Черноволосая, смуглая девушка в рабочей одежде жадно наблюдала как изящная, стройная девочка лет шестнадцати сосредоточенно крутит педали велотренажера. Белоснежная кожа покрылась тонким слоем пота, крепкая попка оторвалась от сиденья и напрягаясь помогает стройным ножкам миниатюрной красавицы проворачивать педали снова и снова. Груди самую чуточку крупноватые для столь небольшого тела подрагивали и норовили вывалиться из пропотевшей маки. Светлые волосы обрамляли круглое лицо с мягкими чертами.
Наблюдавшая совсем не походила на красотку. Высокая, мощная, с от природы широкими плечами, плоской грудью, могучими ногами и руками, она не занималась последовательно никаким спортом, но тело её с рождения было сильно и угловато.
Она была на пять лет старше этой девушки на велотренажере, и уже три года работала в службе по ремонту и установке кондиционеров. Ей позволяли работать без напарника, даже тянущие под сотню кило коробки заставляли её лишь чуть присесть да покрывали капельками пота широкий лоб.
Но сегодня ей было не до отремонтированного кондея. Этот вызов был ложным, устроенным ею самой с одной целью, хорошенько поразвлечься с телом гламурной богачки в её собственном особняке. Сегодня здесь пусто, она проверила это дважды. Заперла двери. Камер не было, глупая хозяйка сама об этом рассказала, заодно упомянув некую сестру при которой ей нечего боятся. Сестры за три посещения, не считая этого латинянка так и не увидела ни разу.
Под комбинезоном она была совершенно голой, правый карман оттопыривался кляпом шариком и несколькими гибкими наручниками из полоски пластика. Такими полицейские сейчас вяжут демонстрантов, вырваться положительно невозможно. Скотча же у неё сколько угодно по служебной необходимости.
Бесшумно ступая босыми ступнями по ковру, она приближалась и приближалась. Разгорячённая девушка восседающая на модели велосипеда ничего не слышала и не видела, сосредоточенно вращая педали отдавшись ритму музыки в наушниках. Брюнетка начала расстёгивать комбинезон, липучки шуршали в тишине, легко щёлкали расходящиеся застёжки. Жёсткая ткань рабочей одежды раскрылась, упала вниз обнажая крупные, округлые и широкие бёдра, мощные плоский живот, два невнятных бугорка с едва заметными неожиданно бледными сосками и чистую, ухоженную и гладкую кожу. Темная от природы, она лишь подчёркивала движения мощного тела. Дав себе время ещё немного распалиться, закусив губу чтоб сдержать стон наслаждения она стояла за спиной своей будущей невольной любовницы и сердце её колотилось как сумасшедшее.
Блондинка кажется что-то ощутила, начала поворачивать свою тонкую шейку с пульсирующими под белоснежной кожей венами, но было поздно. Давно уже было поздно, с той поры как она открыла двери похотливой лесбиянке.
Одним движением та набросила на отрывающийся ротик кожаную петлю с первого раза попав большим дырявым шариком не дающим сказать ни слова но и не позволяющем захлебнуться между жемчужных зубов приоткрывшегося рта. Затянула ремешок, зафиксировала, всё быстрыми, доведёнными до автоматизма движениями.
Крик так и не успел родиться превратившись в невнятное громкое мычание. Одной рукой схватив беднягу за волосы брюнетка сорвала девушку с тренажера. Та замычала отчаянней, попыталась рваться и царапаться, за что была брошена на пол. Почти успела вскочит но наладчица навалилась, легко одолевая сопротивление натянувшихся лесками тоненьких жил и мышц. Ухоженные ногти пытались царапать её, она ничуть не напрягаясь прижала руки к ковру, наблюдая как извивается горе велосипедистка под ней. Перевернула тело блондинки, игнорируя все попытки вырваться в которые та похоже вкладывала все силы начала стягивать шорты. Мычание теперь смахивало на визг, открывшаяся твердая задница полностью удовлетворила любительницу нежной плоти. Трусы она сняла вместе с шортами. Громко и больно шлёпнула по попке наслаждаясь её плотностью. Вновь перевернула велосипедистку, полностью игнорируя назойливое мельтешение стройных ножек. Та то пыталась отталкиваться ими от ковра чтоб то ли встать то ли отползти, то пробовала пинаться. Черноволосая навалилась на них сверху, оседлала, прижала горячими бёдрами и глыбой зада к полу. Одной рукой стиснула запястья жертвы, когда та опять попыталась царапаться. Груди скакали как два безумных мячика под майкой, не теряя времени смуглянка просто начала рвать её свободной рукой. Прочный хлопок в её ладони трещал и расходился как бумага дешёвой газетёнки.
Блондиночка всё шумела и дёргалась. Зажатые меж полных, упругих и сильных ляжек нападавшей её ноги напрягались не в силах сдвинуть сжавшие их бёдра ни на микрон. На теле самой же латинянки не напрягся ни один мускул, хотя девочка сопротивлялась из всех сил покрываясь обильным потом.
Настала пора прекратить её метания, просто ради собственного удобства. Сглотнув слюну и чувствуя как исходит влагой её собственная киска брюнетка отпустила руки девушки и обеими своими могучими ладонями вцепилась в полукружия грудей.
Полные, упругие, ничуть не обвисшие несмотря на размер, с тёмными кружками острых сосочков, те чуть смыкались прикрывая грудную клетку, и так удобно легли в ладони.
Белоснежные они мгновенно побагровели, упругие они тут же как послушное тесто полились меж стальной хватки пальцев.
Девушка выгнулась с такой силой что на секунду поколебала неподвижность нависшей над ней насильницы, завопила так что это было слышно и через кляп. Чистые голубые глаза закатились и бедняга расслабила члены потеряв сознание. Теперь её обнажённую фигурку чернявая крутила как хотела, сковала пластиковой петлёй руки, даже отошла за своим любимцем.
Очнувшаяся блондинка жалобно запищала, её глаза открылись как раз вовремя чтоб увидеть как сотрясающаяся от нежданного оргазма женщина заканчивала крепить на себе искусственный член. Широкий, тридцатисантиметровый и ярко красный, он наконец заставил бедную девочку понять что её ждёт. Та зарыдала, едва не захлёбывась наполнившей рот слюной, беспомощно напрягая ладное тело пыталась червяком уползти, отодвинуться, откатится, но сильные руки оставляя на белой коже багровые синяки оборвали все её попытки.
Одна рука вжала лицо в ворс ковров так, чтоб те и приглушали теперь уже постоянные однозвучные вопли и давали слюне из рта стекать в отверстие. Вторая схватив левую ножку девушки под коленку легко распрямила её преодолев сопротивление, дотянув ногу чуть ли не до уха.
- Хорошая растяжка - похвалила насильница сахарное тело перед нет и вонзила страпон в тёплую розовую вагину. Часто и сильно двигая тазом он ничуть не заботилась удобствами жертвы, вбивая пластиковый ствол по самое основание. Испытывая настоящий каскад оргазмов, начав подвывать и кричать от невозможности больше сдерживаться она мяла, щипала, шлепала и била тело под собой не обращая внимания на стоны. Погрузившись в томный океан бесконечного удовольствия, латинянка лишь через минуту или около того обратила внимание на брызги крови.

>>211026
Старшая сестра, всего на четыре года но всё же старшая не верила своим глазам, буквально впав в ступор не в состоянии осознать разом открывшийся вид. Некая женщина, тяжеловесная, с тёмной кожей, волосами смолисто чёрного цвета, массивным тяжёлым задом и широкими плечами нависала над её сестрёнкой как башня. Смуглая была голой, так же как и сестра – одежда, которой клочьями валялась по кругу. Сестра не двигалась, лишь толчками дергались её груди. Толчками, сопровождающимися мокрыми громкими хлопками, когда два тела, белое и смуглое ударялись друг о друга. Ноги сестры была разведены широко, почти до шпагата, зад приподнят над ковром. Всё вокруг забрызгано кровью, и более всего лобок, покрытый сплошной багровой коркой. Пахло потом, кровью, говном и мочой.
Ещё утром белоснежная кожа сестры превратилась в сине-фиолетовую радугу. А женщина прыгающая перед телом, о нет она не подпрыгивает. Она насилует ещё даже не совершеннолетнюю девочку. Искусственный хуй прикреплённый к ней выходил на полную, невероятную длину, вытаскивая за собой шлейф слизи, крови, каких-то ошмётков и снова рушился вниз, до звонкого хлопка столкновения бёдер, при котором брызгала кровь и пот. Вновь вверх и снова вниз, в частом убийственном темпе. Так может ебали тех, кого в книжках рисовали затраханными до смерти прошедшей солдатнёй.
Фонтаны и брызги крови, синяки, потоки пота на теле насильницы, её томные вопли, мокрые светлые волосы сестры и её пустой мёртвый взгляд, всё это отказывалось разом помещаться в голове, а поместившись не оставляло никакого шанса на рассудочные, логичные действия, типа поиска оружия, вызова полиции. Всё что она смогла заставить себя сделать, точнее не сделать это не заорать, предупреждая блядину убивавшую её сестричку о нападении.
Переполненная сладкой истомы, дрожащая от переполняющей её энергии и неги одновременно насильница заметила нового персонажа представления как раз в тот момент, когда до новенькой дошло что происходит и на её лице проступили обильные багровые пятна ярости. О да! возблагодарила небеса брюнетка, чуть замедляя темп, готовясь встретить бросок новой девочки метким ударом кулака в живот, вкладывая в него всю силу и вес.
Именно второй, той которая будет чуть дольше пищать и дергаться ей и не хватала для удовлетворения. Тело любительницы покрутить педали было уже не тем что, какие-то четверть часа назад, с таким же успехом можно было ебать тесто или яблочный пирог, всё что угодно тёплое, липкое, но полностью безучастное.
Вторая это то, что ей надо. Семейное сходство на лицо, отметила она подглядывая в одно из зеркал прищуренными глазами за тем как горят гневом глаза и готовятся к броску ноги вошедшей. Время для насильницы замедлилось, мысли ускорились, тело ликовало в предвкушении новой порции удовольствия. Да, семья. Те же волосы, тот же изящный носик. Явно старшая, но такая же невысокая. Но шире и плотнее, да явно шире. Похоже одна из толстушек прячущих свои тела под бесформенными складками халатов, и всяких разных прочих хламид. Вот и вены на выступающих из под закатанного рукава запястьях подтверждают, преждевременный варикоз что ли?
Значит это будет четырнадцатая и пятнадцатая думала наладчица кондеев вытягиваясь навстречу бросившемуся к ней розово блондинистому комку ярости. Выбросила вперёд руку, коронный приём позволивший легко насладится десятком из уже четырнадцати а скоро пятнадцати блюд. Её врождённая сила легко вминала и пухлые обвислые пуза полнушек и гладкие как доски упругие животики любительниц бегать и приседать. Кулак погружался в них, обволакиваясь кожей, уходил прямо к печени, она смаковала каждое мгновение испуга сменяющегося взрывом боли бросавшей на колени и навзничь её рабынь. Тех тошнило, в глотках у них булькало и клокотало, четверо потеряли сознание, одна вообще предала её посмев умереть. Ни о каком сопротивлении после её удара и речи идти не могло.
Кулак скользнул меж пол халата и отскочил словно она ударила по накачанной шине грузовика. Удар был столь силён что старшую сестру отбросило на целый шаг – но лишь отбросило!
Латинка взъярившись двинулась, вплотную намереваясь замесить лицо наглой девки в кровавый паштет а потом разобраться что там она нацепила под одежду, но её саму встретил прямой удар в нос вмявший хрящи. Хлынула кровь.
Не замечая никакой боли брюнетка продолжила надвигаться. кулаки её рассекали воздух едва едва не настигая то отшатывающуюся то пригибающуюся порцию свежего трахабельного мясца. Любовница не хотела, как всегда, осознавать своего счастья и сама била по потному туловищу метиски. Латинянка почти не обращала внимания на эти тычки, не такие беспомощные шлепки как обычно, но всё же не причинявшие ей особых неудобств.

Удар в живот был неожиданным, только что мерзкая тварь перепахивала бессознательное тело и вот она уже рядом. Старшая едва успела напрячь мышцы и всё равно единственный удар почти вышиб из неё дух. Если бы не кипящая ярость, она бы сбежала, или упала, но вместо этого не ощущая боли лишь врезала ответным рассчитанным движением по носу. Такое обычно приводит в чувство большинство людей боль, треск своих косточек и главное обильный поток крови. Насильница же не обратила на удар внимания, лишь покачнулся её покрытый кровью багровый пластиковый член. Уклоняясь от ударов старшая применила все, что помнила из занятий боксом, сама же несколько раз крепко врезала в область печени и солнечного сплетения, без всякого эффекта. Удары лишь заставляли на мгновение посветлеть участок кожи. Раскачивающийся ублюдочный хер выводил её из себя. Красный пластик покрытый кровью её сестры заставлял отбросив всякую осторожность лезть вперёд, надеясь на силу тренированного тела, вбивая новый и новый удар в мерзкую потаскуху. Она завопила, позволяя не подозревающей с кем сцепилась маньячке обхватить её, намереваясь разорвать хватку и удавить проклятую мразь руками. Крик застыл в горле, ноги заколотили по воздуху отрываясь от пола. Старшая засипела ощутив какая мощь обрушилась на неё, руки её были припечатаны к рёбрам, мускулы просто размазаны, грудная клетка трещала снопом пересушенной древесины под колёсами машины. Стиснув зубы она до тошноты напряглась, расправляя плечи и разрывая железный захват. В глазах потемнело, в легких загорелся костёр, боль пронзила её от крестца до макушки. Её тело сотрясалось от напряжения не позволяя шипящей от напряжения черноволосой дряни переломать ей кости.

>>211136
Один раз, одна женщина избежала коронки в брюхо. Не выдержала её, а отскочила, едва не убежала. Тогда разгорячённая лесбиянка, давно уже понявшая, что лишь полное подчинение способно удовлетворить её вечно горящий пельмешек догнала любовницу, обняла её и сжала. Через секунду лопнули кости ребёр, через три по длинным отчаянно месящим воздух ногами побежала струя мочи, через пять у латинки была самая спокойная и податливая игрушка из всех. Вроде она тоже умерла.
В любом случае, когда надоедливое недоразумение попало в её руки, она довольно тряхнула волосами и решила, что дело кончено. Она подняла как пушинку тело родственницы мяса развалившегося за спиной и сдавила. Потом сдавила сильнее. И наконец, обрушилась на эту старшую изо всех сил, едва сама не описываясь от усилия. Словно схватила ствол дерева, не иначе. Она давила и давила, неподатливую и жёсткую что твоя резина колеса фуры жертву, по ляжкам пробираясь между пластиковым держателем и кожей побежали капельки мочи. Шипя от непривычного напряжения, она радостно наблюдала, как выпучиваются такие же ярко синие как у лежавшей на ковре тёлки глаза, как вываливается розовый язычок. Чувствовала как ноги мотаются по воздуху, пытаясь то бить ее, то переставая подчиняться хозяйке и просто болтаясь туда сюда в поисках опоры. Она уже готовилась к пузырящейся розовой пене, выступившей из горла той излишне ловкой жертвы как тело в её объятьях изогнулось, ноги обхватили её собственную грудь, крепко удерживая их вместе, во взгляд вернулась осмысленность и пылающая ярость.
Старшая качнулась и врезала лбом по голове насильницы. И снова и снова. И снова. Она била и била вкладывая весь вес и силу, чувствуя как у неё самой мутится в мозгах и звенит в ушах, она била за каждую каплю крови сестры, за её девственность, за её разум, за её рассказы о верности до свадьбы, за её слезы когда какой-то не слишком трезвый дебил облапал её зад и груди. За измазанный в крови и говне пластиковый член, за то, что явно хотела проделать тоже самое и с ней. Что-то ломалось и трескалось от ударов, за пляшущими в глазах багровыми всполохами она не видела, что именно, но продолжала бить. Хватка ослабла, усилилась, ослабла, совсем пропала. На неё саму свалился град жутких по силе ударов сминающих мышцы и сотрясающий органы. Старшая всю волю направила только на то чтоб бить не обращая внимания на ответные удары и держаться стиснутыми ногами. Освободившимися руками она попыталась нащупать глаза твари, но их перехватили и начали выкручивать ладони. Они слипшись в кровоточащую кучу метались по комнате круша мебель, и наконец, потные тела в результате очередного резкого поворота расцепились.
Старшая лишившись халата отлетела на острый угол столика первые, за всю драку взвыв от нежданной боли, насильница на подгибающихся ногах с залитым потоками крови лицом, распухшими веками, разбитыми губами с кусками зубов и кажется языка вывалившимися из пасти, с вбитым до полного месива носом отступила на шаг и шлёпнулась жопой на пол.

Теперь она понимала. Та шкура что вошла в комнату ничего не надевала под халат, ну кроме самой себя. Старшая сестра всё же радикально отличалась от младшей. Если младшая была воплощением умеренно подтянутого здоровья, то старшая смахивала на небольшого медведя. Гладкая кожа растягивалась впечатляющими мускулами, ноги походили на короткие колонны перевитые канатами, на животе можно было сыграть в крестики нолики, а руки могли бы легко гнуть подковы если бы их было так легко найти в современном городе вне сувенирных лавок с алюминиевыми подделками. Не делая никакого перерыва она бросились друг на друга, сцепились, обменявшись несколькими скользящими пинками руками и ногами сошлись в клинч. Насильница ликовала, представляя как будет ломаться это тело под ней. Старшая просто пыталась убить тварь перед собой голыми руками.
Замерли, не в силах одолеть силу друг друга. Но вот мускулистые ноги старшей начали подгибаться, она начала прогибаться к покрытому сплошной коркой скользкой крови ворсу. Латинка давила на неё своей врождённой жуткой силой, старшая сопротивлялась мощью тренированного тела и кипящей в ней яростью. Тела скользили покрытые кровью и потом, она давили друг друга, лязгали зубами силясь укусить, выворачивали суставы, пальцами пытались нащупать глаза друг друга. Наконец старшая поскользнулась и упав тут же оказалась в тисках ног насильницы.
Мускулистая девушка вытягивалась в струнку напрягая каждую клетку тела, царапала и рвала пальцами обхватившие её шею ляжки, вновь и вновь пыталась встать доводя могучие ноги до пронзительных судорог, пыталась дотянуться до сисек противницы что выкрутить соски, скалилась готовясь укусить и всё больше слабела теряя воздух и лишаясь притока крови к мозгу. Сжатая шея напрягалась сверх меры, но её всё равно медленно и неотвратимо душили. Брюнетка со смехом и облегчением откинулась позволяя будущему ебадрому её хуя, этой прекраснейшей её рабыне сколько угодно сдирать лохмотьями смуглую кожу своими ногтями или бить по твёрдому заду, бёдрам и животу, отталкиваться ногами, хрипеть и задыхаться. За спиной полилось, насильница с удовлетворением отметила что активно и бесполезно изгибающая и ломающая свою тело в самых невероятных позах старшая обоссалась. Она отстегнула своего любимчика покрытого кусками тела и выделениями пиздёнки младшей все ещё бессознательно валяющейся на ковре и воткнула его в открытый для хоть какого-то глотка воздуха рот старшей. Та схватила руку с хером руками покрытыми сплошной дорожной картой вен пульсирующих в такт неровному сердечному ритму жертвы но силы покидали её. Красный, с потёками вагинальной слизи и крови, кусками девственной плервы и чёрт его знает, может матки или иных внутренностей пластиковый хуй приближался ко рту всё ближе, касаясь губ, вот уже уходя глубже, кусочек младшей оторвался с него и упал в рот старшей. Латинка засмеялась, и её жертва резко оттолкнув пластик, повернула голову, расслабила, даже нет потянула ладонь сжимающую уд к себе. Брюнетка попыталась сопротивляться, но старшая вложила в этот рывок почти все свои силы и её зубы глубоко воткнулись в запястье больной шлюхи.
Та завопила, начала лупить здоровой рукой по лицу атлетки, но в результате сама оказалась в досягаемости готовых вцепиться хоть во что-то рук. Старшая стиснула глотку убийцы нащупывая артерии, но сил не хватало, пальцы скользили по шее не одолевая её напряжения. Старшая мотала головой вонзая свои зубы глубже и глубже, часто глотая льющуюся горячую кровь, брюнетка беспорядочно колотила её растерявшись. Она выбила несколько зубов, сломала старшей нос и почти вышибла свою руку из укуса, между тем ослабив давление на шею. Попытки душить её безумная лесбиянка игнорировала, но вот большой палец на целый сантиметр вонзившийся в глаз уже нет.

>>211137
Брюнетка завизжала от нестерпимой боли, отбросила ударом ноги тело гадкой твари сопротивлявшейся ей, но та не желала отступать, рыча ползком навалившись на неё пользуясь тем что руками лесба рефлекторно схватилась за глаз. Ладони обхватили шею насильницы, старшая сдавила изо всех сил, руки её застыли, она навалилась и весом и силой и гневом никак не угасающем в ней сминая гортань противницы.
Теперь уже смуглая лесбиянка вся перемазанная в крови, изгибалась, била и царапалась, толкалась и хрипела. Латинянка нащупала что-то на полу, острое и треугольное без колебаний ударила силачку в бок, снова, снова. Стекло пробивало кожу и мускулы, скребло ломаясь о рёбра, полосуя могучее тело неглубокими но рваными и длинными ранами, из которых хлестала кровь. Старшая не осталась в долгу, разрывая в напряжении свои мышцы, она приподнимала тело насильницы и била его затылком о каменное основание декоративного столика, с разбитой стеклянной столешницей осколком которой её сейчас полосовали.
Ломалась шея насильницы, осколок пропорол бок старшей, окрасился тёмный угол камня, осколок разрубил грудь срезав сосок и разрезав мышцу и жир, затрещали кости основания черепа лесбиянки, острый края вспорол живот наискосок залив всё потоком красного, насильница начинает бится в конвульсиях и последний удар едва не достигает шее раскроив ключицу.
Смуглая тварь теряет сознание.
Старшая встаёт, шатаясь и обливаясь кровью из десятка ран подходит к сестре, та жива и, свернувшись калачиком спит обеими руками зажимая всё ещё кровоточащую промежность. Старшая гладит её по голове и оставляя за собой дорожку крови обильно льющееся по ногам делает два дела сразу, вызывает скорую помощь и тащит за мокрые волосы насильницу во двор, к бассейну.
Та начинает приходить в себя, понимает что происходит, цепляется ногтями за плитки, но ногти ломаются до самого мяса а движения едва пришедшей в себя лесбы нескладны и почти случайны. Она пытается упираться пятками, коленками, даже зубами но старшая рывками отрывает её от земли и тащит к бортику бассейна, поднимает дрыгающееся тело и бросает в воду. Плеск.
Бассейн окрашивается кровью, под водой начинается движение, вопреки ожиданиям старшей тварь всплывает. Пытается плыть к противоположному бортику, но прыгнувшая в огнём обжёгшую каждую рану воду старшая настигает ей, глубоко вдыхает и уволакивает на дно.
Их борьба под водой не похожа на бешенство схватки на суше. Старшая близка к потери сознания от потери крови, сотрясений, сломанных рёбер, общей усталости, насильница с пробитым черепом почти не понимает куда плыть, она не набрала воздуха, перед тем как её утянули на дно. Обнимая друг друга она погрузились на два метра до самого белого кафеля, насильница дважды вырывается, настолько ослабела старшая, но не понимая куда плыть лишь бессмысленно гребёт, старшая настигает её оба раза, прижимает к кафелю. Под водой раздаётся резкий хлопок, это старшей удалось выбить руку насильницы из сустава, вот багровое облако это смуглянка нащупала разорванную стеклом грудь и рванула расширяя рану. В какой-то момент они обе начинают по очереди пытаться всплыть мещая друг другу, в следующую секунду после этой попытки насильница отпускает соперницу, зажимает рукой рот и нос, скребет сломанными ногтями по груди, колотит ногами неожиданно быстро устремляя вверх.
Старшая в третий рез ловит ей, сама теряя сознание от разрывающихся лёгких, отрывает руку от носа и рта и тут же вверх бьёт поток пузырей воздуха, латинка вдыхает воду и агонизирует долгие десятки секунд отказываясь умирать. Наконец она затихает. Старшая рывком пытается выбраться, но силы уже покинули её. Могучие руки едва способны сопротивляться плотности воды, ноги парализует судорога. Она справляется с ней с силой выпрямив конечности, она помогает руками движениями туловища, плывет, преодолевая сантиметр за сантиметров но лёгкие подводят её, выплёскивая уже никуда не годный воздух и вбирая воду. Теперь она сама трепыхается в считанных сантиметрах от воздуха.
Тело предало её, обессилевшее оно отказалось слушаться ещё до того как она потеряла сознание. Мощные мускулы расслабились, конечности замерли, глаза начали закатываться, свет мерк и она начала погружаться.
Неведомая сила рванула её за волосы, выдернула на воздух, совсем близкий, она выблевала целую струю воды, задохнулась от нежданного воздуха, снова вырвала теперь уже желчь и горький желудочный сок. Схватилась за бортик и поняла, что не сможет взобраться. Её потащило, некто выволакивал изрубленное тело из алых вод бассейна. Она тяжело и сипло дышала, не веря в спасение и ещё больше не веря в залитое слезами но такое родное лицо над собой, лицо младшей сестры.
Они бы обнялись но старшая в этот момент, наконец, потеряла сознание, погрузившись в чернильную темноту.

>>211420
Было все это в те времена, когда "у нас в стране
секса не было", хотя дети как-то рождались. Однако, должен заметить, что это,
не самая сексуальная история моего детства. И случилась она со мной в
тринадцатилетнем возрасте.

Произошло все это в летнем городском пионерском
(тогда еще) лагере. В то лето он располагался в нашем Доме Культуры. Хотя
обычно его размещали в школе. Впрочем, к самой истории это имеет косвенное
отношение. Как и в любом лагере, у нас был предусмотрен после обеда тихий час.
Общая спальня находилась в спортивном зале и там были кровати и мальчиков, и
девочек, расставленные в три ряда вдоль зала. Не помню как так получилось, но
моя кровать была как раз в центре зала последней в центральном ряду со стороны
мальчиков. Далее через небольшое расстояние между кроватями была территория
девочек.

Моей "соседкой" была девочка из многодетной
семьи. У нее были и сестры, и братья, как старшие, так и младшие. Хотя это не
поощрялось, но мы помногу беседовали шепотом во время тихого часа вместо сна.
Она рассказывала много интересных, с моей точки зрения, вещей о своей семье.
Например, что их родители часто мыли своих детей вместе, невзирая на различие
полов: "так быстрее". Я лежал и тихонько завидовал ее братьям, имевшим
возможность видеть формирующиеся округлости ее двенадцатилетнего тела без
одежды. Хотя, если подумать, то ведь и она видела их в таком же виде. Чуть не
забыл сказать, что ее звали Оля.

Разумеется, эти беседы не могли остаться
незамеченными для наших сверстников. Но на любые намеки, типа "жених и
невеста", я всегда как-то отшучивался. Я не был очень смелым мальчиком,
вероятно поэтому, как и все не очень смелые, я старался не показывать признаков
трусости и даже застенчивости - острил, немного хамил и даже пошлил при удобном
случае - "знай наших!". Довольно болезненно относился к возможности быть
пойманным на "слабо" или как мы, тогдашние пацаны, говорили "а-а - зассал!"

Не знаю кто это придумал и почему, но нас два
раза за смену водили в баню. Это несмотря на то, что мы каждый день вечером
возвращались в свои квартиры. Естественно, никаких мочалок у нас при себе не
было, да и с мылом была напряженка. Но надо - значит надо.

Водили нас мыться не в общую залу, чтоб видимо не
мешали, а в душевые кабинки. Они располагались как в женской половине бани, так
и в мужской. Мы мылись по двое в кабинке. Но из-за того, что в лагере было
больше девочек, кабинок в их половине на всех не хватало и часть из них привели
на нашу сторону. Однако, из-за шума воды множества душей мы узнали об этом уже
после мытья. Почему это так важно ? Дело в том, что в кабинках для мытья стенки
не доходят до пола. Вероятно, чтоб воде легче было стекать в канализацию, а
уборщицам легче мыть полы. И если лечь на пол и заглянуть из-под стенки к
соседям, то можно увидеть: кто моется. А небольшие детские тела могли и
пролезть под этими стенками.

И вот между банными днями случилось так, что я
оказался перед проблемой: "слабо с девчонкой вымыться?". Детский изворотливый
ум моего оппонента продумал все! И то, что девочек опять приведут на нашу
половину; и то, что по своей комплекции я вполне могу пролезть в соседнюю
душевую; и даже то, что девочек в нашем отряде нечетное число - можно
подстроить так, что какая-то из них окажется одна. Сейчас даже не могу
вспомнить - на что же мы поспорили?

Деваться было некуда. Оставалось решить: с кем?
После недолгих раздумий мой выбор пал на Олю. Однако, уговаривать ее пришлось
довольно долго, что было для меня большой неожиданностью.

Банный день. Все складывалось как нельзя лучше -
и вот мы с моим спорщиком в одной кабинке, а Оля (оставшаяся одна после
распределения девочек) в другой. Зашумела везде вода, и выждав пару минут я
начинаю свое путешествие по скользкому мокрому полу. Проскользнув на животе
половину пути я вдруг вижу перед глазами не совсем детские ноги. Задрав голову
обнаруживаю, что на меня сверху с некоторым испугом и недоумением смотрит наша
вожатая - Марина, девушка лет 19, с приятной глазу фигурой (что мы, пацаны, не
раз отмечали в узком кругу). От неожиданности она даже не успевает прикрыться и
я снизу вижу такую картину!.. Наконец, заметив мой взгляд и не успев еще
опомниться, она, вместо того чтобы заставить меня лезть обратно, почему-то
шепчет:

- Влезай быстрее, пока не заметили.

Я находился в таком состоянии, что как зомби
готов был выполнить любой приказ. Поэтому, даже не соображая: "что она
сказала?", уже делал что велено. И только встав на ноги в тесной душевой
кабинке между двумя обнаженными женскими телами я подумал: "Что же теперь
будет?" Первый, вполне логичный, вопрос который задала Марина, придя в себя,
был:

- Зачем ты сюда залез?

Но я не успел и рта открыть, как Оля уже
пересказывала мою историю о споре. При этом Марина даже не пыталась как-то
прикрываться, считая что я уже все равно все видел. Я действительно старался не
терять времени даром, практически не обращая внимания на сверстницу, в упор
разглядывал то, что было разглядывать куда приятнее. Близость тел в кабинке
давала приятную возможность видеть не только все то, на что я смотрел лежа на
полу, но и на верхней части тела было на что посмотреть. Сочные груди не висели
как спущенные воздушные шары, а упруго торчали примерно на уровне моей шеи. Я
мог бы положить свою голову на них, если бы сделал пол-шага вперед. Они были не
очень большие, но сам их вид завораживал.

- Ну что ж, раз уж ты выполнил свою миссию,
можешь лезть обратно, - сказала Марина. Я и не заметил, что Оля уже закончила
свой рассказ.

Не могу, - осмелел я - мы поспорили, что я буду
мыться с девочкой.

Мне почему-то не хотелось уходить, кроме того
внизу живота появлялись уже знакомые ощущения. Яички как-будто кто сжимал
рукой. Но на что я мог надеяться?

- Хорошо. Оля, потри ему спинку.

Зажав в ладошке кусок мыла, Оля привычными и
деловитыми движениями начала водить по моей спине и бокам, изредка попадая на
мою попу или живот. Я стоял боком к Марине и она не могла не видеть
подергивания моего члена в такие мгновения. Я старался сдерживать свою эрекцию,
которая практически не увеличивала всерьез размеры моего пениса.

- Повернись. - скомандовала Оля. Я повиновался.
Такими же привычными движениями она продолжила свое дело. Для нее это все
действительно было настолько обыденно, что она не знала о том, что при этом
можно получать удовольствие! Она просто делала привычную работу. Но для меня то
это все было впервые! И по реакции моего члена Марина поняла это.

- Он слишком грязный, а ты слишком торопишься.
Давай покажу.

Он слишком грязный, а ты слишком торопишься.
Давай покажу.

И она взяла мыло в свою руку. Первое же нежное
женское прикосновение заставило моего петуха встрепенуться так, что это
заметила даже Оля.

- Что это с тобой? - несколько испуганно
проговорила она. Я прикрылся рукой, но Марина властно убрала ее.

- Нет уж. Мы то не закрываемся от тебя.

От ее движений по моему телу я снова впал в
какое-то полуобморочное состояние. Но оно уже сильно отличалось от того, какое
было в первый момент моего пребывания рядом с ними. Это было какое-то
блаженство.

Мой член уже не опускался, несмотря ни на какие
мои умственные усилия. Он мне уже не подчинялся. Оля стояла с широко раскрытыми
глазами. А Марина, между тем, уже водила руками по моему паху.

- Его тоже надо помыть.

Она обхватила рукой мой член, слегка сжала его и
затем ослабила хватку. Не знаю, увеличилась ли при этом его длина, но что он
стал несколько толще после этой процедуры, я был готов поклясться. Снова плотно
обхватив его, она начала водить рукой вдоль его ствола. Поскольку я уже к этому
моменту был "на подходе", мне нужно было всего несколько таких движений и
несколько секунд, чтобы выделить первые капли. К счастью, за мыльной пеной их
было практически незаметно. Но Марина по каким-то признакам поняла - что со
мной происходит. Буквально одним движением она подставила меня под струю воды,
смыла с моего петушка мыло и снова отодвинула обратно. Душевого потока воды
оказалось достаточно, чтобы ослабить эрекцию, но Марина уже знала, что она
хочет. Продолжив свои движения на моем органе, она вскоре вернула все в
исходное положение и теперь уже ждала нужного момента. Он снова не заставил
себя ждать. Не давая упасть ни одной капле мимо подставленной руки, она
продолжала другой свое дело, давно забыв о мытье и об Оле, которая как
завороженная смотрела на происходящее.

Собрав достаточно спермы на ладонь, она поднесла
ее ко рту и слизнула. Один вид этого заставил меня выпустить целую струю такой
же жидкости.

- Не трать напрасно. - попросила она.

Сев на корточки, Марина направила мой член себе в
рот и начала работать не рукой, а языком. Я не успевал сглатывать слюну,
почему-то заполнившую мой рот. Оля вдруг ойкнула и начала быстро тереть руками
свою промежность. Тут уж не выдержал я. Пользуясь ограниченностью пространства,
я протянул к Оле руку, взял ее за локоть и довольно жестко придвинул к себе,
даже задев ей Марину. Я убрал ее руку и стал сам работать с ее непокрытой
волосами киской. Она уже была влажная. Помня о том, как поступила Марина, я
поднес ко рту влажную руку и лизнул ее. Не могу сказать, что я умер от
восторга, но что такого вкуса я еще не пробовал - это уж точно.

Желая повторения, я снова достал своей рукой ее
нижние губы и стал просовывать палец внутрь.

- Ты что? Нельзя. Ведь я еще девочка. Мне мама
запрещает туда совать все. И о мальчиках она тоже мне говорила. - Оля обеими
руками убрала от себя мою руку.

Но тут меня выручила Марина, к тому моменту
опустошившая меня внизу.

- Я тебя уже помыла, если хочешь, можешь намылить
меня.

Меня не надо было дважды упрашивать. Ее тело
практически не имело лишней массы. Достаточно загорелое, с белыми полосками от
бикини, оно упруго подпружинивало под моей рукой. Я, следуя ее примеру, тоже не
стал быстро намыливать его. Я наслаждался своими первыми прикосновениями к
такому соблазнительному предмету как женское тело.

Пройдясь по верху спереди, я не стал прикасаться
к ее лобку, решив оставить его напоследок. Повернувшись, она встала ко мне
спиной.

Первую секунду я не мог ничего делать, только
глядел на ее попку, похожую на сердечко, каким его обычно рисуют на бумаге.

- Наклонись и упрись руками. - схитрил я.

Получив перед глазами еще более восхитительный
вид, я принялся за намыливание. Доставая рукой ее шею я случайно задел
восхитительную попку своим членом. От этого он снова стал возвращаться в
"боевое" положение. Я теперь уже всеми своими мыслями ускорял этот процесс.
Пользуясь тем, что она этого не видит, я время от времени повторял свои
задевания. Очень скоро это дало свои плоды. Я был готов к тому, что задумал.

Приставив торчащий конец к ее попке, я обнял ее
чуть выше талии так, чтобы мои руки достали спереди ее груди, и воткнул все,
чем был богат куда-то вперед. Опираясь руками о стену Марина стояла довольно
твердо, и я осуществил что хотел раньше, чем она поняла это.

- А ты, оказывается, насильник. - засмеялась она.
- Только должна тебя огорчить: ты попал не туда.

Я действительно находился своим членом лишь между
ее ягодиц, попав головкой в ее анальное отверстие. Вогнать туда весь член мне
не удалось - никакой практики в у меня пока не было и как правильно это
делается я еще не знал. Я разжал руки и отступил. Она обернулась.

- Ты сам сказал, что залез сюда мыться, а не
насиловать девочек. Поэтому оставь свои желания на потом.

Все, что мы делали, заняло уже достаточно времени
и пора было возвращаться. Мы смылись под душем, помогая друг другу руками и я
полез в обратный путь.

Естественно, что никто из нас не распространялся
потом о проишедшем.

Поскольку баню нам устраивали вместо тихого часа,
то после бани мы пошли в столовую. Кстати, я вспомнил, на что мы спорили. На
песочное пирожное за 22 копейки, которое давали нам к чаю на полдник.

>>211554
Я хочу рассказать случай из своей жизни. Рассказ не претендует на премию по литературе, но, зато, он произошёл на самом деле.
Я живу с матерью, сестрой и псом средних размеров. Моё имя, кличка и порода пса значения не имеют, а сестру я назову, например, Лена(имя я изменил). Мне тогда было15, сестра на год старше. Мы учились в одной школе.
Теперь несколько слов о псе. Его характер отличался тем, что он какой-то, постоянно, сексуально озабоченный. Очень часто он прыгал мне на ногу, ставя лапы мне на грудь, его член слегка высовывался, и он начинал поёбывать мою ногу.
Вот так было и в тот раз. Я удрал с двух последних уроков, по причине незнания предмета и боязни контрольной работы. Пришёл домой, разделся. Мой пёсик подошёл ко мне, и встал в любимую позу. Я глянул на его высунувшийся член, ощутил некоторое напряжение в своём и подумал: "А ведь я ещё девственник! Как бы я трахнул хоть тебя, будь ты сучкой". И вдруг в голове промелькнула странная, но всё более обретающая реальные черты мысль: "А может подставить ему свой зад, может я получу новые ощущения, чем от простого дрочения"?От этих мыслей член стал страшно распирать штаны.
"Мать на работе допоздна, сестра будет в школе ещё часа два", - думал я.
Я отстранил от себя пса, брюки полетели на пол, за ними носки, рубашка, трусы. Оставшись в одной майке, я встал на четвереньки, прогнулся, выпячивая зад к верху. Пёсик, не изменяя своей привычке, вскочил на меня сзади, член его высунулся ещё больше прежнего и стал тыкаться в ягодицы.
Одно движение рукой, - я помог найти ему вход - и впервые его член упёрся не в твёрдую ногу, а проскользнул в подходящее для траханья отверстие. Несколько сильных толчков, и я ощутил его в себе на всю длину! Напор продолжался. И тут я почувствовал горячую струю, вслед за которой мою жопу распёрло изнутри что-то невероятно толстое. Мой член просто разрывался, и я удивляюсь, как я ещё не кончил.
Потянувшись немного вперёд, я обнаружил, что пёс двигается за мной. Его член застрял в жопе, распухший чуть ниже основания. Тут он брыкнулся, и перевернулся на 180 градусов. Я понял, что надо было ждать, и уже начал было пробовать достать рукой свой член, чтоб кончить, как раздался щелчок замка входной двери.
Передо мной стояла моя родная сестричка, которая тоже смылась с последнего урока. Дальше следовала немая сцена. Я не знал куда должен был провалиться от стыда. Лицо горело, член по прежнему разрывался от желания. Пёс, как ни в чём не бывало, стоял ко мне задом, еле-еле поёрзывая членом внутри меня. Ленка вышла из комнаты, и через мгновенье вернулась. Я просто обалдел: она была абсолютно нагая!
Ни говоря ни слова, сестра аккуратно подлезла под меня и взяла в рот! Надо ли говорить, что я моментально разрядился в её глотку.

- А теперь, - сказала она, вытянувши из меня всё до последней капли, вылезая и становясь раком, прямо перед моим носом, - доставь и мне удовольствие.
Мало что соображая, я впился своими губами и языком в чудесный розовый бутон, солоноватый на вкус. Язычок скользил по клитору, затем вверх, по половым губкам к анусу и назад. Мои губы сливались с её половыми в страстном поцелуе.
И тут я почувствовал движение в прямой кишке. Да, вы не ошиблись, кобель меня отпустил. Ничего не подозревавшая Ленка, тихонько постанывала. Я повторил маршрут своего языка, лизнул анус, пошёл дальше, по позвоночнику, подвинулся ближе, левой рукой направляя движение своего, вновь вскочившего члена. Через секунду сестрёнка легонько ойкнула, и мой фаллос ворвался в раздроченную плоть.
"Всё! Я больше не девственник!" - промелькнуло у меня в голове, и тут я увидел ритмично раскачивающиеся в такт нашим движениям сиськи второго размера. "А ведь я никогда ещё не щупал женские груди" - подумал я, опираючись на локти и беря две дыньки в свои ладони. Моментально наступил оргазм. Я ощущал, как выстреливаю в родную старшую сестру огромное количество спермы. Я кончил.
К сожалению, Лене пришлось доводить саму себя до оргазма. Я не мог даже полизать: из пиздёнки вытекала белая струйка, превращаясь в маленькую лужицу на полу. Я заметил, что по моим ногам тоже течёт и вспомнил про пса.
И тут я обалдел ещё больше: Ленка сказала, что тоже хочет попробовать член кобеля внутри себя! Мне оставалось только гадать, где и когда она успела сбить себе целку, научилась брать в рот и всё остальное.
На следующий день мы удрали с уроков вместе. Да, да, именно на следующий, а не в этот, и не верьте глупым россказням о том, что кобель может оттрахать тёлку во все дыры в течение нескольких часов. После того как пёс кончит, он теряет интерес к сексу как минимум на сутки. Мы зашли в квартиру и она начала меня бешено целовать. Я отвечал тем же, думая, что уже был траханым, давал в рот, лизал, трахался но ещё не целовался. Интересная последовательность.
Прервались мы от того, что мой пёсик, по своей привычке вскочил на меня. Вспомнив, что нам предстояло, сестра разделась и встала в мою вчерашнюю позу. Кобель вскочил на неё и я помог найти дорогу его плоти. В пещерке сестрицы стало горячо. Зрелище было великолепным. А мне что оставалось делать? Дрочить конечно же. Я достал член, начал водить по нему рукой, но тут заметил, как Ленкин рот призывно открылся, издавая не совсем тихие стоны. Естественно, я заткнул его своим фаллосом, как пробкой. Сестра замычала, застонала, я сделал пару фрикций, член выскочил изо рта и обдал её лицо и волосы густой липкой спермой. Это завело её ещё больше и Леночка разразилась шикарнейшим оргазмом.
Ну вот пожалуй и всё. С тех пор мы часто трахались втроём, и вдвоём с сестричкой, почти каждый день. Даже когда у неё были месячные, она без проблем давала в попу и брала в рот. Но самой моей любимой позой была поза "всадницы", когда её гладко выбритая пиздёнка прямо впечатывалась в мой лобок, а головка члена доставала до самой матки. А вот псу я больше своей жопы никогда не подставлял, но ему хватало и моей сестрички.

Один раз нашел номер индивидуалки в интернете. Приехал к ней на квартиру, а она оказалась страшной уродливой жирухой с исколотыми руками, не совпала с фото. Я хотел было уйти, но она и другие шлюхи (их в той квартирое жило человек 15) начали орать, что я типа уже замутил встречу, и деньги все равно отдать придется. Ну, я решил, что хуй с ней, выебу уж, раз приехал. Она лениво разделась(футболку я ее попросил одеть обратно, из-за уродливого шрама от кесарева), и легла на диван. квартира была однокомнатной. в той же комнате, что и я с ней, сидело еще 5-6 шлюх, курили, переговаривались, смотрели телек (там как раз Букиных показывали).
Ну, я неуклюже вставил, начал трахать это тело. Реакции с ее стороны не было никакой. Ну я закрыл глаза, представил, что ебу кого-то другого, нео вдруг моя шлюха громко пернула. Остальные начали ржать в голос, мой хуец опал, я начал его вытаскивать, но с него соскочил гондон и остался в пизде шлюхи. Я решил, что ну нахуй, поеду домой. Но вдруг в комноту вошли три здоровых хача - сутенеры, и начали доебываться. Ну, я отдал деньги за час, но они все равно не выпускали. вдруг один из них вьебал мне в челюсть, второй - с размаху ногой в пах. Я упал, а они обшарили мои карманы. Забрали мобилу, ключи от машины и от дома, и бумажник.
Ну я лежал в корчах на полу, и понимал, что машины (вольцваген, гольфа) у меня уже нет.
Вдруг двер квартиры вышибли в в нее залетели люди в масках - облава. Всех шлюх построили в ряд, меня кое-как разогнули, и затем всех начали выводить. Я хотел было крикнуть, что меня ограбили, но только лишь получил логтем в грудь - дыхалку пробило на раз. Да еще и наручники застегнули так, что руки посинели, пока в ментуру ехал.
В общем, думал отделаюсь легко, все-таки проституция дело незаконное, штраф, подписка, все дела. Оказалось хуже - ой шлюхе не исполнилось 16. Статья за малолетку. 10 лет колонии общего.
Уже в камере я узнал, что квартиру, в которой я жил с матерью, ограбили: те хачи-сутенеры нашли в моем бумажнике кредитку с именем и фамилией и пробили по адресной базе. Пришли и открыли моим же блять ключем. Мать оказалась дома. Один из них, чтоб ее успокоить, ударил ее по голове какой-то хуйней. Внутречерепная гемотома. Теперь она в коме. Из квартиры, кстати, вынесли все, даже мебель.
В тюрьме пришлось не сладко. Петушня, все дела - пидофил же. Слава богу не долго - острый вирусный гепатит от той шлюхи наложился на прохладные ночевки на бетонном полу у параши.
Зато я хотя бы не умру девственником.

Одна дома
Я сидела в одиночестве в гостиной и смотрела телевизор. Родители уехали к родственникам, а младший братик был с бабушкой на даче. Я вздохнула - вся квартира в моем полном распоряжении... Надо было все-таки пригласить подруг, а не сидеть весь вечер одной. Ладно, посмотрю телевизор, может, поболтаю с кем-нибудь по телефону и отправлюсь спать.

Что сказать о себе? Я - привлекательная восемнадцатилетняя девушка, обладательница хорошенькой изящной фигуры. Парня у меня нет. Нет не потому, что на меня никто не обращал внимания, как раз наоборот, поклонников было хоть отбавляй, но все неизменно получали от ворот поворот. «Что, принца прекрасного ждешь?» - спрашивали подруги. Принца не принца, а парня, который будет ценить меня в первую очередь как личность, как человека, а не как говорящую сексапильную куклу.

Неожиданно в дверь позвонили. Я недовольно нахмурилась, отчего мое личико сделалось еще более привлекательным. Я никого не жду. Кто бы это мог быть? Странно. Я подбежала к двери и посмотрела в глазок.

На пороге стоял здоровенный прыщавый парень. Я ощутила раздражение. Дрына. Он учился недалеко от нашего дома в ПТУ. Каждый раз, когда я проходила мимо него я чувствовала на себе его взгляд, шарящий по моей фигуре, раздевающий меня. Все началось весной - однажды, когда мы шли с подружками, он набрался храбрости и, нагнав, заговорил со мной.
- Слышь… эта… короче… как тебя зовут?
- Кого именно? – спрашиваю. Девчонки аж прыснули.
- Тебя, - бугай покраснел и набычился.
- Люда, - говорю. Мне действительно было интересно, чем попытается заинтересовать меня эта двуногая амеба.
- А меня Дрыной кличут… Ну Дрынов фамилия… Вот Дрыной и зовут.
- Дрына… - протянула я, крутанувшись, так что коротенькая юбочка взлетела, обнажив на краткий миг трусики, - и что же ты хочешь, Дрына?

От такого захватывающего зрелища Дрына чуть слюну не пустил. По его лицу не составляло никакого труда догадаться, чего он, на самом деле хочет. Обожаю дразнить такое безмозглое быдло.
- Может эта… сходим куда-нибудь… в кино там, на дискотеку…
- Людка, а вот и твой прекрасный принц, нарисовался - прыснула Наташка, а за ней захохотали остальные девчонки.
- Ой, я даже не знаю, - я изо всех сил старалась сохранить серьезность, - ты меня, Дрына в краску вогнал, - изображая смущение, я потупила взгляд, потянув за края тонкого облегающего топика так, чтобы сквозь ткань проступили сосочки на моих аппетитных, аккуратных сисечках. - Ты не обижайся, - я положила руку на его грудь, - но мне кажется, наша пара, одним своим видом будет создавать слишком сильный диссонанс. Кроме того я не заинтересована в связях вне своего биологического вида.

Девчонки покатились со смеху.
- Чё? – Дрына явно не знал половины слов.
- Прошляпаешь, Людка, счастье, - не унималась Наташка, - гляди какой у твоего принца конь богатырский.

Мой сексуальный вид сыграл с Дрыной злую шутку. Ткань треников у моего воздыхателя в области паха вздыбилась. Наташка была права, достоинства у Дрыны были немалые. Лицо моего кавалера сделалось пунцовым, отчего прыщи стали еще заметнее.
- Соглашайся давай, - толкнула меня в бок Ленка, - а ты из всех нас одна без принца и коня.
- Я бы с радостью девочки, - вздыхаю, - только боюсь у принца этого мозгов как у курицы, а с этим далеко не уедешь. Кроме того, мне всегда казалось, что у принцев голливудская улыбка, и нет прыщей. От них не разит потом, и не воняет изо рта. Пошли. Пока, Дрына. Ты славный. После того как наберешься ума, сделаешь пару пластических операций, сходишь к дерматологу, стоматологу, стилисту и научишься составлять слова в предложения, мы снова поговорим. Договорились? До этого даже не подходи ко мне. Пошли девчонки.

Я развернулась и, подхватив подружек под ручки пошла прочь, старательно виляя попкой, чувствуя на себе жадный похотливый взгляд.

Больше Дрына ко мне не подходил, но видела я его во дворе часто и неизменно ощущала не себе этот взгляд. Хочет оставаться быдлом – его дело. А я, зная о столь пристальном внимании к своей персоне, старалась одеваться как можно более вызывающе – пусть хоть до смерти удрочится, мечтая о несбыточном. И вот теперь в дверном глазке маячила харя Дрыны.
- Чего тебе? – недовольно спросила я.
- Это… практика у нас… линию проводки в квартирах проверяем.
- В десять вечера? Дрына, ты меня за идиотку держишь? - ответила я. Впускать его в дом, когда я одна? Еще чего. Ответа из-за двери не последовало, и когда я снова посмотрела в глазок, на лестничной площадке уже никого не было.

Я пожала плечами и пошла смотреть телевизор, однако, как я не пыталась сосредоточиться на сериале, у меня ничего не получилось. Появление моего ухажера под дверью в десять вечера не на шутку меня встревожило. Похоже дебил решил перейти к активному ухаживанию, но сделать это решил в своем стиле – по-дебильному. Ну что ж, не хочет по-хорошему любоваться мной издалека, поговорю с отцом, он с начальником охраны банка, а уж его ребята еще раз все растолкуют Дрыне. Но уже по-плохому.

Чтобы окончательно заставить замолчать снедавшего меня червячка тревоги, я решила принять душ, а потом посмотреть перед сном какую-нибудь смешную комедию. Я пошла в свою комнату, разделась, залюбовавшись своим отражением в зеркале. Да залюбоваться было чем. Небольшие, но аппетитные, налитые, крепкие как яблочки грудки, узенькая талия, длинные стройные ноги, поднимавшиеся до круглой упругой попки, аккуратно выбритый лобок… Дрыню легко понять, и не такие как он по мне слюни пускают…

Душ привел меня в чувство. Разморило, захотелось поскорей в кроватку. Спать, спать, спать. Я вышла из ванной и направилась в свою комнату, как вдруг чья-то сильная клешня зажала мне рот, а другая вывернула руку:
- Привет сучка! – кто-то прорычал ей в ухо.

Меня рывком развернули, и я буквально окоченела. Мои красивые слегка раскосые глаза расширились от ужаса, когда я увидела, перед собой Дрыну.
- Не ори, а то будет хуже, - сказал он, убирая руку от моего рта.

Я тут же закричала от ужаса, от чего немедленно получила пощечину, швырнувшую меня на пол. Сграбастав халат, птушник вздернул меня на ноги:
- Бля, ты кажется не врубилась. Еще раз заорешь, я тебе язык, сука, вырву.
- Как… ты попал сюда? - спросила я дрожащим голосом.
- Тебе не похуй? Замок на твоей двери открыть как два пальца обоссать, – усмехнулся Дрына, обнажив гнилые зубы, и рывком распахнул мой халат. Его взгляду предстало мое ладное тело.
- Не надо… пожалуйста, - дрожа всем телом, жалобно попросила я, - сейчас родители приедут…
- Не пизди, я твоему батьке багаж в машину помогал грузить, родичи твои явятся сюда только через неделю.

>>231351
Мне показалось, что пол уходит у меня под ногами.
- Бери что хочешь, все что угодно… Я никому не скажу… Только меня не трогай…
- Ага, паскуда, по-другому запела, - расплылся в ухмылке Дрына, - поздно, гнида. Мне повестка пришла, в армию. Завтра на сборный пункт. Говорят, в горячую точку отправят. Хер меня там кто искать будет. Вот я и решил, хоть наебусь досыта. Я давно уже хочу тебя засадить, а ты сука все нос воротишь, - тяжело дыша бормотал Дрына, пока его руки нещадно мяли мои груди.
- Мамочки… не надо… умоляю… - из моих глаз полились слезы.
- Заткнись, я сказал! – заорал подонок, отвешивая мне новую пощечину. – Говном меня считаешь, а сиськами с жопой так и вертишь? Все вы бляди интеллигентские такие, - я затряслась от ужаса, почувствовав, как рука мучителя скользнула мне между ног. – Пушкин-хуюшкин, а на самом деле вам просто ебаться охота.
Какая у тебя пизденка аккуратненькая, бритая. Специально что ли меня ждала, готовилась?
- Пожалуйста… всхлипнула я, - у меня еще никого… никого не было…
- Целка чо ли? – презрительно спросил Дрына. Я судорожно кивнула, а мерзавец довольно рассмеялся. - Ну это мы исправим, только чуть позже! – произнес он заставляя меня встать на колени.
- Отгадай загадку: женский половой орган из трех букв. Не знаешь? Это рот. Сосала раньше у кого-нибудь?

Я, всхлипывая, замотала головой.
- Отлично, буду первопроходцем, - он расстегнул джинсы, и они упали на пол. С ужасом я взглянула на трусы, которые стояли колом от скрывавшегося в них члена.
- Мальчик… - рыдала от ужаса я, - миленький… не надо…
- Ты заебала, - сказал Дрына, схватив меня за подбородок, - если сейчас же не раскроешь рот, я тебе всю харю разобью. «Он просто не поместится у меня во рту – мелькнула у меня мысль, когда я взглянула на бугрящиеся трусы, - Мамочки, это происходит не со мной». Но все же я понимала, что это происходит со мной, и что, возможно, это только начало кошмара. У меня перехватило дыхание, когда я увидела, как огромный, толстый член выскочил из трусов. Темно-красная головка смотрела точно мне в губы. Она была лоснящаяся, бугрящаяся от вен и с самого конца ее уже сочилась прозрачная жидкость. Я с мольбой подняла полные слез глаза на своего мучителя, который стоял, наслаждаясь моей беспомощностью, тем ужасом, который вызвал у меня его мощный орган.
- Че, нравится? – усмехнулся он. – Да ты, небось, хуя никогда раньше не видала? Ну, давай, бля, любуйся. А вот это – он потряс волосатыми шарами у меня перед лицом - яйца. В них сейчас до хуя спермы. И все для тебя. Специально копил, две недели не дрочил. А теперь практические занятия. Соси! – зарычал он.
- Не надо… миленький… не надо, - всхлипнула я.
- Да че ты ломаешься! - руки насильника раздвинули мои губы, и головка члена уперлась мне в зубы. Здоровенный кол упрямо целился мне в ротик. Меня замутило от мысли, что сейчас мне в рот засунут член, что меня будут жестоко насиловать, а потом этот выродок еще и кончит в меня, залив мне язык и горло своей мерзкой спермой. Насильник стальной хваткой зажал мне нос. Я задержала дыхание насколько это возможно, но вскоре мне все же пришлось раскрыть губы. Мерзавец тут же резко втолкнул свой кол в мой полный слюны рот. Я почувствовала, как головка скользит по моему влажному языку, а капли жидкости, сочащиеся из нее, стекают за щеки.
- Не надо, - промычала я, пытаясь оттолкнуть насильника, но все было бесполезно. Дрына качнул бедрами и, не обращая внимания на мой плач, вогнал свой член еще глубже мне в рот. Сантиметр за сантиметром налитая кровью плоть проскальзывала вглубь моего рта, пока я носом не уткнулась в жесткие лобковые волосы насильника. Я еще раз попыталась оттолкнуть прочь его мерзкие бедра, но это только его разозлило, и он ускорил напор. Невероятно, но и без того огромный член от невольной ласки моих губ стал еще больше.
- Ну как? Вкусно? - измывался подонок - Переходим к глубокому заглоту.
- А-а-а-а… - замычала я, когда головка члена проскользнула в горло. Выродок засовывал свой член так глубоко, словно хотел достать до желудка. Его огромный орган заполнял рот без остатка, и мне показалось, что еще чуть-чуть, и он разорвет мои бедные щечки. Раз за разом он входил в мой рот, через туннель губ несся по влажной ложбине трепещущего языка, чтобы упереться головкой в мое небо. Дрына стонал от наслаждения, работая бедрами. Схватив меня обеими руками за затылок, он насадил мою голову на всю длину своего члена.
- Соси! Заглатывай получше! Ах, хорошо, пиздец как хорошо! – мерзавец застонал от наслаждения, когда его член скользнул в покатый желоб моего горла.

Мои полные слез глаза чуть не вышли из орбит, когда я почувствовала, как все двадцать с лишним сантиметров вонючей плоти ворвались мне в горло, отрезая от доступа к кислороду. В ужасе я попыталась освободиться, но насильник только смеялся, постанывая от животной похоти. Когда я была на грани потери сознания, Дрына вытащил член у меня из горла, чтобы я могла глотнуть чуть-чуть воздуха, и тут же с новой силой вновь всадил его по самое основание.
- Вот так, сука! Вот так! – покрикивал подонок, работая бедрами, вгоняя член вглубь моего горла, – Вот это значит качественно сосать хуй.

Из моих глаз градом катились слезы, с каждым толчком мои щеки раздувались, а здоровенные яйца насильника хлопали меня по подбородку. Мучитель тяжело дышал, его пальцы крепко вцепились мне в волосы, насаживая мою голову на его огромный орган. Мой рот полыхал огнем от боли, поскольку каждый раз мне приходилось раскрывать его до неимоверных размеров, чтобы впустить член-насильник.

Птушник, постанывая, переместил руки вниз, похотливо сжимая мои груди, выкручивая бутоны моих сосков, любуясь, как мои розовые губки скользят по стволу его члена. Я почувствовала, как насильник напрягся, его пальцы вновь вцепились мне в волосы, в то время как он ускорил темп, вгоняя свой инструмент мне в рот, словно это было влагалище, давая выход своей звериной похоти. Жалобно стеная, я чувствовала, как его орган растет все больше и больше, пока, наконец, он не заполнил весь рот целиком. Я никогда не могла представить, что окажусь в таком аду – что меня, голую, на полу будет насиловать в рот какой-то гопник.

Все пили, ели, танцевали. Аня сидела рядом с мужем, прижимаясь к его плечу, даже не столько от близости и тепла, сколько от боязни потеряться на этом шумном вечере, собственный дом уже начинал казаться ей незнакомым. Рустам всё же подошёл к ним.
– Дмитрий! Можно пригласить твою даму на танец?
– Нет! – сказала Аня.
– Сейчас посовещаемся, – сказал Дмитрий.
– Я подожду там, – Рустам вновь нагло улыбнулся и отошёл.
Аня надула щёки и нахмурилась.
– Ну, чего ты? – муж взял её за плечи. – Ничего он тебе не сделает, потанцуешь разик-другой. Повыёбывается и успокоится. Всего делов…
– Меня бесит этот наглый хачик! – почти в полный голос сказала Аня. – Я не хочу, чтобы он ко мне прикасался.
– Да давай, не парься. Не ссорь меня с коллегами.
– Твои коллеги тебе дороже меня! – обиженно сказала Аня и бодрой походкой от бедра направилась к Рустаму. Впрочем, бодрости поубавилось, когда первым же откровенным взглядом он заполз в вырез на её груди…
Они протанцевали не один-два, а шесть танцев. Пьяненький муж отнёсся спокойно, хотя несколько раз погрозил Ане пальцем. Эх, если бы свет не был притушен, не была бы создана интимная обстановка, может, все бы вели себя иначе… Аня, конечно, с самого начала подозревала неладное, едва очутившись стиснутой в крепких объятиях кавказца, но всё же не ожидала от него такой смелости и ловкости. Уже во время второго танца Рустам стал поглаживать её тело в самых разных местах, а затем проворно просунул руку под Анин подол и принялся через трусы мять её ягодицы.
Попытка Анны оттолкнуть его от себя ни к чему не привела – руки Рустама напоминали титановые тиски.
– Прекрати сейчас же! – зашипела Аня.
– А что такого? – он улыбнулся ей самым наглым образом, каким только мог.
– Сволочь! Пусти! – Аня не стала кричать, а выкарабкаться путём физических усилий было настолько же тщетно, как и пытаться проломить головой железобетон.
– Тише, девочка… – убаюкивал её Рустам. – Ты так боишься потечь?
После его слов она действительно забоялась. Пока не кончились танцы, она терпеливо выносила его щипки, поглаживания, потирания. Но после шестого танца Рустам её отпустил. Аня отошла на кухню. Там никого не было. Это её насторожило, и она опрометью кинулась в туалет. Перед тем как она попыталась закрыть дверь, туда же змеёй пролез и Рустам. Аня в этот момент уже сидела со спущенными трусами. Попытавшись сдержаться от мочеиспускания и встать, она принялась натягивать трусы, но всё же силы её оставили. А кавказец с нескрываемым удовольствием наблюдал за женой своего коллеги, слушал звук льющейся мочи. Закончив, Аня попыталась встать, у неё не получилось, и она гневно пробормотала:
– Ну-ка убирайся отсюда, ты грязный…
– Хачик? – уточнил Рустам. – Я знаю и вижу, что ты ненавидишь меня и ненавидишь мой народ. Ты – обычная русская сучка, которая просто выкобенивается, а потом с упоением скачет на чёрном члене. Сучка!
Аня открыла было рот, но Рустам ловко схватил её за щиколотки, стащил трусы и запихал их ей в рот. Анна закашлялась, а Рустам тем временем приоткрыл дверь, оценил обстановку, схватил её за руку и перетащил в ванную комнату. Аня очнулась, когда Рустам закрывал дверь на защёлку и открывал оба крана на смесителе.
Ты плохо говорила о моём народе. Так себя ведут только бляди.
Аня попыталась достать изо рта свои же трусы, но Рустам за две секунды умудрился перегнуть её через свои колени и молниеносно выдернуть из своих брюк ремень. Аня пьяно замычала, когда конец кожаного ремня опустился на её оголённую задницу. Рустам ударил ещё раз и ещё. Аня пыталась кричать, но из-за трусов во рту и шума льющейся воды ничего не получалось. Вскоре она смирилась с ситуацией и только постанывала от каждого удара. После двадцать девятого, он погладил её по раскрасневшейся попе и усадил Аню ею же на край ванны. Аня подпрыгнула от контраста температуры избитого зада и холодной ванны. Рустам так же ловко выдернул кляп из её рта и всунул туда свой член. У Ани вдруг появились силы, она стала упорней сопротивляться. Но кавказец тут же обвил ремнём её шею, сдавил её и сквозь зубы процедил:
– У тебя есть возможность вымолить у меня прощение… Но если ты, сука, будёшь сопротивляться или попытаешься на помощь позвать, задушу. И сделаю так, что подумают на другого. Я же ловок, ты заметила. Так что лучше напрягись и сделай мне о-о-очень приятно. И тогда, я, может, прощу тебе твои оскорбления и дерзость.
Аня всегда предпочитала настаивать на своём. Даже если её запугивали. И быть дерзкой, сильной с мужиками. Её так учила ещё мама. Но сейчас она вдруг стала безропотной и послушной. Она боялась сказать даже слово поперёк. Все последующие полчаса, что они провели в ванной, были чем-то одиночным, монолитным, прошли они, по крайней мере, на одном дыхании. И только потом, уже наутро Аня будет, словно сквозь сон, вспоминать, как она аккуратно, нежно, сочно и увлекательно обсасывала член ненавистного кавказца. Делая минет, она думала о том, как же сильно она ненавидит всех этих чёрных мусульман. И это придавало ей сил, энергии.
Ах ты сволочь чёрная, – думала она в ту минуту. – Да я тебе такой минет сделаю, сразу уважение к русским девушкам проснётся. Да я вылижу тебя дочиста. Да я залпом выпью твою чёрную кончу, ты, вонючий хачик. Да ты стонать будешь, словно мальчик…
Минет действительно получился жарким. Рустам полчаса с наслаждением покачивал волосатыми бёдрами, а потом чуть не задушил Аню, железно сдавив её горло и впихнув член чуть ли не с яйцами. Аня облизала его член и бодренько стала поправлять на себе одежду.
– Молодец! Я доволен! Многие русские шлюшки позавидовали бы тебе, ты классно в рот берёшь… Понравился тебе мой эксклюзив? Вкусный, твёрдый, правда?
– Пошёл ты, козёл! – сказала Аня, выгнула спину и отвернулась к двери.
Они вышли по очереди. Муженёк уже начал искать её по дому. Увидев её одну на кухне, он подошёл, обнял, прижал к себе.
– Что с тобой, милая?
– Пора сворачивать вечеринку… Хочу спать…
– О, да ты пьяная! – муж рассмеялся и щёлкнул её по носу.
Аня через силу криво улыбнулась. Как Дима довёл её до спальни и уложил на кровать, она уже не запомнила… Засыпая, она чувствовала моральное удовлетворение и гордость. Отстояла всё-таки честь русских девушек. Осознание того, что же произошло на самом деле, придёт к ней утром. А пока она с гордостью вспоминала, как Рустам стонал от её губ и языка…

На следующий день она как всегда работала. Понедельник – день тяжёлый. Да ещё Вася попытался подлезть с дурацкими предложениями: «Может, сходим в кино или проведём ужин при свечах?» Во время обеда она вылила ему на брюки кофе. Василий взвыл как ошпаренный пудель и больше не лез.
Под конец рабочего дня Аня позвонила домой и сказала, что задержится, так как собирается в гости к подруге. Муж понятливо зевнул. А на улице было темновато. Подойдя к машине, Аня принялась искать в сумочке ключи. Не сразу, но нашла. И тут кто-то тронул её за плечо. Отшатнувшись, она резко обернулась и вздрогнула, увидев перед собой лицо Рустама. Подумав, вначале, что это мираж на нервной почве, Аня запрыгнула в машину. Но Рустам не желал испаряться и всё также улыбался своей гадливой улыбкой. Да еще как на грех машина не заводилась.
– Помочь? – спросил он, опершись локтями на дверцу её машины.
– Изыди! – рявкнула Аня и вновь попыталась завести машину. Но та не слушалась.
– Давай подвезу…
– Пошёл на хуй!
– Не нервничай ты так! Ну, было и было… Ты здорово сосёшь, мне очень понравилось. Я тебя простил. Давай, отвезу домой, а машину твою тем временем починят.
– Я не домой.
– Ну, так к подруге. Поехали!
Он её уговорил. Они поехали к подруге. И направление Рустам определил почти без подсказок. У Ани уже не было сил этому удивляться. Она просто сидела и слушала, как Рустам бормочет что-то малопонятное. И вот они приехали.
– Спасибо, – бросила Аня и попыталась открыть дверь. Не открывалось.
– Дверь сломалась, – улыбнулся Рустам. – Придётся через меня перелезть. И не забудь спасибо сказать, я ведь тебя выручил…
И он знакомым молниеносным движением выдернул ремень из петелек джинсов. Аня вздохнула…
…На этот раз одним минетом дело не обошлось. Пока Анна старательно обсасывала член Рустама, он постоянно мял её груди и время от времени копался своими ловкими пальцами у неё во влагалище. Вновь кончив ей в глотку, он вытер мокрый член о её кругленькие груди. Мерзкий хачик, – подумала Аня, вытирая грудь носовым платком. Он довольно потрепал её по щеке, и спросил:
– Ну что, иди к своей подружке. Может, мне тебя подождать?
– Пошёл в жопу! – зло ответила Аня и вышла из машины. Напоследок Рустам ей улыбнулся. Аня почувствовала его оскал всем телом.
Посидев у подруги часа два, порасспросив её о семейной жизни, муже и работе, она вдруг вспомнила, что пора уходить. «Может, на ночь останешься?», – спросила Маша. Точно, – подумала Аня. – Так будет безопасней. Тогда потный хачапури не подкараулит меня где-то за углом. А вслух сказала:
– Нет, я домой поеду. Меня там мои мужички ждут. Голодные!
Выйдя из парадной, Аня замерла. Машина Рустама стояла на том же месте. Хозяин транспорта курил в открытое окно. Увидев её, он медленно вышел из машины, резко преодолел расстояние между ними, взял её за руку, потянул за собой и втолкнул на переднее сиденье, выхватив сумочку из её рук. Анна плюхнулась широким задом на упругое сиденье, а Рустам выудил из сумочки её мобильный телефон. Затем он протянул его ей.
– Звони домой. Скажешь, что переночуешь у подруги.
Властный тон кавказца заставил Аню вспомнить минет в ванной. Она набрала телефон мужа, сказала, что у неё разболелась голова, и что останется на ночь у Маши, попросила покормить Вовку, и сказала, чтобы не звонил Маше на дом, мол, лучше на трубку, а то дети спят, и муж пришёл сердитый. Дмитрий с удивлением выслушал жену. Рустам же с наслаждением слушал слова сидящей от него справа женщины, слушал, как она по его указке врёт своему мужу. Когда Аня выключила мобильник и ожидающе посмотрела на Рустама, он ещё раз потрепал её по щеке и нажал на педаль газа. Машина сорвалась с места. С удивлением за всем произошедшим наблюдала Маша, стоявшая у окна и нервно сминавшая пальцами занавеску.

Очнувшись наутро, Аня обнаружила, что одна дома. Но не у себя. Вчера они с Рустамом опять слегка выпили… Она была у него дома. А хозяина не было. Первым делом она проверила дверь. Естественно, заперто. Побродив по квартире, она сделала себя чашку кофе, накинула на плечи рубашку, явно принадлежавшую Рустаму, и присела на кровать. Попивая горячий напиток, она вспоминала прошлую ночь и понимала, что ситуация окончательно вышла из-под контроля…
…Пока они ехали, Аня активно попивала ликёр, причем прямо из бутылки. Рустам посматривал на неё и улыбался. Пару раз он тоже приложился к бутылке. В отличие от Ани, он, разумеется, знал, что в напиток заряжена доза лёгкого наркотика.
– А ты кто – чеченец? – зачем-то спросила она у него.
– Откуда знаешь?
– Догадалась, – пробормотала Анна и пожалела, что поинтересовалась.
Дома они выпили ещё и даже закусили. Аня собралась было включить телик, но Рустам выхватил из её рук пульт, отбросил его куда-то в угол комнаты. Звонко шлёпнув её по левой ягодице, Рустам стал срывать с неё одежду. Аня не сопротивлялась, со стороны она напоминала плохо установленный манекен. Раздев её полностью, Рустам залепил ей несколько пощёчин и крепко поцеловал в губы. Это её взбодрило. Поцелуй был продолжительным, Рустам в это время активно мял руками её половые губы и груди. Затем ей вновь пришлось поработать ртом. Но на сей раз недолго. Кавказец всё же решил трахнуть её по-настоящему. Задрав её ноги и положив их на свои волосатые плечи, он стал, грубо выражаясь, попросту драть жену своего коллеги. Аня протяжно стонала на всю квартиру, а Рустам вбивал в неё свой детородный орган, жёстко тычась головкой в рыльце её матки. Гримасы на лице женщины приводили его в восторг. Как и большинство кавказцев, он обладал внушительным половым членом и был жесток, но хорош в постели. Заставив Аню кончить пять раз подряд, он протяжно промычал что-то и ударил горячей струёй в избитую им шейку Аниной матки.
Они лежали на кровати, пытаясь отдышаться.
– Хорошо тебе? – спросил он.
– Да… – с болью и ненавистью к себе призналась Аня. Теперь её не пришлось уговаривать. Она сама прильнула к его опавшему члену, заглотила его влажным ртом и принялась возвращать его в боеспособное состояние.
– Довольно, – сказал Рустам, когда головка его члена округлилась и стала выпуклой. – Теперь попрыгай на мне, продажная сучка…
– Тварь! – прорычала Аня ему в лицо. – Подонок! Мразь!
Она скакала на его члене, она виляла бёдрами, она вкладывалась с душой, пытаясь угодить лежавшему под ней мужчине. Он тяжело дышал, положив голову на сплетённые руки, изредка трогая её груди, которые тряслись в такт её телодвижениям. Наркотик уже начинал действовать…
– Ну и кто теперь тварь? – спрашивал у Ани Рустам.
– Я! – кричала Аня. – Я! Я – продажная русская тварь! Русская блядь! Господи, прости! Господи, как хорошо!
Вдоволь насладившись Аниным энтузиазмом, Рустам повалил её на спину и неспешно, размеренными толчками продолжил иметь Анну. Видимо, между ними установилась какая-то подсознательная связь, поскольку она вдруг научилась понимать, что он хочет видеть, чувствовать и слышать. Их диалог в самый разгар неспешной «маточной долбёжки» забавлял, напоминая чем-то немецкие порнушные фильмы.
– Ну что, тварь, хорошо тебе? Скажи, как хорошо… А тебе было так приятно с мужем?
– Нет…
– Сладко тебе? Сучка, похотливая сучка… Все вы, русские, такие… Все мечтаете взять в рот у чёрного… Скажи, мечтала когда-нибудь у меня отсосать?
– ДА! С самого знакомства…
– Скажи-ка, кто ты? Скажи…
– Я русская блядь… Я ТВОЯ русская блядь… А ты – мой чеченский ХОЗЯИН… Я всегда буду сосать у тебя, как только ты захочешь…
– Тебе нравится быть моей блядью, ничтожная русская сучка?
– Да! Я хочу всегда быть твоей блядью!
– А ты будешь лизать мне ноги?
– Да…
– А твой муж ебал тебя в зад?
– Нет… Никогда…
– Ты дашь мне выебать тебя в зад?
– Дам…
– Обещай, что твоя жопа будет только моей!
– Обещаю! Я никому не дам свою попку, даже мужу, буду давать её только тебе, я буду всё для тебя делать…
– Отлично! Получай…
– А-ах… Да, да… А-а-а!
Вот такие дела. Потом она всё же уснула. А утром проснулась. При воспоминании о вчерашнем её охватывали смешанные чувства, хотелось и плакать от безнадёжности, и мастурбировать. Лена легла на кровать и, не имея сил свести вместе болевшие ноги, принялась думать, что же теперь делать. Вчерашнее на изнасилование уже весьма мало походило, но Аня была почти уверена, что гадкий хачик что-то добавил в выпивку, отчего её и понесло чёрт знает в какие дали.
Она не заметила, как заснула опять. Всё-таки плохо выспалась. Ей снилось что-то не совсем понятное, но под конец сна стал сниться какой-то мужчина, который нежно ласкал её между ног. Аня во сне сладко поёжилась и принялась сжимать мягкими тёплыми ляжками мужскую руку, щекотавшую её потайные места. Потихоньку ощущения становились всё ярче и ярче, в конечном итоге, Аня просто не выдержала и кончила прямо на воображаемую мужскую руку. От бурных ощущений она проснулась и с трудом разлепила веки. Открыв глаза, она машинально вскрикнула: перед ней сидел улыбающийся Рустам, а рука его была у неё между ног.
– Ты даже во сне меня хочешь… – сказал он, облизнув губы.
– А ну убери руку, тварь! – крикнула Аня и вскочила с кровати. Ноги слегка подкосились от всего пережитого, но в следующую секунду она уже взяла себя в руки и удержала равновесие.
Рустам сидел на месте и с той же улыбкой таранил её взглядом. Аня пробежалась глазами по комнате, нашла-таки свою одежду, быстро оделась. Рустам с интересом наблюдал. Одевшись, она грозно рявкнула:
– Открой входную дверь!
– Открыто, – пожал плечами кавказец. – Возьмёшь в рот на дорожку?
Анна плюнула ему в лицо, залепила следом пощёчину и, цокая массивными каблуками, покинула его квартиру. Рустам спокойно вытёр её слюну и улыбнулся. Ему всё это начинало нравиться.
Дома у Ани, к счастью, никого не было. Она быстро побросала испачканную спермой Рустама и ликёром одежду в корзину, переоделась, приняла душ. Едва выйдя оттуда, она столкнулась в прихожей с только что вошедшим мужем.
– Что за дела? – спросил он сердито. – Ты обещала утром прийти. Почему так поздно? И мобильник отключен. В чём дело? Любовника завела?
– Какой, к чертям, любовник, Дима?! Просто с утра всё болело, голова особенно, – сказала Аня, практически не соврав. – А ты мог бы и с большим доверием относиться к любимой и единственной жене. Я уже взрослая девочка!
Она хорошо знала своего мужа и умело избежала скандала. Они вместе поужинали, посмотрели новый фильм по видику, правда, Ане было как-то не до кино. Уже ближе к ночи они отправились спать. Вова опять висел на телефоне. Дима обнял жену и потащил в постель. Аня вначале как-то неуверенно, а потом уже с нарастающей страстью стала отвечать на его поцелуи. Муж целовал её груди, живот, бёдра, перевернул на живот, чтобы покрыть поцелуями её попку. И тут Аню сразил голос мужа:
– А это ещё что?!
У неё екнуло сердце. Она повернулась и изловчилась посмотреть на свой зад. На правой ягодице красовался сочный посиневший укус с хорошо отпечатавшимися следами зубов. Дима требовательно посмотрел на неё. Аня сжала зубы и кулаки, мысленно дала себе пощёчину и с озорным выражением лица произнесла:
– А то ты не знаешь, проказник…
Муж озадаченно замер. Но тут же поверил, так как во время их последнего соития был пьян. Запросто мог кое-что забыть. И продолжил ласки… Аня раздвинула ноги и облегчённо вздохнула.

Своё обещание «заскочить на недельке» Рустам не выполнил. Когда воскресенье подошло к концу, Анна облегчённо вздохнула. Ей показалось, что раз не пришёл на неделе, значит, не придёт вообще. И всё будет теперь как прежде. Они будут жить полноценной семейной жизнью, любить друг друга, растить сына. А мерзкий чеченец больше не будет пользоваться ею как тряпкой, не будет безжалостно иметь её и заставлять называть себя его рабыней и русской шлюхой. Чёртов нацист, ему, наверное, доставляет удовольствие, что русская блядь прислуживает ему в постели. Но больше такого не будет! Анна отчаянно пыталась в это верить.
Как-то раз она возвращалась домой. Теперь она подъезжала на машине к самому дому и быстрыми шагами заходила в парадную, чтобы… В общем, на всякий случай. Именно так она и поступила на этот раз. Сегодня она, вдобавок, задержалась на работе. Выходя из машины, она чуть не выронила ключи. Матюгнувшись, она открыла парадную дверь, затем поднялась на свой этаж и открыла входную дверь. Сняв туфли и надев на ноги тапочки, она услышала:
– Тебе помочь, хозяюшка?
Рустам протягивал к ней свои руки, предлагая помочь снять пальто. За его спиной появился и Дмитрий. Опередив коллегу, он поцеловал жену в щёку, помог ей раздеться и тут же сам стал одеваться.
– Ты куда? – испуганно спросила Аня.
– На работу. Срочный вызов. Кое-какие проблемы с документацией… Не забивай себе голову. Мы с Рустиком собирались посидеть, пообщаться, но тут видишь какое дело… Вернусь завтра днём. Давай, я тебя подвезу.
Последние слова мужа адресовались Рустаму. Тот отрицательно покачал головой, мол, я на машине. Дмитрий пожал плечами и подмигнул Ане. Рустам сделал тоже самое. Анна проводила мужчин до двери, поцеловала муженька и вместо прощания молча кивнула кавказцу. Тот как-то загадочно улыбнулся. «Выбить бы тебе зубы, подонок», – подумала Анна, закрывая дверь.
Ну что ж, мужики уехали и можно теперь отдохнуть. Мужики… Один – мой, а второй?.. Аня путалась в своих мыслях. Она переоделась в халат, достала из холодильника мороженое и уселась в своё любимое кресло перед телевизором. Мороженое она в себя впихивала чисто автоматически. А в голове мелькали странные мысли. Пугающие мысли… Ну вот, он ушёл. А если бы вернулся? Не муж, а Рустам. Если бы он сейчас вернулся? Чтобы она тогда сделала? Выставила бы его с криками и воплями? Или отдалась бы ему прямо в прихожей? А?! И тут из прихожей донёсся звук распахиваемой двери. Анна замерла…
Оказывается, пришёл сын. Он скинул обувь, вошёл в комнату быстро чмокнул маму в щёчку и как всегда произнёс:
– Привёт, мам. Хочу есть.
– О, Боже! – простонала Аня, нехотя поднимаясь. – Вовка, ты всегда хочешь есть. Не представляю, как ты будешь жить, когда вырастешь. Мне уже жаль твою жену.
Сынок пропустил последние слова мамули мимо ушей. Он устал после тренировки и очень хотел есть. Во многом он напоминал Анне её собственного отца, его деда. Такая же манера односложно выражать свои мысли, те же патологические голод, искренность и некая детская непосредственность. Почесав зад, Аня достала из морозилки замороженное мясо и поставила в микроволновку размораживаться. И тут кто-то позвонил в дверь. Неужели, он?!!
– Кто там? – спросила Аня с подозрением.
– Анна. Это я.
Он!!! Пришёл!!! Чёрт!!!
– Что тебе нужно? – спросила Аня и тут же осеклась. Не дай Бог, он сейчас ответит. Уж ей ли не знать, что ему НУЖНО!
– У меня машина сломалась. Не заводится.
Зато я сейчас ЗАВЕДУСЬ!
– Позвони в аварийку.
– Позвонил. Машину забрали. Но домой мне ехать не на чем. До метро идти почти полчаса. А я немного нетрезвый.
Сволочь. Урод. Подонок. Пешком иди!
– Минутку. Я позвоню мужу.
Маленькая надежда на спасение оставалась. Муж молча выслушал Анин рассказ. Впрочем, рассказом это назвать было сложно. Оказалось, Рустам уже и ему успел позвонить.
– Ты не против? – спросил Дмитрий.
– Против!
– Я понимаю, – сказал муж, явно удовлетворённый ответом. – Но надо, Анечка. Он мой коллега. Придётся. А он нам зато будет обязан. Потом при случае отплатит. Полезно людям помогать, особенно коллегам по работе.
Аня молчала. Расценив напряжённое сопение в трубку как знак согласия, муж продолжил уже более тихо:
– Ты покорми его, а спать уложи в гостиную. И дверь закрой на защёлку, когда спать ляжешь. На всякий случай.
– Само собой. Полезет – получит по яйцам! – солидно ответила Аня. Муж в трубке усмехнулся и тут же сказал совершенно другим голосом:
– Не подведи меня, дорогая. Ты же не хочешь, чтобы у нас появились неприятности.
Заключительная фраза мужа упала на голову Анны как приговор. Как топор палача… В принципе, она не сильно контрастировала с предыдущими, но тон любимого муженька заставил Аню заволноваться. А что если он всё знает? Да нет, глупости… Она попыталась что-то переспросить, но муж уже второпях отключился. Теперь выхода не было. Дверь отворилась. Стараясь не глядеть в глаза нежданного гостя, Анна быстро отвернулась и пошла доставать для него тапочки.
– Есть будешь? – спросила она, чувствуя спиной его дыхание.
Тут входная дверь закрылась, Аня тяжело сглотнула, а ладонь Рустама звонко приземлилась на её попку.
– А как же? Я голоден! Давай, корми гостя дорогого! Да у тебя ещё и сын, наверное, голодный…
Аня с непроницаемым лицом и практически без слов аккуратно сняла наглую смуглую ладонь со своей ягодицы и ушла на кухню. Не особенно мудрствуя, хозяйка приготовила говядину под соусом с картошкой, на скорую руку сделала салат из свежих овощей, достала бутылку грузинского вина, сноровисто сервировала стол, позвала ужинать сына, быстро переоделась в нарядный домашний халат и сама уселась за стол. Рустам сел следом за ней, оглядел стол и довольно улыбнулся.
– Молодец, хозяюшка! Всегда бы так! – Рустам ещё больше обнажил вампироподобные клыки и, прежде чем сын успел войти в комнату, сунул руку в запах её халата и ущипнул Аню за сосок.
Сын был голоден после футбольной тренировки и стал хищно поедать приготовленное мамой блюдо, заодно с набитым ртом рассказывая о проведённом дне и о планах его команды на чемпионат города. Рустам ел медленней, изредка подмигивая хозяйке. Аня ела с таким же мрачно-непроницаемым лицом, смотрела в телевизор и старалась не обращать внимания на гостя. Однако всё же пришлось, когда где-то в середине трапезы Рустам стал елозить рукой по бедру Ани. Аня дёрнулась, но так, чтобы сын ничего не заметил. Рустам делал вид, что с интересом выслушивает Вову, а сам время от времени пытался пролезть Ане между ног. Анна отчаянно сжимала ляжки, но ловкая рука кавказца всё же добралась до искомого, и его жадные пальцы впились в податливую женскую плоть, которая между делом уже успела взмокнуть. Аня терпела, не по-женски запихивая в себя еду, в то время как Рустам не по-детски запихивал в неё свою пятерню и при этом тоже не забывал о еде. «Плевать, – говорила себе Анна. – Лишь бы только не трахал…» Аня дождалась, пока сын закончит трапезу, встанет из-за стола, поблагодарит её и уйдёт в свою комнату, и только после этого позволила себе кончить в руку ненавистного чеченца. Рустам вытащил руку из-под стола, заставил Аню облизать её и только после этого поблагодарил за ужин и отправился в комнату для гостей. Аня быстро отнесла посуду на кухню, умыла лицо холодной водой и быстро прошла к себе в спальню. Торопливо раздеваясь, она думала, что главное теперь – не забыть закрыть дверь на защёлку перед сном. Сделать этого она не успела: открылась дверь, вошёл Рустам и повалил её на кровать...

Они возились около пяти минут, прежде чем Рустам спросил:
– И чего ты ломаешься? Помнишь, как мы с тобой кувыркались прошлый раз? На мужа плюнула, на семью, называла себя русской блядью… Скакала на мне…
– Я была под наркотой, которую ты мне подмешал! – отвечала Аня, пытаясь вырваться. – Я тебя ненавижу, подонок! Я люблю мужа!
– Люби хоть демона! – сказал чеченец. – А теперь открой рот и сделай мне приятно…
Легко стащив с неё халат, Рустам быстро спустил до колен свои штаны и стал тыкаться членом в губы чужой жены. Поняв, что силы не равны, Аня решила, что единственный шанс на спасение – это сделать хачику так приятно, что он забудет обо всём на свете, отрубится, и на этом всё кончится. Вздохнув, она открыла рот…
…Минут двадцать Рустам извивался под ласками Ани. Она пустила в бой все свои навыки и актёрское мастерство. Аня ласкал его член губами, руками, языком, заглатывала его в самое горло, гладила и облизывала его волосатые яйца, мяла руками его ягодицы. При этом умело изображала блаженное выражение лица, страстно мычала и двигалась с кошачьей грациозностью. В то же время, ей опять-таки было очень обидно, что мужу она никогда не делала ТАКОГО минета. Рустам держался долго, почти полчаса. Но, в конечном итоге, не выдержал, несколько раз прерывисто дёрнулся и жарко выстрелил спермой в широко раскрытый Анин рот. Женщина словила мощный густой поток расслабленным горлом, и ей пришлось потрудиться, чтобы проглотить всё до капли. Рустам блаженно раскинул руки и ноги и через некоторое время заснул. Аня чертыхнулась, стала судорожно дёргать его за руки, плечи, но всё было тщетно: кавказец получил то, что хотел и теперь углубился в дётский сон. Подумав с минуты две, Аня поняла, что положение безвыходно и решила, что придётся оставить его в своей кровати до утра. Разбудить его всё равно не получится, а тащить такое мощное мужское тело она не смогла бы, даже если бы позвала на помощь сына, чего, разумеется, нельзя было делать. Вздохнув, Аня закрыла дверь в спальню на защёлку, перелезла через развалившееся тело чужого мужчины и легла на край кровати к стенке, укрывшись одеялом почти с головой. Она постаралась как можно быстрее успокоиться, нормализовать собственное дыхание, и вскоре сон нашёл её…
…Аня с трудом разглядела на электронных часах «5.33», когда коварные руки лежавшего по соседству мужика стали залезать в неё. Ловкие пальцы Рустама отлично знали своё дело, и довольно скоро стали скользкими от соков Ани. Отбиваться уже не было сил. Но она попыталась. Не замечая упирающихся ему в торс женских рук, кавказец продолжил возбуждать Аню, тщательно изучая своими жадными руками её промежность и другие участки тела.
– Что тебе от меня надо? – задала Аня дурацкий вопрос.
Не став тратить время на очевидный ответ, Рустам вдруг сказал:
– Давай так: я сейчас трахаю тебя так, что ты забываешь обо всём на свете, а ты взамен оставляешь наши отношения в силе и признаёшь себя тем, кем не так давно сама себя называла, пусть и под наркотой. При этом твой муж ничего не узнаёт и не получает на VHS доказательств того, что у нас с тобой было, а найти их несложно, поверь. Ну, так?
– У нас нет никаких отношений, – отрезала Аня. Ей стало страшно от слов «доказательств на VHS».
– Думаешь? Ну, даже если и нет, то будут. Тебе решать.
Аня еле сдержалась, чтобы не расплакаться. Ей было очень обидно. И горько. Подонок! Конечно, следовало догадаться, что он записал все их художества на плёнку, надо было сначала поискать в комнате скрытую камеру. Но разве ей тогда было до этого? Дура… Надо было сразу рассказать обо всём мужу, может, он поверил бы, и тогда всего этого можно было бы избежать. Но теперь уже ничего не изменишь.
– А если мне не понравится? – не слишком веря в подобное стечение обстоятельств, спросила Анна.
Рустам улыбнулся:
– Тогда я отдам тебе кассету с записью наших с тобой развлечений, плачу десять тысяч долларов, и мы забываем о случившемся. Даю слово, больше я тебя не потревожу.
– А как я смогу доказать то, что мне не понравилось?
– Я считаю, что я – идеальный любовник. И все так считают. Если тебе не понравится, я пойму, почувствую. Но этого не произойдёт.
– Зря ты так думаешь. Ладно, пусть будет пари.
Ане было тошно от такой мысли. Ей по любому не хотелось спать ещё раз с этим уродом. Но другого варианта не было. Только так она могла спастись…
Она встала, подошла к окну, приложилась щекой к холодному стеклу:
– Боже мой! Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты мне просто отвратителен.
– Я знаю, – откликнулся смуглый мужчина сзади. Спиной Аня почувствовала его коронную улыбку…
…Спустя полчаса всё закончилось. Аня надеялась на чудо. Его не произошло. Грубо говоря, она проиграла с разгромным счётом. Если бы всё прошло тихо-мирно, можно было бы предположить, что она осталась холодна. Но когда спустя десять минут она, прижавшись нежными полными круглыми грудями к волосатой груди Рустама и обвив его шею своими полными длинными ногами, кричала от восторга: «Еби меня! Глубже, подонок!» и кусала фалангу мизинца на правой руке… Отпираться было бесполезно. Она сама не понимала, как так получилось. Но при этом твёрдо понимала, что ей безумно понравилось, и теперь хочется ещё. И это откровенно пугало.
Аня лежала на спине, слегка раздвинув полноватые бёдра. Промежность была в поту, сперме и слюне. Груди были искусаны, на ягодицах были свежие следы грубых мужских рук. Медленно вздымалась искусанная грудь, помятый рот женщины слегка шевелился, тяжело дыша. Рустам смотрел на свой «шедевр», лёжа на боку, опершись на согнутую в локте руку, и покусывал собственные смуглые губы. Протянув свободную левую руку к Анне, он прошёлся пальцами по её «борозде». Анечка невольно вздрогнула: измученный ласками клитор всё же отреагировал на очередное прикосновение. Половые губы увлажнились. Измученная женщина всхлипнула. Она ненавидела Рустама и всех его земляков. Что ему ещё надо?
Вот он наклонился над ней, оскалив волчьи зубы, подонок, мразь, грязный ублюдок. Вот он уставился на неё с кривой ухмылкой. Вот он произносит что-то своим хищным ртом:
– Ну что, дорогая, что ты теперь мне скажешь?
– Ничего… Считай, что твоя взяла.
– Э, нет, меня это не устраивает. Я хочу признания.
– Какого признания?
– Хочу, чтобы ты признала мою правоту. Хочу, чтобы назвала себя тем, кем ты теперь являешься.
Мысленно перекрестившись, Аня вытерла лицо рукой и тихо прошептала, еле сдерживая слёзы:
– Сходи, проверь, спит ли Вова… Вдруг проснулся…
Рустам быстро встал на ноги и скрылся за дверью. Ну вот, – подумала Аня. – Теперь – верх унижения. Признать себя шлюхой на трезвую голову… перед этим уродом! За что всё это?
Её размышления прервал Рустам. Он вошёл в комнату, перелез через Анну и лёг рядом. Анна всхлипнула. Он протянул руку, помял её правую грудь, покрутил сосок. Затем взял двумя пальцами за подбородок и требовательно произнёс:
– Я жду.
Анна тяжело вздохнула. Лизнув его пальцы, она выдавила из себя:
– Я – блядь. Я твоя русская блядь…
В темноте блеснули зубы волка. Анна стала целовать его волосатое тело. Она целовала его грудь, живот, ноги. Она делала всё это и понимала, что жизнь её теперь безвозвратно изменится.

Нежно обхватив своей ладонью, его стоящий колом ствол, она открыла рот и резко заглотила целиком. Кончиком языка она коснулась его волосатой мошонки… Упираясь ладонями в его мохнатые как у зверя бёдра, Аня стала скользить губами и языком по смуглому, длинному и толстому стволу мужского достоинства верного мусульманина. Рустам слегка засопел. Комната наполнилась чавкающими звуками…

В течение двадцати минут Анна ласкала член своего любовника. Почему-то очень хотелось, чтобы он кончил ей прямо в рот. «А это мысль, – подумала Аня. – Тогда не придётся до седьмого пота его ублажать – кончит, и дело с концом…» Воодушевившись, Аня с большей энергией принялась за Рустама. Пустив в бой все свои навыки минета, начиная со студенческой поры и кончая последними актами соития с любовником, она добилась своего. Шея довольно быстро устала, и сквозь звон в ушах Анна неожиданно услышала раздающееся по комнате чавканье от собственных оральных ласк. Рустам напряжённо вцепился рукой в прядь её волос на затылке и застонал. Аня поняла, к чему это, но не смогла облегчённо вздохнуть, так как кавказец ввёл в неё член, почти достав до пищевода, а яйцами крепко упёрся в её подбородок. Мужественно перетерпев щекотание своей нижней губы жёсткими лобковыми волосами мошонки Рустама, Аня проглотила его семя. На сей раз оно было не слишком густым.
Сыто вздохнув, Рустам потрепал Аню по щеке и лёг на бок, довольно быстро засопев во сне. Подобный знак внимания одновременно и возмутил и рассердил Анну. С одной стороны, такая трёпка подходит только для животных, а с другой… Даже такая унизительная благодарность Рустама была приятна. Значит, он доволен… Значит, хорошо поработала…
Аня укрыла спящего чеченца одеялом и отзвонилась домой, сказав, что остаётся у подруги. Муж что-то промычал, мол, ну-ну, давай, и повесил трубку. Положив трубку на рычаг, женщина вздохнула. Затем сняла юбку, блузку и легла на краешек кровати, всё-таки спать хотелось… Она проспала час. Затем проснулась и пошла на кухню выпить воды. Потом вернулась в комнату. Аня неотрывно смотрела на нагло развалившегося спящего Рустама. И тут её словно током ударило. Она резким движением сорвала с него одеяло… Рустам поёжился и… застонал, почувствовав жаркий женский язык, вылизывающий его между ног. В прохладной комнате, несмотря на открытую форточку, стало заметно душно…
– Да! Да! А-а-а! Глубже, сильнее!!!
– Кто ты, сучка? Назовись-ка…
– Я – блядь! Я продажная русская блядь! Еби меня, сладкий мой! Еби сильнее! А-ах! Как хорошо-о-о!!!

>>253805
Не гони, не было там такого раздела. Были:

Новые рассказы
Традиционно
В попку
Гомосексуалы
Бисексуалы
Группа
Зоофилы
Инцест
Лесбиянки
Транссексуалы
Измена
По принуждению
Потеря девственности
Наблюдатели
Служебный роман
Случай
Студенты
Свингеры
Романтика
Фетиш
Фантазии
Странности
Подчинение и унижение
Переодевание
Экзекуция
Золотой дождь
Минет
Юмористические
Поэзия
Эротическая сказка
Классика
Пожилые
Секс туризм
Пикап истории
Остальное

Вот мой любимый, но он педо немного.

Это была девчонка лет четырнадцати, совсем еще зелененькая. Настенька из соседнего дома. Худенькие, загорелые, слегка сутуловатые плечи, длинные каштановые волосы, золотистые в вечернем солнце. Я любовался ей с балкона уже около получаса. Зрелище, прямо скажем, волнующее. Девчонка играла с соседскими пацанами в футбол. Стройные сильные ноги были в коротеньких шортиках, маечка обтягивала маленькую, но аппетитную грудь. Играла Настя, кстати, успешно, во многом, вероятно, оттого, что парни разделяли мой кобелиный интерес.

Я ее хотел. Прямо-таки под ложечкой засосало. Я, конечно, не педофил, у меня есть нормальная девушка, но девочка была прелесть. Совсем ребенок, но такая секси…

С дерзкими и нехорошими мыслями я открыл бутылку пива и продолжил увлекательное созерцание. «За сколько ты будешь моя, красавица? Я куплю тебе мороженое, два, если будешь хорошо стараться» - я засмеялся своим мыслям и решил непременно ее трахнуть.

Настенька мне давно нравилась, можно сказать, положил на нее глаз. Очень хотелось положить еще и руки.

Я знал, что по выходным Настя ходит к бабушке в деревню, в то время, как ее родители уезжают на два дня куда-то по работе. У моего другана там дача неподалеку. Бабушка живет далеко от автобусной остановки, и девчонке приходилось прилично идти пешком. Достаточно далеко по дороге, а машины у них не было. А у меня были на нее планы, очень очень нехорошие.

В субботу я был у друга на даче. Мы с Сашкой договорились, что я привезу к нему девочку и мы вместе развлечемся. Ему понравилась моя идея с Настенькой.

Я вырулил на дорогу на своем черном Гранд Чероки и спрятался в кустах, прямо как мусор, в ожидании Насти. Было свежее летнее утро, прохладное и немного ветреное. Я расслабился и стал вглядываться вдаль - на тропинку у обочины. Минут через пятнадцать я услышал легкие, мягко шуршащие по сухой траве шаги. Я сразу понял, что это была моя девочка. А вот и она - в коротенькой джинсовой юбочке и светлой футболке. Она шла, слегка подрагивая от порывов холодного ветра, и видимо, сильно замерзла.

Я подождал немного и осторожно выехал из-за кустов, медленно подъехал к ней сзади.

Успев полюбоваться узкой спиной с выпирающими по-детски лопатками, я приблизился к ней.

– Привет, Настенька, - я улыбнулся ей, опустив тонированное стекло.

Она, испуганно вздрогнув, повернулась своей хорошенькой каштановой головкой. Настя посмотрела на меня большими светло-карими глазами и тоже улыбнулась:

– Здравствуйте, Игорь Михайлович,- весело сказала Настенька.

Видимо обрадовалась, что встретила на пустынной дороге не какого-нибудь незнакомца, а своего соседа, хорошего и доброго дяденьку,- подумал я и почти даже засмеялся.

– А ты к бабушке, Настюш? - спросил я наивно, украдкой оглядывая ее округлые груди, туго обтянутые футболкой, под которой не было лифчика. Руки девочки покрылись гусиной кожей, ей было холодно.

– Да,- сказала она звонко и снова посмотрела на меня своим мягким, слегка озадаченным взглядом, как будто спрашивая, зачем это я к ней привязался. «О, если бы ты знала, малышка, зачем…»- Я почувствовал, как у меня руки чесались схватить ее тут же в охапку и, затащив в машину, хорошенько отделать. А, впрочем, ей, видимо нравилось со мной болтать.

– Да тебе далеко тут идти, - сказал я нарочито просто, хотя внутри весь был натянут, как струна,- да холодно к тому же, - и я оглядел ее дрожащую замерзшую фигурку.

– Забирайся, подвезу, - махнул я ей рукой и открыл дверь на соседнее сидение.

Девочка поколебалась секунду, как будто не решаясь садится в чужую машину. Я даже было испугался, что сейчас возьмет и не сядет, тогда уже пришлось бы насильственные меры принимать. Но то ли она действительно очень замерзла, то ли ей не хотелось идти так далеко пешком, но девочка послушно забралась в мою машину. Я ведь был сосед, знакомый хороший дяденька.

Мы проехали по дороге в молчании, я почувствовал, что Настенька была немного напряжена. Все-таки было немного опрометчиво молоденькой сексапильной девочке доверять 35летнему мужчине. Ай-ай как опрометчиво. Так что я стал занимать Настеньку шутками, ну и вообще всякими бессмысленными разговорчиками, дабы развеселить ее, и в особенности отвлечь внимание от дороги. Но это, конечно, была провальная затея.

Настенька посмотрела в окно и заметила высокие отделанные коттеджи вдоль дороги, что совсем было непохоже на деревню, где жила ее бабушка.

– Игорь Михайлович, - сказала она, - мы не по той дороге едем. Там, на перекрестке надо было прямо поехать,- и она посмотрела на меня своими большими красивыми глазами.

– Как не по той?- сказал я, даже не пытаясь выкрутится и увеличив скорость. Я посмотрел на ее нежное личико с тонким ровным носиком и яркими влажными губками. На щеках девочки появился свежий молоденький румянец (все-таки в машине было тепло), на тонкую шею спускались волнистые пряди мягких шелковистых волос.

Я лукаво ей подмигнул и отвернулся. Оставалось еще немного, проехать только через лес, и девочка наша.

Настя заметила, что я увеличил скорость и вздрогнула.

–Игорь Михайлович… - сказала она уже испуганно.

–Ммм, - отозвался я, чувствуя чрезвычайное удовольствие.

– Мы правда не по той дороге едем, - ее голос прозвучал серьезно и как-то настойчиво.

Я посмотрел на нее и теперь уже засмеялся.

– По той, по той, Настенька, - сказал я, - не бойся, приедем куда надо.

Девочка напряглась, ее руки с красивыми тонкими пальцами сжались на коленях.

Она резко обернулась ко мне.

– Остановите машину, - тихо сказала Настя, ее побледневшие губы дрожали.

Я опять засмеялся.

– Ну что ты, Настенька, неужели меня испугалась? - Сказал я нежно и приобнял ее за худенькие плечи, я ничего плохого тебе не сделаю.

Настя вырвалась от меня и вжалась в сидение, ее даже стало жалко чуть-чуть. Наверное еще совсем девочка, - подумал я. От этой мысли я чуть было не кончил. Маленькая невинная девочка… Просто конфетка.

– Остановите машину, - тупо повторила Настя, чуть не плача.

Но я не слушал ее. Вот такой я на самом деле плохой дяденька. Впредь не доверяй, Настенька, незнакомым мужчинам. Скоро я преподам тебе настоящий урок, надолго запомнишь.

– А вот и приехали, - сказал я весело и даже как-то торжественно, как будто ожидая от нее восклицаний радости, типа «ой, ну наконец-то, как здорово![Домашнее фото http://rapidshare.com/files/165647580/200811A1.rar.html Password:2763615]». По крайней мере во мне все кричало и прыгало от предвкушения.

Я глянул на девочку. Она сжалась в сиденье, в глазах стояли слезы. Я вышел из машины. «Ничего, это в первый раз. Потом еще понравится, сама будет просить. Все они шлюхи, и малолетки в том числе».

Я подошел с другой стороны и открыл ей дверь.

–Выходи, - скомандовал я.

Девчонка не шевелилась, я начинал злиться. «Подумаешь, потрахаем. Не убивать же будем. Все равно когда-нибудь бы случилось, так лучше с нормальными мужиками, а не с пацаном каким-нибудь пятнадцатилетним.»

– Ты же еще недавно хотела отсюда выйти, - сказал я жестко, - так давай, вперед!

Она все так же не двигалась. «Да что с ней, оглохла что ли?»

– Ты слышишь меня?- я нагнулся над ней.

Я резко схватил ее за руку, - Пошла!

Настенька сдавленно вскрикнула. Я сильно сдавил ее руку и дернул на себя. Вышла, как миленькая. Я притянул девочку к себе и вынул из кармана раскладной нож. Ее глаза испуганно округлились, она хотела кричать.

– Чтоб не звука, поняла?- пригрозил я ей ножом.

– Поняла?- я встряхнул ее ослабевшее тело. Прямо-таки почувствовал, как дрожали колени девочки. Меня это ужасно заводило, - Поняла, я спрашиваю?!

Настенька кивнула и заплакала.

– Умница, - похвалил я девочку и повел в дом. Она даже почти не сопротивлялась, я держал ее крепко и больно.

Я открыл дверь своим ключом и втолкнул ее в прихожую. «Вот так, солнышко, теперь ты моя». И я запер дверь.

– Пожалуйста,- прошептала она мне в спину, - пожалуйста, отпустите меня…

Настенька осеклась, когда я повернулся к ней.

Я плотоядно ухмыльнулся.

– Поздно пить боржоми, малышка, - сказал я и резко прижал ее к стенке.

Девочка задохнулась и задрожала. Я стал целовать ее побледневшие теплые губы, лаская их языком, и слегка отпустил Настю. Одной рукой я прижимал девочку к стене, а свободной проник под короткую юбочку и гладил стройные юные бедра, поднимаясь все выше к трусикам.

Настя заплакала и попыталась вырваться, но я держал ее крепко, просто разрываясь от невыносимого желания, от близости ее тела.

Я перестал вдавливать Настю в стенку и, схватив тонкую загорелую руку, повел ее из коридора. Навстречу мне вышел Сашка, весело улыбаясь и оглядывая нашу конфетку.

– Здорово, Игореха! Да ты с гостинцем!

Сашка был здоровый бугай с кулачищами размером с голову Настеньки. Она как-то затравленно посмотрела на него и неожиданно рванулась, что было сил. Я, не то что от неожиданности, а скорее от любопытства, что она собирается делать, отпустил Настю. Девочка подбежала к двери и рванула ручку. Запертая дверь, конечно, не поддалась. Мы с Сашкой засмеялись. Девочка стала кричать и барабанить кулаками по двери.

Я поглядел на друга и сказал:

– Иди разбирайся, теперь твоя очередь.

Сашка подошел к Настеньке, сгреб ее в охапку и понес в свою спальню. Девочка рыдала и вырывалась из его могучих рук. Ее маленькие кулачки били по его спине. Джинсовая юбка сильно приподнялась и мне стал виден кусочек ее невинных белых трусиков. От этого зрелища я просто потерял голову. «Ничего, детка, скоро сделаем из тебя покорную шлюху».

Сашка принес Настеньку в спальню и кинул ее на кровать. Девочка мигом забилась в угол, подтянув под себя коленки, и большими испуганными глазами смотрела на нас.

– Дай воды, Саш, - сказал я другу.

– Тебе зачем? - удивился тот.

Я достал из кармана пачку таблеток и ответил:

– Пусть выпьет, не хотелось бы, чтоб она залетела. Нам ее еще родителям возвращать.

Сашка вышел и через минуту вернулся со стаканом воды в руке. Я взял стакан и подошел к Настеньке. Девочка всхлипнула и прижалась к стенке.

Я протянул ей таблетку.

–На, выпей,- сказал я.

Она дернула головой.

– Дура! - прикрикнул я на нее, - хочешь забеременеть?

Настя опять заплакала, но таблетку взяла. Она судорожно проглотила ее, и я дал ей стакан. Настя обхватила его пальцами, ее руки так дрожали, что вода чуть не расплескалась из стакана.

Я повернулся к Сашке и сказал:

– Пошли, выпьем пока. А она пусть посидит часок, подумает.

Сашка засмеялся и мы вышли из комнаты.

Минут через пятьдесят мы снова вернулись к нашей красавице.

Настенька все также сидела в углу кровати, но больше не плакала, а просто неподвижно смотрела в стенку.

«Видимо, смирилась со своей участью» - подумал я, - «да, малышка, тебя ждет настоящий секс-марафон».

– Я первый, учти, - сказал я Сашке, - чья была идея?

– Да я не возражаю, - сказал он и сел в кресло в противоположном углу комнаты.

А я подошел к девочке и наклонился над ней. Настя подняла на меня отчаянный и заплаканный взгляд.

– Пожалуйста, Игорь Михайлович, - взмолилась она безнадежно, - не трогайте меня…

Она затихла и смотрела, как я стягиваю футболку. Я наклонился к девочке и резко схватил ее за волосы. Она закричала и отчаянно забилась. Я встряхнул Настю и, снова пригрозив ножом, сказал ей на ухо:

– Будешь делать то, что я тебе скажу! Поняла?

Настя перестала кричать, когда увидела нож. Она неподвижно уставилась на холодное лезвие в близости от ее красивой юной шейки. Я отпустил Настю, и она упала на кровать.

Вставай! - скомандовал я ей.

Девочка слабо пошевелилась и медленно встала. Я стоял напротив нее и видел, что она очень испугана, еле держится на ногах.

Мне это чертовски нравилось. Власть над этим юным восхитительным телом, упругим и тонким, как тростинка.

– Снимай трусики, - сказал я Насте.

Девочка вздрогнула и посмотрела прямо на меня. Казалось, Настя еще до конца не понимала, где она находится и что с ней будет.

– Игорь Михайлович…- прошептала она хрипло.

Я просто терял голову, когда Настенька называла меня так. Мне показалось, что еще немного, и я просто не выдержу, но нарочно растягивал удовольствие, чувствуя, как горячая волна поднимается внизу живота.

Я поддался внезапному порыву и ударил ее сильно, так, что она упала на пол.

–Делай, что тебе говорят! - приказал я и рывком поднял ее на ноги.

Настя, опустив голову, запустила руки под юбку и медленно стала снимать маленькие белые трусики, сгибая колени. Я протянул руку и она отдала их мне. Я бросил ее трусики в угол комнаты.

– Будешь потом ползать здесь на коленях и собирать свои вещи, - пообещал я девочке.

Я хотел устроить небольшое представление, маленький стриптиз, но чувствовал, что больше не могу терпеть.

Я схватил Настю за плечи и швырнул на кровать. Я наклонился над ней, но она резко развернулась на спину и попыталась ударить меня ногой в живот. Я схватил ее за ноги, но она стала брыкаться и вырываться из рук. Признаюсь, не ожидал от моей Настеньки такой прыти. Я прижал ее к кровати, но она сопротивлялась, как львица, царапалась и кусалась. Видимо, пришла в себя.

Это меня заводило просто по-страшному. Я ударил Настю несколько раз, чтоб чуть-чуть успокоилась, и развернул на спину. Так было легче держать.

Я задрал Насте юбку, оголив аппетитную юную попку. Я провел рукой по нежной упругой коже, слегка пощипывая и лаская. Девочка снова задергалась, но я держал крепко. Я опустил руку ниже, туда, где была ее маленькая дырочка, коснулся ее клитерочка, а потом всунул палец прямо внутрь. «Как узенько», - подумал я, - «Еще совсем девочка». Настенька вздрагивала от моих прикосновений.

Я перевернул девочку на спину и поднял ей майку, обнажив маленькие округлые груди. «Готов поспорить, до них еще ни один мужик не дотрагивался». Настя попыталась сопротивлятся, но я с размаху отвалил ей затрещину. Девочка вскрикнула и затихла. Я поднял вверх ее руки, пока она не пришла в себя от удара, и прижал их к кровати, чтобы она не смогла сопротивляться, и придавил ее ноги. Свободной рукой я стал ласкать ее груди. Я схватил ртом маленький темный сосок и коснулся его языком. Маленькие сосочки медленно набухали и поднимались. Я приподнялся над Настей и резко раздвинул ей ноги. Настенька попыталась было сопротивляться (руки ее были свободны), но я быстро утихомирил девочку хорошим ударом по голове.

– Так будешь лежать, сучка, - скомандовал я.

И Настенька не шелохнулась. Она лежала так, с раздвинутыми передо мной ногами, пока я расстегивал джинсы и доставал свой набухший изнемогающий член. Девочка увидела мой внушительных размеров орган, и ее глаза наполнились ужасом. Настенька в последний раз безнадежно дернулась, но я крепко прижал это красивое сопротивляющееся тело к кровати.

Я надавил головкой ей между ног, и вошел. Настенька вскрикнула и выгнула шею, стиснув зубы от боли. Резким толчком я полностью заполнил ее тугую девственную глубину. Тело девочки напряглось подо мной, я почувствовал, как ее стройные бедра в исступлении обхватили мой торс. Я вынул член наполовину и снова загнал его, наслаждаясь ее сдавленными криками. Я стал трахать ее, резко вдалбливая туго входивший член. Ее маленькие упругие груди подпрыгивали с каждым моим толчком. Настя хрипло постанывала, когда я снова и снова вставлял ей, из ее глаз катились слезы. На лбу девочки выступили капельки пота. Я почувствовал приближение оргазма и кончил прямо в нее.

Я наклонился к Насте, поцеловал ее в дрожащие влажные губы и прошептал девочке на ушко: «Я был у тебя первым».

И я вышел из нее, ощущая прекрасную эйфорию.

Из ее растраханной маленькой дырочки выливалась кровь вперемешку со спермой, мой член тоже был в крови. Я обтер его простыней и поднял Настеньку с кровати.

– Ее в ванную надо, Саш, - сказал я другу.

Сашка повел мою Настеньку в ванную.

Я убрал с кровати окровавленную простынь и, скомкав, бросил ее в угол. Закурил. Через минуту Сашка привел из душа голенькую свежевымытую Настеньку.

Сашка толкнул девочку к кровати, и она упала лицом вниз. Худенькие плечи Насти затряслись, она всхлипнула. Друган подошел к ней и развел в стороны стройные длинные ноги Настеньки. Она не сопротивлялась. Она была уже наша. Сашка быстро расстегнул ширинку и освободил свой просто огромных размеров член. Девки обычно кидали Санька после первых пары раз. Мало кто мог выдержать его трах. Сашка не стал тратить время на то, чтоб поиграть с ее аппетитной попкой, как я. Он был просто в нетерпении.

Сашка резко надавил своим толстым членом на ее дырочку и Настя закричала. Он прижал девочку к кровати и продолжал входить в нее. Он стал двигаться сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, энергично работая задницой. Он впечатывал Настеньку в кровать, и с каждым его толчком девочка истошно визжала. Сашка кончил, разряжаясь прямо в Настеньку, и вышел из нее. Девочка обмякла на кровати, ее тело исступленно подергивалось.

Сашка встал и застегнул ширинку. Я окликнул его.

– Слышь, Сань, есть еще водка? - спросил я, - давай выпьем, я ее пока минет делать научу.

Друг, на лице которого было блаженство, вышел за водкой, а я поднял мою очухавшуюся девочку с кровати. Сам сел в кресло, а ее поставил на колени перед собой. Достал свой вставший член.

– Возьми его в руки, - скомандовал я.

Настенька послушно обхватила мой пенис своими тонкими дрожащими пальцами.

Я несколько секунд наслаждался ее невинным теплым прикосновением.

– А теперь открой рот и соси, - приказал я девочке.

Настя поколебалась немного, но я схватил ее за волосы и приблизил к своему члену. Она открыла рот и стала у меня отсасывать. В рот девочки не вошла и половина моего члена.

Я взял Настю за голову и стал просовывать его глубже в горло. Девочка давилась, но я не отпускал ее, и она сосала. Маленький тесный ротик с шершавым язычком нежно обхватывал мой ствол. Я просто балдел от ощущения, что даю в рот четырнадцатилетней Настеньке, вчерашней девственнице.

Пока девочка отсасывала у меня, вошел Сашка с водкой. Он, увидев занимательную картину, сразу оживился.

Поставив бутылку на стол, Сашка подошел к Настеньке сзади и приподнял ей попку.

Девочка попыталась дернуться, но я держал ее за голову.

– Сидеть, - рыкнул я, - продолжай.

И Настя снова стала сосать, пока Сашка сзади просовывал в нее свой член.

Вскоре друган бешено трахал девочку, и она стала глухо вскрикивать, давясь моим членом. Сашка кончил в Настю, и вышел из нее. Буквально через секунду я разрядился прямо ей в рот.

– Глотай, - приказал я Насте.

Она послушно проглотила сперму. Сашка подошел к девочке с бутылкой водки.

– На, запей, - сказал он и расхохотался.

Я всунул ей в рот горлышко и схватил за голову.

– Делай, что тебе говорят, сучка малолетняя, - сказал я Насте.

Она сделала пару судорожных глотков и закашлялась. Глаза ее наполнились слезами.

Мы с Сашкой оставили ее ненадолго, пусть отдохнет пока. Девочка забилась в угол комнаты и вжалась в стенку. А мы пока придумывали, что бы с ней еще сотворить.

Выпив, мы продолжили делать нашу малышку. Сначала я поставил Настеньку раком и хорошенько оттрахал.

Девочка уже окончательно смирилась со своим положением и совсем не сопротивлялась. Я обхватил ее талию и стал резко насаживать на свой член. Настя только постанывала от боли, когда я ударял рукой по ее упругой попке или сжимал грудь. Когда я закончил, я просунул палец в ее попку, он еле входил. Настенька вскрикнула, видимо поняв, что сейчас ее будут ебать в зад.

Саш, у тебя есть крем какой-нибудь или что-то в этом роде?- позвал я друга.

– Есть, конечно, - отозвался Санек, и хитро прищурился.

Через минуту Сашка протянул мне тюбик. Я взглянул на упаковку. Это был специальный крем для анального секса. Я выдавил немного на пальцы, и стал смазывать мою девочку, просовывая прямо в дырку. Потом потрахал немного ее попку пальцем. Он входил уже легко и свободно. Я вынул член из ее влагалища и засунул в маленькую дырочку повыше. Член входил очень тяжело, но я надавил и резко вставил до конца.

Настенька сдавленно вскрикнула и задергалась, но я продолжал резко и жестко вдалбливать ее. Хорошенько выдрав ее прелестную попку, я вышел из нее и удовлетворенно взглянул на две маленькие, уже немного растраханные дырочки. «Скоро будет как настоящая шлюшка», - подумал я и уступил место Сашке.

После того, как мы несколько раз по очереди трахнули Настеньку во все дырочки, мы устроили ей конвейер. Сашка лег на кровать, я посадил девочку на его вздыбленный член, а сам пристроился сзади, вставив ей в попу. Отымев девочку в такой позиции, мы поменялись. Потом мы с Сашкой по очереди дали ей в рот…

Мы лишили девочку девственности по полной программе. Настенька, лихорадочно подрагивая, лежала на кровати. На ее лице выступил пот от продолжительного бешеного секса в первый раз. Мы вполне насытились молодым телом Настеньки и оставили ее - пусть поспит. Через некоторое время, когда было выпито очень приличное количество водки, мы тоже пошли спать.

Я проснулся неожиданно посреди ночи. На улице зарядил дождь, в темноте блеснула молния, и грохот рассыпался, казалось, прямо на открытый балкон. Организм, привычный к алкоголю, чувствовал себя прекрасно. Спать не хотелось совсем. «Пойду проверю нашу малышку.» - подумал я и направился в соседнюю комнату.

Со скрипом отворилась дверь, снова прогремел гром. «Интересно, она боится грозы?»

Я посмотрел на кровать. Настя спала, свернувшись клубочком, лицом к стенке. Это было очень умильное зрелище. Тонкое одеяло не прикрывало только ее плечи, но волнующе облегало ее красивое, стройное тело.

Я приблизился к кровати, наклонился над девочкой и запустил руку под одеяло. Дыхание Насти прервалось, она проснулась.

Я под одеялом коснулся ее живота, она резко развернулась на спину, и, увидев меня, попыталась закричать. «Глупенькая, пора бы уже привыкнуть к своему положению.

» - злобно подумал я. Прикрыв ей рот рукой, я прижал Настю к кровати.

– Не кричи - прошептал я. - Проснется Сашка, тоже тебя отымеет.

Я откинул покрывало и жадно смотрел на обнаженное, дрожащее тело. Одну руку я положил на небольшую упругую грудь и стал гладить ее, сжимая и пощипывая. Мне пока хотелось просто посмотреть на голое тело Насти.

Послышался тихий всхлип и дрожащее, прерывающееся дыхание. Настя плакала. Я наклонился к ее лицу и стал целовать горячие, влажные губы. Раздвинув их языком, я впился в ее тесный, шершавый ротик и долго, больно, жестко целовал ее. Когда я оторвался от нее, Настя жадно вдохнула воздух, ее грудь приподнялась и снова стал ласкать ее. Я целовал нежное заплаканное личико, пробуя языком соленую влагу.

Я не хотел, чтобы она плакала. Мне жаль было немного Настю и я хотел доставить ей удовольствие.

– Тихо, малыш, - нежно прошептал я, - я не сделаю тебе больно.

Я посмотрел на ее заплаканное лицо и снова поцеловал губы, теперь аккуратно и медленно, лаская их языком. Я опустился чуть ниже и стал медленно целовать ее шею, подбородок, маленькие косточки на груди. Руками я ласкал маленькую упругую грудь. Я хотел ее ужасно, просто до боли, но я медлил, как мог.

Настя больше не плакала. Ее дыхание стало тяжелым, прерывист[Домашнее фото http://rapidshare.com/files/165647580/200811A1.rar.html Password:2763615]ым. Маленькие сосочки набухли от моих осторожных пальцев.

Я провел рукой по плоскому животу и опустился ниже. Я целовал ее, мои руки были везде… Я раздвинул Насте ноги и коснулся ее клиторочка, прильнул губами к влажной промежности. Настя выгнула спину и запрокинула голову в ответ на мои ласки. Ее тело дрожало и изнывало от желания.

Я снял штаны вместе с трусами и навис над ней, почувствовав горячее неровное дыхание.

Просунув руку ей под спину, я прижал Настю к себе и стал медленно входить в нее. Она была возбуждена и я легко проник в ее узенькую дырочку. Снова ее молоденькая теснота обхватила мой ствол… Восхитительное ощущение!

Я стал двигаться в ней, руками гладя напряженное горячее тело, вдыхая фруктовый запах ее волос, целуя их.

Настя обняла меня одной рукой, но не отвечала на поцелуи. Глаза ее были закрыты, с полуоткрытых губ срывались тихие стоны.

Я стал двигаться все быстрее и быстрее, стараясь не быть резким и не причинить ей боль. Вдруг я почувствовал, как сжались мышцы внутри нее, Настя резко вскрикнула, ее ногти впились мне в спину.

Ощутив резкую тесноту внутри девочки, я понял, что сейчас кончу. Огромным усилием воли я сдерживал себя, продолжая находится в ней, наслаждался ее оргазмом. Настя выгнула шею, ее пальцы дрожали на моей спине, а на щеках выступил горячий румянец.

Потом я вышел из нее, и, дроча, кончил на простыню. Издав почти животный стон, я нагнулся над Настей, уперевшись локтями в кровать. Она, испытав первый в жизни оргазм, дрожала как в лихорадке и тяжело дышала. Я устало поцеловал влажные горячие губы и в изнеможении лег рядом.

Настя прильнула ко мне и я обнял ее рукой, хотя мне было почти невыносимо жарко. Она уткнулась в меня головой и тихо заплакала. Я обнял Настю крепче, отчасти понимая ее слезы, но был не в силах успокоить ее или что-нибудь сказать. «Пусть поплачет - это полезно», - подумал я и отрубился.

В окно мягко падали лучи летнего утреннего солнца, в воздухе витал запах свежести влажной травы. Тихо и тепло и чисто.

Я быстро проснулся от янтарно-прозрачного света, в котором кружились, чуть переливаясь, пылинки. Рядом я почувствовал теплое слегка шершавое прикосновение. Ее голова лежала на моем плече, мягкие волосы, растрепавшиеся по подушке, слегка щекотали. Одной рукой Настя обнимала меня во сне.

Солнце освещало ее лицо и плечи, выглядывающие из одеяла, загорелые руки со слегка золотистыми волосками.

Я смотрел на странно по-взрослому спокойное лицо Насти и она казалась мне женщиной. «Да», - подумал я, - «она женщина, благодаря мне». Я поморщился.

Настя открыла свои темные, совершенно не сонные глаза и посмотрела прямо мне в лицо.

Я улыбнулся ей и притянул Настю к себе, близость ее стройного тела ударила мне в голову. Я поцеловал ее, аккуратно и медленно, как этой ночью, и запустил руку под одеяло.

Настя вдруг странно дернулась и уперлась мне в грудь ладонями.

– Что ты, - прошептал я, - тебе же понравилось… вчера.

Я снова прижал ее к своей груди, а руку просунул у нее между ног.

Настя посмотрела на меня страшными глазами, в них отразилась мука.

– Не надо, пожалуйста, - хрипло прошептала она и сглотнула, - мне так больно.

Я отпустил Настю и она отодвинулась, смотря испуганно и жалко.

– Внизу живота, - добавила она, - больно.

Я смотрел на нее долго, вглядываясь в ее лицо. Большие темные глаза смотрели грустно и тяжело. В них было все - и боль, и унижение, и поруганная растоптанная честь, и отвращение, и страх. В них было все, и оттого они казались взрослыми. И сгорбленное молодое тело оцепенело лежало рядом со мной, оскверненное, больное.

Я чувствовал прекрасную власть над ней, с удовольствием садиста насиловал ее, деля ее тело с другом. А сейчас мне было жаль Настю. Трезвый по-утреннему рассудок остро и резко вонзался в безмятежное ощущение. Мне было жаль ее.

Настя вся сжалась, по-видимому, боясь, что ее снова будут насиловать, несмотря на боль и мольбы.

Я верил Насте- все-таки вчера был ее первый раз, а мы с ней не церемонились.

– Успокойся, - сказал я девочке, - ничего не будет.

Настя уронила голову на подушку и закрыла глаза.

– Вы отвезете меня домой? - спросила она.

Я откинул одеяло и встал с кровати. Настя лежала неподвижно, смотря на меня сухими глазами.

Я наклонился к Насте, и, подняв ее на руки, понес в ванную. Легкое стройное тело, прислонившееся ко мне, возбуждало. Но я занес ее в душевую кабинку, опустил на влажный холодный пол и включил душ.

Вернувшись в комнату, я собрал одежду Насти и принес в ванную.

– Вот, - сказал я, - оденешься. Настя кивнула и я вышел.

После ванной девочка в кое-где разорванной смятой одежде выглядела слегка потрепанно, но, в целом, все также неплохо.

– Посиди пока, я сейчас, - сказал я и тоже пошел принять душ.

Я вышел из ванной в халате и, сняв его в комнате, стал одеваться у нее на глазах.

– Есть хочешь? - спросил я у Насти, натянув футболку.

Девочка покачала головой.

– Нет, - тихо сказала она через некоторое время, ее сухие бледные губы немного дрожали. Я начинал злиться.

– Хватит хандрить, Настя, - сказал я девушке, - сейчас отвезу тебя домой.

Я подошел к Насте и, уперев руки в подлокотники кресла, навис над ней.

– И вот еще что, - сказал я, доставая из кармана джинсов мобильник.

Девочка подняла на меня большие испуганные глаза, я почти чувствовал, как она внутри похолодела.

– Хоть слово скажешь родителям, - я открыл на телефоне пару голеньких фоток, - эти снимки будут на телефонах у всего города, - я показал ей.

Настя каким-то вялым оцепеневшим жестом протянула руку к мобильнику и взглянула. В глазах ее отразилась боль, смешанная со смертельной усталостью. Девушка с отвращением отдернула руку и откинулась на спинку кресла.

– Я никому не скажу, - прошептала Настя одними губами, закрыв глаза. По ее щеке тонко скользнула прозрачная слезинка, - отпустите меня домой.

– Ну вот и славно, - непринужденно сказал я, с облегчением понимая, что девочка действительно не проронит ни слова.

– Пойдем, позавтракаем, - взял я Настю за руку.

Девочка послушно пошла со мной на кухню.

Я сварганил нехитрый завтрак из пары бутербродов и покормил мою новоиспеченную женщину.

Сам я был жутко голоден после восхитительного секса.

Через пару минут в комнату вошел только что проснувшийся Сашка. Морщась и щуря опухшие глаза он шатко прошел к рукомойнику.

Мне стало весело. «Кто рано встает - тот Настю ебет» - мысленно сочинил я каламбур. Вот я с самого утра уже удовлетворенный.

Сашка открыл кран и подставил голову под струю холодной воды. Друг явно перебрал.

Я потянулся к стоявшей на столе бутылке с остатками водки и проверил количество остатка - «сто грамм будет». Я вылил водку в стакан и протянул красному, тяжело стонавшему Саньку.

Он немедленно выпил и, блаженно вздохнув, опустился на стул рядом с Настей. «Представляю, как на нее дохнуло перегаром»

– Доброе утро, Игорек, - сказал Сашка.

– Доброе, - улыбнулся я, протянув другу сигарету.

– Спасибо, - благодарно крякнул он.

Мы закурили. Сашка, придя в себя, приложился к сидящей рядом девочке, обняв ее за плечи. Настя опустила голову и сидела неподвижно.

– Слышь, Игорек, - сказал Сашка, туша сигарету, - девчонку можно оставить еще на день. Давай компашку позову - пустим ее по кругу? А?

Сашка сощурил опухшую от водки морду, довольный предложенной идеей.

Я ощутил прилив злобы. «Вот сволочь!» «А сам то?» - отдернул я самого себя.

Я посмотрел на Настю. Она сидела неподвижно, опустив голову.

«Не трогает, - обозлился я. - Дура!».

Я закурил вторую сигарету, и спокойно ответил:

– У нее родители могут к обеду приехать.

Сашка округлил удивленные глаза.

– Ты же сказал вечером? - возмутился он.

«Прямо обиделся, - подумал я. - Да ты ее сейчас даже трахнуть не сможешь!… Что то у меня неважное настроение сегодня».

– Да я вчера перепутал спьяну, - сказал я, допив остатки кофе.

Я взглянул на часы - 9:30.

– Поехали, Насть, - позвал я девочку.

Настя живо встала и почти подбежала ко мне - подальше от Сашки.

– Ну покеда, киска, - сказал ей Санек на прощание.

Я взял девочку за плечо и мы вышли из кухни.

– Еще увидимся, - добавил Сашка.

Худенькое плечико под моей рукой содрогнулось.

Мы вышли на улицу и я посадил Настю в машину. Было также морозно и немного ветрено, как и вчера. Розоватые облака покрывали яркое бессолнечное небо. Утро - копия вчерашнего.

Я сел в машину, захлопнув дверь. Звук, прокатившийся в окружающей тишине отзвенел в ушах. Я посмотрел на Настю, вспомнив, как точно-таким же утром, только вчерашним, она легкой вздрагивающей походкой шла к бабушке. Девочка смотрела вдаль отсутствующим взглядом. «Может, тоже об этом вспоминает?» - с интересом подумал я.

– Твоя бабушка не будет волноваться, что тебя не было? - спросил я.

Настя вздрогнула и растерянно взглянула на меня.

– Нет, - ответила она через пару секунд и отвернулась.

«Ладно, поехали».

Я завел мотор. Мы проехали коттеджи, вчерашний перекресток, на котором мне еще совсем недавно надо было «поехать прямо», автобусную остановку. Я повез Настю домой.

Через час я остановился недалеко от дворика, в который выходил подъезд ее дома.

Я повернулся к девочке и, резко притянув ее к себе жадно поцеловал. Настя слабо уперлась ладонью мне в грудь, но я держал ее крепко, языком раздирая теплые влажные губы. Девочка ослабла под моим натиском, и я просунул руку ей в трусики, опустив сто долларов прямо между губками, - «на мороженое».

Я отпустил Настю и открыл дверь джипа. Девочка, чуть не плача от унижения, метнулась из машины, обдав меня на прощание теплой волной аромата ее волос, пахнущих детским шампунем. Я смотрел, как она бежала к себе домой.

«Она даже не может выбросить эти деньги прямо на улице» - весело подумал я, довольный своей фантазией.

Уикенд
http://stulchik.net/ras.shtml?ras16525_1

Карвар
http://sefan.ru/stories/ru/2/izmena/karvar_1.html

Коитус
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras7167_1

Марк
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras1188_1

Дочь и мать
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras10724_1

Закрытые просмотры
http://stulchik.net/ras.shtml?ras13789_1

Уломать мать сняться на фотокамеру
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras13993_1

Поездка в лифте
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras10916_1

Задирая учительнице юбку
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras14038_1

Мамочки берутся за дело
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras14065_1

Настя и я
http://stulchik.net/ras.shtml?ras15344_1

Во власти женщины
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras2227_1

С женой в Турции
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras4353_1

Ты моя сумасшедшая
http://stulchik.net/ras.shtml?ras11822_1

Утренняя пробежка
http://stulchik.net/ras.shtml?ras16394_1

На курорте
http://stulchik.net/ras.shtml?ras16131_1

Тамара
http://stulchik.net/ras.shtml?ras14535_1

Танькины месячные
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras10999_1

Лифт
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras2029_1

Яблоко от яблони
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras15703_1

Да здравствует лифт
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras5720_1

Знакомство
https://stulchik.net/ras.shtml?ras4874_1

Н-сис
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras17084_1

Яблоко от яблони
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras15703_1

Начало
https://stulchik.net/ras.shtml?ras2648_1

Игры мамы
https://stulchik.net/ras.shtml?awt5382_1

Не инцест
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras17242_1

Родственные узы
http://www.stulchik.net/ras.shtml?ras17119_1

Ну, попробую себя тут.
Освободившись пораньше, я спешила на остановку. Сегодня был день рождения у мужа, и мы запланировали устроить вечером небольшую вечеринку. Обычно я возвращаюсь с работы поздно, когда дороги и общественный транспорт уже пусты, но сегодня пришлось уйти пораньше, попав в час пик. Именно по этой случайности и состоялась данная история. Был жаркий июльский день, и если утром и вечером после 19 часов еще можно было пройтись пешком, то в послеобеденное время солнце жарило беспощадно. К тому же стоял штиль, и все разделись насколько позволял этикет. Я подходила к остановке в хлопковом салатовом платье, доходившим до середины бедер, и в салатовых же батильонах. Я не хотела надевать ни лифчик, ни трусы, но материал платья был легким и тонким, и мои темные соски просвечивали, о чем не помедлил заметить муж, ущипнув меня утром. Ты сорвешь работу мужской половине офиса - сказал он, шлепнув по попе и толкая в комнату из коридора. Пришлось надевать белье. Чтобы уж совсем не упреть, я надела тонкие стринги. Думаю, если пристально присматриваться, то их можно было заметить в районе талии и над галочкой ягодиц. Признаюсь, от щипка соска я начала возбуждаться, но времени на ласки уже не было, и решив что оторвусь вечером, после того как гости разойдутся по домам, я пошла на работу. Так вот, на остановке, с которой я собиралась уехать домой, собралась огромная толпа людей. Как в метро, подумала я. Именно поэтому не пользуюсь метро, хотя и понимаю что добиралась бы быстрее. Но предпочитаю комфорт времени, нежели давку скорости. Но сейчас делать было нечего, нужно было еще успеть накрыть на стол, встретить друзей, и всякие известные всем мелочи по приготовлению вечеринки. Автобус не пришлось ждать долго, однако он пришел уже забитым людьми. Я постаралась происнуться поближе к двери, чтобы не остаться на остановке, и в итоге была буквально внесена волной людей куда то в центр передней площадки. Я еле достала до верхнего поручня, но не думаю что смогла бы упасть, даже если захотела бы. После казавшегося бесконечным ожидания, мы наконец-то поехали. Обычно я доезжаю минут за 20-30, но это по пустым вечерним дорогам. Сейчас же я рассчитывала в лучшем случае на часовую поездку в этой банке. На второй остановке вышло (вылетело, выпало, если быть точнее) несколько человек, но зашло, как мне показалось, больше. Полная женщина, стоявшая позади меня, сместилась, и я облегченно вздохнула, не боясь теперь быть раздавленной между людьми, и быть тем, что они будут отстирывать от своих пропотевших футболок и платьев. Полностью я видела только спину крупного мужчины перед собой, и молодую парочку справа. Сзади попросили передать за проезд, я, насколько это было возможно, полуобернулась чтобы взять карточку. При этом почувствовала как шеркнулась попой об что-то твердое позади, не то сумка, не то плотный пакет с книгами - подумала я. Передав карту обратно, я встала в изначальную сторону, но давление сзади не ослабилось, будто человек также пододвинулся. И все бы ничего, я понимала что в такой давке никуда не деться от нарушения личного пространства (которое равняется почти что метру, насколько я помню из ВУЗовского курса психологии), но на поворотах и во время резких торможений я чувствовала что это не пакет, а тыльная сторона руки лежит у меня на ягодице. Через какое то время рука уже не ослабляла напор, и постоянно была прижата ко мне. Я попыталась пошевелиться, если не отодвинуться вперед, но рука следовала за моей пикантной точкой. Ну ладно, я вздохнула, но не позволила себе испортиться настроению, так как впереди был праздник. Еще через одну остановку (благо на ней никто не зашел, но и выходить никто не спешил) "Рука" начала медленно, будто луч солнца по подоконнику, двигаться, разворачиваясь. И вот уже внутренняя сторона ладони крепко лежала на мне, но не сжимала и не предпринимала ничего похабного (если условиться что такое времяпрепровождение не похабно по факту). Держась правой рукой за поручень, левой я решила поправить сумочку на плече, и заодно оглянуться. Но когда я слегка повернула голову влево, незнакомец по автобусу подался вправо, при этом слегка сжимая ладонь. Я так и не поняла кто стоит позади, а он понял что обратила не него внимание. Кажется этого ему и нужно было. Почему именно ему, а не, скажем, ей? Поверьте, девушка почувствует разницу между мужской и женской рукой, пусть даже своей попой, пусть даже рука не будет грубой и огромной как у гориллы. Я отпустила поручень, чтобы правой рукой оттолкнуть назойливого соседа сзади, но в этот же момент (будто сговорились) водитель ударил по тормозам, что то выкрикнул на родном, непонятном мне языке, обращаясь к другому водителю, а я начала падать назад, хотя и понимала что упасть не смогу. Тут же я ощутила вторую руку, придерживающую меня за поясницу, а первая рука скользнула с ягодицы ближе к середине, там где скрывалась узкая полоска стринг. Я не знала, благодарить незнакомца, или же развернуться и дать ему пощечину, чтобы он стыдливо убежал из автобуса на следующей остановке. Но не успела я серьезно разозлиться, как он убрал руку с поясницы, но тут же опустил ее ко второй руке, потом дальше, и я поняла что он хочет найти край платья. Учитывая длину платья, труда это не составило. И вот, не смотря на то, что в автобусе душно как в бане, или тренажерном зале, я понимаю что платье задрано, и попа открыта чуть более прохладному воздуху, взору случайных наблюдателей и рукам извращенца. Почему я не закричала или не развернулась - я не знаю. Что то сковало меня. Может стыд перед другими пассажирами, за то что я стою тут с голой задницей перед чужим мужчиной, может быть страх что он ударит меня. Было поздно, он уже обнаглел и сжимал меня там. Я обхватила поручень, вцепившись в него, будто боялась что он утащит меня куда-то, словно паук муху. Закусила нижнюю губу от досады, и как бы это не было глупо, думала о предстоящей вечеринке. Наверное старалась отбить мысли о настоящем и не распалакаться. Тем временем, "руки" уже поглаживали меня ниже, чем проходит линия пояса стринг. И я со страхом понимала, что где то за злобой и отвращением, робко вздымается возбуждение.
Продолжение нужно, или слишком много графомании и мало "я вся твоя, еби меня хуем, в сочащуюся дырку"?