Эрио Тоува — девочка-загадка. Её светлые словно сами небеса, но в то же время бесконечно глубокие аки Мариинская впадина глаза просто порабощают. Невинная девичья улыбка способна растопить любой айсберг самого чёрствого сердца. Волосы, развевающиеся по ветру, кажутся легче самого воздуха, они словно струны небесной арфы. Нежный румянец на её щёчках заставит умилиться самого Клерика Грамматона, а её стойное аккуратное тело способно сделать педофилом даже Криса Хансена. Её аромат столь сладок, так манящ, он дурманит, сводит с ума, а кислинка придаёт ему пикантности и делает фрагранс неповторимым. Кислинка, чьё происхождение берет начало в подмышках, является признаком бурной жизнедеятельности бактерий, облюбовавших все складочки её юного тела. Так как наша няша никогда не принимает ванну и постоянно, даже в самую жаркую погоду, укутана в любимый футон, климат для развития колоний самый наиблагоприятный, нельзя исключать вероятности их эволюции, становления разума и налаживания контакта с Эрио. Может это она отнюдь не из космоса «передачи ловит»? Повышенная внешняя температура тела, влажность и негигиеничность — что ещё нужно для разведения таких прекрасных питомцев как площицы? Ещё совсем тонкие лобковые волосы стали отличной вольерой для обитателей девственной писечки эрио, покрытой тонким слоем спегмы и слизи, а невозможность без посторонней помощи и нежелание в принципе раскатываться из своего укрытия даже для таких целей, как пописать, что вынуждает девочку ходить в футон, надолго обеспечит новых друзей кормом. Ведь за счет раздражения кожа становится мягкой, местами кровоточит, даже прокусывать не надо. Именно так — в центре «чудо-ролла» — зловонная чуханка. Покрытая гнойными ранами, кишашая паразитами, обоссаная и обосраная девочка-загадка. Но никто не сможет почувствовать её настоящего амбре: ядерной смеси запахов мочи, дерьма, пота, нечищенной ротовой полости, разлагающихся остатков застрявшей в матрасе пиццы, прокисшей пизды, потной жопы, засаленных волос и ноток кондиционера для белья, с которым в одной из прошлых жизней этот футон стирали. Вайфудрочеры могут лишь проецировать свои влажные на её образ, что она васильками да медунками пахнет, но реальность такова, что они не смогут приблизиться к ней даже на 15 метров без респиратора, а с ним ближе чем на пять. Поэтому никому никогда не стать столь же счастливым как и я, принимающий Эрио с благодарностью. Поэтому Эрио Тоува моя и точка.
На этом всё, а я пошёл в ванную. Сокровище, что я вчера по паркам целый день собирал, уже достаточно несвеже, чтобы позволить мне погрузиться, в прямом смысле этого слова, в фантазии об Эрио.