– Ясно, всё понятно, сейчас же выдвигаюсь.
От вопроса, самостоятельно ли Вы со всеми справились и как это вышло, Вы уклонились.
– Стволы у нас действительно наперечёт? Ну, я могла бы собрать их энное количество, не думаю, что чешуйчатым ребятам они пригодятся.
– А? Что? Нет, это как его… Короче, людей не хватает боеспособных, а так вроде есть из чего стрелять.
– Окей, ну, я пошла. Всего хорошего!
Вы помахали офицеру ручкой и пошли вперёд по западному коридору. Вдоль левой стены располагалась череда однотипных дверей с красными полосками. Можно было предположить, что и комнаты за ними тоже однотипны. Вы шли лёгкой походкой. Саша спасена, голод Вас больше не мучает... За такие-то геройства Вам и медаль полагается, или даже орден, хотя распространяться о Ваших успехах не стоит, наверное. Покоя Вам не давало чувство, что Вы о чём-то забыли, помимо всей Вашей прошлой жизни, разумеется. Гулкий громкий хлопок срезонировал от стен коридора, пол и стены содрогнулись, и Вы упали на пол, еле успев выставить вперёд руки. От грохочущего звука в ушах зазвенело гулкое эхо. Вы попытались подняться, но казалось, что пол уезжает у Вас из-под ног и Вы сейчас покатитесь по нему. К счастью, это была лишь причуда сотрясения вестибулярного аппарата, пол пока что никуда уезжать не собирался, и с гравитацией всё было в порядке. Под потолком вдоль коридора начали мигать красные светодиоды, сигнализируя о чём-то нехорошем. Специфический запах чего-то палёного наполнил без того спёртый воздух.

В конце коридоры, огибающие мостик, снова сливались в один. На перекрёстке располагалась импровизированная застава, организованная из офисных столов и шкафов. Несколько солдат в камуфляжной форме сами ещё не успели оправиться от взрыва.
– Спокойно, свои, – бросили Вы приходящим в себя бойцам, избавляя их от необходимости дополнительного дознания, и устремились вперёд. Дальше по коридору отряхивались и поднимали с пола выпавшие бычки ещё несколько солдат. Справа находилась широкая открытая дверь, как будто приглашавшая Вас войти. За ней располагалась аудитория по типу амфитеатра. Спереди находилась кафедра и большой экран. Несколько проекторов, стоящих в разных точках, нужны были, по-видимому, для построения 3D-голограмм прямо над рядами. Это определённо был зал брифинга. В разных местах на сидениях и на полу, маленькими группами или по одному, располагались гражданские, подавляющее большинство из которых были ранеными, либо женщинами. Пробежавшись глазами по залу, Вы обнаружили некоторых из заложников, но где же Саша?

Из раздумий Вас вывел чей-то оклик.
– Эй, гражданочка, а вы кто?
Вы обернулись. Перед Вами стоял скользкого вида тип невысокого роста в камуфляжной форме, в компании трёх солдат. Узкие прищуренные карие глаза, смуглая кожа, жиденькие усики над чуть приоткрытым ртом. За плечом у него висел автомат, а в руке была зажженная сигарета, хотя курение на корабле было разрешено лишь в специальных зонах, коей брифинг-рум вряд ли являлся. «Б.Гонсалес», гласила нашивка на форме. Погоны на нём были лейтенантские. Другая нашивка выдавала в нём и в солдатах рядом с ним членов «добровольческого батальона».

Дело в том, что Федерация сама наложила себе запрет на использование наёмников в активных боевых операциях, поэтому военным ведомствам приходилось оформлять их как бригады добровольцев. Довольствие таких «добровольцев» позволяло усомниться в их бескорыстии.

– Мэй Сван, пассажир, – повторили Вы, как заклинание, свой шаблон. Мне нужно доложиться полковнику Розвеллу.
– Хм? По какому поводу? Он сейчас занят.
– Э-э-э… доложить о своём прибытии? Мне офицер с мостика сказал пойти сюда и доложиться какому-то полковнику Розвеллу.
По лицу лейтенанта было видно, что для него всё прояснилось – прояснилось, что никакого особенного интереса Вы не представляете.
– Полковник сейчас занят, подождёшь тут. Можешь вообще ему не докладываться, Розвеллу не до тебя. И сдай-ка всё оружие, расхаживаешь тут с арсеналом каким-то.
– Но.. Постойте, ведь у вас каждый способный держать оружие на счету, я способна держать оружие, так может разрешите мне его держать, а?
Гонсалес небрежно затянулся и выдохнул.
– Девочка, ты немножко опоздала, добровольцев всех уже отправили (похоже, под «добровольцами» он не имел в виду себя и своих сослуживцев). Сдавай оружие, нечего всяким тут шастать со стволами.
– Погодите, что значит опоздала, – искренне не поняли Вы. – Мы что, победили уже, или как?
– Де-воч-ка, – протяжно и раздражённо выговорил лейтенант. – Бой окончен, и не в нашу пользу. Слышала, как бомбануло? Это почти под нами было. А знаешь, что там под нами? Ресторан, который пошли штурмовать наши ребята, почти все из них, и добровольцы все из гражданских. Как думаешь, много из них после такого взрыва выжило? Добровольцы больше не требуются. Сдавай оружие по-хорошему, не вредничай, ну.

– Подожди, повтори ещё раз, – нарочито громко начали Вы, и находящиеся в зале стали поворачиваться в вашу сторону. – Я правильно понимаю, что вы, в ситуации, когда каждый способный держать оружие на счету, а особенно после этого взрыва, где, как ты говоришь, кучу народа полегло, в такой ситуации ты отказываешься от помощи здорового человека, способного сражаться, способного хорошо сражаться!
– Грей, что ты делаешь, – со стороны спины раздался испуганный шёпот над левым ухом. – Грей, тебя же… тебе лучше слушаться их, остановись, сделай, как он сказал, – жалостливо попросил знакомый голос.
– Саша? – Вы обернулись, позади действительно стояла Ваша подруга по злоключениям. Внешне она выглядела целой, ранений не прибавилось, только сбоку на лбу появилась припухшая шишка.
– Саша, ты сама послушай и подумай. Какой логикой он руководствуется? Какой логикой ты руководствуешься? Говоришь, мы проиграли?
– Грей, что ты творишь…
– Так что же теперь, сдаться нам предлагаешь, передать себя в руки террористов, или что, ответь, а?
– Остановись, прекрати…
– Я – выбираюсь с той стороны, убиваю стольких унатхов, заложников спасаю, чёрт побери! А ты говоришь мне, что мне не надо сражаться с террористами, что мне надо сидеть здесь сложа руки?
– Гре-е-ей…
– Что это, глупость или…
– Довольно! – гнусавым голосом проорал Гонсалес. На протяжении Вашей речи лицо его медленно багровело, а глаза расширялись. Трое солдат у него за спиной тоже изменились в лице и помрачнели. Он сделал резкий шаг назад и вскинул автомат. Вы не успели среагировать. Теперь на Вас было направлено четыре штурмовых винтовки.
– Всё-ё-ё, всё мне с тобой ясно, паскуда! Это провокатор! Её подослали унатхи с той стороны! Это один из их наймитов, предатель! – напряжённым дрожащим голосом обратился Гонсалес к находившимся в зале.
– Стойте, погодите, этого не может быть! – вклинилась Саша и чуть было не стала между Вами и солдатами, коих уже прибавилось в числе – ещё трое вбежали внутрь из коридора.
– Отойди, отойди от неё!
– Она спасла заложников! Она спасла всех нас, я помню! Это она тогда появилась и застрелила палача, это же её голос, ну скажите вы все, все подтвердят! – под «всеми» Саша подразумевала, по-видимому, находившихся в зале экс-заложников. Гонсалес в напряжении бегал глазами, бросая взгляд то на Вас, то на Сашу, то на аудиторию в зале.
– Плевать, не имеет значение! – наконец, нашёлся он. – Будь она хоть святым Спасителем, никто не имеет права нарушать субординацию!! За такое в условиях военного времени полагается расстрел на месте! Будем разбираться, кто такая, где была, что сделала, разберёмся! – Гонсалес старался звучать уверенно, но дрожащий голос выдавал его волнение. – Спиной к стене! Тьфу, лицом к стене, руки за голову, ноги врозь! Выполнять!
От идеи застрелить Вас на месте он отказался, это радовало. Но по его напряжённому лицу было видно, что сейчас он на взводе, и если Вы сейчас же не подчинитесь ему, то он не будет сдерживаться. Вариантов у Вас было немного, но выбор от этого не становился проще.

– Как скажешь, босс, только не кипятись, – говорите Вы, мило, с ехидцей, улыбнувшись и непринуждённо вскинув руки вверх, и медленно начинаете поворачиваться. Ну уж нет. Сдаться в такой ситуации, было бы худшим решением, хотя так ли это? Заковов Вас в наручники и разоружив, солдаты не обращали бы на Вас более внимания, не видя угрозы, в то время как Вы могли бы с лёгкостью избавиться от оков и нанести удар с тыла в самый неподходящий (для них) момент, или же сбежать.

Так или иначе, Вы решили действовать. Резким движением приседая и крутанувшись, Вы преодолеваете расстояние двух шагов между Вами и Гонсалесом, хватаетесь за ствол винтовки и резким рывком отводите в сторону. То ли от волнения, то ли от неожиданности Гонсалес реагирует недостаточно быстро, чтобы остановить Вас очередью в упор. Хлопки выстрелов эхом разносятся по залу, и хотя очередь уходит куда-то в потолок, гражданские начинают падать на пол и прятаться под скамейки под скамейки, прикрывая голову руками; раздаётся женский визг.

В следующее мгновение, выкрутив винтовку, как выкручивает руль шофёр, Вы связываете руки Гонсалеса и ремни его винтовки в неестественном переплетении. -20(873) Гонсалес кричит, словно резаный; Вы закручиваете лейтенанта вокруг его оси и хватаете правой рукой, прижавшись к его спине. Стоящие как истуканы солдаты медлят, но теперь уже стрелять поздно: Вас заслоняет от них тело их офицера. Широкое лезвие мачете приставлено к смуглому горлу. Стоит только надавить и провести клинок вдоль, и обильный поток крови хлынет из вспоротой шеи… Нет, сейчас есть задачи поважнее. Шестеро бойцов держат Вас на мушке и медленно отступают назад, рассредотачиваясь по залу. Вы обводите их хищным взглядом. Рискованный манёвр удался, но стратегически Вы по-прежнему в жопе.

Выбираться? Надо выбираться, только куда? Капсулы… Спасательные капсулы, надо найти их, и дело с концом, должны же остаться невредимые и не угнанные единицы, верно?.. Вспомнить бы ещё, где они должны находиться. Саша что-то говорила про это, но… Вы ничего не помните. В смысле, не вспоминаете, что она говорила. Нехороший симптом. Может, Вы стали вампиром тысячу лет назад, и у Вас начинается старческий вампирский прогрессирующий склероз? Ну а что, кто его знает?

Это всё не имеет значения, значение имеет лишь то, что Вы предпримите дальше. Какие у Вас есть варианты для отступления? Возвращаться обратно, к мостику и уходить на половину, контролируемую унатхами, рискованно, если только Вы не собираетесь перебить их всех в одиночку. На северо-западе Вы приметили лифт и какой-то проход, но кто знает, куда они ведут? Перемещаясь вслепую, Вы рискуете загнать себя в тупик.

– Пристрелите её, пристрелите предательницу! – охрипшим голосом прокричал Гонсалес, выводя Вас из раздумий. Спохватившись и переоценив своё положение, он резко меняет риторику: – Не.. Не стреляйте! Не стреляйте, отставить!..

Точно! Надо рассказать всем гражданским о готовящемся предательстве, и в том числе Саше. Они всё узнают и… не поверят Вам. Но попытаться стоит. Со временем они поймут, что Вы были правы. Поймут, но слишком поздно. По крайней мере, нужно будет посмотреть на реакцию солдат и попытаться понять, знают ли они вообще о предательстве, замешаны ли в нём, и если да, то насколько Ваша обличительная речь стасовала им карты.

– Прогнило что-то в Датском королевстве! – неожиданно выдаёте Вы вспомнившиеся строчки из классики. – Саша, они убьют меня. Они сейчас убьют меня, снова! И снова за то же самое – за то, что я пытаюсь помочь. Ты заодно с ними, Саша? Это вот они – твои друзья? Это ли твои «союзники», которые отправляют людей на верную смерть в огненную ловушку и вступают в тайные переговоры с унатхами!
Лица солдат напряглись, и было сложно понять их реакцию, но Вы замечаете, как они начинают обеспокоенно переглядываться между собой. Вы отступили к восточной стене, чтобы видеть Сашу и весь зал.
– Да-да, именно так. Держу пари, они продали нас всех рептилиям ещё задолго до этого перелёта. Я не сложу оружие, и я не буду им подчиняться, Саша! Потому что все они – ПРЕДАТЕЛИ!
Последнее слово громовым приговором разнеслось по комнате.
– Да! Слушайте все! – Вы обращались к залу, – Эти твари предали нас! Вступили в сговор с террористами! Это они нас подставили, всех нас, всех людей, человеков, летевших здесь, всех, кто погиб!
– Не… Не слушайте её!.. Провока-
Лёгкий апперкот заставляет челюсти клацнуть друг о друга, и лейтенант затыкается.
– Да что ты говоришь, мразь! Они по рации получали указания от своих хозяев; предводитель террористов, красный ящер, около часа назад приказал предателям сразу после казни заложников настоять на штурме ресторана! Спросите себя, эй, кого туда отправили, а кого оставили. Почему туда отправили самых боеспособных? Почему туда кинули всех вооружённых гражданских? Почему остались именно эти вот ребята? Потому что им нужно было уничтожить всех лояльных бойцов! Здесь остались только эти продажные шлюхи! Гни-и-и-да, за сколько тебя купили? – спросили Вы Гонсалеса на ушко. – Десять тысяч? Сто тысяч? Миллион? Тысяча? А может пообещали долги простить, а? Личный корабль, килограмм космоса и трёх рептилоидных жён? За что тебя купили, мразь?! Говори сейчас же, не то я тебе голову оторву!! – проорали Вы ему прямо в ухо. То ли Гонсалес был крепче, чем кажется, и сохранял самообладание, то ли был в смятении и по инерции продолжал гнуть свою линию.
– Что?! Что ты несёшь?! Какие переговоры, какие унатхи?! Лжёшь, ты всё лжёшь! Это провокатор, её подослали с той стороны террористы! Она хочет подорвать наш…
Разговорить его будет сложнее, чем Вы надеялись, и вы не в лучшем положении, чтобы устроить ему полноценную экзекуцию и допрос с пристрастием. Вы просовываете лезвие мачете в говорливый рот, и Гонсалесу приходится умолкнуть. Ваше неожиданное обвинение явно смутило солдат. Незачем убеждать в Вашей правоте гражданских, всё равно они безоружны. Но, быть может, удастся переубедить простых предателей?

– А вы что вылупились? Вас тоже поимели, ребята! – обратились Вы к бойцам добровольческого батальона. – Вас поимели и кинули! Точнее, кинут.
Гонсалес попытался что-то выговорить, но большой длинный мачете целиком занимал весь его рот и упирался в горло, едва позволяя ему дышать.
– Красный унатх и про вас говорил с главным вашим коллаборационистом. Сказал, что лояльных командованию надо отправить на штурм «Магнолии», где все они на воздух взлетят, а всех ненужных свидетелей кинуть на корабле. После того, как унатхи получат камень этот, они улетят, а корабль разнесут к чертям собачьим, вместе с вами, да-да!
– Ага, и зачем же им это? Им нужен только камень был. Эти на мостике заперлись за каким-то полем вместе с этой херовиной, а иначе крокодилы давно забрали бы свой святой камень и улетели уже отсюда, – встрял один из солдат крупного телосложения. Его сослуживцы гневно обернулись на него.
– Не, ну а что? Она всё знает, а эти, – он кивнул в сторону зала, – всё равно ничего не сделают.
– Зачем им это? Серьёзно? – Вы рассмеялись неприятным смехом. – Вы что, думаете, вы им живыми нужны? Господи, да ваши шкуры нужны им только мёртвые! Вы понимаете, что вы все – свидетели, свидетели нападения и предательства; им нужны свидетели? – им нужны мёртвые свидетели! Да если хоть одного из вас поймают федералы, то расколют, как орех, они это в своих застенках умеют. Им достаточно любого из вас поймать, и они будут знать имена всех предателей. Надо это вашему предводителю, или вот этому вот, а? Нахер не надо! Надо ли это унатхам? Если федералы выйдут на предателей, то проверят их связи и накроют всю их агентурную сеть. Надо это унатхам? Нахер не надо! Да ещё и платить вам придётся. А ведь вы ещё можете шантажировать командиров ваших или крокодилов, и придётся платить вам за молчание. Нужны вы им живые?! Сами судите. А кто ваш командир, то есть, командир продажных? Розвелл? Говорят, какими-то делами он занят. А спорим на сотку, что он уже выполнил свою часть плана и заблаговременно съебал отсюда, а? Кто из вас знает, где он сейчас? Никто?
Ваш взгляд обходит бойцов. Некоторые из них озадаченные, некоторые растеряны, некоторые мрачнее тучи. Они уже опустили дула винтовок, но всё ещё держатся настороженно. В воздухе виснет тишина.
– Ну что вы такие все понурые? – спросили Вы нарочито ласковым голосом. – Ну кинули вас, ну поимели, как молоденькую девочку с провинциального агромира, наобещав с три короба и воспользовавшись узенькой дырочкой, а после послав к черту, ну, с кем не бывает? Выше нос, ребята!
– А что ты весёлая-то такая, будто бы ты в лучшем положении? – резонно спросил один из «ребят», угрюмый боец с чёрной лохматой шевелюрой и небрежной бородкой. – Может, у тебя есть идея, как отсюда выбраться, а? Может, поделишься с нами?
– Что же теперь делать? – задумчиво произносит молодой парень со светло-русой зализанной назад причёской.
– Я вам скажу, что делать – гасить этих ублюдков. Их изначально было не так много, многих они уже потеряли, многих порвала лично я, вот этими, блядь, руками, вот так.
Вы воткнули мачете в пол и схватили Гонсалеса левой рукой за подбородок, а правой за низ шеи. Одним резким и быстрым движением Вы дёрнули мясо в разные стороны, и горло предателя лопнуло, заливая ручьями верхнюю половину тела. -20(853) Вот бы прильнуть к потоку, хотя бы глоточек... Подобное поведение прибавило бы вам дикости – а значит и авторитета – в глазах наёмников, но лучше, всё-таки, не стоит их шокировать. Тем более, гражданские смотрят, и Саша, а Вы вроде бы собирались оставить их в живых и даже спасти.
Вы бросили тело и ткнули в бойцов своим окровавленным указательным пальцем.
– Держитесь меня, сучёныши, и я вытащу наши жопы с этой посудины. Попробуйте меня кинуть, сучёныши, и я также порву ваши гнилые глотки. Крокодилы не так сильны, как кажутся. Мы возьмём их за яйца и вынудим выпустить нас с этого корабля. Или же перебьём их всех по одному. Тогда, может, нам даже по медальке дадут. В любом случае, решайте сейчас: или вы держитесь вокруг меня, слушаетесь моих приказов, и я веду нас к успеху, либо катитесь отсюда к чёртовой матери, потому что того, кто кинет нас после этого, я сожру живьём, и это, блядь, ни хрена не шутка и не метафора. Вы со мной или предпочитаете подохнуть среди обломков этого корыта? Решайте сейчас, у нас на счету каждая минута.
Наёмники напряжённо переглянулись.
– Чёрт возьми, да! – выкрикнул лысый бородач. – В тебе есть задор, и только он способен вытащить нас из этого дерьма! Мы должны выбраться отсюда или умереть, пытаясь!
– Мы все умрём, мы все здесь умрём... – заключил беловолосый парень меланхоличного вида. Волосы его были окрашены в светло-серебристый цвет, почти как у вас, но было видно, что это краска. Мы не можем выбрать жизнь, но можем выбрать смерть, и я не хочу дожидаться, пока она придёт по мою душу. Я хочу умереть под твоим руководством, черноволосая.
– Помирать, так с музыкой!
– Мы им ещё устроим концерт!
– Мы выберемся отсюда! Не можем, не выбраться!
Все шестеро солдат, которых почему-то стало восемь, присоединились к радостным возгласам. Тот же приём, благодаря которому Вы убедили Сашу кинуть своих, позволил убедить предателей кинуть своих нанимателей.

– Что здесь происходит!? – раздался по-армейскому жёсткий вскрик, и в дверях возникла фигура начисто лысого офицера с погонами полковника. Острый взгляд прищуренных глаз резал, будто лазер. Рядом с ним возникли ещё две фигуры в форме десантников, с автоматами наперевес.
– Что за шум?! Почему стреляли? Что происходит?
Солдаты притихли и молча посмотрели в его сторону, не собираясь докладывать.
– Что здесь произошло? – процедил озлобленным голосом полковник. Взгляд его упал на бездыханное тело Гонсалеса.
– Что за…
– Переворот здесь происходит… – подытожил светловолосый солдатик и вскинул автомат. Но полковник и сам уже всё понял и исчез в проёме. Вместо него в проёме появилась летящая внутрь шашка. Наёмники бросились по сторонам, падая на пол. Шашка прокатилась по полу и дико зашипела, распрыскивая густым туманом горчичный газ, мигом заполнивший всё пространство у входа. Вы бросились вниз, отворачиваясь от эпицентра, и попытались прикрыть глаза от едкого белого тумана, но слишком поздно. Жуткая резь ударила по глазам, и те моментально покрылись густым слоем слёз, из-за которых совершенно ничего не было видно. Главное не тереть, главное не тереть, как бы ни хотелось. Вы на четвереньках ползли по полу, пока не наткнулись на что-то мягкое.
– Сильвер… – отозвалось мягкое голосом Саши.
– Саша, это ты?
– Я…
– Очень хорошо, что это ты. Ты цела?
– В целом, да.
– Вот и славненько… Вот видишь, мы ещё повоюем, мы ещё покажем им всем… – произнесли Вы, заливаясь горючими слезами, и сели рядом с Сашей.

Вторая часть с расспросом наёмников обо всём, что было, скорее всего, завтра.

– Очень хорошо… что с тобой всё хорошо…
Вы шмыгаете носом и смахиваете обильные выделения слёзных желёз с горящих жгучим огнём глаз.
– А я такая… просыпаюсь, смотрю, а тебя нет…
– Память-то хоть не потеряла снова? Как… Как ты вообще выжила? Бронежилет?..
– ..Бронежилет, да.
– То есть… Ты была в сознании всё это время?
– Э-э… Не совсем, нет. Так, Саша, Саша, я тебе всё расскажу, но потом. Мне важнее сейчас узнать, что здесь вообще произошло и происходит сейчас, потому что я, кажется, взяла бразды правления над этими перебежчиками. Расскажи, как тебе удалось выбраться?
– Да никак не удалось. Наши смогли заставить работать корабельные динамики, на полминуты, и сказали всем пробиваться и собираться у мостика. Они пошли, потащили меня с собой и попали в засаду. Они вперёд пошли, перебежками, а меня бросили позади. Не знаю, добрались ли они до своих. Я пряталась, а унатхи нашли меня и схватили. Они держат всех пленных внизу, на складе, на четвёртом уровне. Они там укрепились. Там… Там все, все, кого они схватили. Они отобрали несколько десятков и повели на казнь, а остальные там остались, наверное. Не знаю, зачем им это. Они отбирали нас, ходили и смотрели что-то. В рот смотрели, вопросы задавали, сколько лет, какая должность… Они отобрали несколько десятков и отдельно отсадили, и меня тоже. Потом нас повели наверх, казнить, но не получилось, сама знаешь… Ты меня два раза спасла.
– И собираюсь спасти в третий. Держись, я тебя вытащу отсюда. Мы с тобой в одной лодке, помнишь?
Вы приобняли Сашу и потрясли за плечо.
– Но теперь же…
– Мы либо выберемся вместе, либо вместе погибнем.
– Э-э… Я не… Мне не хотелось бы…
– Никому не хотелось бы, но приходится иногда. Не надо бояться. Все умирают, кому-то повезёт прожить побольше, кому-то нет.
Вы говорили об этом совершенно непринуждённо, и с Вашей стороны было не вполне честно вот так, с лёгкостью рассуждать о смерти: за последние два часа Вам приходилось умирать трижды, но Вы, однако, всем смертям назло были живы и даже вполне здоровы.
– Но вот что я тебе скажу: я не кину тебя и либо вытащу нас обоих, либо погибну вместе с тобой, пытаясь.
Какая ложь. Ваши шансы выжить при любом раскладе выше в несколько раз. Сашу сразит любая пуля, а Вас прикончит разве что орбитальная бомбардировка.
– Да... Мы… Мы выберемся.
– Вот это правильный настрой.
– У тебя есть план?
– Э-э… Почти. Мне нужно кое-что разузнать, а точнее, всё. Саша, мне нужно от тебя ещё кое-что узнать… Как бы это сказать…
Вы замялись, не решаясь спросить о наиболее интересующей Вас вещи.
– Ну что же это, спрашивай.
– В общем… – Вы набрали побольше воздуха в грудь и спросили: – Идёт ли мне чёрный цвет?
Саша протёрла заплаканные красные от газа глаза и посмотрела на Вас.
– Неплохо, но седина тебе идёт больше.
– Хорошо, спасибо. Кажется, после того, как я перекрасилась, меня стали реже узнавать. И… пускай всё так и будет. Сама помнишь, что случилось в последний раз, когда во мне узнали… меня. Саша, тебе удалось узнать, почему я оказалась в карцере?
Лицо Саши отразило некую потерянность, глаза начали бегать по сторонам, стараясь не встречаться с Вашим взглядом. Похоже, она вспомнила, кто сидит рядом с ней.
– Они… Они сказали, что ты… устроила бойню. Людей убивала, и охранников… Рвала на части, они сказали, и что тебя еле остановили. А этой, Марло, плохо стало после того, как ты поднялась. У неё горячка началась и бред, она всё дёргалась и кричала, что тебя надо убить-убить-убить, убить насовсем, и всё в таком духе без остановки повторяла, хотя тебя уже… думали, что уже тебя убили… Я тоже так думала, там ведь кровь…

– Вот урод, чтоб его, я в жопу ему эту шашку запихаю.
Ваши новые подчиненные отходили от газовой атаки и возвращались в строй. Белая дымка уже рассеялась, и в воздухе оставалось лишь сильное благоухание цветущих яблонь. Хотя бы пахнет эта гадость приятно.
– Надо ещё до него добраться.
– Да сколько у него людей-то осталось? Не думаю, что он много кого из десантуры завербовал.
– Так он может и лояльных оставшихся использовать так-то. Скажет им, что мы предатели… Ну, а что он предатель, не скажет.
– А может у него и среди пассажиров союзники были.
– Были, да сплыли. Они же все в «Магнолии» были, когда там рвануло.
– Не будем гадать, сколько их, а лучше примем меры предосторожности, – встряли Вы властным голосом. – Занять позиции напротив входа, чтобы они попали под перекрёстный огонь, если попробуют войти. Живее, живее. Нам повезло, что они не начали штурма тогда, сразу же.
Наёмники начали рассредотачиваться по последним рядам аудитории, занимая огневые позиции. Вы поднялись и помогли встать Саше, пройдя вместе с ней к середине одного из рядов.

– Итак, чтобы спасти наши жопы, нам нужен план. Чтобы разработать план, мне нужна информация. Я немного… дремала последние несколько часов, и мне нужно знать: что, блин, произошло на этом крейсере? С самого начала, со всеми деталями и подробностями, понятно? И о сотрудничестве с террористами тоже рассказывайте, нам нужно предугадать их следующий ход.
Вы обвели строгим взглядом подчинённых, которые недоумённо переглядывались.
– Ну что вылупились? Давайте, рассказывайте. Рассказывай ты, – Вы указали на стриженного под 0,5 невысокого наёмника с греческим лицом и круговой бородкой, – у тебя лицо умное.
– Ха, спасибо, – не очень приятно ухмыльнулся наёмник. Наверное, всё же, у него не самое умное лицо. – С самого начала? Хорошо. Дело было так. Кантовались мы в Вальпараисо, в ожидании отправки на Веллингтон. Ходят слухи, что там намечается какая-то заварушка местного значения, и федераты свозят туда все свободные силы в округе и собирают новые добровольческие бригады. Вот и наш батальон должны были туда перебросить. Так вот, находит нас наш командир отделения, вот этот, – повествователь кивнул на лежащего ничком Гонсалеса, – и пошли мы все погулять перед отправкой. Пришли, значит, в бар какой-то, накатили. И тут он такой говорит, что можно срубить лёгкий кэш. Дело, говорит, крупное, но делать почти ничего не надо. Весь батальон, говорит, уже включились, нужно только наше согласие. 5 штук на голову почти ни за что, сказал. И, говорит, если кто ссытся, то пусть сейчас съебёт, потому что тема серьёзная. Ну а мы что, мы говорим, в деле все. Ведь там заварушка намечается, а это нехорошо. Ведь федераты к нам как к скоту относятся и за своих почти не считают. Кидают в самые лажовые места, где и съебать некуда, и укрыться негде. За деньги можно стрелять и убивать, но, воистину, во всей галактике не найдётся идиота, готового за деньги умирать. Э-э не, если хочешь, чтобы кто-то зачем-то умирал, то деньги ему предлагать – пустое дело, надо лапши ему всякой навешать, про долг, защиту, необходимость, и всякое такое. А жить-то на что-то ведь надо, а мы только одному ремеслу и научены. Ну и согласились, в общем.

Тогда он обрисовал схему в общих чертах. Говорит, будет изъятие археологических ценностей с корабля федератов. Нам нужно будет только уклоняться от служебных обязанностей и не мешать серьёзным ребятам делать дело, ну и в случае чего подсобить по мелочи…
– Чмошник! Как тут, блядь, уклонишься! Вторую роту так прессанули на третьем уровне у инженерке, пиздец, им там не выбраться было, почти всех положили эти уёбки зелёные!
– А нам наш взводный говорил вообще, что без крови всё будет!
– Да ясно уже, что кинули они нас конкретно, как лохов последних.
– Короче, блядь, не перебивайте. Погрузились мы, отбыли. Одиннадцать часов летели без происшествий, скакнули в межзвёздье. Потом там какой-то пиздец произошёл на четвёртом уровне, но чёрт его знает, что там было
– Да там в баре поножовщину устроили.
– Ага, поножовщину! Там человек писят выносили потом под покрывалами.
– Да какие писят! Не пиздите. Просто там ствол кто-то пронёс…
– Да не ствол, а меч, здоровенный такой. Ну или топор.
– Да не важно! Реальный замес начался через час где-то, или меньше.
– В 13:43 по корабельному.
– Да заткнись ты нахер! Короче, рванули казармы десантуры. Конкретно так рванули, весь корабль чуть не распидорасило. Ну и сразу везде сирены, тревога. И в этот момент полезли из всех щелей крокодилы. Хер знает, откуда они взялись…
– Да известно откуда взялись! Наш взвод погружал контейнеры всякие на борт со всяким дерьмом. А в контейнерах этих кто-то сопел, совсем, блин, беспалевно. Ротный на нас так посмотрел с намёком, ну, мы не дураки, разгрузили всё без скандала. То-то мы ещё подумали, с какого хрена нас на погрузку отправили?
– Могу я продолжать? Окей, спасибо!
– Да чего ты бесишься…
– Короче, полезли изо всех щелей и начали повсюду прессовать всех. Везде лезли и везде атаковали. Потом только стало понятно, куда метят. Собрали силы вокруг лазарета и начали его штурмовать. Чёрт знает, что им там понадобилось. Там раненых до пизды в тот момент было, после взрыва, и командование туда бросило всех, кто был, на защиту. Вот там был реальный замес.
– А мы в стороне стояли, пока они всех людей там в окрошку резали!
– Ой, ты ещё расплачься! Всю жизнь жил – не тужил, людей стрелял, а теперь, блядь, начал печалиться за убиенные души!
– Нет, но это же беспредел! Этих выблядков ксеновских гасить надо конкретно! Они людей всех за говно считают, и как хозяева себя в наших секторах ведут! Особенно эти крокодилы. Мочить их всех, тварей, а планету их в пыль астероидами расхуярить, чтобы знали!
Лысый мускулистый бугай погрозил огромным кулаком невидимому противнику.
– Всё, умолкни. И тут, короче, решили они, федераты, то есть, раздать оружие всем неоформленным наёмникам, которых мы везли, чтобы впрячь их крокодилов мочить. А они как оружие получили, нахуй федератов послали и пошли громить заведения различные и пиздить всё, что могли. Ну тут федератам конец и пришёл, ну, почти. Лазарет сдали, инженерку и машинные отделения сдали, всё, блядь, сдали. А другая часть унатхов, тем временем, осадила мостик. Но они там заперлись, какой-то хуйнёй отгородились, полем каким-то. После того, как наёмники награбились, они набились в спасательные капсулы, съебать хотели. А федераты как об этом просекли, капсулы заблокировали, болты стыковки опустили, чтобы они не могли отстыковаться. Наёмники начали возиться там с проводкой, но потом что-то ёбнуло, и произошла разгерметизация тех капсул, в которых они находились.

– Это крокодилы их снаружи, из космоса подорвали.
– А какая им с этого выгода?
– Ну вот поди к ним и спроси, да только это они были, отвечаю. Я в иллюминатор видел, как кто-то в хвостатом скафандре летел вдоль борта к тем капсулам.
– Хорошо, а дальше что было?
– А ничего не было. Позиционные бои. Розвелл всё пытался убедить Кеннинга прекратить прятаться на мостике и присоединиться к контратаке. Ну, Розвелл, он с нами, то есть, был с нами… Ну короче ты поняла. А Кеннинг всё бубнит там про инструкции, и всё такое. Капитан же куда-то пропал.
– Улетел, небось.
– А кто такой этот Кеннинг? И Розвелл?
– Ну как же, Кеннинг – начальник службы безопасности крейсера, он мусорами местными заведовал. Борт много народу возит, много заведений всяких, вот и нужно отдельное охранное отделение. А Розвелл – наш комбат, бывший.
– То есть, все капсулы уничтожены?
– Нет, только те несколько, в которые набились наёмники.
– А вот и нет! Я ходил по техам, там и все прочие капсулы повреждены.
– А вот и не все! Когда был в генераторной, видел панель состояния корабля, она показывала, что повреждены капсулы в передней части корпуса. В заднем восточном углу, где унатхи, есть ещё несколько целых, были, по крайне мере.
– А с помощью капсул как далеко мы сможем улететь?
– Вообще-то не особо далеко. У них нет межзвёздного движка, только системный манёвренный. Но можно прилететь хоть куда-нибудь даже из открытого космоса. Прокладывается маршрут, и капсула движется по инерции до какой-нибудь системы.
– Получается, всё, что нам нужно – добраться до этих капсул.
– Если ты умеешь прокладывать инерционный курс, то да. Если нет, то нам следовало бы найти перед этим кого-нибудь, кто это умеет.
– А ещё нужен кто-нибудь, кто снимет капсулу с болтов.
– Понятно. Здесь есть пилот или инженер, или… электрик? – обратились Вы к гражданским. Те ответили Вам ледяным молчанием.
– Да ладно, ни одного технаря?.. Окей, слушайте сюда, все. Нас тут девять вооружённых людей…
Саша потрясла винтовкой, подобранной с трупа Гонсалеса.
– Десять. Мы сейчас выдвинемся, а вы пока ждите здесь. Мы спасём и ваши жопы тоже. Ваша задача – сидеть здесь и ждать, пока мы вернёмся и не эвакуируем вас, понятно?
Гражданские сидели в разных местах зала. Некоторые из них понуро уставились в никуда, некоторые беспорядочно бегали глазами в напряжении, некоторые с плохо скрываемой злостью смотрели в вашу сторону.
– Не кисните! Нас всего десять, но я сама десятерых стою. Значит, нас двадцать, а это уже что-то.
– Вообще-то девятнадцать…
– Да не важно! Важно то, что мы прорвёмся. Всё очень плохо, но мы обязательно прорвёмся и все выберемся отсюда. Ну чего вы раскисли, будто казни ожидаете? Всё будет хорошо, вот увидите. Скажите лучше, не знаете ли вы, есть ли где-нибудь ещё выжившие гражданские?
– Может есть, может нет… – ответила негромко какая-то женщина, прерывая очередную неловкую паузу. – Только нам про то ничего неизвестно…
– Мэм, простите, мэм!..
Вы резко метнули строгий взгляд в сторону, откуда раздался этот робкий голос. Кто это ещё додумался Вас так называть? Неужели Вы так старо выглядите? Источник голоса Вы обнаружили не сразу. Голубовато-зеленоватая голова еле выглядывала из-за рядов сидений, уставившись на Вас большими полностью чёрными глазами. От Вашего взгляда говоривший поёжился.
– Ну?
– Простите, мэм… Я знаю, где ещё находятся живые члены экипажа.
Говоривший приподнялся, и стало окончательно ясно, что это скрелл в белом лабораторном халате и в чуть блестящей синтетической одежде, не пачкающейся кожной слизью.

Если унатхов причисляют к рептилоидам, то скреллов можно смело отнести к амфибиоидам. Гуманоидное лицо, похожее на голову саламадры, с большими и круглыми полностью чёрными глазами и с тремя (или несколькими) длинными мясистыми отростками, растущими из макушки и свисающими вниз; две узких ноздри на месте носа; мягкая кожа, покрытая тонким слоем слизи. Самки и самцы скреллов практически не отличаются, и сказать наверняка, кто стоял перед Вами, было сложно. Но самки у скреллов немного крупнее самцов, и Вам казалось, что это всё же Он.

– Ну и где же?
– Видите ли, когда унатхи меня схватили, я… э-э… они перевели часть пленников в соседнее помещение, ближе к корме… Вот, у меня нарисовано тут схематически на листочке, посмотрите, пожалуйста.
– Ну-ка…
Вы забрали помятый и слегка липкий листочек и поднесли к глазам. Карты на нём не было, а была лишь надпись, грубо начириканная карандашом:
"Я ЗНАЮ ЧТО ИМ НУЖНО И ГДЕ ЭТО НАЙТИ
НАДО ПЕРЕГОВОРИТЬ БЕЗ СВИДЕТЕЛЕЙ"

Угроза может исходить только со стороны двери, поэтому зайдя вслед за ксеносом, Вы схватили его сзади за плечо, развернули и прижали к двери. Плоть скрелла была мягкой и податливой. От неожиданности тот негромко ойкнул квакающим звуком и испуганно захлопал с помощью третьего века, вылупившись на Вас из темноты своими тёмными глазами. ID-карта скрелла гласила:
Ксенологический институт Нового Амстердама
Ари Хейге
Младший научный сотрудник

– Выкладывай, – приказываете Вы.
– Гауфман, послал меня, а они… Альден-Савароса-Сараспова, подделка, а потом ещё одна, на корабле, – сбивчиво затараторил Ари, глотая слова. Говорил он без ксеновского акцента. Скреллы хорошо воспроизводят звуки широкого спектра и без труда осваивают фонемы чужих языков. Но манеру речи они перенимают от своего учителя инородного языка. Вот и Ари говорил с каким-то немецким акцентом.
– Так-так-так, погоди. Вдохни, выдохни, успокойся и расскажи всё по порядку.
От него точно не следует ждать подвоха. Или он только притворяется, чтобы усыпить Вашу бдительность? Или он волнуется от того, что задумал что-то недоброе? Вы напряжённо поглядели по сторонам и прислушались. Скрелл последовал Вашему совету, вдохнул, выдохнул и начал рассказывать всё по порядку.
– Видите ли, дело в том, что я работал с доктором Гауфманом, и нас возвращали с Фетиды. Возвращались не все…
– Кто возвращались?
– Научная экспедиция, её члены… Возвращаемся только я и Гауфман. Мы сопровождаем часть археологических находок, их погрузили в верхнее складское отделение. Но один из монолитов оттащили на мостик. Так вот! Так вот…
– Ну всё, не бойся и не нервничай, Ари, всё в порядке. Ну чего ты разволновался?
Вам даже захотелось погладить Ари по его покрытой гладкими щупальцами голове.
– Я спокоен! – нервно огрызнулся скрелл, устало посмотрел вниз и выдохнул, затем поднял глаза обратно. – Прости… Всё хорошо, окей? Я в порядке.
– Это хорошо, что всё хорошо, но давай ближе к делу.
– Гауфман, доктор Гауфман, час или два назад вызвал меня к себе и сказал, что мы сможем выбраться отсюда. Для этого мне надо спуститься вниз, на четвёртый уровень, и передать унатхам одну статуэтку. Взамен они должны были дать мне семь карт.
– Карт?
– Семь карт, игральных карт. Не знаю, какой в этом смысл, но Гауфман мне так сказал. И после этого унатхи дали бы нам улететь, так сказал Гауфман… Да, дело в том, что к верхним складским помещением пришвартован наш шаттл-транспортёр.
– А что до этого мешало вам улететь сразу?
– Корабль.
– Корабль?
– Корабль унатхов. Э-э… Прости, как тебя зовут?
– Сильвер.
– Сильвер, пожалуйста, не перебивай, и я всё расскажу, ладно?
– Хорошо-хорошо, только давай побыстрее.
– Я пробрался вниз, туда, где должен был встретиться с унатхами, и передал им статуэтку. Статуэтка ничем не примечательна. Очередной предмет культа рептилоидной цивилизации А-5, которые в огромном количестве мы нашли на Фетиде, хотя качество исполнения высокое и сохранность отличная. Принимал статуэтку краснокожий унатх. Судя по тому, как с ним обращались остальные, это один из их командиров. А ещё там был не унатх, а другой рептилоид, драконид бело-песочного цвета. Он взял статуэтку и отсканировал её Альден-Сарасповой…
– Чем?
– Сканером Альден-Сарасповой. Это прибор для определения физических аномалий, я узнал эту штуку. Затем он что-то сказал красному на драконидском, а тот мне ничего не сказал… Он приказал своим бойцам схватить меня, и меня ударили в живот и заковали в наручники. И затем отвели с корабля…
– Так что за корабль?
– Корабль. Унатхов. Космический. Там я должен был передать статуэтку. Он пришвартован у кормы, между третьим и четвёртым уровнем. Там был какой-то неиспользуемый технический шлюз, туда они и пристыковались. И Гауфман с самого начала сказал, когда всё началось, чтобы я и не думал пытаться улететь, потому что иначе унатхи расстреляют шаттл со своего корабля. А я и не думал улетать… Я же не знал, что всё будет так плохо… Меня отвели с корабля к остальным пленникам, которых держали на складе на четвёртом уровне, там…
– Я в курсе.
– Потом нас повели и расставили перед мостиком, чтобы публично казнить, но…
– Про это я тоже в курсе.
– Да, точно…
– Это всё?
– Всё… То есть нет, не всё! Пока я сидел там, вместе с другими пленными, я слушал их разговоры, разговоры унатхов. Я знаю унатхский язык, и я слушал, о чём переговаривались охранники. Часть пленников они отобрали и увели на свой корабль. Они отобрали всех самых ценных в качестве рабов, а менее ценных, по их мнению, они отправили на казнь. Ценных пленных они увели на свой корабль. И вот, главное! Статуэтка для них очень важна. Чтобы её заполучить, они пойдут на всё, поэтому… если бы об этом узнали… они… твои новые подчинённые, то когда мы бы нашли эту статуэтку, мы стали бы им не нужны больше…
– Разумно. Только почему ты думаешь, что мы её найдём?
– Я знаю как!
– О как.
– Как я понял из их разговоров, та статуэтка, которую я им принёс, была подделкой. Когда они увели пленников на казнь, меня они задержали. Через какое-то время вернулся красный унатх и потащил меня в какую-то комнатку… Ещё там откуда-то взялись трупы, трупы унатхов, кто-то напал на них с тыла…
– Я в курсе, давай дальше.
– Он затащил меня в маленькую комнатку и подвесил к потолку, а внизу валялся… кто-то… кто-то мёртвый, искромсанный труп человека. В комнатке был этот красный унатх и ещё один, невысокий, зеленоватый. Они говорили между собой, пока я висел. Как выяснилось из их разговора, Гауфман пошёл на встречу с ними после меня и принёс ещё одну статуэтку, но это тоже оказалась подделка. Затем красный спросил меня, знаю ли я, где находится настоящая статуэтка, и сказал, что если я не скажу им, где она, то будут продан в рабство, а если я ничего не знаю и попытаюсь что-нибудь придумать, то буду убит. Я ответил, что наверху ещё полным полно статуэток, и среди них может быть та, которая им нужна. Они переговорили между собой. Красный сказал, что если у Гауфмана была хоть капля инстинкта самосохранения, он бы принёс оригинал, если бы он у него был… Тогда я не подумал, но теперь знаю, что делать! У нас тоже есть сканер Альден-Сарасповы, и он лучше, чем тот, который был у драконида, мощнее! Он может детектировать аномалии на расстоянии и определять дистанцию до них.
– А куда эта статуэтка вообще могла подеваться? Если её подменили до отбытия, то вряд ли она на корабле.
– Может быть… Но есть ещё кое-что! Красный унатх спросил у меня, не знаком ли я случайно с девушкой с белыми волосами, а зелёный добавил, что она перекрасилась в чёрный и одета неприметно, в серое, и спросил, не видел ли я её случайно где-нибудь? Девушка эта скрывается где-то на корабле и будет искать защиты, искать своих, и сама выйдет на нас. Из их разговора следовало, что статуэтка либо у неё, либо она знает, где статуэтка находится, поэтому она ценна для них почти так же, как статуэтка, так что если мы найдём-
Ари резко оборвался. Большие чёрные глаза, казалось, стали ещё больше и вылезали из орбит.
– Найдё-ём, и что?
Белые зрачки-бусинки уставились на скрелла из темноты немигающим взглядом. На Вашем лице застыла еле заметная улыбка. Можно было заметить, как на коже амфибиоида активно проступает слизь. Ари застыл без движения и оцепенело пялился на Вас – на Ваши волосы, и учащённо мигал третьим веком.

– Хм-м…
Вы задумчиво отвели взгляд в сторону.
– Н-да, наверное, это я. Но это не точно! Видишь ли, я понятия не имею, кто я такая, провалы в памяти, – Вы нервозно хихикнули, – нет, ну ты прикинь? Кстати, ты вот помнишь где этот ваш сканер валяется?
Скрелл выходил из ступора секунды три, издавая экающе-квакающие нечленораздельные звуки, пока, наконец, к нему не вернулся дар речи. Всё это время Вы стояли, нависнув перед ним, и, мило улыбаясь, прожигали его своим добродушным ненормальным взором.
– Д-да, да-да, отлично помню! – Ари казался выглядеть спокойным и уверенным, – О-он у нас лежит… Наверху у нас лежит, да, точно!.. В верхних складских помещениях, среди прочего оборудования!
– Это хорошо, что ты всё помнишь. А я, вот, ничего не помню. Нет, вернее, я помню, но не всё! Иногда со мной так бывает: щёлк! И не я уже, а как будто кто-то другая в моём теле, и творит всё, что ей вздумается. Ух, столько мне с ней мороки! Никогда не знаю, что Она в следующий раз выкинет, ну представляешь?
Вы ещё больше приблизились к лицу скрелла. Ари широко улыбался и усердно кивал головой. С хвостов на голове медленно стекали, собираясь вместе на тонких кончиках, капельки густой полупрозрачной слизи.
–Только т-сс, – Вы поднесли к губам указательный палец, – Она не любит, когда кто-то про нас узнает…
Вы лизнули палец и осмотрели его, с наигранным удивлением обнаруживая кровь на своих руках.
– Ой, ну вот, опять! Как там тебя, Ари? Ари, ты не знаешь случайно, откуда вся эта кровь у меня на руках?
Беззаботный взгляд вновь переместился с ладоней на Ари.
Скрелл, вновь застигнутый врасплох вопросом, пролепетал что-то невнятное, после чего нервно усмехнулся. – Хах… Д-да так, н-ничего… просто…
Вы медленно качнули головой и чуть дёрнули глазом. Улыбка медленно сползла с Вашего лица, и полностью параллельно с этим исчезала она и с лица скрелла. Брови опустились, и теперь Ваши глаза были сужены и хищно пожирали амфибию, улавливая каждое его движение. Впрочем, Ари застыл на месте, не шевелясь. Только густая слизь медленно стекала по окаменевшему лицу.
____________________________________________________________________________________
Правая рука скрелла дёрнулась резким, рефлекторным движением, быстрее, чем Ваша реакция.
1d100: (3) = 3 vs. 50
Успех – ..Но Вы всё же успели перехватить её за мгновение до того, как плоская отвёртка пронзила Вас промеж рёбер.
Провал – ..Резкая боль в который раз пронзила Вашу грудь. Конечно, это было всё же на так плохо, как торможение горячего кусочка металла в мягких тканях тела, но достаточно неприятно. Неестественное чувство инородного тела внутри Вас скорее пугало, нежели причиняло боль. Ничего, Вы привыкните к этому, скоро. -15(848) – Это оччень не-при-ят-но, – проскрежетали Вы сквозь зубы, стараясь улыбаться, но Ваша улыбка обращалась в злобный оскал.
_____________________________________________________________________________________

Вы с силой сжали мягкую на ощупь руку. Ари негромко ойкнул, и орудие самозащиты выпало из ослабившей хватку ладони. Правой рукой Вы с силой прижали скрелла за плечо к двери, тот снова беспомощно ойкнул.
– Зачем ты тычешь в меня отвёрткой? Я вовсе не андроид! Не надо так!
Вы вернули прежний взгляд, но улыбка у Вас превратилась уже в оскал. Только Вы успели успокоиться и решили, что от кого-кого, но от Ари Вам не следует ожидать ничего подобного, как неожиданное нападение вновь взбудоражило Вам кровь. Наверное, не стоит сильно винить его за это, Вы сами его спровоцировали. Глубокий вдох и выдох.
– Слушай, Ари. Ты, вот, сказал, что не боишься, да? – Вы приблизились почти вплотную к его лицу. Скрелл лишь тяжело дышал и пялился на Вас своими округлыми большими глазами. – Вот и не надо бояться! Я хороший парень… То есть не парень… Короче, я тот, кто всех спасёт, понятно? Главный протагонист этой комедии положений, окей? Просто не надо никому больше ничего говорить, хорошо? Потому что иначе крови будет ещё больше? Понимаешь?
Ари всё ещё не мог отдышаться, поэтому ничего не промямлил в ответ.

___________________________________________________________________________

В ближайшее время доставлю ревизию наших сил и вооружения, а вы пока обсуждайте дальнейший план действий. Имеет смысл реквестировать тактику продвижения и атаки унатхов или других противников, если мы с ними встретимся. Хотя, тут ничего особо и не придумаешь, так что не обязательно. Также можете реквестировать какие-либо дополнительные действия в отношении Ари, в связи с нападением. А можете не реквестировать.

– Мы поняли друг друга? Ари? Давай, смелее, – Вы ухватились указательным и большим пальцем за склизкий подбородок скрелла и покачали им вверх-вниз. Вы вытянули губы в трубочку и решили немножко помочь собеседнику с ответом
– "Усё по-онял, я не буду разбалтывать ничего нехоро-ошего про Вас, мисс Сильвер Бессмертная. И не бу-уду больше нападать на Вас, ведь не зря Вас прозвали Бессмертной". Вот и славненько!
Вы обхватили его правой рукой под мышки и крепко прижали к себе, чуть приподнимая Ари в воздух. Скрелл, совсем не ожидавший такого поворота событий, весь обмяк и расслабился, позволяя сжать своё мягкое тело.
– Ты ведь не будешь меня больше обижать, точно-точно?
– Точно-преточно!.. – просипел Ари, задыхавшийся в крепких объятьях.
– Тогда я тебя тоже обижать не буду! Может быть, мы с тобой даже подружимся!
– Наверняка!..

Вы, наконец, опустили Ари на землю.
– Ладно, пора вернуться к своим, а то они уже волнуются, наверное!
– Да, хорошо…
Скрелл достал из кармана какую-то салфетку и вытер руки от слизи, после чего поднял упавшую отвёртку, окрашенную Вашей кровью, и поспешил за Вами.

– Та-ак-с, все живы? Потерь нет? – бодро приветствовали Вы оставшихся в зале. Те не почли Вас ответом. – Мы скоро выступаем, но сначала нужно провести ревизию наших сил и огневого потенциала! Стро-о йся!
Наёмники без энтузиазма поднялись со своих мест и стеклись к Вам. Надо как-то обозначить каждого из них, но Вы не уверены, что сможете сразу запомнить восемь новых имён, поэтому следует дать некие более простые обозначения. Вы пошли вдоль образовавшегося ряда поочерёдно указывая пальцем на каждого и нарекая его новым именем.
– Чёрненький, – чернявый парень унылого вида, которого явно всё достало – ещё до всех этих событий, с жиденькой круговой бородкой.
– Беленький, – казалось, косплеит персонажа какой-то видеоигры, покрасив волосы в серебристый цвет.
– Прилизанный, – обладатель русых волос, безбожно зализанных и причёсанных назад.
– Бородач, – лысый здоровяк невысокого роста с густой бородой.
– Грек, – короткостриженный смугловатый тип с греческими чертами лица, чем-то походит на почившего Гонсалеса.
– ..Малыш, – здоровенный гладкоголовый амбал с квадратными чертами лица.
– Щуплый, – худощавый наёмник бледного больного вида. Кажется, что не сегодня – завтра откинется от какой-то болезни.
Вы уже были готовы указать пальцем и даровать позывной восьмому подчинённому, но остановились в нерешительности. Голубоглазый, со смазливым лицом и роскошными русыми волосами со светлыми прядями, длинная чёлка была аккуратно зачёсана на бок. Можно было бы назвать его красавчиком, но мало ли чего кто подумает, это можно расценить за какой-то знак внимания.
– Как тебя зовут?
– Лео.
– Лео, – Вы уверенным движением указали пальцем на Лео. – Отлично. Зовите меня Сильвер. Теперь, когда мы с вами все познакомились, время проверить наше вооружение и наличие боеприпасов. Давайте-давайте, мне нужна оперативная информация!
Наёмники стали снимать с себя вооружение и пересчитывать патроны в магазинах и число самих магазинов.
Чёрненький, Грек и Щуплый вооружены штурмовыми винтовками. Беленький и Бородач воевали с дробовиками. Малыш носил с собой здоровенный ручной пулемёт. Щуплый имел лёгкий пистолет-пулемёт. Боеприпасов имелось предостаточно, ваши бойцы не вступали ещё в активные боестолкновения. Гранат, помимо Ваших, в наличии не было, зато имелось ещё 1d10: (2) = 2 единиц пистолетов и, конечно, боевые ножи. Прибавьте к этому снаряжение усопшего Гонсалеса. Из гражданских с вами пребывалo 1d7: (6) = 6 мужчин и 1d14: (5) = 5 женщин. 1d100: (30) = 30 процентов из них имели ранения различной степени тяжести.

Пока наёмники были заняты своим оружием, к Вам, улучив момент, как бы невзначай подошёл Лео.
– Сильвер… Есть одно дело. Надо переговорить, – негромко обратился он.
Снова шныряться по тёмным каморкам? Ну уж нет.
– Выкладывай.
– Одна моя… знакомая... – Вы бросили на Лео пытливый взгляд. – Э-э-э… девушка… моя девушка, да. В общем, она на четвёртом уровне, её кинули за решётку?
– Да? А как она выглядит? – стараясь скрыть интерес, поинтересовались Вы. Вполне возможно, он говорит о Вас. В таком случае, стоило бы пожурить его за то, что он совсем не узнал Вас в новом имидже.
– Ну, она стройная, у неё вьющиеся каштановые волосы, зелёные глаза… Это всё неважно…
– Хорошо, спешу тебя обрадовать, или расстроить. Все заключённые были освобождены из тюрьмы и сбежали в неизвестном направлении. По крайне мере, часть попала к унатхам, часть ещё куда-то подевалась.
– Она не в тюремном изоляторе, она в спецприёмнике, в отделении службы охраны. Мне нужна твоя помощь. Ты могла бы повести всех туда, или хотя бы помочь мне сама. Судя по твоим способностям, мы справимся и вдвоём.
Интересная история. Теперь это гораздо более похоже на ловушку, чем просьба Ари уединиться. В любом случае, подобный заворот был небезопасен и совсем не вписывался в ваши планы.
– Слушай, спасти её было бы хорошо, и всё такое, но мы не можем спасти всех, это слишком…
– Ты не останешься в долгу.
Лео понизил голос и наклонился к Вам поближе, обхватив за плечо.
– «Сердце галактики». Оно у неё. Ожерелье, – пояснил он, уловив, что Вы ничего не поняли, – она наверняка спрятала его при обыске, так что оно точно у неё. Лео с подозрением оглянулся и сказал ещё тише: – Миллион. Твоя доля. Отдадим после того, как сбудем. У нас уже есть покупатель, нужно только передать ему, и всё. Мы в шоколаде, я в шоколаде, ты в шоколаде, все в шоколаде. Соглашайся. Это самый лёгкий миллион в твоей жизни.

Миллион кредитов – это, конечно, хорошо. Но экспедиция на четвёртый уровень рискованна сама по себе, и всё это вполне может оказаться ловушкой. Да и задерживаться лишний раз не стоит… С другой стороны, чего Вам бояться? А миллионы на дороге не валяются. Только очень редко, и сейчас как раз такой случай.

– М-м-м-м-м-м… – Вы начали обдумывать предложение, изобразив на лице гримасу, полную сомнений. – М-м-м-м-м-м… – Лео замер и косился на Вас, ожидая ответа. – М-м-м-м-м-м… – ещё немного, надо набить себе цену. Пусть знает, что решение далось Вам с трудом, и Вы делаете ему одолжение. – М-м-м… Идёт. Не обещаю, что в кратчайшие сроки, но мы заглянем за твоей подружкой.
Лео удовлетворённо кивнул и поспешил дистанцироваться от Вас.

– Господа гражданские, прошу минуточку внимания! Мы, – Вы жестом показали на себя, – спасём вас. Я, – Вы снова жестом указали на себя, – спасу вас. Но это не значит, что вы сможете тащиться за нами хвостиком. Это непозволительная роскошь, соотношение сил отнюдь не в нашу пользу. Давайте на чистоту, кто из вас умеет обращаться с оружием? Неловкая пауза продлилась слишком долго, и Вы поспешили уточнить: – Кто из вас хоть немного умеет обращаться с оружием, взводить курок, перезаряжать, снимать с предохранителя?..
После недолгой паузы 1d7: (5) = 5 из гражданских подняли руки.

– Н-да. Остальные тоже пусть хоть что-то прихватят с собой. Ей богу, в этом ничего сложного. Берёшь, – Вы подняли автомат в согнутой руке, – целишься, – Вы вытянули руку с автоматом вперёд, твёрдо удерживая воронёный корпус на весу, – жмёшь на триггер, убиваешь, – произнесли Вы совершенно беззаботно и пожали плечами. Ну всё, раненых под руки, и все за мной… за нами.

– Э-э-э… Мисс Спасительница, – окликнул Вас один из гражданских, – у нас тут небольшая проблема. Смуглый паренёк из гражданских восточной наружности указал на развалившегося на полу грузного господина, одетого в повседневный серый костюм из пиджака и брюк. Красноватые подтёки, проступавшие сквозь белую рубашку, свидетельствовали о том, что господину очередь угодила в нижнюю часть живота. К счастью для него, округлое пузо поглотило энергию выстрела, и свинец не достал до полости тела и важных органов. Однако одна из пуль угодила в бедро. Гражданский беспомощно развалился на полу, словно кит, выброшенный на берег.
– Этого ещё не хватало, – устало пробурчал Щуплый.
– По… помогите… – процедил он хрипловатым басом, борясь с тяжёлой одышкой. – Я сам... не справлюсь...
Мужчина за сорок, с хорошей причёской и усами, смотрел на Вас своими маленькими глазами. Пот стекал с его лба на щёки и на глаза, от чего те были немного влажные. Весь его вид отражал одну вещь: полную беспомощность, а также слабую надежду – надежду на Ваше решение. Ему нехорошо, пуля угодила прямо в кость и раздробила её. То и дело лицо мужчины морщится и искажается от нахлынувшей боли. Ему тяжело, но сознание на месте. Ему тяжело, но он не собирается умирать. Он потерял немало крови, но больше крови осталось в его организме. Он определённо выживет. И будет медленно ждать своей смерти, если Вы оставите его тут, оставите его тут живым.

Вы прикидывали на глаз размеры раненого и пытались вспомнить формулу объёма шара, оценивая, сколько в нём килограмм полуживого веса. Чтобы тащить его с приемлемой скоростью, потребуются, как минимум, двое. Но во всякой сложной ситуации этот человек станет дополнительной обузой. Сможете ли Вы выдержать эту ношу до спасения? С другой стороны, Вы вроде бы как решили быть хорошим парнем. Тащить его будет непросто, но вполне возможно. Не оставлять же его здесь. Или оставлять?

Промежуток ожидания реквестов не будет долгим. Реквестируйте, что делаем с беднягой: тащим с собой, бросаем на произвол судьбы, облегчаем муки, оттаскиваем в укромный уголок и высасываем по-быстрому, прячем куда-нибудь, рассчитывая вернуться, ещё что-то, и скорее покатимся дальше. К следующему малому промежуточному выбору.

– Проблема? Не вижу никакой проблемы. Этот балласт будет нас сильно задерживать, а промедление для нас подобно смерти.
– Балласт?! Вы сказали «балласт»?! – возмущённо и изумлённо воскликнул невысокий мужчина пожилых с пролысиной на макушке седой головы. Правая рука его перебинтована и подвязана к шее.
– Я сказала «балласт». Разве я не права?
– Но позвольте, это же живой человек, нельзя же так!..
– Это полуживой очень тяжёлый человек, который сам передвигаться не в состоянии. А это, – Вы обвели пальцем стены и потолок, – космический корабль, который захвачен террористами и бандитами и, не ровен час, развалится на части. И чем дольше мы тут возимся, тем меньше наши шансы успеть свалить с этого «Титаника». Если так хочется, берите и тащите его, но учтите, что мы пойдём с одной скоростью – моей.
Шёпот прошёл по рядам гражданских.
– Ну как же так… Нельзя же так… Так нельзя… – кряхтел раненый.
– Короче, мы выдвигаемся, а кто не успел, тот опоздал. За мной! – скомандовали Вы и бодро вышли из зала брифинга. Следом за Вами поспешила Саша и наёмники, за ними потянулась цепочка гражданских. Четверо из них подхватили под руки лежащего беднягу и потащили его, стараясь поспевать за всеми остальными. Гражданские растянулись между резво шагавшими вперёд вами и волочимой ношей в конце колонны, морально как бы не покидая его и физически как бы не покидая Вас.

Как только Вы вышли в коридор, сильно повеяло химическим запахом палёной пластмассы. Едковатый на привкус дым постепенно заполнял пространство. Пожарная сигнализация пиликает неприятным писком, красные светодиоды на настенных панелях отчаянно мигают, предупреждая о возгорании. Пол был залит водой, обильно разбрызгивающейся с потолка. На севере дым гуще. Чёрные клубы поднимаются из лестничных проёмов, ведущих на третью палубу. Дым не валит столбом, так что можно предположить, что пространство внизу в непосредственной близости от лестниц не объято пламенем. Но насколько сильно распространилось пламя, разгоревшееся, вероятно, во взорванном ресторане по третьей палубе, предположить сложно. Так или иначе, Вы собирались сначала вооружить гражданских трофейным оружием.

Вы достигли места казни перед мостиком. Здесь система пожаротушения ещё не сработала от детекторов дыма. У позиций унатхов активности не было, видимая часть мостика также пустовала.
– Эй!, Есть тут кто? У меня для вас кое-какие новости! – негромко окликнули Вы находившихся внутри, постучав винтовкой по силовому полю. Через полминуты из дверей на мостике показалась фигура того офицера, что встретился Вам на мостике в прошлый раз. Он подошёл к электрически дребезжащей границе поля в сопровождении четырёх солдат и угрюмо оглядел Вас и вашу компанию.
– Что вам нужно? – спросил он сквозь зубы со сдерживаемой злостью.
– Ну что же вы такой недружелюбный-то, дядя! Мы вас предупредить хотим, о предательстве.
– Нам уже известно о вашем предательстве. Сообщите что-то новое, например, как вы, подонки, могли продаться этим ублюдкам и загубить своей изменой стольких людей?
– Погоди, уже известно? Так, ну, во-первых, лично я никого не предавала. Во-вторых, эти ребята больше не водятся с главарём предателей, Розвеллом, и теперь под моим началом лишь пытаются спасти гражданских, – лучше немного приукрасить их мотивы, потому что, коль лояльные всё узнали о предательстве, не следует рассчитывать на тёплую встречу, если они решатся вылезть из-под своего купола. – Ну и себя спасти тоже…
Офицер невесело усмехнулся.
– Не очень умно с твоей стороны, пытаться подставить того, кто и сообщил нам о вашем предательстве.
– Ты что, о Розвелле? Ха! Да тут такая история, просто смешно! Эти ребята, когда соглашались на эту подработку, сами не понимали, на что подписываются, и что никакой благодарности за это они не получат, кроме могилы на заглохшей посудине посреди космоса. Но теперь-то они всё сообразили, и стали очень, очень хорошими! Я взяла их под своё шефство, на перевоспитание. Они пообещали, что больше не будут дружить с террористами и водиться с предателями, правда, парни?
Парни без энтузиазма закивали. Ни они, ни офицер не понимали Вашего оптимистичного весёлого настроя, да Вы и сами его не особо понимали. Наверное, начинаешь относиться к опасностям намного беззаботней, если ты – неубиваемый вампир. Ну или у Вас действительно что-то не в порядке с мозгами.
– А Розвелл, он как узнал о том, что они больше с ним не дружат, испугался и обиделся, и побежал вам на них ябедничать! Можете нам верить, можете нам не верить, но послушайте вот ещё что: мы – я и мои ребята – собираемся вытащить отсюда себя и гражданских. Вы можете делать что хотите, можете сидеть в своей норе, пока кислород не кончится, но учтите, что крокодилам нужен камень, и они придут за ним. Ах, и вот ещё что. Пока вы ждёте визита ящеров, подумайте вот над чем: если Розвелл не предатель, то почему он настаивал на том, чтобы отправить все имеющиеся снаружи силы на штурм ресторана, и почему избежали гибели в том взрыве только предатели? – Вы кивнули назад, на своих парней, – Счастливо оставаться.

Квартет с толстяком только-только догнал вас, а Вы уже спешили дальше. Офицер проводил Вас злобным взглядом и удалился вглубь мостика. Через полминуты оттуда послышался эмоциональный разговор на повышенных тонах.

Трупов унатхов, в двух помещениях, в которых располагались их позиции перед мостиком, не было. Видимо, крокодилы оттащили тела. Логично предположить, что в концертном зале тел тоже не осталось. А может и остались. Но, вполне возможно, там есть живые крокодилы. Справиться-то Вы может и справитесь с ними, но эффект неожиданности будет потерян. Ведь крокодилы со всеми этими предателями и трусами не могут ожидать, что кто-то попрёт на их территорию прямо напролом. А ещё там в гримёрке остались оглушённые Вами деятели искусства. Стоило бы и их спасти. Или не стоит? Они обнаружат однотипные следы от укусов, вспомнят, как Вы их оглушили, начнут задавать вопросы… Но кому какое дело? В текущей ситуации никто не будет задумываться о такой фигне, а потом… Думать, что будет потом, не имеет смысла; сейчас нужно думать о том, чтобы это «потом» наступило.

С другой стороны, не лучше ли будет вернуться к тем лестницам на севере и пройти через задымлённую часть третьей палубы? Там вас с наименьшей вероятностью кто-нибудь заметит. Там начался пожар, но смог ли он распространиться по палубе из ресторана? Не зря же этот душ с потолка промочил Вас до нитки? В самом ресторане систему пожаротушения разнесло взрывом, но в коридорах она должна была сработать. Хватило ли у неё мощности, чтобы остановить распространение пламени? Узнать можно, лишь отправившись туда.
_______________________________________________________________________________
Все опции очевидны: идти – не идти в зал, спасать – не спасть квартет и певичку, идти ли дальше на юг в лобовую или пойти через задымлённые лестницы на севере. Можно попытаться пройти окольным путём через техтоннели или ещё что-то. Версия карты не изменилась.

Оставив офицера в замешательстве, Вы двигаетесь дальше. В кофейне было пусто. Дождавшись, пока все Ваши бойцы соберутся здесь, Вы, наконец, раскрыли свой хитроумный план:
– Идём вперёд и всех убиваем.
– Э..это и есть твой план?
– Такой план мы бы и сами могли придумать.
– Эй, эй! Вы бы не смогли решиться на такое! Так же думают унатхи, и в этом наше преимущество. Сейчас мне надо отлучиться… По делам. У меня осталось одно незаконченное дельце, здесь, поблизости. Готовьтесь к штурму и не расслабляйтесь. Скоро вернусь.

Оставив подчинённых обдумать всю глубину Вашего тактического решения, Вы двинулись на кухню. В зале могли оставаться унатхи, и надо быть готовой к новому бою. Пшикнули раскрывающиеся створки двери и Вы настороженно вслушались в тишину. Активности в зале нет. Облегчённо вздохнув, Вы в полуприселе сделали шаг вперёд. Раздался негромкий щелчок где-то сбоку, и в тот же момент кто-то резко дёрнул Вас назад, за стену.

Мина-лягушка, которую называли так потому, что граната после срабатывания растяжки выстреливалась, чтобы оказаться в дверном проёме и поразить вошедшего со спины и идущих за ним спереди, взорвалась с негромким хлопком. Негромким, но ощутимым. Несколько острых осколков врезались в Вашу плоть. Как много видов боли Вы успели испытать за последние пару часов, и привычней для Вас она не становится. Может быть, именно из-за нескончаемой боли Вы немного повредились рассудком? Хотя так ли Вы безумны? Вы импульсивны, решительны, бесшабашны, но нельзя сказать, что Ваши действия были вызваны безумством. Скорее, безрассудной удалью. И даже то, что Вы собираетесь вскоре осуществить, вполне объяснимо эгоистическими соображениями. Или нет? Порой Вам кажется, что где-то в глубине Вас тихий голос дьяволёнка нашёптывает Вам ужасные вещи. Нашёптывает, что надо убивать, убивать всех без разбору, убивать всех, потому что Вы можете. Что надо убить всех, кроме Саши, а ту оставить в живых лишь для удовлетворения Вашей похоти…

– Шеф, вы как? Сильно задело? – раздался над ухом голос Зализанного, который обхватил Вас за талию и успел выдернуть Вас с линии поражения. Почти успел. Несколько осколков впились в Ваш правый бок, начиная от плеча и заканчивая лодыжкой. В ответ спасителю Вы лишь громко и протяжно прошипели. Зализанный положил Вас около стены. На кухню сбежались уже и другие наёмники.
– Ничего важного не задето, – заключил Зализанный после осмотра. – Надо вытащить торчащие осколки, и мы вас перевяжем.
– Это… Это просто царапина… Съебите все, я сама разберусь… – подавляя боль, прошипели Вы на столпившихся вокруг бойцов.
– Шеф, надо вытащить осколки и перевязать…
– Сама разберусь, я сказала!
– Шеф, иначе будет только хуже…
Пылающим от злости взглядом Вы оглядели этих зевак. Знали бы они, что Вы уже успели испытать – не приставали бы с такой глупостью. Впрочем, лучше им пока не знать об этом.
– Дай сюда, – Вы вырвали из рук Щуплого рулон бинтов. Несколькими резкими движениями Вы извлекли торчащие из плоти острые металлические обрезки и наскоро небрежно обмотали их бинтами.
– Вот и всё. Я же говорю, царапина.
– Шеф…
– Что «шеф»? Если вы собираетесь в недееспособными записываться из-за такой херни, то лучше сразу убейтесь! Всё, оставайтесь здесь и постарайтесь ни обо что не порезаться и не разбить коленки.
Вы поднялись и вышли в концертный зал, оставив удивлённых наёмников по ту сторону дверей. В зале унатхов не было, ни живых, ни мёртвых. Они забрали тела, но не решились остаться здесь в ожидании того, кто устроил здесь эту бойню. Хватило ли им духу заглянуть в гримёрку? Вы направились к сцене, попутно озирая поле боя. Тёмное освещение вновь работало, музыка не гремела и искусственный туман весь рассеялся. От шквала огня, обрушившегося на Вас тогда, южная стена напоминала гнёзда ласточек в обрыве (очень маленьких ласточек), или соты осиного гнезда. Пол был усыпан осколками стекла, пластмассы и стеклопластика.

Наконец, перед Вами была дверь гримёрки. Вы в последний раз задали себе вопрос: действительно ли Вы собираетесь сделать то, что собираетесь сделать? Собираетесь ли Вы выпить досуха ни в чём не повинных живых гражданских? А если они уже очнулись, сможете ли Вы убить их? На все вопросы ответ был утвердительным. Без Вас им не спастись, а Вы их спасать не собираетесь. Возможно, такая смерть будет даже благом для них: кто знает, на какие ужасы будут обречены те несчастные, которые застрянут здесь насовсем? Вы не могли сказать точно, что руководит Вашими действиями: параноидальное желание избавиться от свидетелей, желание запастись кровью перед предстоящей атакой или тот маленький безумный дьяволёнок. Как бы то ни было, время для раздумий прошло. Створки дверей разъехались.

Вы чуть было не сделали неосмотрительный шаг вперёд, но вовремя остановились и прежде заглянули внутрь. Растяжки установлено не было. Вы прошли вперёд и закрыли за собой дверь. Все пять жертв находились в комнате. Очнулся из них только патлатый солист. Он отчаянно сотрясал своих неочнувшихся друзей, пытаясь вернуть их в сознание, и брызгал им на лицо минералкой из скромной пол-литровой пластиковой бутылочки – а стоила эта минералка пять кредитов!
– Вставай… Вставай, ну же… Вставай, просыпайся… Надо уходить. Проснитесь. Проснитесь… – уговаривал солист бессознательные тела дрожащим голосом. Когда он обернулся на шум, Вы увидели его лицо – заплаканное, полное какого-то детского страха и испуга. Сам он тоже не вполне отошёл от обморока, выглядел вялым, взгляд его был мутным, а движения вялыми. Узнав Вас, он вздрогнул и отполз к стене. Вы подошли к нему и с лёгкостью подняли на ноги, подхватив солиста под плечи.
– Ну всё, тише, тише. Ну чего ты расплакался? Не надо плакать. Всё хорошо, всё, всё, не плачь, – успокаивали Вы солиста с материнской заботой, поглаживая его по патлатой голове. – Ты испугался? Не пугайся, не бойся, не надо бояться. Всё будет хорошо. Всё хорошо будет, только не бойся.
Ласковым голосом и завораживающе-гипнотизирующим взглядом Вы действительно немного успокоили его.
– Разнервничался? Распереживался? Ну ничего, всё будет хорошо, всё хорошо, мой милый, ты у меня храбрый мальчик и ничего не боишься. Пообещай мне только, что не будешь бояться, а я тебе пообещаю, что всё будет хорошо, ладно?
Солист робко кивнул.
– Сейчас всё пройдёт. Сначала будет немножко больно, но потом всё будет хорошо, обещаю. Только не бойся… Всё пройдёт…
Последние слова окончательно успокоили солиста, и тот буквально растаял в ваших руках. Вы нежно приобняли его и прильнули к его шее. Жертва чуть вздрогнула, когда острые клыки вошли в шею, и Вы снова стали успокаивающе поглаживать его по головке. Кровь медленно покидала жилы жертвы, пока, наконец, бедняга не сомкнул свои глаза и позволил Вам выпить его без остатка.

Затем наступила очередь остального состава группы. Когда Вы уже заканчивали с лысым барабанщиком, тихий вскрик раздался откуда-то сбоку. Вы повернули свою голову с залитым кровью ртом и подбородком и увидели, что певичка успела очнуться и осознать, что Вы сделали со всеми остальными. Глаза её были полны ужаса, не детского страха расклеившегося басиста, а панического страха перед чудовищем. Вы оскалились окровавленной пастью и отложили в сторону высушенного барабанщика. Время для десерта.
– Нет, нет… Я не хочу умирать… Не могу… Не убивайте… Прошу вас, не делайте этого!.. – умоляла Катрин, отползая назад. Вы медленно приближались к ней на четвереньках, сверля добычу хищным взглядом.
– Ты понимаешь, что я должна тебя убить.
– Нет, нет, не делайте этого!.. Я не могу…
Певица упёрлась в стол и прекратила отползать. Вы медленно настигали её, будто специально растягивая момент.
– Ты должна умереть. Смирись с этим и страха не будет.
– Нет, нет…
Вы в последний раз обдали жертву холодным взглядом.
– Прими неизбежное.
Катрин сникла, и из её глаз покатились прозрачные слезинки, размывая тёмную тушь. Сердце певички бешено стучало, стараясь восполнить потерю давления. Вы упивались не только кровью жертвы. Сознательно растягивая процесс, Вы буквально чувствовали, как она постепенно уступает судьбе, пока, наконец, сознание снова не покинуло её тело.
848 – 4d10: (8 + 2 + 1 + 9) = 20(регенерация ранений) + 250 + 5d40: (34 + 6 + 22 + 9 + 29) = 100

Всё, всё, всё, не проёбываемся.

– Надеюсь, вы все готовы, потому что выступаем мы прямо сейчас и наступаем как можно быстрее, – приветствовали Вы подчинённых бодрым шагом заходя на кухню, переполошив при этом дежурившего у дверей Чёрненького. – Ну-ка, подъём, подъём! Стройтесь! Разбиваемся на пары и идём, нет, не под венец, а вперёд, перемещаемся змейкой, прикрываем друг-другу спины. Гражданские двигаются позади, по мере перемещения рубежа боя.
Вы обводите собравшихся взглядом, выискивая нужного человека.
– Ты, – Ваш палец указывает на Щуплого. – Тебе выпала честь идти вместе со мной в авангарде.
И без того отнюдь не полное энтузиазма бледное лицо Щуплого стало ещё более поникшим.
– Эй, не унывай! Это большая честь – сражаться рядом со своим командиром. Будешь моим оруженосцем, будешь прикрывать мне спину, будешь помогать мне забраться на коня и надевать латы… Стирать портки заставлять не буду, но ты и без этого покроешь себя безмерной славой, принимая участие в моих подвигах! Может быть, о нас даже сочинят балладу. Остальные – разбейтесь на пары как-нибудь сами.

Когда все были готовы, Вы сняли винтовку с предохранителя и вынырнули в центральный коридор. Путь ваш лежал на юго-восток, туда, где точно находилась лестница, которая ведёт… ведёт куда-то вниз, этого достаточно. Никаких признаков вражеской активности. Куда они все делись? Неужели отступают? Или готовятся к штурму?

Отряд достиг комнаты отдыха инженеров. Вы перешагнули через торчащие снизу осколки уничтоженной пластиковой стены и остановились перед серой дверью. Насколько Вы помнили, за ней находится длинный узкий коридор. Если его простреливают позиции крокодилов… будет не очень хорошо. Но узнать это можно, только заглянув туда. Вы поднесли палец ко рту, давая знак отряду, чтобы они не шумели, и осторожно дотронулись до кнопки открывания дверей. Двери разъехались с тихим пшиком, но слишком громким в установившейся тишине. Вы пригнулись и медленно выглянули в коридор. Да, там что-то есть. Вы тут же нырнули обратно и стали пытаться понять, что именно Вы видели.
– Позиции в конце коридора, баррикады, движение, несколько, – конспективно сообщили Вы своей команде результаты разведки. Заметили ли унатхи что-нибудь или нет? Настороженный оклик на языке ящеров стал Вам ответом. Оклик повторился. Вы хотели было крикнуть в ответ какую-нибудь звукоподражательную тарабарщину, но всё же отказались от этой идеи. Действовать нужно быстро. Они не знают, кто вы, они не знают, сколько вас, они не знают, что вы будете делать. Вы и сами не особо понимали, что надо делать. Пространство полностью простреливается, и добежать до них Вы не успеете прежде, чем примете в себя полтора-два магазина патронов. Вы оглядели комнату в поисках чего-то… что могло бы Вам помочь. На фоне общего разгрома журнальный столик, стоящий посреди комнаты, выглядел слишком целым. На квадратном изделии из стеклопластика не было ни царапины. Быть может, это не случайность, и он действительно настолько крепкий? Левой рукой Вы подняли столик за ножку и прикрыли прозрачной пластиной свой левый бок.
– Гранату, – потребовали Вы, и чья-то рука тут же протянула Вам гранату. Руки у Вас были заняты, и Вы решили выдернуть чеку как в кино, зацепив за свой клык. Хорошо, что Вы дёрнули гранату не со всей своей силой, иначе наверняка остались бы без зуба. Вы приложили запястье к десне, проверяя, не расшатался ли клык. Кажется, всё было в порядке, десна лишь немного кровоточила.
– Выдерните, пожалуйста… – Вы протянули руку с гранатой вперёд, и кто-то тут же услужливо вытащил чеку. – Не отставайте!

Вы вылетели в коридор и с размаху метнули гранату в другой его конец, одновременно начиная стремительное движение вперёд. С каждым толчком ноги Вы чувствовали, как импульс тела увеличивается. Расстояние между Вами и унатхами сокращалось со сверхъестественной скоростью. Что-то ударило по Вашему щиту и отскочило от него. Как стало понятно из последовавшего взрыва, это была кинутая обратно граната. Осколки барабанной дробью прошлись по наклонной плоскости журнального столика, но закалённый стеклопластик спокойно отразил шрапнель. На столике не осталось ни царапины. Вы подумали, что неплохо бы прихватить с собой с корабля этот замечательный предмет интерьера. Но думать Вам следовало не об этом, а о том, как Вы собираетесь тормозить. Ноги заплетались сами собой и не могли резко остановиться.
________________________________________________________________________________________________________________
Открыта новая способность: спринт. Сильвер способна резко ускоряться, преодолевая небольшие дистанции за несколько мгновений. Эти рывки больше походят на серию прыжков, чем на бег. Стоимость использования колеблется в районе 50ед. – за 50ед. можно преодолеть расстояние, равное ширине помещения с генераторами поля за пару секунд, ускориться на меньшую дистанцию обойдётся не сильно дешевле, на бОльшую – не сильно дороже. Вообще, подумываю над тем, чтобы немного поднять стоимость недорогих действий.

Текущий спринт стоил 65(1113).
________________________________________________________________________________________________________________

Словно герой комиксов, Вы буквально влетели в стоящего перед Вами унатха и вдавили его в стену своим щитом. Раздался хруст костей и стеклопластика. К Вашему разочарованию, столик уже не мог исполнять функцию мебели: в руке Вы сжимали отломанную пластиковую ножку. Образовавшийся в месте разлома острый пластиковый заусенец выглядел угрожающе. Таким и убить можно. Унатх, стоящий справа от Вас, в следующую секунду узнал это, после того, как Ваша рука вогнала зазубренный обрубок в его толстую мясистую шею.

Всё это произошло настолько быстро, что когда остальные противники, укрывшиеся в генераторной от взрыва гранаты, появились меж дверей, их встретил летящий в дверной проём журнальный столик -20(1093). Двое унатхов полетели на пол, и прежде, чем они смогли что-то понять, седая фурия налетела на первого упавшего и воткнула пластиковую ножку тому в горло. Второму пластиковый обрубок вошёл в живот, пробиваясь сквозь щель между пластинами брони.

Не задерживаясь ни на мгновение, Вы отпрыгнули в сторону и развернулись. Третий унатх, увернувшийся от летящего стола, стоял позади Вас боевой стойке с обнажённым мачете. Отломанная ножка против боевого клинка. Такой расклад Вам не нравился. Вы бросили окровавленную палку в сторону, одним движением сняли с плеча винтовку и одиночным выстрелом окончили поединок.

Мисс Сильвер Бессмертная 5 : 0 Террористы.

Общий счёт партии уже составляет 27 : 0. Можно было бы считать такой результат замечательным, однако правила этой жестокого (но иногда весёлого, для Вас) соревнования таковы, что противнику для победы достаточно набрать всего лишь одно очко.

Спутники подоспели к месту боя через несколько секунд, и то изрядно запыхавшись.
– Что это… Как это… Так быстро… Со всеми… – задыхаясь от одышки, хрипел невысокий и довольно грузный Бородач.
– Просто я регулярно делаю зарядку! Если бы вы не были такими ленивыми оболтусами, то могли бы давно сами справиться со всеми крокодилами, а так мне приходится за вас отдуваться, пока вы за мной плетётесь! Я же сказала, пойдём быстро!
Пока гражданские догоняли вас и подбирали оружие, Вы отцепили от одного из убитых ножны и подобрали мачете врага. Боевой тесак изготовлен из пластали. Унатхи считают, что стальные лезвия их местного кустарного производства превосходят по качеству штампованные мачете из высокоуглеродной пластали для федеральных войск, действующих в джунглях. Это неправда, но так или иначе, ящеры предпочитают идти по боевому пути со своим первым клинком. Видимо, мачете этого бойца пришёл в совершенную негодность.

Все пятеро гражданских, что заявили об умении обращаться с оружием, вооружились винтовками унатхов, и теперь под Вашим началом было 14 бойцов, считая Сашу.
– Шеф, смотрите-ка, что я нашёл. Полезная вещь, правда?
Прилизанный протянул Вам ID-карту, позаимствованную у одного из унатхов. Принадлежала она усатому работяге старше средних лет Уиллу МакГрегору, но это было не важно. Важна была жёлтенькая полосочка, опоясывающая карту поперёк: Уилл был инженером, и теперь у вас есть его допуск. Вы сунули карту в нагрудный карман. Прилизанный уставился на Вас, будто ожидал чего-то другого.
– Что?
– А спасибо?
– Спасибо.
– Не за что.
– …

Всё, наконец, было готово. Прошло несколько минут, но в вашей ситуации и это было непозволительной роскошью. Тем не менее, Вы решили потратить ещё немножко драгоценного времени. Жестом руки Вы пригласили всех собраться около Вас, у разломанного давеча Вами дверного проёма.
– Чтобы воодушевить вас, мне следовало бы говорить всякие пафосные вещи, говорить о том, что победа у нас в кармане, что шансов у них нет, и что скоро они узнают, с кем связались… Но они же связались не с идиотами, верно?
Вы обвели аудиторию взглядом, пытаясь уловить по реакции, не понял ли вдруг кто-нибудь, что он идиот.
– Поэтому я не будут втирать вам подобную чушь. Сейчас нас ждут рискованные вещи, ребята, отрицать это нельзя. Кто-то может получить пулю, кто-то, может быть, умрёт. Дело не в том, верите ли вы в меня. Дело не в том, верите ли вы в себя, или в свою удачу. Дело в том, что у вас есть очень простой выбор – не рисковать почём зря, либо рискнуть всем, что у вас есть. В первом случае вы ничем не рискуете: вы со стопроцентной вероятностью умираете. Если вы выбираете второй вариант, то ставите на карту всё и либо выигрываете столько же – то есть всё, весь остаток вашей жизни, либо всё проигрываете. У унатхов такого выбора не стоит. Поэтому они и не будут рисковать. Они будут пригибаться при каждом выстреле, не высовываться почём зря, поливать огнём всё подряд вслепую, в общем, вести себя как нормальные бойцы. Они будут думать о том, как бы не умереть. А мы должны думать, как бы их побыстрее убить, потому что только так у нас есть шанс не умереть. Всё предельно ясно, не так ли? Просто делайте, что я говорю, и получите шанс на спасение. Иначе лучше попросите меня прямо сейчас помочь вам свалить с этого корабля в мир иной, если ваши дрожащие девчачьи пальчики никак не могут взвести курок. Есть желающие, а? Вот и славно. Да, ещё учтите: если кто-то считает себя умнее всех и попробует отсидеться где-то позади и не лезть под пули, когда другие лезут, то он тоже ничем не рискует. Я, блять, со стопроцентной гарантией оторву такому ублюдку голову и запихаю этом вот мачете в одно место по самую рукоятку.
Вы продемонстрировали подчинённым свой новый клинок.
– Хотя… лучше в обратном порядке.
Вы чуть смягчили суровый испытывающий взор и уже дружеским тоном завершили свою речь:
– Нет, просто мне нужно, чтобы вы понимали, что когда я буду просить вас рисковать своими жизнями, я не буду требовать от вас слишком многого. Пойдёмте уже перебьём всех этих ублюдков.
С задорным оскалом Вы сняли с плеча винтовку и ринулись вперёд вниз по лестнице. Через несколько шагов, правда, Вы резко снизили темп – грохот вашей оравы по металлическим ступенькам будет для противника тревожным набатом. Вы подали идущим позади знак и спустились на этаж ниже почти в полной тишине.

Перед вами находилась металлические укреплённые створки дверей. За ними либо ваше спасение, либо ваша погибель. А может быть, ничего. Вы прильнули ухом к двери и прислушались. Сквозь толстые панели слышится приглушённая работа механизмов и тихий бесконечный резонирующий гул низкой тональности, распространявшийся по всей кормовой части корабля. Судя по отзвуку, помещение за дверями достаточно обширное. Сквозь белый шум Ваш слух уловил еле различимые нециклические звуки, выбивавшиеся по тону и тембру. Похоже, там всё-таки кто-то есть. Не отстраняясь от двери, Вы шёпотом отдали распоряжение:
*– Сейчас я открою створки. Вы закидываете туда парочку гранат. Створки закрываются, гранаты взрываются, мы заходим. Заходим все и заходим резко.
Вы даже не допустили в сознание мысль о том, что внутри могут находиться не террористы. Если Вы будете задумываться о такой фигне, то не выберетесь отсюда никогда. Задумываться – непозволительная роскошь. В общем-то, не имеет значения, кто там находится. Там вполне может находиться враг, и этого вполне достаточно, чтобы закидать помещение гранатами, прежде чем туда входить. А если при этом погибнет кто-то хороший, то ничего не поделаешь. Неизбежные потери.

Бойцы заняли позиции по бокам лестничного пролёта перед дверью и были готовы к атаке. Не отрываясь от двери, Вы показали им три пальца, затем загнули один, ещё один, ещё… Двери разъехались, И Вы тут же метнули световую гранату внутрь. Вместе с ней в помещение полетел целый ворох гранат, не меньше десяти. Немного больше, чем Вы просили. Заметка на будущее: приказы следует отдавать конкретным подчинённым, а не безликой массе.
– Серьёзно? – обратились Вы к бойцам, когда створки дверей съехались обратно.
Внутри помещения послышались крик и переполох, через пару секунд раздался первый хлопок, через мгновение ещё несколько, и сразу после них оглушающий взрыв гулко разнёсся по металлическим укреплениям стен. Вы встали прямо, опершись о стену, и отошли от страшного грохота.
– Какого… Какого чёрта… Кто-то кинул туда взрывчатку, или что?
Но подчинённые находились в таком же шоке, как и Вы. Дверь выдержала взрыв, но теперь в ней образовалась крохотная щель, из которой сочился дым с каким-то лёгким химическим запахом.
– Разгерметизации нет… Содержание токсичных веществ… Не критическое… Возгорания нет. Мало кислорода, – зачитал Щуплый показания крохотной дверной панели о состоянии помещения за створками и сделал вывод: – Кислород сразу весь выгорел, и возгорание тут же прекратилось. Можно заходить.

Двери снова разъехались, и в лестничный проём из комнаты хлынул сероватый дым, который, впрочем, тут же спал и остатки его потекли вниз, по полу, серыми клубящимися потоками. Перед вами лежала тёмная комната – никакие осветительные приборы здесь, разумеется, не выдержали взрыва. Ваши спутники ничего разглядеть не могли, но и незачем им это видеть, мало ли среди гражданских есть особо впечатлительные. Или среди наёмников. В кромешной тьме, лишь немного рассеиваемой тусклым светом из лестничного проёма, Ваши глаза различают силуэты покорёженных и разорванных взрывом тел, застывших в неестественных перекрученных позах. Не без труда Вы смогли опознать в обгорелых ошмётках трупы унатхов, то, что от них осталось. В момент взрыва в помещении находилось около десятка жертв, сказать точно по понятным причинам не представлялось возможным.

На полу валялись разодранные в клочья большие куски металла. Покрытый гарью знак на стене, изображающий чёрный символ пламени внутри жёлтого треугольника, подтвердил Ваши предположения: здесь находилось малое хранилище цистерн с различными газами, использующимися для обслуживания больших подпространственных двигателей. Стены газовых хранилищ дополнительно укрепляют. Это и спасло помещение, располагающееся с краю у борта корабля от разгерметизации.

Тлеющие участки одежды, плоти и лужиц пластмассы начинают загораться слабыми вонючими огоньками по мере того, как кислород возвращается в помещение из лестничной клетки и по вентиляции. В помещении помимо инженерного лифта и выхода на лестницу были ещё две двери, одна у северной стены, другая у западной. Мы заходили с востока, если что.

Эхо крокодильего возгласа разнеслось по стенам помещения, заставляя Вас вздрогнуть. Вы тут же вскинули винтовку и снова пришли в полную боевую готовность. Рычащий зов повторился. Казалось, он доносится откуда-то сверху, или снизу. Ваша команда рассыпалась и прилипла к стенам. Некоторые особо благоразумные упали на пол и заняли огневые позиции, укрывшись за изуродованными телами. Унатх определённого кого-то звал. Звал тех, кто был в этой комнате.

Звуки голоса оборвались, и раздался отдалённый металлический лязг от падения чего-то тяжёлого. Вдруг в комнате стало чуть светлее. Полоска слабого света пробилась в неё из юго-западного угла. Вы присмотрелись и увидели в том углу силуэт какой-то полости, походившей на топку. Свет определённо шёл оттуда. На цыпочках Вы подкрались к проёму и медленно появились в нём, держа винтовку наготове. Навстречу Вам по неширокому квадратному лазу полз желтовато-чёрный унатх. В своей пасти он сжимал фонарик. Жёлтые глаза рептилии округлились за секунду до того, как автоматная очередь вошла в голову унатха прямо промеж них.

– Я, кажется, знаю, что это, – сказал Беленький, подойдя к узкому квадратному проходу. – Это грузовой шлюз. Через него сюда загружаются цистерны.
– Так значит там…
– Должно быть.
Вы невольно усмехнулись.
– Вот так… Вот так просто? – задал риторический вопрос Малыш.
Один за другим послышались нервные смешки Ваших спутников. Ещё немного, и они разразятся истерическим счастливым хохотом. Вы и сами чувствуете, как изнутри подкатывает неумолимое желание громко расхохотаться, торжествуя спасение. Но было ещё рано. Вы так и сказали:
– Ещё рано. Осталось совсем немного… Совсем… чуть-чуть…
Вы пытались сдержать подкатывающий смех, крепко сжимая зубы в дикой оскаленной ухмылке.
– На абордаж!! – крикнули Вы и первой бросились в тёмный квадратный проход. Выпнув труп унатха из прохода, Вы кувырком спрыгнули на пол вражеского судна и попали в складское помещение. У стен находятся различные ящики с сухпайками, инструментами, материалами и веществами – стандартный груз любого негрузового корабля. Посреди помещения находилось несколько раскрытых ящиков. Надпись на них гласила:
Люминесцентный шампиньон, колония
Беречь от света
НЕ ОТКРЫВАТЬ
Вместо грибов, однако, в коробках находились какие-то металлические крепления. Вы сняли с себя винтовку и положили внутрь, та идеально улеглась в коробку.

В складском помещении была лишь одна дверь. Не дожидаясь спутников, Вы ворвались в следующее помещение. Следующий зал был достаточно просторным. В середине его находился протяжённый ряд стазис-капсул, предназначенных дл транспортировки больных и раненых. Только стазис-капсулы отсутствовали на своих местах. Вместо них в выемках находятся пустующие спальные мешки, а кое-где – раненые унатхи. Возле них лежали разложенные медицинские инструменты и средства.

Как только Вы вошли, несколько, двое или трое унатхов кинулись в дверной проём, ведущий к носу корабля, и тут же закрыли за собой створки дверей. Загоревшиеся около них красные светодиоды говорили о том, что просто так к ним вам уже не попасть.

Вы медленно прошли вдоль стазис-капсул по левому проходу. Слева от Вас находилось несколько операционных. Стены в них были стеклянными. Внутри сидели люди, много людей, два или три десятка. Оживление, начавшееся при Вашем появлении, стремительно распространялось по рядам понуро сидевших на полу пленников. Люди вставали со своих мест и подходили к стеклу. Раздавались всевозможные радостные возгласы. Некоторые из пленников оставались настороженными и сдержанными в эмоциях. Вы неспеша шли вперёд, не без удовольствия созерцая реакцию узников – ведь это Вы стали для них освободительницей и именно к Вам обращено их ликование. Впрочем, Вам ещё предстоит отпереть запертые двери операционных. Или же можно, потакая неистовому желанию заключённых, просто проломить пластиковые стены, не дожидаясь того момента, когда Вы выясните, как открыть двери нормальным путём.

Красная стрелочка – куда отступили и где заперлись бежавшие унатхи. Красные штрихи – угол, где лежат раненые унатхи.
Раненых ящеров было 1d7: (2) = 2 + 3. Кто-то из них был в сознании и сурово, но обречённо пялился на Вас своими круглыми желтоватыми глазами; кто-то тупо уставился в потолок, зависнув от воздействия анальгетиков; одного доктора бросили в тот момент, когда зашивали дыру в животе, оставшуюся, по-видимому, после извлечения пули.

Следом за Вами вскоре в зале появились все остальные Ваши спутники. Бойцы разделили Вашу славу и приветственно махали руками запертым за стеклянными стенами.
– Господи, Господи, мы действительно это сделали! – радостно кричал Грек.
– Да, мы сделали это, – ответили Вы. – Конечно, мы сделали это! Ещё бы мы не сделали это! Ведь с вами была я. За вами должок. Большой должок.
– Это, конечно, всё замечательно, но остаётся один вопрос, – встрял в общее ликование повеселевший, но лишь немного Чёрненький. – Кто поведёт?
– Это нормальный корабль, а не спасательная шлюпка, – ответил ему Малыш. – Тут должен быть автопилот, с которым даже эти крокодилы могут корабль вести. До какого-нибудь населённого пункта кое-как всяко дотянем.
– Нам бы до мостика дотянуть, – Щуплый кивнул на запертые двери на носу.
– Ну, это не такая большая проблема, – заверили Вы.
– П-погодите, а как же… Как же все остальные? – раздался у Вас за спиной знакомый негромкий голос. Вы резко повернулись и сверкнули своими хищными глазами на склизкого скрелла. Ари сжался от Вашего взгляда, но не отступал.
– Ну раз уж мы уже в безопасности…
– Ни черта мы не в безопасности! – раздражённо воскликнул Грек. – Крокодилы скоро узнают о случившемся и попытаются сделать то же, что и мы – прорваться!
– Пора валить, – подытожил Беленький.
– Погодите, ладно эти трусы на мостике, но есть же ещё люди на пятой палубе, там же будут и пилоты… – начал ещё один из гражданских. В этот момент из складского помещения раздалась раскатистая матершина и кряхтение нескольких человек.. Затем ругани стало чуть меньше, а кряхтения гораздо больше. Наконец, раздался звук падения чего-то тяжёлого и серия вздохов и матов облегчения. Перед подоспевшими в склад открылась картина развалившегося на полу полуживого толстяка. Рядом с ним сидели его трое усталых спутников. Вот и хорошо. Одним поводом для мучений совести меньше.

Пока все отвлеклись на это происшествие, чья-то рука ухватила Вас за запястье. Вы обернулись и встретились с испепеляющим взглядом Лео. Послание было понятно без слов и читалось в округлившихся желтоватых глазах Лео: «Миллион. Шесть нулей и одна единица».

Вы закатили глаза и устало вздохнули. Снова все хотят заставить Вас что-то делать или что-то решать. Как же Вам надоело всё это. Вы же не герой, ей богу. Никакой выгоды гражданские Вам не принесут, если Вы не собираетесь сделать с ними то же, что собирались сделать унатхи. Ожерелье выгоду принесёт, да ещё какую, но морока… Вы продолжали закатывать глаза и морщить лоб рукой. Но решать всё равно придётся.

– Так! Довольно! – резко обрываете Вы дискуссию. – Взаимовыручка – дело совершенно добровольное, особенно в нашем положении. Кто желает всех спасти? Нате! – Вы протягиваете вперёд руку с винтовкой, – берите, и вперёд! Только ждать вас никто не будет, так что удачи в борьбе за шлюпки. Ну, кто тут активист? Кто у нас тут спаситель? Никто? Чего поникли? Ну хорошо, хорошо, я даже дам вам немного времени, чтобы успеть вернуться. Ты, – Вы указали пальцем на Лео, – и ты, – затем на Сашу.
– Я? – недоумённо переспрашивает она, встрепенувшись.
– Ну не я же… А, нет, постойте, я же тоже... В общем, нам нужно кое-куда сходить, а точнее – в отделение службы безопасности на четвёртой палубе. И-и не спрашивайте, зачем нам туда надо. Вы идёте со мной, и всё тут! Возражения не принимаются.
– Есть, капитан – Лео козырнул Вам, стараясь не выказывать энтузиазма и каких-либо эмоций. Ну хочет Кэп куда-то с ним сходить за пять минут до отлёта, ну и ладно.
– Н-нет, ну погоди, куда сходить? зачем сходить? – Сашу Ваше требование явно ставит в тупик.
– Куда сходить – известно, зачем сходить узнаешь.
Вы подходите к Саше на расстояние личного пространства и негромко говорите доверительным тоном:
– Ты предпочитаешь остаться с ними наедине, нежели держаться рядом со мной?
– Я улететь отсюда хочу! Что тебе там понадобилась, Грей? Давай уже свалим отсюда! – расстроено отвечает Саша. Только она успела успокоиться, добравшись вопреки всему целой и невредимой до точки эвакуации, как её заставляют вернуться обратно на обречённый корабль.
– Ты пойдёшь со мной, и это не обсуждается. Так, всё, пошли.
Вам надоело это препирательство, и Вы, ухватив Сашу за запястье, тянете её в сторону складских помещений. Та нехотя поддаётся настойчивой силе и плетётся за Вами.
В дверях Вы резко останавливаетесь и поворачиваетесь обратно
– Ах, да! Если кто-то хочет, то может прогуляться вместе с нами. Есть желающие?
Все ваши бойцы замерли как один и переглянулись между собой, как бы выискивая ненормального, которому зачем-то понадобиться по доброй воле идти вместе с Вами.
Возможно, я не так понял реквест, и подразумевалось, что мы им расскажем о цели нашего похода. Но уточнять после прокинутых кубов некошерно.
– О-о-кей, тогда пока мы будем на прогулке, прочешите весь корабль. Мало ли какая ящерка куда забилась. И сюрпризики всякие поищите! Мало ли, чешуйчатые подстраховались на подобный случай.
На случай отчаянного самоубийственного штурма главных позиций унатхов крохотным отрядом предателей-наёмников и вооружённых гражданских, под командованием безбашенной вампирши, думаете Вы.
– И вообще, разберитесь со всеми земноводными в радиусе корабля. Вообще всеми.
Вы киваете в сторону мостика и раненых унатхов.
– Унатхи вообще-то рептилоиды…
– Ари!
Вы протягиваете руку сквозь людей и вытягиваете за шкирку из толпы бедного скрелла.
– Склизкая ты лягуха! Да не бойся ты.
– Я не боюсь, – немного обиженно отзывается Ари, хотя видно, что Ваша резкая реакция порядком напугала его.
– Эта амфибия знает крокодилий язык. Можете использовать его. А можете не использовать. От Ари не избавляйтесь. Если останется время, подготовьтесь к вылету и уберите здесь весь этот беспорядок. Короче, разберитесь и уберитесь к моему приходу! И не смейте улетать без нас! Головы поотрываю.

...

Перекатом Вы врываетесь в то самое помещение на четвёртой палубе, где устроили кровавую бойню в первый раз. Посмотреть вправо, посмотреть влево. Всё чисто. Ваши путники нерешительно следуют за Вами, спускаясь по лестнице в это тёмное душное помещение, пропахшее кровью, смертью и машинной смазкой.
– Сюда, – Лео указывает на зелёную дверь, ведущую в техтоннели, – так мы сможем дойти до самого отделения.
– Как всё просто, однако!
– Сильвер, может скажешь уже, зачем мы идём туда? – взволнованно спрашивает Саша, озирая тёмные стены.
– Маленькая спасательная операция.
– Ч-, что? Я не понимаю. Ты же отказалась спасать людей! И зачем тебе понадобилось тащить меня с собой? Я не понимаю, Грей…
Чувствуется, что девушка деморализована Вашим решением. Она держалась Вас и верила, что Вы поможете ей спастись. И вот, когда весь этот кошмар мог бы уже закончится, Вы тащите её обратно. Возможно, стоило бы что-нибудь придумать и объяснить ей, зачем Вы взяли её с собой, но понимаете ли Вы сами настоящие мотивы вашего решения? Чтобы не потерять её? А если она погибнет здесь, в этой вылазке? Да и какое Вам до неё дело? Что-то постоянно тянет Вас к ней, только вот что?

%Вставить задним числом ответ Саше% Можно предложить и самой себе какой-то ответ на то, почему Вас тянет к Саше. А можно и оставить это для себя неясным.

Тёмный узкий коридор окончился зелёной дверью. Лео проводит чьей-то картой по сканеру, и дверь открывается. В помещении внутри царит привычный вам разгром и привычная вам полутьма. Из всех ламп на полотке горят лишь несколько желтоватых неоновых труб. Кругом валяются перевёрнутые шкафы, разбросанные бумаги и мёртвые тела охранников. Кого-то из них подстрелили, кто-то испещрён десятками осколков гранаты. Тех, кого нападавшие захватили ранеными, можно легко узнать по многочисленным прицельным выстрелам с близкого расстояния по каждой конечности, или по отрубленным кистям, или по животу, в центре которого – несколько дыр от штык-ножа, который усердно втыкался и проворачивался внутри ещё живого человека. И это всё сделали люди. Те наёмники мало чем отличаются от вашей команды. Да, они долго прожили на Фронтире – в диких и опасных местах. Но это же не оправдывает их дикость? Да какое Вам до этого дело.

Вы медленно бредёте сквозь темноту, поочерёдно заглядывая в камеры изолятора. Все они открыты, и во всех пусто.
– Ну и где же твоя подружка?
Вы поворачиваетесь в сторону Лео и медленно, незаметно, поднимаете винтовку так, чтобы в случае чего среагировать без промедления.
– Я… Я не знаю… Она… должна была быть здесь.
Похоже, он тоже не ожидал её отсутствия и теперь в смятении. Или же он сконфужен тем, что его дружки, которые должны были поджидать Вас здесь, куда-то запропастились
– Не знаю. Она хорошо умеет прятаться и неожиданно появляться…
В то время, как он это говорит, Вы замечаете, как позади Лео из темноты появляется чья-то фигура, фигура женщины с волнистыми насыщенно-рыжими волосами до плеч и пронзительными тёмно-сероватыми глазами. Она медленно подходит к Лео со спины и приближается к его шее, чуть приоткрыв рот, в котором виднеются две пары остреньких клыков. Да нет, не может такого быть. Острые зубки впиваются в шею Лео, а тонкие рук обхватывают его сзади. Тот вздрагивает от неожиданности, но в последний момент, видимо, угадав нападавшего, берёт под контроль рефлексы и расслабляется в руках рыжеволосой.
– Кейт, я из-за тебя инфаркт заработаю, сумасшедшая ты дура.
Ехидно ухмыльнувшись, женщина отпускает шею Лео, оставляя на ней характерные следы. Укус, разумеется, был не настоящим.
– А я уж думала, что так и бросишь меня здесь.
– И всё это время здесь ждала?
– А что, одно из самых безопасных мест. После того, как те отморозки тут всё разгромили и вынесли, оно для них интереса не представляло.
– Ага, безопасней только в прачечной, – встреваете Вы. – Надеюсь, вещица при тебе?
Не ожидавшая такого вопроса, девушка резко обратила свой взор на Вас.
– Прости, Кейт, не мог же я один к тебе прорываться. Пришлось рассказать ей о нашей вещице и взять её в долю.
– Ничего-ничего, – продолжила после паузы девушка, пристально рассматривая Вашу фигуру в полумраке, – хорошо хоть вообще не бросил меня здесь. Вещица при мне, всё в порядке.
– Как здорово! Тогда валим отсюда поскорее.
– Тихо! – неожиданно напоминает о себе Саша, – слушайте.
Вы все замираете на месте и напряжённо вслушиваетесь в тишину. Шум. За дверью. Кто-то идёт, кто-то что-то говорит. В ту же секунду, когда это становится ясно, Вы хватаете Сашу буквально в охапку и бежите в сторону выхода. Ваши спутники следуют Вашему примеру.

Как только дверь в техтоннель разъезжается, раздаётся характерный звук набора мощности. Вы не успеете среагировать. Но Саша успевает и что есть мочи дёргает Вас обратно, вырывая из-под огня. Дребезжащий звук мощного лазерного импульса разрезает воздух, и на стене, напротив дверного проёма, появляется дымящаяся горелая дыра с расплавленным металлом в середине. Определённо, это не обычный лазер, это импульсная винтовка, и этот заряд с лёгкостью мог пройти через Вас насквозь.
– Выхода нет, даш'ше не пытайся! – приказывает через динамик в стене чей-то знакомый голос. – Полвсвода сстерегут все выходы. Все двери под прицелом. Сдесь повсвода. Игра окончена, ты попалассь.
Вы хватаете Лео под грудки одной рукой, поднимаете в воздух и прижимаете к стене.
– Что всё это значит, тварь?!
– Что они выследили нас? Я не знаю, Сильвер, если бы я готовил такое, то не стал бы оставаться в западне вместе с тобой, подумай сама!
– Быстрее, укройтесь! – крикнула Кейт. Они вместе с Сашей уже перетащили один из шкафов и сделали из него подобие баррикады. Укрытие слабое, на какое уж есть. Вы хватаете близлежащий письменный стол и переворачиваете его, размещая напротив другого прохода.
– Как! Как они могли нас выследить!? – Вы заняли боевую позицию, но успокаиваться не собираетесь. Как такое возможно? Вы же совершенно бесшумно добрались досюда. Напрягая Ваше сверхъестественное зрение, Вы целитесь в кромешную тьму. Единственным светлым пятнышком в ней является маленький красный огонёк. Камера наблюдения. Вы чертыхнулись и короткой очередью уничтожили любопытный окуляр. Все наряжено замерли, в ожидании действия, в ожидании штурма.

Тёмно-серое – неизвестная карта. Вошли мы через зелёную дверь.

>несколько минут назад

– Саша, неужели ты забыла то, что я тебе говорила? Мы с тобой – в одной лодке. И я тебе обещала, что не брошу тебя, пока не спасу.
– Но мы уже спаслись! Мы добрались до корабля!
– Мне… Нужно было совершить эту вылазку, не могу сказать зачем, просто… нужно. Очень нужно., поверь мне. И я не могла тебя оставить со всей той швалью, без обид, Лео. Мало ли что они могут выкинуть. А если они вздумают улететь, не дожидаясь нас?
– Но я тогда тоже улетела бы, если бы осталась!
– Точно… То есть,
Вы резко развернулись в узком и тёмном коридоре техтоннеля, отчего идущая в середине Саша чуть не врезалась в Вас, и схватили подругу за плечо, сердито уставившись на неё чуть блестевшими в темноте глазами.
– Так, запомни: я взяла на себя ответственность, я обязалась тебя спасти, и я очень серьёзно отношусь к этому обязательству! Поэтому я делаю всё, что считаю нужным для твоей безопасности.

Саша была для Вас первым человеком, которого Вы встретили в мире после пробуждения, в чужом, неизвестном Вам мире. Вы просто не могли бросить её и снова остаться совершенно одной. Потом эта привязанность переросла в нечто большее. Вы почувствовали – или придумали себе, что Саша нуждается в Вас. Нуждается не просто в вашей помощи, но в поддержке, в вашем неуёмном решительном духе, в вашем импульсе и уверенности. Господи, да она два раза успела чуть не погибнуть за то время, пока была без Вас! Нельзя оставлять её, пока вы не прибудете в безопасное место, откуда она сможет вернуться домой.

Вернуться… Вы раньше не думали об этом, но ведь после этого вы с ней больше никогда не увидитесь. И Вы снова останетесь совершенно одни. Но что Вы можете с этим сделать? Непонятно ещё, куда вы прибудете. Возможно, Вам придётся сопровождать эту девчушку до самого дома… И завернуть по пути в ещё несколько мест… Но правильно ли это, стремиться вынудить Сашу сопровождать Вас в своих сумасбродных похождениях, вопреки естественному желанию вернуться домой?

Вы устало вздохнули.
– Понимаешь, а что, если бы… если бы они улетели и… продали бы вас всех в рабство? или бы просто от вас избавились? Мне спокойней, когда ты рядом со мной, даже когда я занимаюсь опасными вещами, ведь я всегда смогу тебя защитить – пока ты рядом.

И вот теперь вы здесь.
- Чёрт… Похоже, что они всё-таки ко мне обращаются. Но это не точно. Я… Я не знаю про всё это, окей? Серьёзно, я ничего не знаю. У меня… провалы в памяти. Глубокие провалы.
Вы обводите взглядом своих спутников, чтобы убедиться, что они поняли, что Вы ничего не знаете.
– Очень надеюсь, что всё это того стоило, – Вы недвусмысленно посмотрели на Кейт, – две минуты… Вы оба пиздец как мне должны будете за эти «две минуты»!
Парочка слишком подавлена, чтобы что-то ответить.
– Ладно… Сейчас тётя Сильвер снова всех спасёт!.. Эй, Красномордый! – кричите Вы так, чтобы было слышно за стенками, – ты правда думаешь, что я поверю таким щедрым обещаниям? Ох, мальчик, за кого ты меня держишь?
Вы встаёте с места и начинаете ходить по периметру помещения. Должно же здесь быть что-то, что поможет вам спастись. Ну действительно, это же ещё не конец, верно?.. Но на полу ничего нет, кроме бумажек, папок, канцелярских принадлежностей и тщательно обчищенных трупов. Надо продолжать говорить. Говорить и искать выход.
– Знаешь, я на такое дерьмо не подписывалась. На вот это вот всё, что ты здесь устроил. А всё из-за сраной статуэтки. Так что не надейся, что все будет так просто. Статуэтка лежит там, где надо. Ты прав, я та ещё сука, и позаботилась, чтобы в случае моей смерти статуэтка была уничтожена. У нас с тобой есть два варианта. Первый вариант: вы пытаетесь меня завалить, и статуэтки вам не видать. Второй: мы с тобой ведём себя как цивилизованные люди... Гуманоиды... Двуногие, в общем. Что скажешь, красненький?
Нет, ничего в этой комнате нет. Ваш единственный путь ко спасению – прорываться под шквальным огнём противника. Вы славно поужинали, но хватит Вам ли этого?
Вы обречённо прислоняете голову к стене. Звук удара негромкий, но как будто немного гулкий. Вот оно! Стены металлические, но, разумеется, не сплошные. Может быть, Вы сможете просто… порвать их?
– От тебя требовалос'cь только передать статуэтку. Еc'сли бы сделала всё, как надо… Но ты не с'ссделала!
Вы принимаете боевую стойку какого-то восточного единоборства, выставив руки перед собой ладонями вверх, закрываете глаза и сосредотачиваетесь. Есть только Вы, стена и ваш кулак. Нужно направить ци в сжатую руку и пробить стену, только и всего. Дыхание становится глубже и более ровным.
– Пощ'щему мы не будем тебя убивать? Нам это не нуш'шно. Придётс'ся штурмовать эту комнату, рис'сковать моими воинами, и для чего? Говорю тебе, мы дейс'ствуем ис'ссключительно ис'с прагматичес'ских с'оображений.
Пора.
Вы раскрываете глаза, и всё ваше тело скручивается, как пружина. Оно работает как один большой Кулак, пробивающий стены. Вся ваша сверхъестественная сила крови, вложенная в один удар. Ничто не может выдержать такое.
В том числе, ваша рука.
– Давай я тебе объяс 'ссню, ка-…
Дикий вой разносится по комнате. Ваша правая рука вошла в стену, а стена вошла в руку. Куски арматуры глубоко вонзаются в вашу плоть, доставая до кости, острые края листовой обшивки вонзаются в предплечье при каждом движении. Сложно представить, на что сейчас похожа ваша правая кисть. Вы вообще не можете сейчас ничего представлять. В вашем сознании только безумная боль от разломанных костей, порванных мышц и искорёженной кисти. Вы кусаете губу до крови, пытаясь сдержать вопль, но жуткий стон продолжает слышаться сквозь сжатые зубы. Вам уже было больно сегодня, и не раз, очень больно. Но теперь боль совсем другого порядка. Она нестерпимая. Ещё немножко, и Вы, кажется, сойдёте с ума. Вы не можете терпеть боль, что произойдёт с вами, если Вы перестанете её терпеть. Наверно, заревёте и раскиснете здесь, вот так, в западне унатхов с застрявшей в стене рукой. Очень хочется плакать, но нельзя.

Вы начинаете дышать учащённо и чувствуете, как адреналин возвращается в вашу кровь. Болевой шок сменяется яростью, неудержимым безумным порывом. Бешенство обречённого зверя пробуждает все ресурсы тела. Боль никуда не делась, но бешенство позволяет действовать вопреки ней. Вы с силой выдёргиваете руку. Если бы для освобождения конечности потребовалось бы оторвать её, Вы могли бы сделать и это. К счастью, арматура и острый металл лишь оставили глубокие кровоточащие борозды на вашей плоти. Кисть превратилась в кашу, но разбитые пальцы всё ещё дрожат. Дрожит вся ваша рука. Вы вся дрожите, дрожите от нервного хохота, который подкатывает к горлу. Вы смотрите на искалеченную руку и Вам хочется хохотать. Адреналин принёс с собой эйфорию. Но радоваться ещё рано. Вам удалось только сделать отверстие в стене, необходимо его расширить. Позади Вам что-то кричат, что-то яростно спрашивает шепелявящий динамик, но Вы не обращаете на них внимания.

Вы упираете покалеченную кисть в одну из сторон рваной дыры. Острый металл впивается в кровавую кашу, заставляя Вас снова завыть. Здоровой левой рукой Вы упираетесь в другую сторону дыры. Металл режет кожу, и вторая рука тоже начинает покрываться стекающей кровью. Вы напрягаете непорванные мышцы левой руки и своей нечеловеческой силой рвёте лист металла. Это было просто. За ним наступает очередь прутьев арматуры. Чертовски толстые и хорошо приваренные палки. Вы повторяете операцию, но на этот раз приходится выложиться по полной. Тянущая боль возникает в мышцах левой руки, в какой-то момент Вам даже кажется, что сейчас они порвутся. Прутья решётки растянуты в разные стороны, но мышцы левой руки сильно потянулись. Вы собираетесь с последними силами и рвёте внешний лист обшивки. Всё это произошло без задержки. За десять секунд Вы разорвали стальную стену.

Умываться одной растянутой рукой неудобно, но возможно. Саша хотела и с этим Вам помочь, но Вы отстранили её, возможно, чересчур резко. Если кому кого и позволено умывать, как малое дитё, то это Вам подчинённых, а не наоборот. Вы же тут Босс, в конце концов! Ледяная вода бодряще щипет кожу. Температура специально выставлена на минимум. Нужно прийти обратно в форму, в роль всегда уверенного командира. Авторитет не так просто заработать, но легко потерять. Неизвестно, слышали ли ваши подчинённые… то, что Вы себе позволили. В любом случае, надо дать им понять, что капитан здесь по-прежнему Вы.

Последний раз Вы втираете в лицо морозную свежесть и поднимаете голову, разминая глаза. Из зеркала на Вас смотрит женщина неопределённого возраста с отёкшими покрасневшими глазами и синеющими большими мешками под ними. Такую можно было бы принять за обитательницу индустриального подгорода, какую-то заложницу, удерживаемую и истязаемую несколько суток подряд, или просто за сидящую на тяжёлых веществах. Вы энергично растираете лицо белым махровым полотенчиком и стараетесь улыбнуться своему отражению. Уже лучше. Кожа как будто растянулась, и всё лицо выглядит гораздо более молодым. Мешки под глазами, однако, остаются и придают некоторый оттенок ненормальности вашей улыбке.

Серую куртку пришлось выбросить, так как её правый рукав пришёл в полную некондицию вместе с вашей правой рукой. Белую майку Вы тоже успели заляпать чем-то красным, то ли во время одного из ваших пиршеств, то ли когда отрывали голову вашему предшественнику на посту командира этих «ребят». Да и на штанах зияет рваная дырка от попадания в ваше мягкое плоское место, когда Вы сваливали от унатхов по вентиляционной шахте во второй раз. Правая рука была слабо обмотана бинтом, скорее, для вида, чем для пользы заживлению. Открытые раны уже зарубцевались, но внутреннее восстановление конечности обещает быть долгим. Вы засовываете правую руку в карман, чтобы искалеченной кисти не было видно, и выходите в коридор.

В центральном зале настоящее столпотворение. Стены всех операционных были разбиты, и пленники растеклись по пространству корабля. Гражданские собрались в небольшие кучки. Где-то шла оживлённая беседа, эйфория от неожиданного спасения побудила совсем незнакомых людей к общению. Разговоры идут больше о родных системах, минувшие события никто обсуждать не хочет. Некоторые уже обмениваются контактами между собой и обещают обязательно погостить после всего этого. Многие держат в руках стаканчики с мутноватой жидкостью – чаем и кофе, отличающимся между собой, похоже, лишь насыщенностью коричневато-чёрного цвета.

Другие, напротив, пребывают в гробовом молчании. Кто-то тупо уставился в иллюминатор. Кто-то сидит на полу, обхватив голову руками. Некоторые тихо плачут, стараясь не омрачать радость остальных. Ревизия медикаментов уже проведена, и повсюду валяются упаковки антидепрессантов и маленькие баночки со снотворными таблетками.

Зал не был рассчитан на такое количество пассажиров. По беглому пересчёту, здесь находится порядка 3d3: (1 + 3 + 2) = 6 десятков человек. Пол пока что замусорен лишь осколками пластиковых стен, но почти на каждой плоской поверхности стоят стаканчики, упаковки от лекарств, подносы с сухпайками, либо кто-то сидит. Длинная очередь выстроилась у санузла.

В кормовой части корабля Вы замечаете Малыша и Щуплого, увлечённо созерцающих какую-то светящуюся стеклянную панель, и незаметно подходите к ним сзади. Панелью оказывается узкая прозрачная полоска, из-за которой пробивается красноватое свечение. Вы наклоняетесь ближе. За стеклом находится тело унатха и постепенно рассыпается в чёрный пепел.
– О, это вы, командир, – Малыш наконец-то замечает Вас. – Вот, избавляемся от крокодилов, как вы и просили.
– Раненых успокоили. Мостик освободили. Живых унатхов больше не было, только куча мёртвых, в капсулах-гробах. Теперь сжигаем потихоньку, – докладывает Щуплый.
Малыш жутковато гыгыкнул.
– А этот, скользкий… Так смешно выглядит, когда шипит как крокодил! Действительно пригодился. Через него сказали тем, на мостике, или вы нам сдаётесь и мы вас вымениваем на своих, или мы уходим отсюда и подрываем корабль. Они поломались-поломались, ну и открыли.
– А вы?
– А что мы, мы их всех и перебили. Лягушонка этого оставили, но я его кинул в каморку какую-то, мало ли что он выкинет.
– Ты знаешь, что ты придурок?
– Так я что… Я о безопасности забочусь! – обиженно отвечает Малыш.
Вы открываете запертый шкаф в нише в стене. Под полками с роботами-пылесосами, бытовой химией и прочим хламом был втиснут Ари, заваленный каким-то тряпьём и швабрами. От яркого света он щурится и хлопает своими большими веками. Вздохнув, Вы вытаскиваете скрелла из его камеры заключения и отряхиваете его белый научный халат от пыли.
– И чтобы больше без таких казусов! – бросаете Вы, спешно удаляясь по направлению к мостику.

Пробраться через кучки стоящих и сидящих на полу людей не так просто. Поскорее бы уже отвязаться, от них от всех. Вы за них никакую ответственность не несёте и ничего им не должны. Это они Вам бесконечно обязаны своим спасением. Может, даже медаль дадут, или орден. Но прежде всего федералы захотят выяснить, что произошло на их крейсере, а Вы не сможете внятно ответить даже на их первый вопрос: кем Вы являетесь? Нет уж, встреча с компетентными органами Федерации ничем хорошим для Вас не закончится, в лучшем случае, бесконечной морокой с вашими полуправдивыми запутанными показаниями. Но что тогда? Ссадить всех с корабля на ближайшей заправке и улететь прочь? Гражданские покинут борт без вопросов, если только Вы не решите их забросить на пустой астероид, но что насчёт наёмников? Отдадут ли они Вам целый корабль за просто так или имеют на него какие-то виды? Что делать с кораблём, тоже не вполне ясно. Управлять им в одиночку, тем более не имея ни навыков пилота, ни инженерных познаний, будет непросто. Может, проще кинуть их всех с этим кораблём и…

На крейсере перед Вами не стояло вопроса, чего Вы хотите. Начиная с того момента, как Вы очнулись в камере, в смирительной рубашке, вы хотели только одного: выбраться отсюда. И вот Вы выбрались. Что же теперь? Память возвращаться не собирается, и никаких зацепок, касающихся вашего прошлого, Вы не нашли. За исключением карты Мей Сван, в точности на Вас похожей. Но нужно ли Вам вообще ваше прошлое? Пока ваша память отсутствует, Вы никак не связаны со своей жизнью до всего этого. Наверное, это естественно для человека, стремиться вернуть свою жизнь, но Вы не совсем человек. Что, если у Вас есть семья, которая Вас ждёт, или люди, которым Вы дороги? Может, есть, а может статься, что ничего хорошего в своей предыдущей жизни Вы не найдёте. Как это всё сложно…

В толпе мелькнула знакомая фигура. Кажется, Вы где-то уже видели этого гражданского в серой форме, который быстрым шагом двигается в противоположную от Вас сторону, но разглядеть его получше Вам мешает толпа. Вы определённо его где-то видели…
– Сильвер!
Кто-то хватает Вас сзади за руку и разворачивает Вас к себе. Рядом с Вами стоит счастливо улыбающийся Лео. Невозможно сказать, действительно ли он настолько рад или лишь старается смягчить вашу реакцию.
– Сильвер, я так рад, что… что тебе уже лучше. Сильвер, прости меня. Пожалуйста, прости, я не думал, что всё закончится так плохо…
Лео мягко держит ваши обвисшие руки за плечи и смотрит Вам в глаза, изображая простодушную добрую улыбку.
– Мы… мы перед тобой в долгу. Мы все перед тобой в долгу, но я с Кейт особенно. И-и не только из-за ожерелья, конечно же. Прости. Я… Никто не мог этого ожидать. Мне жаль… за твою руку. Ещё раз, прости.
Его потуги Вы оцениваете лишь скептическим взглядом.
– Если ты думаешь, что извинениями сможешь загладить свою вину, то сильно ошибаешься. Так что прекращай. И помни: за тобой должок. Большой должок.
– Да, да, конечно, разумеется… – понимающе твердит Лео. – Сильвер, прости, мне нужно просить тебя об одной маленькой услуге.
– То есть ты считаешь себя в праве о чём-то…
– Сильвер, Сильви, послушай! Это совсем маленькая услуга, она тебе ничего не будет стоить, прошу, послушай.
Смиренным вздохом Вы даёте согласие, и Лео начинает сладковатым голосом объяснять свою просьбу.
– Сильви, мне очень стыдно, о—очень стыдно, что мне приходится тебя просить о такой мелочи после того, что ты для меня, для нас сделала. Мне очень стыдно, но…
– Давай уже ближе к делу.
– Видишь ли, кают тут не так много, и все они будут заняты, если не нами, то какими-то ещё гражданскими. И все каюты четырёхместные. За исключением одной – капитанской.
Лео многозначительно посмотрел на Вас, будто Вы должны были сами всё понять.
– Ну и что дальше.
– Сильвер, прости ещё раз за эту просьбу. Не могла бы ты… уступить нам капитанскую каюту. Мне и Кейт.
В этот момент Лео выглядел как самый добродушный человек во вселенной.
– Я понимаю, всё понимаю, я буду тебе должен, ещё больше. Проси меня о чём хочешь взамен… Не буквально, но… о чём-то сопоставимом. Пожалуйста, Сильвер. Я буду тебе бесконечно благодарен.
– Тьфу, я думала, у тебя что-то важное… Ты сначала бы лучше по имеющимся долгам расплатился, а не новых одолжений просил.
Вы освободились от его хватки и двинулись дальше к мостику.
– Ну так что, Сильвер?! – кричит Лео Вам вслед.
– Подумаю я, подумаю, отвянь! – отмахиваетесь Вы.

Точно. Надо же ещё не забыть получить свою долю. Так что, по крайне мере, с Лео Вам придётся ещё повозиться, пока эта парочка не передаст это своё «Сердце галактики» покупателю, а Вам – 1М кредитов. Этот миллион Вам дорого обошёлся. Может, поднять свою долю? Или… присвоить ожерелье себе? Если он пообещал Вам миллион просто за то, чтобы Вы сходили с ним за этим ожерельем, то сколько оно стоит на самом деле? Пять, десять миллионов?

Мостик корабля был небольшим, всего два места для пилотов. Эти кресла заняли Грек и Беленький. Рядом с ними, сложив руки на груди, стоит Чёрненький. Через лобовое стекло виден нос корабля, омываемый синим мерцанием.
– Ага, всё-таки запустили. Ну хоть с чем-то справились
– Автопилот, – отрезал Грек, на секунду глянув назад. – Курсы можно построить только примитивные. Зато интерфейс понятный, даже кретин разберётся.
– Я вижу. Куда же мы летим?
– В пустоту, – не очень весело отвечает Чёрненький.
– Удаляемся от источника гравитации, корабля, чтобы выйти на межсистемую подпространственную скорость, – поясняет Беленький.
Наверху, над приборными панелями высвечивается голографическая карта. От светящейся белой точки, обозначающей этот корабль, в разные стороны отходят четыре толстые линии, которые затем разделяются на несколько более тонких отрезков, замыкающихся в светящихся кружочках с названиями систем.
– Это и есть все доступные маршруты?
– Ага. Автопилот может выстроить курс только до ближайших систем. Мы сейчас посреди пустого пространства.
Названия систем выглядели одновременно знакомо и незнакомо. Вы могли припомнить какие-то базовые знания, но что-то более конкретное, более личное ускользает от Вас. Все системы для Вас были схожи между собой, и, по большому счёту, выбирать Вам предстоит из трёх альтернатив: лететь ли в Нейтральные воды, в системы Фронтира или двинуть далеко на юг, через пустошь, к границе с Аквитанским королевством. Конечно, можно повернуть обратно, в сторону Федерации. Большинство ваших пассажиров предпочло бы этот вариант, но кому интересно мнение безоружных?

Нейтральные воды являются полосой пространства, лежащей между территориями Федерации и трансзвёздных корпораций. В данной буферной зоне плотность систем небольшая. Федерация и корпорации по взаимному компромиссу поддерживают в здешних системах номинально нейтральные режимы. Единственное выдвигаемое к ним требование – обеспечение относительной безопасности центральных межзвёздных магистралей, ведущих из части Ойкумены, подконтрольной различных корпоративным режимам, в Федерацию. В этом секторе не царят беззаконие и анархия, однако проворачивать преступные делишки здесь несравненно проще, чем в соседних секторах. К тому же, это не какой-то далёкий и необжитый Фронтир, а территория практически в центре человеческой цивилизации.

Отважные переселенцы, способные постоять за свой новый дом, базы работорговцев, анархические системы, потаённые обители сумрачных гениев, пристанища мафиозных кланов, квазицарьки и пиратские короли, одичавшие колонии, девственные планеты и маленькие одинокие форпосты федералов – всё это Фронтир.

Королевство Аквитания лежит вдали от остальных человеческих секторов. Произошедшая из имперской пограничной марки, Аквитания является единственным человеческим государством в ксеносовской части известного космоса. Размеры известного космоса не превышают по ширине одну галактическую спираль, в которой находится Солнце. Королевство и Федерация настороженно относятся друг к другу, но делить им почти нечего. Многие считают Аквитанию очень странным краем. Про неё рассказывается много небылиц, ведь её связи с остальным человечеством слабы. В столичной области – Марке, преобладают чисто человеческие системы, но границы Королевства охватывают несколько малых цивилизаций ксеносов. Правит Аквитанией, как можно догадаться, король, который, однако, вынужден прислушиваться к совету князей. Люди в Аквитании являются правящим сословием: только их принимают на административную службу, из них формируются королевская армия (ксеносы служат лишь в силах местной самообороны), вся знать, как можно догадаться, состоит исключительно из людей. Межрасовые конфликты, однако, редки. Ксеносы относятся к людям не как к чужеродным поработителям, а просто как к знатному сословию.

ИТАК,
Что же теперь?
Теперь нами не движет никакая необходимость. Вселенной от нас ничего не надо, Вселенная не будет катить нас по сюжетным рельсам. Квестодатели не будут бежать к нам с криком: «– О! Ты тот, кто мне нужен», хотя непредвиденные обстоятельства время от времени и будут заставлять нас свернуть с пути или предлагать нам завернуть в сторону.

Боёвка представляет собой катсцены, поэтому будет задвинута на второй план. Надо сделать процесс в большей степени побуждающий к каким-то хитростям и придумкам, но это не так просто. Ну и энкаунтеры нужны подходящие. Акцент сместиться на социальное взаимодействие.

Чем мы будем заниматься?
А чем захотим, тем и будем заниматься. Как говорилось выше, мы ничем не связаны, и сами придумываем, что мы хотим или должны делать. Перед нами – целая галактика, мы можем держать путь куда пожелаем. Вселенная не всегда по возможности реже будет предлагать нам каталог возможных вариантов, зачастую можно и нужно будет искать желаемое или желаемое решение. Желаемое может найтись или не найтись, или нужно будет кинуть куб. Ищите и обрящете. Ведь у нас есть межзвёдный интернет! И двачи. Можно не спрашивать у таксиста, какие есть в округе ближайшие гостиницы, а найти для себя койкоместо с параметрами, близкими к желаемым. Можно расспрашивать конкретных и случайных персон, обращаться за справкой в инстанции, и прочее прочее. Можно и просто уточнить у Вселенной, что мы видим вокруг и перед собой. Короче, если когда-нибудь потеряетесь, лучше скажите об этом, а не отмалчивайтесь.

Конечно, зачастую следует обрисовывать возможные направления. Например, сейчас. Куда мы можем покатиться?

1. Поиски ответов.
В прошлое нас ничего не тянет. Мы можем вообще забить на него, хотя оно и может когда-нибудь нам аукнуться. А можно начать целенаправленно копать, чтобы узнать о себе чуть больше. Можно сконцентрироваться на двух вещах:
1) поиски нашего прошлого – кто мы вообще такие и что с нами происходило и произошло. Из зацепок у нас – только наше или не наше имя, карточка, наша внешность и способности.
2) поиски информации о нашей сущности – кто мы вообще такие в глобальном смысле. Кто знает, может быть, вампиризм распространён повсеместно.
Эти направления расследования, очевидно, где-то и в чём-то должны пересечься. Не каждый же встречный является вампиром?

2. Амбиции.
У кого-то они больше, у кого-то они меньше. Может быть, мы желаем обзавестись уютным прибежищем на девственной планете и провести жизнь в уединении любуясь закатами. Или мы хотим возвести поместье в готическом стиле и иметь нескончаемый приток крови от человеческих коров, запертых в подземелье. Хотим ли мы стать королевой всех пиратов, анархисткой-террористкой, принцессой или фрилансером, зарабатывающим 100500к./секунду, знаем только мы. При этом надо учитывать, что можно реквестировать обосноваться на агромире, выскочить за работягу-Джона и нарожать детишек-кровопийц в буквальном смысле, но при продолжительном отсутствии приключений активируется скрытая пассивная способность – жопный магнит, и Сильвер прямо засасывает в какие-то авантюры.

3. Приключения!
Кому нужно прошлое или какие-то свершения, когда перед нами целая галактика? Здесь столько всего можно повстречать. Загадочные руины, чудеса природы, странные животные и растения, непонятные ксеносы. Закутить во всех барах Ойкумены, отправиться в гастрономическое вампирское турне, отправиться в неисследованную часть галактики или просто путешествовать от системы к системе и лезть туда, где Вас не ждали просто ради интереса – что с Вами станется-то?

Но это всё для размышлений о будущем, ближайшем будущем. Насущные вопросы таковы:
1) Куда лететь? Четыре основных направления: Нейтральные воды с эстетикой полукриминальных городов-ульев; Федерация с эстетикой общечеловеческого союза; Дикий, дикий Фронтир с эстетикой космического Фронтира; космическое Королевство с эстетикой космоаристократизма. Различаются они, понятно, не только эстетически. Когда определимся с генеральным направлением, прибудем в ближайшую систему в этом секторе. Наш выбор лучше как-то объяснить хотя бы нашей команде.
2) Ожерелье. Выяснить, как Лео собирается отдавать нам нашу долю, или ещё что-то со всем этим сделать.
3) Корабль и спутники. Прикинуть, что мы будем делать с этим кораблём, с пассажирами и нашей командой. Если хотим кого-то оставить рядом, надо придумать, как, под каким предлогом будем пытаться это сделать.
4) Просьба Лео. Поможем ли этому наглому засранцу в его личной жизни?
И прочие мелочи.

>>464375

>Ведь у нас есть межзвёдный интернет! И двачи.

Тогда делаем фото приунывших гражданских с супом и постим такое:
Крепкого орешка тред. Сап, би, есть один корабль. Корабль полон мирняка. Мирняк спасён с захваченного террородаунами крейсера. Реквестирую советы мудрые, как их выгодно выгрузить. Рабство и корм <ксеноснейм>'ам не предлагать, я жадный полодин. На квадрипл выстреливаю одного за борт

>1) Куда лететь?

Если мы решили спасать гражданских, нужно довести дело до конца. Или признаться себе, что это для Федерации они гражданские, а для нас – много вкусной крови. Но это наводка ивелам, я реквестирую свернуть к Федеративным "водам" и высадить мирняк. Объяснение простое: от гражданских нужно избавиться, но без вреда для них.

>2) Ожерелье.

Да подойти и спросить. Если ему нужно встретиться с покупателем, это будет следующим пунктом назначения.

>3) Корабль и спутники.

Можно сводку по кораблю? Огневая мощь, броня, манёвренность, вместительность, наличие разных помещений вроде медотсеков, столовых, арсеналов и проч. Как я понял, корабль десантный и рассчитан на пару десятков человек? Это через чур, нам бы подошло судно на человек 5-10, не больше или это превратится в симулятор многодетной матери.
Гражданских высаживаем на колонию Федерации и без всяких угроз предлагаем пожертвовать денег спасительнице на гематогенки.
В спутники предлагаем податься Саше, Ари и нашим парням.
Саша очевидная лучшая девочка игры (после нас). Зайдём с беседы о случившимся, спросим о родне. Постараемся выехать на том, что это её шанс стать приключенцем, так как официально она считается пропавшей без вести.
Ари няшный лягушонок и должен стать милашкой-символом нашей игры, как Фумоффу из Стальной тревоги. Потому и ведём себя радостно, как когда он в нас отвёртку всадил! Чтоб больше никаких издевательств! С ним тоже сперва прощупаем почву. Напоминаем, что мы договорились подружиться и огорчимся, если Ари откажет. Он же обещал. Мы так и запомнили! Через него можно покопать в сторону статуэток, с которыми мы точно связаны.
Лео нам обязан и никуда, пока мы не получим деньги, он от нас не уйдёт. Дальше посмотрим.
Остальным наёмникам предложим место в команде, но не настаиваем.
Нам нужны инженер и медик. Приглядимся к гражданским, поищем шутливых, которые были бы не прочь присоединиться к команде.

>4) Просьба Лео.

Он может пролезть на бывшее место Ари, где уж точно никто не будет мешать.

промежуточный псто

– Держать курс прямо, не сворачивать. Решение куда лететь примем на брифинге, через полчаса.
Решение, конечно же, примете Вы. Любому вашему решению можно приписать те или иные плюсы и возвести их в абсолют, так что убедить всех в правильности вашего выбора не должно составить труда, Вы надеетесь на это. Остаётся только одно, самое неоднозначное: осуществить этот самый выбор.

Прежде, чем принимать решение относительно просьбы Лео, неплохо бы сопоставить капитанскую каюту с остальными. Небольшая комната, выполненная в таком же интерьере, как и другие каюты. Но вместо двух двухъярусных кроватей здесь только одна обычная. Постельное бельё не убрано и скомкано, видимо, после прежнего чешуйчатого постояльца. Ещё одним существенным отличием каюты капитана является наличие небольшой ванной комнаты. Возможно, это ещё одна причина, почему Лео так приглянулась эта комната.

Рядом с кроватью находится рабочий стол с допотопной компьютерной панелью. Изрядно погудев, электронная машина соглашается работать. Предлагаемых опций не так много: показания всевозможных датчиков состояния воздуха, систем, двигателей, энергообеспечения, силовых полей и обшивки; простенькая аркадная стрелялка – симулятор космоистребителя; и электронное Руководство по ТО. Есть также и заманчивая иконка «Интернеты», но при попытке соединения, аппарат выдаёт ошибку: «Подпространственный ЭМ-резонатор первого уровня не обнаружен. Для доступа к резонирующей сети подключите необходимое оборудование или войдите в радиус покрытия рассеивающих инфоретрансляторов».

Вы открываете руководство и щёлкаете на раздел «Первое знакомство», и только потом понимаете, что совершили роковую ошибку: попытались запустить видео на этом калькуляторе. Кружок загрузки вращается предательски медленно, лишь чтобы из минуты в минуту вселять пустую надежду в сердце пользователя, и Вы, не выдержав подобного издевательства, закрываете раздел и знакомитесь с электронной документацией самостоятельно.

Медицинский транспорт класса «Махаон» был основным судном такого типа в период Второй Трансбиотической. Кораблю уже полвека. Предназначен он был для эвакуации тяжелораненых в тыловые или орбитальные госпитали или обеспечения дополнительных ресурсов первой медицинской помощи там, где это необходимо. Следовательно, корабль пригоден для приземления на поверхность. Палуба у корабля одна, не считая трюма. Как и полагается «рабочей лошадке», на него устанавливалось только необходимое. Большую часть площади используемого пространства занимают реанимационные стазис-капсулы, операционные и перевязочные. Кают-компания непритязательная. Каюты уплотнённые и рассчитаны всего на 60 человек, считая экипаж и постоянный медперсонал. Управлять и обслуживать корабль должны были два пилота, специалист по энергораспределению и стандартная бригада инженеров-ремонтников.

«Махаон» не должен был работать непосредственно под огнём противника или уходить от истребительных атак. Силовое поле слабое, чуть сильнее стандартного, и способно останавливать только космический мусор и осколки. Бронирование также оставляет желать лучшего. Единственным его вооружением являются картечные турели – стандартные средства ПРО, способные так же создавать «шрапнельный шлейф», затрудняющий преследование корабля. Для любого нормального боевого корабля такая шрапнель представляет минимальную угрозу, но слабобронированные цели могут быть уничтожены даже таким «мусорным огнём», особенно если силовое поле их не защищает.

Покопавшись ещё немного, Вы находите на капитанском компьютере функцию голосовых объявлений. Теперь, когда вы действительно спаслись, самое время для пафосной жизнеутверждающей речи. Только о чём говорить? О победе добра над злом? Но это же не победа, а паническое бегство с тонущего судна. В любом случае, стоит приободрить их всех чем-то жизнеутверждающим.
– Раз-раз. Гх-м! Дорогие друзья! Уважаемые пассажиры! Товарищи по минувшему несчастью! Многие сегодня погибли от рук террористов, и человечество их не забудет. Многие из нас тоже находились на краю гибели. Многие считали себя обречёнными. Но вопреки силам зла, мы выжили. Вопреки подлости, мы выстояли. Вопреки всему, вопреки самой судьбе, мы спаслись! Сегодня траурный день. Сегодня наш второй день рождения! Сегодня праздник жизни. Сегодня нам надлежит помнить, ради чего погибли наши защитники. Они погибли ради того, чтобы жили мы. И чтобы почтить их память, мы должны жить! В этот день мы должны жить ещё более полно, чем в прочие дни! Друзья! Живите! Радуйтесь! Не умирайте!
Как только речь заканчивается, дружный радостный возглас раздаётся в зале. Вы довольно откидываетесь в капитанском кресле, заложив руки за голову. Они не осознают до конца, но своим спасением, спасением своих жизней они обязаны Вам и именно Вам.

Лео Вы поймали в прачечной в компании его подруги. Парочка держалась за ручки и не просто сосалась, но играла в поцелуйчики, как делает некоторый сорт влюблённых. Теперь Вы можете разглядеть Кейт получше. Недурная стройная фигура заключена в обтягивающие чёрные штаны и кожаную чёрную куртку. Тёмно-рыжие чуть волнистые волосы спускаются ей почти до уровня плеч. В прошлый раз её лицо показалось Вам бойким и энергичным, но сейчас Кейт выглядит в точности как влюбившаяся школьница: её лицо расплылось в наивной искренней улыбке, щёчки зарделись счастливым румянцем, а тёмные глаза утопали во взгляде её любимого.

– Э-кхе-м.
Кейт и Лео возвращаются в этот мир и обращают на Вас внимание.
– Сильвер, это что-то срочное? – недовольно спрашивает Лео. – Мы тут… немного заняты, не видишь? Ты… Ты подумала насчёт моей просьбы? – последнее Лео постарался произнести с наименьшей недоброжелательностью.
– Ага. Я вот тут подумала и поняла, да! Поняла, где бы вы могли уединиться и побыть вместе. В общем, слушайте, у кормы, в соседнем крыле, там, где морг и крематорий, есть шкафчик такой. Там никого почти не бывает, – Вы заговорщически прикрыли рот левой ладонью, – так что вы можете там спокойно побыть друг к другу ближе – вас никто не увидит и не услышит.
Вы подмигиваете угрюмо уставившейся на Вас парочке.
– Да, это что-то срочное. Мне нужно знать сейчас, когда вы собираетесь вернуть мне мой миллион?
– Ты получишь свою долю после сделки, я же ясно тебе сказал, – холодно отвечает Лео.
Вы раздражённо вздохнули.
– Ты мне его почтовым переводом пришлёшь, или на телекомм положишь? Мне нужно будет тащиться с вами до места сделки, так что я желаю знать, где и когда это будет.
– Это будет… когда мы туда прибудем. И это будет.. в Маллаке.
– Не напомнишь, где она находится? А то я забывчивая.
– Да здесь… здесь, неподалёку. Самый большой порт на выходе из южной нейтральной магистрали, в Нейтральных водах, у самой границы с Федерацией. Мы доставим товар и сразу после сделки тебе всё отдадим. Это всё, что тебе хотелось узнать?
– Нет, мне ещё кое-то нужно спросить… А вы уже дошли до третьей базы?
Кейт кидает на Вас гневный раздражённый взгляд и за руку выводит Лео прочь из прачечной под ваше ехидное хихиканье.
__________________________________________________________________________

Заодно посмотрим, чего мы полезного везём.
Оружие: 1d100: (6) = 6
Провизия: 1d100: (21) = 21
Медикаменты: 1d100: (95) = 95
Запас топлива: 1d100: (61) = 61
Прочее: 1d100: (31) = 31

>>464818

><Местонейм>, высаживаем пассажиров

Путь к Маллаке через Нейтральные воды и федеративные территории будет примерно равным по протяжённости.

ещё один промежуточный псто

До брифинга ещё остаётся достаточно времени, поэтому Вы решаете провести быструю ревизию захваченного с кораблём груза.
Вопреки Вашим ожиданиям, в складском помещении нет ни одной единицы стрелкового оружия. Видимо, все наличествующие стволы были розданы участникам операции. По крайне мере, одной проблемой с таможней меньше. Провизии тоже было не так много. Гражданские на радостях устроили себе пир в честь объявленного Вами праздника, так что Вам повезёт, если к тому моменту, как пассажиры будут высажены, в ваших трюмах останется хоть сколько-то примечательное количество продовольствия. Зато топлива в баках остаётся немало. Как и большинство малых звездолётов, подпространственный двигатель «Махаона» работает на одной только плазме.

Зато более чем достаточно медикаментов. Унатхи хоть и кажутся воинственными, но ценят жизни своих бойцов. Помимо таблеток, пилюль, инъекторов, инструментов и приспособлений, Вы обнаруживаете настоящее сокровище: гибкие пакеты с кровью стопками заполняют складской холодильник. Кровь унатхов хоть и кисловатая, но съедобная. Возможно, каким-нибудь гурманам она нравится, если среди вампиров существуют гурманы. Если существуют ещё вампиры, помимо Вас. Вы тщательно оглядываетесь по сторонам. Рядом кто-то есть, но Вас они не видят из-за ящиков. Улучив момент, Вы откручиваете крышечку с одного из пакетов и проводите дегустацию.

Безвкусная и одновременно обладающая резким химическим привкусом субстанция буквально оскорбляет и оскверняет ваши вкусовые рецепторы. Скривив лицо в гримасе отвращения, Вы начинаете плеваться в сторону. Теперь Вы знаете, какова на вкус синтетическая кровь. Отвратительная.

Осмотр склада продолжается. Большая часть ящиков либо пустует, либо содержит в себе разнообразный хлам, полезный и не очень, вроде мягких скафандров, лома и деталей для ремонта корабля, инструментов и приборов ремонтников.

Вы медленно пробираетесь среди узких коридоров, образуемых ящиками разных типов, цветов и размеров, когда вдруг замечаете знакомую фигуру. Ваш любимый скрелл стоит к Вам спиной, склонившись над содержимым одного из ящиков. Кажется, весь остальной мир перестал для него существовать. Что ж, он сам виноват, что сделал из себя такую лёгкую добычу. Ступая на цыпочках сквозь тёмные переулки лабиринтов склада, охотник приближается к ничего не подозревающей жертве. Хищник двигается словно тень и постепенно ускоряет движение, в то время как жертва по-прежнему не чувствует никакой опасности. Где-то на заднем плане играет напряжённая мелодия с нарастающим темпом. Тёмная фигура вырастает за спиной жертвы, ещё мгновение…

Вы предусмотрительно останавливаетесь и ловким движением пальцев вытаскиваете отвёртку из кармана белого лабораторного халата. Руки обхватывают жертву с обеих сторон и крепко сжимают Ари. От неожиданности тот даже не успевает напрячь мышцы, и Вы буквально выжимаете из него весь воздух.
– Попался! – торжествующе кричите Вы и, приподняв нетяжёлого скрелла в воздух, начинаете кружиться в обнимку с ним. – Аари, Аари, А––––ри! – напеваете Вы, пока, наконец, не ставите Ари на пол перед собой, мягко удерживая его на некомфортно близком расстоянии. С недоумевающим испугом скрелл пытается определить ваши намерения, рассматривая своими чёрными хлопающими глазами нависающее над ним лицо с радостным оскалом.
– Ари, ты не рад? Я так рада, так рада!
– Я? Я.. Я тоже рад. Только чему?..
– Ну как чему! Я наконец-то всех спасла, и теперь мы можем с тобой подружиться!
Ари непонимающе хлопает глазами.
– Ну! Ты же обещал, помнишь? Ты говорил, что мы обязательно с тобой подружимся! Будем вместе с тобой путешествовать, как настоящая команда! Я буду тебя защищать от опасностей и от хулиганов, честное слово! Я никому не дам в обиду своего друга! Мы ведь… Мы ведь друзья, правда?..
– Ну… То есть, как бы… э-э…
– М-мы не друзья?.. – ваше лицо вмиг грустнеет, а голос становится печальным, – Ты н-не хочешь со мной дружить?.. Ари… У меня же… У меня же совсем нет друзей… Почему, почему ты не хочешь дружить со мной?.. Ты думаешь, ты думаешь, я – плохая, я – злая?.. Но я же… просто… хочу подружиться…
– Нет, Грей, ты не так… Ты всё не так поняла, мы можем подружиться, просто… – начинает оправдываться Ари, кажется, действительно пристыженный тем, что так сильно расстраивает свою неуравновешенную подругу.
– Так мы будет друзьями?! – Вы вмиг веселеете и сжимаете Ари в объятьях.
– Н-ну.. Ну да...
– И будем путешествовать вместе! – Вы прижимаете мягкого тёплого скрелла к себе ещё сильнее.
– Но можно же дружить на расстоянии… – кряхтит он в крепкой хватке.
– Ну!.. На расстоянии это не то... Друзья же всё делают вместе, правда? Или… Или ты это мне просто из жалости говоришь, да?.. – обиженно спрашиваете Вы, – а на самом деле ты не хочешь со мной дружить?..
– Нет, конечно же хочу, просто у меня исследования, и… если нам будет по пути, то…
– Урра!!
Вы снова подхватываете Ари и начинаете кружиться с ним, напевая радостную мелодию. После такого вальса скрелл с трудом стоит на ногах и вынужден держаться за Вас. Вы смотрите в лицо Ари, но уже более мягким взглядом и с более спокойной улыбкой.
– Ари… Прости меня, если я когда-нибудь сильно пугала тебя. Я ведь… Я ведь добрая, на самом деле. Я буду тебе хорошим другом, обещаю!
Вы нежно обнимаете Ари, прижимаясь к его влажной шее.
– И я очень сильно расстроюсь, если ты решишь бросить меня, – шепчете Вы в самый слуховой канал скрелла и чуть крепче сжимаете Ари в дружеских объятьях.

– Так что ты тут такое интересное разглядываешь?
Вы отпускаете Ари и заглядываете в ящик, над которым он стоял. В ящике лежит массивный предмет, выполненный из металла светло-сероватого цвета. По форме он напоминает какую-то трапециевидную раку. Посередине раки располагается квадратная выемка, а по периметру на металле выгравированы непонятные символы чужого алфавита. Центральная выемка закрывалась крышкой, которая теперь лежит рядом с ракой. Взгляд ваш сразу прилип к содержимому раки – объёмной колбе несколько сантиметров в диаметре и пару десятков сантиметров в высоту. Внутри маняще багровеет характерная тёмно-красная жидкость. Вы осторожно достаёте колбу из раки и слегка встряхиваете на свету, наблюдая за переливами густой насыщенной эссенции.
– Интересно… И что же… Что же это такое? – спрашиваете Вы, не отрывая взора от мерцающего содержимого.
– Сильвер, пожалуйста, аккуратней, это очень ценная реликвия…
– Это понятно, но что это?
– Это один из предметов культа, распространённого в проторептилоидных цивилизациях, культа Первоматери. Она покровительствовала всему живому и жизни вообще. Этот предмет, судя по всему, относится к её аспекту исцеления и восстановления жизни.
– То есть, если помолиться этой штуке, можно вылечиться от всех болезней?
– Э-э.. Если по-простому, да. Жрецы культа Первоматери занимались целительством. Существует даже теория, что медицина у проторептилоидов существовала только в рамках этого культа, но согласно…
– Так что это такое?
– Кровь богини. Вот же, написано, – говорит Ари и указывает на надпись крупным шрифтом сверху и снизу от ниши, будто бы Вы должны были сразу прочесть и всё понять. – «Кровь Вечной Матери – Дар смертным детям». Здесь как и во всех проторептилианских сакральных текстах двойная семантическая шифровка. Постоянно используется игра на синонимии иероглифов и омонимии звуков. Помимо основного смысла присутствуют ложные или второстепенные. Но и первичный текст выстроен витиеватыми символами. Пока что я разобрал только это, – Ари начинает водить пальцем по нескольким строчкам, выгравированным более крупным шрифтом, чем остальной текст. – «Жертва Матери детям – бесконечная любовь и неувядающая кровь. Прикосновение дара – всем жадным до жизни отсрочка и помощь. Забирающий всё грабит всех навсегда, сам получает безмерно. Вору да не достанется».
Вы вертите колбу в руках и осторожно проводите ей по покалеченной руке.
– Что-то ничего не чувствую.
– Ну естественно! Что же ты, чуда хотела?
– Было бы неплохо.
– Реликвии проторептилоидов не работают. Ну, чаще всего… или работают не так… Или…
– Может её просто вылить или… выпить?
– Ты что, не смей, Сильвер! Это же вещь, такая вещь! – повышенным тоном взывает к Вам заметно осмелевший Ари.
– Какая?
– ..уникальная!
Скрелл хватает ваше запястье и мягко, но настойчиво забирает у Вас колбу и кладёт на место, закрывая полость крышкой. В центре квадратной крышки располагается символ восьмиконечной звезды, выполненный, в отличии от остального ларца, из желтоватого металла, в котором угадывается характерный матовый блеск золота.
– Ну так и какой с неё прок, если она ничего не может?
– Может – не может, но… Грей, не трогай его больше, ладно?

Промежуточных паст много не бывает.

– Унатхские реликвии иногда работают… очень заметно.
Вы медленно проводите отвёрткой по рубашке на мягком животе скрелла, пока не нащупываете первое ребро, и хитро подмигиваете Ари.
– Непохоже, что тогда на тебя это сильно подействовало… – осторожно делает замечание Ари, следя за движением вашей руки.
– Ну не скажи. Я очень хорошо ощутила, когда ты проник в меня, – отвечаете Вы и слегка надавливаете своим орудием. Ари снова было начал напрягаться, но Вы лёгким хихиканьем разряжаете ситуацию.
– Разве тебе самому не любопытно? Если тебе так нужна эта тысячелетняя кровушка, то можно хотя бы часть её использовать для эксперимента, что скажешь?
Ари тяжело вздыхает, не зная, что ответить.
– Ты же всё равно сделаешь то, что хочешь.
– Я не хочу расстраивать своего друга… Ладно, я… Подумаем ещё, что со всем этим делать.

Вопрос об эксперименте отложен на потом (то есть, на сейчас). Алсо, скреллы мало чем похожи, собственно, на лягушек. Черты лица у них вполне гуманоидные, разве что глаза больше и иначе посажены, и нос почти отсутствует.

Искусственный привкус синтикрови всё ещё не сходит с языка. Гадость, но вроде бы годится для насыщения. Но, в конце концов, не обязательно же хлестать кровь, как воду? Уж если сангва заменяет Вам теперь всякую пищу, стоит подойти более эстетично к её употреблению. Может, и синтетический кровезаменитель тогда окажется сносным. С такими мыслями Вы отправились в кают-компанию в поисках бара.

К вашему разочарованию и разочарованию всех пассажиров, отметить спасение нечем. Из напитков в буфете кают-компании нашлись только чай, кофе и сухое молоко. Все уже прознали об этом, и малая столовая кают-компании почти пустовала. Саша уселась за барную стойку и сосредоточенно размешивает коричневатый напиток в стакане. Вы берёте для вида чей-то чужой недопитый стаканчик и садитесь рядом.
– Я же говорила, подруга! Говорила, что мы выберемся, и мы выбрались! А ещё я говорила, что мы после этого хорошенько прибухнём вместе, верно? – Вы весело подмигиваете Саше. Та сдержанно улыбается в ответ. – За тобой должок, помнишь?.. Теперь уже два, или три. И дальше всё тоже точно так, как я говорила: получишь отпуск по ранению, съездишь навестить семью…
– Не получу.
– Как не получишь? – удивлённо спрашиваете Вы.
– Я ухожу из армии.
Саша прекращает мешать свой бледно-коричневый напиток и отхлёбывает из стакана.
– Нет, всё, хватит. Это не моё. Я не могу… Не могу постоянно рисковать своей жизнью.
Саша помотала головой, задумчиво уставившись в пол.
– Нет, точно. Нафиг всё, нафиг училище, нафиг практику, нафиг службу. Отец обозлится, но я.. я лучше в операторы санитарно-водных коммуникаций пойду, чем ещё раз… Нет, я не солдат.
Саша допивает свою бодягу и, отставив стакан в сторону, опирается на барную стойку локтем.
– Да… Понимаю, – говорите Вы, делая вид, что действительно понимаете. Очень сложно в полной мере прочувствовать эмоции человека, который совсем недавно находился на краю гибели, когда ты – бессмертный регенерирующий вампир.
– Слушай, Саша, а ты никогда не хотела… посмотреть мир, путешествовать и… и всё такое? По-моему, это весело.
– Хотела бы, – Саша пожала плечами, – Кто б не хотел?
– Так отчего б и не попробовать?
– Ну как… Для этого деньги нужны… Да и… страшновато одному в незнакомых местах, никого рядом нет, никто не поможет, случись чего.
– Можно же путешествовать компанией.
Вы намекающее играете бровями.
– Да, но… двое – это всё равно мало. Мало ли что. И деньги…
– Ну Саша! – укоризненно протянули Вы. – Я вытащила тебя с того корабля, ты можешь представить такую ситуацию, из которой мы бы с тобой не выпутались?
Саша задумчиво глядит в сторону.
– Ну… Можно придумать.
– Саша! Неужели ты готова всю жизнь проработать оператором клоаки, но боишься увидеть мир? А деньги, деньги тоже не проблема. Путешественники зарабатывают всякими… вещами. Слушай, Саша, – Вы доверительно берёте девушку за запястье, – На такое решаются один раз в жизни. И либо решаются, либо всю оставшуюся жизнь жалеют, что упустили свой шанс. Сейчас у тебя уникальная возможность. Когда, когда ты ещё сможешь вот так бросить всё и рвануть? Саша, это твой единственный шанс прожить жизнь так, чтобы было что вспомнить.
Вы смотрите в желтоватые глаза Саши, пытаясь уловить её чувства и мысли. Девушка застывает в нерешительности и не может дать ответ.

Неожиданно прилизанный черноволосый парень в сером костюме заходит в буфет, и сразу же разворачивается и ускоренно скрывается из виду.
– Майкл!

Фигура в сером моментально скрылась, но Вам не захотелось преследовать паренька!
– Вот паршивец! То есть, пока мы под пулями ходили, он просто где-то отсиделся и в итоге всё равно спасся?
– Его можно понять. Твой план… и правда был не очень, – сдержанно вставляет Саша.
– Мой план? Это моя стратегия! И она, между прочим, спасла нас всех!
– А перед этим чуть не убила, тебя и меня… Точнее… Только меня.

В воздухе повисла недосказанность. Саша знает, что Вас засадили в карцер, знает, что Вы совершили что-то, за что Вас кинули в карцер в смирительной рубашке. Она видела, как Вас застрелили и как Вы после этого встали. Она видела, как Вас застрелили снова, и снова Вы не умерли. Она видела, как Вы разорвали в клочья металлическую стену и свою руку. Любой бы задался единственным вопросом: как такое, блин, возможно? И мало кто решился бы спросить об этом напрямую. К тому же, история про то, что Вы якобы всё-привсё позабыли, выглядит как неудачная попытка избежать расспросов. Но всё же она должна испытывать к Вам определённое доверие или определённый долг за собой. Возможно, стоит более осязаемо обрисовать ей своё предложение и провести какую-то дополнительную обработку…

Понятно, зачем она нужна Вам: Вы успели к ней привязаться и хотите, чтобы рядом с Вами оставался хотя бы один знакомый Вам человек. Будь она в таком же положении, как и Вы, Саша желала бы того же. Проблема в том, что она не в таком же положении. У неё, в отличии от Вас, в этом мире что-то есть, помимо знакомых с захваченного крейсера.

– Отчего же ты тогда не предложила план получше?
– Я… Я не знала… И доверяла тебе.
– Ты думаешь, я знала больше тебя? Я только одно знала, если мы не будем ничего делать, то точно погибнем. Поэтому надо было что-то делать, несмотря на неизвестность.
– Я… Прости, Грей, ты права, – виновато отвечает Саша.
– Да ничего, – Вы кладёте руку подруге на плечо, – Кто-то должен быть благоразумным, а кто-то... должен помогать другим решаться на что-то.
Вы намекающее смотрите в глаза Саше.
– А Майкл добровольно на всё это подписался, и кинул нас в самый ответственный момент. Надо бы отвесить ему хорошенький подзатыльник. Или нет.

…

Место проведения брифинга Вы не уточнили, так что Вам пришлось побегать по кораблю, прежде чем все наёмники собрались в одной из кают.
– План следующий: держим курс в Нейтральные воды, высаживаем гражданских, и… Вы же не собираетесь возвращаться к службе на Федерацию?
Большинство наёмников отрицательно качают головой и отзываются отрицательными возгласами.
– Куда уж там! – восклицает Бородач, – когда федералы начнут разбираться, эти, кого мы вывели, всё расскажут, что слышали. А они много слышали.
– Или ещё кого подберут с крейсера!
– Или крокодила какого схватят.
– Валить надо, да подальше.
– Хм, вот как? Значит, планов ни у кого никаких нет… Тогда почему б вам не продолжить приключения вместе со мной?
– В смысле 'приключения'? – выражает общее недоумение Чёрненький. – Если под приключениями ты подразумеваешь лёгкий и немаленький профит, тогда почему бы и нет?
– Профит… Ну… Как повезёт. Деньги, в конце концов – не самое главное в жизни, не так ли?
Никто из присутствующих в комнате не смог сдержать усмешку, некоторые еле подавили хохот.
– Ну уж нет, – сквозь смех отвечает Зализанный, – тех, кто готов задаром наслаждаться приключениями на свою задницу, ты не здесь ищи, а среди… среди… я даже не знаю кого. Ищи каких-нибудь молодых дурней, поприключенствовать мечтающих в своей агроколонии.
– Мы ребята рациональные, – добавляет Грек, – если ты готова предложить какое-то конкретное дело с осязаемым профитом, то, пожалуйста, предлагай.
– К слову о деньгах, – подаёт негромкий, подхриповатый голос Щуплый. – Заранее условимся о будущем этого корабля. Очевидно, что надо его продать вместе со всем грузом, деньги поделить, и всё на этом.
Почти все наёмники одобрительно поддакивают в ответ на это предложение.
– Так, погодите… – вмешиваетесь Вы, не вполне довольные подобным раскладом, – так-то это, конечно, так, но…
Но не можете же Вы пойти против всего вооружённого коллектива, находясь в открытом космосе. Вы решаете пока не перечить мнению большинства, ведь это всегда можно успеть сделать.
– ..но как мы это сделаем? Капитанская ключ-карта осталась, видимо, у Красненького ящера, всё управление осуществляется через кабину пилотов… Кого-то придётся оставить здесь, или… или что?
– Ну зачем, все здесь останемся, – отвечает Грек, – а покупателя в ближайшем порту через интернет отыщем, чай не в докосмическую эру живём.
– В этом… в этом есть смысл, – с умным видом киваете Вы.

Такой корабль, даже без сопутствующих документов, принесёт неплохую сумму. Но при делении её на девять она станет гораздо скромнее. А ещё тот странный ларец с кровью богини. Если наёмники о нём узнают (если уже не знают), то, разумеется, не разрешат его Вам оставить просто так. Самое важное в нём, конечно, колба с кровеподобной жидкостью. Со всем этим следует разобраться как можно скорее, и уж точно до вашего прибытия в порт.

С другой стороны, можно попробовать выманить ваших солдатиков из корабля и попросту угнать его у них из-под носа. А можно обойтись бесхитростно, и просто выкинуть это отребье в порт… или в открытый космос. Они вполне заслуживают этого… да и если бы не заслуживали, какая разница, когда на кону космический корабль?..
__________________________________________________________________________________________________________________________________
За Федерацию был только один голос, основанный на желании доставить гражданских, а не выкинуть их в вакуум. Но поскольку гражданских эвакуировали бы из любой точки, Мы, очевидно, выбрали бы путь к Малакке через Нейтральные воды.

Мало кто решился бы вот так связаться с малознакомой авантюристкой, тем более после такого стресса. Но у нас тут целая толпа, кто-нибудь, да согласится.
Приглашаем пассажиров присоединиться к нашим приключениям(4): 1d100: (56) = 56

С наёмниками дружба не задаётся, уж слишком они меркантильные. Впрочем, не очень-то и хотелось. Всё-таки это не самые приятные спутники. Да и много как-то их, а в отряде приключенцев важен уют, а крепкие общие связи в больших группах построить сложнее, чем в малых. И вообще, бывают ли у подобных приспособленцев друзья?

Товарищи по дележу добычи Вам точно не нужны, тем более, недавняя практика наглядно показала: бОльшую часть работы приходится выполнять Вам одной. Надо искать добровольцев, молодых, шутливых, тех, кто в тридцатом веке сохраняет романтическую тягу к приключениям. Может, Вы и сами пронесли это желания из тьмы времён и приключенствуете уже добрую тысячу лет? А может, Вам просто напрочь отшибло память, и весь мир вокруг кажется новым, необычным, интересным и увлекательным.

С такими мыслями Вы бродите по серым темноватым коридорам корабля, отдающихся металлическим стуком шагов и эхом веселья и разговоров где-то в каютах. Большинство пассажиров уже реквизировали себе каюты и заперлись в своих комнатах, видимо, предохраняясь от незваных гостей, желающих подселиться. Какое-то оживление остаётся только в курилке.

Двери из замутнённого стекла разъезжаются, и тяжёлый густой дым бьёт Вам в лицо и вопреки вашей воле наполняет лёгкие, отчего у Вас начинает кружиться голова, но Вы быстро справляетесь с этим. Вытяжка неспешно затягивает в себя белёсые клубы, но в комнате всё равно душно. На полу расположились несколько молодых людей, мерно дымящих бумажными самокрутками.
– При-иве-е-ет!.. Присаживайся, сестра, – приглашает Вас один из сидящих.
Вы встраиваетесь в узкий круг разместившихся по периметру маленькой комнатушки курильщиков. С момента начала посидело, по-видимому, прошло достаточно времени, и беседа в комнатке несколько замедлилась. Светловолосая девушка, сидевшая справа, прикрыв глаза, с лёгкой улыбкой на лице плавно качается всем телом и руками, подобно волне, в такт негромкой и неспешной музыке, льющейся из чуть шипящего портативного динамика. Действительно чёрный жилистый негроид сосредоточенно вдыхает и выдыхает сладковатые пары, уставившись куда-то перед собой.
– Эй, держи, – чья-то темнокожая рука протягивается в вашу сторону, передавая Вам целый косяк. – Угощаю. По случаю спасения, – обращается к Вам смугловатая девушка, сидящая напротив Вас. Из-под короткой серой майки чуть виднеется плоский живот с ярко выраженной талией. Рабочие штаны тёмного оттенка закатаны до колена, а поверх них на поясе завязана куртка серо-зелёного цвета. Длинные чёрные волосы, прикрытые красной узорчатой банданой, спадают ниже плеч. Восточно-европеоидное лицо можно назвать красивым, но вид глубоких чёрных глаз несколько смазан покрасневшими белками и несколько прищуренным взглядом.
– Хава, я ответственно заявляю и готов поклясться сердцем моей покойной матушки: это – лучшая посадка во всём долбанном тысячелетии во всей долбанной галактике! – размеренно провозглашает бородатый парень с дредами. Пользуясь случаем, Вы забираете самокрутку и опускаете руку с ней вниз, надеясь, что никто не заметит, что Вы не раскурили её. Вас ещё ждут дела и раздумья, а расслабиться Вы успеете позже.
– Погоди-ка, я тебя… я же тебя знаю… – медленно произносит низенький азиат. Вы настороженно коситесь в его сторону. – Ты же… Ты же нас всех спасла! Верно? Т-ты это… Главная у этих, да?
– Именно так, – облегчённо отвечаете Вы с ноткой гордости. – Эти унатхи, конечно, пидоры, разнесли целый крейсер…
– Пидоры-унатхи… – мечтательно произносит парень с дредами, видимо, визуализируя у себя в голове это.
– …куда ж вас теперь всех денут?
– Пошлют куда-нибудь… На другой корабль…
– Чтобы снова полы драить? Это же полный отстой, парни. Нафиг так жить? Какой вообще смысл летать от одной федеральной базы до другой? Тут же целая вселенная, блин! Короче, ребята, предлагаю бросить всё это дерьмо и рвануть в улётный трип по изведанной галактике.
– Как? Вот та-ак?
– Вот так. Взять и рвануть. Будет весело!
– Ну не зна-а-аю… – протяжно отвечает какой-то рыжий укурыш.
– Не, бро, это реальное дерьмо, бро, нельзя… нельзя делать такие вещи под травой, бро, – неожиданно начинает говорить без умолку тихий до этого момента негр, упорно называя Вас «бро». Или это у него универсальное обращение? – По укурке нельзя делать подобное дерьмо, бро, иначе ты окажешься в реальной жопе, бро… У меня даже татуха есть, бро, что не надо… не надо ничего делать, когда упорот, зацени, бро.
Негр закатывает рукав и показывает локоть. Силуэты чёрных букв еле-еле виднеются на фоне тёмной чёрной кожи.
– Это ты тоже по укурке сделал, да?
– Как ты… как ты угадал, бро?
Остальные тоже отнеслись к вашему предложению со скепсисом. Кто-то остаётся слишком серьёзен, кто-то уже слишком укурен, чтобы всерьёз что-то воспринимать. Светловолосая девушка, не обращая ни на что внимания, продолжает мерно качаться под приятно шуршащую расслабляющую музыку.
– Да ла-а-адно вам! Такой-то шанс упускаете! – разочарованно сетуете Вы.
– Эй, а мне нравится, – отзывается смуглянка. – Ты действительно собираешься в путешествие, да?
– Именно так, подруга. Интересные места, интересные люди, приключения, возможно даже перестрелки, и… и всё такое. Слушай, сказать по правде, я сама толком не знаю, что делать. Мне нужно заскочить в одну системку в Нейтральных водах, и если всё пройдёт удачно, то… то это будет очень круто. А потом… потом посмотрим.
– Звучит как авантюра.
– Это она и есть!
– И мне это нравится!
Смуглянка начинает хохотать и заражает смехом Вас.
– Вот! Вот это правильный настрой! А вы все – скучные обыватели, – с укором обращаетесь Вы к остальным.
– Хава, Хава Адавия, – представляется новая спутница и протягивает свою смуглую руку.
– Рада познакомиться, Хава, – отвечаете Вы, пожимая ладонь девушки. – Скажи, а по специализации ты… ты инженер? – с надеждой в голосе спрашиваете Вы.
– Э, ну так, в проводке немного шарю, а вообще я агротехник. На гидропонике выращиваю, точнее, выращивала всякую зелень для кухни… и для друзей.
– Хорошо, Хава. Тогда… не теряйся и не теряй меня. По прибытии разберёмся конкретнее, что делать.

Пояснение насчёт маршрута. Через 8-12 часов мы прибудем в ближайший порт в Нейтральных водах. Там мы куда-нибудь сплавим гражданских, ждать, пока их заберут федералы. В нём же наёмники собираются сразу продать корабль. И только оттуда нам нужно будет долететь до Малакки.

И отступление про космические перелёты. Жирным выделена суть.

Технология космических двигателей основана на погружении корабля в подпространство, что позволяет перемещаться быстрее скорости света. Подпространство сопряжено с подпространством, поэтому объекты в подпространстве видны в реальном мире и взаимодействуют с объектами в нём, то есть, в корабли можно чем-нибудь попасть, и прочее. Высказывается мнение, что существует глубокое подпространство, скрытое от материальных глаз, но это всё на уровне недоказанных теорий и гипотез.

В подпространстве тоже есть предел скорости – скорость распространения ЭМ-волн (света). Передача ЭМ-волн через пространство почти мгновенная, поэтому все системы связаны единственной информационной сетью, поддерживающейся через подпространственные ретрансляторы.

Подпространственное перемещение затрудняется гравитационными полями. Чем ближе корабль пролетает от тела с большой массой, тем меньшую скорость он может развить. Поэтому внутри звёздных систем скорость перемещения на порядок меньше, чем в вакууме между системами.

В будущем завезу гексокарту, где скорость преодоления одного гекса будет равняться 3-4 часам полёта. Перемещения между системами по продолжительности сопоставимы с рейсами кораблей: от половины суток до пары месяцев. Перемещения внутри системы сопоставимы с воздушными перелётами или пригородными поездами: от получаса до нескольких часов.

При первом прибытии в систему, за счёт торможения, можно сразу прибыть к нужной точке. То есть, не придётся переть ещё несколько часов с края звёздной системы к нужной планете. Но при отлёте из системы требуется примерно полчаса, чтобы отлететь от источников гравитации и разогреть двигатели для прыжка.

Об относительном времени, пожалуйста, не вспоминайте. Его не существует. Все системы живут в едином времени. Почему? Потому что подпространство! Серьёзно, если серьёзно относиться к относительности времени, то это будет какой-то ужас. Ведь ещё все системы относительно друг друга движутся, и корабли… Короче, вот где-где, а здесь необходима мягкота.

Положив нераскуренный косяк – полезную в хозяйстве вещь – в карман, Вы выходите из курилки, козырнув на прощание Хаве и остальным, и возвращаетесь в капитанскую каюту.

При выключенном свете каюта погружается в полнейшую темноту. Россыпь далёких звёзд блестит своим холодным светом на чёрном фоне первородной Пустоты через небольшой круглый иллюминатор. Пассажиры в прочих каютах притихли и, кажется, улеглись спать. У всех был чертовски тяжёлый день. Особенно у Вас. Не пора ли Вам самой прилечь и отдохнуть хотя бы какое-то время?

Перед тем, как лечь спать, Вы сверяете курс корабля, высвечивающийся на чёрном стекле компьютерной панели светлыми линиями. Светленький символ ракеты медленно перемещается вдоль прямой, соединяющей его с пунктом прибытия.

Каждая звёздная система имеет свой номер в едином каталоге, а также формальное или неформальное название. Для необжитых систем это, обычно, то или иное имя собственное. Планеты в системе изначально нарекаются именем звезды с добавлением порядкового номера, но по мере изучения и освоения системы у планетоидов появляются самостоятельные имена. Когда в системе начинают образовываться колонии, они также получают своё наименование. Когда один из городов становится центральным населённым пунктом планеты, название этой колонии может перейти к самой планете. А наиболее развитая планета или станция может сменить неформальное название звёздной системы на своё имя, особенно если это единственный примечательный населённый пункт в окрестностях этой звезды.

Система прибытия носит название "Ричмонд". Голый планетоид без выдающихся залежей чего бы то ни было вращается вокруг тусклого белого карлика. Однако удачное местоположение делает выросший на его поверхности город-порт относительно процветающим местом для такой пустой и одинокой системы. Ричмонд является самой южной системой в Нейтральных водах и потому – перевалочным пунктом на пути в королевство Аквитания, и в то же время система граничит с пространством Федерации. Ричмондские порты и доки обслуживают корабли проходящих через систему торговцем, а также многих других, не вполне легальных предпринимателей.

До прибытия остаётся ещё целых 8 часов. Можно и вздремнуть. Улёгшись на кровать, Вы кладёте руки под голову и смотрите в потолок. То ли от истощения, то ли из-за ещё чего-то, никакие мысли не лезут в голову. Пытаясь заснуть, люди обычно пытаются занять свой разум какой-то приятной идеей, мыслью или мечтой, чтобы мозгу проще было затормозить когнитивные процессы и погрузиться в сладкое забытие. Вашу бессонницу можно объяснить: Вы сами не знаете, о чём хотите мечтать. А может, это проявляет себя ваше умственное расстройство? Что если Вы каждое утро начинаете жизнь с чистого лица, напрочь забыв прошлый день? Равносильна ли такая жизнь ежедневной смерти? Лучше надеяться, что это всего лишь ещё один из эффектов вампиризма.

Перевернувшись на один бок, затем на другой, и перевернув несколько раз остывающую с противоположной стороны подушку, Вы сдаётесь и встаёте с постели. В коридорах и помещениях корабля уже совсем никого нет. Интересно, Лео смог где-нибудь уединиться со своей подружкой? А если они и правда последовали вашему совету или нашли какое-нибудь потаённое местечко? Вмиг загоревшись желанием застукать влюблённую парочку – хоть какое-то развлечение на опустевшем корабле, Вы снова начинаете шастать по коридорам, стараясь оставаться скрытной.

Двери прачечной растворяются с тихим пшиканьем, и черноволосая голова медленно вырастает в дверном проёме. Парочки внутри нет, зато есть старый знакомый (по вашим меркам). Майкл расположился на корточках напротив стиральной машины и, словно заворожённый, уставился в круглый иллюминатор, по ту сторону которого спиралью вращается извечный круговорот бытия, состоящий из хлопка, синтетики и забытой в карманах мелочи. Парень оборачивается в вашу сторону, и на лице у Вас медленно вырастает широкая улыбка. Майкл начинает подниматься на ноги, пока Вы в несколько шагов сокращаете расстояние между вами до нуля. Резким движением руки Вы опираетесь об стену и буквально зависаете над пытающимся скрыть своё смятение ассистентом.
– Ну здравствуй, дружок. Как жизнь молодая?
– Живу-поживаю, неплохо, спасибо.
– Здоровьице как? Не хвораешь?
– Жив-здоров, благо под пули не лез, когда не надо.
– Во-о-от как? Очень рада за тебя. А попробуй теперь угадать, сколько пуль в меня всадили, а?
Майкл оценивающе смерил Вас взглядом.
– Хм… Две-три?.. Пять?.. Ещё, вижу, тебя какой-то унатх крепко насадил на свой клинок, – отвечает он, изображая безразличие, и указывает на ваш живот. От куртки с разодранным рукавом Вы избавились, но совсем забыли про такую же разодранную майку в районе пресса, где ловко вспорол Вам кишки тот говорливый унатх. Рваная ткань вся слиплась от вашей крови; можно надеяться, что все остальные приняли это пятно за кровь кого-то другого. Чертыхнувшись, Вы разворачиваетесь и начинаете искать среди полок чистое бельё.
– А ведь ты нас сильно подвёл, Майкл. Из-за твоего бегства мой прекрасный план чуть не пошёл крахом.
– У тебя был план? Но ты сама, кажется, и Саша вроде целы, ну, не калеки, по крайней мере.
– Да, но из-за твоего отсутствия мы попали в передрягу… А из-за этого в ещё большую передрягу. И если бы… если бы не чудо, то быть тебе рабом где-нибудь на асбестовых рудниках до скорого конца твоей рабской жизни.
Наконец, Вы нашли чистые майки и, повернувшись спиной к Майклу, сняли свою, испачканную в крови.
– Кстати, как тебе мой новый цвет волос? Саша говорит, что седина мне больше шла.
– Ну не знаю… Повернись, чтобы со стороны лица посмотреть.
Вы было дёрнулись вбок, но вовремя останавливаетесь.
– Тебе очень повезло, что я не повелась, – говорите Вы мягким голосом, натянув чистую майку и резко вдавив Майкла в стену за его плечо.
– Было бы на что смотреть, – продолжает держать он маску спокойствия.
– Ты уже говорил это.
– Так ничего и не изменилось.
– Я смотрю, ты тут больно храбрый у нас, когда наедине с девушками.
– До тех пор, пока они в меня не стреляют.
– Тут на одном из крейсеров федералов сокращение произвели, всех поувольняли. Ты случайно не попал под него и не ищешь ли новое место трудоустройства?
– Э-э-э… Нет?
– Неверный ответ, – огорчаете Вы и тыкаете пальцем ему в переносицу.
После нескольких секунд анализа произошедшего, Майкл выходит из ступора и отвечает.
– А, тьфу, ты про наш крейсер? Ну… Наверное, да. А что?

Действительно?
___________________________________________________________________________________________________________________________________

Вероятно, это была интерлюдия реквеста вербовки Майкла. Как заманивать/убеждать/запугивать будем паренька? Или не будем? И ещё у нас есть целых восемь часов, пока почти все спят, чтобы чем-нибудь заняться. Или тупо уставиться в иллюминатор, приучая себя переносить большие промежутки бездействия.

– А то, что пора составлять твоё резюме.
Вы снимаете со стены планшет для записей с закреплённым на нём графиком дезинфекции одежды полувековой давности и готовитесь записывать, изобразив спокойно-серьёзное выражение на своём лице.
– Итак, Майкл…
– Майкл Роджерс.
– Итак, Мистер Роджерс, какова ваша специализация?
– Э-э-э… Монтёр-ремонтник.
– Имеется ли у вас профильное образование?
– Три года в техническом колледже на Вальдо, – неохотно отвечает Майк, не понимая смысла происходящего.
– Ага… – Вы дотошно заносите информацию на листок, где разверачивается партия в крестики-нолики между Грей и Сильвер, – Опыт работы имеется?
– Ну… Года четыре уже всякой фигнёй перебиваюсь, – задумчиво произносит Майкл, почесав голову, видимо, сам не очень довольный своим карьерным ростом.
– Рекомендации от предыдущих работодателей?
– Эм… Хорошие? Нормальные.
– Предоставить можете?
– В письменной форме?
– Или в форме телепатической ретрансляции, как вам удобней. Хм? У вас какие-то затруднения?
– К чему всё это, Сильвер?
Вы неудовлетворительно покачали головой, разочарованно цокая.
– Что ж, Мистер Роджерс, скажу вам откровенно, резюме у вас не самое лучшее. С потерей вашего рабочего места вы утратили очень редкую возможность для дальнейшего карьерного роста и развития, а теперь…
Вы печально вздыхаете, сетуя о превратностях судьбы, постигших Мистера Роджерса.
– Однако наша фирма Miss Silver & Co. готова оказать вам помощь в трудоустройстве и предоставить достойную, высокооплачиваемую работу.
– Ч-, чего? –спрашивает Майкл в полном недоумении.
– Не «чего», а «что» – наша фирма желает нанять вас в качестве младшего технического помощника на вполне достойных условиях, – размеренным голосом поясняете Вы.
– А… А какой род деятельности у вашей фирмы?
– ..Спектр предоставляемых услуг очень широкий, например…
Майкл уставился на Вас в ожидании продолжения, а Вы уставились на него, в растерянности.
– Наша бизнес-модель… находится в стадии разработки. Мы не предоставляем медстраховки, зато даём возможность посетить все уголки галактики, быстрый и неплохой заработок, особенно для такого низкоквалифицированного специалиста, а также приятную дружескую атмосферу в сплочённом коллективе.
Блеснув глазами, Вы улыбаетесь Майклу с некоторой хитрецой в улыбке.
– Звучит как авантюра.
– Это она и есть!
– И мне это чертовски не нравится! Ты пытаешься втянуть меня во что-то, и сама при этом не понимаешь, что собираешься делать. Как такое вообще возможно? У тебя точно не всё в порядке с головой.
– Чёрт побери, Майкл! Ты должен быть благодарен, что я пригласила к себе такого засранца, как ты! Твоё спасение – это, блин, аллегория на всю твою жизнь: ты можешь действовать рационально и быть долбаным рабом системы до конца своей жалкой жизни, или поддаться пассионарному импульсу и начать жить по-настоящему! Я пытаюсь спасти тебя от убогой, серой, как твоя форма, жизни – спастись от смерти!
–Ты сама не понимаешь, что ты собираешься делать!
– Нет, погоди, да, я не строю долгосрочных планов, но краткосрочная перспектива мне вполне ясна…
– А я хочу пожить немного дольше краткосрочной перспективы.
– В долгосрочной перспективе мы все мертвы!
Кроме Вас, наверное.
– Нет, это всё бред, – скептически заключает Майкл и складывает руки на груди.
– Может быть… – охладевшим голосом отвечаете Вы и заходите сзади. Здоровая левая рука слегка обхватывает Майкла и прижимает его к Вам спиной, и Вы оказываетесь прямо у его уха.
– Однако… Вам известна одна из наших коммерческих тайн. Поэтому мы не можем позволить вам просто уйти. Боюсь, Мистер Роджерс, у вас нет иного выбора. Подумайте над нашим предложением. Оно является для вас оптимальным вариантом. Надеюсь, вы измените своё мнение.
Чмокнув похолодевшего и оцепеневшего Майкла в шею, Вы неспешно движетесь в сторону выхода.

Наверное, не буду больше обозначать промежуточные посты, когда будет требоваться ясный ответ на какие-то конкретные вопросы, это и так понятно.

Псто ещё не дописан, но вкину часть, чтобы вы тут не скучали, всё равно делить на куски придётся.

Жижа в большой чайной кружке обрела уже однородную консистенцию и равномерный розовато-коричневый оттенок. Это последняя порция, на которую хватило шоколадного порошка. Из всех растворимых субстратов горячий шоколад (не имевший в своём составе ни сахара, ни шоколада) пользовался, по понятным причинам, наибольшей популярностью среди пассажиров на минувшем праздновании. Вам повезло, что его осталось хоть сколько-то.

Рафинированный сахар ни капли не заглушает привкуса этой гадости: когда два вещества смешиваются, объектом вкусового отвращения становится вся эта масса, отчего Вас чуть не вывернуло наизнанку. С солью ничуть не лучше, ко вкусу жидкого суррогата лишь добавляется коробящее неприятное ощущение чрезмерного количества соли на языке, отчего организм тоже тянет к принудительному катарсису желудка и пищевода. Сухое молоко на языке совсем не перебивает вкуса синтикрови, но добавленное в сам напиток, слегка смягчает силу его привкуса, но лишь ненамного. Горячий шоколад даёт наилучший эффект благодаря, наверное, своему наиболее выраженному вкусу. Сладковатый порошок не даёт забыть о том, что именно Вы пьёте и что это за гадость, но действительно обманывает рецепторы своим шоколадным ароматом и подавляет рвотный рефлекс, возникающий при употреблении чистой синтикрови.

Вы залпом выпиваете последнюю кружку. С растворимым чаем и кофе Вы экспериментировать уже не рискнёте. Если ваше нутро теперь исторгнет всё своё содержимое, то плоды героических трудов последнего часа пойдут насмарку.

Ваше тело само собой съезжает вниз, и Вы укладываетесь спиной на пол, смакуя на языке и в горле сладковатый вкус шоколада и мерзкий привкус суррогата, который заставляет Вас съёживаться и кривить лицо. Синтикровь будто бы и приносит насыщение, но морально ужин Вас определённо истощил. Холодильник ещё полон, и, если Вы сможете присвоить его себе, гадкого пойла Вам хватит ещё на много подобных трапез-подвигов. Стоит ли оно того?

603 + 4d40: (7 + 22 + 17 + 4) = 50 – 30
Кровушка Нам заместо пищи и воды, и ежесуточно наш организм потребляет 60ед. крови. Каждые 12 часов вычитается по 30.

В абсолютно мерзком расположении духа Вы возвращаетесь в капитанскую каюту. До прилёта остаётся около 1,5 часов, стоит разбудить пассажиров вашего спасательного экспресса. Устало вздохнув, Вы нажимаете на сенсорную кнопку и приветствуете корабль усталым и холодным голосом. Наверное, многие даже не поймут, что это Вы, до этого более чем задорная девица.
– Уважаемые пассажиры… Мы прибываем в систему Ричмонд. Расчётное время прибытия: 1 час 42 минуты. Просыпайтесь, будите своих соседей, заправляйте постельки, делайте утреннею зарядку и готовьтесь к выгрузке. Наш буфет предоставляет вам ассортимент горячих напитков в нелимитированном количестве: чай… кофе… А, к чёрту.
Закончив с обращением, Вы подходите к свой кровати и буквально падаете на неё, лицом утыкаясь в подушку. Такое ощущение, будто теперь Вы могли бы и подремать какое-то время, но это ощущение обманчиво: сон к Вам так и не идёт, заставляя Вас подняться и пойти заниматься капитанскими делами.

У душевых буквально на ваших глазах вырастает длинная очередь. Кто-то желает совершить омовение, а кто-то хотя бы умыться и почистить зубы. Вы сворачиваете в буфет, находящийся поблизости. Здесь тоже уже многолюдно. Среди прочих тел Вы замечаете Кейт и Лео, разместившихся за барной стойкой. С сонным видом они помешивают свои напитки и непринуждённо беседуют о чём-то вполголоса. Вы подходите к стойке и подпираете голову локтем, стоя с противоположной стороны. Беседа утихает и парочка холодно косится в вашу сторону.
– Лео.
– Чего тебе? – угрюмо отвечает должник.
– Мы же летим в Малакку, верно?
– ..Допустим.
– А прибываем мы не в Малакку.
– Ну?
– Ну так, может, подговоришь своих ребят, чтобы мы сначала дошли до Малакки, и только там продали бы корабль, а?
– Что? Не… Я не знаю… Это муть, они на это не согласятся. Долетим так, каким-нибудь рейсом, это не проблема.
– Но так удобней, и тратиться не придётся.
– Но они будут против. Им хочется как проще, а проще продать корабль сейчас и разойтись.
– Но ты хотя бы попробуй.
– Я.. Да, попробую. Это всё?
– Всё будет, когда я получу причитающееся, но пока – да. И не забывайте, я слежу за вами.
Вы хотели подшутить над ними, намекнув, что следите, даже когда они думают, что остались наедине, но настроения совсем нет. Лео, пронзив Вас недружелюбным взглядом, но сдерживая гримасу недовольства, молча поднимается со своего места и вместе с Кейт удаляется прочь.

В очереди, выросшей уже до самого буфета, Вы замечаете Сашу. До конца не проснувшаяся, она стоит в одной майке, прислонившись к стене. Левое плечо всё ещё перевязано, но это уже не ваша неумелая перевязка, которую Вы сделали Саше в начале вашей эпопеи.
Один только вид Подруги уже улучшает ваше настроение.
– Доброе утро, подруга! – с приветствием подходите к ней Вы, стараясь улыбаться. – Как твоё плечо?
– Плечо? Плечо уже лучше. Заживает потихоньку… – отвечает Саша дружелюбно, но с меньшей радостью, нежели Вы. – А как твоя рука?
Вы поднимаете правую руку перед собой и пробуете пошевелить перевязанной лишь для вида кистью. Осколки костей впиваются в восстанавливающееся вокруг них мясо, свидетельствуя о том, что восстановление обещает быть долгим.
– Болит немножко… – произносите Вы, пытаясь не скривить лицо от боли, – но ничего, восстановиться. До свадьбы заживёт.
Как скоро Вы с вашим неуёмным характером сможете найти себе пару и, более того, решите связать себя с кем-то узами брака? А если у Вас уже есть супруг? Если это выяснится, когда Вы уже заведёте какие-то новые отношения, всё будет прямо как в мыльной мелодраме.
– Может, тебе всё же показаться кому-нибудь?.. Там же кости…
– Кости и кости, как-нибудь срастутся. Было бы хуже, если б там костей совсем не было. Вот, я тут тебе чайку принесла, держи.
Вы протягиваете Саше чужой наполненный стакан, ловко реквизированный Вами с какого-то стола.
– Спасибо, Грей, то, что нужно.
– Ты подумала над моим предложением? – спрашиваете Вы, пока Саша потягивает чей-то чай.
– Я.. Ах, не знаю. Меня не ждёт дома ничего хорошего, но если я незнамо сколько проболтаюсь где-то незнамо с кем…
– Ты меня больше всех знаешь!
– Но семья-то моя не знает. Что они подумают, когда узнают, что я бросила службу, чтобы шляться по окрестной галактике в сомнительной компании? Что я им скажу?
– Не знаю… что-нибудь… или ничего не говори, ты не обязана перед ними отчитываться.
– Ну как же так, я не могу… В общем, давай с тобой отметим наше спасение, а там посмотрим.

Наверное, это лучшее, на что Вы могли рассчитывать, но успехом это не назовёшь. Не так просто взять и оторвать человека от его обычной жизни и утянуть в какое-то крайне сомнительное предприятие. Кстати, а где Майкл, Хава и Ари?