Анон я тебе тянучку нашёл,
ты знаешь, что делать

«Стабильность — это иллюзия. Завтра в вашей жизни внезапно может все измениться», — такой статус стоит у Даши Конон во Вконтакте. Девушка понимает, что стоит за этой фразой, как никто другой. Равно как и за избитым выражением «жизнь разделилась на до и после». «После» наступило 1 июля 2019 года, когда Даша попала в аварию — и уже не смогла встать на ноги.

Даша бодрится и шутит, но когда прошу вспомнить события того дня, не выдерживает — и в слезы. Мама, Елена Альгердовна, вытирает их полотенцем — самой девушке трудно это сделать.

— Я долгое время вообще не хотела сдавать на права — просто не видела смысла, — говорит Даша. — Личного транспорта нет, пробки в час-пик, водители-лихачи. А потом меня прокатили на мотоцикле. Оказалось, что это удобно — пробок нет, быстро. Я работала в центре города, так что эта проблема была постоянной — как ни старайся, встрянешь. Ездила два года — не нарушала, не лихачила. Я в принципе спокойный человек.

А в тот день… Я освободилась чуть раньше, вышла с работы в начале пятого и решила съездить к парню — мы уже давно были вместе. Я как сейчас помню: хотела свернуть, не ехать через весь проспект Независимости… (Снова плачет)

— Тогда не было бы аварии?

— Угу.

Но я не свернула. И на проспекте, за поворотом на Толбухина, всё и случилось. Я проехала перекресток, перестроилась в крайнюю левую полосу. И почувствовала мощный толчок: машина с правой стороны начала резко перестраиваться — водитель меня бортанул. Я не успела ничего понять, скоординироваться — и вылетела на встречку. Там и произошло столкновение с машиной: самого удара я не помню. Наверное, потеряла кратковременную память. Я слетела с мотоцикла и вошла головой в асфальт, как ныряльщик.

— Следствие велось, и всё так развернулось, будто у Даши было время остановиться. И она сама виновата. Ну, как так? — не выдерживает мама. — Восемь полос, оживленное движение, центр города… И ни одной камеры, ни одного свидетеля.

— Да, меня никто не видел, — удивляется Даша. — Ни мужчина, который перестраивался, ни женщина, которая ехала по встречке. Говорят: «Она взялась из ниоткуда». Следствие пришло к выводу, будто я не вынужденно выехала на встречную полосу, а пошла на обгон и не справилась с управлением. Но это не так. И ничего мы не смогли добиться… На самом деле, это самое простое и очевидное, что может быть: сделать виноватой девушку на мотоцикле.

Хотя дознаватель по ДТП до того, как завели дело, говорил: сохраняйте все чеки, очевидно, что виноват водитель, который перестраивался. Но в итоге крайней оказалась я.

— Кто-то еще пострадал в той аварии?

— Транспортные средства! (Улыбается) И я.

фотки смотри на тутбае

— Водители, которые участвовали в аварии, выходили на связь с вашей семьей?

— Нет, никто не извинялся и не навещал. Помощи, компенсации тоже не предлагали. Зачем, если я «сама виновата». Хотя, уверена, водитель, который меня бортанул — ему сейчас, наверное, лет 76, на момент аварии было 74 — знает, как было на самом деле.

У Даши оскольчатый перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга. Такие повреждения называют «травмой пловца» — их можно получить, просто неудачно нырнув. Девушка уже может держать голову и двигать руками, но вот сидеть пока не выходит — нижняя часть тела парализована. Хотя, по сравнению с тем, что было в начале, это уже прогресс.

— Я то приходила в себя, то снова теряла сознание, — делится девушка. — Вспомнила в скорой только номер папы, телефоны мамы и сестры как будто не знала никогда. Это продолжалось несколько дней: только чернота перед глазами и голоса врачей.

Осознание пришло уже в реанимации, через двое-трое суток после аварии. Я чувствовала, что всё плохо, но не понимала, насколько. Не понимала, как долго это будет продолжаться. Думала: отдохну — и пойду… Врачи мне ничего не говорили.

— У Даши повреждено 90% спинного мозга. При 10 процентах… Что они могут говорить или обещать? — объясняет мама. — Поначалу нам вообще не давали шанса. То, что она с нами — чудо. Потому что осколки шейных позвонков врезались в спинной мозг. Врачи говорили, что Даша, если останется жива, не то что двигаться, дышать сама не сможет. Спасибо огромное медикам, которые смогли эти осколки убрать — счет уже шел на минуты. Потом бы начался отек спинного мозга — и всё.

Еще дней 10 после операции врач говорил: «Будьте рядом с ней круглосуточно, потому что в любую минуту может произойти худшее». Дашка задыхалась, ее бросало в жар, мы со старшей дочерью с ног валились, но стояли. Конечно, усталость страшная была. Но если б не стояли, ее бы не было сейчас.

Даша добавляет:

— И с врачами повезло, и с ребятами из МЧС — они оказались рядом во время аварии и здорово мне помогли. У них были с собой корсеты для шеи, и они правильно меня перенесли. Их помощь, на самом деле, оказалась бесценной. Потому что, сколько бы раз нам ни говорили, как нужно вести себя с пострадавшими, в шоке люди действуют иначе. У меня есть знакомый парень, который неудачно нырнул и ударился сильно. Так ребята, которые его вытянули, еще и потрясли хорошенько, чтоб пришел в себя, попробовали усадить… Хотели как лучше, а в итоге довели ситуацию до критической.

Мне же, если можно так сказать, повезло. Благодаря правильным действиям тех, кто оказался рядом, я жива и могу дышать самостоятельно — без всех этих ужасных трубок.

Даша признается: был период, когда жить не хотелось — не то что работать над своим восстановлением.

— Первое время я вообще не могла пошевелиться — лежала как желешка. И мысли страшные были в голове.

Почти все люди из моего прошлого окружения отпали. Парень спустя полгода не выдержал. Сказал: «Знаешь, если б мне было лет 50, я бы остался». Ну, спасибо, говорю. (Смеется.) Предлагал дружить, но зачем это? Я не согласилась… Подружки навещали первое время, теперь у каждой своя жизнь. Я всё понимаю, никого не виню.

— Ну, почему ты так говоришь? — спрашивает мама. — Уверена, что если ты напишешь, что нужна помощь, поддержка — сразу прибегут.

— Вот не знаю, мам, кто прибежит.

После паузы Даша добавляет, что компенсирует одиночество большая семья. Помимо папы, который сейчас обеспечивает семью, работая круглосуточно, и мамы, уволившейся, чтобы быть рядом с дочкой, у нее есть старшая сестра и младший брат. А еще три спасенных с улицы кота, которые, хочешь не хочешь, поднимают настроение. Среди них есть Муся, которую называют «летчицей Терешковой» — выпала из окна, «поломалась», но уже встала на лапы и бодро дерет ковры. К сожалению, в случае Даши такое быстрое восстановление невозможно.

— Я правда очень стараюсь, — говорит Даша. — Но мне очень-очень тяжело самой. Тренера мы себе позволить не можем — занятие стоит около 20 у.е. в час. А мама уже здоровье потеряла, тягая меня туда-сюда.

К тому же, появились осложнения — вырос оссификат (костный шип), который долгое время мешал мне сидеть и сгибаться. Из-за ковида мы потеряли целый год — никак не могли пробиться в больницу, чтобы удалить его. В итоге ортопеды частично убрали оссификат, но он успел повредить мышцы бедра. Теперь я всё время испытываю мышечные судороги.

Но всё равно пробую заниматься. Я и в Центр реабилитации жертв ДТП в Боровлянах ездила, и в Аксаковщину — они недавно открылись после ковида. А потом очень хотелось бы продолжить реабилитацию в городе Саки (Крым) — там хороший центр, который советуют мне ребята-спинальники с такими же травмами. В нем есть бассейн, который в моем случае очень важен, современная техника, физиопроцедуры с миостимуляцией — это когда ток подается в нервные окончания.

Месяц там, как мы подсчитали, будет стоить около 4 тысяч долларов. Для нас это неподъемная сумма: мое пособие по инвалидности — 380 рублей. Маме выплачивают пенсию в 250 рублей. Повесить это на папу нельзя — мы все живем за его зарплату, он единственный кормилец в семье.

— К чему, хотя бы теоретически, можно будет прийти, если реабилитация пройдет успешно?

— К тому, что она станет более свободной и самостоятельной, — говорит мама. — Как минимум, сможет самостоятельно садиться и пересаживаться на коляску. А там — кто знает… Страшно делать какие-то прогнозы, но организм Даши на удивление хорошо отзывается на реабилитацию. Можно было бы сдаться, если б я не видела, что ребенок после занятий совсем другой. Даже когда я сама пытаюсь ее на палках поднимать — уже есть результат (Елена Альгердовна имеет в виду упражнение, во время которого она пристегивает руки Даши к специальной палке — и приподнимает ее с кровати).