Через двадцать минут двачер был счастливым обладателем целого одного листа бумаги. На большее монетки в десять эрис не хватило. Карандаш удалось выклянчить у Луны. Встав в гильдии у подоконника, двачер принялся за дело, стараясь не обращать внимания на ежеминутные комментарии Исаака Мойшевича.
«А я говорил, что надо было просить милостыню!»
…
«Что это за овалы?»
…
«Имею сказать, что это похоже на человека».
…
«Ой вей, какая же похабщина!»
…
«Минуточку, а что у нее с задницей?»
…
«Это груди? Это ты называешь груди? У моей Цилечки были груди, земля ей пухом, а это доска гладильная!»
…
«Где ты видел такие глаза? Да если бы наш ребе крестился, я бы такие глаза не сделал!»
- Замолкни наконец уже, уродец! – возопил двачер, отбрасывая карандаш в сторону.
- Эй, я даю ценные указания!
- Ты болтаешь мне под руку! Я тут заработать пытаюсь!
- Рисуя вот это уродство? Что вообще за извращенные представления о женской красоте? Вот видел бы ты мою Цилечку, когда мы только поженились!
- Просто. Заткнись. Я уже почти закончил. Если ты еврей, лучше подумай, как потом эту картину продашь! Или вся твоя слава дутая?
- Аж два раза дутая! – Исаак Мойшевич, похоже, обиделся. – Да я могу продать собаку кошке!
- Как узнать, что еврей пиздит? Легко! Открыл рот, значит пиздит!
- Слушай, гой, - прошипел жид. – Дорисовывай этот свой ужас. А я берусь продать его за такие деньги, что тебе и во сне не снилось. Но если продам – будешь во всем меня слушаться!
- Аж два раза. Продай сперва, коммерсант недоделанный, а потом поговорим.
Двачер вернулся к работе. К его облегчению, Изя изволил замолчать, и дело начало продвигаться быстрее. Примерно через три часа двачер отложил карандаш и решил, что продолжать смысла нет. С листа бумаги на него смотрела довольно точно срисованная с одного популярного арта практически обнаженная Аска Ленгли.
«Не зря к Мод-тян в /an/ ходил, - довольно подумал он. – У макаки нормальные художники не задерживаются чет».
- Ну что, Изечка, таки ваш выход. Вы должны продать этот шедевр эротической живописи. И лучше бы вам поторопиться, потому что жрать уже очень хочется.
- Остается надеяться, что местные обитатели имеют такой же дурной вкус, как у тебя.

Изя скрутил рисунок в рулончик, перетянул выдернутой из одежды ниткой и решительно двинулся к рядам столов. За окном понемногу темнело, народу в гильдии становилось все больше. Были тут и мужчины и женщины, от почти детей до вполне взрослых. Все как один – вооруженные. Люди тащили какие-то мешки и свертки, дохлых животных, связки каких-то дурнопахнущих предметов, напоминающих зеленые заостренные уши, гремели деньгами, весело и громко разговаривали. Не нужно было гением, чтобы понять – они сейчас получают на руки свой дневной заработок.
Изя тем временем не спешил предлагать, а сосредоточенно всматривался в толпу, вычленяя из нее отдельные компании. Вполуха, но двачер все же мог уследить за его мысленным процессом. Он искал группы молодых людей, не старше двадцати, но главное – тех, кто не заберет деньги сразу и уйдет, а останется просаживать все на выпивку. Таких было несколько. Изя как бы случайно проходил мимо них, вслушивался в разговоры. У некоторых останавливался, бросал пару малозначащих фраз, выслушивал ответ и шел дальше.
Наконец, он подсел к одному столу и непринужденно поздоровался. Его встретили настороженно, но без агрессии, благо улыбался Изя во все тридцать два желтых зуба. Дальнейшие события продвигались настолько быстро, что темп восприятия двачера за ними попросту не успевал. Изя говорил одновременно со всеми четырьмя приключенцами разом, говорил обо всем на свете, от непомерно высоких цен и пожеланий доброго здравия родителям до форм местных официанток. Его нескончаемый поток слов сплетался в какую-то чудовищную липкую паутину, которая не позволяла уследить за какой-либо логикой, и сознанию, попавшему в нее, оставалось только бессильно трепыхаться и медленно тонуть в трясине пустословия.
- Что до меня, я всего лишь скромный художник, - он многозначительно потряс рулоном. – Я давно был наслышан, как неустанными трудами отважных приключенцев, рискующими своими жизнями ради мирного сна простых людей, город Аксель процветает. Как веселит местное вино и как прекрасны и чувстенны девушки, украшающие себя цветами. И вы знаете?
Он заговорщицки наклонился к центру стола.
- Я не был разочарован! – громким шепотом проговорил он. - Одна из них вдохновила меня на этот портрет…
Он развернул лист и продемонстрировал приключенцам рисунок. Те восхищенно присвистнули. Непуганые люди, не знакомые с порнхабом и Браззерс, не способные отличить Сашу Кейн от Мии Малковой по одной лишь части тела… Изя выждал секунду и свернул «портрет» обратно.
- А с кого рисовал? – привстав, спросил один.
- А это, прошу прощения, коммерческая тайна. Если я буду разглашать имена своих моделей – чего будет стоить мое имя? – Изя любовно погладил рулон. – Этот портрет мне особенно дорог, ведь он первый и единственный, написанный в Акселе. Да еще на листе бумаги, купленном на последние десять эрис. У меня не осталось денег, и я умираю от голода. Когда опустится ночь, моя душа покинет этот прекрасный мир. Но я не буду горевать из-за этого, потому что я сумел узреть подлинную красоту. Мне будет горько лишь от того, что этот прекрасный портрет останется неизвестным миру, сгинет вместо со мной.
Изя поднатужился, и пустил скупую мужскую слезу.
- Я вижу, что вы только что вернулись из-за городских стен, - прошептал он. – Вы рисковали жизнью, смерть дышала вам в лицо, и вы должны меня понять. Нищего вроде меня просто зароют в общей яме. Прошу вас, пожертвуйте немного денег мне на похороны! Не подумайте, я не попрошайничаю! Я… я отдам этот портрет! Часть моей души…
Изя уронил голову на стол и задергал плечами.
- Эй, что тут происходит? – поинтересовались рядом.
- Это художник, он собирается умирать и просит денег на похороны.
- А чем он докажет, что художник а не попрошайка?
- Да вон, у него портрет есть.
- А дай-ка взглянуть.
Изя шмыгнул носом и продемонстрировал рисунок. Теперь восхищенный свист раздался уже из-за нескольких столиков.
- Кто-нибудь помнит, сколько стоит гроб с рытьем могилы?
- Вроде, пять тысяч эрис.
- Ну и куда ты эту картинку повесишь? Ты же в конюшне ночуешь. Эй, художник! Вот восемь тысяч, еще и на надгробие хватит.
- Можно подумать, ты живешь в особняке!
- Ха! А ты знал, что после смерти художника его картины взлетают в цене в десять раз?
- Десять тысяч эрис!
Поднялся шум, который быстро перерос в гвалт. Изя старательно изображал подавленность и безучастность, но двачер чуял, как он фисирует каждое изменение цены и настроение собравшихся людей. Цена росла медленно. Деньги у приключенцев водились, не богатство, но и нищими их назвать было нельзя Однако доставались им деньги нерегулярно и с большим риском, судя по оружию. Короче, нечего было и надеяться на появление мецената с мешком золота.
- Друзья! – Изя встал на стул, и натянул на рожу двачера растроганную мину. – Я глубоко тронут вашим участием. Но я вижу, что заинтересованы многие. Многие мои коллеги, движимые жаждой наживы, продают свои творения богачам, которые прячут картины в своих дворцах. Но я не таков! Я понимаю, что картина живет тогда, когда на нее смотрят! И у меня есть предложение: приобретите эту картину вскладчину, и повесьте ее в вашей гильдии! Это будет намного дешевле, всего пара тысяч с каждого…
Звякнули монеты. Потом еще. И еще. И еще. Через минуту перед двачером уже была небольшая горка денег. Здоровенный бугай с прической под панка, утирая выступившие слезы, бережно взял рисунок и пошел к барной стойке.
- Луна, лапушка! – раздавался оттуда его зычный голос. – Нам срочно нужна рамка!
Изя, не мешкая, стянул куртку, сгреб в нее все деньги, завязал узлом и с невероятной прытью оказался на улице прежде, чем кто-либо успел что-то сообразить.
«Ну и что я говорил?! А?! Что я говорил?!»
«Что это уродство и дурной вкус. А люди одобрили!»
«Они бы и собаку одобрили. Нам таки уже нужно безопасное место, где можно переночевать и пересчитать выручку. Но сначала поедим!»
«О, наконец-то отличная идея. Я видел, на соседней улице продавали пирожки с мясом!»
«Вот еще! Пирожки некошерны! Мы будем кушать рыбу фиш!»

День 2, сальдо – 49 300 эрис
Утро следующего дня двачер встретил замерзшим и с ломотой во всем теле, особенно в шее. Спать на земле с мешком денег вместо подушки было приятно в моральном плане, но малость жестко.
Стоп. Жестко? Не то слово!
Теперь уже бывший обитатель имиджборд шепотом хныкал извинения в адрес своей китообразной мамаши, которая тщетно пыталась заставить его работать и женить на дочке своей подруги с синдромом дауна. За всю ночь он едва смог сомкнуть глаза, потому что из соседней конюшни ветер доносил могучий дух конского и человеческого дерьма, а по телу ползали какие-то насекомые, и дай Эрис, чтобы это были просто клопы с тараканами.
Исаак Мойшевич, между тем, не жаловался. Ему после адской сковородки и заточения в загашнике у Молоха даже такая постель была в радость, особенно после плотного ужина. При мысли о съеденном целиком жареном карасе, двачера начало подташнивать. Рыбу он ненавидел, и все его предупреждения об описторхозе пропали втуне. Только когда он пригрозил гребаному жиду наесться свиного сала в субботу, тот немного успокоился, однако потребовал для себя в будущем мацы.
Плеснув в лицо водой из речки, двачер первым делом наведался в тот же магазин, где вчера покупал бумагу, и взял еще десяток листов, а так же карандаш. После чего снова отправился в гильдию. Не то что бы он собирался присоединяться к стану приключенцев, но что-то ему подсказывало, что лучше иметь хоть какую-то бумажку, чем быть вообще ни с чем.
- Здрасьте, - он махнул Луне, стоявшей за конторкой. – Я принес регистрационный взнос.
- Доброе утро. Это вы нарисовали ту непристойность?
- Это искусство, а не непристойность.
- У нас приличное заведение.
- А в чем проблема?
- И работает много девушек.
- Я видел, а в чем проблема-то?
- Вешать на видном месте такую распутную картину недопустимо.
- Вааай… женщины везде из себя невинность строят. А если бы я нарисовал голого красавчика с рельефными мышцами, круглой задницей и розой в зубах, вы бы так не говорили.
Луна немного помолчала.
- А вы можете?
- Могу. За отдельные деньги. И если вы меня оформите наконец.
- Хорошо. Подойдите к этому устройству и приложите руку.
Она подвела его к какой-то хреновине, выглядевшей как помесь нооскопа с лавовой лампой, с большой светящейся зеленой сферой в центре.
- Сейчас заполним вашу карточку и определимся с вашим классом.
Двачер приложил руку к зеленой сфере и та каким-то лазером начала вычерчивать на куске плотной бумаги строчки букв. Самый удобный способ проводить собеседования, и никаких дурацких вопросов про вилку или продажу ручки. Через несколько секунд все закончилось и Луна принялась изучать содержимое карточки.
- Семен Соси… Сосни… Сос-нис-кий?
- Сосницкий.
- Об ваше имя язык сломать можно… знаете, - она поджала губы, - Я еще никогда не видела отрицательного показателя удачи. Физические характеристики значительно ниже среднего. Сравнительно высокие показатели только у харизмы и интеллекта, но тоже ничего особенного.
- И какой же у меня класс?
- С таким показателем удачи я бы советовала вам вообще не выходить из дома и получать пособие по инвалидности.
«Это было бы круто, но толку от сидения дома, если нет ни дома, ни пекарни в нем, ни интернета?»
- И все?
- Ну… высокий интеллект обычно требуется магам, но важны и другие характеристики. Харизма же вообще авантюристам не требуется, она нужна торговцам… но с таким показателем удачи торговцем вам тоже не бывать.
- Нет, я решил, я буду магом.
«Магом! Настоящим магом! И не надо терпеть до тридцати лет! Бвахахаха, теперь миру трындец!»
- Нет, я таки буду торговцем! – немедленно встрял Изя.
- Магом, однозначно магом!
- Только торговцем!
- Магом!
- Торговцем!
- МАГОМ!
- ТОРГОВЦЕМ!
- Заткни пасть, жертва инцеста!
- Сестру не трахал – не мужик!
- Зато я мамку трахал, твою!
- Трахнуть ты мог разве что свой матрас, потому что тупому гою даже рука не даст!
- П-простите! – испуганно пискнула Луна, с ужасом вжавшаяся в угол и приготовившаяся к обороне подсвечником. – Если в-вам трудно оп-пределиться… можно выбрать класс авантюриста. Он универсален… и можно потом сменить…
- Универсален?
- Д-да. Авантюрист может выучить любой навык.
- А... это сойдет.
Луна выбралась из угла и, не выпуская подсвечника из рук, заполнила карту и передала ее двачеру.
- Вот. У-удачи вам.
И торопливо скрылась в зале.

Двачер проводил ее взглядом, но решил не оправдываться. Если бы при нем кто-то начал на два голоса разговаривать сам с собой – он бы тоже обосрался. В голову тем временем пришла мысль, что лучше бы свалить отсюда подобру-поздорову, пока те приключенцы, что вчера скинулись ему на похороны, не устроили ему маленький Холокост. На цыпочках он покрался к выходу, но был перехвачен у самых дверей.
- Так, это не вчерашний ли художник?
- Точно, он! Эй, ты вроде помирать собрался!
- Ваши пожертвования спасли меня от голодной смерти, - быстро сказал двачер. – А еще я только что поговорил с Луной, и знаю, с кого буду писать следующий портрет.
- И с кого? – два приключенца надвинулись ближе, чем это казалось безопасным.
- Ну, я же сказал. Я проговорил с Луной.
- Так, пойдем, дело есть, - приключенцы взяли его под руки, и поволокли за собой. Но, к удивлению двачера, не наружу в темный переулок, а в зал гильдии, за один из столиков. Затем водрузили перед ним кружку пива (это с самого утра!) и заговорщицки переглянулись.
- Короче, малевальщик. Вчерашний твой портрет Луна повесить не позволила – сказала, что слишком откровенно. Но не пропадать же добру? В общем, мы решили, что если он не будет висеть тут, то пусть висит в другом месте, где мы тоже часто бываем.
- И это место… - осторожно начал двачер.
- В курсе, что в Акселе есть ресторан суккубов?
- Теперь в курсе. То есть, пьете вы тут, а ужинаете там?
- Ужинаем здесь. А туда ходим… ну, ты понял, зачем ходят к суккубам.
- Предположим. То есть, портрет вы повесили там?
- Да. В ресторане у суккубов ты, когда оформляешь заказ, заполняешь анкету. Ну там, обстановка, роли, характеры… но мы там подумали – а что если добавить каталог с портретами? Ну, типа твоего.
- Предлагаете мне проиллюстрировать их каталог?
- Типа того.
- Ну, хммм… - жопой двачер чуял, что отказываться не только глупо, но и опасно. – Ну что же, выглядит интересно, хотя и не особо прибыльно. Тогда услуга за услугу – я гляну, что тут можно сделать, а вы мне объясните, как эта ерунда работает.
Он помахал своей карточкой. Его собеседники переглянулись.
[Ролл на Убеждение. Cd6-WPd6. Успешно]
- Погоди, ты зарегистрировался как приключенец?
- Ага.
- И какой у тебя класс?
- Авантюрист.
- Ааа, - лица этих двоих приобрели выражение людей, только что узнавших что их товарищ вложился в МММ. – Короче смотри, вот тут твои статы, вот тут уровень, это список твоих умений. Как изучать знаешь?
- Неа.
- Даст, покажи что-нибудь простое.
- Ну ладно, пошли на улицу. Покажу «Спринт».
- Это что?
- Низкоуровневое, но довольно полезное умение. Позволяет некоторое время немного быстрее бегать. Впрочем, уставать ты меньше не будешь. Очень пригодится, когда будешь с воплями ужаса убегать от монстров.
Приключенцы заржали.
- Ладно, давай сюда свой «спринт». Глядишь, до ресторана суккубов этого быстрее дойду…

Час спустя двачер вяло тащился по улице. Выучить «Спринт» у него не вышло, потому что на него требовалось одно очков навыков. А в наличии было ноль. Тот так и остался на карточке в серой зоне недоступных умений.
Не меньшее уныние вызывали сорок восемь тысяч эрис наличными. Удалось разменять их на монеты большего номинала, и теперь вместо увесистого мешка меди карман тянули несколько серебряных монеток. От этого только яснее становилось, насколько мала такая сумма.
Сорок восемь тысяч эрис – это доход неквалифицированного рабочего за двадцать четыре дня. Ровно за четыре недели, потому что выходной день тут был только один. Если перевести в рубли, выйдет в районе двадцати тысяч. На такие деньги можно жить месяц, если не приходится думать о жилье и одежде. Когда не болеешь, потому что не выходишь из дома. Когда есть водопровод, канализация, центральное отопление, электричество, интернет…
Нужно больше денег! Намного больше! Чем больше денег, тем больший уровень комфорта можно себе позволить! Двачер в порыве решительности сжал было кулак, и тут же сник. Конечно, можно и дальше передирать по памяти арты с обнаженкой. На какое-то время даже хватит. Жить, наверное, на это можно будет. Разбогатеть – нет.
«Эй, Мойша! – подумал он. – Куда вот эти деньги пристроить можно так, чтобы приумножились? Под проценты давать?»
«Здрасьте вам через окно! – отозвался старый жид. – Какие еще проценты? А если не вернут, что делать будешь?»
«Ну… что там по закону обычно делают…»
«По закону, я вас умоляю! Ха! Запомни главную заповедь – никогда не давай денег в долг тому, у кого не сможешь их потом вытрясти силой».
«Ты сам-то как должников тряс? Ты же старый».
«Я-то старый, а вот крепкие ребятки с Дерибасовской – совсем не старые. И они были очень даже не прочь всю ночь отрезать от какого-нибудь гоя по кусочку, за половину-то процентов».
«Ясно. Вот как коллекторы появились. Но тут пролет. Я в гильдии взял свод правил, и там написано, что они не принимают заказы на людей».
«Значит, с ссудами пока повременим».
«И твои предложения?»
«Пока иди куда шел. Не знаю, что там за суккубы, но если они держат ресторан, то у них есть деньги, а если есть деньги, то можно им что-нибудь продать. Мазню твою, например».
«Это не мазня, это искусство!»
«Аж два раза. О чем это мы… ах да. Для хорошего гешефта нужен стартовый капитал. Чем больше, тем лучше. Чтобы и оборот со старта взять хороший, и не кидать все средства в одно направление».
«Ясно-ясно. Диверсификация рисков».
«Откуда слова такие знаешь?»
«Я не только кодил на фрилансе, еще и 1Ску админил немного».
Ну что же… суккубы так суккубы. Не объяснять же Мойшевичу, что ресторан тот скорее всего простой бордель.

Как и ожидалось, вывески на борделе не было – кому надо, те и так знали. Маскировался он под обычный двухэтажный жилой дом, из каких преимущественно Аксель и состоял. Двачер припомнил свой единственный опыт посещения борделя дома. Тот шалман находился квартире обычной хрущевки, в подъезде воняло мочой и не горело ни одной лампочки, а сами проститутки были как на подбор – черноволосые, кареглазые, жирноватые и с воняющими дешевым куревом ртами. Если бы не недельный нофапон, так бы листвой и остался.
Двачер толкнул тяжелую дверь и вошел внутрь. Хотя в прихожей тоже было довольно темно, здешнее заведение ощутимо выигрывало. Во-первых, приятно пахло какими-то ароматическими курениями. Во-вторых, к нему тут же подскочила девица, одетая в какие-то символические ниточки, а формами готовая поспорить не только с порнозвездами, но и с героинями хентайных додзей. Дополняли картину рожки на голове и длинный черный хвост.
«Нормально, - подумал двачер. – После монстродевок это вообще ерунда полная».
- Вы у нас впервые? – проворковала суккуб.
«Вот это голосок… Юи Ишикава и рядом не стояла».
«Не поддавайся! – взмолился Изя. – Думай о деньгах!»
- Да.
- Пожалуйста, пройдемте сюда, - она взяла его за руку и повела за собой.
Глаза уже успели привыкнуть к слабому освещению, и двачер смог осмотреться. Выглядел бордель как-то странно. В обширном зале вдоль стен были выстроены столы и лавки, а на столах почему-то стояли чернильницы, лежали листы бумаги и перья.
«Это для чего? Отказ от претензий надо что ли заранее составлять? Ну там, СПИДом заразят, или еще чем…»
- Обычно в это время дня у нас почти не бывает посетителей, - суккуб усадила его за один из столиков и пододвинула лист. – Пожалуйста, заполните эту анкету, чтобы мы могли составить для вас наилучший сон.
«И причем тут сон?»
- Прошу прощения, - двачер смотрел прямо в глаза суккуба, не прилагая усилий, чтобы опустить взгляд. – Я не клиент.
- Не клиент? – голос рогатой девицы моментально похолодел.
- Могу я поговорить с управляющим? Я, кхм, по делу.
Все еще недоверчиво косясь, суккуб куда-то ушла. Двачер от нечего делать принялся изучать анкету. Вопросы были какие-то странные: «желаемый пол», «желаемый статус», «желаемая собственная внешность». Были и чуть более понятные, вроде «обстановки», «количества» и «типажа партнера». Хотя, если суккуб говорила про сон… двачер сложил два и два, после чего сделал вывод:
- Пресвятая Эрис, и тут наебалово!
- В каком смысле? – не понял Изя.
- Они тут не трахаются, а просто сны показывают! – двачер перевернул анкету, на оборотной стороне которой находился прейскурант. – А деньги берут как за групповуху с МБР и аналом.
- Уважаю, - коротко сказал Изя. – Думаю, с мамкой мы тут найдем общий язык.
- Что делать-то будем? Кажется, здесь картинки никому не нужны.
- Картинки может и не нужны… но ведь не только картинки чего-то стоят, верно? Я, знаешь, не всегда процентщиком был. За конторкой тоже постоять пришлось по молодости.
- Только не говори, что собрался РАБотать!
- Работа работе рознь… трудиться позорно, по найму работать позорно. А вот управлять чьим-то делом – это таки совсем другое дело. Конечно, лучше всего давать деньги в рост или быть посредником. Деньги на то и деньги, что их нужно делать, а не заРАБатывать. У того, кто весь день РАБотает, времени делать деньги нет.
- У вас ко мне какое-то дело? – рядом неслышно появилась другая суккуб, чуть старше на вид и повыше ростом.
Двачер поднял на нее глаза.
- Да, именно дело, - сказал его губами Изя. – И имею вам сказать, что я принес вам решение всех ваших проблем.