В общем, начну я свой рассказ с 21 июня 2001 года – дня летнего солнцестояния, дня, в который Тсою исполнилось бы 39 лет и дня, когда я получил из могучих рук нашей директрисы синенький школьный аттестат.
В тот день я торчал в школе почти с самого утра: мы с парнями готовились к выступлению на торжественном вечере, посвященному окончанию нами школы.
К тому времени я, двое моих одноклассников (назовем их Л. и Р.) и еще один кун уже год как играли в быдло-группе каверы «Короля и шута». Играть мы, конечно, толком не умели, но нам, в принципе, было на это похуй. Мы верили что со временем придут и мастерство, и деньги на нормальные аппарат и инструмент, что мы начнем придумывать свой материал и собирать полные стадионы. Я был типа фронтмен (ритм и вокал), Р. был соло-гитарист, Л. играл на басу, а сосед Р. (ну или просто Сосед) стучал по барабанам. Р. был единственным, у кого был более-менее нормальный свой инструмент – купленный ему батей за 100 баксов Hurricane. Я играл на восстановленной моим батей буквально из говна (но не переставшей от этого звучать как говно) нонэймовской гитаре. У Л. была купленная за 400 рублей по объявлению у какого-то панка басуха «Урал», на которой стояли струны с плоской оплеткой (потому что другие тогда в нашем мухосранске на несколько сотен тыс. жителей тупо не продавались). У Соседа же своими были только палочки. Самым главным нашим сокровищем был самопальный дисторшн, по заказу спаянный зимой для Р. каким-то гением-радиолюбителем. Все это сейчас, конечно, кажется смешным. Но учти, анон, что это был 2001 год, когда нормальный инструмент и аппарат еще только начали появляться в мухосрансках, и то, что появлялось, либо было хуитой, либо стоило неебических для тех времен денег.
Да-да, анон, 100 баксов в нашей мухосрани тогда были именно неебическими деньгами. Мои родители на двоих зарабатывали всего 200 долларов: мамка была бухгалтером, а батя – инженером-строителем, постоянно менявшим шараги. Поэтому они, учитывая необходимость платить по 600 рублей в неделю весь одиннадцатый класс за моих репетиторов, не могли порадовать увлекающегося музыкой сыночку таким королевским подарком, как электрогитара. Они обещали мне, что купят ее если я поступлю в ВУЗ, но рассматривали это скорей как стимул для того, чтобы я хорошо учился, лол.
Группу мы сколотили в начале 11 класса вместе с Р. Он начал брямцать на гитаре еще в 9 классе, в связи с чем был весьма популярен у наших одноклассниц-тян, и я, стремясь от него не отставать, в 10 классе тоже решил приступить к освоению этого музыкального инструмента. Без лишней скромности могу сказать, что в этом деле я весьма преуспел, так как имел хорошую в этом плане наследственность: батя в молодости тоже гитарировал в вокально-менструальном ансамбле и даже ездил с ним на гастроли. Когда между 10 и 11 классом я последний раз отдыхал в пионерском лагере, скилл владения гитарой позволил мне, всегда бывшему слегка забитым, скромным и застенчивым, стать популярным, обрести уверенность в себе и даже завести первые отношения с тян.
Весь одиннадцатый класс мы репетировали в одном из наших ДК в каморке, хозяином которой был местный мутный музрук (мы его назвали Гобуль). У него макушка была лысой, а вокруг нее он отращивал длинные волосы. Голос у него был высокий и осипший, отчего его речь была похожа на одни сплошные плач и всхлипывания (этим он очень напоминал Радзинского). Нам было на него, в принципе, похуй: он просто открывал каморку когда мы приходили, а потом съебывался на полтора-два часа, давая нам возможность самостоятельно репетировать.
За год мы нехуёво так поднавтыкались как в игре на гитарах руками, так и в сыгранности. Стоит отметить, анон, что тогда не было повсеместного распространения интернетов с их ютубами и выложенными на всех ресурсах для гитарастов правильными нотами и табулатурами. Мы все подбирали на слух, по сотне раз перематывая кассеты, т.к. диски тогда были редкостью и тоже стоили дорого, как и их проигрыватели. Благодаря этому к лету наши скиллы были прокачены так, что даже имевший музыкальное образование и отыгравший два года в оркестре Сосед уже не вонял на тему того, как уебищно мы играем и что сорок человек в оркестре сыгрываются быстрее, чем мы вчетвером.
Итак, вечером этого дня после выслушивания задвинутой директором длинной и пространной речуги я, одетый в свой первый костюм и надушенный батиным парфюмом, получил школьный аттестат. Что я тогда почувствовал? Абсолютно ничего. Вроде как ничего и не изменилось: закончилась учеба, началось лето. Ни я, ни друзья (кроме собиравшегося поступать в военный вуз Л.) не собирались менять место жительства или образ жизни (в нашем мухосранске хватало вузов, и ехать в ДС необходимости не было). Так что все оставалось на своих местах. Не было даже осознания того, что многих сегодня я вижу последний раз, потому что в школу в сентябре идти уже не надо будет.
Единственное что мне тогда подумалось: мол нихуя себе, я ведь 10 лет здесь проучился, больше половины моей жизни. И вроде не так давно меня, мелкого пиздюка, мамка с цветами вела в школу первый раз. У меня даже еще валяется дома дощечка для лепки из пластилина, которую мне покупали в первом классе. А теперь я сижу здесь и держу в руках свой школьный аттестат.
То, что совсем скоро нужно будет сдавать вступительные (вы не поверите, дорогие аноны, но тогда не было ЕГЭ и приходилось сдавать в июне выпускные в школе, а в июле – вступительные в ВУЗ), что с сентября мы каждый день будем видеть не друг друга, а совсем других кунов и тянок, что у всех будут другие друзья и другой круг общения – все это казалось чем-то далеким и призрачным, и потому не заслуживавшим того, чтобы даже думать об этом. Гораздо больше меня волновало что моего батю накануне подбили на улице какие-то отморозки и отобрали у него сотовый (тогда он был единственным обладателем мобильника в семье, это был православный Motorola 3788).
Про сам выпускной рассказать мне особо нечего. Возможно, у кого-то он был невъебенно фееричным и незабываемым, у меня же все было не так.
Все действо проходило здесь же, в родной школе. Мы, кстати, были последним выпуском, который гулял выпускной в школе. Это уже потом родители личинок стали снимать для выпускного рестораны, загородные дома, отели, небо, Аллаха. Сначала был концерт местной школьной самодеятельности. Мы тоже отыграли три или четыре песни, сорвав овации зала, лол, хотя звук был говенный, и было нихуя не понятно, что же такое мы пытались изобразить. Все это было заснято специально приглашенным быдло-оператором и увековечено (недавно пересматривал видео с выпускного дико с самого себя проигрывал). А потом нас загнали на второй этаж школы, где в коридоре были накрыты столы, и играла музыка, включенная тоже специально приглашенным быдло-диджеем. Не знаю, почему я до сих пор это помню, но дискотека началась с Nothing Else Matters Металлики, а закончилась Original Prankster Оффспринга.
Я по поводу окончания школы хотел набухаться в говно. Но то ли я хуево понимал что, собственно говоря, происходит, то ли поставленное нам на столы сраное вино было таким противным на вкус, что просто не лезло в глотку, но по факту я так и остался трезвым. Хотя один кун из нашего класса так обрадовался окончанию школы, что полтора часа спустя уже проблевался и был уведен мамкой домой спать.
Так что выпускные вечер и ночь выдались для меня слегка унылыми. Я намеревался замутить с тян, с которой я всегда мутил на наших общеклассных мероприятиях. Но она весь вечер игнорила меня и тусила с мажором из параллельного класса. Еще, помню, были драка с какими-то гопарями на трамвайной остановке и встреча рассвета в 4 часа утра на набережной. Трогательным моментом была раздача нашей первой учительницей прописей с первого класса и итоговой контрольной по математике за первый класс (охуеть, она хранила их 10 лет!). Больше мне из того дня вспомнить нечего. Домой я пришел вечером 22 июня и, отоспавшись, начал готовиться к вступительным.

Поступать я решил на юрфак. Не потому что меня манила эта профессия. Просто в школе я лучше всего успевал по истории и русскому. А юрфак был, как мне тогда казалось, самым нормальным из всех факультетов, куда надо было сдавать эти предметы в качестве вступительных.
Вообще я, как и многие в том возрасте, страдал юношеским максимализмом. Юриспруденция мне как таковая интересна не была: я рассматривал вышку скорее как подушку безопасности на случай, если в процессе осуществления мечты стать великой рок-звездой возникнут какие-то трудности. Вариант прожить жизнь, в которой я 5 дней в неделю буду по 8 часов проводить на работе и сам не замечу, как состарюсь, я даже не рассматривал. Я видел себя живущим исключительно в гастрольных турах, а в перерывах между ними – в звукозаписывающих студиях.
Эх, ведь тогда я еще мечтал… Но для осуществления мечты надо было сначала поступить (я уже писал, что за поступление мне была обещана электруха).
Готовиться к вступительным я, правда, начал далеко не сразу. Потому что сначала был день рождения Р., затем, через неделю – мой. Помню даже, кстати, как его отмечал: Р., С. и Сосед приехали в мой район, мы купили водки, сока, какой-то нехитрой закуси и пошли на берег реки, в березовую рощу. Там мы и сидели часов до 10 вечера, пока не кончилась водка  Когда пришла пора прощаться, мы с Соседом распили на двоих еще чекушку на посошок. Я посадил товарищей на автобус и двинул к дому пешком, чтобы прогуляться и заодно выветрить из своего организма хотя бы часть выпитого, ибо во мне тогда бултыхалось почти 400 грамм огненной воды, и показываться родителям в таком виде было опасно.
Путь домой лежал через дом, где жила мамкина подруга (я ее называл тетя Р.) – тогда еще вполне ебабельная милфа. В моем воспаленном мозгу возникла идея о том, чтобы попроситься к ней ночевать и, возможно, присунуть ей, лол. Дойдя до ее дома, я понял, что номер квартиры я вспомнить не могу. Поэтому я начал долбиться в окна, думая, что это окна ее квартиры. Минут через 10 из окна высунулась рожа какого-то нереального амбала и начала меня материть. Я по-быстрому включил съебатора, убежал в какие-то кусты, которыми в итоге и пробирался до дома, лол. Дома наебнул чаю с вареньем, проблевался и улегся спать.

На следующий день я таки засел за учебники и конспекты. Проблема была только в том, что на улице стояла ебенячья жара, которая отнюдь не способствовала подготовке к экзаменам. До диктанта я готовился очень вяло: мне почему-то казалось, что времени еще много, и я все успею. Родители были днем на работе, и контролировать меня и пинать под ленивую сраку было некому.
В итоге вступительные я зафейлил: написав на 4 диктант и обосравшись по этому поводу от радости, я затем сдал на 4 (с трудом) историю и на 3 обществознание. Так случилось потому, что я спохватывался и начинал усиленно учить только за два-три дня до экзамена, когда уже начинала подгорать жопа и становилось понятно, что я ничего не успеваю.
Набранных мной 11 баллов хватало только на то, чтобы пройти на платное. Но, во-первых, мы были нищеебами и не могли себе этого позволить. А во-вторых, даже если бы могли, я бы не пошел учиться платно, т.к. для меня самого это было зашкваром.
Мои одноклассники за исключением Л., без проблем прошедшего в свою военную шарагу и съебавшегося до середины августа проходить курс молодого бойца, тоже оказались не очень удачливыми в плане поступления в вузик. Р. зафейлил вступительные еще хуже моего, но каким-то левым краем прошел на платное своего экономфака, С. тоже не хватило баллов для прохождения на бюджет, и на свою политологию он тоже пошел учиться платно.
У них наверное, не было особого выбора: либо они учатся за деньги, либо уже весной-летом получают пизды в армейке. Мне в этом плане повезло больше: день рожденья у меня в июле, благодаря чему в армию меня должны были призвать только следующей осенью.
Так что у меня был в запасе целый год на то, чтобы подумать о жизни и определиться с планами. Чтобы не заниматься совсем уж пустым проебом времени, я подал документы для поступления на вечернее отделение юрфака.
На все оставшееся лето я, сжав зубы, отправил себя в добровольную ссылку к бабке в деревню, где почти целый месяц курил конспекты и учебники. Я даже не поехал с моим бывшим классом на зеленую, хотя до этого никогда не пропускал подобных мероприятий. В сентябре я пиздато сдал вступительные на вечерку и на этот раз поступил. В процессе сдачи успел поохуевать с выпила башен-близнецов в Нью-Йорке. Мне немного полегчало, но хуевый осадок после июльских фейлов не давал мне покоя еще почти целый год.

Музыка из каждого утюга:
Total – Бьет по глазам
Дискотека Авария – Яйца
Земфира – П.М.М.Л
ТаТу – Нас не догонят
Смысловые галлюцинации – Звезды 3000
Сплин – Мое сердце

Октябрь-декабрь 2001

Первого октября я пошел учиться. На вечерке обычно учатся те, кто работает, но хочет себе еще и вышку – чтобы дальше делать карьеру или просто повысить свое ЧСВ. Высшее юридическое обычно нужно бравым мусорам, которые хотят больше звездочек на погоны или секретаршам из суда, желающим стать помощниками судей, а потом – судьями.
Но на потоке таких пассажиров было немного. Большинство составляли такие же, как и я, зафейлившие вступительные на дневное вчерашние школотроны. Были даже эпические долбоебы, у которых мозгов хватило только на то, чтобы их взяли на платное отделение вечерки. Одной из таких была тян, с которой я ходил полгода к репетитору по истории.
Учился я 4 дня в неделю с полседьмого до полдесятого вечера, остальное время тупо торчал дома, валяясь на диване, бренча на гитаре и втыкая в телевизор: тогда шли всякие «За стеклом» и «Последний герой», а по MTV зажигали Вася Стрельников («Лох – это судьба!» ), Яна Чурикова с ее тогда еще винрарными 12 злобными зрителями, Рольник и Калясина с их Shit-парадом и прочая, прочая.
На учебе было тоскливо. В те часы, когда у нас шли занятия, народ гораздо больше тянуло спать, а не общаться друг с другом. Мусора, конечно, травили по первости свои кулстори про службу и даже показывали веселые гуро-фотки. Но со временем и это все сошло на нет. Никакой студенческой жизнью с ее пьянками и блядками тут даже близко не пахло.
Еще меня пиздецки угнетало то, что весь световой день я был ничем не занят. Уже через месяц я осознал какое это, блять, счастье когда утром ты встаешь, и тебе куда-то надо идти. Когда ты ощущаешь на своем ебальце утреннюю прохладу и вливаешься в поток такого же быдла, спешащего по своим делам. По субботам, когда учеба была с утра, я обязательно на нее ездил. Не потому, что там были ниибаццо интересные предметы. Просто мне хотелось хотя бы раз в неделю почувствовать себя нормальным, таким как все, человеком. И пусть пойдут нахуй хикки-задроты, которые в связи с этим будут называть меня быдлом.
Часто весь день до вечера я даже не мог выйти из дома. Мы были до такой степени нищеебами, что даже зимние куртка и ботинки у нас с батей были одни на двоих. Точнее, у бати была своя одежда, но она была такой уебищной, что он предпочитал ходить в моей. Ну а хуле, днем-то она мне нахуй не сдалась, мне же все равно до вечера никуда идти не надо.
Как выяснилось потом, батя тогда не работал. Он просто уходил утром в моей одежде в гараж и сидел там до обеда или даже до вечера в машине, а на вопросы матери о том, где его зарплата, постоянно отвечал, что ее просто задерживают. Такие дела…

Что касается Р. и С., то они жили полноценной жизнью. Они бухали на вписках, в клубах, на быдло-дискотеках и ебали баб. Они тралили преподов на парах, ходили на всякие мероприятия и участвовали в какой-то там самодеятельности. Они учились и общались с теми, кто соответствовал им по возрасту и увлечениям. С., которого в школе за его любовь к позерству и выебонам травили вплоть до 11 класса, в универе так вообще расцвел и стал чуть ли не местной звездой.
Надо ли говорить, как я им завидовал. Глядя на них, я еще больше утвердился в намерении поступать на следующий год на дневное. И похуй что для меня пропадет год жизни и мои однокурсники будут на год младше меня. Зато у меня тоже будет то, что есть сейчас у Р. и С.
Р., кстати, завел себе тогда первую постоянную тян – она училась с ним в одной группе.
Посоны, слава б-гу, про меня тоже не забывали. Мы периодически пили с ними пиво, навещали Л. в учаге, ходили на концерт «Короля и шута», которые осенью 2001 года первый раз приехали в наш мухосранск. Правда я сам особо не мог с ними куда-либо выбираться: начиная с осени денег мамка стала выдавать мне только на проезд, а найти работу я как-то не стремился.
Со своими сокурсниками я тоже немного общался. На почве общих музыкальных вкусов я более-менее сдружился с двумя кунами: 23-летним слесарем с водоканала А.К. и таким же, как я, экс-школием С.Я. (он приехал сюда поступать из какой-то деревни под Ейском). У А.К. было дохуя кассет всяких там Никольского, Чижа и иже с ними. А С.Я. жил со мной в одном районе, увлекался творчеством Тсоя и немного играл на гитаре руками.

Быдло-группа наша тоже с сентября не репетировала. И не потому, что наш басист жил теперь на казарменном положении и больше не мог репать. Нового басиста мы нашли почти сразу, но к этому времени Гобуля вместе с его аппаратурой выставили на мороз, а новое помещение этот мудак найти так и не смог. Мы, несмотря на это, планировали продолжить репетиции, Р. даже купил себе нормальный дисторшн взамен самопального, который он отдал мне. Мы вместе с Р. пытались найти другую базу: ездили по разным ДК и прочим учреждениям. Но везде либо не было мест, либо был неудобный график, либо была неприемлемая для бедных студентов цена, либо хозяин порывался стать нашим худруком и поставить нас на репертуар. К концу декабря нам все-таки удалось договориться с одним толстожопым властелином каморки и собраться на репетицию. Но вышла тогда у нас не репетиция, а какая-то полнейшая хуита. Из рук абсолютно все валилось, друг друга мы не слышали, пальцы путались и вообще нихрена не получалось. Как выяснилось позже, эта наша репетиция была последней.

Музыка из каждого утюга:
Garbage – Androgyny
Чичерина – Блюдца
Алиса – Веретено
Titiyo – Come along
Пропаганда – Мелом
Kylie Minogue – Can’t get you out of my head

Январь-май 2002

Новый год я встречал с родителями и привезенной из деревни бабушкой, т.к. други мои все отмечали со своими однокурсниками. Настроение было хуевое: я чувствовал себя лузером и был глубоко несчастен. Выпив шампанского, я просто лег в полпервого спать. Третьего числа мне уже надо было сдавать первый экзамен, и выспаться для меня поэтому было важнее.
Сессию я сдал хорошо, особо ничего при этом не уча. Ко мне на последний экзамен даже приходил Р. – пока я ждал своей очереди зайти в кабинет, мы вместе с ним ржали над всякой хуитой и пели песни из недавно вышедшего альбома КиШ «Как в старой сказке». Он заметил как на меня смотрит староста моей группы и предположил, что она меня хочет. В принципе, я и сам знал, что вполне могу с ней замутить. Но поскольку она была как-то не в моем вкусе, я для этого ничего не предпринимал.
Во время каникул я встретил в троллейбусе куна из моей школы. Он рассказал мне, что по случаю юбилея школы они хотят запилить музыкальный номер, для которого им нужен басист. Я обрадовался перспективе снова взять в руки инструмент и вызвался им помочь.
Немного порепетировав, в начале февраля мы с этим номером выступили на посвященном юбилею школы торжественном вечере-концерте, в этот же день мы первый раз после выпуска встречались нашим классом. Пришли почти все, было выпито много водки, мы очень лампово пообщались и даже я, ощутимо за последние полгода упавший духом, снова воспрял.

В феврале же была предпринята последняя попытка нашей быдло-группы снова собраться на репетиции. Я нашел в газете объявление о сдаче базы и позвонил по нему. Трубку взяла общительная барышня, с которой мы быстро нашли общий язык и общих знакомых из когда-то посещаемой мною тусовки патлатой нечисти. Мы с Р. быстренько съездили к ней в гости и договорились лично о дате и времени когда мы приедем репать на ее базу.
В назначенный день и час мы вчетвером собрались и на морозе -20 целый час ждали когда же приедет эта сучка. В конце концов мы позвонили из будки телефона-автомата ей на домашний – она взяла трубку и тут же ее бросила. Стало понятно, что нас кинули через хуй, и пришлось разойтись по домам. Больше мы базы не искали.

На 14 февраля получил валентинку от тян, с которой ходил к репетитору. Там было написано (дословно), что я «уникален, гениален, сексуален». Еще там были «позвони мне» и номер. У этой тян была вполне нормальная, стройная фигура, но лицом она, скажем так, не совсем уродилась. Вдобавок она была глупой. Такой глупой, что поступить она смогла только на платное отделение вечерки. Правда, к тому времени ее, как и почти всех платников, уже перевели на дневное. Но того факта, что ее умственные способности были далеко не выдающимися, это не отменяло. В общем, для отношашек это был не вариант. Зато это был идеальный вариант для того, чтобы оперативно выебать и дропнуть. Но в 17 лет мне такое в голову еще не приходило, поэтому звонить ей я не стал. Зато через некоторое время мне домой стали поступать звонки с ее номера (слава АОН, я знал кто звонит). Причем она со мной не разговаривала, а просто бросала трубку. Через некоторое время, так и не дождавшись моего обратного звонка, она все же успокоилась.

На 23 февраля, которое в 2002 году впервые было объявлено выходным, у Р. свалили родители и малолетний брат. По этому случаю он пригласил всех к себе.
Когда я к нему подъехал, там уже сидели куны из его группы. Мы пили с ними водку, запивая ее томатным соком и закусывая картошечкой с солеными огурцами, смотрели олимпиаду и о чем-то пиздели. Сначала к нам присоединился Сосед, который выпал в атсрал после второй выпитой нами бутылки водки. Как сейчас помню его огромную тушу, лежащую в прихожей, блюющую в тазик и бормочущую что-то вроде: «Я себе этого никогда не прощу!» ). Потом подошли две тянки – тоже из группы Р. Через некоторое время с одной из них (ее звали О.О.) я уже лизался в коридоре. Со второй я тоже успел полизаться, но О.О. понравилась мне больше, лол. К этому времени куны куда-то свалили, Сосед был окачен в душе холодной водой и отправлен домой спать, а я и тянки остались ночевать у Р.
Спать мы легли на одном диване с О.О.
Я раздел ее до пояса, а потом снял с нее и джинсы. Она осталась в одних трусиках и, в общем-то, не возражала против того, что я залезал руками и в них тоже. Она просила «поаккуратнее», потому что «еще девушка», хотя и хочет. Я сдуру сказал ей что не посягну на ее девичью честь, хотя она походу просила меня быть поаккуратней в процессе лишения ее девственности. Два или три часа мы она лежала на мне, и мы целовались. Все это время она терлась трусами о выпирающий из моих джинсов бугор, а я держал руки на ее упругих ягодицах и гладил пальцами ее влажные большие половые губы, думая, что ей это приятно. О том, где находится клитор, я тогда не имел ни малейшего представления. В конце концов ей все это просто надоело, она с меня сползла, и мы улеглись спать…
Утром мы с О.О. попрощались с похмельным Р., смотревшим по телевизору невидящими глазами олимпиаду (показывали бобслей) и поехали вместе домой на троллейбусе, т.к. жили в одном районе. Всю дорогу до дома я тупо молчал. Лишь когда пришла пора мне выходить, я попрощался с ней и сказал что-то вроде «может быть, когда-нибудь еще увидимся». Когда мы потом виделись с Р., он не поверил мне что тогда у нас с ней ничего не было. Для меня это был самый близкий контакт с тян за все мои на тот момент 17 лет и самый реальный шанс сбросить листву, но этот шанс был бездарно проебан.
До лета я пиздострадал по О.О., думая, что влюбился. Надо сказать, она и вправду была весьма недурна собой да к тому же стройна и упруга телом. Еще ночью «в процессе» она говорила мне что я симпатичный и «классно целуюсь», чего до этого мне не говорила ни одна тян. Естественно, я сразу воспылал к ней нежными чувствами. Но, считая, что ее недостоин, я просто ссал к ней подкатывать. И поэтому вместо того, чтобы куда-то ее пригласить, я тупо периодически шлялся в районе ее дома, надеясь «случайно» ее встретить. Вероятно, я считал, что так оно романтичней, лол.
Ближе к лету все это наваждение постепенно сошло на нет. Этому поспособствовало еще и то, что в универе ее за легкомысленный нрав, как оказалось, называли не иначе как «Грязь». Узнав об этом, я расстроился (мол как можно было влюбиться в шлюху) и заставил себя перестать о ней думать.

Музыка из каждого утюга:
Би-2 – Моя любовь
Enrique Iglesias – Hero
Земфира – Трафик
Смысловые галлюцинации – З.Т.М.Л.
Reflex – Сойти с ума
Shakira – Whenever Wherever

В марте вместе с Р. и его однокурсниками я сходил на первую часть «Властелина колец» и, мягко говоря, охуел от эпичности фильма. Это был первый мой поход в кино со времен младшей школы, и я не ожидал, что это может быть так захватывающе. Под впечатлением я решил прочитать книгу. Взял у куна из параллельной группы еще советское издание, которое называлось почему-то «Повесть о кольце» и проглотил эту книгу буквально за три дня.
С началом весны на меня начал накрывать депрессняк. Меня порядком подзаебали телевизор, гитара, скучная учеба и все прочее. Меня дико давило ощущение того, что жизнь проходит мимо меня. Я чувствовал себя жалким и никчемным: делали свое дело и нехватка общения с друзьями, и отсутствие ламповой тян, и круглосуточное сидение дома без какого-либо стремления найти работу и занять себя хотя бы зарабатыванием карманных денег, которых у меня, кстати, уже полгода как не водилось.
И вместо того, чтобы предпринимать хоть какие-то попытки все это изменить, я просто занимался самоедством, гоняя по кругу «Я бреду по бездорожью» Никольского (особенно меня вставляли «Не уходи, мой друг» и «Спи, душа моя»).
В апреле, когда весна уже стала более-менее походить на весну, произошло знаменательное событие: батя устроился на работу. Благодаря мамке, работавшей ревизором в мэрии нашего мухосранска, он стал главным инженером в одном из РЭУ. Хуйней он к этому времени прострадал почти целый год. Я был этому несказанно рад, ибо период крайнего нищеебства с жизнью на одну только мамкину зарплату и пользованием с батей одного комплекта одежды и обуви на двоих очень уж затянулся.
Но напряг в плане карманных денег у меня все равно был острым, в связи с чем я решил продать свой мопед, на котором в свое время рассекал у себя в деревне (у меня была газуля Рига-13 с движком Д-6 на полторы лошадки и максимальной скоростью в 40 км/ч). Мопед был полностью исправен, к тому же он был слегка оттюнингован: на нем стояли спидометр и двухместная сидушка от Минска.
Р. вызвался помочь мне в этом деле, сказав, что знает того, кому этот мопед может быть нужен. Правда, этот потенциальный покупатель жил в уездном городе в 60 км от нашей мухосрани, куда мы с Р. и отправились на разведку в один из апрельских выходных.
В том городе у Р. жили бабка с дедом, и был у них обычный деревенский дом на три окошка, в который Р. меня и вписал. Бабка с дедом оказались реально очень милыми людьми: бабка постоянно стремилась меня чем-то накормить, а с дедом мы до поздней ночи резались в карты. А вот в плане сбыта мопеда трип наш оказался неудачным: интересовавшегося куна в городе не было. Зато Р. познакомил меня со своей троюродной сестрой – Н.Б., не очень симпатичной на лицо, но дохуя фигуристой тянкой.
Я чувствовал, что меня начала постепенно отпускать накрывшая меня депрессия, чему способствовала и стремительно налаживающаяся погода. В один из таких теплых апрельских дней я виделся с куном, с которым мы летом 2000 года вместе ездили в лагерь и жили в одной комнате. Да-да, анон, я ездил в лагеря с 97 по 2000 год, вплоть до максимально разрешенного возраста 16 лет, и та, последняя, поездка была для меня особенно охуительной.
Тот кун, как и я, владел скиллом игры на гитаре. Благодаря этому мы с ним считались чуть ли не самыми альфачами во всем старшем отряде. Доходило до того, что альфа-тянки нашего отряда каждый вечер приходили в нашу палату (жили мы по 5 человек) для того, чтобы поцеловать нас и пожелать нам спокойной ночи. Там же, в лагере, ко мне впервые стали подкатывать тянки. Всего этого я, омеговатый по своей сути, до того даже не мог себе представить.
Я завел себе тогда тян, на лицо ужасную и добрую внутри, лол. Мы с ней занимались в основном тем, что просто лизались (ни ее сиськи, ни ее задницу я за все время так ни разу не помацал). Говорить мы толком ни о чем не говорили, так как разговаривать нам с ней было особо не о чем.
Еще в лагере каждую неделю мы, прячась от воспитателей и вожатых в лесу, пили купленный у местных самогон. Причем без какой-либо закуси, занюхивая его волосами рядом стоящего и, в лучшем случае, запивая его водой. В последнюю, королевскую ночь, я нахерачился этого самогона так, что первый раз в жизни не помнил, что происходило и единственный раз в жизни был не состоянии самостоятельно ходить. Помню только отрывками как меня прятали от всех за корпусом, а моя тянка, надеясь, что это поможет мне протрезветь, водила меня по дорожке от одного конца корпуса до другого. Скрыть, правда, все равно ничего не получилось. Я был настолько пьян, что меня в итоге унесли в изолятор на носилках и, чтобы я хоть немного оклемался, что-то кололи в вену. Благодаря мне на следующее утро наш отряд поехал домой не на кошерном мягком автобусе, а на каком-то скотовозе.
В апреле 2002 года мой бывший сосед по комнате был уже студентом фармакологического отделения меда и интересовался уже не музыкой, а тянками и накачиванием мышц в тренажерном зале, употребляя при этом метан. После часа воспоминаний под пиво о былом обнаружилось, что больше нам и говорить-то особо не о чем. Мне было неинтересно слушать об обхвате его бицепса, а сам предложить какую-нибудь тему для беседы я не мог. В итоге мы разошлись, я записал его телефон, но ни разу по нему не позвонил.
Контакт с однокурсниками тоже более-менее налаживался, к маю мы чуть ли не каждый день после занятий небольшой компанией стали шляться по городу, а к С.Я. (куну из Ейского района) я даже стал периодически заглядывать в гости и бренчать вместе с ним на гитаре. К лету я заметил, что за год безделья и гиподинамии я стал почти жиробасом и на меня перестали налезать все имевшиеся у меня джинсы и брюки.

Музыка из каждого утюга:

Дискотека Авария – Disco superstar
David Usher – Black Black Heart
Земфира – Бесконечность
Кристина Орбакайте – Да Ди Дам
Enrique Iglesias - Escape

июнь-август 2002

Летнюю сессию я сдал на «хор» и «отл».
17 июня по случаю сдачи последнего экзамена мы решили таки собраться с группой на вписке у А.К. (слесарь с водоканала, у которого я брал кассеты) отметить окончание первого курса.
А.К. в это время жил в квартире своего друга, который вместе с женой на все лето уехал жить на дачу и оставил ему ключи. На этой хате мы и решили все собраться. Выпив водки и очень лампово пообщавшись, в 11 вечера народ начал потихоньку расходиться.
Я вызвался провожать одну тян. Мы вместе с ней дошли до остановки, и она сказала, что оттуда дальше доберется уже сама. Я же, намереваясь остаться у А.К. ночевать, двинул в обратный путь. Я благополучно добрался до его дома, но напрочь забыл и подъезд, и квартиру. Помнил только номер домашнего телефона, но позвонить на него я не мог, ибо сотового у меня тогда, как и у большинства, не было. Денег чтобы съебаться на такси у меня тоже не было, а общественный транспорт в полпервого ночи уже не ходил.
В итоге я поступил как феерический долбоеб.
Во дворе дома сидела стайка каких-то гопарей. Я не придумал ничего лучше, чем подойти к ним и спросить, можно ли от кого-то из них позвонить…
Конечно же, эти благородные доны с радостью согласились мне помочь. Но сначала они решили отметить наше с ними случайное знакомство: откуда-то появился спирт, кто-то сгонял набрал бутыль воды, и все вместе мы пошли в детский сад в соседнем дворе.
Хорошо, что было темно, и они не видели, как большую часть спирта я выливал мимо.
По их разговорам я понял, что надо было не подходить к ним с просьбой позвонить, а просто идти домой пешком, и похуй что до дома 15 км. Они все собирались прочно связать свою жизнь с криминалом и через пару лет сесть, считая тюрьму или зону школой реальной жизни. Один из них рассказывал как он пидорасил (т.е. буквально ебал в пукан) парней у себя дома и какие-то еще охуительные истории из жизни дворовой братвы. Услышав все это, какие-либо иллюзии насчет того, что они дадут мне от кого-то из них позвонить, я пытать перестал. Я стал думать как бы отсюда по-тихому съебаться, но вариантов как таковых не было.
Когда закончился спирт, эти дети улиц решили, что пришла пора мне с ними расплатиться за угощение. Обыскав мои карманы и не найдя там денег, они повели меня к каким-то ларькам и велели продать свой проездной. Конечно же, он оказался никому нахуй не нужным. Узнав об этом, посоны то ли от расстройства, то ли от обиды начали меня бить. Переводили с одного места на другое, прислоняли к стенке и били, били, били… От ударов по лицу у меня затекли глаза, я уже почти ничего не видел и не понимал, что происходит. В один момент я вырвался и пытался от них убежать, но под их дружный счастливый смех со всей дури уебался о забор из сетки-рабицы. У этого забора они меня подняли и снова стали меня пиздить, к ним присоединился еще какой-то хуй, по всей видимости – их знакомый. К этому времени у меня уже не было сил даже на то, чтобы закрываться от ударов. После того, как мне сломали нос, я подумал что если так будет продолжаться дальше, то меня просто убьют. Поэтому я свалился в траву и притворился будто я в бессознанке. Они пытались меня поднять, обливали водой, но, видать, поняли что толку от этого нет и начали между собой решать что со мной дальше делать. Один предлагал отнести меня в подъезд и «отпидорасить», другой – вызвать скорую чтобы я тут не скопытился. В конечном итоге они решили все же вызвать скорую. Но предварительно сняли с меня ремень и ботинки. Скорая приехала минут через 15. Когда меня перегрузили в машину, я отрубился. Утром меня забрали из больницы в РОВД где я все рассказал оперу. Потом приехали родители и забрали меня домой.
Первые два дня я просто отсыпался. Мать клала мне на ебало компрессы из капусты и бадяги чтобы быстрее рассасывались синяки. Потом позвонили из РОВД и сказали, что уебки найдены. Мы снова туда поехали, и мне снова пришлось все рассказывать, на этот раз уже тетке-следаку. Допрос у нее выглядел как в классических фильмах: затемненная комната, светящая прямо в лицо яркая настольная лампа и ебанутые вопросы, которые задавались мне каждый по нескольку раз. За два часа допроса я устал так, как будто весь день таскал мешки.
Слава б-гу, после этого наша доблестная милиция решила от меня на некоторое время отстать. Я подал документы для поступления на дневное и прикупил себе немного шмоток.
По улице я все это время ходил, пугая всех знакомых своим видом: у меня были огромные синяки под обоими глазами, распухший нос и лопнувшие сосуды в глазах. В этом виде я засветился перед своими друзьями, однокурсниками и даже перед О.О. (той, с кем я чуть не сбросил листву 23 февраля), назвавшей меня «вампирчиком», лол

25 числа я сходил на день совершеннолетия Р. где немного выпил, немного потанцевал со своей одноклассницей и посмотрел вместе со всеми полуфинал Германия – Корея. Утром следующего дня я свалил в деревню готовиться к вступительным. Уже в деревне я прихуел с третьего места Турции на чемпионате мира, а утром 1 июля узнал, что убили Круга и не скажу, что расстроился от этого.
Совершеннолетие свое я не отмечал, ибо нехуй: надо было думать прежде всего о том, как спасти свою жопу от армии, а бюджет родителей – от экстерминатуса.
Со 2 числа началась жара, еще более ебенячья, чем год назад. Но в деревне эта жара меня не донимала и не мешала мне готовиться. На этот раз я выучил все и сдавал экзамены спокойно, без горящей жопы. Единственное – мне пришлось немного отложить кирпичей из-за диктанта, но все обошлось. Я набрал 14 баллов из 15 возможных, после чего можно было уже не переживать на тему того, возьмут меня в универ или нет. В периодах между экзаменами я даже успевал мучить электрогитару и процессор, которые мне дал погонять один батин знакомый 
На этот раз все экзамены я ходил сам, без сопровождения родителей (как это было год назад). Мамка, как год назад, не клала мне в папку иконку с молитвой и не сыпала перед моим уходом на экзамен соль на порог, шепча при этом заклинания. Я не подсовывал пятачки в свои ботинки. Я не шептал при входе в аудиторию: «Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его». Словом, я не делал всей той ебанутой хуйни, которой занимался в прошлую свою попытку поступить. Я полагался только на свою голову, а не на какую-то там удачу.
Все рассказы о том, что для поступления на наш юрфак надо отвалить овер9000 бабосов, оказались полной хуитой. На экзаменах меня никто не валил и ни на что не намекал. К тому же я не посещал никаких «гарантирующих поступление» репетиторов – только добрую тетеньку-учителя русского языка.
Я себе часто представлял тот момент, когда я выйду с пятеркой с последнего экзамена, зная, что поступил. Я решил для себя, что сразу же куплю шампанского и оболью себя и окружающих фонтаном из него.
Но в реале все вышло не так. Выйдя из аудитории, я не испытал почти никаких эмоций. Я просто облегченно вздохнул от того, что мне в ближайшей перспективе не грозит трудный выбор между отправкой в войска и постановкой родителей «на счетчик» в размере 1000 вечнозеленых в год. И еще было какое-то опустошение: главная цель достигнута, а до постановки новых задач еще далеко.
Так что я просто выпил с Р. пива, послушал игравший в тот вечер на нашей пешеходной улице ансамбль, а потом я свалил домой, потому что на меня навалилась какая-то усталость и дико захотелось спать.
Когда я уже был дома и ложился, позвонил С., отдыхавший в это время в студенческом лагере. Он поздравил меня с поступлением и сказал, что завтра он будет в городе и может забрать меня с собой на последние 2 дня смены. Я согласился поехать с ним.

В лагере нас встретила возглавляемая универовским физруком шобла студентов, пивших без просыху уже две недели. Причем пили они не водку или самогон, а разбавленный спирт, да к тому же без закуски.
Поэтому привезенные нами с С. две буханки черного хлеба и половина колечка краковской колбасы оказались просто ниибаццо царской закуской. Разбавленного же спирта (мерзкое, кстати, пойло) было наоборот залейся. На голодный желудок, при почти полном отсутствии закуси да еще и на ебенячей жаре развезло меня довольно быстро. Да так, что вся скудная закуска попросилась из моего желудка обратно, после чего я просто отрубился и пролежал в отключке почти до самой ночи.
Местные шутники, конечно, воспользовались моим бессознательным состоянием и разукрасили меня как сраного клоуна-трансвестита, над чем ржали все, в особенности вожатый-физрук. Он, кстати, больше всех меня на эту тему подъебывал. Еще больше он обрадовался когда узнал, что с сентября я буду учиться на юрфаке и, соответственно, попаду к нему.
Когда я немного отмылся от макияжа, мне всучили в зубы гитару, и до глубокой ночи мы пели хорошие, добрые песни. Порадовало, что мои музыкальные вкусы и вкусы собравшегося народа были весьма и весьма близки.
На следующее утро я уже собирался валить обратно домой, но С. убедил меня остаться еще на день. Совершенно случайно там же, в пансионате, оказалась моя соседка (И.Б.), жившая со мной на одной лестничной площадке и учившаяся на одном курсе с С. Что самое интересное, мы жили с ней в квартирах напротив друг друга уже 6 лет, с 96 года. Но за все это время не были с ней знакомы и ни разу не перекинулись даже парой фраз.
Причина была в том, что я вплоть до старших классов школы жутко стремался тней и при встрече с ними всегда фейлил: мялся, нес какую-то хуйню и вообще вел себя как феерический долбоеб. В моем подъезде кроме И.Б. жили еще три тни примерно моего возраста. Я старался лишний раз не попадаться им на глаза. Но так или иначе периодически я встречал их во дворе или на лестничной клетке когда ходил гулять с собакой. Мне постоянно казалось, что стоит мне пройти мимо них, они сразу начинают надо мной смеяться и обсуждать между собой какой я мудак. Поэтому все контакты с ними я стремился свести к минимуму, на уровень «привет-пока».
И.Б. оказалась вполне себе нормальной девахой, хоть и страшной на лицо да и фигурой особо не вышла. Мы легко и непринужденно протрещали с ней часа три, а для себя я подумал, что зря я все это время так боялся общения с ней 
Вечером народ снова бухал, сам же я в этот раз не пил: мой организм просто не принимал алкоголь, т.к. до конца не отошел от того, что было сутки назад. Ближе к ночи все ушли в лес и по случаю окончания смены разожгли там костер, я опять был главным по пению песен ртом и игре на гитаре руками. Песни и пляски у костра продолжались до самого рассвета. Когда я наконец вернулся в домик, дверь оказалась завалена тумбочками, стульями и прочей хуитой, так что пришлось лезть через окно. В домике я обнаружил С., спящего в кровати с жирной и страшной помощницей физрука-вожатого. В этот момент подумал, что уж лучше остаться листвой, чем ебать таких тян.

По возвращении в город С. выдвинул идею о том, что надо бы поработать. Желание такое у него появилось в связи с тем, что он собирался ехать в ДС на какие-то соревнования по CS, а денег на дорогу и взнос ему взять было особо неоткуда. Я был уверен, что ничего мы не найдем, но все же поехал вместе с ним еще одним нашим одноклассником в район промышленных баз. После двух часов блуждания среди складов один усатый дядька согласился взять нас на временную работу.
Следующие две недели мы в самых разных частях города что-то таскали, ломали, укладывали, грузили и, отбивая жопы, катались в кузове «Газели». У меня все руки были в мозолях и царапинах, повсюду были синяки, но все равно было заебца: для меня все это было новым, и было ощущение какой-то свободы и самостоятельности. За день наш начальник Иваныч платил в зависимости от настроения от 100 до 170 рублей.
Заработанные деньги С. добавил к сбережениям и первым из нашей компании приобрел сотовый – Ericsson 310 с прорезиненным, устойчивым к ударам корпусом. Я же потратил их на покупку шмоток к учебному году и частично – на пиво, когда в конце августа мы встречались с классом.
Тогда же я сходил на опознание двоих уебков, сломавших мне летом нос. ЧСХ, опознал. Следак сказал, что следствие закончено и осталось только ждать суда.

Музыка из каждого утюга:
Enrique Iglesias - Love to see you cry
Петкун, Голубев, Макарский – Эсмеральда
Hi-Fi – А мы любили
ТаТу – Простые движения
Darren Hayes - Insatiable
Би-2 и Чичерина – Мой рок-н-ролл

Сентябрь-декабрь 2002

1 сентября, выпавшего в том году на воскресенье, я встречался со своими однокурсницами и однокурсниками с вечерки. На встречу пришла, в том числе, староста моей бывшей группы (та самая, про которую Р. говорил, что она меня хочет). Все шло хорошо пока А.К. не развел меня на то, чтобы шлифануть выпитое пиво еще и водкой. Отведав сего божественного напитка, я слегка захмелел и на этой почве стал подкатывать к старосте, которая, конечно же, была таким поворотом приятно удивлена. Это повергло всех присутствовавших в состояние легкого шока, но виду они постарались не подавать, лол.
Когда все разошлись, я поперся ее провожать. Видимо, я надеялся, что она мне даст, лол. Пока мы зажимались у дверей ее квартиры она призналась мне, что она листва, хотя и не против сбросить ее со мной. Но случиться это может только через пару месяцев, если у нас будут серьезные отношения. Я, к счастью, был не до такой степени пьян чтобы на такое подписаться. Я попросил ее вызвать таксо, на котором и съебался домой. Приехал я где-то в 2 часа и по случаю столь позднего возвращения получил от мамки пиздюлей.

На следующий день начался мой первый учебный год на дневном отделении. Я себе овердохуя нафантазировал на тему будущей студенческой жизни с новыми друзьями, симпатичными тян, бухлом на вписках, сбором новой быдло-группы и прочими плюшками. Еще я надеялся наконец завести себе ламповую тян и сбросить с ней листву. Поэтому я ждал наступления учебного года с нетерпением.
Но, знакомясь со своими однокурсниками, я с ужасом осознавал, что людей, интересных мне в плане общения и увлечений, на курсе просто нет. Но с некоторыми я все же более-менее нашел общий язык.
Один кун (И.М.) когда-то учился в одном классе с Соседом, по этому случаю я решил познакомить его и со своими друзьями тоже. В середине сентября я вытащил его, Соседа, Р. и С. пить водку с томатным соком и чебуреками в одну из рыгаловок, регулярно посещаемых нами еще со школы. В тот вечер нас ждали, блять, приключения.
За соседним с нами столиком сидели какие-то гопари. С. неосмотрительно достал из кармана свой сотовый и весь вечер крутил его на столе. Конечно же, от внимания гопарей такое ускользнуть не могло. Когда мы допивали первую бутылку водки, один из них подошел к нашему столику и вежливо спросил у С., можно ли позвонить с его телефона. Тот то ли сдуру, то ли спьяну вместо того, чтобы вежливо послать просящего на хуй, дал ему свой телефон. Странное дело, но он действительно позвонил и отдал. Когда у нас заканчивалась вторая бутылка, он снова подошел и снова попросил позвонить. Взяв телефон, он сказал, что в помещении хуёво ловит, вышел на улицу и по-быстрому съебался. Бежать за ним, конечно, смысла уже не было.
Поскольку С. был уже порядком подшофе, горевал он по отжатой трубе недолго – минут пять. Мы проводили Р. и Соседа, а сами двинули в общагу, где жили две тни с нашего курса. Мы напросились к ним в гости и уже собирались остаться чуть ли не ночевать в их комнате, но все наши планы были похоронены охранником, который в 11 часов выпиздил нас из общаги.

Еще один кун (И.Г.) когда-то был патлачом, в связи с чем у нас с ним были общие знакомые из тусовки неформалов нашей мухосрани. К тому же он интересовался музыкой, играл на ударных и тоже хотел собрать митол-банду. Наш факультет, как оказалось, располагал инструментом и аппаратурой, оставалось только найти музыкантов. С ними-то и возник главный напряг: умевших изобразить что-то вразумительное на гитаре или басу на нашем курсе просто не оказалось: были только те, кто мог бренчать на трех аккордах. Поэтому, к сожалению, затея с митол-группой так и не взлетела.

Тянки на курсе тоже были большей частью стремные. А не стремные были либо тупыми куклами из числа «золотой молодежи», либо редкостными суками, либо такими красивыми, что я просто ссал не то что подкатывать к ним, а даже просто смотреть в их сторону, лол. Но это все равно не уберегло меня от ЕОТ.
ЕОТ звали Л.С. Она приехала сюда учиться с северов (89 регион) и жила одна на заботливо снятой для нее родителями квартире в моем районе. Она была недурна собой, но не более того: к ее в целом симпатичной мордашке почти не прилагалось сисек, а ноги были короткими из-за непропорционально низкой задницы. Так что пиздострадать по ней я стал вовсе не из-за ее приятной внешности.
Дело было в другом. Она как никто умела кокетничать. Причем кокетство было ее нормальной формой общения. Это было похоже на какой-то гипноз: она располагала к себе так, что тянуть к ней начинало просто неудержимо. Она сама садилась рядом со мной на лекциях, постоянно о чем-то щебетала, писала в моей тетради и смеялась над каждой моей даже самой идиотской шуткой. Аноны могут сказать, что по всем этим признакам можно было догадаться, что она так показывала свою заинтерсованность во мне, а я был просто ссыкливым хуйлом, не знавшим, как воспользоваться ситуацией. Может это и так, только вот кокетничала она не только со мной, в связи с чем интерес к ней проявляли и наши местные альфачи. Ни меня, ни кого-то другого она близко к себе не подпускала. Скорей всего потому, что просто не интересовалась ровесниками.

В общем, я почти влюбился. Мои неумелые подкаты были на корню отсечены, и мы стали с ней «друзьями», которые «просто общаются». Конечно, при такой ситуации надо было не идти во френд-зону, а просто мягко слать ее на хуй. Но тогда, решив, что мне зачем-то жизненно необходимо общение с ней, я просто принял это как данность.
В октябре нарисовалась еще одна тян.

Она решила подкатить ко мне, внезапно возникнув передо мной на перемене и попросив у меня тетрадь, чтобы переписать пропущенную лекцию.
Девочку эту звали К.Г. Она была невысокого роста, с болезненно бледной кожей и небесно-голубыми (благодаря контактным линзам) глазами. Лицо ее не было ни красивым, ни некрасивым – оно просто было невзрачным. Не оформленные в какую-либо прическу пышные, но тонкие волосы мышиного цвета тоже не добавляли ей яркости и заметности. Выдающейся фигурой она не отличалась: да, у нее были немаленькие буфера и вполне стройные ноги, но не более того. Наверное поэтому до самого момента ее появления передо мной с просьбой переписать конспект я ее не замечал да и вообще не знал о ее существовании.
Я толком не понимаю, что и она во мне тогда нашла. Более-менее внимательного взгляда на нее было достаточно для того, чтобы понять, что она из далеко не бедной семьи. В круг ее общения входили самые что ни на есть мажоры как с нашего, так и со старших курсов. Так что по логике вещей она тоже не должна была меня вообще замечать: я был нищеебом весьма и весьма быдловатой внешности, не имевшим даже сотового, а стоимость всех моих шмоток была меньше стоимости одной только ее заколки для волос. Видимо, это действительно был ее душевный порыв. Причем порыв, не оцененный мной. Мне, конечно, было приятно, что на меня обратила внимание тян. Только вот я был влюблен в Л.С. – это раз, К.Г. не нравилась мне внешне – это два, я стеснялся компании К.Г. из-за своего нищеебства – это три. Поэтому на тот момент любые близкие отношения с ней я считал невозможными.
Сейчас я осознаю, каким я был тогда долбоебом. Если бы я мог вернуться назад на 12 лет, я бы стал с ней встречаться и наплевал на любые мнения со стороны. Да, она была из компании мажоров, однако при этом не была на них похожа. Она не красилась и стремилась выглядеть скромно. Она не мыслила стереотипами, а предпочитала думать своей головой. Наконец, ей нравились охуенные Blackmore’s Night и Элис Купер (на его концерт она даже собиралась ехать, и таки съездила в DC). Но почему-то для меня в мои тогдашние 18 лет это не имело почти никакого значения. Все эти ее качества перечеркивались в моем 18-летнем мозгу тем, что она казалась мне стремной.
К.Г. всячески пыталась мне понравиться. Видя мою симпатию к Л.С., она пыталась подружиться с ней. На лекциях она садилась рядом со мной (в итоге я оказывался зажат между ней и Л.С.) и все время пыталась оттянуть на себя мое внимание, как бы невзначай оголяя свои ноги и показывая свое глубокое декольте. Она даже пыталась вызвать у меня ревность, чмокнув с какого-то куна в губы прямо у меня перед носом. Еще ее очень настойчиво сватали мне чуть ли не все ее подруги. В общем, натиск был весьма серьезным, но я пока держался, лол.

Общался я и с еще одной тян с курса. Звали ее Ю. и жила она в доме напротив моего. Мы часто ездили вместе домой, из-за чего, собственно, и начали общаться. Она была отлично сложена и весьма недурственна на лицо. В моем личном хит-параде задниц тян с нашего курса ее задница стояла на первом месте с бооооольшим отрывом. Но у нее был кун, в связи с чем подкатывать к ней было для меня зашкваром. Поэтому мы с ней просто лампово общались. Л.С., впрочем, это общение совсем не нравилось. Она называла Ю. не иначе как «коза драная», что мне весьма доставляло.

В плане учебы в первом семестре заняться мне было почти нечем, т.к. все это я уже успел изучить и сдать еще учась на вечернем отделении. Из незнакомого были только латынь и физра, которую вел тот самый физрук, что был вожатым в студенческом лагере, куда я летом так охуенно съездил на два дня по приглашению С. Физра была самым сложным предметом как в плане постоянных подъебок от физрука, так и в плане нагрузки. Мой организм, пролежавший год на диване, с огромным трудом привыкал к тому, что два дня в неделю приходилось пробегать минимум 3 км, не считая всяких упражнений. Но это явно шло мне на пользу: за два первых месяца я стал затягивать ремень на джинсах на две дырки туже. Правда, я все равно оставался хилым хуйлом, т.к. не мог подтянуться больше одного раза и ни разу не мог сделать поднос ног.

В конце сентября я вместе с Р. пошел учиться на права. Учиться вождению меня поставили на старый полуразъебанный ТАЗ седьмой модели с веселым инструктором по имени Саня. Сев первый раз за руль, я сразу поехал в город. Было так охуенно, что после я несколько часов не мог унять дрожь в ногах. Но потом все наладилось…
В середине октября я второй раз посетил концерт КиШ. Было охуенно, правда звук был хуевый, и слова новых песен (самым первым номером на том концерте шла «Лютая месть») разобрать было просто невозможно. Помню еще, что на этом концерте одному парнише удалось выбежать на сцену и пожать Князю руку. После этого инцидента они несколько лет в наш город не приезжали. После концерта по инициативе Р. зашли в одно кафе, которое нам так приглянулось, что на последующие полтора года стало нашей постоянной резиденцией.

31 октября состоялся день первака. Половину вечера там меня заебывали подруги К.Г., убеждая в необходимости начать с ней встречаться или хотя бы провести с ней вечер. Я был уже изрядно под пивом, и вроде как даже согласился побыть с ней на этом празднике, лол. Правда, потом я сразу же об этом обещании забыл. Я пошел на танцпол и пригласил танцевать свою одногруппницу, с которой мы вроде как неплохо ладили (это была одна их тех тян, к которым мы с С. в сентябре по пьяни заперлись в общагу). Так вышло, что в процессе танца мы случайно поцеловались  Целовалась она так себе, но было все равно приятно. Потом несколько раз под всякими дурацкими предлогами я заглядывал к ней вечерами после занятий по ПДД или вождения, благо учился я в соседнем с их общагой здании, но дальше этого дело не пошло.Хотя, не будь я долбоебом, все могло вполне замечательно сложиться. Но жалеть об этом смысла уже нет.

Подруги К.Г., тем временем, не оставляли своих попыток завязать отношашки между нею и мной. В начале ноября они позвали меня посидеть с ними в одном из популярных в то время баров, и я согласился прийти. Когда я туда выдвинулся, батя даже отстегнул мне свой сотовый, чтобы я смотрелся не так ущербно на их фоне, лол блять. В процессе посиделок мы о чем-то пиздели, а когда К.Г. выходила, ее подруги снова начинали до меня доебываться. Все их аргументы были из серии: «да посмотри как она тебя любит», «хватит дрочить, еби уже живую тян», «ты знаешь кто у нее родители» и т.д. Еще их интересовало, листва я или нет. Я, конечно, соврал что нет. Сами-то они, походу, еблись если не с младшей школы, то лет с 12 точно, лол.
Сама К.Г. то ли из природной скромности, то ли из-за чего-то другого, особо своих симпатий ко мне не показывала. Разве что один раз подошла и обняла меня сзади, сказав, что готова так стоять сколько угодно и ей не надоест. По окончании вечера я поперся ее провожать. Помню, что в тот вечер погода была дохуя романтичная: медленно падал хлопьями снег. Мы о чем-то разговаривали, но я чувствовал себя как дебил и постоянно тормозил. Когда дошли до ее дома (жила она в центре во вполне себе элитном кондоминиуме), я чмокнул ее в губы и по-быстрому, не дожидаясь приглашения в гости, съебался домой.

Ноябрь отметился тем, что в автошколе я пересел с разъебанной «семерки» на не менее разъебанную «восьмерку». Но ездить на ней почему-то все равно было в разы приятнее. Жаль только, что экзамен на права я зафейлил, не сдав площадку.

В один из вечеров я заходил «просто так пообщаться» к своей соседке И.Б. и просидел у нее почти до ночи. Она была с какой-то своей подругой, даже не помню, как ее звали. Мы весело о чем-то трещали, соседка почти весь вечер лежала головой у меня на коленях (я только и думал о том, как скрыть от нее внезапно возникший стояк, лол), активно вещала мне что она девственница, предлагала мне стать ее первым мужчиной и приглашала пойти на следующей неделе где-нибудь с ней затусить. Вполне можно было ее выебсти буквально следующим или даже этим вечером, но такая 18-летняя листва, как я, была на тот момент на такое неспособна…

Еще 29 ноября состоялся первый на нашем курсе день группы.
Под это мероприятие была снята хата в моем районе. Хотя формально это был праздник только одной из пяти групп с потока, реально на вписку приперся чуть ли не весь курс. В хрущобной двушке за вечер побывало человек 80, стоял лютый трэш и угар. Кто-то курил ганджу, кто-то бухал, кто-то блевал, кто-то уже спал. На кухне пили, в большой комнате была не прекращавшаяся почти до самого утра движуха, в маленькой на диване отдыхали те, кто от этой движухи по разным причинам подустал. Я же пил водку с кунами из своей группы и о чем-то пиздел с парнишей из соседней квартиры, который под шумок присоединился ко всей этой пиздаболии.
В разгаре веселья приехала и К.Г. Я к тому времени уже порядком набрался, но был еще в более-менее вменяемом состоянии. Мы с ней поговорили и выяснили, что нет смысла нам пытаться начать встречаться, ибо все эти попытки обречены на провал. Она вроде как все поняла и собралась домой, но я вдруг преисполнился нежных чувств к ней и перед выходом поймал ее за рукав и поцеловал. Мы сосались перед дверью минут 5, после чего я сказал ей: «увидимся» и посадил в такси. Добравшись до дома, она позвонила мне (на той хате был домашний телефон) и спросила мол, что это была вообще за хуйня. Я уже не помню, что я ей ответил… Вроде как что все объясню потом.
После этого я накатил еще и дошел до кондиции приставания к тням. Сначала я в «комнате отдыха» пытался раздеть одну, потом в большой комнате танцевал и лизался с другой, затем будил как спящую красавицу третью, упоровшуюся и спавшую мертвым сном, лол. Из-за этих моих выходок одна из присутствовавших на том шабаше подруг К.Г. (ее к этому времени уже успел на этой вписке выебать один кун) взбугуртила и начала на меня наезжать. Мы немного с ней посрались, и я лег спать.
Утром, мучаясь похмельем, я кое-как умылся в заблеванной не умевшими пить вчерашними школотронами ванной и, перешагивая через спавших буквально везде кунов и тней, отвалил домой. Отметил, что в целом хату разъебали несильно, но снявшим ее, наверное, пришлось долго объясняться перед хозяевами, лол. Весь следующий день я тупо проспал.

В середине февраля Л. наконец выпустили из казармы в отпуск, вышел он аккурат на день рождения С. Свое 19-летие тот решил отмечать не как обычно дома с родителями, салатами, мороженым и тортиком, а в ресторане. В общем, все шло хорошо, мы поели охуительного мяса с овощами прямо со сковородки и выпили вполне сносного то ли грузинского, то ли армянского пива. Но деньги именинника на этом скоропостижно закончились, и остаток вечера мы провели просто гуляя по улице. Мои предложения идти дальше бухать на свои в заведение попроще поддержаны никем не были, так что домой я приехал трезвый, голодный и слегка замерзший.

23 февраля мы снова собрались всем составом в нашей любимой рыгаловке, пили пиво с водкой. С. был, как всегда, с О., которая притащила с собой стремную жену своего брата. Мне она сразу не понравилась, и весь вечер я разговаривал с ней исключительно матом. Она, надо сказать, не терялась и тоже отвечала мне матюгами, да такими отборными и сочными, что я ее даже зауважал. Л. в тот вечер порядком перебрал, и, когда ему стало совсем невмоготу, начал каждые 10 минут выходить в одной майке на улицу проветриваться. Хорошо хоть была оттепель, и воспаление легких он не схватил.

Из той весны вспоминать особо нечего… Хотя не, было кое-что.
Со мной в школе на год младше учился дохуя талантливый парниша, просто музыкант от бога, бывший к тому времени уже студентом педвуза (единственный кун на хуй знает сколько тянок на потоке, лол). В марте-апреле в вузиках обычно проходит такое мероприятие, как студвесна, и не принять в нем участия этот мой товарищ просто не мог. Так вот, несмотря на то, что с музыкой я к этом времени как-то подзавязал, мои скиллы все равно оставались востребованными – мне от того куна поступило предложение побыть сессионным бастурбатором в его ансамбле, и я от такого, конечно же, не мог отказаться.
К самой студвесне мы готовили «Шизгару», основательно переработанную и дополненную всякими свистелками и перделками в виде замедлений, интерлюдий со вставками из «Иисус Христос – Суперзвезда, спонтанных импровизаций на каждом из инструментов в различных стилях (гитараст пилил удивительно вписавшееся в композицию митол-соло, я, слэпуя, гонял вверх и вниз в разных вариантах минорную блюзовую пентатонику, а ударник полторы минуты стучал по всем барабанам в каком-то нереальном рваном ритме). Попутно мы играли на репах «Канталупу» и «Вотермелонмэна» Херби Хэнкока и просто всякие импровизации на тему блюзов. Все это просто нереально мне доставляло, и я хотел, чтобы это никогда не заканчивалось.
Выступлением на студвесне (которое прошло, кстати, на ура) мы не ограничились, весь май мы репетировали программу для последнего звонка самого младшего из участников нашего ансамБЛЯ, заканчивавшего в том году школу, ибо по его задумке весь аккомпанемент тогда должен был быть исключительно живым. После 25 мая нам все же пришлось закончить с репетициями: всем надо было готовиться к сессии и выпускным экзаменам.
Кун, который в тот год заканчивал школу, стал потом весьма и весьма известным в наших краях шоуменом.
А дохуя талантливый кун перебрался потом в ДС-2 и в плане музыки даже пришел к успеху, ездил по всей стране с гастролями в составе разных ансамблей (один из них исполнял в обработке темы из диснеевских мультиков, а другой – латиноамериканскую музыку). Потом он, правда, бросил это дело… Когда мы весной 2011 года виделись с ним во время одной из моих командировок в ДС-2, он рассказывал, что перестал играть, потому что внезапно понял одну вещь: занимается он по факту не музыкой, а математикой. Он просто играет ноты, а ему бы хотелось, чтобы эти ноты проходили через его душу и оставляли там след.

Той же весной, в апреле, в нашей мухосрани выступали «Воскресенье». Приехали они в один из наших ДК, где, по счастью, у нашего дохуя талантливого куна была знакомая бабка-билетерша, так что мы без проблем прошли в зал и даже прошлись по гримеркам, где я смог увидеть Маргулиса, Романова и Сапунова на расстоянии вытянутой руки. Товарищ мой не растерялся и даже взял у них автографы. Надо сказать, что в воздухе там витал весьма ощутимый аромат перегара, лал.
Про сам концерт могу сказать только, что это было просто охуенно. Жаль только, что у Романова тогда было что-то со связками, и он не мог ни петь, ни говорить. Почти всю программу исполнял Сапунов, но от этого песни звучали, как минимум, не хуже. Уважение к зрителю тоже порадовало: они не только пели, но и общались с залом, шутили и все такое. Могу сказать, анон, что такой годноты я более нигде не видел и не слышал.

На учебу я в тот семестр почти откровенно забивал, предпочитая с утра играть на пекарне, а днем и вечером неумеренно употреблять пиво с одним моим одногруппником либо вообще с левым и абсолютно незнакомым мне народом. Исправно я ходил только на физру: прогулы там были чреваты нехуёвыми такими отработками. И, как бы я ни мучился от похмелья, в 8 утра по вторникам я пиздячил на физру и бегал там эти ебаные обязательные для каждого занятия 5 км.
В плане учебы главным квестом тогда была сдача мегазачета по римскому праву, что мне и еще 20 счастливчикам с потока, к великому счастью, удалось с первого раза. Остальные 100 человек в сентябре потом сдавали комиссионно.

Заебавшая музыка из каждого утюга:
Блестящие – Все летала
Jennifer Lopez – Jenny From The Block
Nelly feat Kelly – Dilemma
Pink – Just Like a Pill
Сплин – Новые люди
Фабрика – Про любовь

Сентябрь-декабрь 2003

Новый учебный год начался, как всегда, лекционными неделями, и до 20 числа от нас не требовалось ничего кроме ведения конспектов. В принципе в этот период можно было и не ходить, главное попасть на деканатскую проверку. Но я ходил, т.к. сидеть день дома из-за накатившего в конце августа депрессняка мне совершенно не хотелось.
В конце первой недели наконец отзвонился Р. и поведал, что теперь он официально в отношашках. По случаю наступившего бабьего лета он позвал меня составить ему и его новой подруге компанию в том, чтобы прогуляться по набережной и попить пива. Тня его оказалась болезненно бледной, тощей плоскодонкой с прыщами на спине, да и к тому же по характеру сучка. Не знаю, что Р. тогда в ней нашел, но это уже было дело исключительно его вкуса.

А теперь будет прохладная о том, как я сбросил листву.
День группы по случаю начала нового учебного года случился у нас как-то спонтанно. В один день мы обо всем договорились в универе на паре, съем квартиры взял на себя И.М., ставший уже постоянным клиентом одной милой женщины, сдающей хаты на часы и сутки.
На самом дне группы все шло как обычно, с выпивкой и слегка пошловатыми играми. Даже приезжала хозяйка проверить все ли в порядке: соседи позвонили ей и пожаловались на шум в квартире. В 10 вечера я уже собирался вызвать такси и поехать домой, но обстоятельства сложились немного не так, как я планировал. Так вышло, что в один момент народ разбрелся кто куда: кто курить, кто – одеваться, кто – провожать уходящих, а я остался в комнате наедине с Х. – одной из своих одногруппниц. Она не отличалась ни умом и сообразительностью, ни симпатичной внешностью. Но я был слегка поддат и по этой причине любвеобилен, и начал к ней самым наглым образом приставать. Она, что удивительно, совсем не протестовала.
Отпустив такси, я остался ночевать. И она тоже.
Сначала мы просто целовались. Потом я задрал ей кофту и без какого-либо сопротивления с ее стороны расстегнул ей лифчик и добрался до ее сисек. Она же сама полезла мне в джинсы и начала мне дрочить.
К слову, в квартире мы остались ночевать не одни: с нами был И.М. и еще одна тянка из группы, которые притворялись влюбленной парочкой, снимавшей хаты для ебли друг с другом. Им нужно было утром сдавать квартиру хозяйке, так что ночевать они должны были остаться по-любому. Мы с Х. их вообще не заботили: они то курили на балконе, то курили в ванной, то о чем-то общались на кухне. Но все же диван для ебли мы занять не могли, и поэтому, когда обоим стало уже совсем невмоготу, мы отправились в ванную и заперлись там.
Разделась она моментально. Я даже джинсы с себя снять не успел, когда она уже стояла передо мной совершенно голая. Я первый раз видел перед собой в непосредственной близости абсолютно голую тню. Фигура у нее была далеко не идеальной: несмотря на стройные длинные ноги у нее было короткое туловище с непропорционально большими ягодицами и наметившимся животом. Да и лицом она не скажу что удалась.
Но, признаться, в тот момент я об этом всем даже не думал. У меня перехватывало дух от мысли о том, что сейчас наконец случится то, чего я так давно хотел. Я натянул презерватив (хозяйка квартиры заботливо оставила пачку), сел на унитаз, и Х. села на меня сверху. Так мой хуец первый раз оказался в мясной дыре. Никаких особо волшебных ощущений я не получил, к тому же Х. было неудобно двигаться в таком положении. В конце концом мы нашли удобную для обоих позу: она оперлась об умывальник, а я вошел в нее сзади. Двигалась она сама. Я пробовал двигаться ей навстречу, но, выскочив из нее пару раз, решил, что просто постою пока она сама все делает. Кончил я буквально за три минуты, и мы пошли спать.
Лежа на диване, мы с Х. немного поговорили. Оказалось, что она занимается этим аж с 15 лет, и я почувствовал себя неудачником. О том, что этот раз был моим первым, я ей, конечно же, не сказал. Слушая радио, по которому, кстати, в тот вечер передал привет один из наших однокурсников, таки сдавших с третьей попытки зачет по римскому праву и устроивших по этому поводу пьянку, мы задремали.
Через пару часов я проснулся от того, что у меня жутко чесались покусанные комарами руки и лицо. Закрыв форточку и укрывшись с головой одеялом, я снова решил поприставать к Х. Я расстегнул ее джинсы, залез к ней в трусики, запустил пальцы между ног и начал ими двигать. В ответ Х. начала двигать бедрами и сама полезла в мои джинсы. Не знаю, спали ли в этот момент лежавшие с нами на одном диване И.М. и Т., но не почувствовать происходившую между нами с Х. возню они не могли.
В итоге мы снова пошли в ванную и снова занялись сексом в той же позиции. В этот раз я продержался чуть дольше, она даже начала постанывать. Услышав эти стоны, я уже не сдержался. Утром мы пытались еще раз заняться этим, на этот раз уже на кухне. Но у Х. почему-то закончилась смазка, и толком ничего у нас не вышло, так что я поспешил одеться и свалить домой, взяв с Х. обещание, что произошедшее здесь не выйдет за пределы этой квартиры.
У меня, если честно, не было потом ни радости, ни удовлетворения. Скорей даже наоборот – противно как-то было от того, что та, с кем был первый раз – стремная и тупая. От того, что все это происходило по сути на виду у еще двух человек, которые тоже оставались ночевать на этой квартире, ведь из ванной и, особенно, с кухни все было прекрасно слышно. Еще противно было осознание того, что об этом мог узнать весь курс, а после истории с К.Г. еще такого счастья мне не хватало.
Да и от самого секса я ожидал большего. Ничего сверхъестественного. Когда мы занимались этим утром на кухне, у меня вообще было такое чувство, как будто происходит что-то обычное и обыденное.

Анон, щас будет нудятина. Но что делать, жил я тогда действительно слегка уныло. Но дальше все пойдет немного повеселей.

Январь-май 2004

Под самый НГ выдалась оттепель, с лужами и слякотью, 31 декабря так вообще пошел дождь, смыв почти весь снег, так что о новогоднем настроении можно было даже не думать. Но деньги были сданы, еда и закуска закуплены, так что ехать праздновать было по-любому надо.
Снятый за городом коттедж оказался древним щитовым домиком с грязными отваливающимися обоями. По надписям, оставленным на этих обоях предыдущими посетителями, было понятно, что с 80-х годов в этих домиках не делалось вообще никакого ремонта. Вдобавок воняло сыростью и было холодно из-за того, что батареи не грели, т.к. кочегар в котельной с утра 31 числа уже был не в состоянии подкидывать уголь.
Уныние накатило на меня почти сразу по приезду туда и так и не отпустило. Раздражало буквально все: эти рожи, большую часть которых я видел первый раз, и музыка, под которую они тусовались, дождь со снегом в новогоднюю ночь и Гурченко, певшая: «Хочешь сладких апельсинов?..». Водка не лезла в горло, еда тоже не лезла. Так что я был не только угрюмым, но еще и трезвым. Утром я встал раньше всех, ни с кем не попрощался и свалил пешком на остановку автобуса (до нее пришлось топать аж четыре км), а в качестве компенсации морального вреда взял с собой одну из неоткрытых бутылок водки. К 11 утра добрался до дома и с удовольствием лег отсыпаться, а эти упыри 1 января там еще до вечера с горок по лужам катались...
После сессии, которую я сдал с одним «хор» и всеми остальными «отл.», получив отлично даже на пересдаче, был последний день группы. Я оставался ночевать, и всю ночь И.М. и Т. надо мной издевались: душили табачным дымом и включали на мобильниках мерзкую мелодию из «Бригады». В отместку за это утром я устроил битву на брызгалках, в которой наголову их разбил, лол. После этого собираться группой мы окончательно перестали, потому что И.М., благодаря которому это все происходило, окончательно доебала наша мухосрань, он бросил универ и уехал в ДС.
…
Той зимой по моей и без того низкой самооценке было нанесено еще несколько сокрушительных ударов.
Главной причиной, по которой я считал себя неудачником, было отсутствие ламповой тян. Наверное дело было в том, что почти все мои друзья к тому времени были уже давно в отношашках, на все наши встречи брали своих тней, и в их компании мне все чаще становилось как-то не по себе, я просто чувствовал себя лишним. Кроме меня тян не было только у сидевшего по полгода в казарме Л. Он, к тому же, был немного всрат, никогда не пользовался каким-либо успехом у тней и до 19 лет вообще был нецелованной листвой. То есть я был еще не самый лузер, и меня это немного грело.
В начале февраля Л. как всегда вышел из казармы в двухнедельный отпуск, и мы с посонами по этому поводу решили его проведать. Когда зашли в его падик, обнаружили его там сидящим на подоконнике с тянкой на коленях. Как оказалось, он подцепил ее в смс-чатике, и вот, спустя две недели, они уже вовсю еблись, охуеть просто.
Мой пердак был просто разорван в клочья. Я решил, что нужно во что бы то ни стало нагонять отставание и обзавестись хотя бы регулярной еблей. У меня все еще лежал ключ от пустовавшей по выходным хаты, который мне в ноябре выдал А.К. для встреч с Ю. Хоть встречи с ней мне больше не светили, но все же у меня была пара вариантов.
Первой я пригласил туда Катю, с которой познакомился летом. Несмотря на то, что мы не виделись и даже не созванивались почти полгода, она очень обрадовалась моему звонку и согласилась прийти. Пришла она поддатая – но это была не беда. Как назло именно в этот день у нее начались красные дни, так что мне удалось только за сиськи ее помацать, да и то она постоянно убирала мои руки и говорила что я, такой-сякой, забыл про нее и всю осень ей не звонил.
Через неделю позвал другую тянку - ту, с которой я вместе ходил к репетитору по истории. Несмотря на то, что со времен валентинок и загадочных звонков от нее прошел целый год, я знал, что она до сих пор ко мне неровно дышит: разведка донесла. В общем, я привел ее на хату и сказал, что хочу с ней интимных встреч, о которых мы никому не будем говорить – она вроде сначала согласилась, но потом вдруг резко включила заднюю и начала задвигать, что на самом деле ебли без отношашек ей не хочется. В итоге ее я даже до пояса не раздел.
Тогда мне подумалось, что на том дне группы в сентябре прошлого года я уже исчерпал отпущенный мне лимит. Как говорится «опять весна, опять грачи. опять не даст, опять дрочи».

…
Один из батиных друзей предложил мне немного подзаработать 8 марта на продаже тюльпанов. Он накануне закупил их в совхозе по 18 р за штуку, собрал в букеты по 3 цветка, поставил меня на рынке и велел продавать по 90 за букет. Я был уверен, что ничего из этой затеи не выгорит, потому как рядом со мной встала машина из этого же совхоза и продавала эти же цветы за те же 18 рублей/шт. Не знаю, что двигало людьми, но я продал почти все. Меня даже взял какой-то азарт: нахваливал товар, делал комплименты каждой подошедшей поинтересоваться особи женского пола. Так что я не только заработал себе на пиво, но еще и остался очень доволен собой.
18 марта работал на выборах членом комиссии – с утра раздавал бюллетени, а после обеда таскал переносную урну по квартирам всяких инвалидов, заказавших голосование на дом. Одним из наблюдателей на нашем участке была ламповая няша по имени М.А. – первокурсница с факультета, где учился С. Мне удалось завязать с ней непринужденную беседу, в итоге мы протрещали почти без перерыва до самого вечера. Сидела она с нами до победного конца – пока не были пересчитаны и упакованы все бюллетени. Я решил, что нужно непременно продолжить знакомство с ней, но почему-то зассал напрямую попросить у нее номер телефона. Вместо этого когда она, отойдя куда-то на минуту, оставила на столе свой телефон, я набрал с него себя и сохранил номер.
В конце марта А.К. отмечал четвертак. Я, конечно же, перебрал и приставал весь вечер к одной из приглашенных тянок. Как оказалось, А.К. питал к этой тне самые нежные чувства, в связи с чем мне потом пришлось перед ним извиняться и еще отдать обратно ключ от квартиры, так что места, куда бы я мог кого-то привести, у меня снова не стало.
В начале апреля я наконец вытащил М.А. в кино. «А вот и Полли» оказался вполне удачным фильмом для первого свидания. Только вот барышня пришла с задранным до небес носом и почти прямым выражением своего «фи» абсолютно всему, даже названию фильма. Правда кино-то ей понравилось, и смеялась она чуть ли не громче всех в зале. Мы с ней немного прогулялись, но вывести на нормальное общение мне ее так и не удалось, высокомерие и ЧСВ у нее были просто запредельными. Все время, пока мы гуляли, мне хотелось спросить ее, не жмет ли ей череп от того, какая она умная. В конце, когда мы подошли к остановке, где я собирался посадить ее на автобус и свалить, она взяла меня за локоть, заглянула в глаза и таким проникновенным тоном спросила: «Может ты не поедешь меня провожать?...». Я, собственно говоря, и не собирался. После этой встречи желание продолжать что-то с ней у меня опустилось ниже нуля.
Потом, в конце апреля, я встретил ее на студенческой весне. На дискотеке после концерта никто ее, бедную, на медленные танцы не приглашал. Сидела на лавочке в сторонке, грустная-грустная такая. Когда я, переборов свою застенчивость, подошел к ней и пригласил позажиматься, отпираться она не стала. Тогда была возможность снова начать с ней мутить, но мне этого уже совсем не хотелось.
…
Батя зачем-то оставил в магазине музыкальных инструментов мой номер на случай, если какой-нибудь митол-группе вдруг потребуется гитараст. Через неделю мне позвонил какой-то хуй, представился автором и исполнителем, набирающим группу. Песни у него оказались еще той хуитой, но сам по себе Ник (так его звали) был товарищ интересный. В 16 лет ушел из дома и несколько лет жил в монастыре, уже там начал писать песни и стихи и решил для себя, что непременно станет знаменит. К 23 годам он успел жениться и развестись, открыть и закрыть бизнес, купить и разбить три машины. Последнее время он перебивался какими-то случайными заработками, живя то у каких-то своих друзей, то снимая комнаты. Я бы через месяц такой жизни свалил обратно в мамкину теплую квартиру, а он так жил уже 7 лет. И, в отличие от меня, похерившего свои мечты о лидере митол-группы, он этой мечтой продолжал жить. Ради этого он два последних года регулярно ездил в ДС на одну из известных звукозаписывающих студий и днями напролет высиживал там в приемной одного из продюсеров, чтобы отдать ему свои демо-записи. Что самое интересное, у него почти получилось, но об этом позже.
…
В мае случилось то, чего я опасался: кто-то в универе рассказал о моей ебле с Х. в сентябре на дне группы. Годом ранее это могло обернуться травлей, но к тому времени всем на нашем потоке было уже так глубоко друг на друга насрать, что никакого резонанса это не имело даже среди группы шлюх, которые вечно обо всех распускали сплетни. Все ограничилось тем, что одна из по непонятной причине переживавших за меня тянок просто отвела меня в сторонку и спросила, правда ли это. Я сказал, что это все наглый пиздёж, и на этом все закончилось, к тому же Х. к тому времени уже была отчислена за неуспеваемость. После сдачи курсача и зачетов оставалось только дождаться сессии и Евро-2004.

Музыка из каждого утюга:
Никита Малинин – Котенок
3 Doors Down – Here Without You
Бутусов – Я шел к себе домой
Benny Benassi – Satisfaction
O-Zone – Dragostea Din Tei
Evanescence – My Immortal

Сентябрь-декабрь 2004

Пока шли лекционные недели и делать было особо нечего, я все же добрался до общаги политеха. В письме А. написала и адрес, и номер своей комнаты, так что поиски много времени не заняли. Я спокойно прошел мимо бабки на вахте, поднялся на пятый этаж и спросил у готовившей что-то на кухне пухлотян невысокого роста с угрями на щеках, не знает ли она А. Оказалось, что эта пухлотян и есть моя сестра. По фотографиям моей двоюродной тетки можно было догадаться о том, как может выглядеть ее дочь, так что я особо не расстроился, хотя в глубине души и надеялся на лучшее.
А. напоила меня чаем, а потом мы немного прогулялись по округе. Никакого напряга в разговоре не возникло, общий язык мы нашли моментально. Она, как и я, перечитала всех Стругацких, любила говнарскую музыку и регулярно посещала выступления наших местных самодеятельных вокально-менструальных ансамблей, благо клуб соответствующей тематики находился рядом с ее общагой. Да и в целом она была далеко не глупой тянкой, без каких-либо свойственных большинству из них запросов и претензий. Взгляды на жизнь, к тому же, у нас мало отличались, так что вопрос о том, будем мы дальше общаться или нет, даже не стоял.
Самый актуальный для себя вопрос – денежный – я хотел закрыть, устроившись почтальоном. Работать в первой половине дня я вполне мог, потому как на третьем курсе время начала занятий было сдвинуто на третью-четвертую пару. Но тут внезапно, буквально на следующий день после знакомства с А., мне поступил звонок от доброй тетеньки-кадровика из магазина, в котором я работал летом. Она предложила мне выходить на вечерние доставки и разгрузки в будни и на целый день в выходные с оплатой по 180 р за день. Прикинув профит, я сразу согласился.
Еще через пару дней, когда я вечером гулял с собакой, мне пришла смс от А. с предложением встретиться, и следующим вечером мы пошли с ней в кино на «Короля Артура». После фильма я поперся ее провожать до общаги. Вечер, несмотря на вторую половину сентября, выдался теплый и безветренный. Мы шли с ней по парку, болтая о какой-то ерунде и глядя на то, как сквозь еще не опавшие листья деревьев струится мягкий свет только-только включившихся фонарей, а в застывшей глади пруда отражаются вечерние огни и звездное небо… Романтичная, в общем, была обстановка. И так случилось, что у подъезда общаги мы с А. поцеловались. Я ждал чего угодно: шока, пощечин или просто вежливой просьбы больше никогда так не делать, но ничего такого не последовало. Тогда я, совсем оборзев, предложил ей прийти в субботу ко мне в гости с ночевкой, и она согласилась.
Сразу отвечу на возможный вопрос анонов о том, зачем я начал мутить со страшнотян, которая к тому же была моей родственницей.
Я хотел ебаться, причем мне лично было все равно, будет та тян, с которой я буду это делать, всратой или нет. Но тут было одно существенное НО. Тогда я был уверен, что тней, умеющих в еблю без отношашек, не существует. А если мне надо будет заводить с ней отношашки – рассуждал я – мне надо будет знакомить ее с друзьями, брать ее на все наши встречи etc. Позволить себе появиться перед друзьями со всратотян я, конечно же, не мог.
А. в этом плане была просто идеальным вариантом: во-первых, она была стремной, и поэтому замутить с ней не составляло никакого труда. А, во-вторых, она приходилось мне хоть и дальней, но родственницей, благодаря чему ей можно было внушить идею о том, что афишировать наши отношения не стоит. То есть получалось, что я мог бы с ней спать, и это было бы нашим маленьким секретом. Ну и еще плюс пикантный момент от самого осознания того, что делаешь что-то запретное (сестролюбы меня поймут, лал). В общем, профиты по все поля. Вышло, правда, не совсем так, как я планировал, но обо всем по порядку.
Весь октябрь я по два-три дня в неделю после работы где-то пропадал с А.: мы шлялись по улице, сидели в каких-то кафе, даже сходили в кино на «Дневники памяти», с которого А. вышла вся в слезах и соплях. Как подростки, мы зажимались в каких-то подъездах и в парках на скамейках, а моя мамка этими вечерами так заебывала меня звонками, что я временами просто выключал телефон. По субботам А. приходила в гости и оставалась ночевать, но дальше того, что называется «глубокий петтинг» дело у нас почему-то не заходило, хотя она и не была листвой (успела на первом курсе с кем-то ее сбросить).
В том октбяре я первый раз в жизни посетил ночной клуб: по приглашению О., которая поступила в том году на первый курс, мы с С. сходили на день первокурсника нашего пединститута. Там была толпа охуенных тянок, но мне, конечно ничего от этого не перепало, удалось разве что потанцевать с некоторыми из них.
В конце октября побывал на еще одном дне первака – на этот раз уже нашего универа. После дискача нам с посонами захотелось продолжения банкета, и поскольку ДК, в котором вся эта пиздаболия происходила, находился в непосредственной близости от общаги А., мы решили двинуть именно туда. Выпив водки и зажрав ее пельменями с мазиком, обсудив последние новости юриспруденции и произведя на соседок А. по комнате впечатление конченных ботанов, парни благополучно свалили на таксо по домам, а я остался ночевать у А. В ту ночь, несмотря на то, что в комнате, помимо А., спали еще трое ее соседок, у меня получилось первый раз ей вставить. Правда, продержался я секунд 5, еле успел выдернуть (гандоны мы не заюзали), а потом еще две недели очковал на тему ее возможного залета, но все обошлось.

…
Л., посравшийся с матерью еще летом, домой так и не вернулся. Поначалу он кантовался у А.Р., но потом у нее внезапно нашлись иногородние родственники, у которых была пустующая квартира в нашей мухосрани. В этой квартире им и разрешили пока пожить. Это была сраная однокомнатная хрущевка, в которой ремонт не делался лет этак 30, но…
Все-таки время когда тебе от 18 до 22 лет, как-то по особенному охуенно. Это как раз тот возраст, когда ты больше всего радуешься жизни и смотришь на мир с максимальным оптимизмом. Если ты не совсем долбоеб, то у тебя еще нет каких-то проблем крупнее, чем «у меня никогда не будет тян», «как бы сдать сессию» или «родоки миня нипанимают». Если ты живешь с родителями, то тебе, по крайней мере, не надо думать о том, что ты будешь завтра кушать и как протянешь до следующего прихода бабла. В принципе, ты можешь жить вообще без денег, главное, чтобы хватило на проездной и опционально на сигареты. У тебя нет высоких запросов в плане комфорта: ты можешь запросто ездить автостопом в кузове грузовика или в тамбуре электрички на любые расстояния, бухать в самых стремных рыгаловках и даже приводить туда свою тян. У тебя много свободного времени, у тебя здоровье, благодаря которому ты можешь спокойно бухать всю ночь, утром пойти таскать на работе мешки, вечером закинуть пару палок своей тян, а после этого снова бухать всю ночь. В этом возрасте жить отдельно от родителей, пусть даже в засранной хрущевке – редкостная удача. Еще бы, ведь туда ты можешь в любое время вписать своих друзей-распиздяев и знакомых-долбоебов, у которых, так же как и у тебя, мало денег, но зато много времени и желания бухать и тусить – они будут скидываться на бухло и ништяки и приходить к тебе в гости по первому звонку, а то и вообще без звонка. И им будет совершенно насрать на то, что в твоей квартире скрипучие полы, отваливающиеся обои и текущий кран.
Я, правда, не знаю, актуально ли это для 2015 года, но в моем 2004 все было именно так.
А.Р. и Л. были первыми из наших друзей, кто начал жить отдельно от родителей. Двери хаты, где они тогда жили, не закрывались никогда. Мы ходили туда без стука в любое время, и там всегда всем были рады. Бухло, разговоры за жизнь, песни до утра – все это можно было найти там, за дверями однокомнатной хрущевки. С конца октября и до весны мы в этой хрущевке были постоянными гостями. Не так давно слышал по радио песню, называется «Родные друзья» (поют Маргулис-Чиж-Ромарио). Олдфагам, ностальгирующим по бухлу на вписках, строго рекомендуется к прослушиванию.

Встречи с А. я в это время начал стремиться свести к минимуму, потому что ожидаемых от этих встреч профитов в виде регулярной и разнообразной ебли я так и не получил. За исключением того эпизода в общаге и еще одного случая, когда она целую минуту делала мне минет, наши с ней интимные отношения каких-либо значимых изменений не претерпели. Мы по-прежнему ходили с ней в кино (смотрели «Александра» и «Трое в каноэ»), посещали кафехи и ночевали по выходным у меня дома, но куда-либо звать я ее стал раза этак в два реже, так что теперь мы виделись в лучшем случае раз в неделю. Я, если честно, тогда и сам уже начал тяготиться этими отношашками: мне надоело постоянно что-то скрывать, придумывать и кому-то врать. А когда понял, что мамка начала что-то подозревать насчет того, чем мы с ней занимаемся когда она ночует в моей комнате, я вообще перестал звать ее с ночевкой в гости.
У мамки, кстати, были свои планы на тему моего полового просвещения. Еще когда мне было лет 13, она не раз мне говорила, что даже заплатила бы денег женщине постарше для того, чтобы та обучила меня всем премудростям постельных дел дабы я, когда вырасту, стал богом ебли, лол. Когда на горизонте снова нарисовалась подруга Тёти Р. (та, которая как-то раз приходила ко мне «учиться» пользоваться пекой), мамка сразу решила взять ее в оборот.
Она, я напомню, переехала в город из деревни прошлым летом. Поработав некоторое время кассиром в магазине, она оттуда уволилась, пошла служить в милицию и поселилась у Тети Р. У Тёти Р. был хахаль, который периодически приходил к ночевать, а подруга отправлялась к своим друзьям-знакомым. В середине ноября по приглашению моей мамки она ночевала у нас. Спать она легла в моей комнате на соседнем диване, мы с ней непонятно о чем пропиздели часов до 3 ночи, но я как всегда протупил и не осмелился прилечь с ней рядом. Затем в начале декабря в выходные, опять же по приглашению моей мамки, она приходила к нам в гости печь пироги: смотри, мол, сына-корзина, какую хозяйственную невесту я тебе подобрала, лол. Я в связи с тем ее визитом даже не стал приглашать А. в гости, отбрехавшись, что заболел. Но в итоге пироги были съедены, а мамкины планы так и не были реализованы.
…
А. к этому времени уже начала бугуртить на тему наших с ней слишком редких встреч: мол как же так, я жи па тибе скучяю. Поскольку приглашать ее к себе домой было зашкваром, а дропать ее я пока не спешил, я предложил ей другой вариант: периодически снимать хату на сутки.
Первый и последний раз мы снимали с ней хату в выходные 18-19 декабря. Я хотел организовать типа романтический вечер со свечами, вином и всякими там фруктами-хуюктами и по его итогам наконец нормально поебаться. Но планам моим, конечно же, не суждено было сбыться. Все не задалось с самого начала.
Съем хаты на часы сутки тогда был абсолютным рандомом, потому как все это делалось исключительно по газетным объявлениям, ибо интернеты и сайты типа авито не были широко распространены не то чтобы в мухосранях, но и в столицах тоже. Все делалось по объявлениям в газетке, и по факту тебе могла попасться как вполне годная хата с чистым бельем, так и полный пиздец с клопами и тараканами. Нам с А. не повезло: там была какая-то сломанная мебель, нерабочая техника и грязные полы. Даже помыться толком было никак, т.к. ванна была ржавой, душ не работал, а краны в ванной были наглухо сорваны.
Так что вино мы с А. пили не для приятного расслабона, а чтобы хоть как-то заглушить впечатления от окружавшей нас обстановки. Когда мы наконец разделись и легли на выданные хозяйкой скользкие простыни из искусственного шелка, меня ждал сюрприз: у А. именно в тот день начались месячные… Не, я в итоге совсем без сладкого не остался. Ночью мы друг друга так завели, что я не выдержал и, пересилив свою брезгливость, все же вставил ей. Все, конечно, продолжалось недолго: через 10 секунд я скорострельнул, а А. сразу же с очень недовольным видом помчалась менять прокладку и застирывать образовавшееся на простыне красное пятно. Утром она мне подрочила, и на этом мы разошлись по домам, в следующий раз я ее увидел уже после Нового года.
…
С планами на новый год мы тогда в кои-то веки решили определиться заранее. У Н.Б., троюродной сестры Р., в уездном #городнейм была пустующая хата, которую Н.Б. сама предложила нам как вариант.
А. я решил с собой не брать, чтобы она своим видом не портила нам праздник, лол. Р. тоже собирался праздновать без своей тощей сучки, т.к. не хотел идти туда, куда она его звала. Вообще в их отношашках к тому времени назрел серьезный такой кризис: у Р. тогда был напряг с деньгами, у него не хватало даже на гандоны, а она уже работала. Из-за этого у нее начало развиваться убеждение, что она типа его переросла. На этой почве у них началась постоянная ругань, угнетавшая Р. до того, что даже он, привыкший держать проблемы в личной жизни исключительно при себе, экстренно позвал меня посидеть за бутылкой водки, чтобы об этих проблемах выговориться.
Он не собирался ее дропать, считая, что все это временные трудности, которые не продлятся долго. И они действительно долго не продлились: в конце декабря, за несколько дней до Нового года она сама его дропнула.

Музыка из каждого утюга:
Уматурман – Проститься
Дима Билан – На берегу неба
Юлия Савичева – Корабли
Звери – Напитки покрепче
The Black Eyed Peas – Let’s Get It Started
Aventura – Obsesion
Benassi Bros – Hit My Heart

Январь-март 2005

То ли Р. тогда не до конца осознал, что случилось, то ли надеялся на возобновление отношашек, но особо опечаленным от разрыва со своей тощей сучкой он не выглядел. Все наши планы остались в силе, и утром 31 числа мы уехали с ним в уездный #городнейм решать вопросы с закупкой еды и горючего. Днем нам удалось вызвонить Л. и А.Р., они на удивление быстро собрались, и вечером мы их уже встречали на вокзале, так что круг празднующих неожиданно расширился аж до шести человек.
В полдесятого вечера, когда уже пора было начинать провожать старый год, выяснилось, что мы забыли купить мандарины. Решив, что без них новый год – не новый год, мы с Л. пошли в магазин. Обойдя полгорода, работающих магазинов мы не обнаружили. Когда мы зашли погреться в падик первого попавшегося дома (в моем 2004 подъезды еще не были закрыты на домофоны), мы чисто наудачу позвонили в одну из квартир и попросили у прихуевших хозяев пару мандаринок. К нашему удивлению, мы не только не были посланы, но и получили то, о чем просили. Вдохновившись успехом, мы с Л. двинули назад на базу, по дороге выборочно заходя в дома, попрошайничая и отвечая на звонки матерящихся друзей, которые недоумевали где мы столько времени пропадаем.
Вернулись мы минут за 20 до боя курантов, довольные собой и с целым пакетом ништяков. Дальше все шло как обычно: бухло, салаты, ночные гуляния с катанием с горки и братанием с левым народом…Охуенно, в общем, было, не то, что год назад… Домой я вернулся вечером 2 числа, еще не до конца протрезвевший.
Новогодние праздники в том году впервые длились аж 10 дней, и все эти дни родители заебывали меня тем, что торчали дома, не давая мне спокойно готовиться к сессии. Хорошо хоть экзамен в ту сессию был только один и сдал я его, кстати, на «хор», вернув себе стипуху. С А. за весь январь я виделся только два раза. Один раз мы с ней ходили в кино на «Знакомство с факерами», после фильма она мне опять начала задвигать что-то про ее неудовлетворенность нашими отношениями. Пришлось снова ей объяснять что ничего другого я ей предложить не могу – никто нас с ней не поймет. Вроде успокоилась.
Потом в конце января, когда после сессии разъехались все ее соседки по комнате, она позвала меня к себе ночевать. В ту ночь у нас наконец-то состоялся более-менее полноценный секс, который, к тому же, продлился значительно дольше обычных для меня пары минут. Она даже почти кончила, но я не сдержался и кончил первым. До утра, несмотря на все ее протесты, я оставаться не стал. Пойти в 2 часа ночи в мороз и с наглухо севшим телефоном на остановку было рискованной идеей, но мне повезло: я тормознул мужичка на 412 «Москвиче», который довез меня в другой конец города за 15 минут, пролетев со скоростью больше сотни по голимому льду на все красные светофоры
…
На каникулы А. уехала к родителям, я же тупил дома, играя днем в игоры, а по вечерам на буднях и днем в выходные ходил на работу. Пару раз по вечерам мы выбирались в гости к Л. и А.Р. Встреча выпускников в том году не состоялась, и вместо нее в первую субботу февраля мы с Р. вдвоем лопали до ночи пиво. У него как раз началась острая фаза пиздостраданий по ушедшей от него тянке, так что мне пришлось выслушивать все его душевные переживания.
19 февраля С. отмечал свой 21-й левелап. В ресторан он на этот раз никого не повел, пригласив всех на хату своей бабки в дальние ебеня нашего мухосранска. Поздравлять его пришли еще какие-то левые товарищи, среди которых была симпатичная тянка по имени К. Как выяснилось, она училась с С. в одной группе, но с сентября того года как особо отличившаяся перевелась в МГУ. С. нас с ней даже знакомил в апреле на студенческой весне, но я об этом ничего не помнил, ибо в тот вечер был изрядно поддат.
Изначально я собирался ехать домой, но в итоге все же решил остаться на ночь. Нам с Р. выделили диван в одной комнате, К. положили с бабушкой в другой, а С. и О. легли спать в третьей. Р. снова начал мне задвигать о том, как тяжело он переживает разрыв со своей тощей сучкой, и мне бы снова пришлось все это выслушивать, если бы из другой спальни не начали доноситься звуки жуткого храпа бабушки С. Храпела она так, что даже в нашей комнате закладывало уши. К., не выдержав этого, перебралась к нам с Р. на диван и легла рядом со мной. Естественно, два полуобнаженных молодых тела людей разного пола не могли просто так лежать рядом, лал. В итоге Р. сам не выдержал и ушел на кухню искать там пиво и будить товарища, спавшего там. Не, ебли не было, только обнимашки-поцелуйчики. Но все равно было немного стыдно перед Р. Утром я взял у К. телефон и свалил домой, т.к. в гости должна была прийти А.
Днем у меня состоялся разговор с А. Она сказала мне, что пора все прекратить, ибо смысла в дальнейших наших «отношениях» нет, тем более у нее нарисовался кандидат в бойфренды – какой-то тощий патлач из ее группы. Неприятное в этом было только одно: то, что не я первым это предложил. Но по факту у меня как камень с души свалился – не надо будет больше врать, придумывать и скрываться и можно будет полноценно мутить с К., а с А. мы типа остались друзьями.

….
На следующий день я вызвонил К., и мы договорились пойти с ней в кино.
Показывали тогда, я помню, «Турецкий гамбит». Я уже даже не помню о чем был этот исторический детектив – я пошел с ней в кино не ради просмотра художественного фильма, а ради возможности провести вечер с К. После кино мы лампово пообщались, и по общению с ней я понял, что по крайней мере в плане интеллекта эта тян выше меня на несколько левелов. Чего стоило хотя бы то, что после перевода ей приходилось сдавать разницу в программах МГУ и нашего днищеунивера в 40 с лишним предметов. Такой лентяй, как я, перед такой перспективой мгновенно бы зассал, а она с этой задачей справлялась, причем блестяще. Но я ей нравился, и пока она этой пропасти, наличие которой сразу стало для меня очевидным, не замечала или не хотела замечать, а я старательно гнал от себя мысли об этом.
В пятницу она уехала в ДС, связь мы решили держать по телефону и емэйлу, который я специально для этого завел (пользуюсь им, кстати, до сих пор).
…
У конторы, в которой я работал, тем временем, дела становились все хуже. После того, как в нашей мухосрани начали открываться магазины федеральных сетей, объемы продаж в магазинах той конторы начали стремиться к нулю, и количество грузчиков на подработке руководство сократило с двух до одного с перспективой полного отказа от этого сервиса. Мы с моим напарником решили, что пока разделим оставшуюся ставку на двоих: на работе останемся оба, но работать будем по очереди: неделю он – неделю я. Скинувшись по-честному на «камень-ножницы-бумага», определили, что до конца февраля моя очередь.
После недели отработки у меня внезапно высвободилась целая неделя свободных вечеров, занять которые было решительно нечем. И поскольку К. уехала, у меня не было других вариантов, с кем проводить это время, кроме как с А. Я позвал ее в кино («Белый шум», редкостная хуита), а потом до конца недели мы с ней виделись почти каждый день: исследовали окрестные кафехи и просто шарились по улице. Общение с ней снова стало легким и непринужденным, и причина этого была в том, что А. наконец избавила меня от лишних претензий ко мне как к куну, с которым она типа «встречалась».
В начале марта на физре случайно пересекся с М.А. (по вторникам у их факультета занятия сразу после нас) и буквально через полчаса получил от нее смс о том, что мне идет с длинными волосами. Я даже удивился, что она хранит мой номер, лол. Мы немного с ней попереписывались, и на том наше общение снова заглохло. А патлы мои действительно отросли почти до самых плеч, но стричься я пока не спешил, решив проверить, насколько еще меня хватит.
Отходив на работу вторую неделю марта, я решил, что с учетом имевшихся у меня стипухи и накоплений до лета я вполне дотяну, и уволился. Жить магазину оставалось всего несколько месяцев, и оставаться там, глядя на его агонию, мне совсем не хотелось. Расчетных денег хватило на то, чтобы сходить с А. в кино на «Константина» и в говноклуб, где наши местные митол-группы устроили трибьют Нирваны. Играли и пели они, конечно же, хуево, но я все равно наслэмился до полного изнеможения и кучи синяков и наорался до полной потери голоса.
Тогда же снова объявился Ник – тот самый поэт и музыкант, с которым мы год назад познакомились. Он занимался написанием демо-альбома на какой-то студии, которую один товарищ организовал прямо в своей квартире. Я даже несколько раз участвовал в записи в качестве типа сессионного гитараста и бэк-вокализда. Мотив и гармония были по большей части примитивными, а слова – либо убожеством из серии «кровь-любовь», либо откровенной шизофазией. Но ему каким-то волшебным образом удавалось привлекать для записи инструментальных партий хороших музыкантов, благодаря идеям которых из первоначального откровенно уебищного материала получались вполне слушабельные вещи. У него были глобальные планы устроить осенью официальную презентацию этого альбома, над которыми я только посмеялся. Как оказалось, зря.

Апрель 2005

С К. мы все это время общались вяло: раз в пару недель по телефону и периодически слали друг другу письма по емэйлу. Из-за занятости учебой она все никак не могла приехать и постоянно передо мной за это извинялась. Но напрягало меня в этой ситуации совсем другое. Общаясь с ней, я все более отчетливо понимал, что уровень ее интеллекта, окружения, интересов и увлечений был на порядок выше моих. На этой почве у меня все больше развивался комплекс неполноценности, и с этим я ничего не мог поделать. В итоге я написал ей письмо о том, что, быть может, не стоило нам с ней все это затевать. Получил ответ о том, что она все бросает и едет ко мне. Визит ее был намечен на воскресенье, 10 апреля.
Накануне в субботу мы с Р., С. и их подругами (Р. к тому времени наконец преодолел свою душевную боль и завел себе новую тян) уехали с ночевкой все в тот же в соседний уездный #городнейм – прошлись по местным кабакам и поплясали на дискотеке. С такими ценами, как там, мы, бедные студенты, почувствовали себя миллионерами, лал. В воскресенье я отчалил после завтрака, т.к. вечером у меня намечалось ответственное мероприятие.
К., как и обещала, приехала вечером. В поисках места для ночлега мы временно приземлились в пиццерии. Поедая пиццу, мы безуспешно пытались найти по объявлениям в газете свободную хату на сутки, в итоге я позвонил С. – он согласился пустить нас в комнату в квартире над ним, благо она оказалась свободна.
Чтобы не ударить в грязь лицом я купил резину с анестетиком. Я очень старался, и у меня вроде даже получилось произвести на нее впечатление. После двух или трех часов почти непрерывного действа она, хоть и сама оказалась далеко не бревном, запросила пощады. Услышал от нее, что ей еще никогда не было так хорошо с мужчиной. А я и сам от себя такого не ожидал. Утром К. сказала, что любит меня, я зачем-то ответил, что я ее тоже.
Весь следующий день в универе я был как зомби. К вечеру, когда мы с К. пошли на нашу университетскую «Студенческую весну», я уже откровенно спал – так она меня за ту ночь уделала, лол. И, так как эти два дня получились исключительно ламповыми, мои мысли о неизбежном расставании с ней на некоторое время полностью улетучились.

Музыка из каждого утюга
Серега – Черный бумер
Тутси – Самый самый
Глюк’оза – Снег идет
Arash – Boro Boro
Maroon 5 – She will be loved
Blue – Curtain Falls

Май-июнь 2005

На первые майские мне благополучно удалось отмазаться от садово-огородных работ.
Той весной родители наконец смекнули, что если ежегодно по 3 дня гнуть спину на ручной перекопке огорода, то ничего хорошего из этого не выйдет. И раз уж они не в силах отказаться от выращивания «своего, натурального», то можно хотя бы попытаться механизировать труд. В середине апреля батя для этих целей купил с рук какой-то старый культиватор, да вот беда – забыл забрать фрезы, которые, собсна, и копали землю.
Перспектива снова вставать кверху сракой с вилами наперевес меня, конечно, не вдохновляла. Позвонив С., я выяснил, что он вместе с О. собирается на два дня в ДС на конкурс по бальным танцам, а ночевать они будут в общаге, где жила К.: у нее на майские как раз разъехались все соседки. Идея поехать вместе с ними в ДС и в качестве бонуса поебаться там с К. мне нравилась определенно больше, чем вариант с ручной перекопкой огорода. Поэтому я, недолго думая, пояснил родителям, что я ебал в рот их огород, и уехал.
Следующим утром я уже был вместе с С. и О. в ДС. Ради того, чтобы снова увидеться с К., я сначала полдня мотался вместе с этой сладкой парочкой по метро с их бесчисленными портпледами и сумками, а потом охуевал, не зная, чем заняться, пока они отплясывали на танцполе.
Вечером мы наконец добрались до Академической, где К. уже ждала нас.
Жила она тогда на улице Шверника, в так называемом ДАСе. Я, бывавший до того только в своей мухосрани в общагах политеха и нашего днищеунивера, мягко говоря, охуел от условий, в которых жили студенты МГУ: просторные комнаты, в каждой из которых были свои сортир с ванной, небольшая кухня и проведенный инет. Гораздо больше это было похоже на гостиницу, чем на место обитания распиздяев-студентов, пусть и ведущего ВУЗа страны.
После перекуса слипшимися пельменями с дешевым пивом К. позвала меня зайти с ней в соседнюю комнату, где мы наконец смогли с ней уединиться. Ей не терпелось повторения того, что было 3 недели назад, но в этот раз ебля была далеко не такой фееричной: без резины с анестетиком я показал просто чудеса скорострельности. Потом, уже когда мы вернулись обратно и легли спать, она пыталась беспалевно, незаметно для находившихся в трех метрах С. и О., отсосать у меня. Следующим утром, когда они снова уехали на конкурс, мы еще раз по-быстрому поеблись, еле успели перед приездом ее соседки по комнате.
Почти все время наедине мы молчали, ибо разговаривать нам с ней было реально не о чем. И это угнетало меня больше всего. Когда мы вот так вот молча лежали в обнимочку, самым главным моим желанием было поскорей уже съебаться на вокзал. Полегчало мне только тогда, когда я наконец помахал К. рукой из окошка отходящего поезда.
…
9 мая мы всей нашей компанией ходили на парад, где в числе курсантов военных вузов маршировал Л., а потом все вместе поехали на дачу к О. на шашлык. Там нас внезапно застал ливень, под которым мы все основательно промокли, из-за чего пришлось переодеваться в найденное в доме старое тряпье. Сделанные на пленочную мыльницу фотографии с того вечера, на которых мы позируем в этих тряпках, до сих пор где-то у меня пылятся. Это был один из тех дней, которые запоминаются на всю жизнь, когда я чувствовал себя по-настоящему счастливым и окруженным настоящими, лучшими в мире друзьями. Жаль, что такие дни никогда не повторяются…
…
К середине мая Ник наконец дописал свой альбом, в чем я оказал ему максимально возможную посильную помощь. Затем, сдав зачеты, я приготовился как обычно выпасть из жизни на месяц в связи с сессией.
В начале июня неожиданно для меня приехала К. Позвонила прямо с вокзала, и я, бросив все свои конспекты и учебники, сорвался на встречу с ней. Несколько часов мы с ней просидели в обнимку в каком-то днищекафе за чаем с шоколадкой, все это время она мурлыкала мне на ухо что-то о своей любви ко мне. Предложила мне в каникулы смотаться на ее малую родину в Казахстан автостопом, и пожить там пару недель на берегу озера Балхаш в обдуваемой горячими степными ветрами палатке. Идея меня, надо сказать, вдохновила, но, по правде, я не думал, что мы к тому времени еще будем вместе…
Она пробыла в городе еще несколько дней, но за все это время я встретился с ней всего пару раз: один раз мы просто погуляли по улице и еще перед самым ее отъездом я проводил ее вечером до дома. К себе она меня не приглашала, сославшись на затопленную сломавшейся стиралкой квартиру и критические дни. Но мне казалось, что причина совсем не в этом: она, судя по всему, сама не горела желанием со мной видеться.
10 июня после долгого трипа в ДС-2 вернулся Ник. Каким-то образом он успел завести знакомство с ведущей нашего местного телевидения, а через нее – с гитаристом популярной в наших местах ска-группы и договориться о промо-концерте в поддержку своего альбома, который должен был состояться осенью. На этот концерт он меня и пригласил.
…
16 июня у К. был ДР, с которым я ее поздравил только поздно вечером. Звонить не стал, отправил смс. Конечно, это было не очень красиво по отношению к тне, которой я признавался в любви, но виноватым я себя как-то не чувствовал. Взвесив все за и против, я решил, что в отношениях с ней все равно нет никаких перспектив. Рано или поздно она так или иначе во мне разочаруется, и оттягивать этот момент смысла нет. Через три дня я ей таки позвонил, и после разговора с ней стало ясно, что на этом наши с ней отношашки, скорей всего, завершены.
…
Всю вторую половину июня я регулярно загуливал по вечерам с А. – единственной из знакомых мне тней, с которой у меня было полное взаимопонимание, общие интересы и всегда имелась куча тем для разговоров. Мы вместе шарились по каким-то неведомым ебеням, ели мороженое на ночном пляже, лопали пиво на лавке у подъезда или просто гуляли по улице, засунув руки в задние карманы джинсов друг друга и говоря всем интересующимся что мы просто брат и сестра, лол. При всем этом я благополучно успевал готовиться к экзаменам и даже сдал сессию без троек.
Окончание сессии мы с немногочисленными кунами нашей группы решили отметить в пивной палатке напротив нашего корпуса.
Когда количество выпитого дошло до пяти пива на рыло, возникла идея шлифануть чем-то покрепче. Послали гонцов, которые вернулись с водкой и творожными, блять, сырками на закуску. От водки меня зверски развезло, а от сырков начало нехило мутить. Я решил, что с меня хватит и поехал к А. в общагу отсыпаться. Сел в троллейбус, но до нужной остановки не добрался и вылез раньше, чтобы не проблеваться прямо там на кого-нибудь из пассажиров. Пешая прогулка под дожем не помогла мне нисколько, и, добравшись до общаги А., я таки срыгнул съеденные сырки в сортире и свалился в отруб.
Проснулся под вечер в ее комнате. Вечером же А. меня выгуливала чтобы выветрить из меня остатки зеленого змия, так что вернулся я домой в более-менее вменяемом состоянии. А мои упыри-однокурсники после моего ухода умудрились сходить еще за водкой, а потом с кем-то подрались. Пиздец, в общем.
…
В последних числах июня я встретил на улице няшную тню, которая, к моему удивлению, сама со мной заговорила. Оказалось, что мы с ней знакомы: двумя неделями раньше она сидела со мной в кафе вместе с Ником когда тот приглашал меня на свой промо-концерт. Я решил, что такой шанс упускать нельзя, и взял у нее телефон.

Музыка из каждого утюга:

Global Deejays - Sound Of San Francisco
Black Eyed Peas – Don’t Phunk With My Heart
Moby – Lift Me Up
Дима Билан – Ты должна рядом быть
Ираклий Пирцхалава – Капли абсента
А-Студио - Улетаю

Июль-август 2005

В начале июля обнаружил, что остался совсем один, т.к. все мои друзья куда-то свалили: С вместе с О. еще в июне уехали работать аниматорами в Египет. Р. повез свою тню в ДС-2, Л. свалил туда же к бате, после чего собирался в военный санаторий на черноморское побережье Кавказа.
Поэтому свой 21-й ДР я не отмечал, вместо этого вечером пригласил свою новую знакомую К.С. в кино на «Войну миров» с Томом Крузом. Фильм закончился в 2 часа ночи, когда транспорт уже не ходил, и мы с ней по ночному городу два часа топали пешком (романтика, ага) до ее общаги. Хорошо хоть нам нашлось о чем попиздеть, так что дорога не показалась слишком утомительной. При прощании полез к ней целоваться, она совсем не возражала.
К. меня, кстати, не поздравила. Я на волне обиды на это написал ей письмо какого-то ну прям душераздирающего содержания. Решил поставить типа феерическую точку в отношениях. Когда прочитал с утра еще раз, что же я такое ей отправил – не знал что делать – то ли плакать, то ли смеяться (такой там был написан бред).
Вопрос с работой на лето снова решился сам собой – мне предложили пойти грузчиком на склад автошин. График 2 через 2, за каждую смену 500 р., в итоге за месяц получалось больше, чем на той работе, на которой я работал прошлым летом (туда меня, кстати, тоже звали, но я отказался).
Работа оказалась просто адской. Несмотря на то, что легковая резина весила значительно меньше холодильников и стиралок, работать на ней было гораздо тяжелей: за смену приходилось перекатывать, разгружать и загружать по 10-12 тысяч колес, причем много времени приходилось проводить внаклонку. Доставляла работа и на грузовой резине, когда в одиночку приходилось укладывать колеса по 80-90 кг в стопки выше собственного роста. Для того, чтобы закинуть такое колесо наверх, приходилось прокатывать его по себе: сначала по яйцам, а потом по груди на плечо. Благодаря этому у меня на животе и груди постоянно были няшные синяки в форме следов протектора.
Первые несколько дней я просто охуевал от такой работы: всю смену я только и делал что пил воду, а после смены не мог поднять рук и еле доползал до кровати. Руки по первости были разодраны в кровь, а рабочую одежду в первые же два дня распидорасило в хлам шипованой резиной.
Контингент был тоже хорош.
Грузчики магазина бытовой техники, в котором я работал прошлым летом, по сравнению с местными грузчиками, среди которых были сидевшие, алкоголики и просто отморозки, оказались просто интеллигентами-аристократами.
Условия быта тоже были заебательские. Для переодевания, еды и отдыха в нашем полном распоряжении была пристроенная к складу грязная бытовка с мухами, тараканами и прочей живностью. Каждый раз после смены я вымывал из волос куски резины и выковыривал из носа черные козявки. Спина, которую я сорвал еще прошлым летом, таская холодильники, стала болеть еще больше.
Радовало только то, что два дня ада сменялись двумя выходными, и по сравнению с прошлым летом у меня хотя бы была возможность купаться, загорать и гонять на велике. В один из таких выходных, который я проводил в деревне, купаясь в озере, обнаружил в телефоне пропущенный вызов от К. Видимо до нее дошло мое письмо, и она хотела поговорить, лал. Перезванивать не стал. Только потом, несколько дней спустя, получил от нее смс с загадочной фразой «…значит так и надо было…». Стало ясно, что на этом нашу лавстори можно считать официально законченной.
…
А. тоже устроилась на работу – посудомойщицей в ресторане. Когда у нас совпадали выходные, она составляла мне компанию в поездках в деревню. Идея К. поехать в путешествие автостопом вдохновила меня на изучение «Практики вольных путешествий» А.Кротова. Эту идею я начал задвигать А., и она ею тоже загорелась. Но в жизнь ее нам претворить, было не суждено, т.к. обоим было ссыкотно не то что выйти на трассу, но и просто сказать родителям о том, куда и как мы собираемся ехать.
По мере сил я все лето помогал бате строить в огороде новый сарай. Строил он его, надо сказать, из говна и палок, которые он притащил с развалин разобранного деревенского дома. Внутренности он обшивал досочками, из которых сколочены ящики для фруктов и овощей, для чего безостановочно все свободное время в будни торчал рядом с помойками около местного рынка, собирая эти ящики. Пиздец, короче.
…
Планы замутить с К.С. потерпели закономерный фейл. Я легко вытянул ее на второе свидание, но на самом свидании я почему-то дико стеснялся и тупил. После этого на все предложения встретиться она начала морозиться, а через неделю смоталась до конца августа в лагерь на Селигер.
…
К работе я к концу июля более-менее привык, у меня подтянулись мышцы и даже появился пресс. Вместе с другими студентами, работавшими там, как и я, на летней подработке, мы стали регулярно проебываться, зависая в недрах складов, купаясь в местном пожарном пруду или просто внезапно теряясь на бескрайних просторах базы. Местные на нас со временем наезжать перестали, ибо норму мы все равно выполняли. К тому же мы хорошо между собой сдружились и сами вполне могли вломить им пизды. Единственное что раздражало там – диск группы Фактор-2, игравший весь день по кругу на грузовом складе да ролик с крейзи фрогом, который эти обезьяны постоянно смотрели друг у друга на телефонах, проигрывая над ним, и кидали друг другу по блютузу.
Проработал я до 15 августа. Заработанные деньги я снова решил вместо поездки на море потратить на шмотки.
…
Л. тем временем вернулся из отпуска. По приезду мы с ним встретились на их с А.Р. ламповой хате, где пили водку с пивом. Л. рассказал как провел лето, купаясь в море, сплавляясь по горным рекам и зажимаясь с дочерью какого-то полковника. Еще рассказал что А.Р. беременна и в октябре они женятся.
После этого я съездил с родителями на свою малую родину, где виделся с А., которая после увольнения с работы решила поехать на пару недель к родителям. Оказалось, что там вовсю ходили слухи о том, что А. от меня беременна и мы чуть ли не живем с ней вместе. Причем мой дед и бабки с обеих сторон переживают как бы А. меня на себе не женила, лал. Прикольно такое про себя узнавать. Правда, если честно, где-то год назад мне бы это вообще не показалось смешным. И еще из-за этих слухов ночевать я в итоге там не стал, уехал вместе с родителями обратно в тот же день, когда приехал.
…
В 20-х числах августа я вместе с Р., его подругой Н.Г. и их университетскими товарищами ездил с палатками на озеро. Когда прибыли на место, Р. поехал вынимать рыбу из заблаговременно расставленных сетей, а я остался с тянками разжигать костер пока они раскладывали вещи и начинали делать закуски. Костер разжигался хуево, и я решил плеснуть в него немного бензина. Прямо из канистры.
Естественно бензин загорелся не только тот, который был вылит в костер, но и тот, который был в канистре (что стало для меня неожиданностью, лал). Я растерялся и выронил канистру, из которой горящий бензин потек прямо в сторону палаток и пакетов с едой и одеждой. Вместо того, чтобы поднять и закрыть канистру, я схватил горящие пакеты и сразу же получил нехилый ожог всех пальцев на правой руке.
Зато не растерялись тянки: одна из них нашла рогатину, повесила на нее канистру и отнесла ее в воду. Бензин догорел в воде, попутно спалив окрестные траву и кусты…Мне было, конечно, перед всеми стыдно. Но несмотря на это уха и шашлык все же состоялись. Почему-то в этот вечер больше всего мне запомнилось небо: ночь была ясной, и были видны все-все звезды. От одного взгляда наверх просто захватывало дух. Глядя на это небо, я благополучно заснул…
На следующий день в качестве возмещения убытков я купил канистру и бензин и отбыл обратно домой залечивать ожоги.
…
В конце августа встречались нашей студенческой бандой с работы. С собой на встречу я зачем-то прихватил А. Снова пили водку, запивая ее пивом, потом в парке А. с перепою блевала в урну. Я как заботливый брат держал ее волосы, а после проводил ее до общаги и остался сам там ночевать.
Вот так и закончилось то лето.

Музыка из каждого утюга:
Братья Грим – Хлопай ресницами
Дискотека Авария – Если хочешь остаться
Корни – 25-й этаж
Daddy Yankee – Gasolina
Crazy Frog – Axel f
Gorillas – Feel Good Inc

Сентябрь-октябрь 2005

Учеба в том году у нас начиналась с октября, а весь сентябрь была халява в виде учебной практики. Меня и еще нескольких живших в моем районе однокурсников и однокурсниц определили в районные прокуратуру и в суд, в каждом месте по две недели.
На практику в прокуратуру ходил без особого энтузиазма: занимали нас там в основном тем, чем они сами очень не любили заниматься: изучением отказных материалов и развозом повесток и запросов. Такое в целом унылое времяпровождение разбавлялось выездами со следаками на места происшествия.
Один раз мужик в гараже сначала вскрыл себе вены и написал кровью на стене: «я не знал что это ваш товар, простите», а потом повесился на шнурках своих ботинок. Зрелище было реально жутким: к тому моменту как мы приехали на место происшествия он провисел там уже два дня и весь распух. Говорили, что он накануне съехал с катушек на почве мании преследования и перед тем, как выпилиться, успел в течение месяца несколько раз выпрыгнуть из окна своей квартиры. Не разбился только благодаря тому, что жил на первом этаже. Понаблюдал за работой судебного медика: он проверял окоченение, ректальную температуру и бил линейкой по руке дабы установить давность наступления смерти. Попутно я нафоткал труп на телефон, чтобы при случае кого-нибудь напугать.
Еще два раза выезжали на трупы алкоголиков – один жил и умер в комнате среди хлама и собственного говна (лежал скрюченный на боку в майке и с голой жопой), второй собирался в больницу, уже вызвал такси и перед выходом из дома решил зайти в сортир постричь ногти. Там и помер. Я писал протоколы осмотра, попутно охуевая с лиц его отца, жены и сына – совсем еще мелкого пиздюка, лет 10-11 – и думая о том, каково это потерять прямо на своих глазах сына, мужа и отца.
В суде все было еще более уныло: целые дни мы просиживали за чтением дел и их же прошиванием и опционально ходили слушателями в заседания. Судья, у которой мы были на практике, рассматривала в основном уголовные дела по тяжелым статьям. Так что, листая дела, я начитался множества охуительных историй и насмотрелся веселых гуро-фоток трупов с простреленными головами, кровавым месивом вместо лиц и торчащими наружу кишками.
…
В начале сентября моя бабка сломала руку, из-за чего родители перевезли ее из деревни к нам домой, поселили в своей комнате, а сами переселились в мою. На целый месяц я остался без какого-либо личного пространства – даже за пекой посидеть было никак, – а к мамкиному мозгоебству прибавилось бабкино. Поэтому я при любой возможности уходил из дома, благо погода вполне позволяла: тот сентябрь выдался на редкость солнечным, сухим и теплым.
Каждый вечер я сваливал либо пить пиво с друзьями, либо в гости к Л. и А.Р. Виделся и с А.: с ней мы ходили в кино на «9 роту». В тот вечер, кстати, случайно встретил у кинотеатра К., но поговорить с ней толком не получилось: она куда-то торопилась и только успела сказать, что так и не поняла, что же такое с нами произошло. 17-18 сентября мы с А. ездили в деревню проведать пустующую бабкину квартиру, заодно прихватив с собой Р. и С. вместе с их тнями. Там мы обожрались шашлыком и до глубокой ночи орали под гитару песни.
В конце сентября Ник таки устроил концерт в поддержку своего альбома.
В то время в наших краях была очень популярна одна наша местная группа, игравшая в стиле СКА и прославившаяся исполнением частушек, посвященных нашей хоккейной команде. В том году они открыли кафе с живой музыкой, в котором два дня в неделю могли абсолютно бесплатно выступать молодые и перспективные местные музыканты. Ник выбрал для концерта именно это заведение. Пригласил он туда всех причастных к записи альбома друзей, спонсоров и музыкантов. Поначалу все шло культурно, но потом, когда присутствующие уже изрядно приняли на грудь, происходящее стало больше напоминать пьяное караоке с левыми пассажирами у микрофона. Как нарочно рядом оказалось наше местное телевидение, которое просто не могло остаться в стороне и расчехлило свое оборудование. Следующим утром я увидел по ящику весьма и весьма глумливый репортаж, где Ник с потерянным видом оправдывался за устроившее блядский цирк пьяное быдло.
Несмотря на все это весь тираж дисков был благополучно роздан и разошелся далеко за пределы нашей мухосрани.
…
7 октября Л. и А.Р. наконец поженились. Ради их свадьбы я даже купил себе второй в жизни костюм. Перед свадьбой жених, чтя традиции, ночевал у меня как своего самого давнего и близкого друга и по совместительству свидетеля. Не спали мы часов до 4 утра, вспоминая за бутылкой водки детство и рассуждая на философские темы.
Наутро похмельем я вроде как не мучился, но когда Р. и С. приехали за нами и дали мне фотоаппарат, чтобы я снял их с женихом, я не смог сделать ни одного снимка из-за трясущихся, как у последнего алкоголика, рук. Сама свадьба шла по стандартному сценарию: выкуп, прогулка с фотографированием жениха и невесты во всех возможных ракурсах и локациях и, конечно же, банкет с тамадой. По итогам банкета мне удалось замутить с Н.К. – свидетельницей и близкой подругой невесты.
Поскольку весь день мы провели вместе, не завязать с ней непринужденную беседу было невозможно. Оказалось, что у нас куча общих знакомых и что нам нравится одинаковая музыка, что она тоже немного гитарирует и любит петь. На алкоголь способствовал тому, что нас стало еще больше тянуть друг к другу. Под конец вечера мы уже лизались при всех, никого не стесняясь. Но дальше этого в тот вечер не зашло: я как галантный джентльмен просто проводил ее до дома – жила она в общаге нашего педа.
Но в итоге ничего у нас с ней не получилось.
После свадьбы я несколько раз вытаскивал ее на прогулки и в кино. Узнав ее поближе, я понял, что она, скорей всего, не мой вариант. У нее были ярко выраженные первые признаки православия головного мозга: как оказалось, она пела в церковном хоре, ходила на исповеди и причастия, посещала сходки православнутой молодежи. О чем бы я ни заводил с ней разговор, все в итоге скатывалось к религии, что меня откровенно напрягало. И пусть она не блюла целомудрие, не носила платки и юбки в пол, не держала посты и не читала утренней и вечерней молитв, общая тенденция была, мягко говоря, не радующей.
В конце концов я попытался наладить взаимопонимание с ней через то немногое, что нам обоим было близко. В один из вечеров я взял вино и гитару в зубы и напросился к ней в общагу. Началось все ни о чем, ее опять потянуло на философско-религиозные темы, так что пришлось открыть бутылку и позвать народ из соседних комнат. К нам присоединилась какая-то ее подруга с еще одним куном, и все пошло гораздо веселей. В разгар вечера тянки решили, что им непременно надо идти проветриться, и ушли на дискотеку, оставив нас с куном вдвоем допивать недопитое. Я к тому времени уже плохо ориентировался во времени и пространстве, и сам не заметил как свалился в отруб.
Очнулся я утром в той же комнате, Н.К. дрыхла на соседней кровати. Я ее разбудил, мы немного поговорили, после чего она мне сказала, что приняла решение не продолжать со мной отношения. Предложила потрахаться на прощание, я отказался: противно как-то мне стало. Так меня дропнула еще одна тня. И хотя для меня какой-то ценности эти отношашки не представляли, мне все равно было обидно.
Душевные травмы по поводу очередного фейла на личном фронте я залечивал традиционно, проверенным способом: бухая с А. – единственной, кто всегда выслушает, поймет и успокоит. Убравшись в сопли, мы зачем-то пошли в кино на «Добро пожаловать в рай» с Полом Уокером. ЧСХ, по итогам вечера мне на душе действительно стало гораздо легче.

Музыка из каждого утюга:

Конец фильма – Юность в сапогах
Лера Массква – 7 этаж
Подъем и Карина М. – Кораблики
David Guetta – The World Is Mine
Tino Maas feat Bryan Molko – First Day (Of The Rest Your Life)
Shakira feat Alejandro Sanz – La Tortura

И снова сап, воспоминач.

Ноябрь-декабрь 2005

В универе в том году у нас был один интересный предмет – судебная медицина. Вел его старый отмороженный препод, у которого обязательным условием сдачи зачета было посещение вскрытия. На это мероприятие мы ходили в начале ноября. Прошаренный народ с нашего курса подготовился заблаговременно, купив «звездочки» от вони и нашатыря на случай падения в обморок (такое приключалось с одним товарищем из группы, которая ходила на вскрытие раньше нас). Не менее прошаренный врач-патологоанатом велел все эти «звездочки» убрать подальше, но было уже поздно, т.к. все, у кого она была, уже успели ею намазаться.
Первым впечатлением была вонь от лежавших в морге тел, через помещение с которыми нам пришлось пройти по пути в секционный зал. В самом секционном зале на столе лежал специально подготовленный для нас труп. Проводивший вскрытие патологоанатом сказал, что нам повезло, т.к. труп свежий. Шутник, блин.
Поначалу я подумал что на лице трупака лежит тряпка, но, присмотревшись, я понял, что это кожа, отрезанная с затылка и откинутая на лоб для удобства доступа к основанию черепа. Основание уже было отпилено, и наружу торчали мозги розового цвета.
Я видел как отсоединяют, достают из головы и разрезают мозг. Как распиливают грудную клетку, а потом, взявшись за гортань, вытягивают язык и вслед за ним выворачивают наружу все внутренние органы от легких до кишечника. Сердце, почки, печень в разрезе и мозг, отправившийся обратно не в голову, а в малый таз, я тоже видел. Тело в это время уже не было похоже на человека, скорее это была разделываемая туша.
Сделал на телефон несколько фоток на память и решил, что лучше уж умереть в больнице от естественных причин, чем попасть в секционный зал, где весьма велик шанс нарваться на толпу студентов, гогочущих над шутками-прибаутками того, кто тебя вскрывает.
По итогам в обморок никто не, разве что одна девочка из нашей группы после выхода из морга проблевалась. Потом несколько дней мне казалось, что отовсюду воняет тухлятиной.

Январь-март 2006

В общем, та предновогодняя ссора (если ее, конечно, можно назвать ссорой, лол), как оказалось, многое поменяла в наших с ней отношашках: она поняла, что может делать со мной все, что хочет, а я еще пока не осознал, что стал по сути кроликом для ее опытов.

Новый 2006 год мы отмечали вместе, я был у нее в гостях. Получил от нее подарки – какие-то дохуя символичные мягкие игрушки в виде влюбленных собачек, лежащих в корзинке друг с другом в обнимку, и мыльно-рыльные принадлежности. Праздновали тихо и почти безалкогольно, я выпил только немного шапманского. Ночью в гости приходила ее подруга и заезжали мои друзья со своими тянами, а потом, когда все ушли, мы с Ю.К. до утра зажимались на ее диване.
Потом началась сессия. Я успел благополучно сдать два экзамена перед тем, как она в очередной раз нашла повод для того, чтобы обидеться на меня. Щас даже расскажу, из-за чего все было.
Тогда она пока еще оставалась листвой и единственным доступным способом доставления ей удовольствия было натирание ее клитора, и то через трусы, т.к. запускать руку под них она мне еще не разрешала. В итоге однажды в порыве страсти я так натер ей вареник, что на следующий день у нее там все покраснело и началось раздражение. Когда она стала мне по этому поводу плакаться, я вместо ожидаемых ею охов, ахов и звонков лучшим гинекологам мира просто посоветовал ей меньше ходить и больше лежать, если есть такая возможность – тогда раздражение быстрей пройдет.
В итоге опять случилась смертельная обида, обернувшаяся для меня очередным нервным потрясением, которое во время сессии было очень, блять, кстати. Благодаря этому я плохо подготовился к последнему экзамену и остался на следующий семестр без стипендии.

Мы, конечно же, в конце концов помирились (точней, она меня простила, лал). Но буквально через пару дней она снова стала недоступна по всем телефонам, прислав только смску о том, чтобы я посмотрел свою электронку. Там было письмо прямо ну душераздирающего содержания.
Она написала мне что ее мамка запретила ей со мной встречаться, потому что я нищееб, который ничего не сможет ей предложить, в то время как в ее возрасте «девочкам уже квартиры дарят». Что она стремная, и, как только я встречу тянку посимпатичней на ебальце («а хорошеньких девушек в судах очень много»), то я ее сразу же брошу, причем непременно оставлю ее одну с ребенком. А на попытку что-то возразить мамка ее просто взяла и отпиздила.
После этого по ее просьбе мы разыграли по телефону (ее мамка типа подслушивала, взяв параллельную трубку) сцену расставания, а на следующий день ее мамка позвонила мне лично и спросила, не стоит ли нам на самом деле разойтись, ибо ее дочь на всю голову ебанутая. Надо было послушать ее совета, но вместо этого я искренне возмутился на тему того, что та лезет в наши с ней дела.
Три недели после этого мы «встречались тайно» – в местах, где нас не спалит никто из ее знакомых либо знакомых ее мамки. На каждой встрече она рассказывала мне охуительные истории о том, что ей приходится терпеть ради отношашек со мной, не давала трогать свою спину, потому как она якобы представляла собой один большой синяк.
Анон, я хз, было ли то, о чем она мне рассказывала, правдой. Гораздо больше это было похоже на устроенный ею же самой блядский цирк.

Ближе к концу февраля ее мамка якобы вдруг резко сменила гнев на милость, и нам снова было позволено встречаться. К тому времени мои финансовые резервы полностью иссякли, и максимум, куда я мог ее привести – это к себе домой или к тете Р. когда той не было дома. Естественно, Ю.К. была от этого не в восторге. После того, как однажды у меня не хватило денег в кафе чтобы оплатить счет и ей пришлось доплатить целых 50 рублей из своего кошелька, она почти неделю со мной не разговаривала.
Вообще она была один сплошной клубок проблем и комплексов.
У нее были хуевые (как она говорила) отношения с родителями. Она была постоянно недовольна своей внешностью: единственным, что ей в себе нравилось, были ее сиськи (а они были реально зачетные, лал). Ее периодически в самый неподходящий момент начинали мучить мигрени. У нее была аллергия на солнце, из-за которой в теплый весенний день ее невозможно было даже вытащить на улицу.
Все это, естественно, проецировалось на меня в виде постоянных претензий с ее стороны. И слишком-то я тощий, и недостаточно к ней внимательный, и чересчур пассивный как в плане отношений с ней, так и в плане учебы-работы: в общем, одно сплошное несоответствие шаблону, заложенному в ее ебанутой голове. Причем возражать ей что-либо и по какому-либо поводу категорически запрещалось: в ее понимании сильному и искренне любящему мужчине даже в голову не могло прийти не соглашаться со своей любимой. Самым хуевым было то, что я с ней действительно во всем соглашался и из-за этого постоянно чувствовал себя перед ней в чем-то виноватым, что и изводило меня сильнее всего.
Вдобавок ко всему она все это время динамила меня с еблей, потому что была «еще не готова» к тому, чтобы наконец сбросить листву. За почти полгода отношашек мы в этом плане продвинулись только до того, что я теребил (уже не через трусы, лол) ей вареник, а она мне дрочила.

Музыка из каждого утюга:

Звери – До скорой встречи
Блестящие & Arash – Восточные сказки
Серега – Возле дома твоего
Mattafix – Big City Life
Benassi Bros - Every Single Day
Madonna – Sorry

Апрель-май 2006

Постоянная ебля мозга от моей тогдашней тян вкупе с ее непроходящими проблемами уже начинала сводить меня с ума. Порой мне казалось, что еще чуть-чуть, и я стану одним из клиентов нашей психбольницы, куда мы в том семестре ходили на занятия по судебной психиатрии. А пассажиры, которых нам показывал препод в качестве наглядного примера, были местами весьма и весьма занятными.
В основном это были шизофреники, страдавщие всяческими бредовыми расстройствами. Было, кстати, интересно наблюдать за тем, как характер расстройства зависит от уровня интеллекта того, кто этим расстройством страдает.
У простых работяг, всю жизнь отдавших родному заводу, все было очень явно выражено и заметно невооруженным глазом, потому как их идеи были по большей части примитивны. Один из таких вещал, что он – Путин, великий изобретатель и муж Аллы Пугачевой. Другой – что его преследуют, и он ловит все сигналы и переговоры преследователей спицами, которые вставлены в его руку. Но о том, что больны шизофренией две тетки, которых приводили позже, я бы никогда не догадался: по внешнему виду и речи они были вполне нормальными и адекватными людьми, и разглядеть ту грань, где их нормальная личность переходила в шизоидную, было почти нереально. Насмотревшись на этих товарищей, я начал что-то подозревать насчет некоторых преподов из нашего универа.
…
В отношашках с Ю.К. не происходило ничего, ну или почти ничего хорошего. По-прежнему она выедала мне мозг на тему того, какой я пассивный, ленивый и скучный и топтала мою самооценку постоянным сравнением с какими-то успешными мажорами с ее курса, давая тем самым понять, что со мной она встречается скорей из жалости. По-прежнему продолжался ее вечный конфликт с родителями (главным образом, с мамкой, лол), причиной которого был, конечно же, я. Весь этот пиздец усугублялся тем, что у меня по-прежнему не было денег на то, чтобы хотя бы просто сводить ее в кафе-мороженое.
Единственным позитивным моментом было то, что в середине апреля она наконец набралась смелости наконец сделать мне минет. Случилось это после того, как мы первый раз за 5 месяцев отношашек наконец переночевали в одной постели. Эту операцию удалось осуществить на дне рождения одного куна из ее группы, который он отмечал на турбазе за городом, куда он нас обоих пригласил. Для этого я героически отжал для нас двоих комнату, изначально предназначенную для шестерых, лал. Я, конечно, той ночью рассчитывал на полноценную еблю, но и минет посчитал хорошим шагом вперед. После этого отсасывать она стала регулярно и, ЧСХ, делала это весьма недурно.
Примерно тогда же Р. помог мне решить вопрос с работой.
Меня взяли мерчендайзером - выставлять на полки соки и воды, производимые одной известной фирмой. Правда, для устройства на работу мне пришлось сделать медкнижку со всеми сопутствующими в виде сдачи анализов (особенно меня впечатлили мазки из ануса и уретры, лол) и съездить в ДС, чтобы оформиться там в какой-то левой конторе. Так у меня появилась первая запись в трудовой. Работа оказалась совсем не напряжной и состояла в том, чтобы три-четыре раза в неделю забивать полки своей продукцией, чтобы было красиво и ровно – идеальный вариант для аутиста, лел. Раз в месяц ко мне должен был приезжать мой торговик чтобы проверить качество выкладки. Но тот оказался тем еще распиздяем и приехал за все время только один раз.
…
Ю.К., тем временем, продолжала свои отжиги.
На этот раз она решила заставить меня ревновать и стала рассказывать о том, как она общается с каким-то хуем со своего факультета. О том, какой он умный и интересный и как она каждый вечер ждет его звонка или смс. Один раз, когда ехали с ней домой в маршрутке, я был свидетелем ее разговора с ним по телефону, после которого она домой чуть ли не бегом бежала чтобы успеть принять ванну перед тем, как пообщаться с ним. Я, естественно, повелся, и распереживался так, что почти две недели не мог нормально спать и есть. Все это время я пытался устраивать ей какие-то сюрпризы, сочинял для нее стихи и всячески старался быть для нее интересней, чем тот хуй, которому она внезапно стала отдавать предпочтение. Можешь не говорить мне что я поступал как последний долбоеб, сам знаю.
После майских, когда я получил свою первую зарплату, Ю.К. слезно сообщила мне что мамка выгнала ее из дома и ей придется переехать к бабушке. Плюс родители сняли у ее бабушки все деньги со счета, и ей нужна помощь, т.к. просто не на что жить. В итоге я три четверти зарплаты отдал на помощь ее несчастной бабке. Обратно домой она переехала через три дня. От ее бабки никаких благодарностей за финансовую помощь мне не поступило. Да и скорее всего она вообще была не в курсах, т.к. деньги та сука, конечно же, забрала себе.
После вторых майских мы с А. и моими друзьями, которых я толком не видел с нового года, наконец выбрались к Л. и А.Р. обмывать ножки их мелкому. Ю.К. я, конечно же, взял с собой. Мамка А.Р. по такому поводу отпустила молодых родителей на пару часов прогуляться с нами. Пока мы гуляли у Ю.К. внезапно случился очередной приступ мигрени. Ей нужно было принять таблетку, но запить было нечем. Я, прихватив с собой А., сходил до ближайшего магазина, обернулись мы минут за 10. В итоге когда все разошлись Ю.К. мне высказала, что я во всей красе показал как она мне дорога: я пошел спокойным шагом вместо того, чтобы метнуться в магазин бегом что есть сил, чтобы она успела принять таблетку до приступа.
И эта была только малая часть той хуиты, которой она почти безостановочно ебла мне мозг.

К концу мая Ю.К. сообщила мне, что отношения с мамкой разладились у нее настолько, что она просто уже не может жить с ней и готова уйти из дома хоть на помойку. Я принял очередной челлендж и начал искать для нее жилье.
В это время на горизонте снова нарисовался Ник. Он, как всегда неожиданно, позвонил мне и назначил встречу в одной из рыгаловок моего района, причем по голосу было сразу понятно, что он бухает и уже успел подцепить каких-то баб. Тянки оказались из местной дворовой гопоты: одна была страшна как моя жизнь, другая посимпатичней, с кудряшками, но все равно ничего особенного.
Ник этим тням, конечно же, задвигал про то, какой он талантливый и успешный музыкант, который пишет новый альбом. Тянки же по своей дурости и малолетству всей этой ахинее охотно верили. Я с ними тоже пообщался, представившись гитарастом-вокалистом его известной в узких кругах группы, и вместе мы развели их на то, чтобы пойти на хату к Нику «послушать наши записи», лол. Ник, бывший к тому времени уже изрядно поддатым, несколько раз просил меня не ебсти этих тянок без него. Я осторожно поинтересовался, не сможет ли он мне помочь со съемным жильем, на что он с энтузиазмом сообщил мне что его и его гражданскую жену выгоняют из съемной комнаты, и он хочет с кем-то снять квартиру на двоих, чтобы не жить с хозяйкой. Я поймал его на слове, и мы договорились с ним созвониться на следующий день, когда он протрезвеет.
Тех тянок мы тех все-таки привели к Нику домой, но почти сразу пришла его гражданская жена и выпиздила нас обратно. Ник пошел обратно мириться, а я проводил девах до перекрестка, поцеловал кудрявую на прощание и взял у нее телефон.
На следующий я привел Ю.К. к Нику с его женой в гости и познакомил их. Он мне сказал, что нашел квартиру и на днях пойдем ее смотреть. Даже обещал оплатить первый месяц проживания. Еще через день мы посмотрели хату, и она нас даже очень устроила. Стрелу для заключения договора мы забили на следующее утро. Утром на место встречи он пришел вовремя, но был бухим до такой степени что с трудом стоял на ногах. Денег у него не осталось совсем, хотя еще накануне вечером он показывал мне весьма увесистую пачку купюр. Естественно ни о каком съеме хаты речи уже не шло. Разозлившись, я послал его куда подалее, на что он ответил что дружба наша на этом заканчивается. Тем же вечером, когда я был на работе, он мне снова позвонил и попросил напомнить события прошедших суток, на что был снова послан.
Буквально за два дня я нашел для Ю.К. комнату в квартире, хозяйкой которой была тня примерно одного со мной возраста. На залог и оплату первого месяца у меня снова ушла почти вся вторая зарплата. То, что осталось после оплаты съема, пришлось отдать за такси для перевозки вещей Ю.К., которых, надо сказать, оказалось превеликое множество. Таким вот образом, несмотря на два месяца работы, я все равно оставался полнейшим нищеебом.
Комната вполне устроила Ю.К., с хозяйкой она сразу сдружилась. Сам я был очень рад тому, что она наконец обрела душевный комфорт. А чтобы ей не было страшно одной, первые две ночи я ночевал у нее.

Музыка из каждого утюга:

Город 312 – Останусь
Юлия Савичева – Как твои дела
НеПара – Плачь и смотри
Pink – Stupid Girls
Hi Tack – Say Say Say
Mustafa Sandal – All my life

Лето 2006

В начале лета батя купил годовалый ТАЗ 15-й модели. Хоть по своей сути машина была тем еще говном, но все равно она была просто Феррари по сравнению с той 11-летней шохой, что была у него до того.
…
С переездом Ю.К. встал вопрос о нахождении средств на ее пропитание.
В магазине, где я работал, был еще студенческий отряд, который занимался по сути той же работой, что и я – забиванием полок товаром. Начальник этого студотряда, с которым я за два месяца работы успел скорешиться, был вполне адекватным куном и согласился на первое время взять Ю.К. к себе. Это чудо пришло на работу на каблуках и без сменной обуви, благодаря чему после окончания смены (а ей пришлось провести на ногах 8 часов) ноги ее почти не держали. Из-за усталости она была дико злая, причем злилась она именно на меня: ведь это же я виноват, потому что устроил ее на такую, а не на интеллектуальную и высокооплачиваемую работу.
Два последующих дня у нее, бедняжки, болели то голова, то ноги, то жопа. На работу она больше ни на один день не вышла, а для того, чтобы найти себе другую работу, она ничем не пошевелила.
Из-за всей этой хуиты я не успевал готовиться к сессии, благодаря чему первый экзамен я не сдал. В тот же день, разговаривая с Ю.К. по телефону, услышал от нее очередное дерьмо про то, какой я ленивый, пассивный и ни на что не способный. На следующее утро я пришел к ней и наконец высказал ей все, что я по этому поводу думаю. Она сначала пыталась фыркать носом и заводить очередную песню про «настоящего мужчину», но когда поняла, что этим она злит меня еще больше, эта сучка, считающая себя знающей все обо всем на свете, а на самом деле ничего из себя не представляющая, заткнулась и слушала меня молча, опустив глаза.
Высказав все и почувствовав, что негодование во мне больше не кипит, мне нужно было просто уйти. Но вместо этого, первый раз видя ее обескураженной и даже испуганной, я сам слегка прихуел и стал что-то лепетать про то, что неплохо бы ей изменить свое поведение… Все испортил, в общем. Конечно, она стала мне говорить что она осознала какая она на самом деле тварь… Но говорила она так не потому, что она реально в это верила, а чтобы я начал уверять ее в том, что это не так. Ну а я в очередной раз повелся.
Буквально через два дня я снова пришел к ней ночевать, и после сделанного ею минета я уже на нее не злился. А когда утром она позволила первый раз отняшить ее в сракотан, я уже и забыл из-за чего произошел тот разговор… Жаль только что ее «парадный вход» так и остался для меня закрыт…
…
Сдав оставшиеся экзамены, я съездил в ДС за зарплатой, большая часть которой ушла на оплату долгов и покупку продуктов для Ю.К., чтобы та могла еще хотя бы неделю просуществовать, не голодая. В принципе, голодной-то она никогда не оставалась – ей подкидывал харчи или я (иногда даже носил из дома уже готовую еду), или ее бабка.
На двадцать второй день рожденья получил в подарок от Ю.К. пивной бокал и ее шелковые стринги.
Когда закончился оплаченный месяц аренды комнаты, денег для оплаты нового срока у меня не оказалось. Честно говоря, я бы не стал платить даже если бы они были. Поняв это, Ю.К. организовала визит к своей мамке, где они якобы помирились и полюбовно решили, что она вернется обратно домой, так что вопрос с тем, где Ю.К будет дальше жить, решился сам собой.
Я же, пересдав несданный экзамен, закрыл наконец сессию и решил сходить снова поработать на резине, как в прошлом году. Но студентов там, в отличие от прошлого года, не оказалось совсем, а отморозков, наоборот, прибавилось. Вдобавок изменился порядок работы – теперь все работали бригадами по 3-4 человека, которые в день разгружали/загружали по 3-4 огромных фуры, так что работа стала еще более адской. Поэтому, походив туда две недели, я решил, что здоровье все же дороже.
…
В середине июля на фоне очередной ссоры с Ю.К. я решил сменить номер телефона. Не разговаривали мы с ней, наверное, дня три, потом я все-таки прислал ей с нового номера смс что типа потерял симку на работе. Она, конечно же, была вся на измене – думала что я ее бросил. А я и правда хотел ее дропнуть, но не нашел в себе для этого моральных сил. После того, как я вставил обратно свою прежнюю симку, мне пришла целая куча смс, в которых она высказывала все, что обо мне думает, особо не стесняясь в выражениях. Сучка она и есть сучка, что с нее взять…Зато за эти три дня я смог от нее отдохнуть и даже съездить на пляж чтобы наконец в эту адскую жару искупаться и подставить тушку летнему солнцу.
…
В одну из ночей мне снился жуткий зацикленный сон, как будто я на войне, и меня убивают, причем мне казалось, что я действительно умираю. Сон повторялся несколько раз: каждый раз, «умирая», я просыпался. И в эти моменты мне казалось, что кто-то прямо через подушку тянет меня за волосы.
Утром я рассказал матери о том, что мне приснилось. Она, не говоря ни слова, достала из-под изголовья моего дивана стакан, в котором плавало разбитое в него сырое яйцо. Белок у яйца был не прозрачным, а белесым, словно наполовину сварился.
Когда я спросил, что это, собственно, за хуита, мамка мне сказала, что так она снимала с меня приворот. А снятие приворота всегда сопровождается такими вот кошмарами. Еще она показала мне влюбленных собачек – символический подарок Ю.К., валявшийся у меня еще с нового года. У одной из этих собачек на шее был незаметный глазу туго-претуго затянутый ошейник. Он был разорван и сожжен при мне, а собачки отправились в помойку.
Если честно, после этой хуиты я чуть не поверил в черную магию.

После того, как у нее закончились красные дни, мы несколько раз возвращались на тот диван, где я от всей души ее драл. Параллельно я переписывался с Ю.К., посылая ей по ММС фотки в стиле ню и общался по смс с Фрау с сайта знакомств. Угрызений совести я не чувствовал вообще никаких. На душе было, наоборот, очень радостно и легко. Возможно я так себя чувствовал потому что знал, что нахожусь за 2 тыщи км от своего города там, где меня никто не увидит и не узнает. Но еще месяца этак 3 или 4 назад я бы не стал изменять Ю.К. даже будучи на 100 % уверен что она ни о чем не узнает. Наверное, яйцо под кроватью таки было не просто загоном моей мамки.
В целом ежедневное времяпровождение было абсолютно овощное: завтрак – пляж – обед – сон – пляж – ужин. Жара стояла ебенячяя, и куда-то ездить чтобы что-то посмотреть желания ни у кого не возникало. Неспешное и равномерное течение времени нарушалось только один раз празднованием дня рождения родителей, где я обожрался шашлыком так, что едва мог ходить. К тому времени как мы собрались уезжать, я, благодаря ежедневному лежанию под солнцем, загорел почти дочерна.
Обратно мы долетели за 30 часов, почти без остановок. Впечатлил контраст между нереальной жарой, из которой мы уезжали, и почти осенней прохладой, в которую мы приехали.
За квартирой и собакой за время нашего отсутствия приглядывала подруга тети Р. – та самая милфа, которую мать пыталась мне в свое время сосватать. Квартира была в буквальном смысле засрана доверху. Пёс в наше отсутствие вел себя плохо, постоянно будил ее ночью и скулил, а по выходу на улицу просто стоял, вглядываясь в темноту: ждал хозяев. Гадить на улице отказывался, делал это в квартире. По приезду он даже не особо нам обрадовался – было видно, что собака обиделась…
…
Ю.К. после приезда я видел всего один день – мы ходили с ней гулять. Рассказала мне, что виделась со своим бывшим и почти сразу сбежала с этой встречи, что ничего у них не было – они просто гуляли. Мы попали под дождь и промочили ноги. Я удивился что она на меня из-за своих промокших ног не обиделась: в обычных условиях она бы со мной не разговаривала после этого дня три. Я уж было подумал, что у нее встали на место мозги, но я бы скорее поверил в то, что земля начала крутиться в другую сторону. Буквально на следующий день она с родителями отчалила в Белоруссию к родственникам.
На работе мое двухнедельное отсутствие было замечено только по моему загару. Последствий, к счастью, не последовало никаких. Еще выяснилось, что Р. и С. за время пока я был на югах купили себе машины: Р. взял с парома в ДС-2 Дайхатсу, а у С. купил на авторынке красную копейку, лал. Оба закосили от армии: С. поступил в аспирантуру, а Р. уже успел получить военный билет.
Почти сразу по приезду я завел себе аську и добавил в нее Фрау, с которой протрепался до глубокой ночи: она оказалась годной тян, с которой у нас абсолютно совпали вкусы как в музыке, так и в фильмах и книгах.
За время отсутствия Ю.К. занимал себя тем, что копал в деревне картоху и еще сгонял в ДС за зарплатой, где оформил доверенность на своего торговика, чтобы тот получал деньги за меня и высылал мне их почтовым переводом. Когда ехал обратно, мне пришла СМС от Ю.К. о том, что она по мне очень соскучилась и ждет когда сможет стать «полностью моей», но мне в это почему-то не верилось…

Музыка из каждого утюга:

ТаТу – Friend or Foe
Kelly Clarkson – Because of You
Дима Билан – Never Let You Go
Bob Sinclar – World Hold On
Юлия Савичева – Привет
Алексей Хворостян – Я служу России
Дискотека Авария – Опа
Город 312 – Вне зоны доступа

Сентябрь 2006

Начался последний учебный год. Благодаря мудрости нашего деканата, понимающего, что к пятому курсу студентота в основной своей массе уже работает полный день, число занятий было сокращено до двух пар в день, а их время смещено на вечер, с полседьмого до полдесятого. Предметы были донельзя унылы, из-за чего, походив на учебу первые три недели, я почти полностью на нее забил.
Я дрых почти до самого обеда, потом от нечего делать до вечера тусовался на работе, после чего до глубокой ночи зависал в интернетах за пиздежом в аське с разными тнями, которых я туда добавлял пачками. Тогда я как раз открыл для себя жпрс, благодаря которому в сеть можно было выходить, не занимая телефон и не получая охуевших счетов за повременку по диалапу.
Тней для общения я находил там же, в аське, просто вбивая в поиск название своего города, пол и возраст. Для меня это был чуть ли не единственный доступный способ знакомств в сети: я старался лишний раз не заходить на сайт знакомств, ибо жпрс инет, как и диалап, был медленным, дорогим и уебищным, АДСЛ стоил по-прежнему дорого, а оптоволокно до моего дома тогда все еще не было дотянуто. И в таком способе знакомств были свои очевидные плюсы: перед тем, как увидеть тню на фото, нужно было сначала немного с ней попиздеть и оценить сперва ее интеллект, благодаря чему самые отбитые отсеивались сразу. Ну и еще можно было сохранять анонимность, т.к. отсутствие страницы вкудахте (который, кстати, тогда еще только-только начал появляться) не воспринималось тнями как нечто настораживающее.
Попутно я пытался найти себе приработок по специальности, но везде требовался опыт, которого у меня не было. Да и, по правде сказать, особого упорства в плане поиска работы я не проявлял. Ю.К. больше не занимала всех моих мыслей и всего моего свободного времени. И не то, что бы по отношению к ней у меня все прошло, просто я почему-то вдруг стал равнодушен к ее заебам. Я больше не думал, что сказать и как сделать чтобы не нарваться на очередную обиду с ее стороны, и – о чудо – она стала себя вести на порядок адекватнее. Хотя по ней и было видно, что ее дико бесит то, что она утратила прежний контроль над всем, и не понимает, в чем дело. Однажды она даже с негодованием сказала мне, что я стал более уверенным в себе, и ее это не устраивает, лол.
…
Иногда я все же заходил в универ поаутировать на парах, посвященных актуальным проблемам цивилистики или уголовного права. Одну из таких пар я скоротал за чтением оставленной кем-то бесплатной студенческой газеты, весь выпуск которой был посвящен такому явлению, как пикап. Я, надо сказать, этой темой заинтересовался и решил поподробнее почитать об этом в инете. Убив пару дней на копание в сети в поисках информации по тем я, невзирая на трафик, накачал себе целую тонну всевозможного контента от практических рекомендаций по НЛП до «Трактата о любви…» Протопопова. По большей части все это было той еще хуитой, напоминавшей скорее техники гипноза, чем какое-то реальное соблазнение.
Но в целом из чтения всего этого я вынес несколько вполне здравых идей:
- будь уверен в себе и всегда помни, что именно ты, а не она, должен контролировать ситуацию в любых отношениях;
- не давай ей тобой манипулировать, не переоценивай ее, не старайся казаться лучше, чем ты есть на самом деле или доказывать ей что-то – это все равно никогда не будет ею оценено и не изменит ее отношение к тебе;
- не пытайся дать ей каждый раз больше, чем в прошлый раз – она всегда будет хотеть только еще больше, а ты в конце концов надорвешься;
- ее спорь с ней – это бесполезно;
- не убивайся из-за нее и уж тем более ничего с собой не делай – ни одна из них этого не стоит, а тебе твои здоровье и нервы еще пригодятся в жизни.
Понял, что по большому счету я сам упустил тот момент в отношениях с Ю.К., когда она почувствовала, что может обращаться со мной так, как она пожелает, за что и расплачивался на протяжении последних почти 11 месяцев.
…
В середине сентября на сайте знакомств отписалась тня из ближнего Подмосковья, на 2 года старше меня, по имени Т. Выдающейся внешностью она, судя по фоткам, не обладала: рыжие волосы, широкое лицо, и по фигуре не скажешь, что хорошо сложена. Но мне на это было по большому счету все равно, и я добавил ее к себе в аську.
Когда я разговаривал с ней, мне казалось, что мы не то, чтобы из разных городов – с разных планет. В ее жизни происходил какой-то постоянный движняк: работа с переговорами, дедлайнами, разъездами и мозговыми штурмами. Выходные с посещением каких-то мероприятий, тусовок и путешествиями в другие города. Какая-то куча друзей, знакомых, коллег и просто случайных людей, каждый из которых был ей под стать. При всем этом она успевала получать вышку на вечерке и учиться на права. Моя жизнь по сравнению с ее жизнью была просто стоячим болотом. Даже не представляю сейчас, как мы тогда нашли с ней общий язык.
В итоге мы дообщались до приглашения ее «на экскурсию» в мой город. Договорились, что она приедет сюда вечером в пятницу, 22 числа, а ночевать будет на квартире, которую я сниму для нее на часы-сутки. Ко мне как раз пришли деньги от моего торгового, и я, вооружившись ими, отправился на поиски.
Хату я снял на четыре дня, чтобы сначала привести туда в четверг Ю.К. и проверить ее слова о готовности сбросить наконец листву, а на следующий день вписать туда Т. на выходные. Из встречи с Ю.К., как я и предполагал, ничего дельного не вышло: сначала все шло хорошо, я ее разогрел так, что она даже кончила. Но потом резко дала задний ход и даже не стала сосать (даже рукой не притронулась), заявив, что я себя последнее время плохо вел. В итоге я остался ни с чем. Я не стал ни на чем настаивать и просто решил, что тем хуже для нее…
...
Следующим вечером Т., хоть и с приключениями, но все же добралась до моего города. В жизни она выглядела даже чуток лучше, чем на фото, но все равно тянула не больше, чем на 5 из 10. У нее были маленькая грудь и непропорционально большая жопа. Но, в принципе, она была не страшней, чем та же А.
Поскольку час был поздний, мы только поели, немного выпили, о чем-то потрещали и стали ложиться спать. Уезжать на ночь домой я не собирался. Более того, я внаглую стал переодеваться для сна в комнате вместе с ней. А когда легли – притянул к себе и обнял. Мне было похер на то, что внешне она, мягко говоря, ничего особенного – я не трахался полтора месяца, а если не считать того мимолетного «курортного романа», то и все полтора года. В первую ночь, правда, ничего не было: она не давалась, хотя сопротивлялась слабо (я особо и не настаивал).
На следующий день отправились на экскурсию. Погода осмотру достопримечательностей очень даже способствовала – несмотря на третью декаду сентября было очень тепло и солнечно. Город ей понравился так, что она чуть ли не визжала от восторга. Она даже умудрилась встретить своих знакомых. Обратно на хату мы вернулись уже затемно, стерев ноги по пояс, и отрубились сразу как легли.
Утром я начал снова к ней приставать, и на этот раз дело гораздо пошло веселее. Да так, что она решила «нарушить все свои принципы» и отдаться. Секс, правда, был далеко не фееричным: она, как выяснилось, занималась этим не чаще, чем я, и поэтому каждый раз для нее был как первый. В итоге делали мы это медленно и печально, а я в процессе старался не проиграть, глядя на ее сосредоточенное лицо, лол.
После секса она мне стала рассказывать о своих прежних мужиках, как с ними всеми ей было больно и неприятно, и как хорошо что теперь появился я, который перевернул все ее представление о мужчинах.
Сдав ключи от хаты хозяйке, я, еще немного поблондившись с ней по городу, посадил ее на поезд до ДС и с облегчением вздохнул, т.к. очень устал от нее за два дня. Но все равно я остался в целом доволен собой, т.к. удалось наконец нормально побаться. И использовать гандоны, которые покупал почти год назад для Ю.К., лал. Совесть из-за измены меня, кстати снова совсем не мучила.

Весь ноябрь мы с Т. периодически катались друг к другу в гости. Со всеми вытекающими в виде безостановочной ебли и постоянных культурно-массовых мероприятий. Она звонила мне каждый вечер и по часу безостановочно о чем-то пиздела – типа неполноценным получался у нее день, если она не слышала моего голоса. Она сначала осторожно, а потом все более настойчиво, начала продвигать тему моего переезда в ДС после или даже до окончания мною универа с тем, чтобы в перспективе жить вместе. В общем, она решила, что у нас с ней все серьезно.
ДС, конечно, был очень перспективен в плане устройства на работу и построения карьеры. Зарплата начинающих юристов там стартовала от 800 вечнозеленых, а сама Т., не имея вышки, получала около 2 килобаксов (тогда зарплаты в ДС все еще мерялись в даллярах, несмотря на затяжное падение курса). По сравнению с моей мухосранью это были почти космические цифры, но даже ради них я не был готов к совместной жизни с Т., хотя за два месяца успел к ней более-менее привыкнуть и уже не чувствовал себя полуживым после проведенных с ней выходных.
В начале декабря после очередного визита Т. у меня дико зачесалась залупа и появились белые выделения на ней. Слегка прихуел, помазал клотримазолом и сказал Т. чтобы тоже лечилась и не приезжала ближайшие три недели.
…
Параллельно я со своим университетским товарищем продолжал ходить занятия по испанскому и удивлять препода своими суперспособностями к его освоению, лол. Только вот беда: оплатил я всего 4 занятия, а посетить успел аж 14. В конце концов меня замучила совесть, и ходить я туда перестал, и в итоге просто кинул их на деньги. Они, конечно, вплоть до весны всячески пытались меня достать, но хуй там плавал: я не ответил ни на один их звонок и обходил их здание за километр.
Учить язык пришлось дальше самостоятельно посредством курения учебников, просмотра фильмов, прослушивания песен и пиздежа в онлайне с носителями языка и просто теми, кто его хорошо знает.
…
Параллельно я смог наконец закрыть для себя тему пиздостраданий по Ю.К. Ближе к новому году она начала меня заебывать звонками и смс на тему того, что она постоянно обо мне думает и не может ничего с этим поделать. Я морозился и делал вид что не совсем понимаю, почему все это с ней происходит и как я могу ей в этом помочь. В конце концов одним прекрасным вечером она спросила, не хочу ли я все начать сначала. Сдержавшись от того, чтобы прямым текстом послать ее на хуй, я просто сказал ей, что ее новый хахаль ее очень любит, и пожелал им счастья.
Анон, ты не представляешь, как мне после этого полегчало… У меня было просто охуеннейшее ощущение того, что я вынул зудящую занозу из своей жопы и вставил эту занозу ей. Я чувствовал себя победителем и отмщенным одновременно. В тот вечер я первый и пока последний раз в жизни нахуярился в говно. Один. Сам с собой.
…
В последние две недели декабря я сдал свою последнюю сессию. Несмотря на то, что я в том семестре почти не ходил на учебу, сдал я все без проблем на «хорошо», вернув себе наконец стипуху. Так что на новый год я уходил в очень хорошем расположении духа и с патлами, отрощенными до плеч.
Праздновать я собирался, конечно же, с Т. С местом празднования мы определились еще в октябре, забронировав номер в гостинице в каких-то ебенях посреди соснового леса. Выезжать туда мы собирались 31 декабря из моего города, а Т. приехала ко мне вечером 29 числа.
За три недели пока мы не виделись она жутко по мне изголодалась, и буквально насиловала меня весь вечер. Она даже предложила устроить вечеринку на заднем дворе, на что я, естественно, согласился. Ей, конечно, было поначалу больно, но она сама попросила меня просто добавить смазки и продолжать. Через несколько минут она сказала, что ей охуенно и чтобы я не останавливался. К тому времени, когда я нормально разошелся и был близок к тому, чтобы кончить, она стонала как в порнофильмах, чего раньше за ней не наблюдалось. Я несколько раз по ходу процесса спрашивал, не больно ли ей, и получал ответ чтоб я заткнулся и продолжал, т.к. ей «ооооочень приятно». А как охуенно было при этом мне… В общем, накончал я ей полный сракотан, после чего вырубился в измождении.
На следующий день, позавтракав испеченными мною блинами, мы сходили на «Сезон охоты» в старый кинотеатр советского типа. Потом прошлись по магазинам за едой и алкоголем, еще зачем-то купили на рынке и нарядили в квартире настоящую ёлку. Вечером мы нахерачились вином и снова еблись как кролики. Она снова попросила отполировать ее задний проход, что я с удовольствием еще раз сделал.
Утром последнего дня года мы прыгнули в такси и отправились на автовокзал, откуда благополучно добрались до гостиницы. Из всех приехавших на праздники постояльцев мы оказались единственными, кто пришел на своих двоих – все остальные приехали на своих авто. А я оказался единственным, кто был не из ДС или ближайших его окрестностей.
Сама гостиница представляла собой переделанный под туристический комплекс пионерский лагерь. Кое-где на территории даже остались питьевые фонтанчики и гипсовые фигурки пионеров, лол. В наш номер был отдельный вход с терраской, а сам номер был хоть и тесным, но в нем было весьма уютно: все в дереве, большая кровать, все дела.
Территория, правда, оказалась не такой большой, как на картинках с их сайта, а виды – не такими живописными. Но на наше настроение это никак не повлияло. Вечером, заблаговременно поздравив всех друзей и знакомых (я позвонил, в том числе, и Л. на дальний восток), мы выдвинулись на банкет. После боя курантов мы с Т. обменялись подарками: я ей подарил золотую цепку с кулоном, а она мне – красные труселя и Дон Хуана Тенорио в оригинале на испанском лол, после чего продолжили бухать. К двум ночи я был изрядно пьян, очень весел и требовал продолжения, но Т. утащила меня в номер, чтобы там снова меня насиловать. Вот так я перекатился в 2007-й, который многие так хотят вернуть…

Музыка из каждого утюга:

Дима Билан – Невозможное возможно
Дискотека Авария feat Жанна Фриске – Малинки
Mr Credo – Клен
Чи Ли – Лето
Flypside – Happy Birthday
Pakito – Living on Video
Karmah – Just Be Good to Me

Январь-февраль 2007

В гостинице нам с Т. предстояло провести еще два дня. Мы хотели покататься на лыжах и коньках, погулять по замерзшей реке и просто по зимнему лесу, но оттепель, которая началась первого числа, внесла свои коррективы в наши планы: на лед ступить никто не решался, а едва легший накануне снег основательно подтаял, так что ни о каком активном зимнем отдыхе можно было даже не мечтать.
Администрация гостиницы днем устраивала всякие развлекательные мероприятия вроде футбола, обеда на открытом воздухе и экскурсии в сельский музей. По вечерам были дискотека и выступление какого-то местного ансамбля (играли, кстати, неплохо, причем годную музыку). Но большую часть времени делать было решительно нечего, разве что спать, бухать и трахаться. И, так как пить здоровье уже не позволяло, мы с Т. почти безвылазно торчали в номере, где мы либо спали, либо еблись. Из-за всего этого два дня тянулись как целая вечность…
Наконец, третьего числа мы отправились в обратный путь. По приезду в город оказалось, что наступила весна: почти весь снег растаял, сквозь облака выглядывало солнце, а на газонах была зеленая травка.
От количества непрерывно проведенного совместно с Т. времени у меня уже начала съезжать крыша, и я был близок к тому, чтобы начать убивать людей, лол. А обратный поезд у нее был только через день, так что мне предстояло провести с ней еще сутки...
По счастью у меня был благовидный предлог для того, чтобы оставить Т. хотя бы на полдня: на работе мне нужно было поучаствовать в годовой инвентаризации. Сняв квартиру и оставив там Т., я с чистой совестью и большой радостью свалил на работу и проторчал там до часу ночи. По приезду обратно я надеялся застать Т. спящей, но не тут то было: она ждала меня в чулках на подвязках и с приготовленным ужином. Едва дав мне перекусить, она снова потребовала, чтобы я ее как следует отодрал. Деваться мне было некуда… Драть мне ее пришлось и той ночью, и еще половину следующего дня. Днем четвертого числа Т. наконец уехала в ДС, а я наконец вернулся домой, где два дня тупо отсыпался.
…
По учебному плану на январь у меня приходилась производственная практика, на первые две недели которой я благополучно забил. Я не мог себя пересилить и пройти несколько сот метров до своей районной прокуратуры, даже несмотря на то, что дома заняться было решительно нечем.
От нечего делать я по совету Т. составил липовое резюме с несуществующими местами работы и начал его рассылать работодателям в ДС типа чтобы посмотреть, нужен ли будет там кому-то простой хуй из замкадской мухосрани, готовый работать за ^еду^ 1000 вечнозеленых в месяц, лол. К моему великому удивлению, ко мне на почту стали приходить письма о том, что мою кандидатуру готовы рассмотреть. Сказать, что я охуел – значит ничего не сказать Узнав об этом, Т. вдохновилась и сказала, что для того, чтобы ее хитрый план сработал, осталось только сделать липовую трудовую, в которую эти места работы будут официально записаны. Этим она собралась заняться сама.
…
На конец января была назначена свадьба одной из лучших подруг Т., где Т. назначили свидетельницей, а меня пригласили на правах жениха свидетельницы. Та, в свою очередь, очень озаботилась выбором одежды для себя и меня («мы же должны быть красивой парой!!!») и организацией выкупа невесты. Поэтому выходные 13-14 и 20-21 января были почти целиком и полностью посвящены беготне по шмоточным магазинам в моем городе и в ДС. По хитрому плану Т. одежда, в которой я пойду на свадьбу, должны была пригодиться еще и для собеседований, когда я буду устраиваться на работу в ДС.
Те две недели Т. постоянно ебла мне мозг с придумыванием конкурсов и издевательств для жениха, не забывая при этом, впрочем, и про обычную еблю, которой по-прежнему было в достатке и даже с избытком. Вдобавок Т. постоянно пыталась удивить меня своими кулинарными изъебствами, а когда я жаловался на боли в спине (три подряд лета работы грузчиком давали о себе знать), она просила свою мамку сделать мне массаж, и та по целому часу яростно мяла мне спину. По отношению ко мне она была вся преисполнена нежности и заботы, которых я до этого не получал ни от одной тян. Но я не мог ей ответить тем же и не знал, как объяснить, что ничего из этого мне от нее не нужно. А дело уже грозило зайти слишком далеко…
…
Погоды тогда, кстати, стояли крайне странные для середины зимы: снега не было вообще, а 19 числа, в крещение, когда по идее должен стоять лютый ебун, шел чуть ли не тропический ливень.

После поездок в ДС денег у меня не осталось совсем, и я решил напомнить Ю.К. о тех деньгах, которые я ей давал в долг еще осенью. Буквально через пару дней мне поступил звонок от ее ослика. Не знаю что там Ю.К. ему наговорила, но в разговоре он называл меня на «вы» и говорил таким тоном, будто спасает прекрасную принцессу от злого дракона, лол. 20 числа она прислала мне смс о том, что ее ослик разбил машину, и поэтому возможности мне отдать долг у него сейчас нет. Я ей ответил, что меня мало волнуют проблемы индейцев, и мои деньги мне нужны в ближайшее время.
Нехорошо радоваться бедам других, но, черт возьми, как здорово мне сделалось тогда на душе…
…
22 января мне позвонили из деканата и пообещали, что, в случае, если я не явлюсь на практику, меня выпиздят из универа, и я еще успею по спецнабору отправиться в войска. Собрав волю в кулак, я таки пришел в родную прокуратуру.
Там собралась почти та же банда студентов, что и полтора года назад. Коллектив остался тоже почти тот же, и заниматься по большей части приходилось той же самой хуитой – проверкой отказных материалов.
Над нами шефствовал вполне адекватный дядька, который относился к нам, молодым ебантяям, скорее по-отечески, чем как куратор. Он ходил, постоянно напевая: «Всё, заебло заебло заебло…» (если кто не знает – это ария Ивана и Лягушки из «Царевны Лягушки» Сектора Газа, которая уже была лютым бояном еще когда я сам был пиздюком). В его шкафу всегда стоял коньяк, а на его рабочем компе мы обнаружили третий Quake, Контру и 2007-ю FIFA. Да и в целом атмосфера была дружелюбной: никто не смотрел на нас как на говно и не ворчал о том, что мы только болтаемся под ногами.
На выезд следаки нас брали только один раз. Мы ездили в квартиру, где убили какую-то тетку, искать нож, которым эту тетку зарезали.
Квартира была из тех, в которую даже не хочется заходить. Бардак, невымываемая грязь, старые, ветхие вещи и мебель, фотообои на стене и календарь на девяносто какой-то год на двери… Это жилище было таким же умершим, как квартира, где жила Т.
На меня всегда навевает жуткую тоску когда я вижу такое. Мне сразу представляется что когда-то в эту квартиру заехала семья из молодых и любящих друг друга людей. Они завозили мебель, клеили обои, заклеивали окна на зиму и ходили знакомиться с соседями. Когда-то здесь пахло свежей краской, пирогами, мамиными духами и цветами, подаренными на 8 марта. Когда-то здесь радовались первому шагу ребенка и его первой пятерке. Когда-то здесь переживали и надеялись, сердились и прощали, ругались и мирились, ждали и встречали…
Когда-то здесь была жизнь.
А потом кто-то один или все из живущих здесь начали пить. Алкоголик – это все равно, что мертвец. У него умирает душа, умирает личность. И дом, где «живет» такой мертвец, умирает вместе с ним. Бардак становится невозможно прибрать, грязь – невозможно смыть. Вещи ломаются и ветшают с ужасающей быстротой. Даже кажется, что стекла становятся такими тусклыми, что солнечный свет, каким бы он ни был ярким, не может проникнуть внутрь. А еще в квартире остаются напоминания о том времени, когда жилец был еще «жив»: оставленная на тумбочке газета, приклеенный на дверь или на стену календарь, черточки на двери, которыми отмечали рост подраставших детей, открытая годами на одной странице книга…
Все это я видел там, а еще дома у Т.
Нож мы так и не нашли. Несколько следующих дней меня накрывал депрессняк.

26 января наконец состоялась стоившая Т. так много нервов свадьба ее подруги.
Она облачилась в узкое красное платье и одела синие перчатки до локтя. Еще на ней была короткая шубка, низ которой заканчивался прямо под сиськами. Выглядела она в этом наряде, по правде говоря, нелепо. На меня она напялила темно-синие брюки с черным свитером поверх белой рубашки с широкими, а-ля 70-е, отворотами. Венчал все это шелковый галстук под цвет платья Т. В сочетании с моими длинными патлами смотрелось это еще смешнее.
Свадьба была по стандартной программе: выкуп, покатушки (ездили в Звенигород, в монастырь где в XVII веке была загородная резиденция царя Алексея Михайловича) и банкет.
На банкете Т. достался букет невесты, а мне – резинка от ее чулка и все нас тут же заочно поженили. Я убрался в говно и пел вместе с ведущим песни («время проходило хай-фай: мы пели блюз «Шанхай», лол) Т. обижалась на меня за то, что я не стал говорить тост за молодоженов, но в конце концов успокоилась. Спьяну я уронил на кафельный пол свежекупленный фотик Т., отчего он стал снимать с неправильной передачей цвета.
Утром я чувствовал себя премерзко. Хорошо еще, что у Т. накануне начались «эти дни», и мне не нужно было ее драть, иначе я бы просто не выжил. Когда я более-менее оклемался, Т. вытащила меня в ДС к своему знакомому стилисту из «Персоны», где мне наконец состригли патлы и привели меня в человеческий вид.
…
3 февраля ходил на встречу выпускников.
На встречу приходила тян, которую я в школе считал чуть ли не самой распоследней сучкой. В свое время в 12-13 лет у нее первой из моих одноклассниц оформилась фигура и выросли сиськи, благодаря чему она стала пользоваться спросом у кунов из старших классов, а ее ЧСВ взлетело до небес. Когда мы еще учились вместе (она ушла из нашей школы после 8 класса) я слышал от нее что с кунами младше 25 лет ей вообще не интересно, лол. А предпочитала она всяких отморозков и откровенных хулиганов.
В итоге она из-за своего неуемного гонора так и не закончила универ, т.к. бросила учебу, поссорившись с кем-то из преподов. Главная ее гордость – сиськи – обвисли и потеряли привлекательность. Работала она тренером по йоге, то бишь была занята далеко не самым интеллектуальным трудом. Самое интересное, что на ее самомнение все это, судя по ее поведению, нисколько не повлияло. Все те же рассуждения, все то же показное закручивание папирос с дорогим табаком (обычные сигареты она не курила), разве что предпочтения в плане мужиков сменились с хулиганов-уголовников на тех, у кого побольше денег.
В общем, на встрече выпускников эта тян сказала мне, что я стал (дословно) «очень красивым мужчиной». Ощущения были двойственные: с одной стороны было приятно получить комплимент от одной из в свое время самых красивых тней нашей школы. С другой, мне было противно, ибо я ее всегда презирал за ее запредельное самомнение, хотя она по сути ничего из себя не представляла и в свои 22 выглядела уже как потасканная шлюха.
В целом эта встреча была скорей похожа на какую-то ярмарку тщеславия, посему ушел я оттуда сильно разочарованным.
…
В начале февраля ослик, с которым встречалась Ю.К., наконец отдал мне деньги. Ради этого они вместе приперлись в прокуратуру. Я был строго одет и аккуратно причесан (моему куратору накануне прилетело от прокурора за мои патлы, рваные джинсы и цветастые рубахи навыпуск, лол) да еще и напустил на себя вид предельно серьезного и очень занятого, лол. Я просто забрал деньги и удалился, сказав, что у меня очень много работы.
Смс от Ю.К. не заставило себя долго ждать и прилетело тем же вечером. Спрашивала, давно ли в моем гардеробе появились черные вещи. Я в ответ спросил у нее с чего она вдруг решила отрастить длинные волосы (все время, что мы с ней встречались, она носила короткую прическу). Она ответила, что растит их, потому что я однажды обмолвился о том, что с длинными волосами ей было бы лучше. И что она никак не может побороть в себе физическое желание ко мне, лол.
В общем, она дала мне понять, что она все еще по мне течет, и ее вполне можно развести на еблю. Но предпринимать в связи с этим я ничего не стал.

В отделе делопроизводства прокуратуры работала няшнотян по имени В. Несмотря на свою няшность она была той еще говнаркой, благодаря чему мы быстро нашли с ней общий язык.
Она таскала мне диски с музыкой, от тяжести которой даже у меня вытекали мозги из ушей. Я же каждый вечер провожал ее до дома, благо жила она не очень далеко от меня. Очень скоро провожания стали заканчиваться поцелуями и зажиманиями. А в последний день практики мы как бы невзначай зашли в гости к Нику, который тогда очень кстати вновь объявился.
Он снимал хату на двоих с каким-то куном, которого никогда не было дома, благодаря чему одна из двух комнат в его хате почти все время пустовала. Эту комнату мы с ней и заняли. Анон, какая же охуительная у нее была фигура. Идеальные пропорции, упругие сиськи и задница как орех. «В процессе», правда, было не очень удобно: кровать в той комнате была слишком скрипучей, из-за чего нам пришлось расположиться на полу, кинув на него одеяло, хотя от синяков на спине ее это не спасло. Вдобавок в моей куртке не переставая верещал телефон, а выйти из комнаты чтобы его выключить я не мог, т.к. был с голой жопой, лол. За исключением этого все прошло хорошо, она даже разрешила кончить в нее (гандоны мы не заюзали), заверив меня в том, что у нее все просчитано и последствий никаких не будет, лол.
…
Зайдя на сайт знакомств, я с удивлением обнаружил, что мне там кто-то еще пишет.
Одной из написавших была тянка 17-ти лет весьма и весьма привлекательной внешности, я взял у нее номер аськи. Общение с ней развивалось стремительно, буквально через 4 дня мы договорились о встрече, в статусе у нее стояло «кажется, влюбилась», а я уже представлял как буду наслаждаться ее юным телом.
Но встреча не оправдала ни моих, ни ее ожиданий. Нормальный разговор у нас не клеился: она мне все вещала о своих предыдущих отношашках и о том, как бывший наставил ей рога прямо при ней во время празднования нового года. Еще ее почему-то раздражало то, что я был спокоен и сдержан и вообще «вел себя как ботан».
Мы зашли к ней в гости, она показывала мне какие-то смищные картинки на своем компе, отчего мне стало скучно, и я свалил домой, поцеловав ее на прощанье. Когда я, заехав на вокзал и купив билеты до мск, через пару часов приехал домой, мы еще немного поговорили по аське. Оказалось что я чего-то «не понял», потому что «если бы понял, то не поцеловал бы ее». В итоге я решил, что не стоит продолжать мутить с этой малолеткой, и удалил ее из контакт-листа.
…
Все выходные я проводил с Т.: либо ездил к ней, либо она приезжала сюда. Мы еблись, смотрели артхаусное кино на ее ноуте, лепили пельмени, пекли пироги и блины, жарили рыбу, делали суши, буженину и какие-то запеканки. Пили водку, сакэ и пиво с креветками, и снова еблись. По пьяни и трезвые, в тишине и под музыку, утром, днем, ночью и вечером…
Она выносила мне мозг рассказами о своей прошлой жизни и друзьях-наркоманах, пыталась танцевать для меня стриптиз и подарила мне на 23 февраля диск с испаноязычной музыкой. Когда я приезжал к ней, ее батя все время пытался со мной выпить, а Т. с ее мамкой с боем вырывали меня, матеря его почем зря. Она уговорила меня на то, что в майские мы с ней съезжаемся и первое время поживем в квартире ее бабки, о чем Т. уже с ней договорилась и осталось только сходить к ней в гости чтобы познакомиться…
А на улицах становилось все больше челкастой школоты, одетой в черное и розовое. У самых продвинутых появились гейфоны первого поколения. А на звонке у каждого второго стояла Holly Dolly Song…

Музыка из каждого утюга:
Dj Slon – Як цуп цоп
ВИА ГРА – Цветок и нож
Бьянка – Были танцы
Tokio – Когда ты плачешь
Mika – Relax, Take it Easy
Morandi – Falling Asleep
Sean Paul & Keyshia Cole - Give It Up To Me

Зима в том году длилась совсем недолго. Уже к концу февраля начались регулярные оттепели, а 4 марта прошел ливень, который смыл почти весь снег, что успел нападать за месяц.
Первые весенние выходные мы с Т. решили ради разнообразия провести в деревне в гостях у моей бабки. От нечего делать мы поперлись по льду на тот берег реки, а чтобы не скучать во время прогулки взяли с собой какой-то огненной воды… К фляге Т. прикладывалась гораздо чаще меня, и к тому времени, как мы перешли реку, она была уже изрядно подшофе. Когда она набралась до определенной кондиции, ее прорвало на истерику. Она наконец решилась высказать мне все на тему того, что я не отношусь к ней так, как она этого заслуживает.
Бугуртить она начала на старом кладбище у сельской церкви, куда мы, гуляя, случайно забрели. Когда ее понесло, она стояла около креста на какой-то старой заброшенной могиле. Слушая ее, я вдруг закатил глаза и утробным голосом сказал ей что-то вроде: «Сойди с его лица. Покой его свят и да не осквернит его глупая жена в предтеча нечистоты своей кровоточной». В ответ Т. еще больше разревелась и начала орать, что она божий человек и никуда не сойдет, а я продолжал, чисто ради лулзов, гнать подобную херь, а она на нее велась и входила в еще больший транс.
Истерика у нее не прекратилась и тогда, когда я ее наконец утащил с кладбища. Она ревела и признавалась мне в любви, топала ногами, ложилась на лед. Рыдая, она говорила мне, что она на 90 % беременная и точно знает: мы поженимся и у нас будет дом, и генерировала еще кучу всякого бреда.
Я всегда был с ней предельно сдержан и не скрывал, что не испытываю к ней тех чувств, которые она испытывает по отношению ко мне. Временами я был подчеркнуто холоден и, стыдно признаться, даже получал какое-то садистское удовольствие, видя как это ее ранит, хотя и понимал, что она этого не заслужила, и поэтому знал, что рано или поздно ее должно было прорвать. Я, честно говоря, даже опасался, что в этот момент раскисну от жалости к ней. Но, к счастью, по факту отнесся к этой ее истерике абсолютно похуистично.
Кое-как успокоив Т., я отвел ее домой и уложил спать. Утром она, слава б-гу, уже была в адеквате и даже не пыталась заговорить со мной о том, что было накануне. На следующий день я распрощался с ней, как минимум, на три ближайших недели, т.к. у нее должна была начаться сессия. Я немного переживал за то, что она и вправду могла залететь - у нее была почти двухнедельная задержка, - но все обошлось.

Мне, по идее, нужно было готовиться к госам и писать диплом, но лень была сильнее меня. Я готов был заниматься чем угодно, только не учебой. Вообще то, что мне даже теоретически уже не нужно было ходить на лекции, семинары или практику, разленило меня до предела: меня хватало только на то, чтобы спать, жрать и безостановочно висеть в интернетах и пиздеть там по аське, изредка выходя из дома на работу и по каким-то мелким делам.
От скуки я расклеил на разных факультетах нашего универа объявления о наборе желающих изучать испанский за небольшую деньгу (хотя сам толком не знал язык, лол). На них внезапно откликнулись две весьма няшные тни. ЧСХ, до начала апреля я вполне благополучно провел для них несколько занятий, после чего из-за начавшихся госов спокойно слился.
Погода все это время стояла такая, что я просто не переставал с нее охуевать: постоянно светило солнце, которое с середины марта стало откровенно припекать, а к концу месяца температура стала подниматься почти до 20 градусов, хотя обычно в это время в наших краях только-только начинал активно таять снег. В один из таких погожих солнечных дней я встретил во дворе дома Ю.К.: она о чем-то увлеченно пиздела со свой подругой, и я тоже остановился перекинуться с ними парой слов.
За прошедшие с расставания полгода моя бывшая пассия изрядно подурнела: заметно раздалась вширь, а все ее лицо было покрыто какими-то прыщами. Она стала куда как менее уверенной в себе и постоянно отводила взгляд когда я смотрел ей в глаза. Я снова не смог удержать себя от того, чтобы немного про себя позлорадствовать. Вечером она опять мне написала: мол, только начала тебя забывать как снова тебя увидела, и все теперь по новой. Отвечать ничего не стал. Просто в очередной раз за себя порадовался.
…
В начале апреля я даже неожиданно для себя устроился на работу по специальности. Меня приняли в небольшую конторку, которая занималась оказанием мелких юруслуг типа регистрации фирм, консультирования на тему того, как восстановиться на работе за прогул по пьяни, как отсудить в пользу жены-жирухи полквартиры и алименты от бывшего мужа-оленя, и ведения дел в суде за мелкий прайс. Как оказалось, там уже давно работала Ю. – та самая тня, возможность замутить с которой я бездарно просрал еще на 2 курсе.
Долго проработать в той конторе у меня не вышло: после первого же дня в их «офисе» (они снимали несколько помещений в каком-то темном и пыльном подвале) я решил, что больше туда не вернусь. К тому же сочетать работу с подготовкой к грядущим экзаменам было нереально, а вылет из универа на самом финише учебы из-за несданных госов с последующей отправкой в войска в мои планы явно не входил.
…
На выходные 7-8 апреля ко мне снова приехала Т. Несмотря на то, что 7 числа была страстная суббота, мы бессовестно предавались с ней пьянству и разврату. На саму же Пасху мы снова поехали к моей бабке в деревню, где Т. таки затащила меня в церковь чтобы освятить яйца и кулич. На обратном пути мы пытались тормознуть попутку, но после того, как из окна одной из проезжавших мимо машин какой-то упоротый долбоеб высунул ствол охотничьего ружья, мы оставили эту затею и решили, что уж лучше протопать эти 5 км пешком. Тем же вечером я расстался с ней до майских: теперь пришла уже моя очередь сдавать экзамены.
В начале следующей недели, получив немного спонсорской помощи от родителей, я купил себе L7e вместо С650, окончательно сдохшей еще зимой. Это был мой первый телефон с мегапиксельной камерой и расширением памяти флэшкой, который можно было юзать как плеер и даже смотреть на нем, пусть и с хуевым качеством, кино.
…
Три недели госов были тремя неделями ада. Я проклял все из-за того, что готовясь к каждому из них, мне за неделю заново приходилось осваивать двухгодовую программу по каждому из трех предметов, а такой объем информации мой мозг был просто не в состоянии усвоить. Поэтому несмотря на то, что я честно учил, зарываясь по самое некуда в учебники и конспекты, по двум предметам из трех я получил удовл. До защиты я, конечно, был допущен, да и красный мне не светил, но все равно осадок остался очень и очень неприятный.

Тем временем незаметно подкрались майские праздники, в которые я, по идее, должен был съехаться с Т.
План был таков: 27 апреля я должен был приехать в Сергиев Посад, где мы с Т. должны были провести майские, а потом мы уже вместе ехали к ней, селились у ее бабки, и я начинал искать работу, ходить на собеседования и радовать Т. своим ежедневным присутствием в ее жизни. Я к этому времени составил и повесил на хедхантере новое резюме с новыми липовыми местами работы, а Т. должна была наконец доделать липовую трудовую, в которую эти места должны были быть вписаны.
Родителей я, заранее зная какая будет с их стороны реакция, в известность об этих планах ставить не стал. Сказать по правде, я и сам этого переезда совсем не хотел. Даже все обстоятельства складывались так, чтобы задуманному не суждено было сбыться.
Для начала оказалось, что в пятницу батя едет в ДС тем же поездом, на который я взял билет, что в принципе исключало возможность мне незаметно прошмыгнуть утром мимо родителей, пока они спят. Поэтому «план побега» пришлось срочно менять, и Т. сама приехала ко мне, взяв последний билет в купе.
На следующий день мы должны были ехать с ней вдвоем уже из моей мухосрани, но тут, как назло, пришли рабочие устанавливать у нас в квартире новые двери, причем родители куда-то съеблись, оставив меня дома одного. Понимая, что если я буду дожидаться их прихода, то на поезд мы с Т. уже не успеем, я просто покидал вещи в рюкзак и ушел из дома, оставив квартиру в полном распоряжении работяг.
Родители вернулись когда мы с Т. уже сели в поезд. Выслушав шипение мамки, я нажал на «отбой» и выключил телефон.
Сергиев Посад встретил ледяным ветром и снегом с дождем. Я купил на вокзале симку, после чего мы на таксо уехали в Хотьково где заселились в мотель. Всю ночь мы, слизывая друг с друга соль, пили с ней текилу и еблись, а следующим утром поехали в лавру духовно очищаться после непотребств, лол.
Т., считавшая, что во мне сидят бесы, потащила меня на «отчитку», где местный штатный экзорцист должен был этих бесов из меня изгнать. Бля, никогда не видел такого спектакля. На эту самую отчитку в маленькую церквуху народу набилось столько, что сразу стало тошно от смрада и духоты. Сначала пожилая попадья долго-долго бубнила молитвы, затем вышел тот самый старец и начал задвигать проповедь. Он часа два вещал о том, что нельзя пить водку – можно только виноградное вино, что нельзя смотреть телевизор и что совсем уж недопустимо ебстись, не обвенчавшись. За это время стоявшие в церкви тетки, выясняя, кто кого толкнул, успели переругаться и чуть не подрались, лол. Потом началось самое интересное. Дедан велел всем встать на колени и начал брызгать свою паству святой водой. На меня попало не очень много, но стоящие впереди меня основательно промокли. Затем этот почтенный старец взял большой крест и начал нещадно пиздить им верующих, оказавшихся в передних рядах, по головам. На эти удары крестом некоторые из них реагировали рычанием, лаем и прочими утробными звуками. Правда я точно не уверен, были это крики исходивших из них бесов или же просто людям было больно…
По идее для достижения эффекта полного очищения мне надо было исповедаться, причаститься, послушать радио радонеж и сходить еще на две таких процедуры, но времени у нас на это не было, т.к. нужно было еще много всего успеть.
На следующий день мы ходили на экскурсию в усадьбу Абрамцево, принадлежавшую когда-то писателю Аксакову. Шли мы до этой усадьбы по тропинкам в сосновому бору, обозревая дачи, большинство из которых было построено еще, наверное, до войны. Огромные дома с просторными верандами, пусть и несколько обветшавшие и, по всей видимости, давно не посещаемые хозяевами, ничуть не потеряли своего очарования. Атмосферу этого места просто невозможно передать словами: нужно чувствовать тот хвойных запах, слышать тишину, разбавленную лишь шумом ветра в кронах высоченных сосен и гудками проезжавших где-то вдалеке электричек, видеть эти дорожки с перилами вдоль склонов и местами сохранившимися с тридцатых-пятидесятых годов фонарями причудливой формы… Все время пока мы ходили по извилистым тропинкам этого стародачного поселка, меня не отпускало чувство, что я попал в прошлое и что вот-вот из-за поворота покажутся вышедшие на вечерний променад степенные граждане в пальто и шляпах, с тросточками и в круглых очках…
Вечером мы выбрались на местную дискотеку, но из-за обилия гоп-стоп контингента, тусившего под Тимати и DJ Dlee («встречайте прямо из Мааасквы!!!») и Марину ака Максим с ее песней про побитую придорожную шлюху, очень быстро оттуда ушли и остаток вечера посвятили плотским развлечениям. Не знаю, были ли у нас за стенкой соседи, но если они были, то наверняка отчетливо слышали как Т. в порыве страсти кричала: «трахай, трахай меня!!!», лол.
На следующий день мы уехали к Т. Еще в электричке меня накрыло ощущение тоски, безысходности и уверенности в том, что если я таки останусь, то ничего хорошего меня не ждет. Я даже не понимал ради чего нужно это все затевать. Ради жизни с Т.? Но я не хотел с ней жить, я даже после четырех дней с ней был близок к нервному срыву. Ради денег? Но я, для начала, не очень верил в то, что аферу с липовыми местами работы и документами удастся провернуть и меня куда-то возьмут. Да даже если и возьмут, то никакие деньги не компенсируют то, что мне придется каждый день независимо от того, хочу я этого или нет, видеть Т. и проводить с ней все свободное время. И каких-то других поводов съебаться из дома типа поехавших родителей, непроглядной нищеты или несчастной любви у меня тоже не было.
Когда добрались до места, я сказал Т., что мне все же лучше вернуться обратно к себе, чтобы дописать диплом, защититься и только потом искать работу уже дипломированным спецом. По факту это означало то, что я просто хочу слиться, и это было ясно как мне, так и ей. Такому повороту она была, конечно, не рада. Но и возражать особо не стала. Сказать по правде, мне самому очень хотелось уже свалить от нее как можно дальше, что я и сделал следующим же утром. Мне пришлось ехать, обливаясь потом от духоты, в середине на нижней боковушке общего вагона у сортира. Но я был рад тому, что я возвращаюсь домой. Возможно, это был проебанный мною шанс перекатиться в ДС, но это было одно из самых правильных моих решений.
По приезду домой я обнаружил, что родители еще не вернулись из деревни. Новый замок в новой двери на случай моего возвращения заперт не был.
Когда родители приехали, мамка долго со мной не разговаривала и вообще всячески меня игнорила. А когда ее все же прорвало, я стоически выслушал все: и про то, как ее чуть не хватил инфаркт, и про жирную Т., на которую я променял интересы семьи, а еще здоровье ее и бабки, и еще про много всего. В конце концов она успокоилась, а после вторых майских, когда я добросовестно помог родителям посадить картоху, все нормализовалось. Так что отделался я, можно сказать, легко.

Фрау была первой тян, с которой я познакомился на сайте знакомств, а было это еще в августе прошлого, 2006 года, перед отъездом на юга. Хотя она жила в соседнем областном мухосранске и периодически бывала в моем, пересечься у нас все как-то не получалось, и на протяжении 9 месяцев все наше общение было исключительно виртуальным: просто пиздели ни о чем и обо всем да кидали друг другу фотки. Даже по фото было понятно, что она хороша собой: симпотная мордаха, копна густых кудрявых русых волос, пухлые, но в меру, губы и большие серо-зеленые глаза. На фотографиях она неизменно улыбалась, и, анон, такой улыбки я не видел больше ни у одной тян. Она улыбалась не столько губами, сколько глазами, и казалось, что в этих глазах пляшет миллион веселых чертиков.
Ну и, конечно, она была умницей-отличницей, угорала по говнАрии, Ирон Майдену и всякому олдскульному хэви-митолу, свободно говорила по-немецки и успела объездить пол-Европы. Она мне говорила что на сайт знакомств она пошла из-за нехватки внимания, но я хз как при всех ее данных у нее могла быть нехватка внимания.
В середине мая мы наконец оба оказались в одном городе и у нас получилось встретиться ИРЛ: у нее было несколько часов до автобуса. Выглядела она, конечно, охуенно: как оказалось, к ее симпатичному ебальцу прилагалась еще и сочная стройная фигура. И при всей своей охуенности она нормально общалась, не задирая при этом нос до небес.
День выдался теплым и солнечным, и по хорошей погоде мы эти несколько часов шарились по городу, фотографировались, безостановочно пиздели, смеялись и много-много целовались… Прощаясь, мы договорились вскоре обязательно встретиться снова.
…
Попутно я зарегался на еще одном сайте знакомств.
Первой, с кем удалось там познакомиться и договориться о встрече, была тянка 17 лет, ученица 11 класса. Я пригласил ее прийти в гости (в будни днем родители были на работе, и я мог водить гостей в неограниченном количестве) типа посмотреть кино, и она согласилась. Кино мы в итоге смотрели минут пять, лол. Ох уж это юное стройное упругое девичье тело…Я отпустил ее только тогда, когда уже даже думать не мог о ебле. Причем у моего раскладного дивана, на котором я ее драл, в процессе несколько раз подламывались ножки.
Жаль только, что видел я ее тогда первый и последний раз.
Другая тян, с которой я там зазнакомился, училась на втором курсе моего факультета и звали ее С.М. Несмотря на свою пухловатость, она была вполне няшной, с синими глазами и длинными рыжими волосами. Она, как и Фрау, слушала митол, ей нравились патлачи, а еще она любила готовить. Первый раз мы с ней чисто случайно пересеклись на факультете, а на следующий день я позвал ее гулять. Помню как мы попали под дождь и промокли до нитки и как целовались, стоя под каким-то козырьком. С него стекали какие-то нереальные потоки воды, она дрожала и прижималась ко мне, а я самым бессовестным образом лапал ее сиськи. Еще через день С.М. пришла ко мне в гости. В плане ебли она была в целом неплоха, но не так феерична как та школьница…
В общем, за пять месяцев того года я успел уложить почти столько же тянок, сколько у меня было за все мои предыдущие 22 года, и для меня было как-то странно это осознавать. Они прыгали ко мне на хуец так легко и просто, что, оглядываясь на год назад, я сам с себя охуевал, не понимая, почему я терпел эту ебанутую суку Ю.К. когда вокруг было такое количество нормальных тней, с которыми я бы не знал вообще никаких проблем.
И еще у меня наконец появилась уверенность в себе. Я перестал стрематься тней, даже самых красивых и выебистых. Даже проходя мимо таких на улице, я не отводил взгляд, а, наоборот, улыбался, глядя им прямо в глаза. И, сука, они улыбались мне в ответ и даже иногда оборачивались мне вслед.
…
То ли из-за моего клинического долбоебизма, то ли из-за того, что мне уже было, в принципе насрать на то, что будет дальше в плане моих отношашек с Т., но аккаунт на новом сайте знакомств был зареган мною на фэйкомыло, которое Т. создавала специально для сбора откликов на хедхантере и связи с потенциальными работодателями. Даже странно, что вскрылось это только через две недели, ближе к концу мая. По телефону Т. закатила мне истерику с воем, стенаниями и вопросами о том, что же она мне такого сделала, что я так с ней поступил. Я не придумал лучшего оправдания чем сказать, что типа поспорил с товарищем на тему того, как просто развести на еблю тян из интернетов. Ей такого объяснения хватило, потому как в тот момент она была готова поверить любым моим оправданиям, какой бы галиматьей они не были.
После того разговора она 2 недели вообще не давала о себе знать, хотя до того звонила мне каждый вечер.

Музыка из каждого утюга:

Тимати – В клубе
МакSim – Знаешь ли ты
Елена Терлеева – Солнце
Город 312 – Девочка, которая хотела счастья
Nelly Furtado – Say It Right
Nickelback – If everyone cared
Jennifer Lopez – Que Hiciste

Июнь 2007

В начале июня я сгонял в ДС, где получил на руки свои трудовую книжку и последнюю мерчендайзерскую зарплату. Об увольнении я начал думать еще в апреле, но окончательно утвердился в этом только месяц спустя. Я просто не видел смысла в работе, на которую можно было в принципе не ходить: полки, за которые я был ответственным, забивались товаром независимо от того, появлялся я на своем месте или нет. Так что так или иначе меня должны были оттуда однажды пидорнуть тупо за ненадобностью, и поэтому лучше было не дожидаться этого момента и свалить самому. О том, откуда дальше брать деньги на карманные расходы, мне на тот момент как-то не думалось: была странная уверенность в том, что этот вопрос решится сам собой.
Тогда же я наконец сдал на проверку и рецензирование свой диплом. Написал я его буквально за неделю, проверенным и действенным методом ctrl c + ctrl v. Проверка на плагиат тогда до наших ебеней еще не добралась, благодаря чему я невозбранно склеил текст чуть ли не из целых глав кандидатских и докторских диссертаций по моей теме. Мне в этом, надо сказать, очень помогла дочка директора нашей областной библиотеки: она давала мне халявный доступ к банку диссертаций и переводила отобранные мною главы и фрагменты из нераспознанного пдф в пригодный для копипиздинга тхт. С ней я, кстати, тоже накануне познакомился на лавплэнете. Так что мне оставалось только сдать деньги на выпускной и ждать назначения даты защиты.
На той же неделе я второй раз увиделся с Фрау. До этого я три недели собирался приехать к ней, но у меня постоянно появлялись какие-то неотложные дела, и в итоге одним прекрасным утром она позвонила мне и промурлыкала в трубку, что она заебалась меня ждать и поэтому приехала сама. И снова до позднего вечера мы топтали с ней кеды по улицам и встречались губами при любом удобном и неудобном случае. Помню как мы пили с ней шампанское у фонтана в каком-то парке, она сидела у меня на коленях и, звонко и заливисто смеясь, кормила меня холодной пиццей из летнего кафе. А я, улыбаясь как идиот, смотрел на то, как свет садящегося солнца играет в ее зачем-то выпрямленных волосах и думал, как же прекрасна она в этот момент… Прощаясь, она сказала мне, что приедет в ближайшую субботу.
В ту субботу в моей мухосрани был концерт Чайфа. Меня их музыка, честно говоря, раздражала как из-за стремного голоса Шахрина, так и из-за горячей любви быдла к их песням. Но Фрау они нравились, и поэтому я таки согласился составить ей компанию на этом концерте. Приехала она не одна, а с целой компанией из трех кунов и еще одной тянки. И при встрече повела себя странно, не дав себя не то чтобы поцеловать – даже взять за руку. Я, правда, все равно увел ее от ее товарищей почти к самой сцене, где мы лицезрели Шахрина и Ко в непосредственной близости. Вживую они, кстати, звучали в разы лучше, чем в записи, да и в плане отношения к зрителю были на высоте: не стремились быстрей отыграть и свалить, а общались с народом, постоянно импровизировали и перешучивались. Я аж проникся, подумав, что не такое уж они и говно, лал.
Фрау весь вечер активно морозилась, соблюдая дистанцию. Я, конечно, этому удивился, но в итоге забил, списав все на ее нежелание посвящать знакомых в свою личную жизнь. Как оказалось позже, дело было совсем не в этом, лол. Ночью после концерта ее товарищи любезно довезли меня до дома и свалили вместе с Фрау из моей мухосрани в свою.

Через несколько дней, после двухнедельного перерыва, мне позвонила Т. Как ни в чем не бывало она поинтересовалась моими делами и предложила приехать к ней в выходной, чтобы я заодно отдал ей деньги, чтобы она могла оплатить мою половину счета за телефон (с учетом ежевечернего пиздежа по часу и более суммы там набегали нехуевые). Я мог, конечно, послать ее нахер и сказать, что желания продолжать что-то с ней у меня никакого нет. Но вместо этого поехал и купил билеты. Я решил, что с учетом того, как она ко мне относилась все эти 9 месяцев мне все же не стоит поступать совсем уж по-свински.
Я, кстати, вспомнил, почему она тогда, в мае, так долго не заходила на то фейкомыло и не видела моей регистрации на лавплэнете: во второй половине мая она сваливала на 10 дней в Египет. Изначально она планировала отправиться туда со мной, но из-за отсутствия у меня денег и заграна ей пришлось лететь одной.
В общем, 16 июня я приехал в ДС и остался ночевать у Т. дома. Первым, что я заметил, было то, что она сняла мои фотографии со стены у своего изголовья, а ее мамка моему визиту не обрадовалась совсем. Несмотря на все это, оставшись наедине, первым делом мы с ней поеблись. И только потом, отдышавшись после секса, она у меня спросила: «Что делать будем?». Я, честно говоря, не нашелся что ответить. Я собирался сказать, что теперь в дальнейших наших отношениях нет никакого смысла. Но не смог – наверное, не хватило на это яиц. Утром я еще раз ее выебал и свалил, чтобы больше не вернуться туда никогда.
Периодически звонить она мне продолжала до зимы. В августе она собиралась приехать и даже покупала билет, но свидеться нам было уже не суждено.
…
Защитился я то ли 26, то ли 27 июня (хоть убей - не помню, какого это было числа). До защиты успел пару раз зайти в гости на пару палок чая к Рыжей С.М. и пару раз пригласить ее за тем же к себе. Ко мне еще раз приезжала Фрау – и на этот раз мы уже не шлялись по улицам, а пили у меня дома коньяк, после чего зажимались на диване. До дела тогда не дошло – уж слишком активно она сопротивлялась – но до пояса я ее все же раздел, и было ясно, что в следующий раз все состоится. И ждать этого следующего раза долго не пришлось.
Когда после защиты я позвонил Р. чтобы сообщить ему о том, что наконец сгрыз последнюю порцию гранита науки, тот поздравил меня и пригласил прийти в субботу на его ДР, причем будет неплохо если я приду не один. Естественно, я решил взять с собой Фрау.
Днем мы с ней сходили в кино на «Рататуй», а вечером на дне рождения играли вместе со всеми в покер, пели под гитару песни, попутно изрядно так накидавшись коньяком и вискарем при почти полном отсутствии закуски, лол. Родители у меня были в деревне, так что ночевать мы поехали ко мне. Весь день Фрау периодически названивал один из кунов, с которыми она приезжала на концерт Чайфа – тот, что был тогда за рулем, самый маленький ростом и плюгавенький из них. Ближе к ночи названивать он стал все чаще и чаще, нервничал и спрашивал где она и с кем и можно ли ее забрать. Я как-то не обращал на это внимания. Дома я, пусть и не без сопротивления, я ее раздел. Упорнее всего она билась за свои труселя – как оказалось, она не планировала на вечер еблю и не хотела чтобы я видел кудри, отросшие по бокам от полоски, выбритой у нее на лобке, лол. Но для нее это было простительно. Той ночью в мои окна светила почти полная луна, и в этом свете ее точеная фигурка смотрелась просто волшебно…
Едва я успел ее полностью раздеть как снова зазвонил ее телефон. Я предложил ей не отвлекаться ради какого-то непонятного чухана, но она меня не послушала и взяла трубку. Пока она разговаривала по телефону, я лежал рядом и смотрел, как зачарованный, на изгибы ее фигуры в лунном свете. В комнате было тихо, и я слышал, как ее товарищ говорил, что он приехал за ней (пропилил из соседней мухосрани почти 100 км, лал) и чуть ли не в истерике спрашивал, где он может ее забрать. Фрау ответила, что она со мной и чтобы тот не беспокоился за нее. Тот в ответ кричал, что он не доверяет такому типу, как я, и может ли она хоть раз уступить ее любимому человеку. В конце концов мне надоело это слушать, и я отобрал и выключил ее телефон. А когда она попыталась что-то возразить, я закрыл ей рот поцелуем….Анон, какая же она была узкая и тесная, как она стонала и извивалась, как обхватывала меня ногами, чтобы я мог войти как можно глубже… Я был под коньяком и мог держаться долго, поэтому долбил ее, пока она сама не запросила пощады. Утром мы повторили на более-менее трезвую голову. Надолго меня не хватило, но с учетом того, что ночью я так и не кончил, это было честно.
Утром я проводил ее на автовокзал. Пока ждали автобуса, сидя на летней терраске макдака и жуя пирожки с черникой, она мне рассказывала что-то про того куколда, который звонил ей весь вечер и половину ночи, навроде того, что для него машины важнее, чем его тян и что крепче апельсинового сока он в жизни ничего не пил. Я толком не слушал – я вообще мало что соображал похмельной головой. Только спустя два с половиной года, когда мы разоткровенничались с ней в аське, вспоминая былое, она мне сказала, что тот куколд был ее куном, с которым она встречалась полтора года и рассталась из-за меня.
Когда я посадил ее на автобус и приехал домой, то обнаружил на столе ежедневник с ее фотографией и подписью «С любовью» - подарок от Фрау на день рожденья. Он до сих пор лежит у меня на работе.

Музыка из каждого утюга:

Трофим – Московская песня
Согдиана – Синее небо
Виктория Дейнеко – Фильм не о любви
Alex Gaudino – Destination Calabria
K-maro – Let’s go
Rihanna - Umbrella

Июль-август 2007

Как я и предполагал, вопрос с работой действительно решился сам собой. Знакомые родителей предложили первое время поработать юрисконсультом 6 разряда в войсковой части. Походив немного по собеседованиям и получив везде отказ из-за отсутствия опыта, я решил остановиться именно на этом варианте. Там была днищезарплата, но мне все-таки нужно было на чем-то набивать руку и нарабатывать опыт по специальности параллельно с поиском нормальной работы. 3 июля я съездил туда, написал заявление о приеме и познакомился с Васильной – дородной теткой с майорскими звездами на погонах, которая заправляла в части всей юридической работой. Васильна сказала мне выходить с начала следующей недели.
На следующий день я получил диплом. На выпускном мне почему-то не хотелось ни бухать, ни зажигать с тнями, так что вел я себя исключительно прилично. Я помогал выводить из зала перебравших (одного из них, уже наполовину раздетого, пришлось оттаскивать от шеста на сцене, лол), вызывал им такси и отправлял их домой, не переставая охуевать с того, что даже к концу 5 курса многие так и не научились пить и заблевали весь сортир.
…
У меня оставалось еще 4 дня относительно свободной жизни, которые Фрау своим присутствием скрасить не смогла: на пятницу у нее тоже был намечен выпускной, а два оставшихся до него дня она собиралась потратить на поиск платья. Дрочить из-за этого в одиночестве я не собирался, и позвонил В. – тян из прокуратуры.
С окончания практики прошло к тому времени уже 4 месяца, но мы с ней все это время не теряли контакт и периодически переписывались в аське. Она пришла ко мне в субботу днем, все такая же няшная: стройная, черноволосая и приятно пахнущая. Но что-то в ее внешнем виде меня сразу напрягло. Когда я ее раздел, я понял, что именно: низ ее живота заметно округлился и увеличился в размерах. Под свободным платьем это не было заметно, но без одежды скрыть это было невозможно. Увидев мою реакцию, она поспешила заверить меня в том, что это не то, о чем я подумал – типа она просто поправилась. Но более-менее успокоился я только когда она совершенно спокойно уговорила при мне половину 0,7-литровой бутылки вермута: я по своей наивности почему-то был уверен в том, что беременная тян не может позволить себе бухать. Поеблись мы, кстати, тогда отлично.
Проводив В. домой, я сел немного потупить перед сном в интернетах. В онлайне висела только одна Н. – тня, с которой я еще в конце мая познакомился на мамбе (к тому времени я успел зарегаться и там), но с тех пор толком не общался. От нечего делать я написал ей. Слово за слово оказалось, что она живет чуть ли не в соседнем со мной доме и не прочь сходить прогуляться подышать вместе со мной «ночным воздухом, пахнущим жасмином». Гуляли мы с ней, правда, недолго – прошлись от ее дома до моего. Дома я напоил ее остатками вермута, сыграл для нее «Полонез» Чижа и начал ее раздевать…
Н. не была красоткой: с фигурой проблем не было да и на лицо не скажешь, что всратая, но у нее от рождения были заячья губа и сросшийся с ладонью большой палец на правой руке. Это, конечно, пытались исправить наши доблестные врачи, но получилось не совсем удачно: советская пластическая хирургия была все же далеко не лучшей в мире. Она пыталась компенсировать это спортом и учебой на отлично с поездками в Европу и Штаты по программам обмена (на момент знакомства она была где-то во Франции), но личная жизнь у нее все равно явно не ладилась. Может быть, поэтому в тот вечер она не сопротивлялась тому, что я ее раздевал, а, наоборот, сама сняла с меня майку и расстегнула ремень на моих джинсах. И может я ебанутый, но меня все эти ее внешние недостатки не оттолкнули, а наоборот завели.
Вставил я ей с трудом – она говорила, что у нее давно не было, и ей больно – а когда все же приступил к делу, увидел на гандоне кровь. В том, что она была листвой, она так и не призналась, но, в принципе, это и так было понятно. Ночевать она осталась у меня.
Вот так за один вечер мне довелось оприходовать двоих.

В понедельник я вышел на работу. Занимался я в основном тем, что помогал Васильне с разносом и развозом разных бумажек и носил за ней чемоданчик когда она ходила в суд или военную прокуратуру.
Работы ей хватало: то солдатик убежит домой из части, то молодой летёха попадет в КПЗ за изнасилование рандомной тян, то ебанутая бывшая сослуживица требует от части квартиру для себя и своего умственно отсталого сына, то вновь прибывшие офицеры - выпускники военного вуза не хотят служить. Целыми днями в кабинет тянулась вереница просителей и спрашивателей: кому-то надо было выписать из квартиры бывшую жену, кто-то хотел подвинуться в очереди на жилье и прочая, прочая… Все это сопровождалось руганью Васильны с отборными, смачными матюгами. В редкие минуты затишья она тоже не молчала: то травила байки из своей жизни, то пыталась меня поучать.
Для меня самого в работе не было ничего напряжного кроме того, что теперь приходилось каждый день рано вставать (последние 2 года я дрых как минимум до 10), а свободное время начиналось только после 5 часов.
…
Получив диплом, я перестал быть студентом и утратил иммунитет к военкомату. До осени оставалось совсем немного времени, и вопрос с армией нужно было срочно решать, т.к. идти служить я ну совсем не хотел. Единственным вариантом легального откоса не по здоровью для меня была аспирантура: в милицию и прокуратуру путь для меня был закрыт из-за того, что ради перспективы попасть в эти благословенные структуры я на 5 курсе не захотел потратить полгода своего бесценного времени на бесплатный труд общественного помощника на самом деле мне было просто лень.
На родном юрфаке преподы знали меня как редкостного распиздяя, и идти проситься к ним аспирантом смысла не было, так что я двинул на факультет социально-политических наук, который заканчивал С. На одной из кафедр добрая тетенька-профессор согласилась взять меня к себе, сказав, что если мне повезет, то я буду единственным абитуриентом на бюджетное место по ее направлению, и мне будет достаточно сдать вступительные на положительные оценки. Я решил рискнуть.
…
В начале июля в отпуск приехали Л. с А.Р., с ними я виделся вечером пятницы своей первой рабочей недели. Началось все цивильно: мы просто пили вчетвером (А.Р. позвала Н.К. – ту тян, которая вместе со мной была свидетельницей на их свадьбе) пиво в летнем кафе. В 10 вечера к нам присоединился уже изрядно поддатый С.В. и стал подбивать нас с Л. шлифануть пиво еще чем-то покрепче. В час ночи, когда мы уже раздавили на троих две бутылки огненной воды, Л. потянуло в сон. А.Р. кое-как сгребла его в охапку и запихнула такси, а мы с С.В. и Н.К. пошли гулять дальше. Помню как я и С.В. шли по улице в обнимку и горлопанили песни, распугивая редких прохожих. Как потом сидели втроем на берегу реки, пили лимонад и разговаривали на какие-то глобальные темы пока не начало светать. Как поехали ночевать ко мне домой, а когда приехали, то вместо отхода ко сну начали петь в моей комнате песни под гитару. Уснули мы только после того, как моя мамка наконец не выдержала и, войдя в комнату, быстро и решительно отобрала у нас инструмент. В тот момент мы как раз нестройным хором выводили: «Руссо матросо, ага, ёби-ёби…».
Проснулся я от непонятных звуков: на соседнем диване происходила какая-то возня. Повернув голову в сторону источника шума, я увидел, что эта охуевшая парочка ебется. Они думали, что я сплю, и пытались делать все как можно тише, но по ходу дела слишком увлеклись. Я хотел было пристыдить сих окаянных отрока и отроковицу за творимые ими непотребства, но тело и голос отказались мне подчиниться, и им удалось довести свое черное дело до конца. Хорошо хоть мои родители к этому времени успели свалить в деревню. Кое-как оклемавшись, я выгнал Н.К. и С.В. из квартиры, после чего весь оставшийся день приходил в себя. В воскресенье моих сил хватило только на то, чтобы вечером сходить прогуляться с Н. – тян с заячьей губой, которой за неделю до этого я помог сбросить листву.
…
Меня немного расстраивало то, что развитие отношений с Фрау после той ночи замерло и никуда не шло. Все же она была охуенной, и если мне тогда и хотелось с кем-то постоянных отношашек, то только с ней. При наличии возможности побыть наедине и иногда ночевать вместе это не было бы проблемой, к тому же летом в выходные я оставался дома один и мог пригласить ее к себе. Но приезжать ко мне она каждый раз отказывалась под разными предлогами: то ей надо было ехать с родителями выбирать обои для своей комнаты, то в ее мухосрани случался день города, и ей непременно нужно было туда идти, то еще что-нибудь.
Поэтому ездил к ней я. Два раза я был в ее мухосрани по работе, и еще раз приезжал просто так, погулять на мою первую днищезарплату. О том, чтобы идти куда-то шляться в ночь, речь даже не шла, и нам оставалось только наматывать круги по паркам и набережным да просиживать задницы в кафе.
Фрау очень угнетало то, что она, несмотря на свой кранный диплом, все никак не могла найти работу: в ее мухосрани спецы ее профиля никому не требовались. От отчаяния она прошла собеседование в сети заведений быстрого питания, одно из которых должно было вскоре открыться в ее городе. Устройство на эту работу предполагало прохождение трехмесячного обучения и практики осенью уже в моей мухосрани, и все мои надежды были на ту осень.

За неимением рядом с собой Фрау я шлялся с другими тнями.
Рыжая С.М. была сиротой и жила со своей теткой - директором какой-то фирмы, постоянно пропадавшей то в командировках, то на работе. Поэтому Рыжая часто коротала вечера одна и была рада гостям, чем я невозбранно пользовался, периодически забегая к ней после работы чтобы пожрать (она хорошо готовила) и заодно поебаться.
Еще я периодически пил по вечерам пиво с дочкой директора библиотеки – той, что очень помогла мне в мае с дипломом. Тощеватая, плоскодонная и с узкими бедрами, внешне она была похожа скорей на нескладного подростка, чем на 20-летнюю тян. Но, с другой стороны, у нее не было типичных тянских заебов, и поэтому с ней было легко.
В один прекрасный вечер мы, слегка перебрав, оказались у нее дома, где почти сразу переместились в ее кровать. Без одежды она была просто мечтой педофила, лол, если не считать густых зарослей на лобке. Она честно призналась, что она листва и стоически выдержала срыв своей целки. Правда, потом все испортила, сказав мне что-то типа: «давай уже быстрей кончай», отчего желание продолжать у меня пропало напрочь. Но ночевать я все равно остался у нее, а утром, весь помятый и похмельный, поехал от нее на работу, где полдня благополучно продрых.
Через пару недель уже она ночевала у меня, но и тогда толком не получилось поебаться, т.к. она была редкостным бревном, а дендрофилия – все же не мой профиль.
…
Работая в войсковой части, я не переставал искать другую работу и постоянно рассылал в разные конторы свое резюме. В конце августа мне наконец позвонили из одной фирмы, главным профилем которой была оптовая торговля легковой и грузовой резиной, а зарплата была аж в 3 раза больше, чем в части. Собеседование я прошел просто блестяще: я был предельно спокоен и собран, уверенно отвечал на все вопросы и даже с ходу и без словаря перевел с ангельского договор. В общем, меня приняли. Васильна была этому, конечно, не рада, но все же подписала мне увольнение через неделю вместо положенных двух, да еще и с полной выплатой премии.
Я никогда не был рад наступлению осени, но ту осень я ждал с нетерпением, ведь впереди была интересная работа за нормальные деньги и переезд в мой город годнейшей тянки, с которой у меня наконец все будет серьезно…

Музыка из каждого утюга:

Фабрика – Зажигают огоньки
Дмитрий Колдун – Дай мне силу
МакSим – Ветром стать
Дима Билан – Number One Fan
Timbaland – Give It to Me
Beyonce feat Shakira – Beautiful Liar
Sunrise Avenue – Fairytale Gone Bad

>>125898
Мои одноклассники и те, кто с ними связан.

Р., С. и Л. – мои одноклассники, по совместительству лучшие друзья.
Р. – самый сдержанный, правильный, рассудительный и осторожный из нас, за что всегда был любим тянками. Жил и живет по строго выверенной схеме. В нашей группе – гитарист.
С. – танцор ногами, любитель хвастаться и выебываться, за что был травим в школе. В универе же – чуть ли не главная звезда факультета и участник чуть ли не всех культурно-массовых мероприятий. Со школы увлекался игорами по сети, в студенчестве был менеджером команды по CS. После окончания универа часто менял работу, в конечном итоге осел в торговле.
Л. – длинный, тощий и лопоухий, редкостный распиздяй, заканчивал военный вуз. Первым из нас женился и завел ребенка. В нашей группе был басистом, отвечал за пайку проводов. Мамка Л. – очень своеобразная тетка, от которой батя Л. съебался в ДС-2 и так и не женился во второй раз.
Сосед – сосед Р. по лестничной клетке, на год младше нас. Веселый, румяный и толстый. В нашей группе – ударник и единственный с музыкальным образованием. После окончания школы свалил учиться в ДС.
О. – партнерша С. по бальным танцам, впоследствии его жена.
Н.Г. – подруга Р. и впоследствии его жена
Н.Б. – троюродная сестра Р.
А.Р. – подруга и впоследствии жена Л.
Н.К. – одна из лучших подруг А.Р., немного сдвинутая на религии.
С.В. – талантливый музыкант-мультиинструменталист, учился в моей школе на год младше. В тексте еще встречается как «дохуя талантливый кун»
О.О. – няшная однокурсница Р., с которой я в 17 лет чуть было не сбросил листву.
И.Б. – моя соседка по лестничной клетке, однокурсница С. Стремная и шлюховатая. На 4 курсе вышла замуж, через год после окончания универа уехала с мужем в ДС. Последний раз видел ее летом 2007 года – ехали вместе в маршрутке на работу. Всю дорогу просидела у меня на коленях, приглашала как-нибудь пообедать вместе.

Мои однокурсники с вечернего отделения:

А.К. – на 5 лет старше меня, до поступления в универ успел отучиться в технаре и отслужить в армии. Во время учебы работал слесарем на водоканале, после ушел по контракту в армию.
С.Я. – понаехал в нашу мухосрань из Ейска, фанат Тсоя, певец ртом и игрец на гитаре руками. Бросил универ на втором курсе.

Мои однокурсники с дневного отделения:

И.М. – учился в одном классе с Соседом. Клубный тусовщик и главный организатор всех наших дней группы. Бросил универ после 2 курса.
Л.С. – моя ЕОТ. Период пиздостраданий по ней ограничился, правда, 2 курсом. Сейчас работает директором типографии. Своего сына назвала таким же именем, как у меня.
К.Г. – тян из богатой семьи. Угорала по митолу и была в меня влюблена на 1 курсе. Отчислена после 1 курса после того, как не сдала с третьего раза римское право. Сейчас работает директором магазина игрушек.
Х. – тян, с которой я скинул листву на дне группы. Отчислена на 2 курсе.
Ю. – тян с самой охуенной задницей на курсе. Отличница (закончила универ с красным дипломом), но при этом ебливая сучка. Активно интересовалась мной, но я зассал и все зафейлил.
Фил – мой вечный сосед по парте на всех занятиях в универе. Про него будет позже.

Прочие:

М.А. – тян с факультета социально-политических наук, с которой я познакомился когда работал на выборах.
Ник – поэт-песенник, мечтавший стать звездой.
А. – моя троюродная сестра (дочь дочери брата моего деда по матери).
К. – однокурсница С., после 2 курса перевелась в МГУ, типа моя тян на протяжении 5 месяцев.
К.С. – няшнотян из Архангельской области, с которой я пытался замутить, но ничего не вышло. Последний раз видел ее на выпускном в универе – она заходила в ресторан, где мы праздновали, и пыталась впаривать его посетителям какие-то сигареты.
Ю.К. – моя тян с ноября 2005 по сентябрь 2006, моя первая любовь и редкостная сука.
Т. – моя тян с сентября 2006 по май 2007, жила в закрытом городе в подДСье
В. – няшнотян, с которой я познакомился во время практики в прокуратуре в январе-феврале 2007г.
Фрау – няшнотян из соседнего мухосранска.
С.М., или Рыжая – тян с моего факультета, училась на 3 курса младше меня.
Н. – тян с экономфака с заячьей губой, до знакомства со мной – листва.
Тетя Р. – подруга моей мамки

вроде никого не забыл

В субботу, 15 числа, в гости заявилась А. Причем пришла она не просто так, а чтобы пригласить меня и родителей на свадьбу: она таки решила выйти замуж за своего патлача. И я, и родители, были в полнейшем ахуе: что ей, что ее новоиспеченному жениху, еще только предстояло летом закончить универ, причем ни жилья, ни работы ни у нее, ни у него не было. Отговорить ее никто, конечно, не пытался – только пояснили за то, что поступок этот, по меньшей мере, глупый. Свадьбу они назначили на 12 октября.
…
На работе, между тем, ничего не менялось: я по-прежнему таскал бумажки в разные конторы, собирал какие-то согласования, подписывал акты размежевания и получал в росрегистрации свидетельства. Но большую часть времени я тупо ничего не делал, некоторые дни я целиком проводил за серфингом в интернете и пиздежом в аське. Скрашивало это распиздяйство только общение с Елкой – той самой секретаршей, что в момент представления меня сотрудникам компании искала под столом карандаш.
Елке было 20 лет, и до 14 лет она занималась художественной гимнастикой, благодаря чему была очень стройной, я бы даже сказал – худой. Она жила с родителями и младшей сестрой в двухкомнатной хрущевке на окраине моей мухосрани и училась на вечернем отделении того факультета, куда я поступил в аспирантуру. Сначала мы с ней вместе ходили обедать, а потом, в один из вечеров, я вызвался проводить ее после работы до дома.
Это была, по-моему, среда, 19 число. Вечер выдался теплым и безветренным, и я предложил насладиться моментом и пройтись пешком. Мы поперлись с ней каким-то кружным путем, через набережные, скверы и бульвары, чтобы заодно полюбоваться на разноцветные листья, пока они еще не опали. По дороге она утащила меня на городской пляж, где, сняв туфли, пыталась что-то танцевать на песке. Потом, неспешно прогуливаясь, мы вместе смотрели на то, как заходит солнце, а небо меняет цвет с бледно-голубого сначала на оранжевый, а затем – на бирюзовый и фиолетовый. Все это отражалось в реке, вода в которой была спокойной и гладкой, как стекло. Анончик, как же это было красиво. Ты можешь считать меня сентиментальным долбоебом, но когда я вижу подобное, у меня до сих пор наворачиваются на глаза слезы.
До ее дома мы добрались часов в 10, и потом еще долго-долго сосались у ее подъезда. Мне не хотелось ее отпускать, хотя она уже и с трудом стояла на ногах: весь этот путь ей пришлось проделать на каблуках.

В пятницу, когда родители свалили в деревню, я затащил ее уже к себе домой. Но то, на что я рассчитывал, тем вечером не состоялось, потому как для проформа она решила немного поломаться: типа она «не такая». Уламывать я ее не стал, т.к. решил для себя, что подождать неделю или две для меня не проблема.
Всю следующую рабочую неделю мы с Елкой в течение рабочего дня перекидывались в аське пошлыми сообщениями, а в обед, скрываясь от глаз других сотрудников конторы, зажимались по подъездам окрестных домов. В пятницу после работы мы снова поперлись гулять и прошлялись до глубокой ночи. Помню как, устав ходить, мы купили бутылку Асти и пили ее на причале речных трамвайчиков. На ее телефоне играла поставленная на репит «No Ordinary Love» Шаде, а волны в реке плескались удивительно в такт этой песне. Мы целовались и не могли оторваться друг от друга ни на секунду. Мне хотелось остановить время и навсегда остаться в этом волшебном моменте, но все в этом мире когда-то заканчивается…В конце концов шампанское было допито, а такси развезло наши с ней изрядно подмерзшие тушки, одетые отнюдь не для осенних ночей, по домам.

На следующий день Елка, несмотря на прекрасную погоду, отказалась куда-либо выходить из дома: после нашей пятничной прогулки у нее от долгого хождения на каблуках болели ноги. Мне же сидеть дома совсем не хотелось… Я отправился гулять один и до позднего вечера без всякой цели кружил по улицам. Я улыбался всем, кто попадался мне навстречу, и действительно был рад их видеть, хотя и не был ни с кем из них знаком. Я с удовольствием глазел на плывущие по реке речные трамвайчики и слушал песни, которые пела под расстроенную гитару компания то ли школоты, то ли студентов младших курсов, сидевшая на лавке. Я фотографировал на телефон деревья, одетые в яркие желтые и красные листья, отмечая про себя, как они, черт побери, красивы. Под звучавшие в моих наушниках старые песни «Началось уже» и «Надежда, любовь и вера» давно почившей в бозе группы «СВ» в безоблачном небе, раскрашенном в цвета заката, в моем 2007-м догорал сентябрь. В тот вечер я снова был счастлив. Мне дают тянки, я отмазан от армии, у меня есть работа и перспектива стать через 2-3 года кандидатом наук: жизнь была действительно удивительна и прекрасна.
…
Фрау переехала на 2 месяца в мой мухосранск для учебы еще в начале 20-х чисел сентября. Несмотря на то, что до конца месяца она была совершенно свободна, виделся я с ней только один раз, на пару часов после работы. В следующий раз я смог найти для нее время только через 2 недели, ибо всецело был поглощен стремительно развивавшимися отношашками с Елкой.
Фрау, конечно, заметила значительное уменьшение внимания к себе с моей стороны. Открытых претензий она мне не высказывала – она считала это ниже своего достоинства, – но по ее поведению было ясно, что если я буду продолжать в том же духе, то мы друг для друга станем не более, чем просто хорошими воспоминаниями. Пусть Елка и была весьма недурна собой, Фрау во всех отношениях была куда более сочной тянкой, и спускать с ней все на тормозах я пока не был готов.
В начале октября я зашел к Фрау в гости (она жила на съемной хате с еще тремя тнями) и пригласил ее пойти со мной на свадьбу к А. Она согласилась.
…
5 октября я получил свою первую зарплату на том месте работы. Честно говоря, мне было стыдно брать деньги: последние две недели я не делал ровным счетом нихуя. В тот же день я купил себе охуенное полупальто и пригласил Елку гульнуть в каком-нибудь кабаке.
В кабак мы с ней двинули вечером субботы. Раздавив там на двоих две бутылки вина, мы решили, что ехать домой еще не время. Я позвонил Левчику, и тот сказал, что будет рад нас видеть, так что мы взяли еще бухла двинули к нему в гости.
Елке очень хотелось познакомиться с Левчиком и посмотреть вблизи на реального гомогея. Но, обнаружив, что по сути он ничем не отличается от любого другого известного ей куна, быстро потеряла к нему интерес. Она была пьяна и игрива, а выпив еще, совсем распоясалась и начала откровенно ко мне приставать. Увидев, как она без какого-либо стеснения засовывает мою руку в свои трусы, Левчик выдал мне гандон сверхпрочный, лал и отправился на кухню пить чай.
Едва он закрыл дверь в комнату, Елка стянула с меня брюки и начала насасывать мой хуец. Но, поскольку я сам был изрядно поддат, минет мне особо не доставлял, так что я оторвал ее от этого увлекательного занятия, снял с нее всю одежду, кроме чулок, и начал ее драть. Фигурой она была действительно хороша: несмотря на некоторую худобу, кости у нее нигде не выпирали, живот был идеально плоским, задница – твердой и округлой, а пизда – гладко выбритой.
Проблема состояла только в том, что мы оба были пьяны. После где-то получаса ебли, поняв, что кончить ни у кого из нас не получится, мы оделись, извинились перед Левчиком и разъехались по домам.
…
Всю следующую неделю я опять откровенно ебланил на работе, перемежая это зажималками с Елкой в обеденный перерыв, да посетил два раза вечером после работы лекции для аспирантов по какой-то абстрактной хуйне под названием «Философия науки». Так незаметно пришла пятница – день свадьбы моей дорогой и ненаглядной троюродной сестры.
На роспись я не ходил, решив, что банкет – гораздо более интересное мероприятие, хоть до него и нужно добираться на нашу с А. малую родину аж за 120 км от города. С родителями я условился, что они заберут меня с работы, но проехать еще пару км ради того, чтобы забрать из дома Фрау, батя наотрез отказался, так что мне пришлось идти за ней самому.
Как я ни просил Фрау особо не наряжаться, она все равно напялила неебическое красное платье, сделала прическу, нанесла боевой раскрас и наклеила себе накладные ногти. Я, как назло, забыл у родителей в машине кошелек и не мог оплатить такси. Из-за этого до ждущей нас машины мы с ней добирались на троллейбусе, ловя на себе охуевшие взгляды пассажиров, лол. Но в итоге добрались мы благополучно.
На тамаде, равно как и на фотографе и операторе А. и ее патлач решили сэкономить. Всю развлекаловку взяли на себя свидетели, отчего вечер получился на уровне дней группы, которые я посещал на 1-2 курсах универа. С А. мне удалось перекинуться только парой фраз т.к. она была вся какая-то вся нервная и дерганая, но я по этому поводу ничуть не грустил. Выжрав на пару со своим двоюродным дядькой почти литр водки, я чувствовал себя прекрасно, участвовал в конкурсах и танцевал с Фрау и подругами невесты. Фрау, конечно же, очаровала всех присутствовавших там мужиков и все они откровенно завидовали тому, что эта тня пришла и уйдет со мной.
Когда гулянка скатилась к пению песен под гитару, я, кое-как сыграв и спев по просьбе А. «Беспечного ангела», сгреб Фрау (поймавшую, кстати, букет невесты) в охапку и увел. Ночевать нас определили в квартиру тетки моей матери, которая до утра была в нашем полном распоряжении. Я был уверен в том, что помимо вечерней программы меня ждет еще и ночная, но тут меня ждал жестокий облом. Она мне не дала, хотя весь вечер намекала на еблю. Видимо, она так мстила мне за то, что я полтора месяца почти совсем не уделял ей внимания.
Когда на следующий день мы приехали в город, она мне сказала, что в выходные она свободна и можно куда-нибудь выдвинуться вдвоем. То бишь намекнула на возможность все возобновить, если я буду вести себя хорошо. И пусть ее можно было понять, пусть она была во всех отношениях сочнее Елки, но я был слишком на нее обижен. Когда я узнал, что родители в воскресенье собираются в гости, я позвонил Елке и пригласил ее к себе.
Она пришла в белых чулках и белом белье под платьем и моментально осталась в одних только чулках. Она старательно сосала, текла как сучка и к тому времени, когда я дошел до конца, успела кончить трижды. Я был очень доволен собой. Посадив ее вечером в такси, я подумал, что сделал правильный выбор. Как же я ошибался….

Ноябрь-декабрь 2007

В моем 2007 начинался ноябрь, а значит пришло время рассказать про еще одну тян.
Познакомился я с ней я с ней банально – по аське – то ли осенью, то ли зимой прошлого, 2006 года. Если анончик помнит, то как раз тогда я начал учить испанский, чтобы отвлечь себя от мыслей о своей несчастной любви. ЧСХ, учить язык оказалось весьма интересно, и это занятие на время увлекло меня с головой. Не хватало мне только реальной языковой практики.
Я стал искать себе собеседников в сети. Для поиска годились только социальные сети, т.к. аську иностранцы не жаловали. Поэтому я зарегистрировался на hi5.com (зарубежная молодежь сидела в основном там, т.к. пейсбук тогда был еще не так популярен) и стал писать всем испаноязычным (в основном – живущим в ДС студентам-латиносам из МГИМО) о том, как я хочу научиться говорить на их языке и как мне необходимо для этого общение с ними. Как правило, на мои вымученные высеры на языке Гойи и Маркеса они не отвечали никак. Некоторые давали свои хотмэйл адреса, чтобы я мог добавить их в парашу под названием msn messenger, но появлялись они там раз в пятилетку.
В конце концов, поняв, что эффект от этого поиска почти никакой, а деньги, которые я бесцельно трачу на трафик, могут мне еще пригодиться %я тогда юзал убердорогой и уберуёбищный инет через ЖПРС, подключая телефон к компу вместо модема%, я плюнул на это и стал искать знающих испанский русских тян.
В аське была такая фича, как поиск собеседника по языку, на котором он разговаривает. Одной из найденных мною таким образом тней была Лина. Она была наполовину чурка, жила в ДС в Измайлово с мамкой и двумя кошками и училась на предпоследнем курсе иняза какого-то из столичных университетов на англо-французском отделении. Поначалу общение с нею у меня не особо клеилось, но в конце концов мы сдружились и начали пиздеть днями и ночами напролет. Разговаривали мы с ней, кстати, без какого-либо подтекста и намеков на что-то. Просто как старые и знакомые, которым давным-давно все друг о друге известно. Она помогала мне с испанским, рассказывала мне про свою работу, про страны, в которых она успела побывать (в основном она ездила в Испанию и на Майорку), плакалась мне на тему своего непроглядного одиночества и неумения в отношашки с кунами, и прочая, прочая… В итоге к концу октября мы допизделись до того, что договорились о личной встрече. Мы решили вместе набухаться, каждый со своего горя: меня тогда увольняли с работы, у нее как всегда были проблемы с личной жизнью (вернее – ее отсутствием). От меня требовалось привезти текилу, от нее – организовать хату и принести лаймы.
В конце октября она мне сообщила, что одна из ее подруг собирается куда-то уезжать на все длинные ноябрьские и может оставить ей ключи от хаты, так что если я собираюсь приехать, то лучшего времени не найти. И вот, отсидев 2 ноября свой первый день на новой работе, я с купленной накануне бутылкой текилы отправился на вокзал, сел в поезд и поехал к Лине в ДС. Елке я сказал, что уезжаю куда-то с родителями и вернусь не раньше вечера следующего дня.
По прибытии Лина встретила меня на вокзале, и мы с ней помчались на пока еще не закрытом на ночь метро к какой-то дальней станции зеленой ветки. С трудом найдя с помощью хача-таксиста нужный дом, мы наконец оказались с ней на хате ее подруги.
Лине хватило пяти стопок текилы, чтобы изрядно так захмелеть и перейти с русского на испанский. Поняв, что ей уже хватит, я посадил ее к себе на колени и внаглую к ней полез. Никакого сопротивления с ее стороны, конечно же, не последовало, и очень скоро мы с кухни плавно переместились в комнату на диван, где, не прекращая целоваться, начали буквально срывать друг с друга одежду. Оставшись в одном белье, она тормознула меня и спросила, есть ли у меня с собой гандоны. Я ответил: «Есть!» - и через несколько секунд на ней уже не было уже ничего. И то ли на меня так подействовала текила, то ли еще что-то, но драл я ее с такими удовольствием и желанием, как ни одну тян до нее. Вдобавок она оказалась любительницей громко постонать, и от этих ее стонов у меня буквально рвало крышу: я долбил ее так интенсивно, что когда кончил, просто упал без сил. Уехал я днем, перед этим повторив с ней то же самое еще дважды.
Приехав домой и отоспавшись, я на следующий день первым делом позвонил Елке. Она была немного на меня обижена из-за того, что вечером в субботу я где-то проебывался вместо того, чтобы провести это время с ней. Я предложил все урегулировать тем, что она приедет ко мне. Немного помявшись, она согласилась приехать, хотя я и «не заслужил», и после качественной ебли вопрос был полностью улажен.
И, знаешь что, анон? Меня абсолютно не мучила совесть.

В новую работу я вкатывался довольно медленно.
Как оказалось, передо мной на этом месте сидел мой однокурсник, слывший в универе редкостным разпиздяем. И судя по контенту, который он оставил после себя в рабочей пеке, в плане работы он тоже не заставлял себя перетруждаться.
Первую неделю меня вообще ничем не занимали, отчего я чувствовал себя еще более бесполезным, чем на предыдущем месте. Тянки, с которыми я сидел в кабинете, были стремными и особого желания общаться со мной не выказывали, хотя с моим предшественником у них была прям любовь-любовь. Каждый день, как только наступал обед, одна из них включала у себя на компе один и тот же сводящий меня с ума плэйлист, от которого можно было спастись только надев наушники.
Та тетенька, что изначально собеседовала меня на должность, оказалась исключительно строгой и требовательной начальницей. Буквально с первого дня я начал жутко ее бояться и каждый раз, когда она вызывала меня к себе и начинала о чем-то спрашивать, я жутко тупил, запинался, мямлил и нес какую-то хуиту. Закономерным итогом было то, что она смотрела на меня скорее как на мебель, и я каждый день ждал, что она вызовет меня к себе и скажет, чтобы я собирал шмотки и валил из конторы, так как не прошел испытательный.
Но дни проходили, а этот момент все никак не наступал. Со временем мне стали поручать всякую мелкую хуиту, с которой я худо-бедно справлялся: я делал отчеты, писал жалобы и заключения да ходил по кабинетам с листами согласования договоров, которые нужно срочно подписать. В суды меня не пускали, ибо контора была серьезная, а убогим типа меня нельзя было доверять вести дела.
Но так или иначе большая часть рабочего времени у меня проебывалась за пиздежом в аське (которая была не только разрешена, но и обязательна к использованию в работе, лал) да серфингом в сети. От скуки я даже зарегался вкудахте и одноглазниках.

В будни по вечерам, когда Елка не училась, я встречал ее с работы, и мы либо шли в ближайший кабак, либо брали бухла и ехали в гости к Левчику и его заднеприводным друзьям: охочий до бухла, он всегда был нам рад. По пьяни на него находило вдохновение, и он брался за свои ножницы, машинки и расчески, чтобы нас подровнять и подкрасить. Даже меня, не терпевшего никаких изъебств с волосами, он уговорил на то, чтобы сделать мелирование. Еще, перебрав, Левчик травил нам байки про попов и нравы, царящие в их среде: главным образом, о почти всеобъемлющей содомии. Не знаю, правдой были его рассказы или нет, но с тех пор к адептам рясы и кадила я отношусь крайне настороженно. Как-то раз мы с Елкой даже нарядились в хранившиеся у него одежды служки и фоткались в них. Жаль только, что те фотографии где-то проебались.

По субботам я неизменно отправлял родителей куда-нибудь в гости и приглашал Елку к себе, чтобы предаться безудержной ебле. И в этом плане она была действительно годной тней: страстной, неугомонной и ненасытной. Когда я, выдохшись до темноты в глазах, доходил до конца, она сама успевала кончить несколько раз и была еле живая. Но не успевало пройти и пяти минут, как она снова начинала надрачивать мой хуец, шепча: «я хочу еще». Ей постоянно было мало, она приставала ко мне везде: в кафе когда мы пили с ней чай; в транспорте и в такси когда мы ехали домой; в подъезде своего дома когда мы прощались. Однажды она затащила меня к своей прабабушке из своей родни она почему-то была первой, с кем Елка меня познакомила и отсосала у меня там прямо на кухне, улучив момент, когда мы ненадолго остались там одни.
Но регулярное опустошение Елкой моих яиц все же никак не влияло на мое желание ебать других тянок. Не знаю, что мной тогда двигало. Возможно, я продолжал поднимать таким образом самооценку, изрядно пострадавшую от отношашек с Ю.К. Возможно, мне так нравилось укладывать тней, что я просто уже не мог остановиться. Но, так или иначе, я продолжал активно общаться с Линой, не забрасывал свой акк на мамбе, а в мою аську чуть ли не каждый день стучались рандомные тян, желающие со мной познакомиться, что я воспринимал с большим энтузиазмом. Каждую или почти каждую из них я пытался развести на еблю, и совершенно не расстраивался, когда, узнав, в чем мой интерес, большая их часть просто тупо сливались: на следующий день ко мне стучалось столько же таких же, как они.
Я так упивался собственной охуенностью, что порой забывал об элементарных мерах предосторожности: рассказывал Елке о своих прошлых похождениях и, в том числе, о беременности В., закончившейся абортом. Я позволял ей брать мой телефон и сидеть за моим компом. Естественно, от ее внимания не ускользали ни палевные смс от Лины и других левых тян, ни постоянно растущее количество женских контактов в аське.
В один из выходных я решил пригласить в гости не Елку, а другую тян, с которой познакомился накануне. И вместо того, чтобы предупредить ее о том, что по какой-то причине мы не сможем увидеться, я не нашел ничего лучше, чем просто внезапно пропасть с радаров, отключив сотовый и домашний. В итоге она, наведя марафет и уже собравшись ехать ко мне, не могла до меня дозвониться и несколько часов сидела на измене пока я зажимал у себя дома на диване другую тян. Позвонив уже поздно вечером, я рассказал рыдающей Елке страшную историю о застрявшей в моем горле рыбной косточке, доставать которую пришлось в больнице. Она поверила, но с тех самых пор начала ревновать меня чуть ли не к каждому столбу.
Вдобавок у нее были свои заебы. Она была из очень небогатой семьи с очень строгими родителями, которые, боясь вырастить избалованного ребенка, всегда были крайне скупы на выражение своей любви к ней и слишком много ей запрещали. Результатом был целый клубок комплексов и большой выводок отборных тараканов в ее голове. Она все делала наперекор подростковым запретам: если гуляла – то до утра, если курила – то по пачке в день, если пила – то по литру вина в один присест, если еблась – то как в порнухе последнее меня вполне устраивало, лол. Она не терпела каких-либо ограничений: попытки сказать, что ей уже хватит, натыкались на агрессию и слезы. По синьке все ее комплексы и детские обиды выходили наружу, и начинался лютый трэш и угар. Первый раз это у нее вылезло когда я в начале декабря знакомил ее со своими друзьями и их тянами. Выпив чуть больше своей нормы, она принялась затирать какую-то дичь о своей нелегкой судьбе. Хоть мне и удалось ее успокоить, впечатления от вечера были напрочь испорчены.
Казалось бы, с учетом всего этого можно было смело ее дропать и дальше наслаждаться жизнью, ибо отношашки с ней грозили в перспективе превратиться в один сплошной кошмар… Но на тот момент все эти предвестники грядущего пиздеца перечеркивались Елкиной няшностью и качеством ебли с ней. Все остальное я считал делом поправимым.

Весна 2008 г.

А.Р. с ребенком прилетели из Владивостока еще в январе и спустя полтора месяца все еще оставались здесь, совершенно не собираясь лететь обратно. Я, когда об этом узнал, слегка прихуел и понял, что у них с Л. произошел какой-то серьезный разлад. Но доебывать ее вопросами я все же не стал: решил подождать, пока она сама все расскажет.
В их последний приезд прошлым летом я заметил, что Л. порой ведет себя по отношению к ней как редкостный гандон и при каждом удобном и неудобном случае напоминает ей о том, какая она после рождения ребенка стала толстая и стремная. Но тогда мне казалось, что все это – их временные трудности, и уж кто-кто, а эта парочка определенно вместе навсегда: так гармонично они смотрелись вместе. Факты же говорили об обратном. Когда А.Р. начала искать здесь работу стало ясно, что Л., женившийся первым из моих друзей, первым же и разведется.
Тем временем два других моих друга – С. и Р. – напротив, решили связать себя узами брака. К тому времени их тянам, видимо, уже надоело пребывать в статусе подруг: Р. работал в одну дыру почти 4 года, а С. – аж 6 лет, и эти товарищи, видимо, посчитали, что им все-таки уже пора. Свадьбы свои они назначили на август, с интервалом в неделю и я удостоился, таксзать, чести быть первым приглашенным. Я, если честно, не понимал мотивов их поступка. Но мало ли чего я тогда не понимал…
…
8 марта мы окончательно помирились с Елкой.
Тащемта, еблю мы возобновили еще тремя неделями ранее, когда, слегка перебрав в гостях у Левчика, она решила поехать не к себе домой, а ко мне. Той морозной ночью, я помню, она долго выебывалась в такси, у подъезда и на лестнице пока мы поднимались на мой 5 этаж, что не ляжет со мной в постель ни этой ночью, ни следующей, ни полгода спустя. Но в итоге не только легла, но и первая начала ко мне приставать.
Но все же для окончательного урегулирования конфликта нужно было устроить хоть какое-то подобие типа романтического вечера. 14 февраля этого сделать не удалось, ибо ресторан, куда мы с ней пошли, отказался на редкость уебищным местом. Мы свалили оттуда, отказавшись оплачивать счет, и, прихватив Елкину подругу, переместились в близлежащий бар. Там мы оба нахерачились в сопли. На глазах у охуевавшей с нас ее подруги и других посетителей заведения, лол, я лапал и зажимал Елку, чуть ли не прилюдно оголяя ее сиськи. Как-то не романтично, в общем, тогда все вышло…
8 марта все было как полагается: вино, свечи, музыка и еда из ресторана. Мои родители свалили на все три выходных дня в деревню к Тете Р., так что можно было спокойно грешить, не заморачиваясь на тему того, как все успеть до их прихода. Мы сношались как кролики чуть ли не всю ночь, в конце она даже позволила мне прогуляться на ее заднем дворе и залить его до краев.
После этого в наших с ней отношашках вроде как вновь воцарились мир и любовь. Правда, с поправкой на то, что Елка начала параноить на тему любого моего общения с тянами. Она начала доебываться из-за каждого номера, записанного в телефон под женским именем и из-за каждого тянского контакта в аське (а их там было чуть более, чем дохуя). Можно было, конечно, раскаявшись в своих ошибках, попытаться преобразиться, изменить себя и свою жизнь, послать всех своих старых подруг и знакомых и стать для Елки куном ее мечты: верным, любящим, заботливым etc… Только вот я не понимал, зачем мне это делать, если меня полностью устраивает то, что есть. Поэтому я просто заменил часть имен в телефоне с женских на мужские, а для асечных контактов завел другой номер, которым старался пользоваться только на работе.
Со временем Елка возобновила свои еженедельные приходы ко мне в субботу с ночевкой со всеми сопутствующими в виде безостановочной ебли. Я снова стал периодически встречать ее вечером с работы, после чего мы шли с ней в кабак, где оба упарывались до полуневменяемого состояния. В общем, жизнь вроде вкатилась в привычную колею, за исключением одного НО.
…
Этим НО была ЮЮ.
Начиная с середины марта мы стали видеться с ней регулярно в те дни, когда я не виделся с Елкой. Пиздеть целый день в аське нам было уже мало, и мы встречались с ней еще и вечером после работы. Она любила ходить пешком и почему-то не признавала никаких заведений ни развлекательного, не общепитового формата, так что мы, как бедные студенты, просто бродили до ночи по пустеющим улицам, подставляя лица теплому ветру и вдыхая запах весны, которая в том году снова пришла необычно рано. Мне нравилось держать ее за руки, гладить ее льняные кудряшки и смотреть в ее серо-голубые глаза, которыми я никак не мог налюбоваться. Она была умна и уверена в себе, но совершенно не умела целоваться и очень стеснялась этого и того, что в свои 18 она все еще листва, чем бесконечно меня умиляла.
Я неумолимо влюблялся, анон, и не знал, что с этим делать.
Я понимал умом, что кроме чувства вины и качественной ебли у меня нет никаких других причин для того, чтобы продолжать отношения с Елкой.
Она сводила меня с ума своей ревностью, доебывала своими проверками, стучась ко мне в аську под видом левых тян. Когда она оставалась у меня, то дрыхла чуть ли не до обеда, чем очень раздражала, ибо утро для меня всегда было самым деятельным временем суток. Она была дурная по пьяни, и все мои друзья, кроме А.Р. (с ней она на удивление хорошо поладила), всячески старались ее сторониться. Наконец, она курила, а я на дух не переносил запах табачного дыма.
Мне нужно было что-то решать, и решение, тащем-то, было вполне очевидным. Но, будучи безвольным хуйлом, я поступил обычно для себя и пустил все на самотек в надежде на то, что кривая сама на что-то да выведет.

Весь июнь мы с Елкой вечерами ездили бухать и ебаться на снятую нами хату, по выходным даже оставались там ночевать. Потихоньку мы перевозили и закупали туда всякое барахло (по дефолту там не было даже постельного белья и посуды) и даже смотрели вместе Евро-2008, на котором наша сборная ВНЕЗАПНО не всасывала, а даже наоборот давала пососать.

5 июля я забрал из своей комнаты пеку и кое-какие вещи и окончательно перебрался на ту квартиру. Выглядело это реально как побег: родителям я до последнего ничего не говорил, ибо моя мамка откровенно недолюбливала Елку и явно не была бы в восторге от новости о том, что ее 24-летний корзинка собирается стать самостоятельным и уйти из дома жить с тянкой. Но по факту она отнеслась к этому вполне спокойно, что стало для меня полной неожиданностью.

По правде говоря, анончик, я и сам не очень-то хотел съезжать от родителей. Я только-только начал получать более-менее вменяемую зарплату, которую, в принципе, мог целиком и полностью тратить на себя, а не на еду и съем. Я вполне мог дропнуть Елку и жить дальше в свое удовольствие, откладывая на отдых/жоповозку/новую пеку и попутно поебывая рандомных тян, и это было бы идеальным вариантом для меня. Но я, к сожалению, был ебланом, который почему-то не мог поставить собственные интересы на первое место и для которого важнее было не расстроить свою тянучку. Еще бы, она ведь так ждала того момента, когда мы наконец сможем каждый день просыпаться вместе, и даже бросила ради этого курить. Пиздец, короче.

Вдобавок ко всему буквально за несколько дней до того, как мы с Елкой съехались, на горизонте снова нарисовалась ЮЮ.

В свой день рождения я получил от нее открытку на рабочую почту, поблагодарил ее в аське, слово за слово – и все понеслось по новой… 8 числа мы встретились после работы чтобы она отдала мне подарок на день рождения, а 12-го я сказал Елке, что уехал с родителями в деревню, а сам в этом время зажимал ЮЮ на диване в их квартире. Делать выбор между этими двумя тнями я, конечно же, не хотел. В течение лета я вполне мог встречаться с ЮЮ по выходным на родительской хате, официально для Елки уезжая за город. А начиная с осени у Елки начиналась учеба, и четыре будних вечера из пяти ее допоздна не должно было быть дома, что давало мне еще больше возможностей. Такой вот я был великий комбинатор.

Но все в итоге сложилось совсем не так, как я планировал.

В середине июля Елка пошла в отпуск, который благополучно проебывала дома. В один прекрасный день от нечего делать она решила прочекать мою пеку на предмет наличия в нем компромата. Каким-то невероятным образом там оказалась моя двухмесячной давности переписка

с ЮЮ, которую я почему-то забыл стереть. И, хоть она была запрятана куда-то в дальние ебеня, Елка ее нашла.

Снова была истерика с рыданиями и стенаниями, и снова мое чувство вины не позволило мне принять правильное решение: просто собрать шмотки и свалить обратно к мамке. Вместо этого я взял телефон, набрал номер ЮЮ и сказал ей, что нам нужно закончить отношения, ибо я не могу больше лгать своей тян. На следующий день она заблокировала меня везде и попросила избавить ее от любых напоминаний о моем существовании.

С Елкой страсти улеглись буквально через пару дней, и впредь мы оба делали вид, что ничего не произошло.

…

Несмотря на произошедшие события, первый месяц проживания с Елкой был в какой-то мере даже похож на идиллию. Нас еще не заел быт: наоборот, нам было интересно заниматься вместе обустройством жилища родители, видимо на радостях, почти сразу после моего переезда начали делать у себя ремонт и отдали нам почти всю свою старую мебель, готовкой, просмотром кино по вечерам чуть ли не первым делом мы провели в снятую квартиру более-менее нормальные интернеты, с локалкой и DC++, откуда тоннами выкачивали кино и музыку и, конечно же, еблей. Мы отрывались за все те 8 месяцев, что могли этим заниматься только по выходным, и еблись везде: на диване, на креслах, на кухне, на ковре в комнате и особенно в ванной. Ванная у нас была большой и просторной, и если нам хотелось принять совместный душ, мы совершенно спокойно помещались там вдвоем. Мы зависали там часами. Под потоками горячей воды под Елкины громкие стоны я драл ее во всех доступных позах, а в конце она у меня отсасывала и позволяла кончать ей на лицо и сиськи вне душа эта опция была недоступна.

А еще мы бухали. Каждый день. Иногда с гостями (к нам заходили А.Р. и Левчик), но чаще всего вдвоем. Елка показывала просто чудеса в плане способностей поглощать некрепкий алкоголь в любых количествах, после чего у нее начисто срывало крышняк. У нее начинались скачки настроения за час от абсолютного счастья до неконтролируемой истерики, после чего ее наглухо вырубало без какой-либо возможности разбудить. Впрочем, поначалу это не было так сильно выражено и скорей забавляло, чем напрягало.

За всем этим у меня даже не было особого желания ходить от нее налево, разве что один раз я встретился с В.: свалив на пару часов с работы, я беспалевно привел ее в гости. Больше мы с ней не виделись.

Но спустя короткое время все начало скатываться в рутину. Ощущение новизны ушло, мы вроде как обжились в съемной квартире, и для нас стали привычными и окружающая обстановка, и то, что мы каждое утро просыпались вместе. Мы вполне пресытились еблей, и стало как-то лениво заниматься этим каждый день утром и вечером. У нас сложился распорядок дня, когда мы каждый день в определенное время занимались определенными делами: готовили завтрак или ужин, ходили в магазин за продуктами, смотрели фильм и опционально еблись перед сном. Словом, жизнь вошла в какую-то привычную колею и настал тот момент, когда я перестал что-либо замечать вокруг себя так же, как не замечаешь пролетающих мимо тебя пейзажей, когда едешь знакомой дорогой в поезде или автобусе. Большую роль в этом играло то, что с обретением самостоятельности у меня значительно убавилось количество свободного времени: под боком больше не было мамки, с которой можно было не думать о том, что ты будешь жрать на завтрак и ужин и не беспокоиться о наличии чистой и выглаженной одежды. Время, которое тратилось раньше на игори, пиздеж в сети, гулянки и размышления о судьбах мира, теперь уходило на бытовуху. Конечно, ее можно было полностью переложить на Елку. Но я же в этом плане был не ебаться рыцарем, и не мог допустить того, чтобы моя тян одна тянула все это на себе.

Обжившись, мы устроили какое-то подобие новоселья у себя (на котором Елка убралась в говнище, из-за чего гости поспешили поскорее свалить) и посетили такое же мероприятие, устроенное С. и О. А потом внезапно настали середина августа и выход в мой первый отпуск. Оказалось, что до свадеб Р. с Н.Г. и С. с О. остались считанные дни, а нам с Елкой даже не в чем на них идти. Вдобавок из Владика прилетел Л. и в первый же день поругался с мамкой, из-за чего его пришлось временно поселить у нас.

Все, правда, разрешилось вполне благополучно: одежда, пусть и на почти последние деньги, была куплена, а Л. после двух дней почти беспробудного пьянства - отправлен жить к бабке.

15 августа женился Р. Я запомнил эту свадьбу как какую-то сраную гонку на выживание: сначала мы полдня постоянно куда-то ехали, останавливаясь то тут, то там, заливаясь шампанским и закидываясь бутерами пока молодые ползали с фотографом по каким-то ебеням в поисках удачных кадров и красивых ракурсов. А затем на банкете слушали невменяемую тамаду, весь вечер повторявшую: "все по-честному, все по-настоящему" и не давшую нам, друзьям детства, сказать ни одного тоста. Все это щедро сдабривалось ебенячей жарой и неработающими кондиционерами, отчего невозможно было даже нормально побухать. Когда мы наконец добрались ночью до дома я себя чувствовал так, будто пробежал марафон. Но все спас второй день на даче Н.Б., где молодые были не заебавшимися, а расслабленными и спокойными и ели вместе со всеми шашлык, запивая его вином. По странному совпадению через 5 лет моя теща купила дом в той же деревне, где я с тех пор иногда сычую весной и осенью с книжкой под ровный шум огня в печке...

Спустя неделю поженились уже С. и О. У них все было гораздо веселей, но вот беда: Елка снова нахерачилась и, увидев, как я разговаривал с одной из подружек невесты, решила до меня доебаться со своей ревностью, из-за чего мы на глазах чуть ли не у всех гостей поругались до криков и бросания друг в друга посуды. После этого нас ожидаемо не позвали на второй день, а без того немаленькая пропасть между мной и моими друзьями стала величиной с гранд-каньон.

Вскоре Л. улетел обратно, предварительно оформив официальный развод с А.Р. Мы с Елкой зачем-то завели двух декоративных крыс, одна из которых оказалась слепой. Мы заплатили за очередной месяц съема квартиры, оставшись практически с голой жопой. Я вышел из отпуска обратно на работу и снова нырнул с головой в эту сраную обыденность...

Музыка из каждого утюга:

МакSим – Научусь летать
Дима Билан – Все в твоих руках (Believe)
Инфинити – Где ты (Я лечу за тобою)
Глюк’оза – Танцуй, Россия
Т9 – Вдох-выдох
Lexter – Freedom to Love
Jay Sean – Ride It
R.I.O. – Shine On
Danny feat Therese – If Only You

Примерно тогда же меня начала одолевать тяга к экспериментам. Мне захотелось попробовать с милфой или просто с тян значительно старше себя, и я в поисках несвежей пиздятины отправился на мамбу. Это оказалось сложнее, чем я ожидал, ибо основная масса перезревших дам на мое петросянство реагировала либо никак, либо односложно. Разговорить мне удалось только троих, из которых только одна дала мне свой номер и согласилась встретиться ИРЛ. Да и ту вряд ли можно было назвать милфой: ей был всего 31, хотя для меня тогда разница в 7 лет казалась охуеть какой большой.
Она была интеллектуалка. Три языка, два высших, загранкомандировки и работа в типа международной компании. Не складывалось у нее только с личной жизнью, что при ее внешности было, в принципе, неудивительно. Она носила короткую стрижку, почти не пользовалась косметикой, не носила каблуки и обтягивающую одежду, из-за чего смотрелась, скажем так, не очень женственно. Из-за этого она довольно-таки поздно сбросила листву, и к своим 31 годам так и не зажила регулярной половой жизнью. При всем этом она не была обижена ни на жизнь в целом, ни на противоположный пол в частности.
Ее особо не волновало ни то, что я был несвободен, ни то, что я был значительно младше ее. Я мог поддержать с ней беседу – и для нее это было вполне достаточно. Видя, что она из тех, что не прочь, но «нужно время, чтобы привыкнуть к человеку», я не стал сразу тянуть ее в койку. Я водил ее в кафе, где терпеливо выслушивал ее рассказы о себе. Да я и сам, почувствовав, что наконец могу кому-то выговориться, не упускал возможности пожаловаться ей на жизнь. Она искренне не понимала, почему я так завидую тому, что она одна. Я искренне удивлялся ее желанию завести с кем-то отношашки. Я провожал ее до остановки, где я целовал ее взасос она целовалась на удивление хорошо и без какого-либо сопротивления с ее стороны мял ей сиськи.
За полтора месяца мы встречались так раза четыре. В пятую встречу я просто взял ее за руку и повел к себе. Под не женственной одеждой скрывалось вполне стройное тело, красота которого омрачалась только небритой пиздой. В койке она оказалась немного пассивной, предпочла миссионерскую позу и в процессе не стонала, а только тихонько охала. Я кончил ей на живот, поцеловал и отправил домой на такси. Диван, на котором я ее няшил, был укрыт пушистым пледом. После ее ухода этот плед оказался в нескольких местах забрызган вязкой смазкой. Но Елка ничего не заметила, потому что пришла тем вечером домой поздно и пьяная.

В начале ноября я сходил в отпуск, который был полностью проебан дома за пекой.
Я играл в игори и параллельно переписывался с Фрау, которая после почти годового перерыва вдруг решила возобновить общение со мной. Она зачем-то стала спрашивать у меня о том, как же так вышло, что мы в итоге оказались не вместе, хотя, казалось бы, почти идеально подходили друг другу. Она для чего-то рассказала мне, что до встречи со мной у нее был кун, тот самый карлан, что летом прошлого года привозил ее на концерт Чайфа, а в ночь на мой день рожденья проехал сотню км из соседней мухосрани и истерил в трубку, спрашивая, где ее можно забрать с которым она рассталась из-за меня, а если точнее – после ночи, проведенной со мной. Она снова стала обращаться ко мне «дорогой» и «милый» и постоянно повторяла мне: «Я тебе кричу!», недвусмысленно давая мне понять, что хочет попробовать в отношашки еще раз.
Это было странно и совсем не похоже на нее: не в ее правилах было даже намекать на то, что она ностальгирует о чем-то пережитом вместе, каким бы приятным оно ни было. Конечно, все можно было объяснить тем, что она просто наскакалась на хуях до того, что стала в итоге никому не нужна и пыталась примазаться ко мне как к оленю, не знавшему о ее похождениях. Но при ее внешке и интеллекте такой поворот казался мне почти невероятным. Тем более не она, а я тогда решил не продолжать мутки с ней, предпочтя ей Елку. В общем, я не понимал, что происходит, но все же предложил ей встретиться ближе к середине декабря.
Дропнуть все, уйти обратно к мамке и сойтись с Фрау было бы, наверное, лучшим решением на тот момент. Я постоянно мониторил ее соцсети, и меня, погрязшего в замкнутом круге «работа-дом-работа», душила дикая зависть от того, какой насыщенной жизнью она живет: она выкладывала фотки из отпуска в жарких странах, с корпоративных мероприятий и концертов в других городах и так далее, и так далее… И больше всего у меня подгорало от понимания того, что я тоже мог себе это позволить: достаточно было просто перестать тратить все заработанное просто на то, чтобы жить отдельно от мамки.
Но я был безвольным хуйлом, не способным на такие решения: ведь тогда я был бы для Елки плохим. Поэтому я просто продолжал есть говно, в которое сам же себя и загнал. С Фрау я так и не встретился. Просто потому, что не нашел предлога для того, чтобы свалить из дома для встречи с ней. Ограничился поздравлением с днем рождения по телефону, после чего наше внезапно возобновившееся общение снова благополучно скатилось в «привет-пока».

До конца года я успел сдать кандидатский по ангельскому и аттестоваться в аспирантуре на следующий учебный год, клятвенно пообещав своему научнику, что непременно возьмусь за диссер и в начале года сдам ей на проверку ВАКовскую статью.
Еще я от нечего делать начал по выходным посещать бассейн. На первых порах я пытался вытаскивать туда и Елку, надеясь, что какая-никакая физическая активность хоть немного да уменьшит ее тягу к алкоголю. Мои надежды, конечно же, не оправдались: сходив несколько раз со мной, она затем начала под различными предлогами (месяки, похмелье, не выспалась, депрессия, etc) стала пропускать, а после и вовсе забила на это дело. Она все так же продолжала пить каждый вечер. Это было либо пиво, либо дешевое вино из бумажных пакетов, а то и вовсе отвратное пойло в виде баночных газированных коктейлей. По правде говоря, я сам порой не сдерживался и бухал вместе с ней – только это и спасало меня от отвращения, которое я испытывал, глядя на нее пьяную. Почему я не дропал все это и не съебывал в закат? Не знаю, анон. Я правда не знаю как это объяснить.
Итого по состоянию на конец декабря мои самооценка и жизненный настрой были исключительно хуевыми. У меня не было денег, мои друзья со мной не общались, я толком не понимал, чем занимаюсь на работе. Я жил с тянкой, которая, несмотря на свою пока еще охуенную фигуру, все чаще вызывала у меня желание не выебать, а уебать. В то время как отношашки с одной, а затем и другой годной тней были бездарно проебаны…
Довершала все погода. Осень плавно перетекла из ноября в декабрь и продолжила нагонять депрессию свинцовым небом и моросящими дождями. Лишь вечером 26 числа, когда я возвращался с предновогодних посиделок на работе, наконец пошел снег. Я шел домой и смотрел на то, как он кружится в свете фонарей и тихо ложится на подмерзшую землю. Мне снова вспомнился вечер 29 февраля, когда я провожал ЮЮ после кино. Она шла рядом со мной, а я боялся взять ее за руку, не знал, о чем с ней заговорить и просто смотрел на то, как снег тает на ее кудряшках… То, что происходило всего 10 месяцев назад, казалось мне бесконечно далеким и случившимся будто бы не со мной.
Выходные и два следующих рабочих дня прошли будто в сплошном тумане. 31 декабря я написал ЮЮ письмо о том, что я сожалею, что все сложилось так, как сложилось и искренне желаю ей счастья. Все свалили с обеда, а я еще долго прибирался у себя на столе и протирал его тряпочкой, смоченной водкой. Из конторы я ушел последним, когда на улице уже было темно.
Новый год мы встречали вдвоем. За тем самым столом, который виден на ОП-пике. На улице взрывались петарды, небо освещали фейерверки, люди кричали и радовались, а у меня не было никаких эмоций, кроме тоски и уныния. Я даже не надеялся, что следующий год будет лучше.
Мне было просто все равно.

Музыка из каждого утюга:
Jay Sean – Ride It
Morandi – Save Me
Pussycat Dolls – Hush Hush
Hi Tack – Silence
Винтаж – Плохая девочка
Бумбокс – Вахтерам
Моральный кодекс – Где ты
Банд’Эрос – Адьос

Музыка из моего плеера:
Eric Clapton – Tears In Heaven
Seal – Kiss From A Rose
Tears For Fears – Woman In Chains
Joe Cocker – Up Where We Belong
Кукуруза – Порушка-Параня
К.Никольский – В тишине заката