>>42753

Это обычное начала моего утра. Голова немного гудела, мне было тошно, позвоночник жгло от кристаллов, коими кожа на моей спине успела покрыться за эту неделю. Я не спал, скорее просто зарылся в себя: после подобного на моём лице всегда появляется что-то лишнее. Мне было неприятно и неудобно лежать, да и смысла в этом было не так много, и я встал, чтобы посмотреть на своё отражение в зеркале.
За бледной и тонкой пленкой на лице копошились черви, формируясь в тёмную пелену, под скулами явно были их коконы, уж слишком сильно они чесались. Один из них даже поднялся по глазному яблоку и пытался спуститься, но никак не мог из-за свинца залитого в веки. Я помог ему и потянул вниз, и следом за ним потянулась линия из металлических грузиков моего черепа. Пленка сошла с лица, всё лишнее сошло вместе с червём, и я сбросил кожу под ноги, чтобы наконец добраться до ниток на челюсти. Одна за другой, как шнурки на берцах, я растягивал их до тех пор, пока моя голова не отделилась от шеи, повиснув на парочке жил. Я бережно откусил их ногтями и принялся круговыми движениями, словно гайку с болта, снимать свою голову, после, резким рывком откинув её. Когда череп, подобно капюшону, отправился на пол следом за кожей, одни лишь глаза на двух металлических трубках остались на месте.

Кто-то позвал меня, и я обернулся, из-за чего по телу пробежала дрожь. Я сделал шаг к столу и наклонился, чтобы перекусить чем-то из миски, но вместо земли она полнилась маленькими копытами, срезанными с чьих-то лапок. Всё это вселяло в меня ужас, но и интерес. Я тянулся рукой к одному из них, но безумно боялся невесть чего, считая, что случится что-то плохое. От лёгкого касания козлиная ножка развалилось на две части, и я успокоился, прорезюмировав: "Копыта", на этом окончательно успокоившись и вернувшись в комнату.

Меня ждал тяжелый день, и к нему было необходимо подготовиться. Прильнув к тумбочке, прибитой к люстре, я выбил её днище, чтобы содержимое рухнуло на пол. Сотни и тысячи лиц, совершенно ничего нового, они так осточертели мне. Пытаясь найти что-то новое среди одежды, я сильно разозлился, воспламенив кучу масок, лежавших на полу, и моча, рождённая их пламенем, очертила вокруг жестяных глаз новое, осьмое, непорочное лицо, идеальное по форме и по существу. Я улыбнулся, и вдохнул дымок своим последним килограммом лёгкого, чтобы копоть родила мне новые внутренности. Необходимо было довериться чудному звуку, исходящему от мочи, и я доверился. Так, однажды утром, я преобразился, и с тех пор себе верен: остатки праха исчезли и стали частью пустоты, но от бездны я давно отрёкся. Небытие пожрало само себя и ушло от меня, позволив тине и болотной местности заполнить всё вокруг моей комнаты, осевшей в большой мутной луже. Я рухнув на пол и смеялся как маленький ребёнок, и я был счастлив. Так начался первый год, единственный в моей жизни.