>>761883

>Вы даже не можете про кал поговорить.

Блядь, сегодня был самый хуевый день в моей жизни.
Я живу в ебучем замкадске, а учусь в ДС, поэтому мне каждое утро приходится ездить в универ на электричке. Замкадск-куны, которые ездят в ДС на пригородных электричках по утрам, знают, какие там творятся ад и погибель. В один только тамбур набивается с полсотни человек, я отнюдь не преувеличиваю, как-то раз посчитал всех по головам, и каждый человек находится в положении шпротины в банке, не в состоянии не то что пошевелиться, но даже и вдохнуть полной грудью.
Так вот, история эта началась вчера, когда моя мамаша приготовила на ужин макароны с фасолью. Перед сном я еще бухнул кефира, люблю, знаете ли, выпить кефира перед сном. И утром ядреная смесь в моем кишечнике подошла к состоянию полной боевой готовности.
Первые спазмы в животе я почувствовал еще на платформе. Электричка уже подходила, а потому я закрыл глаза и постарался аккуратно, но мощно бздануть, чтобы не вонять в битком забитом тамбуре. Пердеж выдался на редкость мощным и вонючим, но это были только цветочки.
Электричка подошла и я кое-как втиснулся внутрь. Сзади меня утрамбовало еще несколько человек, так, что я оказался пропихнутым в самый центр тамбура, где и встал, накрепко заклиненный людскими телами.
Пару остановок я проехал нормально, но вот потом, на самом длинном на всей, наверное, ветке перегоне, я почувствовал мощный и мучительный спазм в животе, и не сумев сдержаться, почти тут же знатно бзданул. К счастью, несмотря на мощность заряда, у меня получилось пернуть практически бесшумно, и мне оставалось лишь надеяться, что пассажиры не спалят, что это именно я так беспардонно испортил воздух.
Лишь когда я почувствовал, что по ляжкам неспешно стекает нечто теплое, а в нос мне бьет мощнейшая поносная вонь, я понял, что, кажется, обосрался.
Нужно было срочно спасать ситуацию. Я решил выйти на следующей же станции, отбежать куда-нибудь за кусты, и как следует протереть жопу, ляжки и джинсы листьями и травой, и начал ненавязчиво интересоваться у впереди стоящих людей, будут ли они выходить.
-Фу блядь, - сказал стоящий рядом со мной мужичок. – Тут насрал что-ли кто-то?
Ситуация спешно выходила из-под контроля, и мне оставалось лишь молиться о том, чтобы электричка подошла к платформе как можно скорее. Но не тут-то было. Машинист, видимо опередивший график, начал сбавлять скорость, а после и вовсе остановился.Вонища от моих обосранных джинсов распространилась уже по всему тамбуру. Люди корчили рожи и отворачивали головы, будучи сплющенными настолько, что не имели даже возможности поднять руку и зажать нос. Пара моих наиболее проницательных соседей начала с подозрением коситься на меня. Я постарался сделать максимально невозмутимое лицо, и тут-то меня и прижало во второй раз.
Вторая струя поноса оказалась еще более мощной и едкой. Чувствуя, как джинсы прилипают к заднице, а невыносимая вон окутывает меня с ног до головы, я был готов провалиться под землю. Но и это было еще не все.
Стоящая чуть поодаль от меня женщина совершенно внезапно согнулась и исторгла из себя струю блевотины. Вернее, она попыталась согнуться, но зажавшие ее со всех сторон люди не дали е этого сделать, так что она прицельно обблевала рукав стоящего рядом с ней парня. К вони моего поноса примешалась вонища полупереваренной пищи. Тамбур изнемогал еще несколько секунд, а потом словно взорвался.
Матерился, наверное, каждый из тех пятидесяти человек, которым не повезло оказаться со мной в одном тамбуре в это злополучное утро. Как минимум половина из них при этом еще и блевала куда придется – в основном, на своих неудачливых соседей. Я стоял в этом вонючем аду, обосравшийся и с головы до ног покрытый блевотиной, и ненавидел весь этот ебучий мир.
Электричка наконец-то тронулась, и минут через пять наш блев-вагон подъехал к платформе. Мы всем тамбуром вывалились на улицу, жадно глотая полной грудью свежий, холодный, а главное, чистый воздух, и оттирая себя листьями. Потом мне хотели дать пизды, но я уже съебался
подальше от этой ебучей платформы