Было бы логично начать с самого начала, но начало слишком болезненное, чтобы сразу за него взяться. Можно только сказать, что сначала, засыпая, я представлял Б., и так было каждую ночь. А днем я смотрел на Б. и разочаровывался день ото дня, что моя мечта про меня, про Б. и про нас вдвоем не сбылась и уже, видимо, никогда не сбудется. Когда я был уверен, что никто меня не слышит, я часто шептал всего одно слово: "тоска". Зайду в туалет и скажу сам себе, глядя мимо зеркала: "тоска!"

И вот однажды тоски стало слишком много, а еще Б. не боготворила меня как мужчину, если не сказать больше, и тогда Б. стала покидать мое сердце. Я все еще разговаривал с ней перед тем, как уснуть, и любовался ее лицом в лунном свете (на самом деле в свете фонаря, который как назло был всегда ярче и ближе луны), но она стала покидать мое сердце. А другая, Н. стала в это сердце входить. Она входила не так, как Б., потому что Б. была чудом другого типа, она была спасением и благодатью, Н. же несла с собой страсть и легкость. Возможно, принесла бы и благодать, но вот не принесла, по тем или иным причинам.

А потом стало поздно, мои сердце и разум повредились. И нужно теперь вставить на место хотя бы что-то одно, потому что в дело вступает ГФ, игнорировать которого больше не выйдет.

Что я чувствую сейчас? Страх, много страха. Страх за ГФ, страх за Б., которая ни за что не справится одна, чтобы она там ни говорила, и еще бешеный страх за себя, потому что я знаю, с какой легкостью можно уйти под лед и какие мысли при этом в голове проносятся. Не было бы ГФ, можно было бы творить вообще все, что угодно. Но, если не случится беды (о чем думать уже серьезный грех), то ГФ придет к нам, и он имеет полное право быть счастливым.

Думаю о том, почему моей мечте о нас с Б. так сложно сбыться? Здорово было бы, если бы дело было только во мне, в изъянах моего характера, в пробелах в моем образовании, в моей глухоте и слепоте. Потому что тогда мне всего-то нужно исцелить свои глаза и уши, выучить непройденный урок, следить за своим языком, и все встанет на свои места. Только есть в этом уже определенные сомнения. Не только я виноват в этом.

И еще вот эта жизнь мечтами. Я всю свою пока еще не очень долгую жизнь жил исключительно мечтами и все у меня получалось так, как я об этом мечтал. Следовало бы быть благодарным за это, но я какой угодно человек, только не благодарный. Мне всегда мало всего. Следует это признать. Мне всегда мало. Едва ли я буду счастлив, если не смогу сказать себе, что вот теперь мне точно хватит. Мне всегда кажется, что еще немного, еще вот-вот и мне уже хватит, но потом открываются новые горизонты и перспективы, и тогда хочется уже сильно большего. В этом я не оригинален, но в отличие от многих других людей, мне горизонты открываются вполне неиллюзорно и регулярно.

Позавчера засыпал в счастливом бреду, в котором счастье с Б. было неизбежным и осязаемым. Ночью поэтому приснился счастливейший и беспощадный сон про то, что у нас есть дочь, которую мы привязали к воздушным шарикам, а шарики привязали к нашей машине и счастливо едем вперед, в ночь. Ей всего полгода, но она уже разговаривает с нами. Проснулся, и еще полдня оставался в этом бреду. Даже работал под впечатлением от этого. К счастью, я уже немного опытный и знаю, что и счастливые, и несчастные наваждения - это всего лишь наваждения, надо только подождать, и они обязательно пройдут. Вот и у меня прошло. Снова пришла эта раздвоенность и мыслишки - одна другой подлее.

Мысль 1: нам будет хорошо с Б.
Мысль 2: нам будет хорошо с Н. и даже, возможно, лучше.
Мысль 3: Н. подождет, пока я не приму решение. Самое классное, что я не знаю, с чего я это взял, на самом деле я понятия не имею, что у нее в голове и на что она там готова. Возможно, она уже меня разлюбила, забыла и увлеклась другим. Это очень возможно.

Определенности день ото дня больше не становится, надо с этим кончать. Потому что если я не приму решение, то оно будет принято за меня.

Думал написать Н. ответное письмо, но не написал, потому что кишка тонка. Если задуматься, то это совершенно отвратительная моя черта - нерешительность. Хуже некуда, так можно проебать буквально все на свете. Помню, как и тогда я откладывал решительные действия по отношению к Н. день за днем, пока не понял, что больше ждать нельзя. И поцеловал, и было волшебно и греховно. А теперь, как будто бы, и можно ждать. Но ждать всегда бессмысленно, сколько раз я в этом убеждался. Теперь же я жду сам себя, когда созреет во мне хоть какое-нибудь активное, бодрое решение. Только кажется, что не будет его. День ото дня я буду просто плыть по течению, потому что так проще всего. Иногда буду счастлив, иногда буду в панике, в среднем буду комфортно болтаться в нуле и так до самой смерти, если только я сам, лично не распутаю этот невероятно сложный клубок.

Прошла еще одна неделя и ровно месяц с тех пор, как я получил письмо от Н. Ответа так и не написал. Есть у меня одна успокаивающая и даже немного здоровая мысль: нельзя писать ответ, если его текст меняется не то что день ото дня, а от часа к часу. Нельзя писать ничего в состоянии несчастливого бреда. В состоянии же счастливого бреда писать можно и нужно, только вот давно не посещала меня такая добрая напасть.
Больно думать, больно. Больно глотать эту ядовитую смесь лжи и правды, вины и доблести. Страшно сказать, сколько всего вокруг этого намешано - вся моя суть как человека. Раньше я всегда знал, когда нужно бросить все и двигаться дальше, а сейчас я не знаю ничего. Раньше мне особенно не приходилось выбирать, жизнь во многом выбирала за меня, а сейчас я должен сделать выбор сам и принять все его последствия.
Страшно, что не хватит во мне сил и достоинства для этого, уже не хватает. Столь беспомощен я перед лицом судьбы, покорно жду ее разрешения.
Ясно еще кое-что: следует быть готовым к боли, превышающей то, что можно вынести сейчас, и следует при этом быть счастливым и открытым к счастью. Как хочешь, так и выполняй.