В армию не хочу, там надо сапоги защищать, если не защитишь, тебя повесят. И в гробу закрытом похоронят, под музыку из фильмов американских. А сапоги-то рядом в гроб положат. Начищенные, парадные. Красивые. С аксельбантом. Ребята, идите служить.

Ребятишкам в кашу бром подсыпают. Совсем молодым ребятам. У них потом хер стоит как часовой с берданкой. И после отбоя в попу друг друга трахают. Свет выключают и бегают по казармам. Бесятся. Любят нарядиться девочкой и родину служить@защищать. И в попу друг друга чпокают.

Если ты попал в разведку — считай твои дни сочтены. Утром рукопашка, перед обедом фистинг. На обед руккола. После обеда — расстрел. Без ужина оставили. Пидоры суки. Кушать хочется, а меня хоронят. Блядь.

Когда генерал женился, солдат загнали в баню. Закрыли, подожгли. А они ничего не знают, моются. Сержант мыло уронил. Его срочники заломали и выебали. Почему? Да потому что он на камни нассал. А генерал с женой смотрят и смеются. У жены припадок. Упала, глаза закатила, из рта пена. Жена красивая. Умерла. Когда хоронили, солдаты в воздух стреляли. Их тоже потом расстреляли.

Кто-то закричал. Всем похуй. Хуй колом стоит, что делать? Ты знаешь ответ. Если старшину привязали к тумбочке — значит он провинился. И его надо пнуть. Или выебать, тут уже от человека зависит.

Сегодня кино показывали. Наебали. Суки. Показывали Дом-2. А солдатам в караул идти, они же там друг друга перестреляют блядь! Решили им оружие не давать, выдали по валенку. Так эти долбоебы одного солдатика насмерть валенками забили. Насыпали внутрь битого кирпича и забили. Но мне его не жалко, все равно бы помер.

Кто-то палец оторванный пришивает, кто-то щенка утюгом забивает. На полу насрано. Плакат Тимоти. Напротив плакат робокопа. Подписанный. Кто подписал, неизвестно. Весь предыдущий призыв расстреляли, но никто так и не сознался. Горько вспоминать. Воняет жутко. Полуразложившийся труп срочника Вот такой наш ленинский уголок.

Зачем нужно служить? Чтобы не напали. Монголы. Будут по России ходить, целенаправленно деньги выпрашивать. Суки. Пидоры. Гвоздем машину поцарапает, ну что ты ему скажешь? Он же ничего по-русски не понимает. И осудить его не смогут, он же не гражданин. Только выслать в степь и там расстрелять. Пидоры. Все рыбы — пидоры. И монголы.

Кто не курит, тому в день выдают две конфетки. Ириски. Одна из них отравлена. В другой — бром. Вот и гадай: или подохнешь, или стояк лютый будет, хоть кол чеши. Но там большинство курит. Как же тут не закуришь, если тебя ебут в жопу? Охуеть.

Если проебаться от наряда, можно в самоволку. Главное, чтобы не вычислили. Если вычислят, то тебя отведут в гараж, разденут, завяжут глаза. Во рту кляп. Садят на холодный пол, аж яйца сводит. И начинают читать реп. И пиздят. Цепями велосипедными. Ладно хоть не ебут. Лучше бы ебали.

У кого на гражданке девчонка ждет, тому яйца отрезают. Воинский обряд такой. Как посвящение в студенты, только тебе яйца отрезают. Ножницами. Ржавыми. Их потом можно будет в дембельский альбом подшить. А девчонка все равно не дождется.

Кто продаст аккумуляторы КАМАЗовские — тот царь. Имеет право носить корону. С ним всегда свита. Он кушает первым. Генерал при встрече ему в ноги кланяется и обращается «князь крендель». Царь всегда ест с пола. Как волк. Или собака, им виднее. После отбоя царя все ебут и пиздят. Почему? Да потому что продал все аккумуляторы, пидарас пассивный.

Правильно говорят, что кто не служил, тот не мужик. Или неправильно, я в хуй не тарабанил. «Кто до дембеля дожил, тот огурчики полил». Выглядит как чушь? Это и есть чушь. Кто дожил до дембеля, у того кукушка отбита. и срака как у Дональда Дака. Зато живой. Или мертвый. Ему виднее.

На питание срочника министерство обороны выделяет по 478 рублей в день. Пиздеж. Выделяет в половину меньше. Половину забирает генерал. Еще половину — старший офицерский состав. Еще половину — повара. и доходит до солдата 17 рублей. И жрет. Деньги жрут, пидоры. Посыпают бромом, мажут маслом, чтоб лучше выходили, и жрут. Кто накосячит, останется без ужина. Такие дела.

Повоюем еще. Так прапор говорил. Потом повесился. Или повесили, хуй знает.

Ну это еще когда я на срочной был... в общем, два месяца в карантине, и все это время мы усиленно устав изучали, я- так зачастую в упоре лежа, потому что память у меня с детства хуевая была, и только в таком положении мне удавалось понять разницу между колонной и шеренгой, строевой занималися, учили, как командиров зовут, ну и за день до присяги отпускали всех в увольнение на целый день, до вечерней поверки, к кому родственники приехали, и местных тоже, у нас и такие служили, с родной области. Ко мне, понятное дело, никто не приехал, и я остался на весь день в казарме, хуйней страдать. ПХД заебашили только, это в субботу было, а присяга должна была быть в воскресенье, ну и потом те, кому увал дали, съебалися в общем. Ну и один пацан, земляк-то мой, вечером с увала вернулся, принес с собой всякой хуйни, жратвы блядь, конфеток там разных, печеньев, хуеньев, мать ему привезла. И пять бутылок молока, пластмассовых таких, по полтора литра. Ну и стали мы всю эту еду жрать, сержанты нам разрешили, сказали, мол, пусть у вас перед присягой праздник будет, лопайте, завтра вы духами станете и жизнь ваша вольная кончится. Ну сидим мы, жрем, я вроде наелся уже, а в армии оно как- постоянное чувство голода такое, особенно в первые месяцы службы, вот кто служил, тот поймет, и если до еды дорвался, то все, считай пиздец. Ну и я смотрю, что молоко что то не особо как то пьют все, я тому пацану и говорю: слышь, говорю, братишка, а можно мне молока то, а то все равно никто не пьет? пацаны, вы будете?- спрашиваю. Никто не захотел, ну я две бутылки молока выпил за вечер, потом поверка была, ну и спать легли, отбой в общем. Лежу и слушаю, как молоко в животе бурлит, переливается, заебись. Так и уснул. А на следующий день присяга была. Построили нас всех на плацу перед клубом, полковники все стоят, комбриг в папахе, выдали нам автоматы, ну и стали мы по одному выходить перед строем и присягу наизусть читать. Я когда еще в строю стоял, в животе бурлило сильно, меня еще с утра скрутило, ну я посрал жидким в сортире то, вроде полегчало, и забыл, думал, пройдет. А тут я стою такой в шинели и с автоматом, и чувствую- щас обосруся нахуй. Ну я струю по ноге пустил потихонечку так, прям в сапог, жижа полилась. Я думал, что никто не заметит, но все стали носами крутить и шепотом ругаться: "фу блять, что за пидарас обосрался?" Я стою, виду не показываю, что это я обосрался то. А тут и моя очередь пришла перед полковниками выходить и присягу читать. Я вышел, автомат перед собой держу так браво, как самый охуительный солдат блядь, и тут на словах "торжественно клянусь защищать свое отечество- Российскую Федерацию" у меня жопа так фыркнула, не знаю, услышал ли кто, я виду не подал, хоть меня и скорчило всего, продолжаю читать, а жижа по ноге в сапог все течет и течет. Кое как дочитал я текст присяги и в строй стал, а после меня еще целый час продолжали, а я стоял в строю весь обосранный и вонял, даже прапор возмущаться стал, что говном то воняет на весь плац. Потом нам по шесть патронов дали и повели на стрельбище, ну мы в честь присяги ебнули шесть выстрелов, кто попал в мишень, кто нет, в общем, еще два часа прошло. Я отстрелялся кое как, на снегу лежу, холодно блядь, говно к ляжкам примерзло. Потом со стрельбища нас сразу в столовую повели, я там так обосраный и сидел, кушать не мог, посидел просто недолго, ребята уже поняли, что это я обосрался то. Потом, как в роту пришли, я в умывальник зашел, стянул с себя штаны и белуху, сапоги вымыл от говна, белуху выстирал, она мокрая была, я ее одевать не стал, одел одни штаны на голую жопу. Посидел потом в сортире, посрал еще, с жопы сухие ошметки говна поотшкребал, вроде прошло и легче стало. Ну потом все как обычно было, вечерняя поверка, отбой, легли мы спать. Потом ночью нас дедушки поднимают, построили нас и говорят, мол, есть в армии такая славная традиция: посвящение в духи, когда бойцы, принявшие присягу, ночью не спят и пизды получают от дедушек. Становитесь, говорят, раком, щас вам по сракам будем дужками от кроватей пробивать. Ну мы жопы задрали кверху, деды несколько дужек открутили и идут вдоль строя и по жопам нам хуярят со всей силы, аж сраки лопаются. Тут один дед напротив меня остановился, а я ту белуху, которую обосрал то, я ее высушил в сушилке на батареях и опять надел на ночь, но пятно коричневое на всю жопу осталося. Дед у меня спрашивает: ты чо бля, обосрался что ли? что это за пятно нахуй? И тут все стали с меня ржать, говорят: да он на присяге еще в штаны насрал, и на стрельбище тоже. Ну мне стыдно стало, перед ребятами, что я так опозорился, а дед взял и как уебал мне по сраке дужкой, я взял и как дристанул, аж струя деду на белуху попала через отверстие в кальсонах, там на жопе в них есть такая щель на пуговицах, не знаю для чего, ну и через нее дристня просочилася наружу. Я повернулся и увидел, что лицо у того деда было все в моем говне и он отплевывался яростно матерясь, видать и в рот ему попало, потом он уебал мне и я упал на пол, меня скрутили и жестоко отпиздили, потом говно мое по мне размазали и заставили сожрать немножко.. ну да чего уж там рассказывать.. и чего так обозлилися на меня ребята эти все, я не знаю... Ну потом меня в другую часть дослуживать перевели.