>>452953
Прошло несколько минут, что мы лежали в неге, опьянённые только что произошедшим. Молчание, разливавшееся по комнате туманом тишины, прервал голос Эвелины.
- Может всё таки...
Я понял. В несколько движений я расплёл наши волосы и помог ей встать. Поднявшись на третий этаж дома, где располагалась ванная, мы разделились - девушка отправилась к душу, а я задёргивал шторы - никто, кроме меня, не должен смотреть на эту богиню, сошедшую на этот день ко мне с вереницы бесконечных интернет-страниц.

Внезапно по моей спине хлестнуло потоком воды, а следующей же секундой по комнате раздался радостный хохот Эвелины, прекрасный и чистый, как переливы первой весенней капели.
Я, не собираясь оставаться проигравшим, выхватил второй душ, в мыслях благодаря батю, что он сделал душевой комплекс таким большим, что в нем было аж две лейки, и ответил Эвелине струёй холодной воды.

Девушка завизжала и подбежала ко мне, защищаясь от потока объятиями. И правда, не стану же я на себя лить... Открыв для наполнения кран ванной, мы сели друг напротив друга на согретый текущей по нему водой кафель. Я коснулся её руки, взял в свою, перебрал тонкие изящные пальчики. Эвелинушка зажмурилась, подалась вперёд, прижимаясь ко мне уже мокрой головою. Я провёл по ней руками, стараясь не зарываться в волосы - а то мало ли, сделаю больно. Это лучше делать расчёской. Кстати, о расчёске...

Я, не глядя, попробовал нащупать расчёску на столике с банными принадлежностями и наткнулся на совершенно неестественный для общей обстановки предмет. Несмотря на густой пар, заволокший уже ванную, я увидел в своей руке малахитовый гребень, словно сошедший со страниц сказки о Хозяйке Медной Горы. Откуда он тут взялся, я даже примерно предположить не мог. И правда, какие только чудеса не происходят со мной сегодня! Впрочем... Он как нельзя лучше подходит для волос Эвелинушки, не так ли? Подтянув её к себе, я усадил её между ног, медленно расчёсывая волосы.

Бульканье водной струи медленно меняло свою тональность по мере заполнения ванной. Когда с бортов уже полилось, я положил гребень назад, на полку, и жестом предложил девушке переместиться.

Эвелинушка, рассмеявшись, потащила меня и с громким "Плюх" прыгнула в купель, разбрызгивая повсюду воду. Благо, ванная комната отлично гидроизолирована. Да и соседей в таунхаусах нет.

Я нежно обнял её, накрыв руками грудь и поцеловал в плечо. Она задрожала и придвинулась ко мне ещё ближе, практически с силой вжимаясь. Возбуждение, казалось, схлынувшее уже, вновь начало набирать силу. Девушка ощутила это и, развернувшись, легла на меня животом, потянулась к моим губам. Разумеется, я не возражал. Какой идиот в такой ситуации вообще возражал бы.

Ещё когда мы сидели в душе, с неё смылась вся косметика, и, на удивление, она не стала от этого хуже. "Богиня"- повторял я себе, наслаждаясь каждым мгновением поцелуя, наслаждаясь ощущением её дыхания, нашими сцепленными пальцами, жаром её тела, который ощущался несмотря на тёплую воду.

Эвелина наклонила голову, призывно обнажая шею. Я, с трудом и с некоторым сожалением оторвавшись от её губ, начал целовать её, возбуждая всё сильнее. Она уже подрагивала в моих руках, когда я наконец крепче сжал в руках её груди, намекая, что от ласк пора переходить к действу.
Оперевшись о борта купели, огненноволосая богиня приподняла всё своё тело, изогнулась, обхватила меня ногами, помогая мне войти. Застонала, громко и нежно, потом, видимо, считав мою любовь ко всякому необычному, состроила ахегао. Не очень умело, надо признать, но уверен, она научится.
В воде быстро двигаться не получается, по этому пришлось креативить, дабы доставить ей тот же уровень удовольствия, что мы разделили в постели. И решение, внезапно, нашлось само собой. Контрасты. Контрасты позволяют телу активно задействовать все свои нервные окончания и сейчас, в перевозбуждённом состоянии, Эвелинушка способна ощутить контраст любой частью своего тела, достаточно дать ей его.
Я выбросил наружу лейку душа, включая в ней холодную воду, а со столика взял мелкопористую губку. Жмурящаяся от удовольствия и трёхфазных ласок Эвелина не видела моих действий, думая, что я ограничиваюсь её ушками, грудью и лоном. Но у меня в планах было совершенно другое.

Когда я коснулся бёдер Эвелины ледяной губкой, способной сохранять в себе воду холодной достаточно долгое время, она взвизгнула и изогнулась, кончив практически сразу. Мой расчёт оправдался, только теперь надо было самому... самому...
Пар и резкое скручивающее движение сидевшей на мне девушки сделали своё дело, вынося моё сознание на задворки. Следующим впечатлением, что мне довелось лицезреть, стала грудь Эвелины, а потом - осознание, что она той же самой губкой растирает мой лоб, напуганная.

- Что...? Долго я?
- Нет, всего мгновение. - ответила она, лаская мои уши пьянящими нотками волнения в голосе. - Может, проветрим?

Идея была хорошая. Нажав на стене кнопку, я включил кондиционер, быстро выведший пар, и вернулся в ванную к Эвелине, вновь входя в неё. На этот раз я хотел довести историю с губкой до конца.
Теперь каждое движение, каждый толчок, каждый проворот языком вокруг её ушной раковины я сопровождал лёгкими касаниями холодной губки, которую поддерживал таковой, постоянно вновь обливая ледяным потоком воды. Эвелина, млея от восторга, уже не стонала, лишь время от времени взвизгивала, когда мои уколы холода приходились в особо чувствительные места.
Мы взорвались одновременно, раньше всего пришёл звук шлепка от губки, которую я в судороге откинул, потом - крик Эвелинушки, тысячекратно отразившийся от стен. Я ощутил, как она резко сжалась, вся, от напрягшихся плеч, до резкого обхвата там, внизу. И этот момент стал для меня последней каплей, выжал всё, что оставалось после постельных сцен, выжал достаточно, что бы ещё раз до отказа заполнить сидевшую на мне девушку. Эвелина продолжала трястись в судорогах удовольствия ещё минуты три, пока я не прекратил это потоком холодной воды, выведшим её из сексуальной Вальгаллы назад, в этот, бесспорно, прекрасный Мидгард, который она своим присутствием здесь, возводила в ранг Асгарда, а может и куда-нибудь повыше.

Зажужжали, включенные, фильтры, быстро обновлявшие воду в купели. Я отпустил девушку, позволяя ей расслабиться и дать моему семени вытечь. Она взглянула на меня, взяла за руку, поцеловала ещё раз.

- Эвелина... Эвелинушка, любимая моя, мы действительно должны будем расстаться в конце этого дня?
Она молча кивнула. Её огромные серые глаза, глаза, собравшие в себе всё прекрасное, что есть в эти мире, подёрнулись пеленой грусти.
- Почему?
- Такая уж у нас, богинь, работа... Не можем мы быть с кем-то одним. Если любишь ото всей души, наотмашь, не жалея сил - то происходит как с тобой. Но таких как ты... Вас много. Мне приходится любить всех вас. Ведь не могу же я превознести тебя над теми, кто делает не меньше твоего?

Я понимал. Конечно я понимал. Конечно, её нельзя мерить человеческим мерилом или ждать от неё человеческих поступков. Но раз остаться навечно у нас не выйдет... Надо хотя бы выжать максимум из этого дня. Я обхватил её за плечи и посмотрел в потолок.

- Эвелин... Давай сейчас немножко передохнём, а потом... У меня есть ещё одна идея.