ИДУ ОДНАЖДЫ ПОСЛЕ СМЕНЫ ЗАВОДСКОЙ, ВЕСЬ ДЕНЬ ГАЙКУ НА СТАНКЕ ОТКРУЧИВАЛ, МАЙКУ ПОТОМ ПРОПИТАЛ НАСКВОЗЬ, ТРУД ВЫДАЛ КАК ПЕРЕГОННЫЙ КУБ СПИРТУ К НОВОМУ ГОДУ, ОСТАНОВИЛСЯ ШНУРОК В БОТИНОК ЗАПРАВИТЬ, ДА ТАК И ОБМЕЛЕЛ.
НА ЗАБОРЕ ШКОДЛИВЫЙ ЮНЕЦ НАДПИСЬ ОСТАВИЛ, МОЛ, САМОСБОР ЭТО БЛЕЙМ, СТАЛКЕР, МЕТРО И СЦП, ТАК И НАПИСАНО БЫЛО, КРАСКОЙ БЕЛОЙ, ЕЕ ЗА ТРИ РУБЛЯ ПРОДАЮТ В МАГАЗИНЕ "АНТОШКА", ОТДЕЛ ХОЗТОВАРОВ, РАБОТАЮТ С ДЕСЯТИ УТРА И ДО ДЕСЯТИ ВЕЧЕРА.
Я ОТ ТАКИХ ДЕЛ ОПЕЧАЛИЛСЯ И ЗАБОРУ ПОЛОМАЛ, ИБО ЭТО ОСКОРБИЛО МЕНЯ, СТАРОГО РАБОТЯГУ, ЧТО РУКАМИ МАСЛЯНИСТЫМИ ВЫНАШИВАЛ СЕТТИНГ, РАЗВЕ ЧТО СИСЬКОЙ НЕ КОРМИЛ, ХОТЯ О ПОДОБНОЙ БИОЛОГИИ ДУМАЛ И НАУЧНЫЕ ТРУДЫ НА ТЕМУ ПОСЛЕ ОБЕДА ЧИТАЛ В ПОДСОБКЕ.
Я ТАК СКАЖУ, ЛУКАВИТЬ НЕ БУДУ, ЧАЙ МЫ НЕ НА СВИДАНИИ, Я НЕ ВО ФРАКЕ СВОЕМ, ПОШИТОМ НИТКАМИ ЧЕРНЫМИ, ТОЛСТЫМИ, А ТЫ НЕ КРАСАВИЦА С КУДРЕЙ РЫЖЕЮ, ЧТО ГЛАЗАМИ ХЛОПАЕТ, СЛОВНО ДЕДОВА ПЕРЕЛОМКА ПО ГУСЯМ СТРЕЛЯЕТ.
СРАВНЕНИЕ ТО НЕ ОТ БОЛЬШОГО УМА, А ОТ ВЕЛИКОГО БЕЗДЕЛЬЯ, ИБО СТОЛЬКО СРАВНЕНИЙ ЯВНО ГОВОРИТ ОБ ОТСУТСТВИИ РАБОТЫ ЗАВОДСКОЙ У БАЛБЕСА, ЗАБОРЫ МАЛЮЮЩЕГО.
МЫ СЕТТИНГ ДЕЛАЛИ НЕ ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ, А ИЗ СКОРБИ И ПЕЧАЛИ ПО ВРЕМЕНАМ ВЕЛИКИМ, КОГДА ВСЕ ЧЕСТНО БЫЛО И УМНО.
СОСТОИТ СЕТТИНГ ИЗ НАШИХ ПЕРЕЖИВАЙНИЙ И ВОСПОМИНАНИЙ, ИЗ РАССКАЗОВ ОТЦА И ЗАПИСЕЙ ДЕДА, КОТОРЫЕ ОН ВЕЛ НА СТРАНИЦАХ ТЕТРАДКИ ШКОЛЬНОЙ. АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ИСТОРИЕЙ МОЖЕШЬ НАЗЫВАТЬ СЕТТИНГ, АЛЬТЕРНАТИВНЫМИ МЫСЛЯМИ ДУМАЮЩИХ ЛЮДЕЙ, ЧТО АБСУРД И ВЗАИМОИСКЛЮЧАЮЩИЕ ПАРАГРАФЫ ЗА ШКОЛЬНОЙ ПАРТОЙ ИЗУЧАЛИ, ЖИЗНЬЮ РАБОЧЕЙ ЗАРАБАТЫВАЛИ, ДА В СБЕРКАССЕ ХРАНИЛИ.
У НАС, МАЛЕК, НА ТВОИ СТАЛКЕРЫ И СЦП ВРЕМЕНИ НЕ БЫЛО, МЫ В БЛОГАХ ЛЕБЕДЕВА В ОСТРОУМИИ УПРАЖНЯЛИСЬ, ДА КУРСЫ ЭДУАРДА ВИШНЕВСКОГО СРЫВАЛИ ВЫХОДКАМИ УДАЛЫМИ И ПЬЯНЫМИ.
ПРИДУМАЛИ СЕТТИНГ МЫ ИЗ МОЗГУ, ПРОФИЛЬТРОВАЛИ ЧЕРЕЗ СИТОЧКО ТАЛАНТИЛИВОЕ И ЗАПЕКЛИ В ПЕЧИ, АРОМАТ ТУМАНОМ СТОЯЛ, ВОТ КАК ОНО БЫЛО.
ОНО ВСЕ ЧЕСТНО БЫЛО И БЕЗ ЗАИМСТВОВАНИЙ, КАК И ПОДОБАЕТ ТВОРЧЕСТВУ, А ЧТО ТЫ НАС В ВОРОВСТВЕ ОБВИНЯЕШЬ, ТАК ТО НЕ ОТ ДАЛЕКОГО УМА. ТЕБЕ-ТО, ПОТРЕБИТЕЛЮ, ВИДНЕЕ, ТЫ МАШИНЫ НЕ СОБИРАЕШЬ, ИНСТРУМЕНТ В РУКАХ НЕ ДЕРЖИШЬ, БАБУ В ПИТЕЙНОМ НЕ ЩУПАЕШЬ, ДОМА СИДИШЬ И ЖРЕШЬ ТАЙТЛЫ ЛОЖКОЙ ДЕРВЕННОЙ, ИБО ШИРШЕ ОНА.
ТАК-ТО Я ТЕБЕ СКАЖУ, ЧТО НОТ ВСЕГО СЕМЬ И ЧТО БУКОВ ТРИ ДЕСЯТКА, ТАК МЫ ИМИ ТАКОЕ СОЧИНИЛИ, ЧТО ТЕБЕ И НЕ СНИЛОСЬ. И ЭТО ВСЕ В ПЕРЕРЫВАХ МЕЖДУ СМЕНАМИ, КОГДА ФАНТИКИ ЗАРАБАТЫВАЮТСЯ, ЧТОБЫ БАБУ ШУБОЙ ПОРАДОВАТЬ, ДА СЕБЕ ВОЛГУ ПРИКУПИТЬ, ПО ГОРОДУ С ПЕСНЕЙ ПРОКАТИТЬСЯ НА СВАДЬБЕ.
А ТО ЧТО ПОХОЖИ СЕТТИНГИ, ТАК ЭТО ТВОИ МЫСЛИ, ЧТО ВЕЛИЧЕСТВЕННОСТЬЮ НЕ ПАХНУТ, ИБО НЕ ПОЗНАЛ ТЫ СВОБОДЫ СЕТТИНГА, НЕТ У ТЕБЯ СРАВНЕНИЯ ПОХОЖЕГО В ЖИЗНИ, ИБО РАБ ТЫ СИСТЕМЫ, С ПОДВЕРНУТЫМИ ШТАНАМИ И ВЕЙПОМ.
КОЛЬ УЗОК ТВОЙ КРУГОЗОР ЖИЗНЕННЫЙ, НО ШИРОК КРУГОЗОР ТАЙТЛОВЫЙ, ТО НЕ НАША ВИНА, А ТВОЯ.
НО Я МУЖИК ПРОСТОЙ, МОГУ ПОМОЧЬ, КОЛИ СПРЯЧЕШЬ СВОЕ СКУДОУМИЕ НА АНТРЕСОЛЬ, А САМ ПОШАРИШЬСЯ ПО КЛАДОВКЕ В ПОИСКАХ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТИ И ЛЮБОПЫТСТВА.
НУ ВСЕ, ЗАБОРУ ЗАВТРА МУЖИКИ ПОЧИНЯТ, А КОЛИ УВИЖУ, КАК ТЫ ГАДИШЬ СВОИМ УЗКОМЫСЛИЕМ ПО ВЕЩАМ ГОСУДАРСТВЕННЫМ, ТАК Я ТЕБЯ ЗА ЖОПУ ПОЙМАЮ, ДА В НАЧИЩУ КАСТРЮЛЮ ДО БЛЕСКУ, СРАЗУ ГОВОРЮ, ЦЕРЕМОНИТЬСЯ НЕ БУДУ.

В поисках нового материала для нашего радио, группа исследователей спустилась на нижние этажи, где, как поговаривали, было множество верующих в Чернобога.

Один из таких верующих, жрец увешанный амулетами из костей крыс, любезно согласился помочь нам в поисках и предоставить весьма занимательный материал. В назначенную смену мы, сгорая от нетерпения, уже стояли у его жилой ячейки. Заиграл звонок Подъема, и сектант тут же появился из-за гермодвери, вежливо приглашая нас внутрь. Вопреки расхожим мнениями, это была самая обычная комнатка с покосившимся шифонером, ковром на стене, столиком да парой стульев.

- Самосбор нарушает не только привычный порядок вещей, - поведал нам жрец - Он так разрушает тонкие эфирные связи, дарованные человек от рождения. Что бы эти связи жили и здравствовали, нужно во время полового акта медитировать и направлять духовную энергию эякуляции Чернобогу, дабы одарил он нас благодатью и защитил нашу ауру от Самосбора.

И самое главное, энергия эта не должна быть поглощена женским началом, от природы данным человеку. А так же должна она идти не от рукоблудия греховного, что как известно запретно по религии Черноверной. Из этих двух выводов пришли сектанты к идее групповой анальной мастурбации. Сейчас община насчитывает несколько десятков человек, молодые или старые, все они объединились в защите своих духовных путей от самосбора через стимуляцию простаты.

Жрец так же любезно согласился провести нас обряд и показать его, так сказать, в живую.

В выходной день на конспиративной ячейке собралось несколько адептов культа анальной мастурбации. Все тихо переговариваются, подбадривают друг друга, нервничают. Но вот появляется жрец. Тут же гасится электричество, культисты зажигают свечи и раскуривают благовония, воздух наполняется экстрактом ароматической плесени и гари. Люди рассаживаются кругом и достают фалоимитаторы. У всех они разные, из дерева, из вторсырья, из дешевой резины, но все примерно одинакового размера. Достав, культисты снимают штаны и остаются с голыми задницами. По команде жреца, каждый культист вонзает фаллос в жопу соседа, вонзает глубоко, почти до самой руки. Под монотонный речетатив Гуру начинается мастурбация, через несколько минут жрец громко произносит "НЕ КАНОН", и община резко кончает, пытаясь попасть в специальное ведро.

Спустя полчаса процедура повторяется. Еще через час в третий раз, но у некоторых уже начинает кровоточить анус и он уходит.

- Мы еще не смогли достичь слаженной работы, что бы синхронно пролить самя в третий раз, - печально говорит Жрец - но это временно, наши братья с 2473 этажа уже достигли пятого раза без единого разрыва.

В конце обряда, ведро выливается в специальную форму и замешивается с мучным концентратом. Жрец поведал что это делает для того, что бы потом испечь из семени пирожки, которыми культисты будут завтракать на Черную Пасху, религиозный праздник последователей Чернобога.

На прощание жрец вышел лично благославить нас и дал подарок, хорошо-сработанный мужской член из формалина с вкраплениями жил черной смолы.

Григорий, вытащив складник, начал править его о торчащий конец ремня, который с каждым циклом становился всё длиньше и длиньше, сказывалось постоянное недоедание, каждый полцикла на одну дырку приходилось утягиваться, чтобы брюки не спадали. В небольшой комнате, у входа которой висела самодельная вывеска НИИ Гигахруща, стояли только стул, стол и терминал инфо-связи, с наполовину разобранным моноблоком, чьи внутренности были разбросаны по всей поверхности куска линолиума, заместо скатерти застилавшим столешницу. Тут же лежал паяльник, канифоль и куски какого-то легкоплавкого провода, может даже оловянного. Несмотря на общую распотрошенность, инфо-терминал работал, на плоском кинескопе мелькало рябью лицо электромонтёра Петровича.
- Слушай, я это самое не пойму, - продолжал занудствовать Петрович, - с чего ты взял, что Лапка существует?
- Ла... Лапка? - переспросил Григорий насупившись. - Я, по моему, уже озвучивал рекомендации моего НИИ? Мы не употребляем таких сомнительных терминов, лучше говорить явление, ну или как, вон, молодежь, говори просто: самосбор.
- Ладно, ладно, - Петрович снова покрылся рябью, - пусть будет самосбор. но ты мне все равно скажи, с чего ты взял, что это одно и то же? И что это непременно там случается, где собирается больше 10 человек на 70 кубических метров пространства?
Григорий, пару раз вжикнув складником по ремню, попробовал лезвие кончиком пальца, неудовлетворенный результатом он продолжил процесс правки.
- Я провел замеры, сопоставил ситуации. Что я еще могу сказать? Существование Ла... самосбора в нашем Человейнике - это неоспоримый научный факт. Помнишь, когда на третьем от нас этаже прорвало трубу с кипятком? Затопило пол этажа, Авдотья Ильинична обварилась насмерть. Паника началась. Толкучка у аварийного лифта. Если мне не изменяет память, человек пятнадцать там было, в той части коридора. Когда разошелся фиолетовый дым от появления ла... Самосбора, я сразу же туда пошел. Как всегда, никто не выжил. Пятнадцать трупов жутчайшим образом размазанных по стенам, полу и потолку. И пятнадцать кусков... - Григорий перестал елозить лезвием по ремню, и постучал складником по куску янтарного вещества, лежавшего у него на коленях, - ...отличнейшего говняка.
Ковырнув гладкую янтарную поверхность, он с трудом сколол небольшой кусок и отправил его себе в рот. Петрович на экране громко сглотнул.
- Нет, Петрович, самосбор существует, это факт. И стоит за ним нечто большее чем мы с тобой, как в плане занимаемого в бытии места, так и в плане развития разума.

Вернувшись после поэтажного обхода, ликвидатор Иннокентий долгое время сидел на складном стульчике в совершенно пустом помещении ликвидаторской. У серой бетонной стены стоял его верный Спас, с ремешком, сплетенным заботливыми руками горячо любимой жены Зинаиды, он еще помнил, как она подложила подарок под порог его жил.ячейки, сразу же позвонив, чтобы у кого к рукам не приклеилось из трех других жильцов этажа. Порывшись в карманах мешковатого комбинезона, раскрашенного в "цифровой бетон", Иннокентий вытащил пластмассовую "котлету" портативного Атаса-микро, набрав личный номер НИИ Гигахруща, он минут пять ждал, пока пройдет сигнал, затем, спохватившись, подключил торчащий из стены провод связи, снова набрал номер.
- Григорий слушает, - донеслось из крошечного динамика Атаса-микро.
- Мне кажется у нас проблема, Григорий, - Иннокентий устало замолчал, явно выдерживая паузу, поэтому Григорий просто ждал, пока он продолжит. - В нашем Гигавейнике появились сектанты.
На лице любого другого обитателя человейника могла отразиться какая угодно эмоция, но только не крайнее любопытство, граничащее с жадной алчностью к знаниям.
- Продолжай! - глаза Григория загорелись

ПОЛЕ БИТВЫ - ГИГАХРУЩ
@
ЕСЛИ ВЫ ЧИТАЕТЕ ЭТО СООБЩЕНИЕ
@
НАС УЖЕ НЕТ
@
МЫ БЫЛИ ОТРЕЗАНЫ ОТ ИНФОСЕТИ ПОЭТОМУ СООБЩЕНИЕ ЗАГРУЖЕНО НА ВСЕ ИНФОТЕРМИНАЛЫ НАШЕГО БЛОКА
@
ГИГАХРУЩ В ОПАСНОСТИ НО НАДЕЖДА ЕСТЬ
@
МЫ СТОЛКНУЛИСЬ С НИМИ ПЯТЬДЕСЯТ ЦИКЛОВ НАЗАД
@
ИХ БЕСПИЛОТНЫЕ ЛЕТАТЕЛЬНЫЕ АППАРАТЫ РАСПЫЛИЛИ ПО СТЕНАМ СОСЕДНЕГО С НАМИ БЛОКА КАКУЮ ТО ЧЕРНУЮ ЖИЖУ
@
ПОКА ЛИКВИДАТОРЫ ЗАНИМАЛИСЬ ЕЁ УСТРАНЕНИЕМ В БЛОКЕ НАЧАЛИСЬ МНОГОЧИСЛЕННЫЕ МУТАЦИИ
@
ЛЮДИ ПРЕВРАЩАЛИСЬ В ЧЕРНУЮ СЛИЗЬ
@
НЕКОТОРЫЕ СТАНОВИЛИСЬ НЕЛЮДЯМИ
@
ЕДИНИЦЫ ГИБРИДАМИ ЛЮДЕЙ И НЕПОНЯТНЫХ СУЩЕСТВ
@
ОТЧАЯВШИСЬ СПРАВИТЬСЯ МЫ ЗАБЕТОНИРОВАЛИ ВЕСЬ БЛОК
@
ПОЗЖЕ БЕСПИЛОТНИКИ ПОЯВИЛИСЬ В ДРУГОМ БЛОКЕ
@
В ЭТОТ РАЗ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО СМЕН БОРЬБЫ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ
@
НА НАС НАПАЛИ НЕЛЮДИ И ГИБРИДЫ ПРИШЕДШИЕ СО СТОРОНЫ БЕЗЛЮДНЫХ СЕКТОРОВ
@
ОНИ ОТТЕСНИЛИ ЛИКВИДАТОРОВ ИЗ БЛОКА
@
ПОКА НЕ ОТКЛЮЧИЛАСЬ СВЯЗЬ С ИНФОСЕТЬЮ ЗАХВАЧЕННОГО БЛОКА МЫ ВИДЕЛИ КАК ЗАХВАТЧИКИ СОБИРАЮТ ЧЕРНУЮ СЛИЗЬ
@
МНОГИХ НЕЛЮДЕЙ ОНИ УНИЧТОЖАЛИ САМОСТОЯТЕЛЬНО
@
НО НЕКОТОРЫХ СУДЯ ПО ВСЕМУ СОХРАНИВШИХ РАЗУМ ЗАБИРАЛИ С СОБОЙ
@
МНОГО ПОЗЖЕ СПУСТЯ ПОЧТИ ДЕСЯТЬ ЦИКЛОВ ПОРАЖЕНИЙ
@
НАМ НАКОНЕЦ УДАЛОСЬ ЗАХВАТИТЬ НЕСКОЛЬКО ЗАХВАТЧИКОВ
@
ВСЕ ОНИ ПРИНАДЛЕЖАЛИ К РАЗНЫМ ВИДАМ
@
НЕ ИМЕЮЩИМ МЕЖДУ СОБОЙ НИЧЕГО ОБЩЕГО КРОМЕ ОТНОСИТЕЛЬНОЙ АНТРОПОМОРФНОСТИ
@
ИЗ ДОПРОСОВ МЫ ВЫЯСНИЛИ ЧТО ОНИ СЧИТАЮТ СЕБЯ УСТОЙЧИВЫМИ К САМОСБОРУ
@
КОТОРЫЙ ПО ИХ МНЕНИЮ УЖЕ НЕСКОЛЬКО СОТЕН ЦИКЛОВ БУШУЕТ ПО ВСЕМУ ГИГАХРУЩУ ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ИХ ЗОНЫ ОБИТАНИЯ
@
ДЛЯ ЗАЩИТЫ ОТ САМОСБОРА ВНЕ ЗОНЫ ОБИТАНИЯ ОНИ ИСПОЛЬЗУЮТ ОСОБЫЕ БЕТОННЫЕ МЕДАЛЬОНЫ РАЗМЕРОМ 50 НА 50 САНТИМЕТРОВ
@
ЭТИ МЕДАЛЬОНЫ ПОКРЫТЫ МОДИФИЦИРОВАННОЙ ЧЕРНОЙ СЛИЗЬЮ ЯКОБЫ ГЕНЕРИРУЮЩЕЙ АНТИСАМОСБОРНОЕ ПОЛЕ
@
ОЧЕВИДНО ЭТИ СУЩЕСТВА УМОЛИШЕННЫЕ ТАК КАК ВОКРУГ НАС НЕ МОГЛО БЫТЬ САМОСБОРА ИБО ОН 100% ЛЕТАЛЕН
@
НАШИ УЧЕНЫЕ ТЕМ НЕ МЕНЕЕ УСТАНОВИЛИ ЧТО ЗАХВАТЧИКИ ЛИШЕННЫЕ МЕДАЛЬОНОВ ПОГИБАЮТ В ТЕЧЕНИЕ ЧЕТВЕРТИ СМЕНЫ
@
ПРЕВРАЩАЯСЬ В МАССУ ЧЕРНОЙ СЛИЗИ
@
ЯВЛЕНИЕ МАЛОИЗУЧЕНО ПРИЧИНЫ ЕГО НЕЯСНЫ НО ЭТО НАШ ШАНС
@
У ЗАХВАТЧИКОВ ЕСТЬ УЯЗВИМОЕ МЕСТО МЫ ДОЛЖНЫ ПРОДОЛЖАТЬ БОРЬ
@
РАЗРАЗ ПИДОРАС @ НЕ ПОНИМАЮ КАК ПЕРЕНОСЫ СТАВИТЬ ЭТО ГОВНОПОДКЛЮЧЕНО К ИХ ИНФОСЕТИ? АЛЁ ДРУЖКИ-ПИРОЖКИ СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО ГДЕ ТУТ ЕБАНАЯ ОТПРАВКА СООБЩЕНИЯ ЭТО ГОВНО С ГОЛОСА ВСЁ ПОДРЯД ПИШЕТ? ШУРШАЩИЕ ЗВУКИ СЛОВНО ЧТО-ТО БОЛЬШОЕ И ТОЛСТОЕ ПЫТАЮТСЯ ЗАСУНУТЬ В ВЕНТИЛЯЦИОННОЕ ОТВЕРСТИЕ" БЛЯДЬ В ПИЗДУ ШАГИ ХЛОПОК ГЕРМОДЕРЬЮ ЗВУК УДАЛЯЮЩИХСЯ ШАГОВ*

"Нет! Что вы делаете, мальчики?!", кричала Инна, срываясь в плачь, "Не надо! Не трогайте его!". "Мальчики", крепко сбитые бритоголовые ребята циклов двадцати, в одинаковых белых майках и рабочих штанах цвета мокрый бетон, не обращая внимания на крики девушки продолжали втаптывать в коридорную грязь щуплое тело Школенко, скорчившегося в позе эмбриона и обхватившего руками косматую голову, в безнадежной попытке защититься от самых опасных ударов. "Пы-пы-пытыушник!", проорал один из "мальчиков", хлёстко пиная Школенко в живот, когда нога шла на замах, было видно, что усиленные кожей бетоноеда носки или, как их называли в "Профсоюзе", "стаканы" - покрыты кровью, как и разорваная рубашка пэтэушника, который прежде чем упасть получил в солнечное сплетение пару метких ударов заточкой. "Гыгыгы!", второй бритоголовый профсоюзник опустил ботинок на голову Школенко, череп мерзко затрещал, будто пластиковая обшивка гермодвери, обрываемая Самосбором. "Мальчики! Прекратите!" - Инна еще не поняла что случилось, но полные слёз глаза Школенко уже потухли, руки закрывавшие голову обмякли, а из-за левого уха потекла тёмная кровь, тонкой струйкой, к изорваной книжке с желтой надписью "Канон" на обложке.
"А помнишь тот раз, когда он забежал в класс и...", конвеерная лента, с тихим шуршанием, медленно поползла вперед. "Помню...", тихо сказала Инна, кутая в подол тёмно-зеленой юбки культю левой руки, уже в приёмнике могильника было холодно, её ноги, в тёплых учебных штанах, покрылись крупными пупырками. "Помню, я тот раз." ...когда Школяров фактически ввалился в гермодверь их учебной ячейки, помятый, испачканный, не поднимая глаз от пола он пошел к своему месту за передней средней партой. Следом, громко гогоча, зашли Дюша и Механик, постоянно издевавшиеся над Школяровым. Догнав его у третьей парты, Дюша резко дёрнул Школярова за воротник "А ну сюда, сука", Механик протянул ему самописку, и Дюша, придерживая за скулы багрового и готового вот-вот разреветься Школярова, вывел у него на лбу синей пастой "А-К-У-Л-А"... мимо Инны проползло замотанное в черный сатин тело Школярова, мы с ней шли следом, вдоль резиновой ленты, чуть подпрыгивающей на валиках в сторону приёмного окошка, где сидела обрюзгшая толстая приёмщица с массивными брылями висящими по бокам широкого плоского подбородка, её лицо было квадратным, отлично вписываясь в приёмное окошко. Крякнув, она выбросила наружу короткую жилистую руку, подцепив труп Школярова мясным крюком где-то в районе горла. Подтянув тело к себе, она перетащила его в окошко, где оно упало куда-то вниз. "А тряпка?", спросила Инна. "А чё тряпка?" сделав брови домиком и выпятив губы буркнула приёмщица. "Бабушкина..." Инна протянула руку, раскрытой ладонью вверх, будто прося милостынию. Приёмщица что-то внизу дёрнула, видимо, в рывок, вытряхивая щуплого Школярова из сатинового савана. "На", скомканая черная ткань, не долетев до Инны, упала на ленту конвейера следом, сверху, плюхнулись три двойных пачки белого концентрата. "Спасибо за своевременную утилизацию согласно нормам ГМЗ, нахуй", формально брякнула приёмщица, "Следующий! Следующий! Чё стоим?"
В тёмном закутке, где раньше была промежуточная лифтовая залитого, десятки циклов назад, пенобетоном лифта, Инна стянула с тебя штаны и, плотно обхватив губами головку, довольно монотонно сосала, точно ледышку из Хладного Сектора. Настроения не было никакого, за иззубренным бетонным углом постоянно кто-то ходил туда-сюда, громко шаркая ногами, сердитый стариковский голос жаловался на потёки черной жижы у сливного бочка в туалете, кто-то в полголоса оправдывался за опоздание с пересменка, в единственный "лялечкин" выходной. Тебе было приятно, но не так чтобы приятно-приятно, и видимо настроение, через член, передалось Инне, она отстранилась, встала, отираю с губ слюну и, культей, неловко отряхнула пыль с оттянутых коленок штанов, ты заметил на внутренней стороне левой гачи плохо затёртое пятно, прошлый раз было намного приятней. Застягнув пуговицы ширинки, вытаскиваешь из кармана скомканную повестку, протягиваешь Инне, которая в полумраке очень долго и медленно вчитывается в корявые каракули, хотя казалось бы по штампу ликвидаторов было понятно о чем речь. "Значит, уходишь?" печально спрашивает она. Для неё это была смена полная потерь, сперва Школяров, которому она... симпатизировала, возможно из жалости, теперь - ты. "Я приду на побывку. Может быть определят в этот же блок", говоришь ты. "Прекрасно знаешь, они так никогда не делают", Инна качает головой. Над вами коротко тренькает датчик Самосбора, заставляя вздрогнуть от неожиданности, но тревожная сирена не взвывает. В вашем блоке очень старое оборудование, обветшалое, даже и ложные срабатывания здесь не редкость, что их не делает менее неприятными. "Я вернусь, ты только жди".
На перроне, где из широкого зева неосвещенного туннеля узкоколейки дул пронзительный и сырой ветер, остро пахнущий плесенью, было прохладно и промозгло, рабочие толпились у передней кромки посадочной платформы, в глубине, ближе к автокассе, стояла твоя группа, в которую, несмотря на связи с Профсоюзом, попали и Механик с Дюшей. Последний как раз пробивал в компостере автокассы выданный в призывном пункте проездной. Свернув картонку трубочкой, он засунул её за ухо на манер сигареты и, ткнув Механика кулоком в бок что-то прошептал, периодически погыгыкивая. Ты этих двоих никогда не боялся, так как в классе был средним по всем понятиям, средним быть вообще хорошо, это поощряется в вашем секторе так же, как рациональное использование рационов, размеренный образ жизни, соблюдение правил ГМЗ и всё то, что сильно упрощает жизнь всем окружающим. Ты был постоянным, Дюша и Механик - не были. Во время одной из первых рабочих практик в местном цеху вентилей для гермодверей, пока все одноклассники терпеливо, старательно опиливали тяжелыми драчевыми напильниками острые швы отливки, эти двое быстро скорешились с бритым помощником мастера цеха, одетого несмотря на жару в черную кожанную куртку и тяжелые ботинки с голенищами до середины щиколоток, в которые он зачем-то заправил штаны. Шнурки были белые, когда-то. Ты разглядывал их, сглаживая остатки шва мелким напильником, через шарканье которого доносились лишь бессвязные обрывки их разговора. Спустя несколько смен Дюша и Механик стали одеваться точно как тот тип из цеха, не забывая всем напоминать, что в "качальные ячейки" Профсоюза пускают только лучших.
Тебе в голову никогда не приходила мысль о том, почему их не задержали за убийство Школярова, ведь ты, как и все, прекрасно знал, что у ликвидаторов есть более важные дела, чем дознание, к тому же у Школярова из родственников была только полоумная бабка, свято верившая в "Канон" и большую часть времени проводившая возле иконостаса в центре которого, там где у нормальных жил.ячейковцев находится инфотерминал, столяла большая сделанная на заказ икона Колушникова. Именно бабка была основной причиной невежества и узколобости Школярова, который часто вступал с одноклассниками в ожесточенные споры. Как и бабка, он был глубоко верующим в Канон человеком, фактически изолированным от любых сторонних знаний. По инфотерминаловедению у него была стабильная двойка, так как он обычно, оказавшись за терминалом, тут же заходил на Гнильчан и начинал оспаривать банальные вещи, вроде эффективности использования ЖД-дорог или классификаций проявления самосбора, особый бзик у него был на акул, которых естественно не было в "Каноне" изданном в глухие, голодные и темные годы молодости его бабки, когда ваш блок с трудом приходил в себя после более чем тридцати циклов самосбора, отрезавшего его от остального Гигахруща. Именно тогда у вас в блоке образовалась местная секта староканоноверцев, не принявших новое, расширенное и дополненное электронное издание, пришедшее к вам после починки инфосети. За двадцать циклов необразованные фанатики почти исчезли, бабка Школярова была одной из последних и даже ярый фанатизм внука, не внушал ей надежд на борьбу с реформированным каноном. Старуха прекрасно понимала, что его приверженность старому "Канону" - временная, не более чем отражение её влияния, но выйдя во взрослую жизнь, полную соблазнов, он вскоре всё позабудет. К несчастью, Дюша и Механик перекрыли ему дорогу в будущее.

Сектора Православных Прогрессоров. На пути к ЖД станции электропоездов блока НИИ-382.
Все говорят: ЦЕНТР, ЦЕНТР. Ото всех я слышал про него, а сам ни разу не видел. Сколько раз уже (тысячу раз), напившись плеснегона, или с отходняков после говняка, проходил по кольцу секторов ПП, с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец и как попало, на грузовых лифтах, в танкетках, даже пару раз прыгал через телепортатор Ктолибина - и ни разу не видел ЦЕНТРА.
Вот и вчера опять не увидел - а ведь целый вечер крутился вокруг НИИ Гигахруща, и не так чтоб очень пьян был: я как только вышел на блоке НИИ-23, выпил для начала стакан концентратной браги, потому что по опыту знаю, что в качестве декохта с просонья люди ничего лучшего еще не придумали.
Так. Стакан концентратной браги. А потом - на НИИ-14 - другой стакан, только уже не концентратной браги, а слизневой. Один мой знакомый из НИИ Слизи говорил, что слизневая брага действует на человека антигуманно, то есть, укрепляя все члены, расслабляет душу. Со мной, почему-то, случилось наоборот, то есть, душа в высшей степени окрепла, а члены ослабели, но я согласен, что и это антигуманно. Даже как-то антиправославно, ведь душ у нас нет, они груз тормозящий движение прогресса. Поэтому там же, на НИИ-14, я добавил еще две кружки местного плеснегона и из горлышка какой-то забродившей дряни, может даже и вторяков с говняка на спирту.
Вы, конечно, спросите: а дальше, Колушников, а дальше - что ты пил? Да я и сам путем не знаю, что я пил. Помню - это я отчетливо помню - на станции блока НИИ-12 я выпил два стакана ликвидаторской. Но ведь не мог я пересечь Патриарший Рубеж, ничего не выпив? Не мог. Значит, я еще чего-то пил.
А потом я попал в НИИ-382, потому что это у меня всегда так: когда я ищу ЦЕНТР, я неизменно попадаю на станцию НИИ-382, откуда идут беспересадочные до Канонических Секторов . Мне ведь, собственно, и надо было идти на станцию НИИ-382, а не в ЦЕНТР, а я все-таки пошел в ЦЕНТР, чтобы на Сингулярность хоть раз посмотреть: все равно ведь, думаю, никакого ЦЕНТРА я не увижу, ни то что Сингулярности, а попаду прямо на станцию НИИ-382.
Обидно мне теперь почти до слез. Не потому, конечно, обидно, что на НИИ-382 я так вчера и не вышел, а пронесся мимо (это чепуха: не вышел вчера - выйду сегодня). И уж, конечно, не потому, что проснулся в чьей-то неведомой ячейке (оказывается, сел я вчера в коридоре незнакомого блока, возле гермодвери по счету сороковой, прижал к сердцу чемоданчик с чертежами ЭШАГа - и так и уснул, пока под рёв сирены самосбора меня сердобольные жильцы внутрь не втянули). Нет, не потому мне обидно. Обидно вот почему: я только что подсчитал, что с НИИ-14 и до этого блока я выпил еще на шесть талонов (что уже само по себе плохо, ведь с меня по обналичке спросят, мол, почему Калушников получал шесть раз на разных станциях пиджак, ботинки, рубашку) - а что и где я пил? И в какой последовательности? Во благо ли себе я пил или во зло? Никто этого не знает, и никогда теперь не узнает. Не знаем же мы вот до сих пор: Бориска Чернобог подчинил себе самосбор или же наоборот?
Что это за блок, что за жил.ячейка? Я до сих пор не имею понятия; но так и надо. Все так. Все на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загородиться человек, чтобы человек был грустен и растерян.
Я распращался с жильцами ячейки в начале смены, когда все уже спешили на рабочие места в свои НИИ. Все знают - все, кто в беспамятстве попадал в чужую жил.ячейку, а с началом смены выходил из неё - все знают, какую тяжесть в сердце пронес я вдоль этих сорока гермодверей чужого блока и какую тяжесть я испытывал стоя в очереди к межблочному шлюзу.
Ничего, ничего, - сказал я сам себе, - ничего. Вон - окошко выдачи, видишь? А вон - этот пидор в коричневой куртке скребет граблями пол от черной слизи. Это ты тоже видишь. Ну вот и успокойся. Все идет как следует. Если хочешь идти налево, Колушников, иди налево, я тебя не принуждаю ни к чему. Если хочешь идти направо - иди направо.
Я пошел направо, чуть покачиваясь от холода и от горя, да, от холода и от горя. О, эта горестная ноша в сердце! О, иллюзорность бедствия! О, непоправимость! Чего в ней больше, в этой ноше, которую еще никто не назвал по имени? Чего в ней больше: паралича или тошноты? Истощения нервов или смертной тоски где-то неподалеку от сердца? А если всего этого поровну, то в этом во всем чего же, все-таки, больше: столбняка или лихорадки?
Ничего, ничего, - сказал я сам себе, - закройся от рвущего вентиляционные решетки сквозняка и потихоньку иди. И дыши так редко, редко. Так дыши, чтобы стёкла в противогазе не запотевали. И куда-нибудь, да иди. Все равно, куда. Если даже ты пойдешь налево - попадешь на станцию электропоездов, если прямо - все равно на станцию, если направо - все равно на станцию. Поэтому иди направо, чтобы уж наверняка туда попасть.
О, тщета! О, эфемерность! О, самое бессильное и позорное время в жизни обитателей Гигахруща - время от начала смены до открытия окошек выдачи в обеденный перерыв! Сколько лишних седин оно вплело во всех нас, в бездомных и тоскующих ученых, в чьих карманах сиротливо похрустывал заветный талон на литр технического спирта. Иди, Колушников, иди.