Я уже несколько лет работаю в поисково-спасательной службе (ПСС) и за это время видел кое-что интересное.

В моём послужном списке много успешных дел по поиску пропавших людей. Чаще всего они просто сходят с тропы или скатываются с небольшого обрыва и не могут найти обратный путь. Большая часть из них слышала про совет стоять на месте и ждать, так что они не забредают далеко. Но на моей памяти было два случая, когда это не срабатывало. И тот, и другой сильно меня беспокоят. Я вспоминаю их, когда чувствую, что вот-вот сдамся во время поиска.

Первым был маленький мальчик, который приехал вместе со своей семьёй за ягодами. Он шёл вместе со своей сестрой, и они пропали вместе. Родители буквально на секунду потеряли их из виду, и этого мгновения хватило, чтобы дети исчезли. Когда родители не смогли их отыскать, они позвали нас. Дочь мы нашли довольно быстро, но на наши расспросы о брате она отвечала, что его забрал человек-медведь. По её словам, он дал ей ягоды и сказал не шуметь: «человек-медведь» хотел немножко поиграть с братиком. Последний раз, когда девочка видела своего брата, он спокойно сидел верхом на человеке-медведе. Естественно, нашей первой догадкой было похищение, но мы не нашли никаких иных следов человека на том месте. Девочка настаивала, что это был необычный человек: он был высоким, покрыт шерстью как медведь, и у него было странное лицо. Мы неделю обыскивали тот район, но так ничего и не нашли.

В другом случае девушка отдыхала на природе вместе с матерью и бабушкой. Как рассказала мать, её дочь вскарабкалась на дерево, чтобы осмотреть окрестности, но так и не спустилась. Они прождали возле дерева несколько часов, зовя её по имени, пока не догадались позвать нас. И снова мы прочесали район, но так и не нашли следов девушки. Я без понятия, куда она могла подеваться, потому что ни её мать, ни бабушка не видели, как она спускалась.

Несколько раз приходилось выходить на поиск с собаками, и они приводили меня прямо к утёсам. Не к горам, даже не к высоким камням. Прямые, отвесные скалы без выступов, за которые можно было бы зацепиться. Это всегда сбивает с толку. В таких случаях мы обычно находим человека на другой стороне обрыва или же в нескольких километрах от следов. Я уверен, что должно быть какое-то объяснение, но оно наверняка странное. Ещё один случай включал в себя нахождение мёртвого тела. Девятилетняя девочка упала с вала и насадилась на засохшее дерево. Сам по себе инцидент ужасен, но я никогда не забуду крик её матери, когда она узнала о случившемся. Она увидела, как загружают в машину мешок с трупом, и издала самый душераздирающий крик, что я когда-либо слышал. Как будто вся её жизнь разваливалась по частям, как будто часть её умерла вместе с дочерью. Я слышал от другого офицера поисково-спасательной службы, что она через несколько недель совершила самоубийство. Она не смогла жить без своей дочери.

Мы ходили вдвоём с другим офицером ПСС, потому что в той зоне леса видели медведей. Мы искали мужчину, который не вернулся после восхождения на гору, и нам пришлось тоже подняться, чтобы найти его. Альпинист оказался заперт в небольшой расселине со сломанной ногой. Он находился там почти два дня, и было видно, что его нога заражена инфекцией. Мы погрузили его в вертолёт, и позже я слышал от одного из медиков, что мужчина был безутешен. Он без умолку говорил о том, что всё было хорошо, но когда он поднялся на вершину, там был человек. У человека не было альпинистского снаряжения, но он был одет в парку и лыжные штаны. Он подошёл к человеку, но, когда человек обернулся, у него не оказалось лица. Лицо было пустым. Мужчина потерял самообладание и начал спускаться с горы так быстро, что упал. По его словам, он мог слышать человека всю ночь; он спускался с гор и издавал ужасные приглушённые крики. Эта история напугала меня до чёртиков. Я рад, что не услышал её из первых уст.

Одна из самых страшных вещей, которая случалась со мной, произошла во время поисков девушки, которая отбилась от своей группы на пешей прогулке. Мы работали допоздна, потому что собаки взяли след. Когда мы её нашли, она лежала клубочком под большим сгнившим бревном. У неё не было обуви и сумки. Она была в шоке. Ранений не было, так что мы могли своим ходом добраться пешком до базы. Пока мы шли, девушка постоянно оглядывалась и спрашивала нас, почему «тот большой человек с чёрными глазами» преследует нас. Мы никого не видели, так что списали это на жутковатый симптом шока. Но чем ближе мы подходили к базе, тем более беспокойной становилась девушка. Она просила нас сделать так, чтобы человек прекратил "корчить рожи". В какой-то момент она остановилась, развернулась и начала кричать куда-то в лес, просить оставить её в покое. Она не хотела идти с человеком и не хотела отдавать ему нас. Потом нам удалось заставить её продолжить идти, но вокруг нас начали раздаваться странные звуки. Почти как кашель, но более ритмично и глубоко. Как будто это было насекомое… я не знаю, как правильно описать это. Когда мы были на границе базы, девушка повернулась ко мне: её глаза были такими большими, какими они могут быть у человека. Она тронула меня за плечо и сказала: "Он просит передать тебе, чтобы ты шёл быстрее. Ему не нравится шрам царапины на твоей шее". У меня была очень маленькая царапина снизу шеи, но она не была видна под воротником, так что я без понятия, как девушка увидела её. Сразу после этого раздался странный кашель рядом со мной. У меня чуть ли душа не ушла в пятки. Я поторопил девушку, стараясь не показывать, как я напуган. Я был счастлив, когда мы ушли оттуда.

И напоследок одна из самых таинственных историй, что у меня есть. Я не знаю, встречается ли это повсеместно на станциях ПСС, но в моём случае это то, что встречается постоянно и о чём не говорят. Ты можешь попробовать поспрашивать об этом у других офицеров ПСС, но даже если они поймут, о чём ты, то наверняка ничего не расскажут. Нас попросили не говорить об этом с начальством. Сейчас мы к этому настолько привыкли, что не считаем это чем-нибудь необычным. Каждый раз, когда мы были очень глубоко в лесу, например, на расстоянии 50-60 км от базы, мы находили лестницу посреди леса. Как будто кто-то взял лестницу в обычном доме, вырезал её оттуда и вставил в лес. Когда я первый раз увидел её, у меня было много вопросов. Но другой офицер просто сказал не волноваться об этом, это в порядке вещей. Все, у кого я спрашивал, говорили то же самое. Я хотел пойти обследовать лестницу самостоятельно, но мне очень настойчиво намекнули, что ни в коем случае нельзя приближаться к любой из них. Теперь я просто игнорирую лестницы, когда встречаю их: это случается очень часто.