>>18215
В этот день случилось еще одно событие, которое я не забыл по сей день.

Мы были в школе, урок вела классная, и он уже подходил к концу, когда в класс вошла Сергевна.

– Тишина в классе! Слушайте меня очень внимательно! Сейчас в класс войдет новенький. И не дай бог, с его головы упадет хоть волос! Всем ясно? Я не шучу. За этого пацана огребетесь все.

Сергевна не первый год работала и знала все наши законы. Такой ее еще никто никогда не видел. Было видно, что она сама в шоке. И было от чего...

Когда она открыла дверь и впустила новенького, в шоке были все. В класс вошел мальчишка в школьной форме, белой рубашке и... в пионерском галстуке. Класс замер, классная в испуге прижала руки к губам, словно боялась вскрикнуть. И тут класс взорвался.

– Пионер! – в один голос орали все 20 человек.

– Пионер! Пионер! Пионер!

– Тишина, я сказала, – пыталась унять нас Сергевна.

Классная тихо плакала за столом, а новенький прятался за ней. Тут прозвенел звонок, все хлынули в коридор, прихватив с собой и новенького.

В школе одновременно бывает два отряда человек по семьдесят. На перемене вся эта толпа собирается на первом этаже, где яблоку негде упасть. А поэтому, как Сергевна с Ниной ни пытались вырвать Пионера из рук разъяренной толпы, им это не удалось. По всей школе стоял сплошной рев:

– Пионер!

В коридоре его сразу же сбили с ног. Используя галстук как поводок, его тащили через весь коридор, передавая из рук в руки. Поэтому получалось так, что никакого движения в коридоре не происходит, но и Пионера тоже нет. Его заволокли в каптерку под лестницей, где хранятся ведра и швабры с тряпками, и там закрыли.

Сергевна промчалась по коридору в оба конца. Нет Пионера!

Мастера появились минут через пятнадцать. Перемена уже кончилась, шел урок. Пионер сидел за первой партой. Следов побоев на нем не было. Не было и галстука.

– Тебя били? – спросил мастер.

– Нет, – запинаясь, промямлил пионер.

Но мастеров и Сергевну трудно было обмануть, тем более было видно, что он перепуган насмерть. Пионера увели. Его не было до вечера. Но за ужином он появился.

Сергевна сама посадила его за последний стол, где сидели пидерасы. Это означало одно – Пионер все рассказал. А рассказать было что. За десятиминутную перемену его изнасиловали несколько человек. Сопротивляться было бы бесполезно.

По закону насиловать нельзя. Можно делать с жертвой что угодно, чтобы она сама согласилась, но насиловать нельзя. Пионер – случай особый. Здесь закон молчит, так как масть «пионер» даже хуже, чем сука, даже хуже пидераса. По закону это не люди, они должны быть уничтожены.

На питере стояла гробовая тишина. Никто не ел. Все взгляды были обращены на Пионера, а тот сидел, низко опустив голову, и быстро-быстро запихивал в себя кашу и хлеб.

Сергевна стояла возле него и гладила по голове. Когда Пионер поел, она опять погладила его по голове и подошла к столу, за которым сидел Шишок.

– Ну вот что я вам скажу. Волки! Скоты! Шишок, я ваши законы знаю не хуже вас, но предупреждаю: за этого воспитанника ты ответишь головой. Понял?

Шишок молча встал из-за стола, обошел Сергевну, приблизился к Пионеру и с минуту смотрел на него, а два отряда – на них обоих. Пионер видел в нем свое спасение. Как он ошибался... При всем желании Шишок не смог бы избавить его от мучений. Он мог избавить его лишь от смерти.

– Собрать параши! Первый – на выход. Второй...

Шишок был вне себя. Он оказался в сложной ситуации. С одной стороны, закон, который не давал ему права спасать Пионера, с другой – он понимал, что за Пионера его могут раскрутить на малолетку, а это уже срок, судимость.

Родился в 95 году, помню несколько историй

1) Макс-бич. Нюхал клей, дружил с каким-то отбросом
Так вот, этот Макс убил собаку у моего друга. Собака на привязи была, тот ее камнями закидал. Пошли искать этого Макса. Нашли. Сперва хотели в милицию отвести, но друг не удержался и отпиздил его при встрече.
Бич потом пугал нас дядей, который из тюрьмы вышел. Выяснилось, что тот дядя – петух и угрозы не представляет. А ещё через неделю я шел по городу, и мне встретился Макс и его друг-отброс. Они были под клеем, потому что "чесались". Пауки по ним бегали или что – хуй его знает
Так вот, попросили у меня сигарет. Я послал их к черту, пошел дальше. Спустя десять секунд в капюшон прилетает бутылочное горлышко. Тут уже мне припекло, догнал этих торчков и отпинал как умел. Драться я не умел, да и вообще презирал физическое насилие, так что досталось им не сильно

2) Лагерь. Родители отправили меня с друзьями в местный лагерь. Я на вторые сутки начал скучать по дому и на третьи позвонил родителям и меня забрали. Зря или нет, хз – там была очень красивая азиатка. Собственно, друг думал, что я из-за пиздостраданий уезжаю, и даже подговорил эту девчонку со мной встречаться. А тянок я тогда шугался, так что взял и съебал, хоть и был в нее влюблен до боли в своем юном сердце. Хз, с детства азиатки привлекают, ещё как сейлор-мун по телевизору увидел
Так вот, на королевскую ночь спать нельзя. Это последняя ночь в лагере. Один знакомый уснул (в соседнем классе учился, мы не общались, но знали друг друга). Ему накончали на лицо сельские быдлоиды. Стал он вафлером. Не знаю, что у вас тут под этим подразумевается, но на этом его гомо-приключения закончилось. Однако до девятого класса он был изгоем, пока уебки по технарям не разошлись. В десятом остались нормальные парни и он потихоньку влился в коллектив и мы даже хорошо дружили

3) Вежливый хуй. Когда мне было лет 9, один 12-летний парень предлагал у него отсосать. Вежливо так, спокойно – как будто чаю предлагал. Раза три спрашивал в течение месяца, но я всякий раз отказывался. Хрен его знает, что у него в башке было, но сейчас он служивый и уже двоих детей имеет, лол