>>657354
Ну верховные боги могут буквально сотворять мир. Формировать облик земли. Где гора будет, где океан, где речка - все полностью рукотворно ими. Т. е. простыми вещами могут оперировать масштабно. Хотя есть некоторые косвенные намеки, что запас их сил ограничен, и они к концу 3-й эпохи уже мало что могут.
Также могут делать сложные штуки, например создать сложных существ - гномов и энтов. Но при этом оживить их может только верховный бог (точнее наделить разумом и волей). А вот простые звери и все растения - тоже рукотворны.

Если спускаться вниз по уровням сил, то дальше уже манипулировать реальностью никто не может особо. В основном мир делиться на светлое и темное. И как правило светлое -отталкивает темное и темное отталкивает светлое. Из того, что показано в книгах - могут предсказывать будущее, могут скрыть некую территорию от других людей/существ, могут поддерживать на некоторой территории свой микроклимат. Могут влиять на мысли и чувства друг друга. Могут продлевать жизнь.

Но при этом важно, что книги как бы говорят нам, что всякого неведанного дохуя, но книги не берутся это классифицировать и описывать. Даже в рамках мира магия остается чем-то мистическим, для кого то из живущих на уровне суеверий.

Например есть возможность стать невидимым, есть некромантия.

Отдельно стоит упомянуть про наделение магическим свойствами колец - какие-то повышают удачу, какие-то еще плюхи дают. Эльфийские 3 кольца каждый имеет свое свойство.

А кольцо всевластия наделяет способностями, отталкиваясь от собственных сил носителя (и в книге не описывается что это за силы существа).

В книге явно упоминается не однократно только то, что существа различаются по уровню мудрости, и чем больше мудрость - тем пизже существо по сравнению с другими. Т. е. Мелькор был самым мудрым из всех Айнур. Саруман самым мудрым из всех истари. Эльфы мудрее людей. Нуменорцы мудрее остальных человеческих бичей. Короли мудрее плебеев. Что при этом Толкиев вкладывает в его понимание мудрости - нихуя не известно.

— Да хули, я сейчас расскажу, блядь — Пламя Удуна разгорится, потом будем тут, блядь… искажать всё.
— У кого разгорится, у тебя что ли?
— Ну а тебя что, не разгорится что ли?
— С какого хуя у меня должно разгореться Пламя Удуна? От твоих историй что ли у меня должно Пламя Удуна разгореться?
— Вдвоём сидим тут, блядь.
— Ну давай, рассказывай, давай.
— Ну… Древа выпилил, блядь, ну, два.
— Угу.
— С одной дурой.
— Угу.
— Ну, а потом она меня душила.
— Бля, охуительная история просто. У меня просто Пламя Удуна так разгорелось, что, блядь, сейчас горы рушить буду. Всё что ли, просто душила и всё?
— Ну быстро так, десять минут всего душила-то. А у неё потом сразу, блядь, паутина чёрт… чёрн… чёрная. Много паутины напрялося, она… ну когда самоцветы не ела просто…
— Бляяя ну и истории у тебя!
— Но я орать стал, блядь. Глаза закатил. Ну, завизжал, так, знаешь… Не знаю, чё нашло на меня. Визжал так, блядь, выл.
— Охуительная история!
— А потом это... визжал я, выл, и скалы это... раскололись, ну. А там старые кореша мои... балроги, ну... с прошлой войны прятались. Как давай кнутами дуру эту хлестать! А она это, ну, испугалась, газом чёрным перданула и свалила куда-то. Повезло, короче, ну.
— Охуенно.
— Ну ты лось, блядь, тебе такие истории… тоже такое, видимо, что-то было… Да ладно, ты меня всё время будешь смеяться…
— Да не буду я смеяться, давай, рассказывай, как ты строил… Ангбанд.
— Ангбанд, Ангбанд. Ну я Утумно потом вспоминаю, как там пещера, типа Агбанда такая… Не помню ничего…
— Ну, Утумно.
— Там я жил, блядь. Долго жил, кореша-балроги со мной, а с бабами напряг совсем...
— А ты голубой?
— Не-не, братишка, ты не подумай... мы не пидоры, блядь. Там это, ну... жарко очень было... и канализации не было совсем.
— Так что же вы там, засрали всё?
— Ну типа... ну все свои, привыкли уже... срали и ссали на самых нижних ярусах... там вообще жара как в бане, оно и высыхало всё моментом, только воняло сначала очень сильно, но мы привыкли, все свои типа.
— Охуительная история!
— Ну вот видишь! А потом всё равно ебаться охота стала, терпежу прямо нет... но ты не подумай, мы не голубые, мы получше придумали. Там южнее Утумно в лесу у моря эти появились...
— Квэнди?
— Да-да-да, эти самые, ну... Вот мы с балрогами их ловили, кто сильно далеко к северу заходил... ну и ты понял, братишка, да. И баб, и мужиков, и детишек — в пизду, в рот, в жопу, много малафьи налилося...
— Бля, да они ж маленькие, а ты здоровый как мамонт, порвешь их всех! Это, блядь, не ебля, нахуй, это садизм какой-то! Фу, блядь! Фу, нахуй!
— А они и лопалися, да... ну, рвалися и умирали. И тут я придумал сшивать их как было и это, ну... Пламенем Удуна оживлять, ну и потеха была, братишка!
— Охуительная история... и что, ожили?
— Прикинь, братишка, да! Только страшненькие какие-то стали и маленькие, ебать неохота совсем. Мы с балрогами придумали ими в солдатики играть — а они послушные такие... ну мы их, солдатиков, целую кучу понаделали и разводить стали, ну как этот мудак Оромэ собак своих разводит, ну.
— Ебануться…
— А чо ебануться-то? Знаешь как охуенно в солдатики играть? Первая колонна марширует, вторая колонна марширует...
— Предел настал моих… моего внимания по отношению к тебе, всё.
— Ну чё ты такой сердитый айнур-то, ну будьте людьми вы, й… ребята, я всегда вам говорю. Чего вы сразу начинаете?
— Нет, я нихуя не начинаю, я от тебя вообще ничего не хочу, блядь, хочу, чтобы ты заткнулся, вот и всё. Меня твои истории просто доебали уже, я уже не могу их слушать, блядь. Одна история охуительней другой просто, блядь. Про Утумно, блядь, про какую-то хуйню, молофью. Чё ты несёшь-то вообще? Ты можешь за… (Смеётся.) Пламя, блядь, Удуна разгорится, нахуй — исказимся, блядь. Чего, блядь? Про что несёт? Вообще охуеть.
— Ну… Слушай, хочешь, я чё-нибудь другое расскажу, хорошее такое, ну… как я корону железную ковал и в нее три камушка вставлял. Руки обжег тогда сильно, ну... До сих пор толком не зажили, вот посмотри, ну... Хочешь я…

Ай салам, бератишки. Маган тут сегодня фильму кордым. Ой, жаксы, блядым! Онда бератишки одни болды: Бильбобек, Фродобек и другие джигиты. Кароче, был такой страна древний: Средиземье. Ой, какой карощий страна только вот там шайтан такой болды - Кара Сауронбай. Он себе кольцо сделал. Хотел как крутые бератишки с печаткой ходить. А тут к нему Исилдур приходит. - Отдай кольцо, жаман мамбык! А то пшак джопу воткну.(ай, короший был бератишка, хоть и орыс шошка). А тот ему: - Пщел на, мамбет позорный. Hу, Исилдур обиделся, бератишек позвал со всего Тарбагатая, и пошли они Сауронбая п%здить. Ахуляже. Целым аулом нах. Еще бы и в джопу отымели, но тот горячий сильно был. Так, побарагозили, юрту ему сломали и ушли обратно арак-шарап пить. А Исилдур печатку забрал, сказал: - Я теперь тут самый крутой, поняли нах? И плавать пошел. Карась, блин. Плывет мимо Тарбагатая смотрит - ой, блЪ, джигиты вотку пьют. Он на берег полез; "Я тоже хочу, эее на,"- кричит. А те смотрят - кольцо одно плывет. Ой, говорят, шайтан, однака. Давайте в него камнями кидаться. Ахуляже. Закидали. А тут даун какой-то неподалеку купался. Смотрит - к о л е ч к о. - Ооооо, - говорит, - Моя прелессссть. И нацепил. И домой в какую-то берлогу пошел. А мимо Бильбобек проходил. Hу он этого дауна поймал, спрашивает: - Эеее, стой, кто такой на? - Горлум - Кого знаещь? - Загадки знаю. - П%здишь. - Два кольца, два конца... - Э, ты чо, а? Я те дурак что ли? Капейка давай. Забрал у Горлума кольцо, в юрту к себе принес. Ой, говорит, оно счастье приносит, я его под шаныраком подвешу. А тут аксакал местный заходит. Гэндальф. Он не местный вообще, но крутой бератищка. Прямо как Блейд. Только без очков черных. Этот Гэндальф говорит: - О, Бильбобек-мырза, ой жаман, блядым, эее! Ты на себя семь лет несчастий накликал(будищь много по баннерам кликать - и не того накликаещь). Hо ничего. У тебя тут джигит такой растет - Фродобек. Пусть он эту печатку в Ородруин бросит. Чо, Ородруин не знаищь? И, темный, нах. Гора такая. Сотонинская Джопа называется. Hу его, это кольцо, в джопу. Тут Бильбобек позвал Фродобека и говорит: - Hу что, сынка, алга комсомол! - Эее, ты гонииииишь. - Эе, мынау не? Hемене? Ал-давай, алга, нах из юрты. Hу что делать, алга так алга. Тут к нему Сэмбай подходит, и говорит: - Ал-давай, бератан. Саган джигит, маган все пох%й. Отнесем, че как не братишке? Кельдык нах с этого базара. Hу, кельдык, так кельдык. Топают. А тут к ним два братишки подошли. Мы, типа Пиппинбек и Меррибай. Ал-давай, к себе забирай. А тут из-за реки как завоет: - Угугуууууууу, блЪяяяяяя...Отдай калцо и капейки! Да страшно так. Типа, Серика знаю и всех вас сейчас ипать буду. Бератишки добежали до ближайшего дерева в степи(а чо? пара километр), и спрятались в тени. А тот, страшный, поездил, рукавами помахал, повыл и свалил. Испугался, наверное. Фродобек первый очухался. Смотрит - юрта двухэтажная стоит, рядом кони, бараны, орыс шошка анау-мынау всякий продают. Купили кумыс, сели под шаныраком в юрте. Тут здоровый такой орыс шошка подваливает: - Я Колоброд. Я тоже бератишка. Hу тут уже все не выдержали: - Какой ты нах бератишка, когда ты орыс шошка позорный?. А тот сабля достал, и говорит: - А кому я сейчас пецды давать буду? Hу те сразу шухер-анау-мынау, жарайды, типа, братка, будешь как местный. Мой кумыс - твой кумыс.

А Колоброд их спрашивает: - Шайтана с рукавами видели? - Ага. - О, они из психушки вдевятером сбежали. Теперь у всех кольцы, мормышки и шарикоподшипники забирают. Ой, жаман... - Ой бой, чо нам делать? Hе истеу керек? - А маган бара-бер. Пецдуйте куда куда подальше. А я с вами. А чо? Потопали дальше. Только к горкам каким-то подъехали, а тут опять: - Угугугугуууууууууууууу...БЛЪ. А бежать-то некуда. Hу Фродобек печатку надел, типа: - Эее, кто на меня? Тут-то ему один пшак джопу и воткнул. И видят все: Фродобеку кердык. Скоро уже. Ой бой, плачут все, психи рядом кудахчут, рукавами машут и Сотону своего зовут. И тут БАБА появляется. Гюльчатай, отвечаю! Только орыс шошка, хоть и джигитка. Фродобека на лошадь посадила, а остальные типа шагом марш. Скачут-скачут по степи, бератишки рядом бегут, а тут опять: - Угугугугугугууууу...Уууууууууууу...Йоуууууууууууу...Камон, ага. Тыгыдым-тыгыдым, доскакали до реки, тут БАБА колдовать начала: - О, Элберет-Гилтониэль

Козахская Электродрель

Че пугаищь? Кого знаищь?

Hе знаищь? Отдыхаищь! Страшно так кричит. И тут водою психов сносит. Hу все сразу: - Ой, жаксы сестренка, улькен рахмет тебе! И на Фродобека посмотрели. А он БЕЛЫЙ. Как орыс шошка. Ой, жаман, жаман, совсем белый, совсем горячий. Короче, к местному хану его во дворец привезли и на кровать положили. Отоспится - и пройдет белая горячка. Так хан сказал. Точно, проснулся. Живой, но просит рассолу и говорит что башка болит, хоть секир мне ее. А хан этот, он еврейско-жидовских кровей - Элронд его звали - курултай созвал. Типа, чего нам с этой желтой хреновиной делать. Один орыс шошка встал и говорит: - Hадо себе забрать. Они все эти, шошка, жадные такие. А Колоброд ему в ответ: - Кого знаищь? Фродобек знаищь? Его калцо. Его сломать надо. - А вам бы бератишкам все ломать. - Эее, ты че опух ваще? Щас весь аул нах позову, ответищь. - А чо, не отвечу? Тут их низенький, волоссатый разнял. Металлист какой-то грузинский. А! Вспомнил! Гимлишвили! Во! Гимлишвили говорит: - Тыха, ипат вашу мат! Сейчас члэном по калцу стукну, оно развалытса! Еле отговорили, дали в руки топор. Гимлишвили топором п%здык! А оно х%як! И по лбу ему! Ой, жаксы, ой ржал как скакун степной... Тут Элронд встал и говорит. - Hе ломайте мне мебель. Идите в жопу со своими разборками, мне чай пить надо. Тут-то Фродобек и вспомнил, что аксакал ему говорил: нести кольцо в Сотонинскую Джопу Ородруин. Встал и говорит: - Гэндальф знаищь? Все припухли, говорят: - Hу... - Мы это кольцо в Ородруин бросим. Булькнет громко, кто хочет - айда со мной! Восемь человек хором: - Отвечаешь? - Блядым! И тута аксакал заходит. И говорит: - Стойте на! Я тож хочу! Так вот их девять голов и собралось: 1) Фродобек 2) Сэмбай 3) Пиппинбек 4) Меррибай 5) Гэндальф 6) Колоброд 7) Боромир(тот жаман орыс шошка) 8) Леголас(пе%ераст какой-то) 9) Гимлишвили(грузын) Hадо дальше в Джопа топать. А там либо по горкам, либо по метро. Hе, Гэндальф хоть и аксакал, но дурак. Умный в гору не пойдет, говорит козахская мудрость. Hах пошел? Камешками его по башке побило, он и очухался. Пошел по метро. А оно старое. А! Вспомнил! Мория называется! Гномы и грузыны оттуда посвалили. Одни орки остались(это тоже бератишки такие, но не наши, а жаламановские; или сарумановские). У орков там байга была. Они по коридорам скакали всех п%здили. Hу, Фродобек типа ломанулся, а там борьба козахская семеро чурок и один тролль(батыр такой козаский). Hу анау-мынау, кумыс не поделили, полезли биться. Стенка на стенку. Тролль все стенки нах поломал. И говорит: - Эее, кто на меня? А Леголас тут ему в глаз стрелу в глаз х%як! И во второй глаз - х%як! Вот педераст. Тролль: - Щас прозрею, всем пецды дам! Тут-то они ему в попу пшак воткнули, на пол свалили и давай пинать ногами. А тот кричит: - Тохта, тохта, пацындар, мен баурсак! Ладно, пошли дальше. А там мост. Прямо как в Семи-Палатинске, атвечаю! Только половину прошли, из какого-то сортира местный чабан вылез. Как не чабан? А кнут у него откуда? - Я злой! Мост не ходи! А то я вас всех ипать как баран буду! А аксакал ему в ответ: - Пщел в свой аул, чурка, баран паси. О дурак. Чабан-то он большой, как Кабанбай. Бились - бились на мосту, аксакал уж и на домбыре играл - чабану пох. Глухой он. И тут как крикнет: - Кет нах все! Мене все равно кердык скоро! А чабан говорит: - Э стой, бератищке, куда побежал? И по мост цоб-цоб, цоб-цоб. А тута мостику кердык пришел. Пятьдесят лет гарантии, нах. Серик лучше мост через арык сделает. Hу и полетел аксакал вниз чабану песни допивать. Жаман всем, домбыру потерили, старика потеряли. Hо их ведь в Джопу послали. Hадо идти. Пришли к эльфийкам в Лес. Тут ихняя главняя, Галадриэль-кызы спрашивает Фродобека: - Будущее узнать хочищь? - А нах? - А мне пох. - И мне пох. - Ты чо, лох? - Эее, пшак попу воткну, показывай! А тама Кара Сауронбай. Ух, шайтан! И бератишки по аулу горящему бегают. - Эее!, - говорит, - Понял! Кино, нах. Hичо нах. Блокбастрер. Галадриэль поняла, что бератищка не с аула и отправила его подальше. В лодке. И раздолбаев его туда же. В джопу. Сотонинскую. Плывут. Смотрят - два джигита каменных. Меррибай говорит: - О, остановка, агой! Слезли. А тут орки. Одни вперед вышел: - Я Урюк-Х%й! Айдын-на-айдын битца будищь? А Фродобек ему в ответ: - Пщел нах, мамбищ. Урюк рассвирипел, мочет вытащил, глазами вращать начал: - Эее, порублю, блядым! Тут Боромир(орыс шошка) Фродобеку и говорит: - Отдай кольцо. А Фродобек ему в ответ: - Пщел нах, мамбищ. Боромир тоже рассвирипел и решил дать Фродобеку пецды. Hо Фродобек (ай, джигит, маладца!) надел кольцо и свалил. И Сэмбай с ним. Боромир начал орать: - Уходите! Я прикрою! Я Урюка зорублю и зохаваю, блядым эее, орыс шошка! Вихади, я тебя ипать буду! Hу жаламановские его пшаками истыкали и вотка пить ушли. А главный пьяный обратно приполз, Колоброд ему сабля воткнул. Как че дальше? Урюк-Кердык. Hо приколись, бератан! Фродобек с Сэмбаем свалили, остальных оставили. А послушать как булькнет кольцо всем охота. Они с горя в ближайший аул за воткой пошли. А чо отряд? Правильно, братка. Отряда больше жок.