Сегодня надзор – не только камера на углу, это алгоритм в телефоне, это твой цифровой след. В китайском Шэньчжэне тебя не пустят в метро, если ты перешел улицу не там. Не потому, что кто-то видел, а потому что система знает. Она следит не за тобой лично. Ей не нужно знать твой характер, чтобы обнулить твое будущее. Ты – цифра. Ты – профиль. Ты – риск. А с 15 июля власти Китая запускают масштабную систему цифровых удостоверений личности. Надзора станет больше.

В России государство не только следит, но и отключает. Telegram, Youtube, VPN – враги режима, значит, враги народа. Суверенный интернет – это не про технологии, а про одиночество. Чтобы ты знал только то, что скажет Соловьев. И считал, что выбора у тебя никогда и не было.

В Саудовской Аравии алгоритмы читают твиты. Написал "неуважительно" – получил срок. Блогера Фейсал аль-Хамдани приговорили к 34 годам тюрьмы за "деструктивные посты". А суды, как положено в авторитаризме 2.0, – без адвокатов, без публики, без шансов.

В Сингапуре – другая эстетика. Все чисто, красиво, технологично. Но закон о фейковых новостях (POFMA) позволяет властям удалять "неверные" мнения. Не факты – мнения. Потому что прав тот, у кого сервер.

Власть как спектакль
У Эрдогана митинг – это шоу. У Трампа – культ. У Путина – сакральность. Их власть больше не нуждается в убеждении. Им достаточно создавать впечатление. Показать картинку: народ, флаги, "враг у ворот". А в тени – спецназ. Авторитаризм 2025 года – это политтехнология, отрепетированная лучше оперы. С маской демократии, но с железным лицом.

В Никарагуа Ортега – и президент, и судья. Более 300 НКО закрыты. Оппозиция – за границей или в тюрьме. Он избирается без оппонентов, но всё равно говорит о "победе над врагами народа".

В Уганде Йовери Мусевени правит с 1986 года. Его сын командует армией. Его жена – министр образования. Его оппонент Бобби Вайн – певец, ставший символом протеста – избит, отправлен под домашний арест. И все это – под лозунгом "защиты стабильности".

Коррупция как стержень
Если раньше коррупция была слабостью режима, сегодня – его основа. Не случайность, а система. Платишь, чтобы выжить. Дружишь, чтобы не сесть. В России клептократия – это даже не форма правления, а тип культуры. Идеология удобства. Главное – быть своим.

В Бразилии после Болсонару – не очищение, а рецидив. Коррупционные схемы глубже, чем джунгли Амазонки. Судебная система зависит от партийных соглашений, а журналисты, пишущие о связях военных с бизнесом, получают не премии, а угрозы.

В Азербайджане клан Алиевых превращает страну в нефтяную корпорацию с флагом. Ильхам Алиев правит с 2003-го, его жена – вице-президент. Протесты? Запрещены. Суды? Семейные. Деньги? В Лондоне, как у всех порядочных автократов.

Иллюзия права
Суды? Псевдосуды. Конституции? Объекты переписывания. Законы работают, пока не мешают власти. Потом их меняют. Или игнорируют. И тут демократии сами виноваты – их правила не успевают за агрессией. Когда демократия ждет заключения комиссии, автократия уже назначила виновного.

В Тунисе Кайс Саид в 2021 году распустил парламент, а в 2025 – посадил бывшего президента. Без суда. Просто потому, что может. Он не тиран, он "реформатор". Как и все, кто сначала убивает систему, а потом изображает порядок.

Нормализация зла
Политическое насилие стало частью пейзажа. Его уже не обсуждают с ужасом, его фиксируют как погоду: "оппозиционного активиста избили", "протестующих задержали", "журналист погиб". В Иране дроны ищут женщин без платка. В России – люди просто исчезают. И все это – под аплодисменты или молчание.

В Мьянме – армия сожгла деревни. В Эфиопии – гражданская война на фоне цензуры и репрессий. В Казахстане – после январских протестов 2022 года тишина. Потому что те, кто говорил, больше не говорят.

Авторитаризм внутри Запада
А теперь – главный риск: Запад сам заражается. Внутри крепких демократий начинаются процессы гниения.

В США в 2025 году – второй срок Трампа. Он возвращается, демонтируя независимость госслужбы, атакуя СМИ, расширяя полномочия исполнительной власти. Декларативно – "возвращение Америке величия". Фактически – демонтаж институционального баланса.

Во Франции Марин Ле Пен проигрывает президентские выборы, но ее партия выигрывает парламент. Под лозунгом "национального возрождения" – борьба с НКО, ограничение протестов, пересмотр гражданских прав. И все в рамках закона.

В Германии AfD (Альтернатива для Германии) занимает рекордные места в ландтагах. Партию, которую ещё недавно считали маргинальной, поддерживают миллионы. Открыто расистская риторика, поддержка Путина, идеи "бюрократической чистки" Евросоюза – все больше похожи на ползучий переворот изнутри.

В Израиле "реформа судебной системы" превращается в атаку на независимость судов. Протесты сотен тысяч игнорируются, коалиция укрепляется за счет ультрарелигиозных и радикальных групп. Страна становится полем битвы между институтами и харизмой власти.

В Канаде – не экстремизм, а выгорание. Поляризация и фейковая информация убивают доверие к парламенту. Каждый конфликт превращается в идеологическую войну. Идея правды – больше не общая точка отсчета.

Коррупция как троянский конь
На Западе о коррупции говорят в прошедшем времени – как о болезни развивающихся стран. Но в 2025 году это уже опасное заблуждение. Коррупция возвращается не в виде откатов, а как системная эрозия доверия. Через лоббизм без границ, офшоры без наций и политиков без ответственности.

В Великобритании продолжается расследование "Cash for Access" – парламентарии, оказывающие "консультационные услуги" за сотни тысяч фунтов, при этом голосуют в интересах частных доноров. Всё по закону. Но всё – вне морали. Британская демократия незаметно превращается в платную подписку.

В США скандалы с финансированием избирательных кампаний перерастают в прямую зависимость. Миллиардеры контролируют повестку, а Конгресс все чаще голосует не как представительство, а как акционерное собрание. И если демократия продается – то кто сказал, что ее не купят автократы?

В Европейском парламенте в 2023-24 годах "Катаргейт" – история о чемоданах с деньгами в обмен на политическое покровительство – был воспринят как эксцесс. Но в 2025 году его называют уже моделью. Государства, наподобие Марокко и Азербайджана, используют дипломатию конвертов, а депутатов в Брюсселе – как агентов влияния. Не шпионов. Просто клиентов.

А главное – это происходит без шока. Без громких разоблачений. Потому что авторитаризм, как вирус, не вызывает лихорадку. Он просто снижает иммунитет.

Почему это работает
Потому что в странах традиционной демократии общество расслабилась от многолетней хорошей жизни. Потому что общество боится. Потому что привыкло. Потому что надеется, что обойдется. Но авторитаризм – это не дождь. Это плесень. Он не пройдет, если просто сидеть тихо. Он растет, если молчать.

В России опять заговорили о какой-то невероятной помощи, которую Российская империя оказала молодым Соединенным Штатам во время Войны за Независимость. Цени, дескать, Трамп. Это настолько сильное преувеличение, что о нем стоит поговорить подробнее.

Как вообще одна страна может помочь другой на войне? Способов ведь очень много. Послала ли Россия свои войска в Америку? Нет. Может быть оружие поставляла колонистам? Нет. Очень важна финансовая помощь – для войны нужно три вещи: деньги, деньги и деньги. Ну, хоть деньгами Россия помогла Вашингтону? Нет. Ну, может быть открыла Второй фронт – высадила десант на Британских островах или начала топить британские суда? Тоже нет.

Вся помощь России заключалась только в одном – в 1780 году по инициативе российской императрицы Екатерины II была создана Лига вооруженного нейтралитета, направленная на защиту судоходства нейтральных стран. Это произошло, когда испанцами по ошибке были захвачены голландские и российские суда, следовавшие с русским хлебом в средиземноморские порты. К Лиге присоединились Дания и Швеция, а затем Голландия, Пруссия, Австрия и Португалия.

Помогло ли это Соединенным Штатам? Да. Нейтральные страны получили возможность легально торговать с врагами Англии, поставляя им жизненно важные ресурсы. Великобритания оказалась в полной международной изоляции. Хотела ли Екатерина помочь Америке? Нет. Война к тому времени уже шла целых пять лет. Императрицу волновал прямой ущерб российской торговле (экспорт леса, пушнины, пеньки и зерна). Было также желание насолить Великобритании. На Штаты Екатерине было плевать. Она презирала любые революции и бунты – у нее только что с огромным трудом было подавлено восстание Пугачева. В частной переписке Екатерина называла американцев "мятежниками", восставшими против своего законного короля. Никаких симпатий к республиканским идеалам она не испытывала.

А знаете кто по-настоящему помог Америке? Без кого американская революция провалилась бы с вероятностью, близкой к единице?

Франция.

Конечно, у Франции тоже были свои мотивы помогать "мятежникам". Прежде всего она хотела отомстить Великобритании за унизительное поражение в Семилетней войне, в результате которой Франция потеряла свои колонии в Северной Америке и Индии. Министр иностранных дел Франции, граф де Верженн убедил короля Людовика XVI, что ослабление Британии жизненно важно для Франции. И Франция вписалась за Америку по полной программе.

Сначала, чтобы сохранить видимость нейтралитета, была создана фиктивная торговая компания Roderigue Hortalez et Cie. Её возглавил драматург Пьер Бомарше, который был не только гениальным писателем, но и талантливым авантюристом и шпионом. Через эту компанию из королевских арсеналов Франции и Испании (Испания тоже присоединилась к схеме) в Америку потекли жизненно важные ресурсы: десятки тысяч ружей, сотни пушек, палатки, сапоги и форма для солдат. Это был настоящий ленд-лиз. Но самым главным для колонистов был порох – до 90% всего пороха, использованного американцами в первые годы войны, было поставлено из Франции. Эта помощь позволила армии Джорджа Вашингтона выжить и продолжать борьбу после первых поражений.

Вместе с оружием в Америку устремились молодые французские аристократы, жаждущие славы, приключений и вдохновленные идеалами Просвещения. 19-летний маркиз де Лафайет был одним из богатейших людей Франции, но, несмотря на прямой запрет короля, он снарядил за свой счет корабль и в 1777 году прибыл в Америку. Он быстро стал близким другом и доверенным лицом Джорджа Вашингтона, проявил себя храбрым генералом. Его пример вдохновил многих других европейских офицеров, которые занялись обучением неопытной американской армии.

Переломным моментом стала битва при Саратоге в октябре 1777 года, где американская армия впервые одержала крупную победу, заставив капитулировать целую британскую армию генерала Бергойна. Эта победа убедила французского короля, что американцы способны побеждать и что в них можно вкладываться по-крупному. В феврале 1778 года Франция официально признала независимость США и подписала с ними два договора: Договор о дружбе и торговле и Договор о военном союзе. С этого момента война перестала быть восстанием колоний и превратилась в глобальный конфликт.

Французский флот спас Вашингтона. До его прихода британия господствовала на море, что позволяло ей высаживать войска где угодно, снабжать их и эвакуировать в случае поражения. Американцы же вообще не имели флота. Французский флот под командованием адмирала де Грасса полностью изменил баланс сил. Он начал нападать на британские колонии в Карибском море, оттягивая туда силы Королевского флота.

Франция отправила в Штаты экспедиционный корпус под командованием генерала Рошамбо. Это были отлично обученные и дисциплинированные солдаты, которые сражались вместе с американскими ополченцами. Кульминацией стала битва при Йорктауне. С суши объединенные американо-французские войска (армии Вашингтона и Рошамбо) осадили британскую армию Корнуоллиса. С моря французский флот адмирала де Грасса заблокировал Чесапикский залив, отрезав британцам пути к отступлению и подкреплению. Оказавшись в безвыходном положении, 19 октября 1781 года армия Корнуоллиса капитулировала. Это было сокрушительное поражение, которое фактически завершило войну. Британский парламент, видя, что победа невозможна, проголосовал за начало мирных переговоров.

Помимо военных действий, Франция оказывала США колоссальную финансовую помощь в виде субсидий и займов, без которых молодое американское правительство просто бы обанкротилось. Франция напрямую финансировала Континентальный конгресс, позволяя ему платить солдатам и закупать снаряжение.

А теперь о том, сколько это стоило самой Франции. Цифры ошеломляют. По оценкам историков, Франция потратила на войну от 1,3 до 2 миллиардов ливров. Это примерно в два раза превышало весь годовой доход французской короны на тот момент. Уже находясь в долгах после предыдущей, Семилетней войны, Франция не могла просто поднять налоги. Министр финансов Жак Неккер финансировал войну за счет новых, огромных займов у европейских банкиров под высокие проценты. Людовик влез в долговую яму, из которой уже не смог выбраться.

К 1780-м годам французская казна была фактически пуста. Долг, раздутый американской войной, стал неподъемным. Обслуживание процентов по займам съедало более половины всех доходов бюджета. Чтобы спасти страну от банкротства, Людовик XVI был вынужден ввести новые налоги. Но по законам "Старого порядка" дворянство и духовенство были освобождены от налогов. Вся тяжесть легла на плечи третьего сословия – буржуазии и крестьян, которые и так были на грани нищеты. Это вызвало всеобщее возмущение.

Французские солдаты и офицеры (включая таких героев, как маркиз де Лафайет) вернулись домой из Америки не просто победителями. Они вернулись носителями революционных идей: "Все люди созданы равными", "Право на жизнь, свободу и стремление к счастью", "Нет налогам без представительства". Эти идеи были абсолютно взрывоопасны в абсолютной монархии, где король правил "по милости Божьей". Французы увидели, как на практике можно свергнуть короля и построить новое государство на принципах свободы.

Дальше события развивались очень быстро. Сначала созыв Генеральных штатов (впервые за 175 лет) для утверждения налогов. Генеральные штаты превращаются в Национальное собрание и начинают Великую французскую революцию. Затем падение Бастилии в 1789 году. А потом свержение и казнь короля Людовика XVI. Франция спасла Америку, заплатив за эту помощь безумные деньги. Но помогая одной революции, французская монархия невольно подготовила почву для своей собственной гибели, которая положила конец тысячелетнему правлению королей во Франции.

p.s.

Кажется, Сирано де Бержерак говорил, что в его присутствии говорить о любом другом носе просто смешно. Точно также смешно России говорить о помощи США в присутствии Франции.