Я опустил голову между ее ножек, слегка развел колени в стороны и стал задирать подол ночнушки. Ткань поднялась на живот и бедра сами собой разошлись в разные стороны. Мне открылся вид на ее аккуратный гладко выбритый бутон. Он нисколечко не утратил свою прекрасную форму. Створочки у входа были плотно прикрыты и лишь слегка припухли от возбуждения. Я сунул голову в промежность и стал воображать, будто готовлю жену к вторжению нового гостя, нежно нализывая ее своим языком. Жена завращала своим тазом, пытаясь навертеться на мой язычок, одновременно подаваясь слегка вперед. Я руками взял ее под упругие бедра и стал с силой прижимать их к себе. Пять минут и жена начала кончать.
- Спасибо, милый. Ты не передумал?
- Иди уже... И закончи эти кошки-мышки.
- Я пошла? – жена последний раз вопросительно посмотрела на меня, медленно оправляя ночную рубашку и приподнимаясь с кровати. Я еще раз обнял ее за бедра, залез под рубашку и поцеловал гладко выбритый лобок.
Она грациозно помахала мне ручкой и направилась к выходу. Как оказалось, сейчас навсегда уходила моя прежняя жизнь... Она тихонько закрыла за собой дверь.
Гостевая комната находилась в другом конце коридора, и, если обе двери закрыты, то что-то услышать – нет никаких шансов. Я сидел дико возбужденный, хмель быстро покидал меня, сердце колотилось, лоб покрылся испариной, хуй раздулся венами и просил немедленной разрядки. Я не знал, что мне делать. Подкрасться и подслушать? Или попытаться успокоиться и заснуть? Или тупо сидеть и ждать, чем все закончится. Между тем прошло уже полчаса, а жена не возвращалась. Я начал подозревать, что выгнать одноклассника она так и не смогла. И, чтобы поставить точку, скорее всего, отдалась ему. Я стал наглаживать свой член, в висках стучало, губы пересохли. Я был перевозбужден и находился на пределе. Боже, почему ее так долго нет, уже прошел целый час! Я почувствовал ревность и одновременно безмерную любовь к этой женщине. Вдруг я понял, что моя Оленька это и есть мой дом, моя гавань, и отпускать ее я никуда не хочу. И сейчас к ней причалил другой корабль, очень большой корабль. Эти мысли продолжали безумно возбуждать, но я переживал, чтобы этот большой корабль не вытеснил меня.
Прошло два часа. Дверь в комнату приоткрылась. Это была моя супруга. Моя Оленька. Он стояла абсолютно голой. Жена юркнула в середину и подошла к кровати.
- Ты спишь? – прошептала она и положила свою руку мне на пах.
- Да какой там! Ты почему так долго? – спросил я и приподнялся к ее животу.
- Саша все никак точку поставить не мог. Измотал меня всю.
- Так ты его не смогла выгнать? – продолжал я, рассматривая тело своей жены.
- Не смогла. И отдаться ему сама не смогла. Вела себя как полная дурочка. Пришла, сама не знаю, зачем. Пока он не взял все в свои руки и не... сделал это.
- Так что, у вас все получилось? – возбужденно продолжал расспрашивать я, хотя и так видел, что половые губы были раскрыты, а клитор просто вывалился наружу.
- Ну... в общем, да. Ты не сердишься? Ведь ты сам меня к нему отправил.
- Ну что ты, любимая, я тебя очень сильно люблю, - гнусавил я, уже уткнувшись в распаханное супружеское лоно. Язык без труда проваливался между стеночек в мою, такую родную норку, чувствуя незнакомый пряный привкус. Я стал елозить языком по верхнему нёбу влагалища, от чего жена издала тихий ах. Мой язык вытянулся в узкую длинную плоть и стал похож на змеиный. Я сновал им по верхней борозде этого, хорошо пропаханного поля, практически не задевая боковых стеночек. А в рот, в это время, сочились пряные соки жены. Вкус был для меня абсолютно новым. Раньше, когда я делал жене куни, вкус был слегка кисловатый и немного терпкий. А теперь это был совсем иной аромат, совсем другой вкус. Пряный, немного сладкий, что ли. Я догадался, что мою супругу только что хорошо засеяли чужим семенем. Но я не мог понять, где же сама Сашкина сперма? Почему не вытекает? И где ее ночнушка?