>>59186
На завод бля, надо бы, да. Эх, ща бы с девочкой, да ребеночка. Да побольше друзяшек. И сразу в клубасик или на шашлычки, с пивком. Мммм.

Похуй, продолжаем читать философию.

О Меланхолия, не будь строга ко мне
За то, что песнь пою Тебе во славу
И не сижу отшельником на пне,
Склонив покорно голову в печали.
Таким казался я еще вчера
Под беспощадным утренним лучом:
И коршун жадно реял над долиной,
Предчувствуя мой труп на пне сухом.
Нет, не его добыча здесь сидит,
Не мумия покоится на древе.
Еще живут глаза и в них горит
Мой дух не сдавшийся и вечное блаженство.
И пусть не ввысь стремится этот взгляд
В далеких облачных волнах угаснуть,
Тем глубже погружаюсь я в себя,
Чтоб вспыхнул свет в пучине бытия.
Так часто, одинокий, я сидел,
Раскаянием согбенный некрасиво,
Хоть юн годами, но старик душой,
Как варвар, приносящий жертву
На твой, о, Меланхолия, алтарь.
Так, радуясь полету хищной птицы
И грохоту катящейся лавины,
Я сиживал, твоей внимая правде,
Тебе, не знающей людских обманов,
И страшно2строгий лик твой созерцал.
Ты, диких скал жестокая Богиня,
Подруга, что душе вблизи являлась,
Являя взору коршуна полет
352
И грозное лавины клокотанье
И все, что отрицает жизнь мою.
Кругом мучительная жажда жизни!
Цветок прелестный на отвесных скалах
Томленьем соблазняет мотылька.
Родства со всем пугающее чувство
Меня не покидает. Все это я —безумный мотылек,
Тоскующий цветок на темных скалах,
И коршун, и стремительный поток,
И стоны бури —все Тебе во славу,
Жестокая Богиня. Пред Тобой
Пою хвалу сквозь стоны и рыдания,
Пою о том, как жизни я хочу!
Не осуди, жестокая Богиня,
Что стан твой я стихами обвиваю.
Твое лицо ужасное увидев,
Дрожит любой, кому ты дозволяешь
Жестокой правде духом приобщиться.
Дрожу и я, и песнь сплетаю с песнью
Косноязычье ритмом заглушая:
Ломается перо, чернила брызжут…
Богиня! Допусти, дозволь мне влиться!