Главный сезон четырехлетия оставит в памяти поклонников фигурного катания противостояние Евгении Медведевой и Алины Загитовой, невероятные четверные прыжки 13-летней Александры Трусовой, первую за семь лет медаль чемпионата мира российского одиночника, завоеванную Михаилом Колядой. Вице-президент Международного союза конькобежцев (ISU) Александр Лакерник подвел в беседе с ТАСС итоги олимпийского сезона и анонсировал ближайшие изменения в правилах, которые могут значительно повлиять на распределение призовых мест.

— Четырехлетний олимпийский цикл завершился чемпионатом мира в Милане. Можно ли судить об итогах этого периода по итогам мирового первенства, ведь послеолимпийский турнир всегда стоял особняком?

— Да, чемпионат после Олимпиады всегда своеобразен — форма многих спортсменов идет на спад, ведь ее тяжело так долго удерживать. Кроме того, в период между Играми и мировым первенством не всегда и не всем удается тренироваться нормально.

— Но спортсменам все-таки приходится на него ехать.

— Конечно, ведь это не только медали чемпионата мира, это еще и распределение квот на следующие турниры. Спортсмены должны это делать для своей страны. И речь не только о России. Возьмите, к примеру, японца Сёму Уно, который катался в Милане с травмой и пусть совсем не здорово, но обеспечил Японии максимальную квоту в мужском турнире — три фигуриста. Не сделай он этого, японцы могли остаться с двумя. Благодаря выступлению Михаила Коляды и Дмитрия Алиева у России теперь тоже три квоты.

— Также по три квоты у нас в парном и женском катании, не смогли добиться этого только в танцах.

— В парном катании чемпионат для России сложился достаточно удачно. Второе, четвертое и седьмое место — это очень хороший итог, которого, наверное, и не ожидали, ведь катание и результат на Олимпиаде были несколько хуже. Поэтому сезон в парном катании можно, хоть и с кучей оговорок, считать удачным.

— Но российские спортсмены всегда стремились к первым местам.

— Во-первых, для этого нужно очень тщательно подбирать программу. У тех же Тарасовой и Морозова короткая была "на ура", с ней они могли соперничать с кем угодно. Произвольная — слишком тяжела, чтобы ее чисто исполнить. При этом она не оставляла яркого впечатления у зрителя. Во-вторых, нужно безошибочное исполнение всех элементов. Да, наши пары откатались неплохо, но ошибки были у всех.

— Как вы в таком случае оцените произвольную программу немецкой пары, олимпийских чемпионов Алены Савченко и Бруно Массо?

— Эта программа скрывает их минусы и подчеркивает плюсы. Ведь пара сложилась недавно, есть вопросы по "скатанности" партнеров, по катанию Массо. Ведь Алена, честно говоря, катается лучше. Но все это спрятано благодаря программе, а на поверхности только элементы, исполненные на большие плюсы GOE. Видно, как сильно серьезные элементы впечатляют публику и судей.

— А как все это может коснуться женского катания? Посмотрите, к примеру, что сделала Александра Трусова на юниорском чемпионате мира — два прыжка в четыре оборота.

— Несколько дней назад Алена Косторная сделала тройной аксель на тренировке, и я видел запись своими глазами. Стоимость этого прыжка будет плюс четыре — плюс пять. Одна из идей в группе Этери Тутберидзе, где тренируются сейчас ведущие спортсменки, передвижение прыжков во вторую половину программы. Конгресс может уменьшить стоимость таких прыжков. Они все равно будут стоить несколько дороже, но не так, как сейчас.

— И каким образом тогда обыгрывать соперниц?

— Чистыми прокатами.

— А если остальные тоже будут чисто кататься?

— Действовать дальше. Если четверные прыжки могут делать мальчики, то почему не могут девочки? Тройной аксель они редко, но исполняли. Первой была японка Мидори Ито, причем прыгала она здорово. Потом были Людмила Нелидина, Мао Асада, Елизавета Туктамышева. Логика будет подталкивать развиваться в этом направлении.

Учить этому легче в юном возрасте, пока тело маленькое и верткое. Но если выучить это правильно, то есть шанс сохранить умение и с увеличением габаритов. Обратите внимание на японку Мирай Нагасу, прыгающую тройной аксель. Она совсем не маленькая, так что вопрос в технике.

— А как же травматичность? Ведь чем сложнее прыжок, тем выше такая опасность?

— Сравниваю с выбросами в четыре оборота в парном катании и такой опасности не вижу. Надо правильно разминаться, готовиться, не идти на прыжки, если сегодня ты на них не готов. Травму можно получить где угодно. Анна Щербакова, прыгавшая четверной тулуп, ногу сломала на тройном риттбергере. Она вернулась в фигурное катание, но сложные прыжки на соревнованиях пока не выполняла, насколько я знаю.

Травмы в спорте неизбежны, но есть совершенно определенные методы, которыми их риск можно уменьшить. Избежать их реально. У Натана Чена пару лет назад был очень тяжелый перелом ноги, и посмотрите, как он прыгает. Возвращаясь к выбросам в парном катании, они куда страшнее четверных прыжков в одиночном — практически все, кто учил этот элемент, так или иначе травмировались. Малейшая неточность на выбросе в толчке, и твое тело летит неизвестно куда. Подкрутка все-таки менее опасна — партнерша поддерживается спортсменом.

Вспомните, какой четверной сальхов и с каким пролетом делала Ксения Столбова с Федором Климовым. А на каком выбросе (аксель в три с половиной оборота) упала Наталья Забияко, ударившись головой о лед?

— То есть четверные прыжки в женском катании появятся не в единичном варианте?

— И довольно быстро. Сейчас это есть в группе Тутберидзе, но скоро и другие увидят — это реально. Если прыжок у спортсменки высокий и крутка быстрая, все реально. И я не вижу, чем девочки хуже мальчиков.

— Для мальчиков прыжки в четыре оборота когда-то тоже казались чем-то исключительным.

— Фигурное катание идет вперед. И сейчас четверные прыжки учат даже те, для кого они когда-то казались невозможным. Немец Пауль Фенц прыгает тройной аксель и четверной тулуп. При своих-то габаритах (рост спортсмена 179 см — прим. ТАСС). И он не такой верткий, как грузин Морис Квителашвили, например. Но он ровно летит и все успевает.

— А как насчет художественного образа, который при большом количестве сложных элементов может уйти на второй план?

— Верно, ведь когда сложных прыжков много — к ним и готовиться надо. А программа у некоторых спортсменов местами начинает напоминать "разбег — прыжок". Вот поэтому, с одной стороны, четверных должно быть больше, чем два типа, но с другой — программа должна оставаться цельной программой. И дальнейший процесс развития фигурного катания будет определяться концепцией объединения спортивной и художественной составляющей.

— И тогда они не будут так "убиваться"?

— Это философский вопрос. Кто-то критикует Алину Загитову и ее тренера за шесть прыжков подряд во второй половине. Но это же страшно сложно — не только физически, но и психологически. Когда в этом карточном домике летит хоть одна карта, все они начинают сыпаться, что и произошло на чемпионате мира. Люди выбирают такой путь к победе, он может не получиться. Не надо считать, что все легко.

— Зачем сокращать программы?

— Есть тенденция сокращения времени чемпионатов. Инструментами могут быть сокращение по времени программ, судейства, разминок. Например, сейчас поднят вопрос, что 16 пар в произвольной программе — это маловато, ведь уровень катания благодаря работе ISU очень вырос. В результате на чемпионате мира мы добились того, что выступали 28 пар приличного уровня. А раз мы сами блокируем их выход из квалификации, то как нам их поощрять?

Есть и еще одна дилемма: поступают предложения увеличить количество одиночников в произвольной программе с 24 человек до 30. Но в таком случае расписание будет настолько плотным, что станет совершенно неподвижным. Надо взвешивать все плюсы и минусы и решать, каким путем дальше идти.

Есть куда более прозаичные вещи, чем время — это интерес телевидения и спонсоров. Это деньги, за счет которых живет фигурное катание. Если мы будем проводить изменения, мы должны их согласовывать. Тут достаточно много вопросов, которые связаны с объективной реальностью. Но процесс не должен стоять на месте. Ведь наша главная задача — зрелищность вида спорта и, как следствие, интерес болельщика.