13 Кб, 256x256Большое спасибо Анону 852011 с паранормального, потому что про этот тред я либо не прочитал, либо пропустил мимо глаз. Ввиду того, что Двач на меня ругается из-за быстрой отправки следующей части это попытки в жужасы, то продолжение будет либо через пару часиков, либо завтра. Приятного прочтения, господа аноны.
___________
Уважаемые жители двача, даю вам свою попытку то ли в крипипасту, то ли в какой-то жанр жужасов, то ли что-то похожее. Я, скорее всего, попытаюсь выгрузить оставшуюся часть истории ниже. Не факт, что выйдет. А может и выйдет. Но 5к слов это жирно, конечно...
__________
В окно раздался пронзительный стук. Такое обычно было, когда какие-то мальчишки звали гулять, брали палку подлиннее, и, порой захватив стремянку, начинали стучать в окно третьего этажа. Порой удобной палки не было. В атаку шло всё, что было под рукой: снежки, сучки и в один раз был даже камень. Стекло тогда треснуло и посыпалось блестящей крошкой, а родители отреагировали ровно так, как и можно было ожидать. Одно это навевало старые воспоминания.
И лишь один факт вводил его в ступор, заставляя не открывать жалюзи и отодвигать шторы. Лишь один факт заставлял его сжаться в кровати и ни за что не поворачиваться обратно, к окну. Тело покрывалось мелкой тряской, ноги мёрзли, а голова начинала гудеть. Ни о каком сне не шло и речи.
В окно ещё раз постучали. Ровно так, как стучат гости. Приглашаешь знакомых на новоселье, говоришь адрес. А для них, как и для тебя, это чужой город. Хоть ты и разжевал всё так дословно, что дальше некуда, переживания о стуке не в ту дверь не к тому человеку есть всегда. Однако, новоселье отдельно с родственниками и отдельно с друзьями проходило в кафе. Каждый из них знал адрес, но разве хоть кто-то попытался вспомнить «былое» и постучать в окно к старому товарищу?
Глотка пересыхает от жажды. Стакан с водой стоял буквально сзади, за тумбочкой. Но обернуться – значит издать звуки. Значит показать то, что ты здесь. Значит показать то, что ты слышал стук.
Он никогда не получал ночные параличи. Безусловно, он слышал про жутких незваных тёмных гостей. Человек в шляпе, люди-тени, и подобная Лавкрафтианская дрянь. Но так выходило, что Сергей лежал именно в тех позах, чтобы не было ничего видно, кроме подушки и собственных рук. Твари, если и появлялись, ни в коем случае не попадались на глаза. Да и спит он как убитый, куда уж там. Однако резкая деталь заставила его забыть о всяком сне.
Ещё один стук заставил Сергея сжаться под одеялом в ещё больший калачик. Новая жизнь, новый переезд. Не такой «новизны» он ожидал. Но когда за окном что-то отчётливо заскрипело, он не мог больше находится у себя, в безопасной точке. В конце-то концов, это могли быть и банальные грабители, домушники и им подобные. Это жильё обошлось ему во все сбережения, и он сидел на толстой пороховой бочке. Необходимость погашения крупной оплаты могла посадить его на неприятный счётчик должника. Метаться к родителями было бы глупо. У стариков нет возможности обеспечивать такого, как он. Если отец раньше работал на заводе, то теперь у него нет такой полноценной возможности. А мать и подавно – домохозяйка.
Одеяло быстро отлетело к стене, а на ноги налетели тапочки. В лёгкой пижаме Сергей подлетел к окну и задрал жалюзи. В окно стучал… Давно покоящийся клён. Где-то на дереве оставались единицы жёлтых листочков, но в основном всё было усеяно белоснежной посыпкой. Шёл обильный снегопад. На улице была глубокая ночь. Все «свои» и «чужие» давно спят у себя, дома. А в своём же «доме» Сергей не ощущал себя дома. Глаза забегали в поисках реальной причины того, что мешало ему адекватно выспаться перед очередным походом по снежным ухабам. Пока его глаз не остановился на нём.
Он был одет не по погоде. На голове – простая фетровая шляпа чёрного цвета, перевязанная незаметной чёрной лентой со вставленными игровыми картами. Он знал, что это карты «пик», чёрные фигурки. Такого же цвета, тёмные, как тьма, были и немного касающиеся земли брюки, и полосатый пиджак. Ладони были не видны, руки сложены за спиной. Даже так Сергей знал, что они в белых перчатках без безымянного пальца, а в руке находится нож, немного покрывшийся ржавчиной из-за крови. Самую главную деталь в посетителе было трудно не заметить. Огромная, непропорциональная голове улыбка. Белоснежная, выражающий то ли искреннюю радость, то ли зловещий оскал. Почти что ровно такая, какую пытаются выстроить все перед походом в гости. Перед хозяином нужно показать себя вежливым, чистеньким, гладеньким, хорошеньким. Наилучший результат достигают те, кто хотя бы люди. У кого улыбка не является единственной чертой внешности, единственной характеристикой и единственным методом определения настроения. Впрочем, уголки гигантского рта были всегда повёрнуты наверх. Конца их не было видно под тенью шляпы. Находясь под светом уличного фонаря, было трудно заметить конец расходящейся улыбки. Существо было без заметных глаз, но точно глядело аккурат в окно Сергея. Единственного, кто был в своей квартире. И в своём дворе. Неловкие гляделки продолжались, как вдруг оно начало спокойным, немного пружинящим шагом идти в сторону входного подъезда. Структура у дома была сложная, незнающий всегда заходил не туда, куда требовалось. Первый подъезд был обозначен неверной табличкой, а третий вообще был «безымянным» и заброшенным, куда заходили лишь люди без определённого места жительства и прочая грязь общества. Но улыбчивый гражданин своей лёгкой походкой прошёл туда, куда надо было. Громыхнула подъездная дверь, а Сергей упал на пол.
Его разбудил утренний свет и орущий будильник. Стоило бы давно как поменять этот звук с того, смешного, который установили его друзья при их последней встрече. «Такое даже мёртвого разбудит!» - говорили они. На деле это был выкрученным на максимум гимн Советского Союза с явно наложенным «басс-бустом», ввиду чего это было сравнимо с наихудшим рок-концертом. Сергей вскочил с кровати, и без тапок, невзирая на холодным линолеум, проскочил к окну. Там было пусто. Снег делал своё дело, заметая всякое присутствие человека в мире. Однако, с кое-чем он не успел справиться. Под фонарным столбом находились следы. Следы шли сначала к подъезду Сергея, затем заворачивали обратно и шли прочь из двора, после чего резко пропадали за поворотом к шоссе. Он жил почти у самой главной дороги, так что понятно, почему оно не стало там светиться. Доброжелатель, так он его прозвал. Это имя было… Весьма иронично.
И в окно уж никто не бился. Во дворе никогда не росло никакого дерева. Уже третий год как. От частого нахождения рядом с «пенсией», пришлось услышать много как. В том числе, как они ругали молодое поколение. Ведь благодаря нему, вот так дела, спилили старое деревце. Ох, видите ли, помешало им. Они в своё время… Ух!.. И вот срезанный, как сорняк, клён решил засветиться у него во сне. На месте, где призрачное дерево должно было расти и мешать ему в спокойном сне, был грубый сруб. С деревом не нянчились, а сразу же приволокли технику и сделали своё дело. Хотя кто знает, насколько это действительно ужасный поступок. Дерево-то действительно было близко к дому. Вон, даже в окно умудрилось ему постучать.
Сергей сокрушённо выдохнул, а затем, уже и одевшись, и надев тёплые тапки в виде кроликов, загребающим шагом поплёлся на кухню. Электрический чайник издал пронзительный писк, после чего ушёл в молчание. Через минуту он забурлит, а в это время можно будет оценить припасы в холодильнике…
___________
Уважаемые жители двача, даю вам свою попытку то ли в крипипасту, то ли в какой-то жанр жужасов, то ли что-то похожее. Я, скорее всего, попытаюсь выгрузить оставшуюся часть истории ниже. Не факт, что выйдет. А может и выйдет. Но 5к слов это жирно, конечно...
__________
В окно раздался пронзительный стук. Такое обычно было, когда какие-то мальчишки звали гулять, брали палку подлиннее, и, порой захватив стремянку, начинали стучать в окно третьего этажа. Порой удобной палки не было. В атаку шло всё, что было под рукой: снежки, сучки и в один раз был даже камень. Стекло тогда треснуло и посыпалось блестящей крошкой, а родители отреагировали ровно так, как и можно было ожидать. Одно это навевало старые воспоминания.
И лишь один факт вводил его в ступор, заставляя не открывать жалюзи и отодвигать шторы. Лишь один факт заставлял его сжаться в кровати и ни за что не поворачиваться обратно, к окну. Тело покрывалось мелкой тряской, ноги мёрзли, а голова начинала гудеть. Ни о каком сне не шло и речи.
В окно ещё раз постучали. Ровно так, как стучат гости. Приглашаешь знакомых на новоселье, говоришь адрес. А для них, как и для тебя, это чужой город. Хоть ты и разжевал всё так дословно, что дальше некуда, переживания о стуке не в ту дверь не к тому человеку есть всегда. Однако, новоселье отдельно с родственниками и отдельно с друзьями проходило в кафе. Каждый из них знал адрес, но разве хоть кто-то попытался вспомнить «былое» и постучать в окно к старому товарищу?
Глотка пересыхает от жажды. Стакан с водой стоял буквально сзади, за тумбочкой. Но обернуться – значит издать звуки. Значит показать то, что ты здесь. Значит показать то, что ты слышал стук.
Он никогда не получал ночные параличи. Безусловно, он слышал про жутких незваных тёмных гостей. Человек в шляпе, люди-тени, и подобная Лавкрафтианская дрянь. Но так выходило, что Сергей лежал именно в тех позах, чтобы не было ничего видно, кроме подушки и собственных рук. Твари, если и появлялись, ни в коем случае не попадались на глаза. Да и спит он как убитый, куда уж там. Однако резкая деталь заставила его забыть о всяком сне.
Ещё один стук заставил Сергея сжаться под одеялом в ещё больший калачик. Новая жизнь, новый переезд. Не такой «новизны» он ожидал. Но когда за окном что-то отчётливо заскрипело, он не мог больше находится у себя, в безопасной точке. В конце-то концов, это могли быть и банальные грабители, домушники и им подобные. Это жильё обошлось ему во все сбережения, и он сидел на толстой пороховой бочке. Необходимость погашения крупной оплаты могла посадить его на неприятный счётчик должника. Метаться к родителями было бы глупо. У стариков нет возможности обеспечивать такого, как он. Если отец раньше работал на заводе, то теперь у него нет такой полноценной возможности. А мать и подавно – домохозяйка.
Одеяло быстро отлетело к стене, а на ноги налетели тапочки. В лёгкой пижаме Сергей подлетел к окну и задрал жалюзи. В окно стучал… Давно покоящийся клён. Где-то на дереве оставались единицы жёлтых листочков, но в основном всё было усеяно белоснежной посыпкой. Шёл обильный снегопад. На улице была глубокая ночь. Все «свои» и «чужие» давно спят у себя, дома. А в своём же «доме» Сергей не ощущал себя дома. Глаза забегали в поисках реальной причины того, что мешало ему адекватно выспаться перед очередным походом по снежным ухабам. Пока его глаз не остановился на нём.
Он был одет не по погоде. На голове – простая фетровая шляпа чёрного цвета, перевязанная незаметной чёрной лентой со вставленными игровыми картами. Он знал, что это карты «пик», чёрные фигурки. Такого же цвета, тёмные, как тьма, были и немного касающиеся земли брюки, и полосатый пиджак. Ладони были не видны, руки сложены за спиной. Даже так Сергей знал, что они в белых перчатках без безымянного пальца, а в руке находится нож, немного покрывшийся ржавчиной из-за крови. Самую главную деталь в посетителе было трудно не заметить. Огромная, непропорциональная голове улыбка. Белоснежная, выражающий то ли искреннюю радость, то ли зловещий оскал. Почти что ровно такая, какую пытаются выстроить все перед походом в гости. Перед хозяином нужно показать себя вежливым, чистеньким, гладеньким, хорошеньким. Наилучший результат достигают те, кто хотя бы люди. У кого улыбка не является единственной чертой внешности, единственной характеристикой и единственным методом определения настроения. Впрочем, уголки гигантского рта были всегда повёрнуты наверх. Конца их не было видно под тенью шляпы. Находясь под светом уличного фонаря, было трудно заметить конец расходящейся улыбки. Существо было без заметных глаз, но точно глядело аккурат в окно Сергея. Единственного, кто был в своей квартире. И в своём дворе. Неловкие гляделки продолжались, как вдруг оно начало спокойным, немного пружинящим шагом идти в сторону входного подъезда. Структура у дома была сложная, незнающий всегда заходил не туда, куда требовалось. Первый подъезд был обозначен неверной табличкой, а третий вообще был «безымянным» и заброшенным, куда заходили лишь люди без определённого места жительства и прочая грязь общества. Но улыбчивый гражданин своей лёгкой походкой прошёл туда, куда надо было. Громыхнула подъездная дверь, а Сергей упал на пол.
Его разбудил утренний свет и орущий будильник. Стоило бы давно как поменять этот звук с того, смешного, который установили его друзья при их последней встрече. «Такое даже мёртвого разбудит!» - говорили они. На деле это был выкрученным на максимум гимн Советского Союза с явно наложенным «басс-бустом», ввиду чего это было сравнимо с наихудшим рок-концертом. Сергей вскочил с кровати, и без тапок, невзирая на холодным линолеум, проскочил к окну. Там было пусто. Снег делал своё дело, заметая всякое присутствие человека в мире. Однако, с кое-чем он не успел справиться. Под фонарным столбом находились следы. Следы шли сначала к подъезду Сергея, затем заворачивали обратно и шли прочь из двора, после чего резко пропадали за поворотом к шоссе. Он жил почти у самой главной дороги, так что понятно, почему оно не стало там светиться. Доброжелатель, так он его прозвал. Это имя было… Весьма иронично.
И в окно уж никто не бился. Во дворе никогда не росло никакого дерева. Уже третий год как. От частого нахождения рядом с «пенсией», пришлось услышать много как. В том числе, как они ругали молодое поколение. Ведь благодаря нему, вот так дела, спилили старое деревце. Ох, видите ли, помешало им. Они в своё время… Ух!.. И вот срезанный, как сорняк, клён решил засветиться у него во сне. На месте, где призрачное дерево должно было расти и мешать ему в спокойном сне, был грубый сруб. С деревом не нянчились, а сразу же приволокли технику и сделали своё дело. Хотя кто знает, насколько это действительно ужасный поступок. Дерево-то действительно было близко к дому. Вон, даже в окно умудрилось ему постучать.
Сергей сокрушённо выдохнул, а затем, уже и одевшись, и надев тёплые тапки в виде кроликов, загребающим шагом поплёлся на кухню. Электрический чайник издал пронзительный писк, после чего ушёл в молчание. Через минуту он забурлит, а в это время можно будет оценить припасы в холодильнике…
С картинкой я просрался. У него бабочка белой должна быть, но пусть он просто их будет меня время от времени, хорошо?
В жизни Сергея Доброжелатель проявился уже давно. Он приходил к нему через неделю. Навещал, если так можно сказать. Обычно он являлся ему в понедельник, а порой опаздывал, являясь во вторник. В такие дни он обычно держал шляпу в своих руках, будто сожалея, позволяя оценить всю красоту его рук без безымянных пальцев. Улыбка на лысой голове, так или иначе, конец имела. Заканчивалась она в районе ушей, заостряясь и незаметно переходя в кожу. Он ничего не предпринимал, пока дело не доходило под конец сна. Доброжелатель то начинал активно проявлять деятельность джентльмена, расхаживая по комнате и нагло продолжая смотреть на Серёжу, то резко начинал сокращать расстояние между ними двумя. Один раз улыбчивый где-то раздобыл пенсне, и пытался оценить его уже поближе. В этот же день, лёжа в больнице и изнемогая от отита (точнее, его «послевкусие», врач всё сделал быстро, но болезненно), он никак не мог ожидать явившегося зубастика. Оно издавало хриплое дыхание, какое бывает у заядлых курильщиков. Было слышно, как под пиджаком у него тикают часы. Тогда он произнёс свой первый отчётливый звук. Нечто среднее между металлическим скрежетом и человеческим хмыканьем. Это прослужило для Сергея сигналом проснуться, и у вскочившего парня на одеяле лежал немного разбитый увеличительный прибор. Как оказалось, эта пропажа принадлежала какому-то лежачему деду, что находится здесь уже не первую неделю. До этого случая оба больных не смели даже подозревать, кто где лежит. А тут, столь… Интересное знакомство. Старик оказался из приятных, не стал поднимать всех на уши из-за малолетнего воришки. Отделался лёгким испугом, если так можно сказать.
С той ночи Доброжелатель стал постоянно появляться с ножом.
Чайник щёлкнул, извещая о готовом кипятке. Через пять минут Сергей уже приготовил себе «пир», состоящий из бутерброда, чёрного чая из пакетиков и наспех сваренных сосисок. Насладиться едой в полной мере не получилось – к недосыпу добавилось раздражение от постоянных попыток друга дозвониться. Опять этому огрызку нормального человека не сидится на ровном месте. На день рождения от него был получен стационарный телефон. Дисковой такой, с трубкой, весь чёрный. Парень собирался водрузить его на полку с фигурками, как неплохое дополнение, но дружище его остановил, предоставляя некоторые документы. Он бился последний месяц над незаметной проводкой для стационарного телефона в его новую квартиру. Ещё до того, как Сергей сумел полностью сюда переехать и был весь в подработках, чтобы оплатить перевозку своих коллекций фигурок, мебели и монет времён царя Гороха. За домом был должен кто-то присматривать, и его товарищ, Антон, подходил на эту должность донельзя лучше. И вот ведь проныра, не терял времени зря!
Сначала шло шипение, потом нечто схожее с писком и белым шумом, немного гнетущей тишины, и, наконец-то, восторженный голос Антона.
- Привет! Как ночка? К тебе ведь этот… Этот… - Приятель замялся, понял, что начал диалог не с той темы. Была попытка проявить себя со стороны вежливого, боящемся за здоровье товарища, и в целом, хорошего человека. Но попытка оказалась неудачной. Минимально приподнятое настроение моментально упало ниже плинтуса. Серёжка успел пожалеть столько раз, что проболтался про свои кошмары.
- Утро. «Этот» уже был. Какими судьбами?
- Ой, да. Слушай, мне недавно родаки оставили своего кошака. Старый, но очень бодрый! Я через неделю уезжаю, считай, аккурат после того как заеду к тебе, на конференцию. Присмотришь за блохастым? – Кот у родителей Антона, как выражаются в приличном обществе, был нещадно лишён адекватности. Несмотря на свой восемнадцатилетний возраст, Васька был активен, как сраный веник. Прыгал на пылесос, на робота-пылесоса, на шторы, на самого Антона и его родителей. Признавал лишь его деда с бабкой, да и те уже слегли давно как. Лишь где-то к часу ночи, запрыгивал со всего маху на чью-то кровать, топтался на груди и смиренно, закрывшись хвостом, засыпал.
У самого Серого дома кошки не приживались. Рычали, мяукали, кидались на углы. Мать быстро раздала котят в добрые руки и отказалась поднимать темы про домашних животных. Несмотря на это, после его отъезда в доме сразу появилось 2 нагло выглядящих кота, будто говорящих: «Уходи, Серёга, местов для ещё двоих нет».
- Могу забрать. А ты до какого в отъезде будешь?
- До февраля. Второго числа уже буду в городе.
- Вон как, - Оба она шли на психиатрию. Чем зацепило – не ясно. То ли слабый проходной балл, то ли общее влияние родителей, то ли просто заинтересованность в профессии. Вдобавок, в городе открыли новую мозгоправную. Почём бы туда не метнуться? Можно сказать, как раз-таки ради этой цели Сергей и переехал в более крупных город. Ежедневно ловить маршрутку, побитую жизнью «Газель», и быстрее-быстрее бежать до ВУЗ-а было слабым удовольствием. – Ну, сам ты как?
- Да потихоньку. – На фоне зазвучали чьи-то голоса. То ли к Антону пришли некто, то ли Антон добрался сам до этих самих «некто». – Ой, ладно, я побежал. Нужно ещё продукты докупать, а то вот совсем на носу уже поездка.
Телефон раздался короткими гудками, после чего вернулся к старой периодической «жужжалке». Да, если бы кто и рассказал ему про конец света, первым бы стал Антон. Трубка с лёгким звоном легла на место. Счета за оплату, чтобы не отключали связь, легли на него. Подарочек то, что надо... Ему уже пытались дозвониться разного рода мошенники. Обращались к некой «Екатерине Фёдоровне». Так звали арендодателя, бабушка – одуванчик, в жизни бы никого не обидела и не задолжала даже рубля. Пары секунд басовитого голоса Серёги хватало, чтобы спугнуть назойливую фирму от бедной старушки.
Остывшие сосиски пришлось умять с уже успевшим засохнуть бутербродами и слегка тёплым чаем. В следующий раз нужно лапшу брать, подольше температуру держать будет. И посытнее, и подешевле выйдет. Скорее всего. Он взял в руки бело-коричневую упаковку, открутил крышку. Таблетка глотается уже даже без воды, дело привычки. В большинстве своём лекарство помогает избегать кошмаров, но раз в неделю… Не стоит об этом думать. Доброжелатель не пропускал и одной недели.
Сергей надел своё пальто, повязал шарф, накинул шапку с сапогами, и быстрыми шагами вышел на улицу. Еда сама себя не добудет. Забыл закрыть дверь. Быстро, как пуля, пролетел домой. Наглая соседка по площадке уже было собиралась зайти внутрь, проверить хозяина. Один раз таки зашла, сама наглость. Успела походить, рассмотреть содержимое, оставленное на столе, и в целом, отдохнусь на кресле соседа. Всё, к чему прикоснулась дурно пахнущая бабушка, пришлось или выкинуть, или отдавать в химчистку. Привычка с села осталась – там никто незнакомый или опасный не мог проникнуть домой. Все друг друга знают. Сделаешь что – все знают, все слышали, и уже максимально обсуждают. Так, пара его школьных друзей желали отправиться вместе с ним, пожить у него, «мир повидать». При этом не платить и гроша за еду и кров.
Уже с проверенной дверью и отогнанной домушницей, Серый шёл расслабленным шагом по протоптанной любезным народом тропе. Он всматривался в следы от пустой скуки. У каждого – свой уникальный след…
Снег отдавался мягким хрустом под ногами. Суровая середина января давила морозом и непроходимыми сугробами. Впереди виднелся «маяк». Старенькая, немного облупившаяся надпись «Продукты» с гирляндой радостно извещала, что здесь находятся натуральные овощи, фрукты и им подобные. Последний поход в более крупные торговые центры и магазины оставили его с изжогой и чем-то ещё, что врач выяснить не смог. Сохранённый оттуда салат моментально полетел в мусорку.
Сколь не был мал магазин, в нём хватало посетителей. Кто-то молча стоял и ждал на улице, кто-то упорно проталкивался внутрь, ожидая, что его пропустят, если он будет кричать «Мне только молоко!». Сергей прошёл внутрь магазина, взял самое жизненно-необходимое и встал в очередь, уткнувшись в телефон. В голове бегали беспокойные смысли, спокойно смотря на изрядно запыхавшиеся затылки прохожих. В таких в своё время смотрел он и в детское время. Поход в крупные торговые центры они с мамой не могли себе позволить, приходилось отстаивать очередь в таких душных местах. Один раз его пытались отвести, обещая то ли конфетку, то ли машинку. Серый повёл себя мудро – сказал, что у него дома и есть и то, и то.
С той ночи Доброжелатель стал постоянно появляться с ножом.
Чайник щёлкнул, извещая о готовом кипятке. Через пять минут Сергей уже приготовил себе «пир», состоящий из бутерброда, чёрного чая из пакетиков и наспех сваренных сосисок. Насладиться едой в полной мере не получилось – к недосыпу добавилось раздражение от постоянных попыток друга дозвониться. Опять этому огрызку нормального человека не сидится на ровном месте. На день рождения от него был получен стационарный телефон. Дисковой такой, с трубкой, весь чёрный. Парень собирался водрузить его на полку с фигурками, как неплохое дополнение, но дружище его остановил, предоставляя некоторые документы. Он бился последний месяц над незаметной проводкой для стационарного телефона в его новую квартиру. Ещё до того, как Сергей сумел полностью сюда переехать и был весь в подработках, чтобы оплатить перевозку своих коллекций фигурок, мебели и монет времён царя Гороха. За домом был должен кто-то присматривать, и его товарищ, Антон, подходил на эту должность донельзя лучше. И вот ведь проныра, не терял времени зря!
Сначала шло шипение, потом нечто схожее с писком и белым шумом, немного гнетущей тишины, и, наконец-то, восторженный голос Антона.
- Привет! Как ночка? К тебе ведь этот… Этот… - Приятель замялся, понял, что начал диалог не с той темы. Была попытка проявить себя со стороны вежливого, боящемся за здоровье товарища, и в целом, хорошего человека. Но попытка оказалась неудачной. Минимально приподнятое настроение моментально упало ниже плинтуса. Серёжка успел пожалеть столько раз, что проболтался про свои кошмары.
- Утро. «Этот» уже был. Какими судьбами?
- Ой, да. Слушай, мне недавно родаки оставили своего кошака. Старый, но очень бодрый! Я через неделю уезжаю, считай, аккурат после того как заеду к тебе, на конференцию. Присмотришь за блохастым? – Кот у родителей Антона, как выражаются в приличном обществе, был нещадно лишён адекватности. Несмотря на свой восемнадцатилетний возраст, Васька был активен, как сраный веник. Прыгал на пылесос, на робота-пылесоса, на шторы, на самого Антона и его родителей. Признавал лишь его деда с бабкой, да и те уже слегли давно как. Лишь где-то к часу ночи, запрыгивал со всего маху на чью-то кровать, топтался на груди и смиренно, закрывшись хвостом, засыпал.
У самого Серого дома кошки не приживались. Рычали, мяукали, кидались на углы. Мать быстро раздала котят в добрые руки и отказалась поднимать темы про домашних животных. Несмотря на это, после его отъезда в доме сразу появилось 2 нагло выглядящих кота, будто говорящих: «Уходи, Серёга, местов для ещё двоих нет».
- Могу забрать. А ты до какого в отъезде будешь?
- До февраля. Второго числа уже буду в городе.
- Вон как, - Оба она шли на психиатрию. Чем зацепило – не ясно. То ли слабый проходной балл, то ли общее влияние родителей, то ли просто заинтересованность в профессии. Вдобавок, в городе открыли новую мозгоправную. Почём бы туда не метнуться? Можно сказать, как раз-таки ради этой цели Сергей и переехал в более крупных город. Ежедневно ловить маршрутку, побитую жизнью «Газель», и быстрее-быстрее бежать до ВУЗ-а было слабым удовольствием. – Ну, сам ты как?
- Да потихоньку. – На фоне зазвучали чьи-то голоса. То ли к Антону пришли некто, то ли Антон добрался сам до этих самих «некто». – Ой, ладно, я побежал. Нужно ещё продукты докупать, а то вот совсем на носу уже поездка.
Телефон раздался короткими гудками, после чего вернулся к старой периодической «жужжалке». Да, если бы кто и рассказал ему про конец света, первым бы стал Антон. Трубка с лёгким звоном легла на место. Счета за оплату, чтобы не отключали связь, легли на него. Подарочек то, что надо... Ему уже пытались дозвониться разного рода мошенники. Обращались к некой «Екатерине Фёдоровне». Так звали арендодателя, бабушка – одуванчик, в жизни бы никого не обидела и не задолжала даже рубля. Пары секунд басовитого голоса Серёги хватало, чтобы спугнуть назойливую фирму от бедной старушки.
Остывшие сосиски пришлось умять с уже успевшим засохнуть бутербродами и слегка тёплым чаем. В следующий раз нужно лапшу брать, подольше температуру держать будет. И посытнее, и подешевле выйдет. Скорее всего. Он взял в руки бело-коричневую упаковку, открутил крышку. Таблетка глотается уже даже без воды, дело привычки. В большинстве своём лекарство помогает избегать кошмаров, но раз в неделю… Не стоит об этом думать. Доброжелатель не пропускал и одной недели.
Сергей надел своё пальто, повязал шарф, накинул шапку с сапогами, и быстрыми шагами вышел на улицу. Еда сама себя не добудет. Забыл закрыть дверь. Быстро, как пуля, пролетел домой. Наглая соседка по площадке уже было собиралась зайти внутрь, проверить хозяина. Один раз таки зашла, сама наглость. Успела походить, рассмотреть содержимое, оставленное на столе, и в целом, отдохнусь на кресле соседа. Всё, к чему прикоснулась дурно пахнущая бабушка, пришлось или выкинуть, или отдавать в химчистку. Привычка с села осталась – там никто незнакомый или опасный не мог проникнуть домой. Все друг друга знают. Сделаешь что – все знают, все слышали, и уже максимально обсуждают. Так, пара его школьных друзей желали отправиться вместе с ним, пожить у него, «мир повидать». При этом не платить и гроша за еду и кров.
Уже с проверенной дверью и отогнанной домушницей, Серый шёл расслабленным шагом по протоптанной любезным народом тропе. Он всматривался в следы от пустой скуки. У каждого – свой уникальный след…
Снег отдавался мягким хрустом под ногами. Суровая середина января давила морозом и непроходимыми сугробами. Впереди виднелся «маяк». Старенькая, немного облупившаяся надпись «Продукты» с гирляндой радостно извещала, что здесь находятся натуральные овощи, фрукты и им подобные. Последний поход в более крупные торговые центры и магазины оставили его с изжогой и чем-то ещё, что врач выяснить не смог. Сохранённый оттуда салат моментально полетел в мусорку.
Сколь не был мал магазин, в нём хватало посетителей. Кто-то молча стоял и ждал на улице, кто-то упорно проталкивался внутрь, ожидая, что его пропустят, если он будет кричать «Мне только молоко!». Сергей прошёл внутрь магазина, взял самое жизненно-необходимое и встал в очередь, уткнувшись в телефон. В голове бегали беспокойные смысли, спокойно смотря на изрядно запыхавшиеся затылки прохожих. В таких в своё время смотрел он и в детское время. Поход в крупные торговые центры они с мамой не могли себе позволить, приходилось отстаивать очередь в таких душных местах. Один раз его пытались отвести, обещая то ли конфетку, то ли машинку. Серый повёл себя мудро – сказал, что у него дома и есть и то, и то.
В жизни Сергея Доброжелатель проявился уже давно. Он приходил к нему через неделю. Навещал, если так можно сказать. Обычно он являлся ему в понедельник, а порой опаздывал, являясь во вторник. В такие дни он обычно держал шляпу в своих руках, будто сожалея, позволяя оценить всю красоту его рук без безымянных пальцев. Улыбка на лысой голове, так или иначе, конец имела. Заканчивалась она в районе ушей, заостряясь и незаметно переходя в кожу. Он ничего не предпринимал, пока дело не доходило под конец сна. Доброжелатель то начинал активно проявлять деятельность джентльмена, расхаживая по комнате и нагло продолжая смотреть на Серёжу, то резко начинал сокращать расстояние между ними двумя. Один раз улыбчивый где-то раздобыл пенсне, и пытался оценить его уже поближе. В этот же день, лёжа в больнице и изнемогая от отита (точнее, его «послевкусие», врач всё сделал быстро, но болезненно), он никак не мог ожидать явившегося зубастика. Оно издавало хриплое дыхание, какое бывает у заядлых курильщиков. Было слышно, как под пиджаком у него тикают часы. Тогда он произнёс свой первый отчётливый звук. Нечто среднее между металлическим скрежетом и человеческим хмыканьем. Это прослужило для Сергея сигналом проснуться, и у вскочившего парня на одеяле лежал немного разбитый увеличительный прибор. Как оказалось, эта пропажа принадлежала какому-то лежачему деду, что находится здесь уже не первую неделю. До этого случая оба больных не смели даже подозревать, кто где лежит. А тут, столь… Интересное знакомство. Старик оказался из приятных, не стал поднимать всех на уши из-за малолетнего воришки. Отделался лёгким испугом, если так можно сказать.
С той ночи Доброжелатель стал постоянно появляться с ножом.
Чайник щёлкнул, извещая о готовом кипятке. Через пять минут Сергей уже приготовил себе «пир», состоящий из бутерброда, чёрного чая из пакетиков и наспех сваренных сосисок. Насладиться едой в полной мере не получилось – к недосыпу добавилось раздражение от постоянных попыток друга дозвониться. Опять этому огрызку нормального человека не сидится на ровном месте. На день рождения от него был получен стационарный телефон. Дисковой такой, с трубкой, весь чёрный. Парень собирался водрузить его на полку с фигурками, как неплохое дополнение, но дружище его остановил, предоставляя некоторые документы. Он бился последний месяц над незаметной проводкой для стационарного телефона в его новую квартиру. Ещё до того, как Сергей сумел полностью сюда переехать и был весь в подработках, чтобы оплатить перевозку своих коллекций фигурок, мебели и монет времён царя Гороха. За домом был должен кто-то присматривать, и его товарищ, Антон, подходил на эту должность донельзя лучше. И вот ведь проныра, не терял времени зря!
Сначала шло шипение, потом нечто схожее с писком и белым шумом, немного гнетущей тишины, и, наконец-то, восторженный голос Антона.
- Привет! Как ночка? К тебе ведь этот… Этот… - Приятель замялся, понял, что начал диалог не с той темы. Была попытка проявить себя со стороны вежливого, боящемся за здоровье товарища, и в целом, хорошего человека. Но попытка оказалась неудачной. Минимально приподнятое настроение моментально упало ниже плинтуса. Серёжка успел пожалеть столько раз, что проболтался про свои кошмары.
- Утро. «Этот» уже был. Какими судьбами?
- Ой, да. Слушай, мне недавно родаки оставили своего кошака. Старый, но очень бодрый! Я через неделю уезжаю, считай, аккурат после того как заеду к тебе, на конференцию. Присмотришь за блохастым? – Кот у родителей Антона, как выражаются в приличном обществе, был нещадно лишён адекватности. Несмотря на свой восемнадцатилетний возраст, Васька был активен, как сраный веник. Прыгал на пылесос, на робота-пылесоса, на шторы, на самого Антона и его родителей. Признавал лишь его деда с бабкой, да и те уже слегли давно как. Лишь где-то к часу ночи, запрыгивал со всего маху на чью-то кровать, топтался на груди и смиренно, закрывшись хвостом, засыпал.
У самого Серого дома кошки не приживались. Рычали, мяукали, кидались на углы. Мать быстро раздала котят в добрые руки и отказалась поднимать темы про домашних животных. Несмотря на это, после его отъезда в доме сразу появилось 2 нагло выглядящих кота, будто говорящих: «Уходи, Серёга, местов для ещё двоих нет».
- Могу забрать. А ты до какого в отъезде будешь?
- До февраля. Второго числа уже буду в городе.
- Вон как, - Оба она шли на психиатрию. Чем зацепило – не ясно. То ли слабый проходной балл, то ли общее влияние родителей, то ли просто заинтересованность в профессии. Вдобавок, в городе открыли новую мозгоправную. Почём бы туда не метнуться? Можно сказать, как раз-таки ради этой цели Сергей и переехал в более крупных город. Ежедневно ловить маршрутку, побитую жизнью «Газель», и быстрее-быстрее бежать до ВУЗ-а было слабым удовольствием. – Ну, сам ты как?
- Да потихоньку. – На фоне зазвучали чьи-то голоса. То ли к Антону пришли некто, то ли Антон добрался сам до этих самих «некто». – Ой, ладно, я побежал. Нужно ещё продукты докупать, а то вот совсем на носу уже поездка.
Телефон раздался короткими гудками, после чего вернулся к старой периодической «жужжалке». Да, если бы кто и рассказал ему про конец света, первым бы стал Антон. Трубка с лёгким звоном легла на место. Счета за оплату, чтобы не отключали связь, легли на него. Подарочек то, что надо... Ему уже пытались дозвониться разного рода мошенники. Обращались к некой «Екатерине Фёдоровне». Так звали арендодателя, бабушка – одуванчик, в жизни бы никого не обидела и не задолжала даже рубля. Пары секунд басовитого голоса Серёги хватало, чтобы спугнуть назойливую фирму от бедной старушки.
Остывшие сосиски пришлось умять с уже успевшим засохнуть бутербродами и слегка тёплым чаем. В следующий раз нужно лапшу брать, подольше температуру держать будет. И посытнее, и подешевле выйдет. Скорее всего. Он взял в руки бело-коричневую упаковку, открутил крышку. Таблетка глотается уже даже без воды, дело привычки. В большинстве своём лекарство помогает избегать кошмаров, но раз в неделю… Не стоит об этом думать. Доброжелатель не пропускал и одной недели.
Сергей надел своё пальто, повязал шарф, накинул шапку с сапогами, и быстрыми шагами вышел на улицу. Еда сама себя не добудет. Забыл закрыть дверь. Быстро, как пуля, пролетел домой. Наглая соседка по площадке уже было собиралась зайти внутрь, проверить хозяина. Один раз таки зашла, сама наглость. Успела походить, рассмотреть содержимое, оставленное на столе, и в целом, отдохнусь на кресле соседа. Всё, к чему прикоснулась дурно пахнущая бабушка, пришлось или выкинуть, или отдавать в химчистку. Привычка с села осталась – там никто незнакомый или опасный не мог проникнуть домой. Все друг друга знают. Сделаешь что – все знают, все слышали, и уже максимально обсуждают. Так, пара его школьных друзей желали отправиться вместе с ним, пожить у него, «мир повидать». При этом не платить и гроша за еду и кров.
Уже с проверенной дверью и отогнанной домушницей, Серый шёл расслабленным шагом по протоптанной любезным народом тропе. Он всматривался в следы от пустой скуки. У каждого – свой уникальный след…
Снег отдавался мягким хрустом под ногами. Суровая середина января давила морозом и непроходимыми сугробами. Впереди виднелся «маяк». Старенькая, немного облупившаяся надпись «Продукты» с гирляндой радостно извещала, что здесь находятся натуральные овощи, фрукты и им подобные. Последний поход в более крупные торговые центры и магазины оставили его с изжогой и чем-то ещё, что врач выяснить не смог. Сохранённый оттуда салат моментально полетел в мусорку.
Сколь не был мал магазин, в нём хватало посетителей. Кто-то молча стоял и ждал на улице, кто-то упорно проталкивался внутрь, ожидая, что его пропустят, если он будет кричать «Мне только молоко!». Сергей прошёл внутрь магазина, взял самое жизненно-необходимое и встал в очередь, уткнувшись в телефон. В голове бегали беспокойные смысли, спокойно смотря на изрядно запыхавшиеся затылки прохожих. В таких в своё время смотрел он и в детское время. Поход в крупные торговые центры они с мамой не могли себе позволить, приходилось отстаивать очередь в таких душных местах. Один раз его пытались отвести, обещая то ли конфетку, то ли машинку. Серый повёл себя мудро – сказал, что у него дома и есть и то, и то.
С той ночи Доброжелатель стал постоянно появляться с ножом.
Чайник щёлкнул, извещая о готовом кипятке. Через пять минут Сергей уже приготовил себе «пир», состоящий из бутерброда, чёрного чая из пакетиков и наспех сваренных сосисок. Насладиться едой в полной мере не получилось – к недосыпу добавилось раздражение от постоянных попыток друга дозвониться. Опять этому огрызку нормального человека не сидится на ровном месте. На день рождения от него был получен стационарный телефон. Дисковой такой, с трубкой, весь чёрный. Парень собирался водрузить его на полку с фигурками, как неплохое дополнение, но дружище его остановил, предоставляя некоторые документы. Он бился последний месяц над незаметной проводкой для стационарного телефона в его новую квартиру. Ещё до того, как Сергей сумел полностью сюда переехать и был весь в подработках, чтобы оплатить перевозку своих коллекций фигурок, мебели и монет времён царя Гороха. За домом был должен кто-то присматривать, и его товарищ, Антон, подходил на эту должность донельзя лучше. И вот ведь проныра, не терял времени зря!
Сначала шло шипение, потом нечто схожее с писком и белым шумом, немного гнетущей тишины, и, наконец-то, восторженный голос Антона.
- Привет! Как ночка? К тебе ведь этот… Этот… - Приятель замялся, понял, что начал диалог не с той темы. Была попытка проявить себя со стороны вежливого, боящемся за здоровье товарища, и в целом, хорошего человека. Но попытка оказалась неудачной. Минимально приподнятое настроение моментально упало ниже плинтуса. Серёжка успел пожалеть столько раз, что проболтался про свои кошмары.
- Утро. «Этот» уже был. Какими судьбами?
- Ой, да. Слушай, мне недавно родаки оставили своего кошака. Старый, но очень бодрый! Я через неделю уезжаю, считай, аккурат после того как заеду к тебе, на конференцию. Присмотришь за блохастым? – Кот у родителей Антона, как выражаются в приличном обществе, был нещадно лишён адекватности. Несмотря на свой восемнадцатилетний возраст, Васька был активен, как сраный веник. Прыгал на пылесос, на робота-пылесоса, на шторы, на самого Антона и его родителей. Признавал лишь его деда с бабкой, да и те уже слегли давно как. Лишь где-то к часу ночи, запрыгивал со всего маху на чью-то кровать, топтался на груди и смиренно, закрывшись хвостом, засыпал.
У самого Серого дома кошки не приживались. Рычали, мяукали, кидались на углы. Мать быстро раздала котят в добрые руки и отказалась поднимать темы про домашних животных. Несмотря на это, после его отъезда в доме сразу появилось 2 нагло выглядящих кота, будто говорящих: «Уходи, Серёга, местов для ещё двоих нет».
- Могу забрать. А ты до какого в отъезде будешь?
- До февраля. Второго числа уже буду в городе.
- Вон как, - Оба она шли на психиатрию. Чем зацепило – не ясно. То ли слабый проходной балл, то ли общее влияние родителей, то ли просто заинтересованность в профессии. Вдобавок, в городе открыли новую мозгоправную. Почём бы туда не метнуться? Можно сказать, как раз-таки ради этой цели Сергей и переехал в более крупных город. Ежедневно ловить маршрутку, побитую жизнью «Газель», и быстрее-быстрее бежать до ВУЗ-а было слабым удовольствием. – Ну, сам ты как?
- Да потихоньку. – На фоне зазвучали чьи-то голоса. То ли к Антону пришли некто, то ли Антон добрался сам до этих самих «некто». – Ой, ладно, я побежал. Нужно ещё продукты докупать, а то вот совсем на носу уже поездка.
Телефон раздался короткими гудками, после чего вернулся к старой периодической «жужжалке». Да, если бы кто и рассказал ему про конец света, первым бы стал Антон. Трубка с лёгким звоном легла на место. Счета за оплату, чтобы не отключали связь, легли на него. Подарочек то, что надо... Ему уже пытались дозвониться разного рода мошенники. Обращались к некой «Екатерине Фёдоровне». Так звали арендодателя, бабушка – одуванчик, в жизни бы никого не обидела и не задолжала даже рубля. Пары секунд басовитого голоса Серёги хватало, чтобы спугнуть назойливую фирму от бедной старушки.
Остывшие сосиски пришлось умять с уже успевшим засохнуть бутербродами и слегка тёплым чаем. В следующий раз нужно лапшу брать, подольше температуру держать будет. И посытнее, и подешевле выйдет. Скорее всего. Он взял в руки бело-коричневую упаковку, открутил крышку. Таблетка глотается уже даже без воды, дело привычки. В большинстве своём лекарство помогает избегать кошмаров, но раз в неделю… Не стоит об этом думать. Доброжелатель не пропускал и одной недели.
Сергей надел своё пальто, повязал шарф, накинул шапку с сапогами, и быстрыми шагами вышел на улицу. Еда сама себя не добудет. Забыл закрыть дверь. Быстро, как пуля, пролетел домой. Наглая соседка по площадке уже было собиралась зайти внутрь, проверить хозяина. Один раз таки зашла, сама наглость. Успела походить, рассмотреть содержимое, оставленное на столе, и в целом, отдохнусь на кресле соседа. Всё, к чему прикоснулась дурно пахнущая бабушка, пришлось или выкинуть, или отдавать в химчистку. Привычка с села осталась – там никто незнакомый или опасный не мог проникнуть домой. Все друг друга знают. Сделаешь что – все знают, все слышали, и уже максимально обсуждают. Так, пара его школьных друзей желали отправиться вместе с ним, пожить у него, «мир повидать». При этом не платить и гроша за еду и кров.
Уже с проверенной дверью и отогнанной домушницей, Серый шёл расслабленным шагом по протоптанной любезным народом тропе. Он всматривался в следы от пустой скуки. У каждого – свой уникальный след…
Снег отдавался мягким хрустом под ногами. Суровая середина января давила морозом и непроходимыми сугробами. Впереди виднелся «маяк». Старенькая, немного облупившаяся надпись «Продукты» с гирляндой радостно извещала, что здесь находятся натуральные овощи, фрукты и им подобные. Последний поход в более крупные торговые центры и магазины оставили его с изжогой и чем-то ещё, что врач выяснить не смог. Сохранённый оттуда салат моментально полетел в мусорку.
Сколь не был мал магазин, в нём хватало посетителей. Кто-то молча стоял и ждал на улице, кто-то упорно проталкивался внутрь, ожидая, что его пропустят, если он будет кричать «Мне только молоко!». Сергей прошёл внутрь магазина, взял самое жизненно-необходимое и встал в очередь, уткнувшись в телефон. В голове бегали беспокойные смысли, спокойно смотря на изрядно запыхавшиеся затылки прохожих. В таких в своё время смотрел он и в детское время. Поход в крупные торговые центры они с мамой не могли себе позволить, приходилось отстаивать очередь в таких душных местах. Один раз его пытались отвести, обещая то ли конфетку, то ли машинку. Серый повёл себя мудро – сказал, что у него дома и есть и то, и то.
Он, по ощущению, питался страхом. Он не пытался нанести действительно вред, привычный для большинства стереотипных монстров. Он не пытался воспользоваться своей огромной челюстью. В детстве, ещё до первой встречи, Серёжка вычитал, что мощь укуса слона такая, что может раздавить машину почти целиком. В своё время, плохо рисуя, его цветными карандашами была изображена сцена: Слон, с множеством зубов, образующих почти улыбку, кусали машину, почти переламывая её на металлолом. Позже, впервые столкнувшись с Доброжелателем, мальчик невольно сравнил его со слоном. Вот у этого мощь укуса… Куда больше, чем у какого-то невнятного слона из Африки. Притом этот – тут. Он спугнул его появлением мамы. Место, где он стоял, стало закрыто дверью.
Улыбчивый гражданин не желал, чтобы его не заметили или посчитали за галлюцинацию. Он всяческим образом показывал, что реален. Просто не хочет показываться кому-то другому, кроме Сергея. Он постоянно орудует вещами в ближайшем окружении, как-либо доводя Сергея до крайности. Обычно он сдержан в движениях, что делает его ещё более ужасающим, с холодом в движениях. Будто бы человек в комнате для него – лишь букашка, на которую можно любоваться, сколько душе угодно. Один раз он решил вкрай довести ребёнка до истерики: начал бешено бежать по комнате, потолку и прочему. Тогда мать приняла меры. В комнате ребёнка, да и по всему дому, стали развешены иконы, появились красные уголки.
Когда Доброжелатель появился снова, он был вне себя от ярости. Он буянил, пытался скинуть содержимое полок прямиком на Серёжу, но ничего не получалось. Его максимум возможностей остановился на тумбочке, где оказалось запретно оставлять привычный стакан с водой или телефон. Вода обливалась прямиком на кровать, а телефон терпел жесточайшую пытку тоннами звонков или сообщений. Этот фокус он однажды показал Антону, который пребывал в сомнении от историй Сергея. Когда в «Ватсаппе» начался тотальный спам с угрозами и матами, друг начал верить каждому слову от Серого.
- Младой человек! Не задерживайте очередь! – Голос продавщицы вынул Сергея из его размышлений.
- Да-да, вот… - На прилавок посыпались монеты и немного скомканные купюры. Судя по подсчётам, должно быть без сдачи. Обошлось, продавщица не стала его обдирать. Хоть шанс и был, тут ведь была пачка сосисок со старым ценником почти в два раза дороже. Видно, что парень бедный. Чуть ли не самое дешёвое взял, ну и ну. Наркоман, может?
У самого Сергея на этот счёт было много мыслей. Большинство из его некогда близких друзей детства, школьных или со двора, стали крайне плохим примером взрослой жизни. Кто-то решил приложиться к бутылке, кто-то решил воспользоваться более вредным вариантом «комфорта». Пытаясь с кем-то поделиться по поводу напасти, он столкнулся с откровенным бредом. Его посчитали за «своего», за кем тоже пришла горячка или галлюцинация. Было бесполезно совать им сообщения от людей, у которых вместо адекватных изображений профиля были человеческие улыбки, а текст был полон угроз или белиберды. Такие люди на себя прежних не были похожи и мир вокруг понимали через раз, а тут какой-то вменяемый к ним лезет. В целом, со школьным общением после этого было покончено.
Вообще, среди дворовой детворы его прозвали то ли «Сказочник», то ли «Страшилка». Всех одновременно и пугали, и смешили его рассказы про появление некого «Доброжелателя» в углу комнаты, который жутко смотрел и пытался пугать. Потом Серый смекнул, что без новых историй про него быстро забудут. И стали появляться новые: и с щупальцами, и с более внятными рожами с лошадиными головами. К счастью, новые монстры в его жизни не появлялись и разу. Хотя один раз, оставив на тумбочке рисовку от своих рук нового чудища, в виде женщины с жуткой маской, он понял, что его «идеи» были достаточно слабы. Он проснулся от шуршания бумаги сбоку. Доброжелатель, похоже, изучал рисунок. От него можно было услышать то ли хмыканье, то ли слабые смешки, то ли просто невнятное бормотанье. Таким образом он уже пытался его ужаснуть – но перестало влиять после третьего раза. Внятным и отчётливым его звуки, до эпизода в больнице, назвать было нельзя. Больше похоже на глухой белый шум с резко проскакивающими помехами передач, и без того затихшие. Улыбчивый гражданин поднял голову, смотря в глаза автору. Рисунок был порван в два лёгких движения, на четыре мятых листочка. С тех пор все рисунки, записи и им подобные Сергей хранил в особой папке под кроватью.
И лишь один человек верил ему на слово. Не воспринимал, как белую горячку или бред сумасшедшего. Не думал, что он делает это для привлечения внимания. Антон был уникальным другом. Сейчас таких не бывает.
БАМ!
В момент упорного размышления Сергей врезался в столб. Лоб разошёлся болью, а в голове загудело. Сам фонарь в стороне тоже не остался – издал лёгкий гул, как будто по нему арматурой ударили. Ну и бывает. Оставшийся путь он внимательно смотрел за дорогой, стараясь не размышлять ни о Доброжелателе, ни о том, что финансы нещадно утекают, ни о чём ином. И наушники он дома забыл. Единственными звуками для него были редкие проезжающие машины, да хруст снега под уже подмёрзшими ногами.
Дверь открылась легко. Обычно она имела свойство заедать и приходилось звать соседа – крепко сбитого и в целом, судя по всему, некогда то ли тренер Адрианова, то ли сам бывший олимпийский чемпион. Приходилось оплачивать ему открытие лишним стаканчиком водки, которая, благо, уже стояла у него на кухне. Приходилось время от времени докупать «оплату» герою, но что же поделать. Анатолий Витальевич был человек не пьющим – так, для вкуса. Правды ради, он выполнял из себя главу всего жилого дома. Выгонял нежелательных личностей, не позволял мусорить в лифте, стучал по батареям при слишком громкой дискотеке в целом доме. Не мужчина, а мечта, что и говорить. С хилым состоянием Сергея это был почти что подарок.
Быстро допив остаток чая, Серый упал в кровать. Сил не было ни на игры, ни на чтение книг. Было бы славно наконец-то сходить в церковь, за иконами, но сил под конец дня не хватало. Он не высыпался который день. Интернет-проект, приносивший ему какой-никакой проект, был заморожен из-за бездействия самого Сергея. Командировка через 3 недели... Муть. Так и хочется впасть в спячку до необходимого момента. Но спать не хотелось, как ни крути. Пришлось заставлять усталое тело вставать с кровати и волочить его к компьютеру. Было бы славно посидеть на форумах каких, или им подобные. Он давно засиделся на одном крупном российском портале – «Двач». Там были многие ему подобные. Сам он уже давно поделился своими мыслями про Улыбчивого гражданина в одной треде, и советы поспрашивать не забыл. Все, как одни – сходи к «бабкам», вызови священника да поступи по моему, уникальному обряду с зубом бобра и левым глазом антилопы. Каждый мнил себя специалистом, что поделать. Но с одним он хорошо разговорился.. Он собирает все сообщения о неких «безликих». Мол, не один Сергей такой. Много у кого уникальных наблюдателей, да все без привычных черт лица и без целей убийства. У него такое «чудо» пропало после 9 лет, но так врезалось в память, что не отошёл до сих пор. Пугают и всё тут. Вот и опять, написал чего. Запомнил, что в понедельник приходится сталкиваться собеседнику с нежелательной личностью. Тематика сообщения была весьма интересной.
«Слушай, я тут порыскал по библиотеке города своего, той ещё дыры. Тут описывается один из твоих, но что надо для начала…» - Фраза обрывалась на самом интересном, пришлось немного листать вниз. – «Для начала тебе бы проснуться.»
Экран разошёлся искажениями, стали открываться странные вкладки с ещё более странным содержанием, пока компьютер не закрыл все окна. Однако, после мрачнейшего парада безумия, открылся текстовой документ. Всё, что оказалось в нём напечатано, пугало не меньше, чем всё собрание литературы на лето или полная коллекция книг Кинга.
«ПРОСНИСЬ»
Тело охватил неприятный холодный пот. По телу побежали мурашки. Глаза бешено заметались в поисках поддержки того, что это лишь вирус. Лишь шутка. Лишь бы не факт того, что его впервые «поймали» вне привычной кровати. Когда он был в безопасности, под приятным, тёплым одеялом. Или, в случае крайнем, он сам вскакивал с неё. А тут – в таком плохом для сна месте… Ладно, стоит сходить и умыться. Может, уже со сна всякая дурь мерещится.
Улыбчивый гражданин не желал, чтобы его не заметили или посчитали за галлюцинацию. Он всяческим образом показывал, что реален. Просто не хочет показываться кому-то другому, кроме Сергея. Он постоянно орудует вещами в ближайшем окружении, как-либо доводя Сергея до крайности. Обычно он сдержан в движениях, что делает его ещё более ужасающим, с холодом в движениях. Будто бы человек в комнате для него – лишь букашка, на которую можно любоваться, сколько душе угодно. Один раз он решил вкрай довести ребёнка до истерики: начал бешено бежать по комнате, потолку и прочему. Тогда мать приняла меры. В комнате ребёнка, да и по всему дому, стали развешены иконы, появились красные уголки.
Когда Доброжелатель появился снова, он был вне себя от ярости. Он буянил, пытался скинуть содержимое полок прямиком на Серёжу, но ничего не получалось. Его максимум возможностей остановился на тумбочке, где оказалось запретно оставлять привычный стакан с водой или телефон. Вода обливалась прямиком на кровать, а телефон терпел жесточайшую пытку тоннами звонков или сообщений. Этот фокус он однажды показал Антону, который пребывал в сомнении от историй Сергея. Когда в «Ватсаппе» начался тотальный спам с угрозами и матами, друг начал верить каждому слову от Серого.
- Младой человек! Не задерживайте очередь! – Голос продавщицы вынул Сергея из его размышлений.
- Да-да, вот… - На прилавок посыпались монеты и немного скомканные купюры. Судя по подсчётам, должно быть без сдачи. Обошлось, продавщица не стала его обдирать. Хоть шанс и был, тут ведь была пачка сосисок со старым ценником почти в два раза дороже. Видно, что парень бедный. Чуть ли не самое дешёвое взял, ну и ну. Наркоман, может?
У самого Сергея на этот счёт было много мыслей. Большинство из его некогда близких друзей детства, школьных или со двора, стали крайне плохим примером взрослой жизни. Кто-то решил приложиться к бутылке, кто-то решил воспользоваться более вредным вариантом «комфорта». Пытаясь с кем-то поделиться по поводу напасти, он столкнулся с откровенным бредом. Его посчитали за «своего», за кем тоже пришла горячка или галлюцинация. Было бесполезно совать им сообщения от людей, у которых вместо адекватных изображений профиля были человеческие улыбки, а текст был полон угроз или белиберды. Такие люди на себя прежних не были похожи и мир вокруг понимали через раз, а тут какой-то вменяемый к ним лезет. В целом, со школьным общением после этого было покончено.
Вообще, среди дворовой детворы его прозвали то ли «Сказочник», то ли «Страшилка». Всех одновременно и пугали, и смешили его рассказы про появление некого «Доброжелателя» в углу комнаты, который жутко смотрел и пытался пугать. Потом Серый смекнул, что без новых историй про него быстро забудут. И стали появляться новые: и с щупальцами, и с более внятными рожами с лошадиными головами. К счастью, новые монстры в его жизни не появлялись и разу. Хотя один раз, оставив на тумбочке рисовку от своих рук нового чудища, в виде женщины с жуткой маской, он понял, что его «идеи» были достаточно слабы. Он проснулся от шуршания бумаги сбоку. Доброжелатель, похоже, изучал рисунок. От него можно было услышать то ли хмыканье, то ли слабые смешки, то ли просто невнятное бормотанье. Таким образом он уже пытался его ужаснуть – но перестало влиять после третьего раза. Внятным и отчётливым его звуки, до эпизода в больнице, назвать было нельзя. Больше похоже на глухой белый шум с резко проскакивающими помехами передач, и без того затихшие. Улыбчивый гражданин поднял голову, смотря в глаза автору. Рисунок был порван в два лёгких движения, на четыре мятых листочка. С тех пор все рисунки, записи и им подобные Сергей хранил в особой папке под кроватью.
И лишь один человек верил ему на слово. Не воспринимал, как белую горячку или бред сумасшедшего. Не думал, что он делает это для привлечения внимания. Антон был уникальным другом. Сейчас таких не бывает.
БАМ!
В момент упорного размышления Сергей врезался в столб. Лоб разошёлся болью, а в голове загудело. Сам фонарь в стороне тоже не остался – издал лёгкий гул, как будто по нему арматурой ударили. Ну и бывает. Оставшийся путь он внимательно смотрел за дорогой, стараясь не размышлять ни о Доброжелателе, ни о том, что финансы нещадно утекают, ни о чём ином. И наушники он дома забыл. Единственными звуками для него были редкие проезжающие машины, да хруст снега под уже подмёрзшими ногами.
Дверь открылась легко. Обычно она имела свойство заедать и приходилось звать соседа – крепко сбитого и в целом, судя по всему, некогда то ли тренер Адрианова, то ли сам бывший олимпийский чемпион. Приходилось оплачивать ему открытие лишним стаканчиком водки, которая, благо, уже стояла у него на кухне. Приходилось время от времени докупать «оплату» герою, но что же поделать. Анатолий Витальевич был человек не пьющим – так, для вкуса. Правды ради, он выполнял из себя главу всего жилого дома. Выгонял нежелательных личностей, не позволял мусорить в лифте, стучал по батареям при слишком громкой дискотеке в целом доме. Не мужчина, а мечта, что и говорить. С хилым состоянием Сергея это был почти что подарок.
Быстро допив остаток чая, Серый упал в кровать. Сил не было ни на игры, ни на чтение книг. Было бы славно наконец-то сходить в церковь, за иконами, но сил под конец дня не хватало. Он не высыпался который день. Интернет-проект, приносивший ему какой-никакой проект, был заморожен из-за бездействия самого Сергея. Командировка через 3 недели... Муть. Так и хочется впасть в спячку до необходимого момента. Но спать не хотелось, как ни крути. Пришлось заставлять усталое тело вставать с кровати и волочить его к компьютеру. Было бы славно посидеть на форумах каких, или им подобные. Он давно засиделся на одном крупном российском портале – «Двач». Там были многие ему подобные. Сам он уже давно поделился своими мыслями про Улыбчивого гражданина в одной треде, и советы поспрашивать не забыл. Все, как одни – сходи к «бабкам», вызови священника да поступи по моему, уникальному обряду с зубом бобра и левым глазом антилопы. Каждый мнил себя специалистом, что поделать. Но с одним он хорошо разговорился.. Он собирает все сообщения о неких «безликих». Мол, не один Сергей такой. Много у кого уникальных наблюдателей, да все без привычных черт лица и без целей убийства. У него такое «чудо» пропало после 9 лет, но так врезалось в память, что не отошёл до сих пор. Пугают и всё тут. Вот и опять, написал чего. Запомнил, что в понедельник приходится сталкиваться собеседнику с нежелательной личностью. Тематика сообщения была весьма интересной.
«Слушай, я тут порыскал по библиотеке города своего, той ещё дыры. Тут описывается один из твоих, но что надо для начала…» - Фраза обрывалась на самом интересном, пришлось немного листать вниз. – «Для начала тебе бы проснуться.»
Экран разошёлся искажениями, стали открываться странные вкладки с ещё более странным содержанием, пока компьютер не закрыл все окна. Однако, после мрачнейшего парада безумия, открылся текстовой документ. Всё, что оказалось в нём напечатано, пугало не меньше, чем всё собрание литературы на лето или полная коллекция книг Кинга.
«ПРОСНИСЬ»
Тело охватил неприятный холодный пот. По телу побежали мурашки. Глаза бешено заметались в поисках поддержки того, что это лишь вирус. Лишь шутка. Лишь бы не факт того, что его впервые «поймали» вне привычной кровати. Когда он был в безопасности, под приятным, тёплым одеялом. Или, в случае крайнем, он сам вскакивал с неё. А тут – в таком плохом для сна месте… Ладно, стоит сходить и умыться. Может, уже со сна всякая дурь мерещится.
Он, по ощущению, питался страхом. Он не пытался нанести действительно вред, привычный для большинства стереотипных монстров. Он не пытался воспользоваться своей огромной челюстью. В детстве, ещё до первой встречи, Серёжка вычитал, что мощь укуса слона такая, что может раздавить машину почти целиком. В своё время, плохо рисуя, его цветными карандашами была изображена сцена: Слон, с множеством зубов, образующих почти улыбку, кусали машину, почти переламывая её на металлолом. Позже, впервые столкнувшись с Доброжелателем, мальчик невольно сравнил его со слоном. Вот у этого мощь укуса… Куда больше, чем у какого-то невнятного слона из Африки. Притом этот – тут. Он спугнул его появлением мамы. Место, где он стоял, стало закрыто дверью.
Улыбчивый гражданин не желал, чтобы его не заметили или посчитали за галлюцинацию. Он всяческим образом показывал, что реален. Просто не хочет показываться кому-то другому, кроме Сергея. Он постоянно орудует вещами в ближайшем окружении, как-либо доводя Сергея до крайности. Обычно он сдержан в движениях, что делает его ещё более ужасающим, с холодом в движениях. Будто бы человек в комнате для него – лишь букашка, на которую можно любоваться, сколько душе угодно. Один раз он решил вкрай довести ребёнка до истерики: начал бешено бежать по комнате, потолку и прочему. Тогда мать приняла меры. В комнате ребёнка, да и по всему дому, стали развешены иконы, появились красные уголки.
Когда Доброжелатель появился снова, он был вне себя от ярости. Он буянил, пытался скинуть содержимое полок прямиком на Серёжу, но ничего не получалось. Его максимум возможностей остановился на тумбочке, где оказалось запретно оставлять привычный стакан с водой или телефон. Вода обливалась прямиком на кровать, а телефон терпел жесточайшую пытку тоннами звонков или сообщений. Этот фокус он однажды показал Антону, который пребывал в сомнении от историй Сергея. Когда в «Ватсаппе» начался тотальный спам с угрозами и матами, друг начал верить каждому слову от Серого.
- Младой человек! Не задерживайте очередь! – Голос продавщицы вынул Сергея из его размышлений.
- Да-да, вот… - На прилавок посыпались монеты и немного скомканные купюры. Судя по подсчётам, должно быть без сдачи. Обошлось, продавщица не стала его обдирать. Хоть шанс и был, тут ведь была пачка сосисок со старым ценником почти в два раза дороже. Видно, что парень бедный. Чуть ли не самое дешёвое взял, ну и ну. Наркоман, может?
У самого Сергея на этот счёт было много мыслей. Большинство из его некогда близких друзей детства, школьных или со двора, стали крайне плохим примером взрослой жизни. Кто-то решил приложиться к бутылке, кто-то решил воспользоваться более вредным вариантом «комфорта». Пытаясь с кем-то поделиться по поводу напасти, он столкнулся с откровенным бредом. Его посчитали за «своего», за кем тоже пришла горячка или галлюцинация. Было бесполезно совать им сообщения от людей, у которых вместо адекватных изображений профиля были человеческие улыбки, а текст был полон угроз или белиберды. Такие люди на себя прежних не были похожи и мир вокруг понимали через раз, а тут какой-то вменяемый к ним лезет. В целом, со школьным общением после этого было покончено.
Вообще, среди дворовой детворы его прозвали то ли «Сказочник», то ли «Страшилка». Всех одновременно и пугали, и смешили его рассказы про появление некого «Доброжелателя» в углу комнаты, который жутко смотрел и пытался пугать. Потом Серый смекнул, что без новых историй про него быстро забудут. И стали появляться новые: и с щупальцами, и с более внятными рожами с лошадиными головами. К счастью, новые монстры в его жизни не появлялись и разу. Хотя один раз, оставив на тумбочке рисовку от своих рук нового чудища, в виде женщины с жуткой маской, он понял, что его «идеи» были достаточно слабы. Он проснулся от шуршания бумаги сбоку. Доброжелатель, похоже, изучал рисунок. От него можно было услышать то ли хмыканье, то ли слабые смешки, то ли просто невнятное бормотанье. Таким образом он уже пытался его ужаснуть – но перестало влиять после третьего раза. Внятным и отчётливым его звуки, до эпизода в больнице, назвать было нельзя. Больше похоже на глухой белый шум с резко проскакивающими помехами передач, и без того затихшие. Улыбчивый гражданин поднял голову, смотря в глаза автору. Рисунок был порван в два лёгких движения, на четыре мятых листочка. С тех пор все рисунки, записи и им подобные Сергей хранил в особой папке под кроватью.
И лишь один человек верил ему на слово. Не воспринимал, как белую горячку или бред сумасшедшего. Не думал, что он делает это для привлечения внимания. Антон был уникальным другом. Сейчас таких не бывает.
БАМ!
В момент упорного размышления Сергей врезался в столб. Лоб разошёлся болью, а в голове загудело. Сам фонарь в стороне тоже не остался – издал лёгкий гул, как будто по нему арматурой ударили. Ну и бывает. Оставшийся путь он внимательно смотрел за дорогой, стараясь не размышлять ни о Доброжелателе, ни о том, что финансы нещадно утекают, ни о чём ином. И наушники он дома забыл. Единственными звуками для него были редкие проезжающие машины, да хруст снега под уже подмёрзшими ногами.
Дверь открылась легко. Обычно она имела свойство заедать и приходилось звать соседа – крепко сбитого и в целом, судя по всему, некогда то ли тренер Адрианова, то ли сам бывший олимпийский чемпион. Приходилось оплачивать ему открытие лишним стаканчиком водки, которая, благо, уже стояла у него на кухне. Приходилось время от времени докупать «оплату» герою, но что же поделать. Анатолий Витальевич был человек не пьющим – так, для вкуса. Правды ради, он выполнял из себя главу всего жилого дома. Выгонял нежелательных личностей, не позволял мусорить в лифте, стучал по батареям при слишком громкой дискотеке в целом доме. Не мужчина, а мечта, что и говорить. С хилым состоянием Сергея это был почти что подарок.
Быстро допив остаток чая, Серый упал в кровать. Сил не было ни на игры, ни на чтение книг. Было бы славно наконец-то сходить в церковь, за иконами, но сил под конец дня не хватало. Он не высыпался который день. Интернет-проект, приносивший ему какой-никакой проект, был заморожен из-за бездействия самого Сергея. Командировка через 3 недели... Муть. Так и хочется впасть в спячку до необходимого момента. Но спать не хотелось, как ни крути. Пришлось заставлять усталое тело вставать с кровати и волочить его к компьютеру. Было бы славно посидеть на форумах каких, или им подобные. Он давно засиделся на одном крупном российском портале – «Двач». Там были многие ему подобные. Сам он уже давно поделился своими мыслями про Улыбчивого гражданина в одной треде, и советы поспрашивать не забыл. Все, как одни – сходи к «бабкам», вызови священника да поступи по моему, уникальному обряду с зубом бобра и левым глазом антилопы. Каждый мнил себя специалистом, что поделать. Но с одним он хорошо разговорился.. Он собирает все сообщения о неких «безликих». Мол, не один Сергей такой. Много у кого уникальных наблюдателей, да все без привычных черт лица и без целей убийства. У него такое «чудо» пропало после 9 лет, но так врезалось в память, что не отошёл до сих пор. Пугают и всё тут. Вот и опять, написал чего. Запомнил, что в понедельник приходится сталкиваться собеседнику с нежелательной личностью. Тематика сообщения была весьма интересной.
«Слушай, я тут порыскал по библиотеке города своего, той ещё дыры. Тут описывается один из твоих, но что надо для начала…» - Фраза обрывалась на самом интересном, пришлось немного листать вниз. – «Для начала тебе бы проснуться.»
Экран разошёлся искажениями, стали открываться странные вкладки с ещё более странным содержанием, пока компьютер не закрыл все окна. Однако, после мрачнейшего парада безумия, открылся текстовой документ. Всё, что оказалось в нём напечатано, пугало не меньше, чем всё собрание литературы на лето или полная коллекция книг Кинга.
«ПРОСНИСЬ»
Тело охватил неприятный холодный пот. По телу побежали мурашки. Глаза бешено заметались в поисках поддержки того, что это лишь вирус. Лишь шутка. Лишь бы не факт того, что его впервые «поймали» вне привычной кровати. Когда он был в безопасности, под приятным, тёплым одеялом. Или, в случае крайнем, он сам вскакивал с неё. А тут – в таком плохом для сна месте… Ладно, стоит сходить и умыться. Может, уже со сна всякая дурь мерещится.
Улыбчивый гражданин не желал, чтобы его не заметили или посчитали за галлюцинацию. Он всяческим образом показывал, что реален. Просто не хочет показываться кому-то другому, кроме Сергея. Он постоянно орудует вещами в ближайшем окружении, как-либо доводя Сергея до крайности. Обычно он сдержан в движениях, что делает его ещё более ужасающим, с холодом в движениях. Будто бы человек в комнате для него – лишь букашка, на которую можно любоваться, сколько душе угодно. Один раз он решил вкрай довести ребёнка до истерики: начал бешено бежать по комнате, потолку и прочему. Тогда мать приняла меры. В комнате ребёнка, да и по всему дому, стали развешены иконы, появились красные уголки.
Когда Доброжелатель появился снова, он был вне себя от ярости. Он буянил, пытался скинуть содержимое полок прямиком на Серёжу, но ничего не получалось. Его максимум возможностей остановился на тумбочке, где оказалось запретно оставлять привычный стакан с водой или телефон. Вода обливалась прямиком на кровать, а телефон терпел жесточайшую пытку тоннами звонков или сообщений. Этот фокус он однажды показал Антону, который пребывал в сомнении от историй Сергея. Когда в «Ватсаппе» начался тотальный спам с угрозами и матами, друг начал верить каждому слову от Серого.
- Младой человек! Не задерживайте очередь! – Голос продавщицы вынул Сергея из его размышлений.
- Да-да, вот… - На прилавок посыпались монеты и немного скомканные купюры. Судя по подсчётам, должно быть без сдачи. Обошлось, продавщица не стала его обдирать. Хоть шанс и был, тут ведь была пачка сосисок со старым ценником почти в два раза дороже. Видно, что парень бедный. Чуть ли не самое дешёвое взял, ну и ну. Наркоман, может?
У самого Сергея на этот счёт было много мыслей. Большинство из его некогда близких друзей детства, школьных или со двора, стали крайне плохим примером взрослой жизни. Кто-то решил приложиться к бутылке, кто-то решил воспользоваться более вредным вариантом «комфорта». Пытаясь с кем-то поделиться по поводу напасти, он столкнулся с откровенным бредом. Его посчитали за «своего», за кем тоже пришла горячка или галлюцинация. Было бесполезно совать им сообщения от людей, у которых вместо адекватных изображений профиля были человеческие улыбки, а текст был полон угроз или белиберды. Такие люди на себя прежних не были похожи и мир вокруг понимали через раз, а тут какой-то вменяемый к ним лезет. В целом, со школьным общением после этого было покончено.
Вообще, среди дворовой детворы его прозвали то ли «Сказочник», то ли «Страшилка». Всех одновременно и пугали, и смешили его рассказы про появление некого «Доброжелателя» в углу комнаты, который жутко смотрел и пытался пугать. Потом Серый смекнул, что без новых историй про него быстро забудут. И стали появляться новые: и с щупальцами, и с более внятными рожами с лошадиными головами. К счастью, новые монстры в его жизни не появлялись и разу. Хотя один раз, оставив на тумбочке рисовку от своих рук нового чудища, в виде женщины с жуткой маской, он понял, что его «идеи» были достаточно слабы. Он проснулся от шуршания бумаги сбоку. Доброжелатель, похоже, изучал рисунок. От него можно было услышать то ли хмыканье, то ли слабые смешки, то ли просто невнятное бормотанье. Таким образом он уже пытался его ужаснуть – но перестало влиять после третьего раза. Внятным и отчётливым его звуки, до эпизода в больнице, назвать было нельзя. Больше похоже на глухой белый шум с резко проскакивающими помехами передач, и без того затихшие. Улыбчивый гражданин поднял голову, смотря в глаза автору. Рисунок был порван в два лёгких движения, на четыре мятых листочка. С тех пор все рисунки, записи и им подобные Сергей хранил в особой папке под кроватью.
И лишь один человек верил ему на слово. Не воспринимал, как белую горячку или бред сумасшедшего. Не думал, что он делает это для привлечения внимания. Антон был уникальным другом. Сейчас таких не бывает.
БАМ!
В момент упорного размышления Сергей врезался в столб. Лоб разошёлся болью, а в голове загудело. Сам фонарь в стороне тоже не остался – издал лёгкий гул, как будто по нему арматурой ударили. Ну и бывает. Оставшийся путь он внимательно смотрел за дорогой, стараясь не размышлять ни о Доброжелателе, ни о том, что финансы нещадно утекают, ни о чём ином. И наушники он дома забыл. Единственными звуками для него были редкие проезжающие машины, да хруст снега под уже подмёрзшими ногами.
Дверь открылась легко. Обычно она имела свойство заедать и приходилось звать соседа – крепко сбитого и в целом, судя по всему, некогда то ли тренер Адрианова, то ли сам бывший олимпийский чемпион. Приходилось оплачивать ему открытие лишним стаканчиком водки, которая, благо, уже стояла у него на кухне. Приходилось время от времени докупать «оплату» герою, но что же поделать. Анатолий Витальевич был человек не пьющим – так, для вкуса. Правды ради, он выполнял из себя главу всего жилого дома. Выгонял нежелательных личностей, не позволял мусорить в лифте, стучал по батареям при слишком громкой дискотеке в целом доме. Не мужчина, а мечта, что и говорить. С хилым состоянием Сергея это был почти что подарок.
Быстро допив остаток чая, Серый упал в кровать. Сил не было ни на игры, ни на чтение книг. Было бы славно наконец-то сходить в церковь, за иконами, но сил под конец дня не хватало. Он не высыпался который день. Интернет-проект, приносивший ему какой-никакой проект, был заморожен из-за бездействия самого Сергея. Командировка через 3 недели... Муть. Так и хочется впасть в спячку до необходимого момента. Но спать не хотелось, как ни крути. Пришлось заставлять усталое тело вставать с кровати и волочить его к компьютеру. Было бы славно посидеть на форумах каких, или им подобные. Он давно засиделся на одном крупном российском портале – «Двач». Там были многие ему подобные. Сам он уже давно поделился своими мыслями про Улыбчивого гражданина в одной треде, и советы поспрашивать не забыл. Все, как одни – сходи к «бабкам», вызови священника да поступи по моему, уникальному обряду с зубом бобра и левым глазом антилопы. Каждый мнил себя специалистом, что поделать. Но с одним он хорошо разговорился.. Он собирает все сообщения о неких «безликих». Мол, не один Сергей такой. Много у кого уникальных наблюдателей, да все без привычных черт лица и без целей убийства. У него такое «чудо» пропало после 9 лет, но так врезалось в память, что не отошёл до сих пор. Пугают и всё тут. Вот и опять, написал чего. Запомнил, что в понедельник приходится сталкиваться собеседнику с нежелательной личностью. Тематика сообщения была весьма интересной.
«Слушай, я тут порыскал по библиотеке города своего, той ещё дыры. Тут описывается один из твоих, но что надо для начала…» - Фраза обрывалась на самом интересном, пришлось немного листать вниз. – «Для начала тебе бы проснуться.»
Экран разошёлся искажениями, стали открываться странные вкладки с ещё более странным содержанием, пока компьютер не закрыл все окна. Однако, после мрачнейшего парада безумия, открылся текстовой документ. Всё, что оказалось в нём напечатано, пугало не меньше, чем всё собрание литературы на лето или полная коллекция книг Кинга.
«ПРОСНИСЬ»
Тело охватил неприятный холодный пот. По телу побежали мурашки. Глаза бешено заметались в поисках поддержки того, что это лишь вирус. Лишь шутка. Лишь бы не факт того, что его впервые «поймали» вне привычной кровати. Когда он был в безопасности, под приятным, тёплым одеялом. Или, в случае крайнем, он сам вскакивал с неё. А тут – в таком плохом для сна месте… Ладно, стоит сходить и умыться. Может, уже со сна всякая дурь мерещится.