>>2331 (OP)
Сестра-отступница Апфия скиталась по полю битвы, и, пока она двигалась по царству гниющей смерти, выженная земля под ее ботинками болезненно хрустела, словно ломающиеся кости. Отец Нургл одержал верх в битве и оставалось лишь пожинать плоды победы. Его демоны быстро справились с жалкими силами планетарными обороны и уже были сделаны первые шаги для заражения всей планеты. Апфия по большей части сохранила свою бывшую красоту, но ее очарование было лишь наружным, внутри, под этой внешностью она благословлена Нурглом и наполнена его дарами. Ее новой целью в жизни было распространять это блаженство.
Стоны ничтожного смертного привели ее к раненому гвардейцу, слабо подергивающемуся и булькающего кровью. Она была удивлена, что кто-то из людей выжил, зато теперь у нее появился шанс наставить другого на истинный путь.
Гвардеец смотрел на Сестру Битвы, которая приближалась к нему с остекленевшим взглядом, и, хотя ее лицо было чистым и здоровым, броня ее была покрыта грязью, грибками, полипами, слизью и прочими гнилостными выделениями. Благородная лилия, символизировавшая орден, к которому она когда-то принадлежала, была заменена мерзостной пульсирующей меткой Нургла. Невыносимое зловоние смерти и разложения следовало за ней как чудовищная клубящаяся чумная мантия, и у гвардейца началось удушье, когда вонючий воздух окружил его. Апфия улыбнулась свой удаче, она нашла нуждающегося в помощи. Когда ее рот раскрылся в усмешке, еще худший запах разлился в воздухе. Она легла на гвардейца и силой втолкнула свой язык ему в рот, удушая его грязной слизью, полившейся ему в горло, которая причиняла раны и образовывала язвы на всем, чего она касалась. Когда его язык прекратил сопротивлятся, она усилила напор и скоро почуствовала первые признаки проникновения глубокой инфекции. Она опустила его голову и улыбнулась, так как знала, что ее первый дар принят.
Апфия сняла нижнюю часть своего пораженного порчей доспеха, открыв ее гротескные и оскверненные женские органы слабо пульсировавшие, как будто дышавшие воздухом. Они были отдельно благословлены великим нечистым Нургла. Они принесут ей не потомство, но распространят новые болзени для Нургла — нездоровая насмешка на их бывшим предназначением.
Зараженная и умирающая плоть, покрытая разросшимися гнойниками и сочащимися язывами, составляла глубокий констраст с ее безупречным лицом. Ядовитая слизь капала с нее, когда ее возбуждение нарастало. Она не получала радости от самого акта, но она знала, что это лучший способ распространить ее болезнь, дав ему доступ к самым корням ее дара.
Своими когтями она сорвала с него разодранную одежду, позволяя своим спорам попасть на его оголенную кожу, затем она открыла его отвердевший член — афродизаики в спорах начали действовать. Она схватила и направила его, позволив проникнуть в себя. Она почуствовала, как головка трется о ее грубые внутренние стенки. Она увеличила темп толчков, его член покрылся ранами — ее внутренности раздирали его, подготавливая к ее оргазму. Охваченная экстазом, она сняла верхнюю часть брони и начала ласкать свои раздувшиеся груди. Когда она сжимала их, смертоносный яд вытекал из ее сосков и капал на его кожу. Гной разъедал его плоть, и она корчилась от удовольствия, поскольку видела, какое благо приносит ему. Она увеличила темп и расслабила свои внутренности, приближаясь к оргазму. Когда она уже не могла сдерживаться, она знала, что он уже готов для ее дара. Апфия позволила своей матке раскрыться и обрушила на его член поток инфицированной слизи. Затем она кончила еще раз, расслабив свой анус, из которого густо полилось дерьмо. В большой скользкой куче стали корчится демонические черви, которые стали постепенно углублятся в новую, болезненную кожу гвардейца.
Его тело было заражено по-разному, и член был самое благословленной его частью. Первые полученные им дары померкли перед тем, как гниль Нургла и мириады других даров проникли в него, потепенно погружая ее тело в инфекцию, а душу — в преисподнюю Нургла. Когда они поглотят его полностью, его душа присоединится к Нурглу в варпе, и таково будет его вечное вознаграждение. Если бы он только знал, что ему предстоит.
Она встала и одела свою броню, любуясь тем, как инфекции поглощают его тело. Его вены пульсировали черной отравой, которая распространялсь от его паха и шла прямо к сердцу, его кожа пузырилась и сморщивалась. Скорость была быстрей, чем она думала, но она приглядывала за ним. К сожалению, он не мог дать ей новых даров, но на поле боя оставались многие, и хотя она не могла получить новых, она всегда была рада поделится с ними своими…