ВНИМАНИЕ! АТТЕНШН! АХТУНГ! УВАГА! Эрогуро, пренебрежение здравым смыслом и школьным курсом биологии. Я никого ни к чему не призываю. Надеюсь, что это будет не настолько мерзко и плохо, как рассчитываю.

Тишина. Темнота окутала помещения здания, и только лишь лунный свет проникал через окна, озаряя собой длинные коридоры, кабинеты, лестничные площадки. Последние работники покидают места своего привычного пребывания, охрана преспокойно вскидывает ноги на стол и мирно похрапывает, а жители большого дома уже давно спят в своих палатах.

Ночью, наконец, можно отдохнуть от знойного летнего денька, а зелёный сад, который можно было видеть через панорамные стёкла, был необычайно умиротворяющим и красивым в голубоватом свете луны и, наверное, выйдя в этот сад, можно услышать самых разных ночных насекомых, конечно, в особенности стрекотание каких-нибудь сверчков.

Но что-то всё-таки не давало покоя, какая-то лёгкая тревога или, быть может, чувство томительного ожидания, а, может, то было предвкушение чего-то приятного, будоражащего воображение. Напротив этого здания стояло точно такое же, соединяющееся с этим длинным переходом, там же можно заметить чьи-то медленно идущие силуэты. Это были парень и девушка. Но, то была не обычная пара: молодой человек катил коляску, а на ней восседала улыбчивая девушка, которая радовалась тишине и красоте ночного неба. Врач и пациент неторопливо куда-то двигались, останавливались, чтобы насладиться видом из окна. Казалось, что они были совершенно одни, и никто бы не смог их услышать, подсмотреть за ними.

Точно определить их возраст мне не удаётся, но разницу в их лицах заметить было не очень трудно, хотя и выглядели оба достаточно молодо, пожалуй, девушка выглядела даже слишком молодо. Она то и дело что-то бубнила, может, напевала, себе под нос, мило покачивая головушку из стороны в сторону.

— Что, нравится сад, да?

— Ага! — девушка посмотрела своими большими хрустальными глазами на мужчину, а после чуть хихикнула и вновь принялась что-то рассматривать — какой прекрасный детский характер!

Они подошли к лифту, и пока находились в ожидании, мужчина нежно поцеловал девушку в лобик:

— Эй, что это ты делаешь, хи-хи?

— О, не волнуйся, малышка, ты лучше скажи, как там твой протез на ноге поживает, всё ли в порядке? — мужчина улыбнулся ей в ответ, он заботился о ней, совсем как отец заботится о дочери.

— Да! Ношка софсем не болит!

— Ах, это просто чудно, золотце моё! — тут лифт издаёт характерный звон, двери отворяются и они заходят в него, нажимается самая нижняя кнопка, и лифт медленно, почти бесшумно, начинает своё погружение в царство мрака. Какое сладкое ожидание испытывает мужчина, девушка, наверное, тоже рада предстоящим событиям, по-своему рада…

И вот, лифт останавливается где-то в подвалах здания, мужчина выкатывает коляску, и перед ними предстаёт чёрный коридор, в конце которого горел тусклый свет над железной дверью. По бокам, у стен, что-то пылилось и гнило, покрытое плотной тканью.

Доехав до двери, мужчина отходит девушке за спину:

— Ты подожди, милая, доктор сейчас придёт, но обещаю, после этой процедуры я обязательно заберу тебя с собой!

— Но… Я…

— Что-что? Никаких «Но», дорогая, ты же хочешь излечиться, отведать вкусностей, гулять в парках и делать ещё много чего, верно?

— Ну… Дя…

— Ну, тогда необходимо пройти эту чуть страшненькую процедурку. Я скажу доктору, чтобы он был мягче с твоим нежным тельцем, ты моя хорошая! — с этими словами он потрепал её мягкие волосы, затем послышались отдаляющиеся шаги.

Девушка сидела так, потупившись в дверь, совсем недолго. Она могла слышать шаги, уже другие: туфли, покрытые бахилами, накинутый врачебный халат, перчатки, маска — всё это было необходимым атрибутом самого настоящего врача! А уж его подозрительная схожесть с «папочкой» всё время бросалась в глазки милой и беззащитной девочки. Но каждый раз доктор уверял её от чистого сердца, что это ей только так казалось, ведь истинное призвание докторов — помогать больным, как он мог ей соврать?

— Ты готова? — он открывает дверь, девушка меняется в лице, спадает та детская улыбка, страх начинает заполонять её хрустально-чистые глаза.

— Я… Готофа, доктол...

— Сегодня надо быть быстрее, мне ещё необходимо обследовать нового пациента, ты не одна такая на свете!

Он сильно толкнул коляску, та чуть с грохотом не повалилась с лестницы, но как-то удержалась и оказалась прямо у стола. На столе уже всё было приготовлено, вокруг него тоже, но… Необходимо было провести для начала некую «терапию» — девочка об этом знала, но каждый раз попадалась в одну и ту же уловку, видимо, её память совсем уже истлела.

— Знаешь, почему ты оказалась здесь?

— Эм… Потому… Што я болейу?..

— Нет! Ты разрушила родителям жизнь, но добрый дядюшка спас тебя от зверских лап твоего отца… Боже, ты, наверное, и не помнишь, что он с тобой творил… У меня есть фотографии! — он опустился на колено, и дрожащими от возбуждения руками стал показывать экран, заставлять смотреть в телефон. Он насильно поворачивал её слабую головушку, заламывал руки… Наконец-то глазки начали слезиться! Да! Этот сладкий водопад из слёзок придавал новых сил и желаний! Мужчина дал сильную пощёчину девушке, а та в ответ лишь разрыдалась, хотя завидев краем своих милых глазок поднятую руку, как-то странно посмотрела на доктора.

— Неполноценная дрянь! Такая мягкая и упругая… Ты, должно быть, страстно хочешь почувствовать своего отца снова, там, внутри, верно?! — доктор прильнул губами к её щекам, он стал нежно лизать её, рукой же опустился к лону. Её белоснежные трусики были влажноватыми, ножка слегка подрагивала от удовольствия — терапия протекала идеально!

— Ха, ты такая похотливая шлюшка, оказывается, у нас! — он стал трогать её и ласкать во всех чувствительных местах, которых только можно. Плачь девушки перебивался её страстным дыханием и лёгкими стонами.

— Но не плачь, тихо… Всё хорошо, девочка моя, я защищу тебя от обид и тяжестей жизни, не переживай, — он обнял ей и прижал крепко-крепко, гладя по голове. Девушка лишь чуть всхлипывала и, кажется, успокаивалась.

— П-плафда?..

— Ну конечно, моя красотка!

О, как же он любил эти эмоциональные горки, если бы вы знали! На деле не было никакой семьи, никакого отца — фотографии принадлежали им, и только им! Никто уже и не помнил, как эта девушка оказалась в руках такого человека, но это теперь было и не важно. Важно лишь то, что они втайне от всех наслаждались всеми прелестями жизни, вкушали запретное удовольствие и обладали друг другом!

Он схватил девушку и повалил осторожно на стол, спустился ниже и своими жаркими губами прикоснулся к её розоватым мокреньким лепесткам. Она прикусывала нижнюю губу и осторожно, боясь сделать что-то не то, положила руки на голову мужчины. Её протез издавал характерные периодические еле заметные скрипы. И вот, он уже был снят и повален на пол, а погружение в наполненный влагой бутончик становилось всё страстней! Девушка слегка прогибалась от удовольствия, не до конца понимая происходящее…

Но, почти дойдя до кульминации, мужчина остановился, вновь поднялся к её бледному лицу и губы его слились с её губами в чувственном и слюнявом поцелуе.

— Ещё рано, мой щеночек, — он помог повернуться девушке на столе и уложиться поудобней, он пододвинул столик с медицинскими инструментами, лекарствами, таблетками и прочим врачебным хламом. Девушка, кажется, пребывала где-то в грёзах, высунув свой язычок и томно дыша, как маленькая собачка. Мужчина собирался застегнуть на шее белый ошейник, чтобы придать ситуации остроты, девушка же не сопротивлялась и покорно отдавалась своему доктору.

— Возьми эту таблеточку, должно будет помочь от боли… Низводя её до приятной, — он вложил анальгетик в рот и после ещё раз поцеловал девушку.

>>91055
Он тщательно проверил инструменты, надел перчатки и включил лампу над столом. Помещение было обработано бактерицидными лампами, подвергнуто вентиляции и полной уборке. Немного странно было держать хирургический кабинет в подвальном помещении, но даже мне неизвестны все странности сей больницы. Он предварительно обработал место на ноге, чуть выше коленки, такой привлекательной и сочной. Ввёл парочку препаратов, но девушку в сознании оставил. Ампутационный нож был наготове, он медленно поднёс его к хрупкой коже девушки, прислонил к ней холодное лезвие, выждал немного и… Весь в приятном волнении, надавил на лезвие.

Нож погружался в плоть и медленно разрывал её. Кожу, подкожные слои, нервы и сосуды… Порез начинал кровоточить всё сильнее. Дыхание девушки участилось, боль доставляла ей сильное удовольствие в её больной извращённый и испорченный разум. Препараты позволяли насладиться этим процессом во всей своей полноте. Мужчина дошёл до кости и поменял инструменты; раздвинув чуть мясо, он принялся пилить белоснежную «куриную» косточку.

Девушка задыхалась от наслаждения, мужчина почти закончил — нога вот уже свисала со стола. И он поглаживал девочку в разных местах, забыв о «долге» врача.

Нога рухнула на пол. Девушка стонала и хрипела что есть мочи, но доктор принялся за первичную обработку места среза. Кровь испачкала весь стол и пол рядом с ним, её было достаточно много, но врач успел предпринять все меры безопасности для такого дела; наложив ещё и жгут, он доработал ногу, чтобы иметь ещё шанс на создание идеального места для очередного протеза.

— Ты хочешь продолжить, моя дорогая? — с энтузиазмом спросил мужчина, хотя вся эта операция заняла немало времени и сил.

— Ах… Да… Профу, сделайте мне приятно… — в полубессознательном состоянии прошептала девушка.

— Конечно… Но сперва, давай доработаем твою новую ножку, это очень важно. Поднимемся к остальным, покажем, какая красивая ты теперь! — мужчина взял лёгкое тело девушки и уложил в коляску. Ах да, нога… Он быстро положил отрезанную часть в холодильник, стоящий неприметно в уголочке весь наполненный льдом, обложив её со всех сторон какими-то пакетиками и тканями. Смотря на это всё, он ненароком даже облизнулся, но тут же направился к девушке, ослабил ошейник и покатил колясочку к выходу.

Он предвкушал новую фотосессию своего объекта обожания, именно так и следует формулировать мысль. Он мог сделать с этой девочкой, что захочет, да она сама пришла к нему и попросилась на это, мужчина только лишь спас её от внутреннего демона, который непременно бы пожрал её изнутри, доведя всё до плачевного состояния. А теперь, процесс медленной деградации мог быть тщательно выверен и контролируем кем-то, кто всецело любит свою игрушку.

Ну… И так прошла ещё одна тихая ночь… Была проведена очередная хирургическая операция… И больница, наконец, полностью утонула в объятиях Морфея. А сад, который всё также красовался в окнах, кажется, становился всё прелестнее. Сверчки всё также издавали свою трель, зазывая самок на спаривание, охранники дремали в наушниках с включёнными телефонами, забыв закрыть за собой вкладки сомнительного содержания, последние доктора запирались со своими медсёстрами в кабинетах, ставя телефоны на автоответчики, не были лишены страсти и пациенты, что иногда флиртовали друг с другом и с лечащими врачами. Но, мы-то знаем, что настоящее наслаждение можно было получить только там, внизу, отдавшись своим чувствам, спустившись в самый мрак, в царство извращённого и пьянящего безумия.