Та зима была, наверное, самой тоскливой в моей жизни. От меня ушла любимая девушка, ушла внезапно и насовсем. Не в силах терпеть стены квартиры, в которой мы были вместе последние несколько лет, я уехал назад в свой маленький город. Он был завален снегом, тих и угрюм, словно там круглый год длился темный и холодный январь. Вся моя счастливая и наполненная смыслом жизнь осталась где-то позади, вся моя жизнерадостность и оптимизм растерялись по дороге туда.

Помимо работы я скоро нашел себе другое утешение - старого друга Сашу. Он был одним из немногих, кто остался в городе, все более-менее успешные люди давно покинули этот захолустный райцентр и перебрались ближе к столице. Саша был не из успешных, но его доброта, чувство юмора, душевное богатство и опыт мне были гораздо милее, чем все остальное. Он жил в квартире родителей, которые большую часть времени отсутствовали, работал несколько часов в неделю за жалкие гроши, которых, однако, хватало на пиво, гашиш и запчасти для старой лады. Именно так мы и проводили эти тягучие зимние вечера - садились в таз и катались по округе и неосвещенным деревенским дорогам, ближе к полуночи находили грамм-другой твердого, брали по 2-3 бутылки разливного пива и ехали к нему, залипать в комп, или просто сидели в машине, согреваясь разговорами. Сашка был неуёмный фантазер и болтать с ним можно было о чем угодно и бесконечно долго. Иногда мы досиживали до раннего утра, когда люди начинали хлопать дверьми подъездов, поспешая на работу.
К нам изредка присоединялись другие персонажи, с которыми я бы в одиночку никогда и общаться не стал, слишком из разных миров. А вот Сашка словно каким-то социальным клеем соединял меня с этими людьми и я с удивлением обнаруживал, что они тоже полны разными историями, опытом и взглядами. Одним из таких был Денис. Денис был фанатом 90х, любил вплетать в свою речь цитаты из старых фильмов Ричи и Тарантино, постоянно рассказывал байки о ментах и ворах, о суровой и дикой Тюмени, о тайге, о машинах с правым рулем, об угонах и беспределах, о дальнобойщиках, и особенно о проститутках всех мастей. Слушать было интересно, если закрыть глаза на то, что каждую байку он представлял, как факт свой собственной биографии. Курил Денис много, и стаффа и сигарет он убивал за вечер больше нас с Сашкой обоих. В какой-то момент вечера он совершенно внезапно отключался и храпел, чтобы через пару часов внезапно очнуться и продолжить пить и курить как ни в чем не было.
В один из таких постмодернистких вечеров Денис пришел к нам с радостной вестью - он купил наконец новую машину. Последний раз свой автомобиль у него был в Сибири - и не один, а вернувшись на малую родину он долго ходил пешком, сильно из-за этого злясь и переживая. И тут - бац - и купил.
- И какую? - новость взбудоражила нас с Сашкой, ибо новостей за последние дни из внешнего мира было мало и мы откровенно скучали.
- Пошли, покажу, ёба.

У подъезда стояла темно-синяя Е34, дорестайлинговая и слегка битая в левую пару глаз. Сухой снежок присыпал длиннющий капот, в фарах отражался свет единственного уличного фонаря. Выглядела машина по-животному злобно и пугающе.

- Во! Эм писят бэ дваццать пять, все как положено, епты!

Хоть я никогда и не любил старые ведра, но эта машина внушала сильные эмоции. Старая, но не дряхлая, а скорее израненная и усталая, пятерка в этом кузове несомненно обладала своеобразной харизмой. И дело даже было не в ауре бандитских девяностых, а в её облике. Длинная, широкая и приземистая, она не выглядела массивно, хотя тяжесть чувствовалась даже на глаз. Я бы сравнил её со старой трехлинейной винтовкой - старая тяжелая стальная дура, которая все еще может убивать и очень хорошо может.

Денис просто светился от гордости. Мы, соответствуя моменту, начали ходить вокруг машины, утопая по колено в снегу и приговаривая магические фразы, необходимые для этого ритуала:

- Ооо, заебись... Дорестайл... Ноздри узкие... А тут... Ну это хуйня, делается... А с ваносом?.. Да и нахуй он нужен, да.... За сколько взял?.... Бля, вещь... Тут тоже... Да хуйня... Заебись... Да...

И так далее. Далее ритуал перетек в поездку на "новой" машине по заснеженным улицам города. Рядная шестерка на высоких оборотах звенела где-то под ногами, подсекая глушителем. Подслеповатые фары выхватывали из темноты несущиеся навстречу снежинки и очертания припаркованных машин, каждый поворот заканчивался сносом жопы, который вызывал наш восторженный рев. За вечер было решено, что машина "валит", "настоящая", "сделать можно за хуйню", "завидная" и просто "не, ну заебииииись". Е34 вообще появилась в моей жизни внезапно и невнятно, словно я в тот вечер уснул от выпитого пива раньше обычного. Вернувшись в квартиру, я первым делом хотел показать парням ролик на ютьюбе, который видел еще давно, в своей прошедшей московской жизни. Гоги Тевзадзе, смотра, осколки памяти, Давидыч. Никогда не был фанатом смотры, но этот ролик тогда еще очень понравился, а тут сам бог велел им поделиться со счастливым обладателем Е34. Первые же звуки лоу-басса вызвали у зрителей крики восторга, а последующие десять минут - эйфорию. Мы ставили его еще и еще раз, комментируя каждый момент на экране. Гашиш вперемешку с эндорфинами туманил разум, глаза блестели, из ртов вырывались уже нечленораздельные звуки. Засыпали мы счастливыми от того, к какой великолепной вещи мы теперь причастны.

И теперь каждый вечер в компании с Деном проходил с обсуждениями тюнинга, ремонта и обслуживания Е34, особенностями рядных шестерок и многорычажной подвески, проектами со свапом и наддувом, с поиском дрифт-площадок в окрестностях. Заканчивался каждый вечер одинаково - дошедшие до кондиции, мы засыпали, включив ролик про Тевзадзе. Визг резины, звон двигателей и босовый речитатив Шамана (Ден охарактеризовал его стиль исполнения как "Читает, словно знает всю хуйню, всю самую суть, сам смысл, ебты") рисовал в моих сновидениях картины умопомрачительной красоты. Горы, узкие дороги, широченное торпедо перед глазами и все это в силовом скольжении под лоу-басс...

Дни шли, басы качали, гашиш дымился в ластиковой бутылке. Та поездка на Е34 так пока и оставалась моей единственной - Ден никак не мог поставить машину на учет, ибо были какие-то проблемы с номерами кузова. Но все это было решаемо и вообще не представляло никакой проблемы, по его словам. Да и заводилась херово, но это просто новый аккум нужен. Зато уже был готов план ремонта машины - мы уже знали, где есть ближайшая разборка, где стоит нормальный донор, и где у кого в гараже валяется ненужная коробка передач. Накуренный Денис снова машет у меня под носом руками, объясняя, как качаются рычаги передней подвески, потом падает на диван и протяжным, не терпящим возражений голосом, приказывает:

- Поставь мертвого грузина, ебты.....

Снова качает бас, снова дымится гаш. Сашка подмигивает и мы выходим из комнаты, оставляя Дена наедине с Гоги и горами Грузии. На кухне у нас уже свой разговор, уже ускользает из него тема старого бумера, уже есть новые мысли, идеи и желания. А бумер? Бумер - аксиома, вот-вот и начнем ремонтировать. Поставим на учет, отгоним в гараж, разберем, переварим - сварочник есть у соседа. Потом покрасим в космошварц, откапиталим движок, свапнем коробку, делов-то. И уже весной будем валить, учиться дрифтовать. На неделе Ден в МРОЭ поедет, поставит и начнем.

В город пришла весна. Снег начал сходить с улиц грязными ручьями, стала просыпаться сама природа и сама жизнь. Проснулась она и во мне. Месяцы алкогольного и наркотического возлияния не прошли даром для фигуры и здоровья, противно в зеркало смотреться не только утром, но и весь день теперь, надо заняться. А тут и на работе подвижки в новый проект, надо влетать, суетиться, работать, зарабатывать. А ездить как? На машине - долго и муторно. Пока денежка есть - надо квартиру снять поближе, дело одной недели. А тут еще Ленка из отдела кадров совсем откровенно в мою сторону поглядывать стала, надо не упускать момент. Полгода без женщин, на одной руке - так совсем сойти с ума можно. Решено, надо заселяться. К Сашке днем заскочить, зарядку для телефона у него оставил...

У подъезда - она. Почти в том же месте, где я её увидел. Грязная, простоявшая под снегом всю зиму и этим же талым снегом омытая, на спущенных колесах и, словно заплывшим от удара, кривым левым глазом. Я смотрел на неё и сердце мое грохотало и в кончики пальцев впились иголки. Господи, была бы ты дворнягой, я бы взял тебя с собой. Вылечил бы тебя, привел в порядок и поставил в теплый гараж. И не надо нам тюнинга и дрифта, не надо нам лоу-баса, просто не хочу, чтобы ты закончила вот так - под окнами человека, у которого нет денег даже на страховку для тебя. Чтобы ты могла ездить, махать дворниками, рычать мотором, моргать дальним, чтобы ты еще толкалась в потоке среди остальных, безликих и скучных. Да ты, просто блядский кусок старого железа, воспетый пацанчиками и жлобами, застрявшими в 90х. Так почему же, блядь, мне тебя так жалко?!

Да брось, всего лишь машина, сколько их таких гниет по дворам? Их время прошло, ресурс выработан, каждая из них найдет свой последний паркинг, не сегодня - так завтра. Она не сдвинется с места, как не сдвинутся Ден с Сашкой, как не сдвинется этот город. А ты можешь и должен двигаться дальше. И я двинулся.