Алексей сидел у монитора и нервно курил. Вообще он понимал, что бомбить из-за очередного интернет-слива глупо: в его жизни их было уже предостаточно, и пора бы привыкнуть. Если, конечно, можно называть жизнью жалкое интернет-существование. Ну, да иного у Алексея и не было.

Нет, конечно, он имел работу. Три дня в неделю он надевал фартук и вставал на кассу в ближайшем макдональдсе. Вкупе с маминой пенсией этого хватало на квартплату и дешевую еду. За десять лет он более-менее научился сносить презрительные взгляды покупателей и насмешки коллег-подростков. Особенно унизительно было принимать распоряжения от двадцатилетнего менеджера, но Алексей на все случаи жизни имел одно проверенное средство: он внутренне отключался от внешнего мира и с отсутствующим выражением лица мечтал о своих любимых аниме-персонажах.

В тот день все не задалось с самого утра. В метро была давка, и ему пришлось стоять вплотную лицом к лицу с молодой девушкой. Алексей краснел, ерзал и гримасничал так, что это вызвало сперва недоумение, а потом и открытый смех окружающих. В самом деле — зрелище было презабавное. Даже сам по себе Алеша был крайне комичен — сальные патлы цвета жидкого дерьма по бокам плешивой головы, пухлые угреватые щеки и клочковатая щетина. Дополняла его образ мятая дешевая одежда, ни разу не чищенные ботинки из кожзаменителя, а также запах прелых яиц из пожелтевших от малафьи труханов.

Выходя из метро, Алексей постарался по-молодецки перешагивать сразу по три ступеньки, но, внезапно ощутив болезненное покалывание в груди, споткнулся на самой последней и чуть не упал на виду у двух девочек, по виду школьниц. Пытаясь игнорировать смех в спину, Алеша мелко затрусил по направлению к ненавистному макдаку, придерживая живот руками.

Добрался до места он с опозданием. Менеджер не сказала ничего, но от ее взгляда Алексей поежился и захотел провалиться сквозь землю. Пытаясь разрулить вопрос, он сам предложил отработать этот день в зале, а не за кассой.

Это было его очередной ошибкой: заведение, как назло, располагалось в самом центре, и его завсегдатаями были дерзкие чуркобесы, которых Алексей боялся до усрачки. Каждый раз, подходя к столику, за которым сидели кавказцы, его очко сжималось так, насколько позволял приличный стаж отношений с большим конским фаллоимитатором, заказанным Алексеем по интернету.

За обедом, состоявшим из просроченных гамбургеров, Алексей вновь почувствовал неприятные покалывания в сердце. Но что он мог поделать? Питался он в основном дешевыми полуфабрикатами, ведь на другое денег не было. Однажды он наивно попытался убить двух зайцев сразу, сев на диету — похудеть и сэкономить денег на ухаживания за девушками. Алексей почему-то верил, что стоит ему только избавится от девственности, как его жизнь кардинально изменится к лучшему. Тот факт, что его крохотусик уже давно отказывался шевелиться даже на самое жесткое цп, он старательно гнал из головы.

Кое-как вытерпев рабочий день, Алексей отправился домой. В метро ему наконец-то повезло — попалось свободное место. Усевшись и привычно подогнув под сиденье ноги, чтобы, не дай бог, не помешать кому-нибудь, он закрыл глаза и принялся мечтать о том, как войдет в квартиру, включит компьютер и на несколько часов перенесется в волшебный мир Двача — единственное место, где он мог хоть иногда сойти за нормального.

За этими мечтаниями он пропустил свою остановку. Возвращение заняло еще полчаса, но Алексей уже и не воспринимал это как неудачу — на фоне всего остального это было незначительной мелочью.

Войдя домой, Алексей бросил беглый взгляд на календарь. Что… не может быть. Ему сегодня исполнялось тридцать лет! Да, почти 30 полновесных лет в дерьме и позоре. И никто не поздравил. Хотя кому поздравлять? С ним даже разговаривать-то старались только по крайней необходимости.

Эти раздумья породили в голове Алексея пренеприятную мысль: неужели он уже просрал свою жизнь? Причем просрал настолько бездарно, насколько это вообще возможно.

С окончательно убитым настроением он дошел до компьютера и, не снимая уличной одежды, плюхнулся на подобранный им на помойке засаленный офисный стул, не имеющий левого подлокотника, но еще вполне рабочий. Привычным движением Алексей ткнул в кнопку включения питания. Он держал бы компьютер включенным круглые сутки, но мать ругалась, что электричество надо экономить.

Долго раздумывать над темой для создания на Дваче ему не пришлось. «Сап, двощ! Сегодня мне тридцать лет. Я помню, как десять лет назад создавал здесь аналогичный тред. Тогда у меня не было ни гостей, ни подарков. И сегодня у меня все так же нет ни гостей, ни подарков. Тогда мне было всего двадцать лет, я был тощим и патлатым, а сегодня я жирный и лысеющий маг. Пожалей меня, анончик. Мне так плохо…». Теперь осталось лишь прикрепить картинку с грустной лягушкой, задувающей торт, и можно начинать праздновать.

Оживленно стуча по клавишам, он не заметил, как в комнату тихо вошла мать.

-Сынок… ну что ж ты даже не разделся-то, сразу за монитор засел?

Алексей окинул ее беглым взглядом и хотел было уже привычно ответить матом, но что-то его остановило. Седые волосы матери, ее молящий взгляд, не по годам морщинистое лицо…

-Алешенька… сегодня ж день рожденья у тебя, сыночек… извини, я не смогла купить тебе ничего. Пенсии уже совсем не хватает. Извини меня…

Тут мама не сдержалась и, отвернувшись, чуть слышно зарыдала. Алексей подумал, что надо бы попытаться ее хоть как-то утешить, но что он мог сказать? Мама, прости меня за впустую прожитую жизнь? Мама, прости меня за то, что я просидел на Дваче безвылазно десять лет подряд?

А ведь когда-то он считал себя ньюфагом… прошел год. Потом два. Три. Он втянулся. Двач стал его жизнью.

-Да ладно, мам… ничего. Мне ж не надо все равно ничего.

Он произнес эти слова нарочито беззаботным тоном, стараясь придать себе уверенности и разрядить обстановку, но при этом в очередной раз задумался, что с ним будет, когда мать умрет. Ведь она уже была такой старой и дряхлой… В последнее время она уже почти не выходила из дома.

Отогнав эту мысль и кое-как выпроводив плачущую мать из комнаты, он с тяжелым сердцем вернулся к своему треду. Предвкушение чтения накопившихся ответов быстро сменилось разочарованием: некий острослов успел за это время накатать целую графоманскую простыню под названием «Смерть задрота», где в красках описывал будущее Алексея еще через десять лет. Язык в рассказе был, наверно, еще более убогим, чем в Лешиных школьных сочинениях, но пронизывающее Алексея чувство обреченности было подхвачено на удивление точно.

Сперва разволновавшись, а затем испытав внезапный прилив решимости, Алексей принялся было печатать ответ, что он ни за что не позволит такому случиться и сегодня же начнет работать над собой, как внезапно почувствовал, что пальцы его не слушаются. Это ощущение напомнило ему о том, как в вузе он подрабатывал грузчиком, после чего не мог даже поднести ко рту ложку. Но ведь сегодня он ничего не таскал! Почему же тогда руки холодны и безжизненны? И почему так болит сердце… Даже больше, чем обычно…

Он попытался встать. Невероятным волевым усилием ему это удалось, хотя при этом грудь защемило волной жуткой боли. Едва сдерживая крик, чтобы не беспокоить мать, Алексей потянулся к грязному стакану со вчерашней водой. Поводя из стороны в сторону дрожащей головой, он попытался вспомнить, где лежит аптечка. По лбу струился ледяной пот.

Разгребая гору хлама на полу руками, почти мертвыми ниже локтя, он таки нашел ее. «Это инфаркт… нужен… валидол!» — пронеслось в его голове. Кое-как рванув молнию в сторону, Алексей лихорадочно начал рыться в горе просроченных годы назад лекарств. Внезапно все его тело пронзил такой разряд боли, что он не сдержался и заорал во весь голос. В коридоре раздалось шарканье материнских тапок, и через мгновение она уже стояла на пороге.

-Сынок! Что с тобой?! — от шока ее голос словно помолодел. -У…мираю.. — кое-как выдохнул Алексей леденеющими губами. Зрение начало меркнуть. Последним, что пронеслось в Лешиной голове, было: «Это фиаско, брат!» Через три недели полиция, вскрыв по жалобам соседей провонявшуюся квартиру, нашла в ней два чудовищно раздувшихся, полуразложившихся трупа.

Аноним с ником Domien никогда не отличался общительностью, и в классе все считали его отморозком. Разумеется, храбростью наш герой тоже не отличался, поэтому избиения не заставили себя долго ждать. "Всё в порядке, нужно просто немного потерпеть до выпускного", - думал этот молчаливый любитель Аски, пока известные школьные хулиганы били его ногами под надменный хохот девушек.
Наконец-то наступил конец очередного несправедливого дня. Domien боялся вернуться домой, потому что злые футбольные фанаты порвали его одежду, купленную заботливыми родителями на последние деньги. "Эй, парень, помощь нужна?" - внезапно раздался голос известного одиннадцатиклассника-дагестанца, двухметрового спортсмена с телосложением олимпийского бога. - "Я могу дать тебе свою одежду. Пойдём со мной". Дома у защитника слабых никого не было. И тут Domien понял, что сейчас у него появился шанс вернуть себе мирную жизнь. Такой шанс нельзя было упустить. Будущий посетитель MAL-треда сразу понял, что нужно делать. "Семпай, пожалуйста, защитите меня. Меня постоянно избивают. Я так больше не могу! Хотите, я стану вашей Аской?" - сказал он. Некоторые слова дагестанец не знал, но он сразу понял, что ему предложили. "Я помогу тебе. Становись на колени", - прошептал он на ушко анимешнику, расстёгивая ширинку.
Domien нередко смотрел хентай, ведь именно в хентае можно увидеть идеальных девушек, умеющих сделать партнёру приятно; сейчас нужно стать именно такой девушкой. Он начал неловко водить губами по большому смуглому члену, иногда облизывая головку. "Да, быстрее", - сказал дагестанец, закативший глаза от удовольствия всего за 3 минуты. Наш герой начал ускоряться, совсем как главный герой гатари, когда увидел Киссшот в первый раз. Казалось, что стоны горца сотрясли стены всего дома. Всё лицо Domien'а было в его белых слезах, а то, что попало в рот, Domien проглотил. "Теперь моя жизнь точно изменится!" - подумал этот паренёк с печальной судьбой и отправился домой в новой одежде, чтобы пересмотреть кей-он.
На следующий день все обидчики главного героя этой истории были наказаны. Они боялись даже подойти к Domien'у, зная, каким союзником он обзавёлся. Глупые любители пива и футбола даже не понимали, что дагестанец был для нашего любителя аниме не только верным другом и защитником, но и горячим любовником. Тот изменивший всё день был не единичным случаем, и победившие школьную травлю ребята ещё не раз встречались, чтобы "почитать юри-мангу".