>>37552 (OP)
Который день идёт эта чертова война...
Запах пороха уже никогда не выйдет с моей задымленой снарядами головы. Чёртовы девки пусть и менее умны, но более проворны. Я не побоюсь сказать, что это второй Вьетконг. Ты идёшь и ты не знаешь, где они. Смотришь по сторонам, вверх, вглядываешься через листву, смотришь на каждую крышу и окно, так как боишься. Боишься внезапной пули в голову или струны на шею.
А самое страшно — это их ловушки. Был у меня дружок, хороший такой. Игорем звали. Нас в один батальон призвали, там я его как раз и встретил. Парень видно, что совсем не готов к войне ни психически, ни физически. Он ели винтовку держал. Зарядить в нее ленту или магазин — вообще другая история. Он не мог попасть. Его руки дрожали, как сопля на ветру. Но это было в первые недели две. Я его видел, как он омужел. Я для него был наставником в этом мире жестокости. Он выростил щетину, научился стрелять. Такое ощущение возникало, что у него даже голос огрубел, хотя он так начал курить, что не удивительно. Ну так вот, был у меня дружок, который уже закалился и стал настоящей машинной для убийств. Но ловушки девочек ввели его в ужас. Мы патрулировали улички этого чертового полуразрушенного города. Вдруг Игорю захотелось в туалет, ну вы все же понимаете, что бывает такое и на службе. Ну я стою, значит, достаю сигарету и зажигалку, опираясь о стену, а Игорь за угол заходит, чтобы испражняться. Он только заходит за угол, и спустя полминуты крик. Я кинул сигарету, схватил "Ангелину"... Эм, поясняю: "Ангелина" — моя винтовка. Все, так вот. Я ее хватил, бегу к товарищу. Вбегаю за угол и кричу: "БЕЗ БАБ", пуская пол обоймы впустую. Гляжу — пусто. Только Игорь лежит и стонет с порваным очком. Я поднимаю своего друга и с глазами, полными слез, спрашиваю, что произошло. Он, хриплым голосом и отвечает: "Гарри, у нее хуй..." и спускает дух. Я даже не знаю, что я тогда испытывал, в тот момент. Это были ужасные чувства, которые нельзя описать, их можно почувствовать. Может, если у вас умерла ваша вторая половинка или лучший друг, то вы меня поймёте. Я тогда, после того случая и решил, что я обязан идти в другой батальон, чтоб отомстить за друга. С тех пор я уже не в штурмовых войсках, я теперь в антитрапской роте. Что-то по типу старых саперов.
Когда-нибудь эта война закончиться...