>>16031 (OP)
>>16135

>психбольной наказал девушку, которая его не любит.

Составные части мести. - Слово «месть» такое короткое - так и кажется, что в него не может уместиться ничего, кроме единого корня понятия и чувства. Вот люди все еще и стараются найти такой корень: так, к примеру, наши экономисты еще не устали вынюхивать такое единство в слове «ценность», разыскивая изначальное корневое понятие ценности. А ведь на самом деле все слова - карманы, куда можно вдруг засунуть то одно, то другое, то сразу многое! Так и «месть» - то одно, то другое, то нечто очень сложносоставное. Надо различать в нем, во-первых, тот оборонительный ответный удар, который мы почти непроизвольно наносим даже неживым предметам, причинившим нам вред (например, движущимся машинам): смысл нашего ответного движения в том, чтобы предотвратить повреждение, остановив машину. Иногда, чтобы добиться этого, ответный удар должен быть настолько силен, что неизбежно разрушает машину; но если она слишком крепка, чтобы один человек мог разрушить ее сразу, тот все равно нанесет самый сильный удар, на какой только способен, - как бы совершая последнюю попытку. Так же люди ведут себя и в отношении других людей, наносящих им вред, при непосредственном ощущении этого вреда; если угодно, можно назвать это действие актом мести; только нужно помнить, что здесь приводит в действие свой разумный механизм исключительно самосохранение и что при этом человек думает на самом деле не о вредящем ему, а только о самом себе: мы поступаем так, не желая нанести ответный вред, а лишь для того, чтобы без вреда для здоровья и жизни выбраться из передряги.

Требуется время, если человек переносит мысли с себя на противника, решая вопрос о том, как можно нанести ему наиболее чувствительный удар. Так бывает при втором виде мести: его условие - мысленное определение того, насколько раним и уязвим другой; тут человек хочет сделать другому больно. Зато предохранение себя от дальнейшего вреда так мало занимает мысли мстящего, что он чуть ли не систематически допускает нанесение себе вреда и дальше, очень часто хладнокровно идя ему навстречу. Если при первом виде мести ответный удар, предваряющий следующий из возможных, делал максимально сильным страх, то здесь царит почти полное равнодушие к тому, что сделает противник; сила ответного удара определяется только тем, что он нам сделал. - А что же он сделал? И что нам толку от того, если он сейчас страдает, заставив страдать нас прежде? Речь идет о некоем восстановлении, в то время как акт мести первого рода служит лишь самосохранению. Скажем, действия противника отняли у нас имущество, звание, друзей, детей - эти потери не вернешь назад местью, и восстановление касается только какой-то побочной потери, не затрагивая всех упомянутых. Месть для восстановления не предохраняет мстителя от получения дальнейшего вреда, она не заглаживает перенесенного вреда - за исключением одного случая. Если в результате действий противника пострадала наша честь, то месть может восстановить ее. Однако она претерпевала ущерб в каждом случае, когда нас заставляли страдать умышленно: ведь противник доказывал этим, что он нас не боялся. Осуществляя месть, мы доказываем, что тоже его не боимся: в этом и заключается выравнивание, восстановление. (Намерение продемонстрировать полное отсутствие страха у некоторых лиц идет так далеко, что опасность мести (потеря здоровья, жизни или иной какой ущерб) для них же самих они считают неизбежным условием всякой мести. Поэтому они идут путем дуэли, хотя суды дают им возможность получить удовлетворение за оскорбление: но восстановления чести в условиях безопасности им недостаточно, поскольку оно не может показать их бесстрашие.) - В первой из упомянутых разновидностей мести именно страх заставляет нанести ответный удар: а здесь это бесстрашие, которое, как уже сказано, хочет проявить себя через ответный удар.

Нет, стало быть, казалось бы, ничего более различного, чем внутренняя мотивировка того и другого образа действия, которую называют одним словом «месть»: тем не менее очень часто случается, что мстящему не ясно, что именно толкнуло его совершить соответствующий поступок; может быть, он нанес удар из страха и ради самосохранения, но потом, когда у него появилось время поразмышлять о позиции ущемленной чести, убеждает себя, что должен был отомстить ради своей чести: - этот мотив, кстати, во всяком случае более благороден, чем другой. При этом еще важно, воспринимает ли он свою честь оскорбленной в глазах других (света) или только в глазах оскорбившего: в последнем случае он предпочтет тайную месть, в первом же - публичную. В зависимости от того, мыслит ли он себя сильным или слабым в восприятии оскорбителя и свидетелей, месть его будет более жестокой или более мягкой; если же он лишен всякого воображения на этот счет, то он вообще не будет думать о мести; ведь тогда у него не будет чувства «чести», а, значит, это чувство невозможно будет и оскорбить. Не думал бы он о мести и в том случае, если бы презирал оскорбителя и свидетелей оскорбления: ведь они, будучи презренными, не могут дать ему чести, а потому не смогут ее и лишить. Наконец, он откажется от мести в том не таком уж и редкостном случае, если любит нанесшего оскорбление: правда, тогда он потеряет честь в его глазах и, возможно, в результате станет менее достойным ответной любви. Но ведь и отказ от всякой ответной любви - это жертва, на которую готова любовь, если только запрещает себе причинение боли любимому человеку: это значило бы причинить себе самому больше боли, чем причиняет ее такая жертва. - Подведем итог: мстить будет всякий человек, если он не бесчестен, или не презирает причинившего ему вред и оскорбившего его, или не любит от всего сердца. А если он обращается в суд, то ищет там мести как частное лицо: но, кроме того, будучи дальновидным и предусмотрительным членом общества, - ищет мести со стороны общества человеку, который общество не уважает. Таким образом судебное наказание восстанавливает как личную, так и общественную честь: это значит, что наказание есть мщение.

В наказании, безусловно, заключен и другой, названный первым элемент мести: ведь с его помощью общество достигает самосохранения и наносит ответный удар ради необходимой самообороны. Наказание призвано предотвращать дальнейший ущерб, остужать головы. На такой лад наказание и впрямь связывает между собой два столь различных элемента мести - это-то, наверное, как правило, и поддерживает упомянутую путаницу в понятиях, в силу которой мстящий человек обычно не знает, чего хочет добиться на самом деле.

(с) Ф. Ницше, "Странник и его тень", №33