>>3474381

> нет, а что там произошло?

Чорт, не Горькавый, конечно, а Розов с его "Чужая в чужом море"

>

> «На территории и в акватории Меганезии запрещается распространение и демонстрация политических и религиозных убеждений, требующих ограничить свободу жителей сверх ограничений, записанных в Великой Хартии или следующих из нее. Любые покушения такого рода, в т.ч. соучастие в ассоциации с подобными целями – это попытка учредить государство. Она должна пресекаться высшей мерой гуманитарной самозащиты».

>

> Ни одна идеология или религия, не были здесь прямо названа, но из–за фона, на котором принималось постановление, ясно было, что речь идет, в первую очередь, об исламе, или, как минимум, о его ортодоксальных течениях. На следующий день, молодой мусульманин, арестованный за бросок камня в «нескромно оформленную» витрину фотостудии, был за 15 минут приговорен местным судом к ВМГС, и еще через 10 минут расстрелян во дворе полицейского участка. Мусульманская община ответила акцией протеста. Одна группа около 500 человек, блокировала порт, а другая, около 1000 человек, двинулась по дамбе на остров Вале, в Лантон–сити, с достаточно характерными плакатами «Islam will dominate the world», «Stop sinful «Magna Carta» и даже: «Death to judge Malcolm».

>

> Будь здесь Европа или Британия – правительство и суд дрогнули бы. Будь здесь Северная Америка – возможно, дело бы дошло до рукопашной с полицией, а потом до какого–то компромисса. Будь здесь Китай – произошло бы столкновение с войсками и сколько–то жертв, зато потом – денежный дождь из международных правозащитных организаций: «помощь жертвам гонений на свободу совести». Организаторы выступлений мечтали о первом варианте, рассчитывали на второй, но были готовы даже на третий. Они не учли специфику Меганезии, как страны из тысяч маленьких островов, рассеянных в огромной акватории. Массовое силовое выступление против основы основ политической системы, в трехмильных окрестностях столицы, отдаленной на сотни миль в ту или иную строну от других крупных центров, воспринимается тут, как попытка вооруженного переворота. Не исключено, что еще можно было сгладить ситуацию, если бы не гибель двух полисменов, попытавшихся задержать толпу на дамбе, и еще одного — в столкновении у транспортных ворот порта. После этого командир лантонского гарнизона получил от Верховного суда приказ: «вооруженный мятеж пресечь, в переговоры не вступать, пленных не брать». Гарнизон столицы в то время состоял из шести 20–метровых портовых тагботов «Ville», переделанных в канонерские лодки (один такой кораблик сохранился — на нем катают туристов и пускают феерверки), пяти 3–метровых японских танкеток «Type–94–TeKe» (брошены в 1945, восстановлены в автомастерской) и авиаотряда из десяти «SkyEgg».

>

> О SkyEgg надо сказать несколько слов. Возьмите большое яйцо, метра 3 в длину, сзади приделайте к нему пропеллер, а сверху — крыло размахом 7 метров. От крыла протяните назад, по обе стороны пропеллера, две 3–метровые оглобли, и на них прилепите второе крыло, размахом 3 метра с двумя вертикальными рулями по бокам. Все, машинка готова.

>

> Модель была краденная, причем многократно. Ее исходную версию — «Hammond Y1S», создали в США в 1937. Из–за Великой Депрессии бизнес не удался, а единственный (и то сломанный) образец продали по бросовой цене в Нидерланды. Там компания «Schedle», в 1940, сделала из этой конструкции универсальный прототип для целого класса военных самолетов разного назначения. Легкий вспомогательный «Schedle–20» с движком 160 л.с. не отличался по силуэту от скоростного истребителя «Schedle–21» с движком 1100 л.с. После нападения Гитлера на Нидерланды, чертежи были вывезены в Швецию, и этот истребитель, в усиленном варианте, получил имя «SAAB–21». После окончания войны, исходная документация «Schedle» попала в США. В 1987, на ее базе появилась изящная авиетка «Sadler–Vampire» с весом полтора центнера, движком 30 л.с. и скоростью до 85 узлов. Затем ВВС Турции вдруг обнаружили в ней военный потенциал (какой сюрприз – если учесть, что «Schedle» была военной моделью). В 1997 «Sadler–Vampire» с движком 450 л.с. (разгонявшим ее до 200 узлов), бронепанелями, 2 пулеметами и 4 базуками под крыльями, стала легким штурмовиком «Yarasa». В XXI веке, военно–техническое бюро «Creatori» Народного флота Меганезии поставило на «Sadler–Vampire», движок 150 л.с. и шестиствольный пулемет M134–Minigun 7,62–мм. Эта «трещетка» была старой моделью (созданной еще в 1962, для вьетнамской войны), но давала 100 выстрелов в секунду. Как решили в Народном флоте Меганезии: «сойдет для сельской местности».

>

> По военным меркам начала XXI века, «SkyEgg» годилась только для музея технического абсурда, но против толпы людей, вооруженных только обрезками труб и несколькими дробовиками, 10 таких флаек было более, чем достаточно. Около тысячи манифестантов, оказавшихся в момент атаки на дамбе, умерли, не успев даже понять, что происходит. Из пятисот человек, блокировавших порт, кое–кто прожил дольше — портовые сооружения мешали пилотам вести непрерывный огонь, и порядка двухсот участников акции успели разбежаться. В следующие полчаса, полиция, при поддержке танкеток «зачищала» их в трущобах. Неизвестное количество людей попыталось уйти в море на двух маленьких старых сейнерах, но их, конечно, заметили с воздуха. Никто не выяснял, сколько там виновников беспорядков, а сколько — испуганных мусульман, решивших скрыться на всякий случай. Сейнеры расстреляли и пустили ко дну в нескольких милях от берега.

Снова Наташки поедут отдаваться турецким жиголо за кожаную курточку. Наташа в Турции – это наша соотечественница, которая легка в отношениях. Счастливая бесстыдница -- хороший, кстати, термин. Один из каналов нашего экспорта в Турцию -- наши Наташи, которых мы отправляли в Турции для легкого летнего адюльтера. В Турции русских женщин зовут Наташами.
Существует сексуальный туризм и желание некоторых женщин попасть в романтическую атмосферу, неправдоподобную атмосферу: чтобы пальмы, чтобы было все не так, как в жизни.
Обычная русская женщина, как правило, живёт в ужасной ободранной пятиэтажке, в которой подъезды изгажены и пахнут кошачьей мочой. В которых двери шатаются как-то странно, дверцы почтовых ящиков вырваны, а на самих ящиках какие-то надписи. Ее собственная дверь познала много окрасок, куски старой краски где-то облупились. Когда заходишь в её прихожую в ноябре или в декабре, обыкновенно справа стоит мешок картошки, прямо здесь, в хрущевке, стоит мешок или 25-килограммовая сетка картошки, из которого она берет картошку на еду. Слева убогий туалет с ужасной плиткой 59-х годов с грибком, который идёт вдоль ванной. Кран, им можно пользоваться, но надо вот здесь придерживать. Иначе потечет, и будут жаловаться соседи. Там всюду висят какие-то веревки с ужасными трусами, которые подошли бы проституткам. Все это ужасное, все это страшное, все это унылое. Потом она идёт на кухню, где пахнёт прогорклым маслом. И все это уже как-то уютно, все пахнет давно не стираным халатом. И вот эта вся жизнь нашей современницы. И она хочет чего-то байронистического. И мы никак не можем её за это осуждать. Она хочет, чтобы ветры юга подхватили её, эту милую Наташу, или, может, она Люда или Люба, чтобы её подхватил этот вихрь страшный, как девочку Элли и унёс в страну Оз. И там будет какой-то галантный итальянец, который на самом деле турок, слегка небритый, сухой, не как наши с дряблой кожей, через которую видна сетка вен и капилляров. Русский мужчина, он такой пивной, и у него на боках, в нежных местах кожи, рядом с его огромными сиськами видны капилляры. Это очень некрасиво и как-то жалобно-ужасно. А этот смуглый турок, он с упругой кожей и весь такой воркующий: «Ты моя королева!». И рвущийся, рвущийся к заветному месту в твоем теле. Ты, конечно, в смущении отдаешься ему, это нормально. Нормально, потому что это экстракультурно. Потому что тебя же извлекли из твоей вонючей пропахшей кошачьей мочой пятиэтажки. И ты как бы на другой планете. Это экстракультурно, это экстрапонятийно. Ни мама, ни подруги никогда тебя не осудят. Это нормально.

Это известный феномен. Так англичанка когда-то, когда Испания еще была очень бедна, ехала к смуглому испанцу. Канадская секретарша нанимает себе за сто долларов жиголо на Ямайке. Она берет негра, красивого, упругого, как пантера, который курит с ней запрещенные смеси, а еще за сто долларов может много раз в день. Она кормит его в ресторанах, спит у него на плече, нюхая его животную подмышку. И через неделю она возвращается опять к себе в Канаду, садится опять где-то в офисе и живет следующую 51 неделю, скучая по нему, потому что он единственно красивое, что было в ее жизни. Она понимает, что через 51 неделю она вернется к нему, но сначала надо хорошо поработать. 51 неделя – это страшно много. Русская женщина может почаще ездить в Турцию к своему как бы итальянцу, который ни разу не итальянец. Она хочет отдаться порыву. Женщины не способны отдаться порыву ввиду того, что они все курицы и наседки. Но дело не в этом, а в том, женщины живут не собственными убеждениями, а должным, то есть социумом. Они боятся, что социум их осудит. Она может гулять с Васей-трактористом, а через неделю с Петей-бухгалтером из соседней шахты, а еще через неделю с кем-нибудь другим, и все скажут, что она шмара. А если она в Турции оторвется с квазитальянцем, никто ничего не скажет. Потому что это экстракультурно, это сон во сне. К тому же, никто об этом не узнает, все чистенько. А можно потом отпроситься и на выходные туда слетать. А потом бросить, наконец, свой колхоз, переехать туда и сделаться Фатимой. Женщины ищут лжи, которая не осуждается обществом. Если эта ложь осуждается обществом, они на нее не согласны.