Утро началось с удивительного прилива сил. Синдзи открыл глаза, чувствуя необыкновенную бодрость и энергичность, сладко потянулся в своей постели и с недоумением прокрутил события второй половины вчерашнего дня: его приход домой, приступ необъяснимого страха, подавленность, нервозность. Вспомнил, как он прибрался в доме, поел, принял ванную, вроде бы посмотрел телевизор, возможно, что-то еще, что слабо припоминалось, – сейчас все это походило на дурной ничего не значащий сон. От мрачного настроения не осталось и следа.
Вскочив с кровати, Синдзи с ухмылкой поприветствовал утреннюю эрекцию и неспешно оделся, ощущая радостное чувство томимого голода, причем не совсем гастрономического. Но не успел он подумать об удачном начале дня, как до его слуха донеслось журчание воды с кухни. Сердце мигом провалилось в груди, вызвав волнующий трепет по всему телу.
«Стала бы Аска возиться на кухне, придя домой?»
Чувствуя нарастающий ритм пульса, Синдзи нетвердой походкой вышел из комнаты и, затаив дыхание, подошел к кухне, шаг за шагом все больше выглядывая за угол. И открывшийся вид его ничуть не удивил, но слегка расстроил.
- А, проснулся, Син-тян? – раздался жизнерадостный возглас Мисато. – Прогуливаем?
Тотт слегка просел, чувствуя себя полным идиотом и одновременно улыбаясь своей опекунше с таким чувством, будто не общался с ней лет сто. Несмотря на разочарование от пустого волнения, он был рад видеть ее и слышать ее голос. Молодая женщина, энергичная и сильная, но притом все еще необычайно красивая и по-взрослому притягательная, кареглазая и с темными лоснящимися волосами, коротенькими шортами и маечкой, натянутыми на упругое тело с впечатляющими формами, и кухонным фартуком, довершающим удивительную композицию. Мисато-сан на полном серьезе колдовала с готовкой, что выглядело настолько дико и неожиданно, что Синдзи едва не плюхнулся на пол и не захихикал в истерике.
- Ну-у, так как?- абстрактно переспросила Мисато, что-то вымывая в раковине и притом не переставая источать задор и энергичность.
- А?.. – выдавил Синдзи, собираясь с мыслями.
- Школа, говорю. У вас выходной, что ли?
- А, это… - внутри кольнул первый нервный симптом. – В общем… вчера голова разболелась и чувствовал себя плохо, боялся, что забелею, поэтому сегодня не пошел… Но сейчас мне уже лучше, так что…
- Я так и подумала.
Она вытерла руки полотенцем и в два шага оказалась рядом с Синдзи, приложив влажные руки к его лбу. Тот от неожиданности сжался и едва не пискнул, смущенно отведя глаза – массивная грудь женщины, очевидно без бюстгальтера, колыхнувшись под майкой, повисла прямо перед его лицом, а в нос ударил дурманящий аромат лаванды.
- Вроде, холодный. Ладно уж, один денек можно и прогулять, - она весело подмигнула и подскочила обратно к раковине. – Только не злоупотребляй моей добротой, хорошо, Син-тян?
Тот растеряно кивнул. Мисато-сан была необычайно оживленной сегодня, но он прожил с ней достаточно, чтобы понимать ее чувства. Лавандовые духи – она встречалась с Кадзи-саном. Прибыла ночью или с утра – по пути купила продуты в круглосуточном магазине, чьи пакеты покоились у стола. Рвется приготовить обед и закрывает глаза на прогулы своего подопечного, более того, радуется его обществу. И еще эта едва различимая грустинка в глазах, скрываемая под жизнелюбивым энергичным блеском.
«Значит, таки поссорилась с ним. Это было ожидаемо. Эх, Мисато-сан, не учитесь вы на своих ошибках».
- А Аска в школе? – спросила она.
- Э… Аска?.. Наверное…
Женщина перевела на Синдзи лукавый взгляд.
- Опять поссорились?
- Мы? Может быть… Она неожиданно предложила поцеловаться, а потом вдруг дала отпор и убежала.
- Вот как? – Мисато вздохнула. – Загадочное девичье сердце. Я скажу тебе по секрету, что если девушка вдруг говорит «нет», это еще не значит окончательное «нет». Просто иногда девушки смущаются своих чувств, пугаются и потому всячески стремятся их не показывать. Я уверена, она была смущена даже больше, чем ты, а с ее характером для нее это пытке подобно.
- Вот как? – задумался Синдзи.
- Поверь моему опыту, чувства девушки – такая сложная штука, что они сами иногда в них путаются.
- Охотно верю.
Мисато стрельнула в его сторону взглядом, чуть более внимательно, чем хотелось бы.
- Мисато-сан, - перевел он тему, - а… что вы делаете?
- А? Я? – она наивно подняла брови. – Еду.
- Вы… готовите?
- Так, Синдзи. Давай оставим эти пошлые шуточки по поводу моих кулинарных…
- Нет-нет, Мисато-сан, я рад! Честное слово, - он мило улыбнулся. – И я бы хотел вам помочь. Давайте готовить вместе.
- Э… - женщина слегка опешила, но, возобладав собой, ответила теплой улыбкой. – Ну, это было бы просто здорово. Заодно приглядишь, чтобы я ничего не испортила. Все-таки в каждой шуточке есть доля правдочки.
Она неловко хихикнула, блеснув румянцем на щеках.
- Так-с, Син-тян, сегодня наш торжественный обед будет состоять из овощного рагу, - она сверилась с рецептом из кулинарной книги на столе. – И тушеных баклажанов. И фруктового пирога на десерт, но это самая сложная часть, оставим на потом. Судя по инструкции, нужны помидоры, кабачки и морковь, капуста, баклажаны, конечно же, патиссон… хм-м, про него забыла. Ну ладно, дальше лук-порей и сельдерей, перец и зелень, вроде все купила… Кукурузу зачем-то взяла, эх. Картофель и огурцы есть… Так, вроде, все на месте. Сейчас помоем овощи и приступим к экзекуции. Син-тян, помоги разобрать пакеты.
- Хорошо.
Он вытащил упаковки со свежими фруктами, лоток с яйцами, целую гору пакетиков со специями, муку и разложил все на столе. Мисато-сан стала что-то весело напевать себе под нос, и Синдзи, раскладывая продукты на столе и вскрывая упаковки, заодно начал разглядывать ее со спины. Коротенькие джинсовые шорты демонстрировали всю красоту длинных стройных ног с крепкими и упругими бедрами и открывали основание мягких, но рельефных ягодиц. Было в фигуре Мисато нечто притягательное, взрослое и даже соблазнительное, не юная невесомая хрупкость, но сила, энергия, притом нежная и заботливая мягкость, опытность. Схваченные в хвост иссиня-черные волосы женщины колыхались при каждом ее движении, пара длинных локонов струилась с висков вдоль шеи по плечам, лиловая майка с засученными рукавами хоть и была весьма широкой, но все же подчеркивала ее точеную талию и объемный бюст, четко просматривающийся из-за ее рук.
Синдзи ощутил легкую щекотку внутри. Несомненно, Мисато-сан отличалась от юных девушек-ровесниц, но вот в какую сторону, он не мог понять. Скорее всего, она просто была другой, без всяких плюсов и минусов, взрослая девушка-уже-как-бы-женщина, интересная, притягательная, с бодрым характером, сильная, его начальник. От этой череды мыслей и вида хозяйничающей девушки-женщины внутри расплылось что-то теплое, приятное и манящее. Синдзи понимал, что в данный момент он смотрит на Мисато-сан не только как на своего опекуна или командира, не просто друга, но и как мужчина на женщину, как всегда боялся и стеснялся смотреть на нее. И одновременно он понимал отличие этого чувства от восприятия «его девочек» - Аски, Рей, Хикари, сейчас все было по-другому. Стеснительно, растеряно, страшно. Она, будучи объектом его влечения, являлась априори сильнее во всем, Синдзи даже и не думал о том, чтобы наброситься на нее. И хоть его буквально буравил интерес – какова она на вкус, каковы ощущения от ее тела, что значит быть со взрослой опытной женщиной – он даже не мог придумать подход к ней. Дистанция между ними оказалась чрезвычайно далекой, во всем. И было бы разумно просто вздохнуть, погрустить и забыть, но Синдзи вдруг решил не отступать. Хотя бы потому, что день так хорошо начался. Потому что ранее он смог подавить, схватить, растерзать трех таких недосягаемых девушек. Потому что верил в свою неограниченную силу, свою неуязвимость. Разложив продукты и достав посуду с растительным маслом, Синдзи подошел к Мисато-сан, встав рядом с ней и принявшись мыть овощи.

>>4621260
- Я вам помогу, - на лице сама по себе возникла дружелюбная улыбка.
- Спасибо, - сладко протянула Мисато после секундного замешательства. – Ты всегда такой учтивый, Син-тян.
- Просто я по вам очень соскучился, - он отвел глаза, вымывая под водой баклажан.
- А?.. – женщина опешила в смущении. – То есть… И я, конечно же, скучала. Вы же мои любимые детишки!
- А вы наша любимая опекунша? – Синдзи хихикнул. – Я немного не в том смысле, Мисато-сан. Просто только сейчас я понял, как мне не хватало вашего радостного смеха все это время. С вами комфортно и приятно.
Женщина, теперь уже не скрывая растерянности, перевела на Синдзи удивленный и смущенный взгляд, слегка покраснев.
- Это… - с легким стеснительным волнением произнесла она, но тут же одернулась. – Тебя случаем Аска не приложила по голове?
- Ну-у, Мисато-са-ан, - протянул Синдзи, обиженно надув щеки. – Я серьезно говорю, а вы…
- Прости-прости, - она замахала руками. – Просто это было как-то… неожиданно и неловко… Ты ведь не шутишь?
Синдзи понурил голову, скрывая легкую дрожь в руках.
- Я когда-нибудь так шутил, Мисато-сан? – тихо произнес он и отошел к столу за кастрюлей.
Женщина на секунду замерла, в растерянности повесив ладошки, и неловко развернулась к раковине, оперевшись об нее.
- Извини, - произнесла она. – Я просто смутилась немного, я не хотела тебя обижать.
- Ничего, все в порядке, - ответил он вновь бодрым голосом. – Я тоже виноват. Вы знаете, я почти всю жизнь жил один, а когда въехал в вашу квартиру, многое мне было в новинку, ко многому я просто не привык, не знал, как себя вести. Мне было неудобно, неловко, я пугался и сбегал. Но только ощутив грусть утраты понимаешь, сколь ценно что-то для тебя.
Синдзи приблизился к Мисато и внезапно обнял ее со спины, прижавшись к ней животом и щекой. Женщина вздрогнула от неожиданности, в замешательстве расставив руки в стороны и попытавшись развернуться корпусом.
- С-Синдзи… - выдохнула она.
Тот чувствовал тепло ее тела сквозь одежду, выпирающую мягкость ее ягодиц, уткнувшихся ему в низ живота, упругость подтянутого живота на руках, стук сердца в ее груди, и теперь он не мог остановиться.
- Я не говорил вам спасибо, Мисато-сан, - произнес Синдзи, не поднимая головы. – Не говорил, как я ценю вашу заботу. Еще не говорил, насколько люблю ваш оптимизм, вашу готовность помочь, вашу улыбку. Вы всегда смотрели на меня не только как на подопечного, но и как на друга, молодого парня. Я видел это, и я смущался, потому что боялся признаться в том же по отношению к вам. Вы привлекательны, невыносимо, просто до дрожи. Я едва не умирал, видя вас в соблазнительном белье каждый день, и мы оба делали вид, будто все в порядке, все идет своим путем. Вы молодая, красивая, притягательная девушка, а я мог только мечтать, чтобы быть с вами, иметь близость с вами.
Он чувствовал, как тело Мисато то напрягалось, то смягчалось, как неровно поднималась ее грудь в нервном дыхании, как учащенно билось сердце, и ему даже не надо было смотреть ей в лицо, чтобы понять ее мысли.
- Синдзи… - почти что шепотом произнесла пораженная женщина. – Ты… вправду считаешь меня красивой?
- Просто невыносимо, - с грустным смешком произнес он и поднял глаза, которые сами по себе заслезились.
Мисато глядела на него изумленно и слегка растерянно, отчасти смущенно, но одновременно трогательно и счастливо, с теплотой и оторопью.
- Я… не знаю, что и сказать. Ты не перестаешь меня удивлять, Син-тян…
- Извините… - улыбнулся в ответ он. – Кажется, я слишком далеко зашел, но я уже не могу отступить. Я очень хочу вас, Мисато-сан.
Глаза женщины округлились, и лицо ее наконец-то стало багроветь.
- Н-Но… Ты же несовершеннолетний!
- Почему-то вы не вспоминали об этом, когда сажали меня в Еву. Признаетесь уже, что я повзрослел?
- Ты и вправду изменился, Синдзи… - глаза Мисато растерянно заметались из стороны в сторону. – Не знаю, что с тобой произошло, но ты вдруг стал другим.
- Решительным? Или мужественным?
- Кажется… Но я твой опекун, твой командир, это просто недопустимо правилами!..
- Сейчас мы просто два лица противоположенного пола, никого больше нет. Если угодно, представим, что это я вас соблазняю.
- По-моему, так оно и есть… - в ее голосе звучало все меньше решительности. – Но нам нельзя. Нет.
- Если девушка вдруг говорит «нет», это еще не значит окончательное «нет». Правда, Мисато-сан? Пожалуйста, только между нами. В этом рушащемся мире каждый наш день может стать последним, а мы стоим на переднем крае перед смертью, и я бы не хотел умирать, так и не ощутив близость с одной красивой женщиной. Только вы способны подарить мне немного счастья, и я прошу вас об этом. Я умоляю, Мисато-сан.
Кажется, женщина была готова расплакаться. Она в замешательстве заглядывала в глаза Синдзи, краснея и мучительно изгибая брови, она то открывала рот, собираясь что-то сказать, то передумывала, она все больше терялась, и Синдзи ослабил объятия, позволив ей развернуться к нему передом. Ростом он был почти на голову ниже женщины, так что его лицо оказалось ровно напротив ее груди, но тот даже не повел взглядом, продолжая умоляюще смотреть в ее глаза.
И вот Мисато робко подняла руку и приложила ладонь к его щеке.
- Хорошо… - По голосу было видно, сколь мучительно ей далось это решение. – Только один раз, и никому не говоря.
Синдзи счастливо улыбнулся.
- Научите меня, Мисато-сан?
Та растерялась еще больше, но после недолго замешательства, улыбнулась, сверкнув блестящими влажными глазами, и наклонилась к его лицу.
- Ох, Синдзи, что ты творишь.
Она глубоко вздохнула, переведя дух.
- Ладно. Сначала поцелуй, - прошептала она. – Когда сомкнемся губами, просунь свой язык навстречу моему, и когда они соприкоснутся, начни ласково тереть им кончик моего языка, будто лижешь леденец. Я в свою очередь буду делать то же.
Следуя своим словам, она приблизилась вплотную так, что Синдзи почувствовал ее дыхание из носа на своей щеке, и прикоснулась к его губам. Тот тут же ощутил их наливную мягкость, плотных и зрелых, упругих, почувствовал ее влажный ласковый язык в своем рту, его нежные движения, как будто едва различимые касания лепестка, а потом его возрастающее давление, скользящее движение вглубь, взаимные ласки и чмокающий звук.
«Это… и впрямь взрослый поцелуй… Настоящий поцелуй, - мелькнуло в голове Синдзи среди хаоса мыслей и ощущений. – Жаль, не в первый раз».
Продолжая ласки языком, Мисато гладила его щеки, слишком заботливо и ласково, что неожиданно и неприятно смутило Синдзи. Чувствуя нарастающую пульсацию в венах, он суетливо поднял руки и осторожно приложил их к маечке женщины, скользнув ладонями по груди. Та от неожиданности резко выдохнула носом, прервав поцелуй, и слегка отстранилась, из-за чего Синдзи не смог как следует различить их на ощупь.
- Все таки хочешь большего? – со сладким прищуром и пунцовым сиянием на щеках произнесла она.
Синдзи робко кивнул. Он сам не понимал, что происходит.
- Ладно. Я покажу тебе все.
___
P.S. На день рожденья Мисато это запостить было бы более удачней...
Но здесь вопрос в другом.
Тут ещё есть те, кто читал этот фолиант ?

Икари Синдзи стоял на краю обрыва, ежась под холодными порывами ветра. Метрополис Токио-3 раскинулся на километры под его ногами. Токио-3 дразнил его, во всей своей славе огромного мира, частью коего Синдзи так и не суждено стать. Синдзи размышлял, почему заняло столь много времени осмыслить это. Он никому не нужен. Его жизнь не стоит ни гроша. Всего пара шагов - и все закончится. Всего пара шагов - и не будет больше постоянного одиночества. И никто не вспомнит, что был такой паренек - Икари Синдзи.

{Мисато все равно. Пока у нее есть пиво, она в порядке.}

{Аянами глазом не моргнет. Аска права, она - всего лишь кукла.}

{Аска.} Он вздохнул. {Наверное, только она что-то заметит. Полагаю, она просто найдет кого-нибудь другого, чтоб издеваться.}

Синдзи достал из кармана плеер и оценивающе посмотрел на него. Погрузился в воспоминания о долгих часах, когда музыка была его единственным утешением, защищая от плача Мисато, от ругани Аски, от стремления забыть о самом себе. Синдзи вставил наушники туда, куда следует, в последний раз, и нажал на Play. Волна музыки снова омыла его. Подсознательно напевая ритмы Баха, он не заметил наблюдающую за ним девушку.

Аянами Рей была озадачена. Ранее этим днем она видела Синдзи, видела камни на его душе, видела его беспокойство. Теперь же все по-другому: она никогда не видела его настолько в мире с самим собой, настолько уверенным.

Следующие действия Синдзи разбили ее транс. Он выключил плеер и положил его на парапет, достал из кармана запечатанный конверт и засунул под плеер, чтоб ветром не унесло. Потом забрался на ограду сам и уставился на город.

{Что Пилот Икари намерен сделать.. Нет, он не станет.}

Икари Синдзи глубоко вздохнул и приготовился прыгнуть.

"Икари-кун", - еле слышно прошептала Рей.

"Я не думаю, что это хорошо закончится в плане твоего здоровья".

Синдзи замер. {Как давно она здесь?}

"Уходи, Аянами". Голос его нес в себе темную обреченность. Он оглянулся через плечо, но сразу же сдался под интенсивностью ее взора.

"Я не уйду", - монотонно ответила Рей, не проявляя ни капли эмоций, ни намека на чувство. Она подошла к ограде и тоже пристально посмотрела на Токио-3.

"Ты рисковал ради этого города своей жизнью несколько раз". Она не хвалила Синдзи, она просто констатировала факт.

"Было бы насмешкой умереть сейчас самостоятельно".

Рей прервалась на момент, чтоб поправить светло-голубой локон, что трепал ветер.

"Чего ты хочешь от меня, Аянами?"

"Однажды я поклялась защищать тебя. Очевидно, я хочу сдержать слово".

"Тебе приказали защищать меня, и ты это сделала. Мы повергли Пятого Ангела. Ты почти погибла, защищая меня! Неужели твоя собственная жизнь не беспокоит тебя?!"

"Приказ еще не был отозван. Меня можно заменить, тебя - нет". И опять, она констатировала факты, не показывая собственного к ним отношения.

"Неужели ты не видишь, Аянами, мы все заменимы! Мы - не более чем пешки в гигантском плане NERV! Пешки моего отца!"

"Отнюдь, Икари. Ты властен над своей судьбой", - возразила Рей с оттенком печали в обычно спокойном голосе.

"Звучит так, будто ты на свою влияния не имеешь".

"Не имею".

Ее голос звучал так, будто она принимала какую-то тяжкую ношу. Ее безнадежный тон прорезал депрессию Синдзи, его отчаяние, жалость к себе, как раскаленный нож прорезает масло.

"Извини, Аянами. Я.."

"Зачем ты здесь?" - она спросила, желая отвести разговор от определенных тем.

"Ты знаешь, зачем".

"Я знаю твое намерение, но не приведшие к нему рассуждения".

"Я просто не могу больше жить этой пустой жизнью. Я чувствую, как с каждым днем умираю чуточку больше!"

Рей поразмышляла немного над словами Синдзи. Она хотела сказать ему, что его жизнь не пуста, хотела сказать ему, что в нем есть силы продолжать, но слова бежали от нее.

Наконец, она произнесла: "Извини меня, но я не знаю, что положено говорить или делать в таких ситуациях".

Синдзи почти рассмеялся над ее прямотой, но его шокировала последовавшая фраза.

"Тебе, наверное, холодно сверху. Икари-кун, спустись вниз, пожалуйста". Дистанция между ними плюс завывания ветра заставили Рей повысить голос, что она крайне не любила делать.

"Хорошо, Ая.. Аянами". Синдзи был в шоке. Если б он не знал лучше, он мог бы поклясться, что слышал заботу в ее голосе. Пригнувшись, он спрыгнул с парапета, и подошел к Рей, сразу ощутив, насколько замерз, потом уселся на скамейку, пытаясь закрыться от ветра ее спинкой.

К удивлению Синдзи, Рей села рядом с ним и сложила руки на колени. Смотрела же она не на него, а прямо перед собой. "Почему ты хотел покончить с жизнью, Икари-кун?"

"Потому что она бессмысленна. Я не несу никакой ценности".

"Неправда. Ты - единственная надежда мира, даже если мир этого не знает".

"Нет, Аска - гораздо лучший пилот, чем я".

"Более высокий уровень синхронизации не делает Пилота Сорью лучшей. Она обучена, но пилотирует Еву по личным причинам, из-за чего никогда не будет столь же сильна, сколь силен ты".

"Но это не имеет значения! Я не хочу жить как инструмент NERV и моего отца!" - Синдзи на мгновение замялся, вспомнив реакцию Рей, когда в прошлый раз он критиковал отцовскую работу.

"Все мы в некотором роде инструменты. Твой отец - пешка в планах SEELE, кто в свою очередь служат собственным амбициям и жадности".

"Откуда ты столько знаешь, Аянами?"

"Я была пешкой гораздо дольше тебя, Икари-кун", - ее ответ запутал Синдзи еще больше.

"Это ничего не меняет, ведь тогда я - всего лишь пешка в мире пешек!"

Синдзи глубоко вздохнул пару раз, позволяя ярости успокоиться.

"Ты не понимаешь, что я чувствую, Аянами", - он продолжил, - "Отец призвал меня только потому, что нашел для меня использование!"

"Это так", - согласилась Рей, - "Но подумай минуту над тем, каков Командующий на самом деле. Неужели ты думаешь, что твой отец любит признавать, когда ему необходима помощь других?"

"Мне все равно! Ему же на меня наплевать! Всем на меня наплевать! Всем!" - Синдзи медленно впадал в истерику.

"Мне не наплевать", - прошептала Рей.

"Нет! Ты даже не знаешь, что это такое - забота о ком-то! Единственная причина, по которой ты здесь - так это то, что я еще нужен отцу для каких-то его планов!"

Синдзи пожалел о своих словах сразу же, как они слетели с его губ. Он никогда еще не слышал, чтоб Рей выражала заботу о ком-то. Он с опаской посмотрел на нее, только чтобы увидеть единственную слезинку на пути от глубокого взгляда красных глаз.

{Что я наделал? Я точно заслуживаю смерти.}

Рей поднялась на ноги.

"Встань, Пилот Икари".

Синдзи поморщился ее формальному тону, но подчинился.

"Твой отец однажды спас мне жизнь, рискуя своей. Ты это знаешь", - постановила Рей.

"Да, во время активационного теста Нулевого".

"Он обжег руки, открывая перегревшуюся контактную капсулу. Тогда я решила, что он заботится обо мне. Позже я вернулась в тестовую лабораторию и нашла его очки".

Рей прервала монолог и достала из кармана маленький пластиковый футляр. Синдзи мгновенно его узнал (прим. перев: еще бы ^_^). Медленно она вытянула из футляра солнцезащитные очки.

"Они были погнуты, оплавлены. Линзы потрескались. Я взяла их с собой, планируя починить и потом отдать Командующему, чтоб выразить свою благодарность. Но на следующий день я увидела его в новых очках. Я ничего не сказала, и оставила сломанные себе - как напоминание. Я долго считала, что он заботится обо мне. Но в тот момент я поняла, что значу для него не более, чем эти очки. Когда я потеряю пользу, я буду заменена".

Рей не отрывала взгляд от очков в ее руках, моментальная вспышка ярости исказила ее лицо.

"Я больше не буду его куклой".

>>4625697
[...]
Игнорируя горькие рыдания Аски и ледяной, сияющий колючим алым огнем взгляд Рей, Синдзи захлопнул дверь, подпер ее с обратной стороны стулом и вдруг замер, как вкопанный. Пока он возился с девушками, от его внимания ушел звук открываемой двери, несколько тихих шажков с мягкой поступью сапожек и беззвучный вдох ужаса.
Держась за грудь, будто в болезненном уколе сердца, на него жестким, резким, испепеляющим взглядом взирала Мисато Кацураги.
- О, Мисато-сан, - Синдзи приподнял бровь. – Как неожиданно.
- Ты... - ее голос, сухой, как шелест мертвых листьев, произносил слова, будто пронзая иглами. - Ублюдок...
Синдзи нахмурился, смерив женщину черными волчьими глазами.
- Поняли, наконец.
- Я все узнала. Что ты сделал с Аской, с Рей, с Хикари. Все. Я даже узнала о… - наконец-то ее голос дрогнул, а на глазах проступили слезы, - о… … Как ты бедную … я узнала обо всем! Служба Безопасности отслеживает каждый твой шаг, они наблюдают за тобой с утра до ночи, неотрывно. Я видела их отчет. В кого ты превратился?.. Ты... ты чудовище.
Ее рука, замершая у сердца, вдруг вскинулась вперед, и на Синдзи уставилось непроницаемо-черное дуло ее табельного пистолета.
- Но я остановлю тебя… Я положу этому конец, Синдзи, даже если мне придется тебя убить!

Глава 13: Ocean.

- …Я положу этому конец, Синдзи, даже если мне придется тебя убить!
Руки Мисато крепко сжимали пистолет, чье черное дуло без колебаний смотрело прямо в лицо Синдзи. Ее мышцы словно превратились в камень, а глаза источали мертвецки ледяной холод, будто уже и не принадлежали той жизнерадостной веселой и немного безрассудной, но непременно ответственной женщине, которая всегда с лаской и заботой смотрела на своих подопечных. Однако от взгляда Синдзи не ускользнула дрожь ее глаз, где за пеленой убийственного холода пробивалась болезненная мучительная горечь.
- Как все могло дойти до такого?.. – сухим и безжизненным голосом произнесла Мисато. - Когда все пошло не так? Я не знаю... я просто не могу понять... Ты уже не тот Синдзи, которого я знала.
Ее вторая рука скрылась за спиной и вернулась, держа блестящие металлические наручники.
- Надевай.
Мисато бросила их к ногам парня, не сводя с него неморгающий взгляд.
- Надевай, или я выстрелю. Живо!
Синдзи, что все по-прежнему смотрел на нее черными волчьими глазами, вдруг улыбнулся кончиками губ и пожал плечами.
- Да пожалуйста, - ставшим вдруг добродушным голосом произнес он. - Стреляйте.
- Не думай, что я блефую! - прошипела женщина. - Ты уже умер для меня, не сомневайся, я выстрелю.
- Я не сомневаюсь, Мисато-сан, - он ласково улыбнулся и развернулся к ней всем корпусом. - Я знаю, что вы выстрелите. Я знаю, что вы без колебаний нажмете на курок. Вы уже приняли решение. Так что, Мисато-сан, я вас прошу – стреляйте.
И тут впервые женщина дрогнула, будто по ее спине пробежала волна мурашек. Секундная слабость во взгляде мигом сменилась непроницаемой завесой стали, и теперь уже обе руки сжимали пистолет, и костяшка на указательном пальце побелела от напряжения.
- Вы ведь осознаете это, Мисато-сан? - Синдзи сделал шаг в ее сторону. - Причину вашей решительности.
- Даже не вздумай…
- Я всех их изнасиловал, , девушек, женщин. Они моя собственность, мои питомцы, игрушки. Они уже не люди, я сломил их волю, расколол сознание, превратил их в рабынь.
Мисато заскрипела зубами, а Синдзи медленно, шаг за шагом начал приближаться к ней.
- Потому я говорю вам – ненавидьте меня.
- Заткнись.
- Презирайте меня, Мисато-сан. Злитесь на меня. Уничтожьте меня.
Женщина зажмурилась и задрожала, отчего дуло пистолета стало раскачиваться из стороны в сторону, и из глаз ее потекли слезы.
- Почему ты… - с горечью простонала она. – Почему…
- Потому что я зверь, - ласково шептал Синдзи, уже ничего не видя в непроницаемой завесе тьмы. – Я уже не человек. И я съем вас, Мисато-сан.
Его рука незаметно подхватила электрошокер, что так и остался лежать на тумбе.
«Пожалуйста, выстрели. Стреляй же, я умоляю!»
- Вы тоже принадлежите мне, все ваше тело, ваш разум и ваша душа. Но я хочу, чтобы вы – чтобы хотя бы вы – возненавидели меня настолько сильно, насколько это вообще возможно, - он приблизился к ней на расстояние вытянутой руки. – Я хочу, чтобы вы всеми фибрами души возжелали бы мне смерти. Прокляните меня, Мисато-сан, разрушьте мой образ в свой голове.
«Прошу, нажми на курок, пожалуйста…»
Женщина разомкнула заслезившиеся глаза, подняла на него скривившееся от боли лицо и тихо прошептала:
- П-Прости…
С этими словами вскинутая рука вдруг мелькнула между ней и Синдзи, в воздухе блеснули капли слез, и вдруг все пространство вокруг заполнилось громким сухим треском. Где-то под рукой сверкнула яркая голубая дуга, тут же исчезнувшая под курткой женщины, раздалась серия частых коротких щелчков, и Мисато резко выгнулась назад, выронив пистолет из рук. Под едва различимое пощелкивание, что звучало даже тише хриплого выдоха женщины, та запрокинула голову с широко раскрытыми, почти выкатившимися глазами, распахнула рот, машинально выгнула руки в стороны, мелко затрясшись, и через несколько секунд рухнула на пол. Еще в воздухе она потеряла сознание, хотя ее тело так и продолжало конвульсивно содрогаться, распластавшись внизу с пустым остекленевшим взглядом.
И только тогда Синдзи выдохнул, выронил из трясущихся рук шокер и сам сполз вниз на колени, потому что ватные ноги больше не могли его держать. Чувствуя бешеный стук сердца в груди, давление в голове, настолько сильное, что уши заложило до глухоты, и невероятную тяжесть, что сцепило легкие и не давало вдохнуть воздуха, Синдзи тихо застонал. Только сейчас, когда вся его решимость и бесстрашие чудесным образом испарились, будто лопнувший мыльный пузырь, он вдруг понял, насколько близко стоял на пороге смерти и сколь сильно он ее боится.
"Проклятье, проклятье, проклятье!.. Я чуть не умер... Просто в голове не укладывается… Я... умер... И сам шел под пулю… Господи, что же это... Это... Никогда мне еще не было так страшно..."
Обливаясь ледяным потом, Синдзи старался в памяти даже не возвращаться к тому моменту, как он взывал к женщине, уговаривая ее выстрелить, как та нажала на спусковой крючок пистолета, как затрещал шокер и его бывшая опекунша, пораженная электрическим разрядом, в жутких, исказивших лицо спазмах рухнула на пол, где сейчас подергивалась от сковавших мышцы судорог. Накатившая волна паники от чудом минуемой смерти, а также от опаски за здоровье Мисато – у нее запросто могло отказать сердце или остановиться дыхание из-за паралича мышц – целиком поглотила Синдзи, заставив его уткнуться лицом в колени и прикрыться локтями, и в хаосе собственных мыслей слышался лишь противный назойливый гул в голове да голос страха, взывающего о помощи.
"Ты что, дурак? Поднимайся уже, хватит рассиживаться. Тебя твои сокровища ждут".
Перед глазами вспыхнула темная пелена, и тут вдруг все исчезло. Паника, тревога, страх, хаос – все вдруг замолкло, будто ничего и не было, и только вид тяжело дышащей женщины на полу доказывал реальность произошедшего, что, впрочем, теперь вызывало у Синдзи лишь улыбку недоумения. Он спокойно поднялся, отряхнувшись, подошел к бьющемуся в мелких судорогах телу женщины, которая так и не пришла в сознание и сейчас смотрела сузившимися зрачками куда-то в пустоту, перевернул ее и сцепил наручниками запястья за спиной. Затем он порылся в ее карманах, достав связку ключей и бумажник, поднял шокер и остановил свой взгляд на покоящимся у ног пистолете.
"Чудненько".
Спрятав оружие в тумбе, Синдзи еще раз осмотрел трясущееся тело женщины, обдумав планы на ее счет, и усмехнулся.
- Зря вы не выстрелили, Мисато-сан.