>>284665765

Боль в ранах ног усилилась, когда служанки принялись их разводить. А когда тело дернулось в их сторону, Райко хрипло застонала от резкой вспышки агонии, пусть она и была секундной. Болело, казалось, абсолютно все, даже те участки, которые пока ещё не трогали. Наверное, это была просто иллюзия, обман чувств из-за интенсивности страданий. Райко с горечью задала себе вопрос, как долго у неё вообще останутся незатронутые болью участки тела. Мучители определенно работали основательно, как будто спешили, хотя впереди была ещё целая вечность.
Вот и сейчас они что-то собирались делать между её ног. Райко даже удивилась, что её самый нежный и чувствительный орган до сих пор не использовали для пыток, даже наоборот - там ей пытались сделать приятно. А теперь дошла очередь... Несмотря на апатию и изнуренность, Райко все же ощутила укол страха за своё беззащитное лоно, важнейший детородный орган, который ей так и не довелось использовать по назначению - чтобы создать новую жизнь. И уже не доведется. Его сожгут, порвут, изуродуют...
Она хотела приподнять голову, чтобы рассмотреть действия мучителей, но боль в сожженном горле невыносимо усилилась при малейшем напряжении мышц шеи, так что Райко оставила это намерение и просто слепо ждала новой пытки. К её удивлению, Франческа пообещала, что боли не будет. Верить ей, конечно, не было никаких причин - что ей стоит наврать, а потом все равно причинить боль, чтобы та была страшнее из-за неожиданности? Райко ощутила прикосновение внизу живота, как будто ей что-то налепили. И все. Время шло, а боли действительно не было. По крайней мере, пока. Садистка объявила, что это некая метка, даже подарок... "Подарок", ну конечно. Такой же, как "дар тишины" перед этим, которым разломали челюсть и выжгли горло?
Что-то в районе паха менялось, какие-то смутные ощущения, еле пробивающиеся через летящие по нервам импульсы боли. То самое тепло, про которое говорила мучительница? Райко могла только надеяться, что оно не перерастет во всесжигающий жар.
Её влажное от пота тело лежало на постаменте без движения, ноги с разрезанными сухожилиями и сломанные руки безвольно свисали вниз, словно Райко была брошенной марионеткой. Только грудь тяжело вздымалась от дыхания, легонько двигая массивные молочные железы. Которые, казалось, ещё больше набухали, готовясь к лактации.

*

В голову Франчески пришел телепатический сигнал. Проекция мужчины средних лет в коричневом военном кителе появилась в уголке восприятия, стараясь не мешать, но все же привлекая к себе внимание.
- Здравствуйте, уважаемая Франческа... э-э-э... простите, не знаю вашего отчества, не было времени рыться в засекреченных папках, - проекция улыбнулась, как бы извиняясь. - Надеюсь, что не сильно отвлеку вас от работы своим небольшим вопросом. К слову, дело идет прекрасно, очень решительный и брутальный подход, я не ожидал, что нам придется повышать снабжение заключенной Минамото уже в первый день. Но не беспокойтесь - потребление энергии полностью в рамках дозволенного, пусть это вас не стесняет. И все же я не мог не заметить, что вы установили на Минамото определенную метку для накопления и сбора её маны. Не знаю точно, разрешены ли такие манипуляции в вашем договоре со Службой Исполнения Наказаний - он спрятан все в тех же засекреченных папках... Веря в вашу законопослушность, допущу, что разрешены. Но я вынужден уточнить, хорошо ли вы понимаете эффект этих действий? Не подумайте, что я сомневаюсь в вашем профессионализме, объясняя такие банальности. Я курирую содержание Минамото, и потому обязан знать все наверняка. Если она вдруг умрет от нехватки энергии, получив особо тяжелую травму (а я не сомневаюсь, что в ваших руках таких травм её ждет немало), то это самым негативным образом отразится и на мне, и на вас. Она все-таки особый заключенный, с особым наказанием. Поэтому я хочу убедиться, что вы учитываете этот фактор. Если есть какие-то излишки, то берите на здоровье. Но свой необходимый минимум для жизни она должна иметь. Ей ведь назначены вечные страдания, а не временные.