>>28348
>>28734
>>32991
>>33218
>>33335
>>33370
>>33554
>>34964
>>35098
>>35166
>>35252
>>35310
>>35420
>>35444
>>35612
>>35653
>>35715
>>35872
>>36193
>>36342
>>36894
>>37014
>>37127
>>37509
>>37736
>>37773
>>37987
>>38069
>>38202
>>38217
Сдохни пидор

>>38385
>>28348
>>28734
>>32991
>>33218
>>33335
>>33370
>>33554
>>34964
>>35098
>>35166
>>35252
>>35310
>>35420
>>35444
>>35612
>>35653
>>35715
>>35872
>>36193
>>36342
>>36894
>>37014
>>37127
>>37509
>>37736
>>37773
>>37987
>>38069
>>38202

>>218038217

Сдохни пидор

>>38472
>>38385
>>28348
>>28734
>>32991
>>33218
>>33335
>>33370
>>33554
>>34964
>>35098
>>35166
>>35252
>>35310
>>35420
>>35444
>>35612
>>35653
>>35715
>>35872
>>36193
>>36342
>>36894
>>37014
>>37127
>>37509
>>37736
>>37773
>>37987
>>38069

>>218038202

>>218038217

Сдохни пидор

Психологически я был очень доволен тем, что со мной происходило.
Впервые за несколько месяцев я был в ситуации, которая мне целиком и
полностью нравилась. Я хотел его хуй в свой рот. Я чувствовал, что это
доставит мне наслаждение, меня тянуло взять его хуй к себе в рот, и больше
всего мне хотелось ощутить вкус его спермы, увидеть, как он дергается,
ощутить это, обнимая его тело. И я взял его хуй и первый раз обвел языком
напряженную его головку. Крис вздрогнул.
Я думаю, я хорошо умею это делать, очень хорошо, потому что от природы
своей человек я утонченный и не ленивый, к тому же я не гедонист, то есть не
тот, кто ищет наслаждения только для себя, кончить во что бы то ни стало,
добиться своего оргазма и все. Я хороший партнер -- я получаю наслаждение от
стонов, криков и удовольствия другого или другой. Потому я занимался его
членом безо всяких размышлений, всецело отдавшись чувству и повинуясь
желанию. Левой рукой я, подобрав снизу, поглаживал его яйца. Он постанывал,
откинувшись на руки, постанывал тихо, со всхлипом. Может быть, он произносил
"О май Гат!"
Постепенно он очень раскачался и подыгрывал мне бедрами, посылая свой
хуй мне поглубже в горло. Он лежал чуть боком на песке, на локте правой
руки, левой чуть поглаживая мою шею и волосы. Я скользил языком и губами по
его члену, ловко выводя замысловатые узоры, чередуя легкие касания и
глубокие почти заглатывания его члена. Один раз я едва не задохнулся. Но и
этому я был рад.
Что происходило с мои членом? Я лежал животом и членом на песке, и при
каждом моем движении тер его о песок сквозь мои тонкие джинсы. Хуй мой
отзывался на все происходящее сладостным зудением. Вряд ли я хотел в тот
момент еще чего-нибудь. Я был совершенно счастлив. Я имел отношения. Другой
человек снизошел до меня, и я имел отношения. Каким униженным и несчастным я
был целых два месяца. И вот наконец. Я был ему страшно благодарен, мне
хотелось, чтоб ему было очень хорошо, и я думаю, ему было очень хорошо. Я не
только поместил его крепкий и толстый хуй у себя во рту, нет, эта любовь,
которой мы занимались, эти действия символизировали гораздо большее --
символизировали для меня жизнь, победу жизни, возврат к жизни. Я причащался
его хуя, крепкий хуй парня с 8-й авеню и 42-й улицы, я почти не сомневаюсь,
что преступника, был для меня орудие жизни, сама жизнь. И когда я добился
его оргазма, когда этот фонтан вышвырнулся в меня, ко мне в рот, я был
совершенно счастлив. Вы знаете вкус спермы? Это вкус живого. Я не знаю
ничего более живого на вкус, чем сперма.
В упоении я вылизал всю сперму с его хуя и яиц, то, что пролилось я
подобрал, подлизал и поглотил. Я разыскал капельки спермы между его волос,
мельчайшие я отыскал.

>>41444
Начало

Этот парень душил меня, это было справедливо, потому что два месяца
назад я душил Елену, ведь ничто не должно оставаться безнаказанным, он душил
меня, а я не торопился со своим ножом. Может быть, я его и не вынул бы
вовсе, или вынул, не знаю, но он внезапно ослабил руки, может, гнев его
прошел. Мы лежали, задыхаясь, он тоже задыхался от усилий, душить нелегко, я
это знаю по себе, не так просто, как кажется.
Пахло сырым песком, шаркали подошвы за оградой, это по улице проходили
одинокие ночные прохожие. Внезапно я высвободил свои руки и обхватил ими его
спину. -- Я хочу тебя, -- сказал я ему, -- давай делать любовь?
Я не навязывался ему, неправда, все произошло само собой. Я был
невиновен, у меня встал хуй от этой возни и от тяжести его тела. Это не была
тяжесть Раймоновой туши, природа тяжести этого парня была другая. Я сказал
ему -- "Давай делать любовь", но он и сам, наверное, понял, что я его хочу
-- мой хуй наверняка воткнулся в его живот, он не мог его не почувствовать.
Он улыбнулся.
-- Бэби, -- сказал он.
-- Дарлинг, -- сказал я.
Я перевернулся, приподнялся и сел. Мы стали целоваться. Я думаю, мы
были с ним одного возраста, или он был даже младше, но то что он был
значительно крупнее и мужественнее меня как-то само собой распределило наши
роли. Его поцелуи не были старческим слюнопусканием Раймона, теперь я
понимал разницу. Крепкие поцелуи сильного парня, вероятно, преступника.
Верхнюю губу его пересекал шрам. Я осторожно погладил его шрам пальцами. Он
поймал губами и поцеловал мою руку, палец за пальцем, как я делал когда-то
Елене. Я расстегнул ему рубашку и стал целовать его в грудь и в шею.
Особенно я люблю обниматься как дети, закидывая руки далеко за шею, обнимая
шею, а не плечи. Я обнимал его, от него пахло крепким одеколоном и каким-то
острым алкоголем, а может быть, это был запах его молодого тела. Он
доставлял мне удовольствие. Я ведь любил красивое и здоровое в этом мире. Он
был красив, высок, силен и строен, и наверняка преступник. Это мне
дополнительно нравилось. Непрерывно целуя его в грудь я спустился до того
места, где расстегнутая рубашка уходила в брюки, скрывалась под брючным
поясом. Мои губы уперлись в пряжку. Подбородок ощутил его напряженный член
под тонкой брючной материей. Я расстегнул ему зиппер, отвернул край трусиков
и вынул член.

Под мешковатой и пыльной одеждой уличного бродяги у него оказалась
прекрасная фигура с круглой оттопыренной попкой. В своих штанах он казался
тостозадым и неуклюжим, сложен же был соразмерно и не имел ничего лишнего. В
этом помещении на лестничной клетке было жарко, мы оба были голые, и хотя я
был очень загорелым за исключением полоски трусиков, он был так черен, что
мой загар ничего не менял, я был почти белый в сравнении с ним. Хотя ростом
он был куда меньше Криса, хуй у этого бродяги и подонка был огромный. При
одном взгляде на его хуй все мое разочарование и неудовольствие исчезли.
Видимо, я и в самом деле был педерастом. Я схватил его хуй и не будет
преувеличением сказать, именно поспешно затолкал его к себе в глотку. Он был
очень пылкий, этот жадный Джонни, мне недолго пришлось обхаживать его
огромный хуй. Вскоре он залил меня и отчасти себя целым зарядом брызжущей
спермы. "Такой огромный хуй -- это ж надо, вот что сотворила природа", --
думал я, шлепая его хуем ему по животу, и смеясь -- игрался. Он же лежал,
довольный.
Потом он посадил меня себе на грудь и стал целовать мой член. У него
были хорошие и большие губы, их площадь, площадь этой липкой поверхности,
которой он касался моей нежной игрушки, была большая. Делал он свое дело
очень умело, постепенно довел меня до состояния охуения, хотя это и заняло у
него очень много времени. Он честно и сверх нормы отработал свою денежную
жадность.
Он любил эту работу, он всасывал мой бледный хуй в себя, и потом снова
мой хуй выплывал из него на волнах сладостных, мягких и теплых-теплых --
такие были у него губы, как волны южных морей -- большие и теплые. Я увлекся
этим занятием настолько, что впервые за многие месяцы забыл об условности,
перестал ощущать себя как актер на сценической площадке, короче, расслабился
и наслаждался. И ему не надоедало. И он продолжал и продолжал...