Началось все, как обычно, с телевизора. Там какая-то телка с хуйней вместо лица разорялась насчет чтобы отрастить бы до самых то ли поплеч, то ли попизд. "Совсем Пьеха охуела" — решил я, и вырубил ящик. Потом я увидел это на обложке пидорного журнала "Ом". Оказалось, что оно не Пьеха, а намного хуже. В телевизоре хоть лица не было. И на том спасибо, родные. Еще потом я узнал что это называется Земфира, оно жило в Уфе, диджеило потихоньку на местном радио, а потом ЭТО услышал Илья Лагутенко и нам настал пиздец. Вы, на самом деле, не подумайте чего. Я человек выносливый. К попсе отношусь с юмором, а особо крепкие ошибки природы типа Ларисы Черниковой, у которой ночью случилась тайна, или Анжелики Варум с ее забавным мяуканьем, так даже и люблю. Но эти типа продвинутые песни с веером, с плеером, с триппером... Ай, мама джан, зачем только татар грамоте учили? Дальше было хуже. Долгое время я хоронился, как снайпер на дереве, но жизнь подкралась сзади и засадила мне свой морщинистый. Меня послали в командировку в мохнатый сибирский городишко. Из всех видов радио, там было только "Русское", поэтомув любом кафе и любом такси из динамиков звучало оно. Мои коллеги, люди на первый взгляд пристойные, напившись, начинали несвежими голосами орать "Эй, ромашки"... Каждая лярва, к которой я подходил ближе, чем на три метра, томно закатывала гляделки и начинала гнусить "Я задыхаюсь от нежности", что неизменно приводило меня к энергичному проблёву на месте. Это было круто, круто, круто, как сказали бы мои дефективные мультипликационные друзья. Наконец, я вернулся домой. И там моя жена, между прочим, интеллигентная с виду женщина, скромно потупив глазки, призналась, что у нее есть это. Она вставляла это в проигрыватель для компакт-дисков и по утрам наша убогая квартирка оглашалась истошным воплем "Пачему?!" "Да хуй его знает" — стонал я сквозь сон и пытался заткнуть уши подушкой. Оно было везде. Оно было в газетах журналах и интернете. В новогоднюю ночь, оно, пугая честной народ, вопило какую-то "песню века". Какие-то умники наэывали ЭТО открытием года, и рассуждали на тему. И даже вполне уважаемые мною граждане иногда называли ЭТО по имени. Боюсь, что ОНО не умрёт. ОНО запишет еще пару компактов на погибель всему живому. А когда ОНО наконец-то выйдет в тираж, нам сварганят еще какое-нибудь ЭТО. То-то будет весело, то-то хорошо.