>>3175
о, что эту блядь подняли на щит, как некую икону философии нового времени, - есть пасквильное и, надо сказать, непростительное недоразумение. Во многом, такая популярность — заслуга самой этой гадины, которая только и знала, что крутиться в кругах высоколобых долбоебов, преподнося свою скудную бессмыслицу в качестве истины в последней инстанции.

«Я все понял, все постиг!», - кричал пьяный Сартр, потрясая в воздухе замаранными своей писаниной листами. Видит Б-г, один лист бумаги, на которой он писал свои гадости, стоит больше всех его идей вместе взятых.

Что он принес нового миру? Хуй да нихуя. Как и большинство философов, восхваляемых «интеллектуалами», Сартр пиздил у других, настоящих гигантов мысли. Пиздил и радовался.

Спиздит, и несет своим друзьям в кафешантан. А те, нажравшись прокисшего вина с круассанами, водили маслянистыми глазами по исписанным страничкам, радуясь, что дружат с эдаким гением. Хуением, блядь!

Впрочем, винить Сартра в том, что он был мудак, не стоит. Причина лежит в его детстве. Даже глубже, в его нелепой и балаганной внешности циркового уродца. Именно в детстве следует искать корни того извращенного самолюбования, которым отличался Сартр. Было бы чем любоваться!

Снулый хуй, глистообразная тщедушина маленького роста — вот кто такой Сартр. Даже если бы он, как Ленин, был огромадного росту, над ним все равно бы потешался бы любой здравомыслящий человек. Ведь у Сартра, если вы вдруг не заметили, были охуительные глаза.

В русской философской традиции мы называем это явление «не скажу куда гляжу». Впрочем, встречается у отдельных народных философов сентенция «один глаз — на Кавказ, а другой — на Арзамас». Однако к Сартру последний тезис не применим, потому что в его обосранной Франции нет ни гордых хребтов непокорного Кавказа, ни величественных соборов и старинной архитектуры Арзамаса. Там есть только провонявший Прованс, да ободранное Бордо.

Едва взглянув на Сартра, можно понять — перед тобой стоит сволочь и гнида. И он оправдывал это первое безошибочное впечатление. С остервенением, с которым более крепкие соседские ребята колотили его в детстве, Сартр елозил карандашиком по бумаге. С неистовством, с которым над его внешним видом хохотали и взрослые, и дети, он крал у философов их идеи, выдавая за свои.

Сам Сартр ничего оригинального или имеющего хоть какую-то ценность выдумать не имел возможности. И мы докажем это, непременно докажем!!!

Разбирать все высеры этой суки нам не позволяет объем данной работы — пожалеем же типографского наборщика. Однако на примере цитат из некоторых ключевых испражнений этого ублюдка мы разъебем всю его философию в пух и прах.

Вот, к примеру, романчик «Тошнота», за который на Сартра полируют кулаки нынешние доморощенные выблядки от философии.

«Я посмотрел на корень: был ли он больше чем черным или почти черным? Но я тут же перестал задавать себе подобные вопросы – я почувствовал, что вступаю в область познания».

Тут-то ты и попался, голубчик! Если бы Сартр посмотрел на корень, то в силу небольшой особенности в строении его глаз, он, помимо корня, увидел бы и остальные деревья, решетку или, вероятнее всего, небо. Отчего же этот пидорас умолчал об этом? Сразу видно, что лукавит и пиздит, как Троцкий. Вступил он в область познания, блядь, как же. С такими-то зенками только в область познания и вступать.

«Утром я посмотрел расписание поездов…»

И опять выдал себя с потрохами, ебучая скважина! Так бы и писал, «посмотрел одним глазом на расписание, а вторым невольно окинул весь вокзал». Нет же, сука, пытаешься выдать себя за нормального человека.

Нагло спиздив диалектику, данную нам Гегелем и Марксом в ощущениях, блядский Сартр и ее умудрился передрочить под свои «особенности». По его мнению, все на свете следует объединить (ключевое слово — прим. авт.). Т-о-т-а-л-и-з-и-р-о-в-а-т-ь, блядь! Ты глаза свои сначала тотализируй, скотина, а потом уже замахивайся на высокие материи.

Или вот, решил замахнуться на святое — на Зигмунда Фройда.

«Он (Фройд — прим.авт.) наклоняется и всматривается в ее глаза».

Вот если бы старик Фройд наклонился (Сартр — маленького роста) и всмотрелся бы тебе в глаза, то он охуел бы просто. Ведь всмотреться у Сартра можно лишь в один глаз за раз. В один! Чтобы нормально, по человечески всмотреться в глаза Сартра нужно самому быть Сартром, а второе такое говно Земля на себе вряд ли потерпит.

Недоебавшийся в юности по причине отталкивающего ебала и, опять же, глаз, Сартр любил побродить по публичным домам, какими являются, как известно, все без исключения дома Парижа.

Еще одним его пунктиком, из-за которого он тяжело переживал, было собственное еврейство. Казалось бы, что такого в том, чтобы быть евреем? Да ничего! Еврей — такой же человек, как и узбек, конголезец или чеченец!

Но Сартр не был бы Сартром, если бы не отличился и на этом поприще. Он стал антисемитом! Мало того, он стал латентным антисемитом - обличал в антисемитизме других людей. Даже тиснул по этому поводу книжонку «Размышления о еврейском вопросе».

Однако ж по своему скудоумию он снова спалился в своей гнусной писаниние, вывалив на обозрение всему миру свои пороки, как вываливал сизую мошонку перед детским садом другой такой «философ».

Итак, почитаем, как Сартр ходил по публичным домам будучи при этом латентным антисемитом.

«Некий еврей, зайдя в публичный дом, выбрал проститутку и поднялся с ней в номер. Проститутка призналась ему, что она еврейка. У него мгновенно пропала потенция, а затем возникло такое невыносимое чувство унижения, что оно вызвало сильнейшую рвоту».

Вот сука! И тут ему не хватило смелости написать правду, что это он ходил в публичный дом. Это его огорошило известие о так ненавидимой им национальности бедной девушки, вынужденной продавать свое тело таким говноедам, как Сартр. И, разумеется, не может не броситься в глаза его рвота — «Тошнота».

Омерзительные высеры Сартра можно анализировать хоть всю жизнь и находить в них все новые и новые свидетельства его прогнившей насквозь натуры, которую он, идиотический тугодум и обезьяноголовый скот, демонстрирует едва ли не в каждой строчке. И это, не забудем, при том, что он пиздил все идеи у других. Все, чего касалась загвазданная говном и спермой рука Сартра превращалось в сквернопахнущую кучу грязи.

P.S.

Давайте еще раз взглянем на это мерзкое ебало и вместе весело посмеемся