Константин Григорьев:

После передачи Пусть говорят наверное мне надо сказать пару слов. Учитывая опять же, что многое обо мне рассказывается в достаточно черных тонах. Да и просто хотел рассказать коротко историю. Постараюсь максимально беспристрастно.

Про то, как я «выгнал жену с больным ребенком без денег из дома».

Весной 2011 г. Ира стала ходить на реабилитацию Ромки в одну московскую клинику, сперва ей нравилось отношение врача и в мае месяце она сказала мне, что едет на месяц на реабилитацию в Крым, где эта клиника проводит выездное лечение на море. Путевка стоила 70000 – в оплате мне помогли на работе, за что я им очень благодарен. 21 мая 2011 года Ира, ее мама и Ромка уехали на юг. На месяц. С тех пор я их и не видел. Какие были деньги – все отдал ей с собой. Кажется, около 36 тысяч.
В течение месяца Ира мне писала про то, как идет лечение – и под конец обвинила клинику в ужасно оказанных услугах, в пьянстве персонала и т.д. Но после лечения не вернулась, а осталась с ребенком «на море» - вроде бы как временно.

О деньгах.

С 10 июня 2011 г. я начал пересылать жене деньги переводами на карту. С той даты и по сей день регулярно на содержание уходило примерно по 60000 рублей в месяц. Не считая оплаты реабилитации в клинике Козявкина (с декабря 2011 деньги стали уходить через Вестерн Юнион). Естественно, все чеки и квитанции сохранились.
Что касается реабилитации у Козявкина – то первые три курса я смог оплатить (один курс – 3366 евро). Между курсами Ира оставалась на Украине и проводила для Ромки дополнительные оздоровительные процедуры на все имеющиеся деньги. Я ей говорил, что постоянно платить по 60000 на содержание ее на Украине (где она снимала квартиру) + 3366 евро раз в квартал я не смогу – меня игнорировали.
Когда деньги кончились – тон переписки резко накалился. С осени 2012 года меня обвинили во всем: в сломанной жизни, умышленном рождении больного ребенка, издевательствах с момента знакомства и т.д.

О жизни до отъезда.

У меня с Ирой была счастливая семья. Поженились мы в 2009, до этого 2 года жили вместе. Ничто не предвещало подобной развязки. Конечно, нет идеальных людей, у каждого есть недостатки, но Ира была нежной, любящей, абсолютно верной, доброй и бескорыстной. Она и сейчас осталась такой, просто все это сконцентрировано на Ромке. До фанатизма.
Первые месяцы после рождения Ромки по инерции отношения сохранялись, но потом все стало резко ухудшаться.
Конечно, тут комплекс причин. Дело не в теще одной. Конечно, есть и моя вина – видимо, я слишком медленно становился отцом, сохранял прежний образ жизни, где было место для друзей и увлечений вне семьи. Где-то потому, что теща приехала с формулировкой «тебе же самому будет проще, когда мама будет мне помогать». Я считал, что с бытовыми проблемами две женщины вполне справятся и, видимо, больше чем надо оставлял их одних.
На практике же все вылилось в то, что все вопросы, связанные с судьбой ребенка, стали решать только они. Какие врачи, какое лечение – мое мнение не играло никакой роли. Решили, что медикаментозное лечение – «отрава» - и все. Прописанные неврологом таблетки не принимались.
Теща… она привыкла все проблемы решать скандалом – что не так, тут же скандал. Порой на ровном месте. Идти на компромиссы практически не умеет. Но поскольку она для жены «любимая мама», такое поведение постепенно стало нормой и для Иры.
Ну, и конечно, Ромка – его интересы, как они понимаются ими, были возведены в абсолют. Не в приоритет, а в абсолют. Не знаю. Не думаю, что это правильно, хотя возможно я и не прав. Возможно, это говорит мой эгоизм. Но в семье должны сохраняться и отношения «муж-жена», «муж-друзья», «семья-родственники». Ира же требовала только отношений «муж-ребенок». Родственники с моей стороны – все были выведены за черту круга общения. Я так не смог. И это стало еще одним поленом в костер раздора.

О жизни после отъезда.

Первое время, как Ира уехала, я продолжал работать, подрабатывать, ждал их обратно. Не скажу, что с нетерпением – врать не буду. За последние месяцы совместной жизни я жутко устал от скандалов и выяснения отношений, хотелось отдохнуть. Естественно, никаких отпусков у меня не было – работа, деньги… но хотя бы дома стало тихо.
Потом стало понятно, что Ира возвращаться не торопиться, начались курсы реабилитации в Трускавце. Деньги исправно уходили, 95 процентов всех денег, что были у меня на руках – либо на содержание Ромки, либо на реабилитацию.
Правда, даже без денег можно иметь досуг – я встречался с друзьями, дома есть компьютер. В выходные, если не было подработки, тоже время можно куда-то потратить. Естественно, ощущение семьи со временем стало пропадать, тем более, что порой, получив очередное письмо с «претензиями» от жены, даже думать о них не хотелось. Говорить о неком приезде моем в Трускавец – да, наверное, в другой ситуации стоило бы. Боюсь лишь только, даже уверен в этом, что такое путешествие оказалось бы пустой тратой времени и денег – ни намека на то, что меня рады будут видеть, не было в письмах Иры. Скорее уж напротив.
Так ситуация и развивалась вплоть до передачи «Пусть говорят» - негатива со стороны моей семьи все больше, желания сохранять семью – все меньше.
Сложно. Получается у меня все однобоко как-то: Ира не права. Только это ведь не совсем так. Ромке безумно повезло с мамой – я не представляю, кто бы мог дать ему больше заботы. Я бы точно не смог, даже в силу тех причин, что мне надо работать.
Правильнее всего было бы сохранить семью – но на это нужно взаимное желание. А его нет. И ждать дальше у моря погоды хочется все меньше. 2 года прошло – ситуация становилась только хуже. Хочется нормальной жизни, а не отдавать все ресурсы семье, которой у тебя практически нет. Эгоистичная позиция.
Будущее Ромки – очень больной вопрос. Ни одна клиника мира не даст гарантий, что Ромку можно вылечить. Нет официального лечения микроцефалии. Вместе, в дружной семье, я бы мог эту ситуацию тянуть. Старался бы. А так, как есть сейчас… со стороны это выглядит самоотверженностью за гранью мазохизма.
Но Ромке нужны и забота и любовь и содержание и крыша над головой. И конечно, если Ира вернется, я не выгоню Ромку из его дома. Но приедет теща – и дом станет адом.
Вернуться Ире жить к маме? Они не хотят там жить. Получается какая-то безысходность всеобщая.
Ире нужна помощь. Очень нужна. После передачи многие от нее захотят отвернуться – я прошу не судить о ней только по ее истерике на экране.
Она абсолютно точно не собирает деньги себе в карман. Она не корыстная рвачница, пошедшая на все ради прописки в Москве и выгодного мужа. Это я говорю как человек, бывший ей самым близким 3 счастливых года.
Она просто оказалась в ситуации, к которой психологически абсолютно не готова. Как ей выбраться из ямы – не знаю… не знаю, найдется ли человек, который сможет до нее достучаться.

Как бы то ни было, даже если Ира не поменяет своего отношения ко мне и все кончится разводом, к чему все пока и идет, сына я не брошу – и все алименты, что назначит суд, выплачу.
К сожалению, участвовать в судьбе сына кроме как пересылкой денег – если речь не идет о применении принудительных мер – я не в состоянии. Я в черном списке.
Поэтому я очень прошу, если есть люди, которые знают, как помочь – помогите ей. Не отворачивайтесь от нее и не судите однобоко.
Наверное, пока все. Если есть или появятся ко мне какие вопросы – то я открыт для диалога. Вконтакте меня легко найти.

Спасибо всем.