Завезу вам неплохую пасту из позапрошлого ракового треда, пожалуй.

Катя.

– Смотри, что я нашёл!
Катя обернулась, и при взгляде на вещи, которые я нёс в руках, её лицо просветлело.
– Только что из Архива Устаревших Материалов. Два часа копался, но зато какое сокровище обнаружил!
В моих руках была покрытая толстым слоем пыли книга в древнем переплёте и альбом.
Моя подруга потянулась за книгой, но я игриво стукнул её по ладони и сказал:
– Пойдём наружу. Там и посмотрим.
Улыбка тронула её лицо.
– Ну пойдём.
Этот голос. Глубокий и таинственный – как будто вовсе не из этого мира. Как будто из тех книг, которые мы взахлёб читали, с тех фотографий, от которых не могли оторваться.
Мы, взявшись за руки, пошли к выходу из сектора. За массивной гермодверью был подъезд, от которого отходил мост. Мост вёл к сектору напротив.
Катя направилась к краю подъезда, с которого открывался вид на межсекторное пространство.
Её стройное, красивое и сильное тело осветили прожектора, закреплённые сверху и над входами в противоположные блоки. Густые и длинные чёрные волосы заиграли бликами. Она обернулась и пронзила меня взглядом глубоких зелёных глаз.
– Ну, чего ты встал как вкопанный?
Я встрепенулся и подошёл к ней. Она оправила майку, и мы вместе уселись на самый край, свесив ноги над бездной. Внизу были видны бесконечные стены панелей, окна, мосты, прожектора, трубы, вентиляции. То же самое было и сверху. Гигантское пространство между секторами Гигахруща.
Я достал книгу. На обложке было написано «Г.Ф.Л.». Выбрав в оглавлении «Селефаис», я начал читать.
Взор Кати устремился куда-то вверх и, казалось, что она не видела перед собой стены соседнего сектора. Чем дальше я заходил в чтении, тем счастливее становилось её лицо. Когда я прекратил читать, она с жадностью выхватила у меня альбом и начала смотреть картинки.
Перед нами предстали картины высоких заснеженных гор, на склонах которых расли зелёные леса. У их подножий текли реки, лежали озёра, по берегам их бежали странные, неизвестные нам существа. Просидели мы за чтением и рассматриванием рисунков очень долго.
Закончив смотреть альбом, Катя положила свою красивую голову мне на плечо. Казалось, она была на пике счастья. Но спустя некоторое время я подумал, что она подозрительно долго молчит и не двигается.
– Кать?
Она уставилась прямо перед собой. Что-то резко изменилось в её состоянии – лицо ничего не выражало, улыбка пропала. Пустота скользила по нему.
– Что с тобой?
Она подняла голову.
– Семён, а ты никогда не думал о том, что это всё пустое?
– Что пустое?
– Чтение вот это наше. Про все эти ландшафты, приключения. Ведь этого нет всего.
– Да ты чего, Кать…
– Нет этого всего. Есть лишь это.
Она показала на стену соседнего сектора. В луч прожектора с глухим скрежетом вплыл тарахтящий транспортёр, ехавший по мосту под нами.
– Я часто думаю о том, откуда взялось то, что мы с тобой читали и смотрели. Ведь никто не видел этого никогда, не слышал. Глупости всё это. Просто когда-то давно какой-то фантазёр это всё достал из своей дурной башки, и поместил на рисунки и страницы.
– Ну что ты так сразу…
– Да херня это всё! – злобно воскликнула она и вскочила, – Не увидим мы с тобой этого всего, а знаешь почему? Да потому что этого не существует! Да и надеялся ли ты это всё увидеть?
– Нет, но…
– Вот именно, что нет!
Она развернулась и быстро пошла к ржавой гермодвери сектора. По её лицу текли слёзы.
Я последовал за ней и пытался говорить, но она меня игнорировала. Наконец, у её блока я насильно её обнял. Уткнувшись в плечо, она тряслась от рыданий.
Когда она успокоилась, я пытался ещё о чём-то говорить, но она сказала, что не хочет слушать, и что ей ещё документы заполнять и отчёты писать для начальника сектора.
У гермодвери она задержалась, коротко взглянула на меня, и сказала «Прощай», после чего захлопнула герму.
Я был в смятении. Холодок пронял меня, когда в своём обшарпанном блоке я вспоминал её взгляд. Что-то недоброе было в нём, а именно – намерение. Какое – я не знал. Это-то и пугало меня больше всего.
Посидев немного в прострации в своём блоке, я услышал снаружи крики. Сначала я подумал, что начался самосбор, но потом понял что это не он – оповещения не было.
Выйдя наружу, я сразу закашлялся от дыма, шедшего по потолку. Вокруг сновали люди, носили вёдра с водой. Проследив, куда они их несут, я обомлел от ужаса.
Они несли их к блоку Кати.
С места я рванулся к нему, но меня остановили ликвидаторы.
– Поздно, парень, – с сожалением произнёс один из них, седой.
У грязной стенки рыдала бабка Кати. Отупевший от горя, как и бабка, я подошёл к ней.
– Блок подожгла, дура! Вместе с собой! А ведь как раз в партию вступить готовилась, в конторе место для неё было! Ой, что делать-то теперь…
Подожглась, значит.
Дойдя до своего блока, я закрыл герму и рухнул на кровать
До меня дошло, почему она именно сожгла себя. Много раз мы обсуждали слухи о переработке людей на концентрат после смерти. Много раз она ёжилась при мысли об этом. И хитринка вместе с испугом сверкала в её глазах.
Я долго лежал на кровати, совсем не двигаясь. До начала следующей рабочей смены, и на неё я не пошёл.
Меня привела в чувство сирена самосбора – я наконец встал с кровати и подошёл проверить герму. За ней уже начали слышаться крики, стоны и скрежет.
Я вспоминал истерику Кати. И вправду, ведь этого всего нет – того, что мы видели в книгах. Есть ликвидаторы. Есть завод. Есть циклы, есть самосбор, постоянный страх, безвкусные брикеты, тусклый свет ламп. Это есть. А того – нет.
Так какой смысл продолжать?
Резкое движение – и гермодверь перестала быть герметичной. Из щелей полез фиолетовый туман.
Я широко распахнул дверь и шагнул за порог.

В витиной холостяцкой жилячейке с трудом помещались пятеро человек, пришедших в ночное время обсудить детали плана. Каналы инфосети на этаже могли отслеживаться, поэтому братом Дмитрием было принято решение о личной встрече. Витя познакомился с ним после трагедии, произошедшей несколько семисуточных циклов назад, когда переживал сильнейшее в своей жизни горе.
В тот злопамятный суточный цикл предшествующий судьбоносной встрече Витя как обычно возвращался с работы из научного блока в жилой. Но встретили его в этот раз не поцелуями любящей жены и не объятиями двух шумных ребятишек. А запахом крови, паленого мяса, черными брезентовыми мешками и соболезнованиями ликвидаторов. Витино сердце тогда будто остановилось, а дыханию воспрепятствовал горький ком.
Люди в КЛ-53 живут в ежедневном страхе перед самосбором, и от звука сирены кровь стынет в жилах даже у храбрейших представителей ликвидационных сил. Ты волен только сидеть в закрытом пространстве, слушая сигнал тревоги и надеясь на гермодверь - единственную преграду между тобой и непознаваемой непреодолимой бушующей стихией.
Но витино счастье было разрушено не самосбором. Как рассказал один из ликвидаторов, на полузаброшенных этажах обитал бомж. Тунеядец не хотел жить честным трудом и скрывался от патрулей элэсовцев и плотоядных нелюдей, постоянно перемещаясь между этажами, пережидал самосборы в уже не жилых ячейках и кормился настенным мхом. С трудом, но как-то выживал. И если телом был худо-бедно здоров, то разум его окончательно и бесповоротно помутился.
Прятки не могли продолжаться бесконечно, и бомж попался на глаза очередному патрулю. Казалось бы, легкая добыча, усталый и обессиленый человек. Но толи самосбор его коснулся, то ли плесневая диета так повлияла, но бомж с небывалой прытью бросился наутек. Ликвидаторы гнались за ним безуспешно, настигнув свою цель только тогда, когда уже оказались на заселенном людьми 245-м этаже. Встретившихся на его пути женщину с двумя детьми полный ярости и загнанный в угол безумец разорвал на части голыми руками. Эта замешка позволила ликвидаторам нанести своей цели не совместимые с жизнью повреждения организма огнесмесью. Это была очень горькая победа.
Выслушав все это, когда отрицание сменилось гневом, несчастный муж и отец бросился на ликвидаторов с кулаками. Начпат понимал всю степень горя, поэтому ответным ударом не стал ломать Вите челюсть, а всего лишь вырубил. И подчиненным своим запретил докладывать о нападении на элэсовца при исполнении.
С тех пор в жизни Вити настала черная полоса. Хотя и не все было так мрачно. Его переселение в одноместную жилячейку на другом этаже было одним из положительных моментов, ведь ему уже никогда не придется видеть не до конца вытравленное с поверзности стены кровавое пятно. Еще один момент был связан с работой лаборанта в НИИ, ведь благодаря этой должности и близкому почти дружескому общению с охраной, Витя был обеспечен дармовым этилконцентратом, который вливал в себя после работы до состояния беспамятства. Воровство однажды заметят но об этом пока можно не думать. К тому времени Витя уже собирался [удалено сетьнадзором].
Прожив пару семисуточных циклов на новом месте, Витя до сих пор так и не удосужился познакомиться хоть с кем-то из соседей. Поэтому стук в гермодверь в конце дневного времени его удивил и смутил. Не хотелось никому в том состоянии, что бывает после принятия внутрь ста милилитров этилконцентрата, показываться на глаза. Но стук все не прекращался и в конце концов Витя сдался и пошел открывать незванному гостю.
Мужчина, чья борода давала понять об отсутствии его знакомства с таким понятием как бритва, представился Дмитрием. Он справился у соседей о новом жильце, и когда узнал о причинах его переезда, решил придти и поговорить. Гость был слишком настойчив а хозяин ячейки слишком вымотан, что привело в конце концов к беседе, переросшей в проповедь. Витя внимательно слушал Дмитрия, не желая перебивать, слушал голос отдающийся эхом не только в ушах, но и в самом сердце.
- Послушай меня, Виктор. Ты можешь сейчас ненавидеть свою жизнь, ненавидеть себя и всех остальных, за события на которые ты не мог никак повлиять. Это не твоя вина, даже не тех ликвидаторов, даже не того убийцы. Это вина наша общая. Да, каждый из нас внес свою лепту. Мы живем во грехе и безбожии, отвлекаясь от истинного знания, которое необходимо постигнуть. Каждый в отдельности никто сам по себе, нам всем необходимо понять свою высшую цель и предназначение. Возлюбить создателя: нашего и всего что ты видишь вокруг. Только любовь Чернобога имеет значение, только она может спасти тебя. Не трать понапрасну отпущенные секунды на горе об ушедших. Теперь они вместе с Ним и ждут тебя. Но не торопись, сначала ты должен очиститься. Чернобог забирает сам только тех, кто непорочен и не запятнал душу греходеяниями. Ты не погиб вместе со своей семьей, значит Чернобог уготовил тебе другую судьбу. Не знаю, должен ли ты сначала смыть свои грехи перед Ним, или исполнить уготованное Им для тебя, ибо неведомы все Его помыслы моему взору. Когда-то я даже не ведал о Его существовании и жил пустой жизнью внутри этих серых стен. Но однажды в инфосети начали появлятся сообщения от человека, которого я считаю своим учителем. Пророк Святослав был первым из нас, на кого снизошло Его благословение, и в чьем разуме огненными буквами выжглось Его послание. И он взял на себя почетное бремя проповедника. Все большему количеству людей он открывал истинныц смысл вещей, пока в Чернобога не уверовал и не возлюбил сильнейшей из любовий каждый из жителей его строения. И перед тем как навсегда слиться в бесконечном блаженстве с создателем сущего Чернобогом, отец Святослав вместе с последователями отправили сообщения содержащие по части Писания по инфосети во все доступные строения. Одно из таких дошло и до меня. Я сначала не поверил и посчитал все чушью и бреднями. Но стоило мне только дочитать последнюю букву текста на моем экране, как начался самосбор. Что-то в механизме блокировки гермодвери оказалось неисправным и она так и не закрылась. Я упал ниц в страхе перед своей участью. Но тревога закончилась, а я был все еще жив. Суточный цикл прошел, но я так и не чувствовал в себе никакого недуга. И тогда я понял, посланник Чернобога благословил меня на угодные Ему деяния. Ибо сказано в Писании: не страшись самосборов, ангелов возлюбленного создателя нашего, несущие свет его и теплоту его любви, зову их внемли, лишь грешники и безбожники страшаться которого. Я должен сначала заслужить своего места подле трона Его, понял я. Поэтому несу знание тем, кто нотов услышать его. Согласен ли ты, Виктор, называться братом мне и другим рабам создателя нашего Чернобога? Согласен ли ты обрести бесконечное счастье или привычная жизнь безбожника тебе дороже любви Его? Приносишь ли ты себя в услужение Ему, полностью ли отдаешь свой разум и душу? Ответь же!
- Да, брат Дмитрий. Да - шептал Витя, в то время как горячие слезы радости лились по его щекам.
- Восстань, брат Виктор, гордо воспрянь духом, ибо наша цель - спасти весь КЛ-53. Завтра познакомлю тебя с еще троими братьями, а пока отдыхай. Да снизойдет на тебя благословление Чернобога, да будет милостив над тобой ангел его Самосбор.

ОДНАЖДЫ ЦЕЛЫХ ПЯТЬ БЛОКОВ ЗАХЛЕСТНУЛ НЕВЕРОЯТНЫЙ
СИЛЫ САМОСБОР
@
САМОСБОР ЗАДЕЛ БЛОКИ НАСТОЛЬКО СИЛЬНО, ЧТО 80 ЭТАЖЕЙ ПРЕВРАТИЛОСЬ В ОДНИ ОБЛОМКИ, ИБО САМОСБОР СОПРОВОЖДАЛСЯ ЯРОСТНЫМ РАЗРУШЕНИЕМ СТЕН, ГЕРМОДВЕРЕЙ, ПОЛОВ И ПОТОЛКОВ, А ОСТАЛЬНЫЕ ЭТАЖИ ПРЕВРАТИЛИСЬ В ПОДОБИЕ КОРИДОРОВ С ПЕРЕКОШЕННЫМИ СТЕНАМИ И ОБЛОМКАМИ
@
ШЕСТЬ ОТРЯДОВ ЛИКВИДАТОРОВ ПУЩЕНЫ НА МЯСО, ГЕНЕРАЛ А.А. ТИМИРЯЩЕНКО РЕШИЛ ОТПРАВИТЬ В МЕСИВО 12 СПЕЦ ОТРЯДОВ С ВЗРЫВЧАТКОЙ, ИБО ЗАБЕТОНИРОВАТЬ ВЫХОДЫ И ВХОДЫ НЕ ИМЕЛО ВОЗМОЖНОСТИ
@
В ИТОГЕ ОСТАЛОСЬ В ЖИВЫХ ТОЛЬКО ДВА ОТРЯДА, КОТОРЫЕ ОСТАЛИСЬ ИНВАЛИДАМИ, ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ СКОСИЛО, ЖИТЕЛЕЙ СОСЕДНИЙ БЛОКОВ ТОЖЕ НЕМАЛО ПОТРЕПАЛО, ПОЛОВИНА ВСЕХ ГРАЖДАН ТРЕХ СОСЕДНИХ БЛОКОВ МЕРТВЫ ИЗ-ЗА ЗАЧИСТОК, РАССТРЕЛОВ И ВЗРЫВОВ
@
ОСТАВШИЕСЯ В ЖИВЫХ ПРОШЛИ ФИЛЬТРАЦИОННЫЕ ПУНКТЫ, ВСЕ ШЕСТЬ БЛОКОВ ЗАБРОШЕНЫ
@
НИЧЕГО БЕТОНИРОВАТЬ НЕ СТАЛИ, ТАК КАК НА ЗАКРЫТИЕ ВСЕХ РАСЩЕЛИН УШЛО БЫ ЦИКЛОВ 10
@
ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЦИКЛОВ В ЭТИ МЕСТА НАЧАЛИ ПРИХОДИТЬ СТАЛКЕРЫ И РЫТЬСЯ В ОБЛОМКАХ, К ИХ УДИВЛЕНИЮ В ОДНОЙ ИЗ РАСЩЕЛИН ОНИ ОБНАРУЖИЛИ ХОД В ЗАВАЛАХ, ДАЖЕ НЕСКОЛЬКО ХОДОВ, КОТОРЫЕ ВЕЛИ К ОЗЕРУ
@
НИКТО НЕ ЗНАЛ ОТКУДА ТУТ ОБРАЗОВАЛОСЬ ОЗЕРО ТЕМНОЙ, МУТНОЙ БОЛОТНОЙ ЖИДКОСТИ
ЛИКВИДАТОРЫ РАСПИХАЛИ ПО ФИЛЬТРАЦИОННЫМ ПУНКТАМ ВСЕХ СТАЛКЕРОВ И НАЧАЛИ ИЗУЧАТЬ ДАННОЕ ЯВЛЕНИЕ, ПОСТАВИЛИ ПРИОЗЕРНОЕ НИИ И ПРИГЛАСИЛИ УЧЕНЫХ
@
УЧЕНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО ПОДТВЕРДИЛИ, ЧТО ВОДА ИЗ ОЗЕРА НЕ ЗАРАЗНА, НО ДЛЯ ПИТЬЯ НЕ ПРИГОДНА, ОЗЕРО ПРОСТИРАЕТСЯ В АРЕАЛЕ ОКОЛА 50-60 ЭТАЖЕЙ (В КАЖДОМ ЭТАЖЕ ПО 1000 КВАРТИР)
@
БЫЛА ОБНАРУЖЕНА НАСТОЯЩАЯ РЫБА, КОТОРАЯ НЕ ВЫРАЩИВАЛАСЬ В ВОД. ПУНКТАХ И ЖИЛА В ЕСТЕСТВЕННЫХ УСЛОВИЯХ, РЫБА ПРИГОДНА ДЛЯ ПОЕДАНИЯ
@
ОПУСТИТЬСЯ НА ГЛУБИНУ НИЖЕ ПЯТИ ЭТАЖЕЙ НЕ УДАВАЛОСЬ, ВСЕ ВОДОЛАЗЫ ДОБРОВОЛЬЦЫ ПРОПАДАЛИ
@
ЛИКВИДАТОРЫ ХОТЕЛИ ПРИКРЫТЬ ОЗЕРО, ЗАЛИВ ЕГО БЕТОНОМ, НО НЕ ВЫШЛО, ВОДА ИЗ ОЗЕРА ПРЕВРАЩАЛА БЕТОН В ИСПАРЕНИЯ
@
УЧЕНЫЕ НЕ ДАВАЛИ НИКАКИХ ОТВЕТОВ, ВЫДАВ В ИТОГЕ ВЫДУМАННУЮ ИСТОРИЮ О ТОМ, КАК В ПОСЛЕДСТВИИ ТРАГИЧНЫХ СОБЫТИЙ ЭТИХ ЗАБРОШЕННЫХ БЛОКОВ ВСЯ КАНАЛИЗАЦИОННАЯ СИСТЕМА ВЫЛИЛА В ОДНО МЕСТО КУЧУ ВОДЫ, ОБРАЗОВАЛОСЬ ОЗЕРО, КОТОРОЕ В ПОСЛЕДСТВИИ "ОТСТОЯЛОСЬ" И ВСЕ САМОСБОРНЫЕ ВЫТЕКАЮЩИЕ В ВИДЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПРЕВРАТИТЬСЯ В НЕХ ПОСЛЕ КОНТАКТА С ВОДОЙ
САМИ СОБОЙ ИСЧЕЗЛИ
@
ЧТО ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ НЕ ЗНАЛИ, СНОВА ПОДУМЫВАЛИ О ТОМ, ЧТОБЫ ИЗОЛИРОВАТЬ ЭТО МЕСТО ПОЛНОСТЬЮ, НО ПОНЯЛИ, ЧТО НЕ ПОЛУЧИТСЯ ПО ВЫШЕПЕРЕЧИСЛЕННЫМ ПРИЧИНАМ
@
НО ИЗ-ЗА ТОГО ЧТО В ВЕРХАХ МЕСТНОГО ЛИКВИДАТОРСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ БЫЛА ЗАМЯТНЯ С БРАТОУБИЙСТВОМ, ШАНТАЖАМИ И ПЕРЕВОРОТАМИ ПОСЛЕ ПРИШЕСТВИЯ НОВОГО ГЕНЕРАЛА ВСЕ ЗАБИЛИ, ПРОХОД К ОЗЕРУ ОСТАВИЛИ ОТКРЫТЫМ
@
СТАЛКЕРЫ И АВАНТЮРИСТЫ, ПРОМЫШЛЯЮЩИЕ ТОРГОВЛЕЙ ОЗЕРНОЙ РЫБОЙ НАЧАЛИ СЕЛИТЬСЯ В НЕДОУНИЧТОЖЕННЫХ КВАРТИРАХ И ДЕЛАТЬ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ "НОРЫ", ВЫКАПЫВАЯ ТУННЕЛИ В ОБЛОМКАХ, НО МАЛО КОГО ЭТО ПРИВЛЕКАЛО ИЗ-ЗА ТОГО ЧТО ПРИ КОПАНИИ МНОГИЕ СТАЛКИВАЛИСЬ С ОБРУШЕНИЯМИ, ЗАГАДОЧНЫМИ СМЕРТЯМИ, ПРОПАЖАМИ, СТРАННЫМИ И ЗАГАДОЧНЫМИ НЕОБЬЯСНИМЫМИ ВЕЩАМИ
@
В ИТОГЕ РЫБАКИ ЗАСЕЛИЛИ СОСЕДНИЕ БЛОКИ, ГДЕ ЖИЛИ ОДНИ СТАРИКИ, ИБО ВСЕХ МОЛОДЫХ ВЫРЕЗАЛИ ЛИКВИДАТОРЫ ИЗ-ЗА ПОДОЗРЕНИЙ В СЕКТАНТСТВЕ
@
ТУТ ОНИ ЖИЛИ, А КОГДА НАСТУПАЛА НУЖДА В ДЕНЬГАХ УХОДИЛИ ВО "ВРЕМЕННЫЕ ЛАГЕРИ" У ОЗЕРА С ПАЛАТКАМИ, ТОЧКАМИ РАЗДАЧИ ИНВЕНТАРЯ В ВИДЕ УДОЧЕК И СЕТЕЙ, А ТАКЖЕ С НИИ ПУНКТОМ, ГДЕ ЖИЛ УЧЕНЫЙ КОТОРЫЙ В ОСНОВНОМ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ, ЛИШЬ ИЗРЕДКА ИССЛЕДОВАЛ НОВЫЕ ОБРАЗЦЫ РЫБ
@
ЛИКВИДАТОРОВ НЕ ВОЛНУЕТ ТО, ЧТО ТУТ ЗАЧАСТУЮ ПРОПАДАЮТ ЛЮДИ И ПРОИСХОДИТ НЕХ, ТАК КАК ПОЛУЧАЮТ ВЗЯТКИ ОТ РЫБАКОВ, ЧТОБЫ ИХ ЛАВОЧКУ НЕ ПРИКРЫЛИ
@
ТАК В ТЕЧЕНИИ УЖЕ КАК НЕСКОЛЬКИХ ДЕСЯТКОВ ЦИКЛОВ ПОЖИВАЕТ МЕСТО, ПРОЗВАННОЕ В НАРОДЕ "КОЛОДЕЦ", ОТКУДА ЕЩЕ ДО СИХ ПОР НЕ УШЛИ РЫБАКИ И СТАЛКЕРЫ, КОПАЮЩИЕСЯ В ОБЛОМКАХ