>>597149
Меня отбросило назад и я потерял сознание. Когда я очнулся, боль была невыносимой. Я отрубался и приходил в сознание снова и снова. Один парень подошел ко мне, сказал, что я получил пять пуль и что это несправедливо: «Но ты будешь в порядке». И я просто подумал: «Черт, я не хочу умереть так, чтобы последним, что я увижу в жизни, был этот парень. Я не хочу умереть вместе с этой фигнёй. Я сказал ему: «Сержант, уйдите. Мне нужен покой. Сейчас не время для дерьма».

Многое произошло на самом деле за этот период времени. Наиболее важным было то, что именно тогда я спросил сам себя: «Нельзя больше откладывать. Надо решить, верю ли я в Бога?». Нет, я не верил. Ничто не открылось мне, я не собираюсь ничего скрывать или лгать. Есть люди, которых я люблю, и я верю только в это. Это то, что у меня есть, и ничего больше.

Многие люди говорили одно и то же: рано или поздно вы доходите до состояния, когда надо решать, хотите ли вы жить или нет. Во-первых, ты боишься до смерти, потому что ты есть, а потом тебя не будет – и это страшно. Но потом ты доходишь до состояния, когда ты перестаёшь бояться вообще. Может быть, ты выживешь, может быть нет, но все воспринимается нормально. Действительно нормально. Это просто вопрос о том, успел ли ты сделать то, что должен был, или нет. И было это чувство у меня тогда, что у меня нет ребенка, нет сына. Сына! Да у меня даже не было подруги. И я завёлся: «Мне рано пока умирать!». Отсюда всё и пошло, я считаю.

Там был и другой испаноязычный парень, и он не сказал мне ни слова. Просто держал меня за руку и это было то, что мне было нужно. Это была настоящая правда жизни - он переживал за меня, и я это знал. Он держал меня за руку всё время. А потом они погрузили меня в вертолет. Так как ранение было в грудь, они не хотели мешать дыханию и ничего не делали для снятия боли. Было так больно, что я воспринимал смерть как избавление. Так плохо было.

Меня привезли в полевой госпиталь. Там была медсестра и врач, у которого не было никакого опыта. Я был его первым раненым. Это было страшно, потому что хочется, чтобы врач хотя бы знал, что происходит. Они попытались перевернуть меня и я закричал: «О, Боже! Иисус Христос!» И эта медсестра сказала мне: «Следите за языком. Вы что, не можете контролировать себя?» И опять меня поворачивают и я опять ору: «О, Боже! Иисус Христос!» И тогда медсестра эта говорит врачу: «Доктор, вы не можете заставить его перестать говорить такие слова?». Врач обращается ко мне: «Вы находитесь в присутствии дамы!» Это была самая сумасшедшая вещь, которую я когда-либо в жизни слышал. Чистое безумие. Сейчас, когда я смотрю на шрам, он выглядит ужасно, как будто они орудовали садовыми ножницами, но они меня спасли. У меня нет обид ...

Двадцать лет спустя я приехал обратно во Вьетнам. Это не было какого-либо рода паломничеством. Я просто много путешествую. Я люблю Юго-Восточную Азию.
Мы ездили вдоль побережья и мне там встретился парень, американец, ветеран Вьетнама. У него были покалечены ноги и руки. Он подорвался на мине или ещё что, но он был в плохой форме. Но я увидел его в окружении вьетнамцев. И это было почти осязаемым - эти люди его любили! Они все были вокруг него. Дети на его коленях, девушки вокруг, старики. Было видно, как тепло они к нему относятся. Я заговорил с ним, и он сказал: «Я вернулся домой, и я был злым, я ненавидел всё. Я был просто обозленным всё время. В итоге я плюнул и приехал сюда, а теперь работаю над одним проектом. Ставим на крыши солнечные батареи в этой больнице. В Май Лай».https://www.youtube.com/watch?v=mv2KPYbBmMs