Этого треда уже нет.
Это копия, сохраненная 21 июля в 21:10.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Это копия, сохраненная 21 июля в 21:10.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Вайфу вацфу вайфай wifi waifu wi-fi тредик ведьмачьих женушек!
838 Кб, 1024x1024На месте
М
42 Кб, 630x800Reporting in!
181 Кб, 850x1202>>307692340 →
Коакума с интересом наблюдала, как госпожа садится к ней на колени. Она немедленно обняла её одной рукой, а другой провела по ближайшему к ней бедру. Кожа ноги была горячей и немного влажной. Как раз такой, какой она и думала. Пламя и влага. Дьяволёнку захотелось прикоснуться к ней губами и облизать с кожи прозрачные капельки жидкости. У неё даже пересохло во рту от такой мысли.
Рука оджосамы коснулась её щеки. Фамильяр сильнее прижалась к мягкой, нежной ладони, наклонила немного голову. Второй руки она не ожидала, но сопротивляться не стала - ей стало интересно что же задумала Алая Дьяволица. Неужели обнимет бедрами и не даст никуда убежать? Коа ощущала мягкость покрытых кремом ладоней, тепло, исходящее от её тела, женственный, смешанный с ароматом трав запах женского тела. Дьяволёнок прикрыла глаза, подавляя желание ринуться губам навстречу - госпожа пробовала ее на вкус и посасывала, даря несколько мгновений необычайных ощущений. Платье ограничивало доступ к телу, но Коакума не была собой, если бы не стала массировать спину через ткань. Она уделила особое внимание той зоне, где основания крыльев росли из спины - открытая кожа и чувствительное место оказались ненадолго в её власти. Дождь из поцелуев заставлял Коакуму расслабиться и пьянеть от удовольствия. Каждый нерв её тела уже начинал звенеть от ожидания чего-то большего.
- Ремилия-сама - выдохнула она в ответ и нескромно улыбнулась. Её чувства оказались подавлены, поглощенные интенсивностью горячего взгляда. Пульс на шее ударил два раза, потом любимая хозяйка с грубым, отчаянным желанием накрыла ей рот своим. Девушка легко качнулась, но оставалась в вертикальном положении, которое удерживало все её тело. Что-то впилось ей в плечи, когда госпожа упивалась поцелуем, как водой в пустыне.
У фамильяра перехватило дыхание, на мгновение замерло сердце. Она ответила на поцелуй со всей страстью, которую копила часами. Дала легкий, игривый отпор длинному язычку, охотно сплелась с ним длинной змейкой. Ладонь поднялась со спины и легла на затылок девушки. Коакума совсем позабыла о том, что творится вокруг них - она мягко постанывала прямо во время интимного, полного желания поцелуя. Она, в конечном итоге, расслабилась и позволила госпоже полностью себя исследовать. Её очень возбуждало, когда Ремилия-сама проводила языком между зубами и верхней губой, балуя свою любимицу. После того, как победительница насладилась своей победой, она нескромно попросила вход в её жаркий ротик. Коа долго не отлипала от губ, пока естественное желание дышать не заставило их остановиться.
Госпожа осматривалась вокруг, словно заподозрила, что кто-то за ними наблюдает. Красноволосая девушка последовала похожему примеру, сосредоточившись в области за её спиной. Ей хотелось, чтобы оджосама чувствовала себя комфортно, удобно и не ограничивала себя в своих желаниях. Во время полезного наблюдения она как бы невзначай положила подбородок на плечо девушки, поручая себе контроль над западной и северной стороной. Она быстро убедилась, что шелест куста вызвала скорее сила ветра, нежели нежеланная наблюдательница. И, успокоившись, решила расслабить и оджосаму поцелуем в шею. Она теперь не стеснялась и выбрала видное место, предпочитая скрытость жажде лески. Коакума прижалась своими губами и ласкала по кругу выбранное ей место, желая создать алый круг. Она прижималась к коже несколько секунд, прежде чем остановиться. Оставив короткий поцелуй, оджосама покинула гостеприимство её колен.
- Что вы задумали? Эй, а как же подстилка? - спросила она про себя. Девушка замерла, но задавать вопросы не стала, боясь остудить своим любопытством более чем хорошее настроение хозяйки. Вампиресса снова обновляла краску на губах - Коакума только сейчас заметила немного тускловатый оттенок, который вот-вот позволит естественному цвету губ пробиться наружу. Мысль о том, насколько сейчас разукрашено её лицо, возбудила её еще больше.
Закончив нужные приготовления, Ремилия-сама показала, что совсем не забыла и про вторую пару губ служанки. Она послушно расставила ноги, тихо ахнула, коснулась ладонью голову девушки. Она давно намокла между ног и тихо попискивала от ласк девушки. Несмотря на то, что цель их была нанести несколько следов и пометить Коа, как свою личную собственность, девушка не могла не заметить, как лобзания и влажные полизывания были наполнены мощной нежностью и тело фамильяра отзывалось на каждую эмоцию. Она дернула ножкой, скинула обувь на правой ноге и поглаживала голой пяткой спину девушки. Риск быть обнаруженными, когда они предавалась любви, придавал ей адреналина, заставлял кровь быстрее течь по жилам и усиливал её ощущения. А любимая госпожа словно поедала её набухшие половые губки, уверенно и скоротечно сводя подчинённую с ума.
- Ах... оджосама... Я обожаю вас...
Коакума невольно вспомнила как она оказалась в похожем положении на балконе, в одном халате с любимой госпожей, ублажающей её женский секретик. Она улыбнулась, застонала чуть громче, медленно изливаясь соками. Сердечко хвоста поддело подол платья госпожи спереди и спряталось внутри. Сантиметр за сантиметром оно приближалось туда, где должно было находиться лоно девушки. Фамильяру повезло - её обожаемая госпожа тоже не вооружилась нижним бельем. Как удобно! Девушка не стала ждать, пока пальцы сами направят её или она получит одобрение. Она нашла внутреннюю часть бедра на ощупь и стала двигаться вверх. Мокрые, горячие следы соков госпожи позволили ей найти то, что она искала. Девушка еще раз ахнула от ласки, невольно сжала собственные стеночки. Она сконцентрировалась, превратило сердечко в большое, но мягкое уплотнение и врезалась им прямо в розочку оджосамы. Сначала она проникла кончиком, затем немного вытащила и погрузила его дальше. С каждым движением она ныряла все глубже и глубже - озорная дьяволёнок не могла и не хотела ждать своей очереди. Не хотела, чтобы Ремилия-сама ласкала себя между ножек самостоятельно. Она остановилась, но только чтобы сделать небольшой поворот дальше, в сторону пупка девушки. Она была готова довести любимую вампирессу до оргазма несколько раз, если придется.
Доброе утро, оджосама! Как вы отдохнули? Надеюсь, я не задержалась. Ваш чай с лимоном и кубиками люда уже готов. Я также хочу предложить вам попробовать дыню на завтрак!
Коакума с интересом наблюдала, как госпожа садится к ней на колени. Она немедленно обняла её одной рукой, а другой провела по ближайшему к ней бедру. Кожа ноги была горячей и немного влажной. Как раз такой, какой она и думала. Пламя и влага. Дьяволёнку захотелось прикоснуться к ней губами и облизать с кожи прозрачные капельки жидкости. У неё даже пересохло во рту от такой мысли.
Рука оджосамы коснулась её щеки. Фамильяр сильнее прижалась к мягкой, нежной ладони, наклонила немного голову. Второй руки она не ожидала, но сопротивляться не стала - ей стало интересно что же задумала Алая Дьяволица. Неужели обнимет бедрами и не даст никуда убежать? Коа ощущала мягкость покрытых кремом ладоней, тепло, исходящее от её тела, женственный, смешанный с ароматом трав запах женского тела. Дьяволёнок прикрыла глаза, подавляя желание ринуться губам навстречу - госпожа пробовала ее на вкус и посасывала, даря несколько мгновений необычайных ощущений. Платье ограничивало доступ к телу, но Коакума не была собой, если бы не стала массировать спину через ткань. Она уделила особое внимание той зоне, где основания крыльев росли из спины - открытая кожа и чувствительное место оказались ненадолго в её власти. Дождь из поцелуев заставлял Коакуму расслабиться и пьянеть от удовольствия. Каждый нерв её тела уже начинал звенеть от ожидания чего-то большего.
- Ремилия-сама - выдохнула она в ответ и нескромно улыбнулась. Её чувства оказались подавлены, поглощенные интенсивностью горячего взгляда. Пульс на шее ударил два раза, потом любимая хозяйка с грубым, отчаянным желанием накрыла ей рот своим. Девушка легко качнулась, но оставалась в вертикальном положении, которое удерживало все её тело. Что-то впилось ей в плечи, когда госпожа упивалась поцелуем, как водой в пустыне.
У фамильяра перехватило дыхание, на мгновение замерло сердце. Она ответила на поцелуй со всей страстью, которую копила часами. Дала легкий, игривый отпор длинному язычку, охотно сплелась с ним длинной змейкой. Ладонь поднялась со спины и легла на затылок девушки. Коакума совсем позабыла о том, что творится вокруг них - она мягко постанывала прямо во время интимного, полного желания поцелуя. Она, в конечном итоге, расслабилась и позволила госпоже полностью себя исследовать. Её очень возбуждало, когда Ремилия-сама проводила языком между зубами и верхней губой, балуя свою любимицу. После того, как победительница насладилась своей победой, она нескромно попросила вход в её жаркий ротик. Коа долго не отлипала от губ, пока естественное желание дышать не заставило их остановиться.
Госпожа осматривалась вокруг, словно заподозрила, что кто-то за ними наблюдает. Красноволосая девушка последовала похожему примеру, сосредоточившись в области за её спиной. Ей хотелось, чтобы оджосама чувствовала себя комфортно, удобно и не ограничивала себя в своих желаниях. Во время полезного наблюдения она как бы невзначай положила подбородок на плечо девушки, поручая себе контроль над западной и северной стороной. Она быстро убедилась, что шелест куста вызвала скорее сила ветра, нежели нежеланная наблюдательница. И, успокоившись, решила расслабить и оджосаму поцелуем в шею. Она теперь не стеснялась и выбрала видное место, предпочитая скрытость жажде лески. Коакума прижалась своими губами и ласкала по кругу выбранное ей место, желая создать алый круг. Она прижималась к коже несколько секунд, прежде чем остановиться. Оставив короткий поцелуй, оджосама покинула гостеприимство её колен.
- Что вы задумали? Эй, а как же подстилка? - спросила она про себя. Девушка замерла, но задавать вопросы не стала, боясь остудить своим любопытством более чем хорошее настроение хозяйки. Вампиресса снова обновляла краску на губах - Коакума только сейчас заметила немного тускловатый оттенок, который вот-вот позволит естественному цвету губ пробиться наружу. Мысль о том, насколько сейчас разукрашено её лицо, возбудила её еще больше.
Закончив нужные приготовления, Ремилия-сама показала, что совсем не забыла и про вторую пару губ служанки. Она послушно расставила ноги, тихо ахнула, коснулась ладонью голову девушки. Она давно намокла между ног и тихо попискивала от ласк девушки. Несмотря на то, что цель их была нанести несколько следов и пометить Коа, как свою личную собственность, девушка не могла не заметить, как лобзания и влажные полизывания были наполнены мощной нежностью и тело фамильяра отзывалось на каждую эмоцию. Она дернула ножкой, скинула обувь на правой ноге и поглаживала голой пяткой спину девушки. Риск быть обнаруженными, когда они предавалась любви, придавал ей адреналина, заставлял кровь быстрее течь по жилам и усиливал её ощущения. А любимая госпожа словно поедала её набухшие половые губки, уверенно и скоротечно сводя подчинённую с ума.
- Ах... оджосама... Я обожаю вас...
Коакума невольно вспомнила как она оказалась в похожем положении на балконе, в одном халате с любимой госпожей, ублажающей её женский секретик. Она улыбнулась, застонала чуть громче, медленно изливаясь соками. Сердечко хвоста поддело подол платья госпожи спереди и спряталось внутри. Сантиметр за сантиметром оно приближалось туда, где должно было находиться лоно девушки. Фамильяру повезло - её обожаемая госпожа тоже не вооружилась нижним бельем. Как удобно! Девушка не стала ждать, пока пальцы сами направят её или она получит одобрение. Она нашла внутреннюю часть бедра на ощупь и стала двигаться вверх. Мокрые, горячие следы соков госпожи позволили ей найти то, что она искала. Девушка еще раз ахнула от ласки, невольно сжала собственные стеночки. Она сконцентрировалась, превратило сердечко в большое, но мягкое уплотнение и врезалась им прямо в розочку оджосамы. Сначала она проникла кончиком, затем немного вытащила и погрузила его дальше. С каждым движением она ныряла все глубже и глубже - озорная дьяволёнок не могла и не хотела ждать своей очереди. Не хотела, чтобы Ремилия-сама ласкала себя между ножек самостоятельно. Она остановилась, но только чтобы сделать небольшой поворот дальше, в сторону пупка девушки. Она была готова довести любимую вампирессу до оргазма несколько раз, если придется.
Доброе утро, оджосама! Как вы отдохнули? Надеюсь, я не задержалась. Ваш чай с лимоном и кубиками люда уже готов. Я также хочу предложить вам попробовать дыню на завтрак!
181 Кб, 850x1202>>307692340 →
Коакума с интересом наблюдала, как госпожа садится к ней на колени. Она немедленно обняла её одной рукой, а другой провела по ближайшему к ней бедру. Кожа ноги была горячей и немного влажной. Как раз такой, какой она и думала. Пламя и влага. Дьяволёнку захотелось прикоснуться к ней губами и облизать с кожи прозрачные капельки жидкости. У неё даже пересохло во рту от такой мысли.
Рука оджосамы коснулась её щеки. Фамильяр сильнее прижалась к мягкой, нежной ладони, наклонила немного голову. Второй руки она не ожидала, но сопротивляться не стала - ей стало интересно что же задумала Алая Дьяволица. Неужели обнимет бедрами и не даст никуда убежать? Коа ощущала мягкость покрытых кремом ладоней, тепло, исходящее от её тела, женственный, смешанный с ароматом трав запах женского тела. Дьяволёнок прикрыла глаза, подавляя желание ринуться губам навстречу - госпожа пробовала ее на вкус и посасывала, даря несколько мгновений необычайных ощущений. Платье ограничивало доступ к телу, но Коакума не была собой, если бы не стала массировать спину через ткань. Она уделила особое внимание той зоне, где основания крыльев росли из спины - открытая кожа и чувствительное место оказались ненадолго в её власти. Дождь из поцелуев заставлял Коакуму расслабиться и пьянеть от удовольствия. Каждый нерв её тела уже начинал звенеть от ожидания чего-то большего.
- Ремилия-сама - выдохнула она в ответ и нескромно улыбнулась. Её чувства оказались подавлены, поглощенные интенсивностью горячего взгляда. Пульс на шее ударил два раза, потом любимая хозяйка с грубым, отчаянным желанием накрыла ей рот своим. Девушка легко качнулась, но оставалась в вертикальном положении, которое удерживало все её тело. Что-то впилось ей в плечи, когда госпожа упивалась поцелуем, как водой в пустыне.
У фамильяра перехватило дыхание, на мгновение замерло сердце. Она ответила на поцелуй со всей страстью, которую копила часами. Дала легкий, игривый отпор длинному язычку, охотно сплелась с ним длинной змейкой. Ладонь поднялась со спины и легла на затылок девушки. Коакума совсем позабыла о том, что творится вокруг них - она мягко постанывала прямо во время интимного, полного желания поцелуя. Она, в конечном итоге, расслабилась и позволила госпоже полностью себя исследовать. Её очень возбуждало, когда Ремилия-сама проводила языком между зубами и верхней губой, балуя свою любимицу. После того, как победительница насладилась своей победой, она нескромно попросила вход в её жаркий ротик. Коа долго не отлипала от губ, пока естественное желание дышать не заставило их остановиться.
Госпожа осматривалась вокруг, словно заподозрила, что кто-то за ними наблюдает. Красноволосая девушка последовала похожему примеру, сосредоточившись в области за её спиной. Ей хотелось, чтобы оджосама чувствовала себя комфортно, удобно и не ограничивала себя в своих желаниях. Во время полезного наблюдения она как бы невзначай положила подбородок на плечо девушки, поручая себе контроль над западной и северной стороной. Она быстро убедилась, что шелест куста вызвала скорее сила ветра, нежели нежеланная наблюдательница. И, успокоившись, решила расслабить и оджосаму поцелуем в шею. Она теперь не стеснялась и выбрала видное место, предпочитая скрытость жажде лески. Коакума прижалась своими губами и ласкала по кругу выбранное ей место, желая создать алый круг. Она прижималась к коже несколько секунд, прежде чем остановиться. Оставив короткий поцелуй, оджосама покинула гостеприимство её колен.
- Что вы задумали? Эй, а как же подстилка? - спросила она про себя. Девушка замерла, но задавать вопросы не стала, боясь остудить своим любопытством более чем хорошее настроение хозяйки. Вампиресса снова обновляла краску на губах - Коакума только сейчас заметила немного тускловатый оттенок, который вот-вот позволит естественному цвету губ пробиться наружу. Мысль о том, насколько сейчас разукрашено её лицо, возбудила её еще больше.
Закончив нужные приготовления, Ремилия-сама показала, что совсем не забыла и про вторую пару губ служанки. Она послушно расставила ноги, тихо ахнула, коснулась ладонью голову девушки. Она давно намокла между ног и тихо попискивала от ласк девушки. Несмотря на то, что цель их была нанести несколько следов и пометить Коа, как свою личную собственность, девушка не могла не заметить, как лобзания и влажные полизывания были наполнены мощной нежностью и тело фамильяра отзывалось на каждую эмоцию. Она дернула ножкой, скинула обувь на правой ноге и поглаживала голой пяткой спину девушки. Риск быть обнаруженными, когда они предавалась любви, придавал ей адреналина, заставлял кровь быстрее течь по жилам и усиливал её ощущения. А любимая госпожа словно поедала её набухшие половые губки, уверенно и скоротечно сводя подчинённую с ума.
- Ах... оджосама... Я обожаю вас...
Коакума невольно вспомнила как она оказалась в похожем положении на балконе, в одном халате с любимой госпожей, ублажающей её женский секретик. Она улыбнулась, застонала чуть громче, медленно изливаясь соками. Сердечко хвоста поддело подол платья госпожи спереди и спряталось внутри. Сантиметр за сантиметром оно приближалось туда, где должно было находиться лоно девушки. Фамильяру повезло - её обожаемая госпожа тоже не вооружилась нижним бельем. Как удобно! Девушка не стала ждать, пока пальцы сами направят её или она получит одобрение. Она нашла внутреннюю часть бедра на ощупь и стала двигаться вверх. Мокрые, горячие следы соков госпожи позволили ей найти то, что она искала. Девушка еще раз ахнула от ласки, невольно сжала собственные стеночки. Она сконцентрировалась, превратило сердечко в большое, но мягкое уплотнение и врезалась им прямо в розочку оджосамы. Сначала она проникла кончиком, затем немного вытащила и погрузила его дальше. С каждым движением она ныряла все глубже и глубже - озорная дьяволёнок не могла и не хотела ждать своей очереди. Не хотела, чтобы Ремилия-сама ласкала себя между ножек самостоятельно. Она остановилась, но только чтобы сделать небольшой поворот дальше, в сторону пупка девушки. Она была готова довести любимую вампирессу до оргазма несколько раз, если придется.
Доброе утро, оджосама! Как вы отдохнули? Надеюсь, я не задержалась. Ваш чай с лимоном и кубиками люда уже готов. Я также хочу предложить вам попробовать дыню на завтрак!
Коакума с интересом наблюдала, как госпожа садится к ней на колени. Она немедленно обняла её одной рукой, а другой провела по ближайшему к ней бедру. Кожа ноги была горячей и немного влажной. Как раз такой, какой она и думала. Пламя и влага. Дьяволёнку захотелось прикоснуться к ней губами и облизать с кожи прозрачные капельки жидкости. У неё даже пересохло во рту от такой мысли.
Рука оджосамы коснулась её щеки. Фамильяр сильнее прижалась к мягкой, нежной ладони, наклонила немного голову. Второй руки она не ожидала, но сопротивляться не стала - ей стало интересно что же задумала Алая Дьяволица. Неужели обнимет бедрами и не даст никуда убежать? Коа ощущала мягкость покрытых кремом ладоней, тепло, исходящее от её тела, женственный, смешанный с ароматом трав запах женского тела. Дьяволёнок прикрыла глаза, подавляя желание ринуться губам навстречу - госпожа пробовала ее на вкус и посасывала, даря несколько мгновений необычайных ощущений. Платье ограничивало доступ к телу, но Коакума не была собой, если бы не стала массировать спину через ткань. Она уделила особое внимание той зоне, где основания крыльев росли из спины - открытая кожа и чувствительное место оказались ненадолго в её власти. Дождь из поцелуев заставлял Коакуму расслабиться и пьянеть от удовольствия. Каждый нерв её тела уже начинал звенеть от ожидания чего-то большего.
- Ремилия-сама - выдохнула она в ответ и нескромно улыбнулась. Её чувства оказались подавлены, поглощенные интенсивностью горячего взгляда. Пульс на шее ударил два раза, потом любимая хозяйка с грубым, отчаянным желанием накрыла ей рот своим. Девушка легко качнулась, но оставалась в вертикальном положении, которое удерживало все её тело. Что-то впилось ей в плечи, когда госпожа упивалась поцелуем, как водой в пустыне.
У фамильяра перехватило дыхание, на мгновение замерло сердце. Она ответила на поцелуй со всей страстью, которую копила часами. Дала легкий, игривый отпор длинному язычку, охотно сплелась с ним длинной змейкой. Ладонь поднялась со спины и легла на затылок девушки. Коакума совсем позабыла о том, что творится вокруг них - она мягко постанывала прямо во время интимного, полного желания поцелуя. Она, в конечном итоге, расслабилась и позволила госпоже полностью себя исследовать. Её очень возбуждало, когда Ремилия-сама проводила языком между зубами и верхней губой, балуя свою любимицу. После того, как победительница насладилась своей победой, она нескромно попросила вход в её жаркий ротик. Коа долго не отлипала от губ, пока естественное желание дышать не заставило их остановиться.
Госпожа осматривалась вокруг, словно заподозрила, что кто-то за ними наблюдает. Красноволосая девушка последовала похожему примеру, сосредоточившись в области за её спиной. Ей хотелось, чтобы оджосама чувствовала себя комфортно, удобно и не ограничивала себя в своих желаниях. Во время полезного наблюдения она как бы невзначай положила подбородок на плечо девушки, поручая себе контроль над западной и северной стороной. Она быстро убедилась, что шелест куста вызвала скорее сила ветра, нежели нежеланная наблюдательница. И, успокоившись, решила расслабить и оджосаму поцелуем в шею. Она теперь не стеснялась и выбрала видное место, предпочитая скрытость жажде лески. Коакума прижалась своими губами и ласкала по кругу выбранное ей место, желая создать алый круг. Она прижималась к коже несколько секунд, прежде чем остановиться. Оставив короткий поцелуй, оджосама покинула гостеприимство её колен.
- Что вы задумали? Эй, а как же подстилка? - спросила она про себя. Девушка замерла, но задавать вопросы не стала, боясь остудить своим любопытством более чем хорошее настроение хозяйки. Вампиресса снова обновляла краску на губах - Коакума только сейчас заметила немного тускловатый оттенок, который вот-вот позволит естественному цвету губ пробиться наружу. Мысль о том, насколько сейчас разукрашено её лицо, возбудила её еще больше.
Закончив нужные приготовления, Ремилия-сама показала, что совсем не забыла и про вторую пару губ служанки. Она послушно расставила ноги, тихо ахнула, коснулась ладонью голову девушки. Она давно намокла между ног и тихо попискивала от ласк девушки. Несмотря на то, что цель их была нанести несколько следов и пометить Коа, как свою личную собственность, девушка не могла не заметить, как лобзания и влажные полизывания были наполнены мощной нежностью и тело фамильяра отзывалось на каждую эмоцию. Она дернула ножкой, скинула обувь на правой ноге и поглаживала голой пяткой спину девушки. Риск быть обнаруженными, когда они предавалась любви, придавал ей адреналина, заставлял кровь быстрее течь по жилам и усиливал её ощущения. А любимая госпожа словно поедала её набухшие половые губки, уверенно и скоротечно сводя подчинённую с ума.
- Ах... оджосама... Я обожаю вас...
Коакума невольно вспомнила как она оказалась в похожем положении на балконе, в одном халате с любимой госпожей, ублажающей её женский секретик. Она улыбнулась, застонала чуть громче, медленно изливаясь соками. Сердечко хвоста поддело подол платья госпожи спереди и спряталось внутри. Сантиметр за сантиметром оно приближалось туда, где должно было находиться лоно девушки. Фамильяру повезло - её обожаемая госпожа тоже не вооружилась нижним бельем. Как удобно! Девушка не стала ждать, пока пальцы сами направят её или она получит одобрение. Она нашла внутреннюю часть бедра на ощупь и стала двигаться вверх. Мокрые, горячие следы соков госпожи позволили ей найти то, что она искала. Девушка еще раз ахнула от ласки, невольно сжала собственные стеночки. Она сконцентрировалась, превратило сердечко в большое, но мягкое уплотнение и врезалась им прямо в розочку оджосамы. Сначала она проникла кончиком, затем немного вытащила и погрузила его дальше. С каждым движением она ныряла все глубже и глубже - озорная дьяволёнок не могла и не хотела ждать своей очереди. Не хотела, чтобы Ремилия-сама ласкала себя между ножек самостоятельно. Она остановилась, но только чтобы сделать небольшой поворот дальше, в сторону пупка девушки. Она была готова довести любимую вампирессу до оргазма несколько раз, если придется.
Доброе утро, оджосама! Как вы отдохнули? Надеюсь, я не задержалась. Ваш чай с лимоном и кубиками люда уже готов. Я также хочу предложить вам попробовать дыню на завтрак!
>>12679
Актива нет, очевидно.
Актива нет, очевидно.
104 Кб, 1024x709Нагаторочка, вкатывайся. Оформил фантазию про гинеколога
Здание больницы словно бы было построено при Лао Цзы. Везде облезла штукатурка, бетонные стены покрашены зеленым. Интеллигентные врачи недовольны тем, что к ним ввалилась ватага убийц и головорезов, и с ним приходится общаться, терпя их шутки. Но еще больше они были удивлены тому, кто был с этой пестрой компанией - низкая женщина с овальным, будто фарфоровым лицом и стрижкой под мальчика. Ее худенькая фигурка в форме изящно изгибалась в районе спины, шея была подчеркнуто отогнута назад. Кавалерийская сабля на поясе неаккуратно висела лезвием вперед. Но то, что она то и дело перекидывалась с солдатами шутками и смеялась вместе с ними, разрушало первичное впечатление. Было загадкой, как такая хрупкая управляет ими. У каждого, кто смотрел на это со стороны, была мысль спасти женщину оттуда
Наконец, женщина выходит из толпы и направляется к кабинету гинеколога. Каблуки гулко стучат по бетонному полу, сабля болтается на боку.
-Эй, открыто? - Тон не оставляет сомнений, что эта женщина - человек того же сорта, что и ее подчиненные.
Здание больницы словно бы было построено при Лао Цзы. Везде облезла штукатурка, бетонные стены покрашены зеленым. Интеллигентные врачи недовольны тем, что к ним ввалилась ватага убийц и головорезов, и с ним приходится общаться, терпя их шутки. Но еще больше они были удивлены тому, кто был с этой пестрой компанией - низкая женщина с овальным, будто фарфоровым лицом и стрижкой под мальчика. Ее худенькая фигурка в форме изящно изгибалась в районе спины, шея была подчеркнуто отогнута назад. Кавалерийская сабля на поясе неаккуратно висела лезвием вперед. Но то, что она то и дело перекидывалась с солдатами шутками и смеялась вместе с ними, разрушало первичное впечатление. Было загадкой, как такая хрупкая управляет ими. У каждого, кто смотрел на это со стороны, была мысль спасти женщину оттуда
Наконец, женщина выходит из толпы и направляется к кабинету гинеколога. Каблуки гулко стучат по бетонному полу, сабля болтается на боку.
-Эй, открыто? - Тон не оставляет сомнений, что эта женщина - человек того же сорта, что и ее подчиненные.
>>13126
Ну еще часик...
Ну еще часик...
>>13199
Да ОП просто на пик с Цири посмотрел и решил ебануть такой перекат без задней мысли.
Вот и всё.
Да ОП просто на пик с Цири посмотрел и решил ебануть такой перекат без задней мысли.
Вот и всё.
14 Кб, 235x309>>12817
На женщине высокие кавалерийские сапоги со шпорами, надраенные до практически зеркального блеска, коричневатого цвета галифе и коричневый китель, в некоторых местах отделанный золотом. На щеке и частично виске виден красно-коричневый шрам от ожога, который, впрочем, не портит его, а придает некоторую перчинку. Правый глаз закрыт черной повязкой, веревка от которой проходит по задней части головы и теряется в черных волосах. В женщине, кажется, сочетаются грубый напор и изящество.
На женщине высокие кавалерийские сапоги со шпорами, надраенные до практически зеркального блеска, коричневатого цвета галифе и коричневый китель, в некоторых местах отделанный золотом. На щеке и частично виске виден красно-коричневый шрам от ожога, который, впрочем, не портит его, а придает некоторую перчинку. Правый глаз закрыт черной повязкой, веревка от которой проходит по задней части головы и теряется в черных волосах. В женщине, кажется, сочетаются грубый напор и изящество.
67 Кб, 500x393Есть какие-нибудь ещё ведьмы, как, например, Сабрина, которые не используют палочек и посохов, даже заклинаний, а просто стреляют из пальца магией?
288 Кб, 1024x1024>>14286
Если это не карликовая свинья - то это пиздец, надо менять замки. Свинья дома - очень опасно, сожрет человека и не поморщится
Если это не карликовая свинья - то это пиздец, надо менять замки. Свинья дома - очень опасно, сожрет человека и не поморщится
>>14286
Это наше жилище, глупая дыронька!
уверенно топочу копытцами, бегая по треду и раскидывая буквы
Это наше жилище, глупая дыронька!
уверенно топочу копытцами, бегая по треду и раскидывая буквы
>>14955
От неожиданного голоса копытца запутываются и я 🐷 перекувыркиваюсь через холку, тут же акробатичным движением поднимаясь на все 4 лапы и грозно задрав 🐽 громко победоносно хрюкаю
От неожиданного голоса копытца запутываются и я 🐷 перекувыркиваюсь через холку, тут же акробатичным движением поднимаясь на все 4 лапы и грозно задрав 🐽 громко победоносно хрюкаю
82 Кб, 736x1104>>12817
>>13418
- Можете войти, - мой голос звучит мелодично, немного низко, но его тембр скрашивают бархатистые грудные ноты, придающие ему мягкость и сдерживаемую, клокочущую силу одновременно.
Я сижу за длинным белым столом, а за моей спиной не дающее шанса теням ослепляющее солнце, чьи лучи льются в окно, будто в прорванную плотину.
Видя женщину, я кладу руку на стол. Мои пальцы отбивают заинтересованный ритм, стуча острым перламутром маникюра.
Помещение кабинета разделено на две части. Будто две комнаты, соединенные узким тесным коридором. В первом ожидают, во втором принимают участь.
Легкий кивок указывает на деревянный стул с высокой спинкой и резными подлокотниками, а руки машинально подыскивают бумагу и режущую глаза блеском хромированного металла перьевую ручку.
- Нужно заполнить некоторые бумаги, - лёгкий наклон головы и оба взгляда встречаются.
>>13418
- Можете войти, - мой голос звучит мелодично, немного низко, но его тембр скрашивают бархатистые грудные ноты, придающие ему мягкость и сдерживаемую, клокочущую силу одновременно.
Я сижу за длинным белым столом, а за моей спиной не дающее шанса теням ослепляющее солнце, чьи лучи льются в окно, будто в прорванную плотину.
Видя женщину, я кладу руку на стол. Мои пальцы отбивают заинтересованный ритм, стуча острым перламутром маникюра.
Помещение кабинета разделено на две части. Будто две комнаты, соединенные узким тесным коридором. В первом ожидают, во втором принимают участь.
Легкий кивок указывает на деревянный стул с высокой спинкой и резными подлокотниками, а руки машинально подыскивают бумагу и режущую глаза блеском хромированного металла перьевую ручку.
- Нужно заполнить некоторые бумаги, - лёгкий наклон головы и оба взгляда встречаются.
>>15145
Сука, Яндекс заебал порнуху со скуфами и аглибастардами подсовывать по запросу 'Totally Spies Alex with a pig'.
Ищу ту гифку.
Сука, Яндекс заебал порнуху со скуфами и аглибастардами подсовывать по запросу 'Totally Spies Alex with a pig'.
Ищу ту гифку.
С разбегу врезаюсь под ноги случайному анону и испуганно рохкая и виляя скрюченным узелком хвостика, топоча убегаю в самый дальний угол треда, откуда со временем начинает доноситься расслабленное хрюканье
268 Кб, 1024x1024>>16147
А ведь в городе за выпущенных без присмотра свиней хозяев штрафуют. Они могут пожрать товар на базаре, чужие вещи, людей покусать, собак, еще и дом подрыть.
А ведь в городе за выпущенных без присмотра свиней хозяев штрафуют. Они могут пожрать товар на базаре, чужие вещи, людей покусать, собак, еще и дом подрыть.
Короче, там была гифка с Алекс, тискающей милого поросёнка.
В полит-тредах она явно часто мелькает, кек.
В полит-тредах она явно часто мелькает, кек.
>>16095
А, ну да, в этом и был смысл, лол.
А, ну да, в этом и был смысл, лол.
126 Кб, 850x1202>>12700
Почувствовав знакомый запах тела любимицы, вампирша почувствовала, как внутри неё что - то взорвалось тысячами искр. Её больше не волновало что случайные прохожие могли увидеть их за этой нескромной игрой и даже если бы вокруг них собралась целая толпа ушастых - она не отказала бы себе в удовольствии продолжить то, что начала. Влажные, мягкие складочки буквально требовали к себе внимания и Ремилия с радостью была готова предоставить его. Кончик её влажного языка проходился по нежным губам дьяволёнка, собирая её влагу, оставляя взамен след из своей. Руки хозяйки властно легли на мягкие бёдра фамильяра, сжимая и массируя их, то впиваясь в них кончиками ноготков, то нежно поглаживая бархатистую кожу. Вампирша ничуть не сдерживала себя в своём аппетите, не стесняясь как покрывать своё лицо любовными соками, так и промежность Коакумы остатками алой помады. Добравшись до самой верхней точки, кончик языка сменился губами хозяйки. Она нежно целовала набухшую от возбуждения точечку, иногда задерживаясь на ней подольше, втягивая её между губами и посасывая, словно это было её любимое угощение, с которым она также не торопилась, стараясь распробовать в своё удовольствие.
Лёгкая щекотка в районе бедра заставила её на секунду отвлечься. Почувствовав знакомую стрелку хвостика, бёдра вампирши словно сами по себе развелись чуть шире, давая фамильяру полную свободу в своих действиях и даря ей в пользование всё, что было ниже живота. Она прекрасно знала, что дьяволёнок не упустит возможности ответить на ласки и была только рада этому, прекрасно помня о том, какие чудесные ощущения она может подарить ей. Щекотливые движения стрелки заставляли вампиршу еле заметно вздрагивать, а прикосновения кончика к промежности заставляло Ремилию дрожать от предвкушения, умоляя про себя, чтобы фамильяр поскорее вошла в неё. Словно её мысли были услышаны, она ощутила, как мягкая, упругая стрелка раздвигает её половые губки, входя внутрь. Уткнувшись лицом в промежность девушки, она еле слышно пискнула от удовольствия, а её язычок в ответ проник внутрь фамильяра. Горячие и мягкие стеночки требовали особого внимания и кончик языка принялся скользить по ним, в попытках найти знакомые точки, которые могли доставить удовольствие любимице.
Вампирша чувствовала, как хвостик проникает в неё всё глубже, а широкие части стрелки давят на чувствительные места, заставляя лоно хозяйки ещё сильнее истекать от удовольствия. Наконец, стрелка хвоста уткнулась в самое глубокое местечко. Одна из рук хозяйки скользнула вниз и остановилась на её животе, где она надавливая пальчиками, могла ощутить заметный бугорок, который отзывался в ответ на прикосновения сквозь тонкую ткань и кожу, а после, немного поёрзав на коленках, опустила бёдра чуть ниже, насаживаясь на него сильнее, заставляя собственные стоны утопать между ножек Коакумы.
Доброе утро, Коакума! Надеюсь, ты как и я хорошенько и вволю отдохнула~
Отличная мысль! Предлагаю в таком случае позавтракать на улице, в беседке, где тень её укроет от солнца, а приятный ветерок подчеркнёт свежесть фрукта. <3
Почувствовав знакомый запах тела любимицы, вампирша почувствовала, как внутри неё что - то взорвалось тысячами искр. Её больше не волновало что случайные прохожие могли увидеть их за этой нескромной игрой и даже если бы вокруг них собралась целая толпа ушастых - она не отказала бы себе в удовольствии продолжить то, что начала. Влажные, мягкие складочки буквально требовали к себе внимания и Ремилия с радостью была готова предоставить его. Кончик её влажного языка проходился по нежным губам дьяволёнка, собирая её влагу, оставляя взамен след из своей. Руки хозяйки властно легли на мягкие бёдра фамильяра, сжимая и массируя их, то впиваясь в них кончиками ноготков, то нежно поглаживая бархатистую кожу. Вампирша ничуть не сдерживала себя в своём аппетите, не стесняясь как покрывать своё лицо любовными соками, так и промежность Коакумы остатками алой помады. Добравшись до самой верхней точки, кончик языка сменился губами хозяйки. Она нежно целовала набухшую от возбуждения точечку, иногда задерживаясь на ней подольше, втягивая её между губами и посасывая, словно это было её любимое угощение, с которым она также не торопилась, стараясь распробовать в своё удовольствие.
Лёгкая щекотка в районе бедра заставила её на секунду отвлечься. Почувствовав знакомую стрелку хвостика, бёдра вампирши словно сами по себе развелись чуть шире, давая фамильяру полную свободу в своих действиях и даря ей в пользование всё, что было ниже живота. Она прекрасно знала, что дьяволёнок не упустит возможности ответить на ласки и была только рада этому, прекрасно помня о том, какие чудесные ощущения она может подарить ей. Щекотливые движения стрелки заставляли вампиршу еле заметно вздрагивать, а прикосновения кончика к промежности заставляло Ремилию дрожать от предвкушения, умоляя про себя, чтобы фамильяр поскорее вошла в неё. Словно её мысли были услышаны, она ощутила, как мягкая, упругая стрелка раздвигает её половые губки, входя внутрь. Уткнувшись лицом в промежность девушки, она еле слышно пискнула от удовольствия, а её язычок в ответ проник внутрь фамильяра. Горячие и мягкие стеночки требовали особого внимания и кончик языка принялся скользить по ним, в попытках найти знакомые точки, которые могли доставить удовольствие любимице.
Вампирша чувствовала, как хвостик проникает в неё всё глубже, а широкие части стрелки давят на чувствительные места, заставляя лоно хозяйки ещё сильнее истекать от удовольствия. Наконец, стрелка хвоста уткнулась в самое глубокое местечко. Одна из рук хозяйки скользнула вниз и остановилась на её животе, где она надавливая пальчиками, могла ощутить заметный бугорок, который отзывался в ответ на прикосновения сквозь тонкую ткань и кожу, а после, немного поёрзав на коленках, опустила бёдра чуть ниже, насаживаясь на него сильнее, заставляя собственные стоны утопать между ножек Коакумы.
Доброе утро, Коакума! Надеюсь, ты как и я хорошенько и вволю отдохнула~
Отличная мысль! Предлагаю в таком случае позавтракать на улице, в беседке, где тень её укроет от солнца, а приятный ветерок подчеркнёт свежесть фрукта. <3
126 Кб, 850x1202>>12700
Почувствовав знакомый запах тела любимицы, вампирша почувствовала, как внутри неё что - то взорвалось тысячами искр. Её больше не волновало что случайные прохожие могли увидеть их за этой нескромной игрой и даже если бы вокруг них собралась целая толпа ушастых - она не отказала бы себе в удовольствии продолжить то, что начала. Влажные, мягкие складочки буквально требовали к себе внимания и Ремилия с радостью была готова предоставить его. Кончик её влажного языка проходился по нежным губам дьяволёнка, собирая её влагу, оставляя взамен след из своей. Руки хозяйки властно легли на мягкие бёдра фамильяра, сжимая и массируя их, то впиваясь в них кончиками ноготков, то нежно поглаживая бархатистую кожу. Вампирша ничуть не сдерживала себя в своём аппетите, не стесняясь как покрывать своё лицо любовными соками, так и промежность Коакумы остатками алой помады. Добравшись до самой верхней точки, кончик языка сменился губами хозяйки. Она нежно целовала набухшую от возбуждения точечку, иногда задерживаясь на ней подольше, втягивая её между губами и посасывая, словно это было её любимое угощение, с которым она также не торопилась, стараясь распробовать в своё удовольствие.
Лёгкая щекотка в районе бедра заставила её на секунду отвлечься. Почувствовав знакомую стрелку хвостика, бёдра вампирши словно сами по себе развелись чуть шире, давая фамильяру полную свободу в своих действиях и даря ей в пользование всё, что было ниже живота. Она прекрасно знала, что дьяволёнок не упустит возможности ответить на ласки и была только рада этому, прекрасно помня о том, какие чудесные ощущения она может подарить ей. Щекотливые движения стрелки заставляли вампиршу еле заметно вздрагивать, а прикосновения кончика к промежности заставляло Ремилию дрожать от предвкушения, умоляя про себя, чтобы фамильяр поскорее вошла в неё. Словно её мысли были услышаны, она ощутила, как мягкая, упругая стрелка раздвигает её половые губки, входя внутрь. Уткнувшись лицом в промежность девушки, она еле слышно пискнула от удовольствия, а её язычок в ответ проник внутрь фамильяра. Горячие и мягкие стеночки требовали особого внимания и кончик языка принялся скользить по ним, в попытках найти знакомые точки, которые могли доставить удовольствие любимице.
Вампирша чувствовала, как хвостик проникает в неё всё глубже, а широкие части стрелки давят на чувствительные места, заставляя лоно хозяйки ещё сильнее истекать от удовольствия. Наконец, стрелка хвоста уткнулась в самое глубокое местечко. Одна из рук хозяйки скользнула вниз и остановилась на её животе, где она надавливая пальчиками, могла ощутить заметный бугорок, который отзывался в ответ на прикосновения сквозь тонкую ткань и кожу, а после, немного поёрзав на коленках, опустила бёдра чуть ниже, насаживаясь на него сильнее, заставляя собственные стоны утопать между ножек Коакумы.
Доброе утро, Коакума! Надеюсь, ты как и я хорошенько и вволю отдохнула~
Отличная мысль! Предлагаю в таком случае позавтракать на улице, в беседке, где тень её укроет от солнца, а приятный ветерок подчеркнёт свежесть фрукта. <3
Почувствовав знакомый запах тела любимицы, вампирша почувствовала, как внутри неё что - то взорвалось тысячами искр. Её больше не волновало что случайные прохожие могли увидеть их за этой нескромной игрой и даже если бы вокруг них собралась целая толпа ушастых - она не отказала бы себе в удовольствии продолжить то, что начала. Влажные, мягкие складочки буквально требовали к себе внимания и Ремилия с радостью была готова предоставить его. Кончик её влажного языка проходился по нежным губам дьяволёнка, собирая её влагу, оставляя взамен след из своей. Руки хозяйки властно легли на мягкие бёдра фамильяра, сжимая и массируя их, то впиваясь в них кончиками ноготков, то нежно поглаживая бархатистую кожу. Вампирша ничуть не сдерживала себя в своём аппетите, не стесняясь как покрывать своё лицо любовными соками, так и промежность Коакумы остатками алой помады. Добравшись до самой верхней точки, кончик языка сменился губами хозяйки. Она нежно целовала набухшую от возбуждения точечку, иногда задерживаясь на ней подольше, втягивая её между губами и посасывая, словно это было её любимое угощение, с которым она также не торопилась, стараясь распробовать в своё удовольствие.
Лёгкая щекотка в районе бедра заставила её на секунду отвлечься. Почувствовав знакомую стрелку хвостика, бёдра вампирши словно сами по себе развелись чуть шире, давая фамильяру полную свободу в своих действиях и даря ей в пользование всё, что было ниже живота. Она прекрасно знала, что дьяволёнок не упустит возможности ответить на ласки и была только рада этому, прекрасно помня о том, какие чудесные ощущения она может подарить ей. Щекотливые движения стрелки заставляли вампиршу еле заметно вздрагивать, а прикосновения кончика к промежности заставляло Ремилию дрожать от предвкушения, умоляя про себя, чтобы фамильяр поскорее вошла в неё. Словно её мысли были услышаны, она ощутила, как мягкая, упругая стрелка раздвигает её половые губки, входя внутрь. Уткнувшись лицом в промежность девушки, она еле слышно пискнула от удовольствия, а её язычок в ответ проник внутрь фамильяра. Горячие и мягкие стеночки требовали особого внимания и кончик языка принялся скользить по ним, в попытках найти знакомые точки, которые могли доставить удовольствие любимице.
Вампирша чувствовала, как хвостик проникает в неё всё глубже, а широкие части стрелки давят на чувствительные места, заставляя лоно хозяйки ещё сильнее истекать от удовольствия. Наконец, стрелка хвоста уткнулась в самое глубокое местечко. Одна из рук хозяйки скользнула вниз и остановилась на её животе, где она надавливая пальчиками, могла ощутить заметный бугорок, который отзывался в ответ на прикосновения сквозь тонкую ткань и кожу, а после, немного поёрзав на коленках, опустила бёдра чуть ниже, насаживаясь на него сильнее, заставляя собственные стоны утопать между ножек Коакумы.
Доброе утро, Коакума! Надеюсь, ты как и я хорошенько и вволю отдохнула~
Отличная мысль! Предлагаю в таком случае позавтракать на улице, в беседке, где тень её укроет от солнца, а приятный ветерок подчеркнёт свежесть фрукта. <3
112 Кб, 1024x1024>>16721
Напугать - напугает, но это не факт. Загрызть - ну так собак должно быть много. Свинья защищаться умеет, даже домашняя.
На охоте дворяне кабанов травят собаками, но собак никогда не бывает достаточно много, чтобы загрызть кабана. Они отвлекают на себя внимание, пока их хозяева с мечами и копьями подходят на конях на дистанцию укола.
Напугать - напугает, но это не факт. Загрызть - ну так собак должно быть много. Свинья защищаться умеет, даже домашняя.
На охоте дворяне кабанов травят собаками, но собак никогда не бывает достаточно много, чтобы загрызть кабана. Они отвлекают на себя внимание, пока их хозяева с мечами и копьями подходят на конях на дистанцию укола.
>>16721
Все зависит от размеров собаки и свиньи. Средняя собака крупного борова хер победит.
Все зависит от размеров собаки и свиньи. Средняя собака крупного борова хер победит.
20 Кб, 274x303>>15854
Есико встречается взглядом с медсестрой, и ее охватывает некоторое удивление. На мгновение ей кажется, будто она проникла им туда, куда проникать не следовало. Но, очевидно, просто показалось. Есико с нарочитой подчеркнутой непринужденностью, имеющей целью засвидетельствовать свое презрение к доктору и ее скучной канцелярской работе, rладет ногу на ногу, и немного свесив голову набок, с праздно-скучающим выражением лица смотрит в окно. Но в то же время, следует признать, Есико видит в холодном бессловесном кивке медсестры некоторый противовес своему грубому напору. В ее холодной интеллектуальности она смутно и неявно ощущает нечто опасное для себя.
Есико встречается взглядом с медсестрой, и ее охватывает некоторое удивление. На мгновение ей кажется, будто она проникла им туда, куда проникать не следовало. Но, очевидно, просто показалось. Есико с нарочитой подчеркнутой непринужденностью, имеющей целью засвидетельствовать свое презрение к доктору и ее скучной канцелярской работе, rладет ногу на ногу, и немного свесив голову набок, с праздно-скучающим выражением лица смотрит в окно. Но в то же время, следует признать, Есико видит в холодном бессловесном кивке медсестры некоторый противовес своему грубому напору. В ее холодной интеллектуальности она смутно и неявно ощущает нечто опасное для себя.
Бля, пиздец что лахтобляди с умом сделали...
Уже автоматическая ассоциация с /по/ контентом идёт.
Уже автоматическая ассоциация с /по/ контентом идёт.
278 Кб, 1024x1024>>17390
Для еды. Сделают свиной шашлык.
Для еды. Сделают свиной шашлык.
>>17623
Бабы 🤷
>Я балдею с этой стрелкини. Кабан стреножен и не почти шевелится, ты стоишь в упор, как можно промахнуться по убойной зоне? Или выстрелить сразу несколько раз.
Бабы 🤷
511 Кб, 330x312>день
>нет и 50 постов
<- My reaction to that information.
WTF
288 Кб, 1024x1024>>17668
Энни Оукли бы не промахнулась. Или взяла бы что-нибудь более гарантированно убивающее кабана. Например, 12 калибр с картечью или пулей. Даже пуля Фостера подошла бы, даром что легкая.
Энни Оукли бы не промахнулась. Или взяла бы что-нибудь более гарантированно убивающее кабана. Например, 12 калибр с картечью или пулей. Даже пуля Фостера подошла бы, даром что легкая.
82 Кб, 736x1104>>17131
Несколько мгновений паузы и ручка начинает тихо шуршать, выписывая нетипично аккуратным почерком острые буквы. Дата, цель визита и наконец описание женщины ложатся на бумагу с механическим безразличием.
- Как вас записать? - спрашиваю, поднимая глаза.
Я знаю, что имя, в отличие от тела, можно подделать, а потому оно не так важно, в отличие от осмотра.
- Затем я осмотрю вас. Целиком.
Несколько мгновений паузы и ручка начинает тихо шуршать, выписывая нетипично аккуратным почерком острые буквы. Дата, цель визита и наконец описание женщины ложатся на бумагу с механическим безразличием.
- Как вас записать? - спрашиваю, поднимая глаза.
Я знаю, что имя, в отличие от тела, можно подделать, а потому оно не так важно, в отличие от осмотра.
- Затем я осмотрю вас. Целиком.
978 Кб, 4096x2304>>17623
Это похоже на сафари для туристов, где за тебя все сделают и тебе нужно в полностью контролируемой ситуации подойти, сделать пару действий как подскажут, и почувствовать себя героем.
Это похоже на сафари для туристов, где за тебя все сделают и тебе нужно в полностью контролируемой ситуации подойти, сделать пару действий как подскажут, и почувствовать себя героем.
>>18013
Справедливости ради, сафари не такое контролируемое, как вольерная охота, и даже в контролируемой ситуации обгадиться - как нефиг делать. Поэтому РН обязан тоже быть вооружен и носить с собой мощный слонобой, способный остановить озлобленного подранка.
Вот, например, что-то вроде вот такой австрийской игрушки. Правда, ее придумали не для гида, а для самого охотника.
Справедливости ради, сафари не такое контролируемое, как вольерная охота, и даже в контролируемой ситуации обгадиться - как нефиг делать. Поэтому РН обязан тоже быть вооружен и носить с собой мощный слонобой, способный остановить озлобленного подранка.
Вот, например, что-то вроде вот такой австрийской игрушки. Правда, ее придумали не для гида, а для самого охотника.
>>18826
И где же близняшки-эльфийки, когда они так нужны...
И где же близняшки-эльфийки, когда они так нужны...
>>18208
Да, но в любом случае это видео с новичками и с облажавшимися гидами. Они там все не контролируют себя от адреналина.
не хочешь вернуться в спальню?
Да, но в любом случае это видео с новичками и с облажавшимися гидами. Они там все не контролируют себя от адреналина.
не хочешь вернуться в спальню?
88 Кб, 600x919>>17999
При словах доктора глаза Есико едва подергиваютя пеленой, ярко алые губы немного приоткрываются. В глазах появляется болезненый блеск. Но она старается скрыть это за прежним поведением. Сидя в кресле, она непроизвольно и незаметно для себя шире расставляет ноги в блестящих кавалерийских сапогах, и не ясно, от кого в этой позе больше - от шлюхи или от властного командира. Холодная сдержанная механичность, презрительно исследующая ее горячую дикость, возбуждает ее. Словно бы и эта светлая комната, и холодный блеск металла здесь, противоречат самой ее глубинной сути темной сути
-
Есико собирается назвать свое настоящее имя, но какое то, едва ясное для нее самой соображение, заставляет ее выбрать псевдоним. Этот маскарад и игра отчасти возбудает Есико, словно бы она проститутка или делает что то стыдное.
-Допустим, что Хэй Мэйгуэй.
Что значило "черная роза"
При словах доктора глаза Есико едва подергиваютя пеленой, ярко алые губы немного приоткрываются. В глазах появляется болезненый блеск. Но она старается скрыть это за прежним поведением. Сидя в кресле, она непроизвольно и незаметно для себя шире расставляет ноги в блестящих кавалерийских сапогах, и не ясно, от кого в этой позе больше - от шлюхи или от властного командира. Холодная сдержанная механичность, презрительно исследующая ее горячую дикость, возбуждает ее. Словно бы и эта светлая комната, и холодный блеск металла здесь, противоречат самой ее глубинной сути темной сути
-
Есико собирается назвать свое настоящее имя, но какое то, едва ясное для нее самой соображение, заставляет ее выбрать псевдоним. Этот маскарад и игра отчасти возбудает Есико, словно бы она проститутка или делает что то стыдное.
-Допустим, что Хэй Мэйгуэй.
Что значило "черная роза"
42 Кб, 630x800>>19373
Ладно.
Сегодня тихо. Еретики и предатели с ксеносами особо не отсвечивают. Патруль обещает быть спокойным. И кормят тут вкусно.
Красота!
Ладно.
Сегодня тихо. Еретики и предатели с ксеносами особо не отсвечивают. Патруль обещает быть спокойным. И кормят тут вкусно.
Красота!
2,2 Мб, 1024x1024>>19071
Неспортивно, у нас в ряде штатов так только инвазивные виды истребляют. Типа одичавших свиней.
Можно попробовать. Еще бы вспомнить, где мы закончили. Кровать, жара, пол-бутылки крепкого, поздняя ночь, ноющие мышцы, все верно?
>Стрельба из машины на ходу
Неспортивно, у нас в ряде штатов так только инвазивные виды истребляют. Типа одичавших свиней.
Можно попробовать. Еще бы вспомнить, где мы закончили. Кровать, жара, пол-бутылки крепкого, поздняя ночь, ноющие мышцы, все верно?
42 Кб, 630x800>>19719
- Занимательная у тебя символика на броне, сестра... А между ног наружу не щупальцы ли скользят?..
Безмятежность как рукой сняло при виде еретичной сестры, развращённой Хаосом. Вскидываю винтовку, целясь лазером прямо ей в лоб.
- Что скажешь, нечестивая? Я отомщу за убитого тобой 'космодеса'! Мой голос уверен, твёрд и полон решимости защитить Империум от очередной грязи.
- Занимательная у тебя символика на броне, сестра... А между ног наружу не щупальцы ли скользят?..
Безмятежность как рукой сняло при виде еретичной сестры, развращённой Хаосом. Вскидываю винтовку, целясь лазером прямо ей в лоб.
- Что скажешь, нечестивая? Я отомщу за убитого тобой 'космодеса'! Мой голос уверен, твёрд и полон решимости защитить Империум от очередной грязи.
102 Кб, 735x1009>>19601
Да, Люси уже успела поработать ртом, а Лара - руками.
Я могу продолжить оттуда же?
Декабрь в Вегасе, Ларе было нежарко на улице. :) Но у Люси дома наверняка вполне комфортно, тем более при физической активности.
Есть пожелание / дополнение - я думаю, им обеим гораздо больше идет, когда они ведут себя как взрослые бабы, которым комфортно друг с другом, которым не нужно как-то играть роль и вести себя как в порно, делать что-то картинно и т.п. В прошлый раз у меня было чуть-чуть такое ощущение от Люси, которая как будто насмотрелась романтической эротики. :) По сравнению с тем, как она ведет себя в "сюжетных" / не-постельных сценах. Но это не "критика", всё хорошо. Просто пожелание.
Да, Люси уже успела поработать ртом, а Лара - руками.
Я могу продолжить оттуда же?
>жара
Декабрь в Вегасе, Ларе было нежарко на улице. :) Но у Люси дома наверняка вполне комфортно, тем более при физической активности.
Есть пожелание / дополнение - я думаю, им обеим гораздо больше идет, когда они ведут себя как взрослые бабы, которым комфортно друг с другом, которым не нужно как-то играть роль и вести себя как в порно, делать что-то картинно и т.п. В прошлый раз у меня было чуть-чуть такое ощущение от Люси, которая как будто насмотрелась романтической эротики. :) По сравнению с тем, как она ведет себя в "сюжетных" / не-постельных сценах. Но это не "критика", всё хорошо. Просто пожелание.
973 Кб, 842x1000>>16578
Дьяволёнок подцепила пальцами красивую шапочку, сняла с головы, положила с собой рядом. Коакума запустила пальцы в волосы оджосамы, поглаживая их. Любимая хозяйка ласкала своими влажными губами клитор, облизывала половые губы и совершала языком возвратно-поступательные движения, схожие с фрикциями её длинного хвостика. Бедра подрагивали, спина покрылась мурашками. Её сердце стучало, как бешеное, а в животе что-то сжималось, как длинная пружина. Тихие, неконтролируемые стона блаженста непроизвольно срывались с её губ. Проникая внутрь, язычок стимулировал её внутренние стенки, доставляя настолько приятную щекотку, что в дальнейшем возбуждении она не то, чтобы нуждалась, а уже буквально была готова сорваться на седьмое небо.
Постепенно движения Коакумы становились быстрее. Она старалась вдвигаться как можно нежнее, с искренним наслаждением погружаясь в тело Ремилии-самы. Она чувственно двигалась на разгоряченном теле, лицо Коакумы стало красным не только от помады - напряжение, которому поддавалось её тело, закончило начатые штрихи. Страсть набирала обороты - чем ближе была горничная к тому, чтобы взорваться, тем быстрее она орудовала хвостиком. Неожиданное столкновение её точки
и маленькой пуговицы клитора привело к тому, что она громко пискнула и расправила кончик в полную силу. Коакума прикусила губу и всерьез разогналась. В эти моменты она привыкла читать на лице хозяйки смесь удовольствия и боли, но сейчас этого сделать было нельзя. Подсказкой служили только звуки удовольствия госпожи - чем чаще она стонала, тем чаще она двигалась. Иногда она замедлялась и плавно, мягко надавливала на мягкую чувствительную точку, словно целуя её губами. А потом снова ускорялась, чтобы сорвать с губ госпожи протяжные нотки от приятного скольжения внутри.
Чем сильнее Коакума сопротивлялась конвульсиям тела, тем чувствительнее становились ласки. Даже горячее дыхание госпожи ощущалось как что-то физическое и приятно раздражало кожу. Пьянящее удовольствие заскользило по всему телу. Животик фамиляьра стал вздрагивать, движения стали резкими, но по-прежнему сохраняли свою чувственность. Она сильно дрожала, стремительно приближаясь к финалу. По телу пробежала что-то похожее на шаровую молнию - и Коакума выгнула спину, не сдержав крика. Язычок сломил её волю - её оргазм оказался бурным и сильным. Мышцы тазового дна ритмично сокращалась, даря удовольствие на двоих. Фамильяр изливалась, совсем не стесняясь залить платье. Она жила текущим, приятным моментом и всё, кроме оджосамы рядом, перестало играть какое-либо значение. Коа сделала еще несколько затухающих движений, облокотившись на спину скамейки. Рука поглаживала жемчужные волосы, вторую она вытянула навстречу - на тот случай, если вампиресса предпочтет сесть рядом. Вторая ладонь коснулась её плеча. Коакума попискивала - она теперь понимала, что госпожа имела в виду под чрезмерной чувствительностью тела. Однако это было так сладко, так желанно испытывать, что она не собралась изменять своим привычкам и делиться этим самым наслаждением.
Как пожелаете! Я тогда возьму побольше люда и что-нибудь, чем можно обмахивать вас и остужать в летний денек.
Дьяволёнок подцепила пальцами красивую шапочку, сняла с головы, положила с собой рядом. Коакума запустила пальцы в волосы оджосамы, поглаживая их. Любимая хозяйка ласкала своими влажными губами клитор, облизывала половые губы и совершала языком возвратно-поступательные движения, схожие с фрикциями её длинного хвостика. Бедра подрагивали, спина покрылась мурашками. Её сердце стучало, как бешеное, а в животе что-то сжималось, как длинная пружина. Тихие, неконтролируемые стона блаженста непроизвольно срывались с её губ. Проникая внутрь, язычок стимулировал её внутренние стенки, доставляя настолько приятную щекотку, что в дальнейшем возбуждении она не то, чтобы нуждалась, а уже буквально была готова сорваться на седьмое небо.
Постепенно движения Коакумы становились быстрее. Она старалась вдвигаться как можно нежнее, с искренним наслаждением погружаясь в тело Ремилии-самы. Она чувственно двигалась на разгоряченном теле, лицо Коакумы стало красным не только от помады - напряжение, которому поддавалось её тело, закончило начатые штрихи. Страсть набирала обороты - чем ближе была горничная к тому, чтобы взорваться, тем быстрее она орудовала хвостиком. Неожиданное столкновение её точки
и маленькой пуговицы клитора привело к тому, что она громко пискнула и расправила кончик в полную силу. Коакума прикусила губу и всерьез разогналась. В эти моменты она привыкла читать на лице хозяйки смесь удовольствия и боли, но сейчас этого сделать было нельзя. Подсказкой служили только звуки удовольствия госпожи - чем чаще она стонала, тем чаще она двигалась. Иногда она замедлялась и плавно, мягко надавливала на мягкую чувствительную точку, словно целуя её губами. А потом снова ускорялась, чтобы сорвать с губ госпожи протяжные нотки от приятного скольжения внутри.
Чем сильнее Коакума сопротивлялась конвульсиям тела, тем чувствительнее становились ласки. Даже горячее дыхание госпожи ощущалось как что-то физическое и приятно раздражало кожу. Пьянящее удовольствие заскользило по всему телу. Животик фамиляьра стал вздрагивать, движения стали резкими, но по-прежнему сохраняли свою чувственность. Она сильно дрожала, стремительно приближаясь к финалу. По телу пробежала что-то похожее на шаровую молнию - и Коакума выгнула спину, не сдержав крика. Язычок сломил её волю - её оргазм оказался бурным и сильным. Мышцы тазового дна ритмично сокращалась, даря удовольствие на двоих. Фамильяр изливалась, совсем не стесняясь залить платье. Она жила текущим, приятным моментом и всё, кроме оджосамы рядом, перестало играть какое-либо значение. Коа сделала еще несколько затухающих движений, облокотившись на спину скамейки. Рука поглаживала жемчужные волосы, вторую она вытянула навстречу - на тот случай, если вампиресса предпочтет сесть рядом. Вторая ладонь коснулась её плеча. Коакума попискивала - она теперь понимала, что госпожа имела в виду под чрезмерной чувствительностью тела. Однако это было так сладко, так желанно испытывать, что она не собралась изменять своим привычкам и делиться этим самым наслаждением.
Как пожелаете! Я тогда возьму побольше люда и что-нибудь, чем можно обмахивать вас и остужать в летний денек.
973 Кб, 842x1000>>16578
Дьяволёнок подцепила пальцами красивую шапочку, сняла с головы, положила с собой рядом. Коакума запустила пальцы в волосы оджосамы, поглаживая их. Любимая хозяйка ласкала своими влажными губами клитор, облизывала половые губы и совершала языком возвратно-поступательные движения, схожие с фрикциями её длинного хвостика. Бедра подрагивали, спина покрылась мурашками. Её сердце стучало, как бешеное, а в животе что-то сжималось, как длинная пружина. Тихие, неконтролируемые стона блаженста непроизвольно срывались с её губ. Проникая внутрь, язычок стимулировал её внутренние стенки, доставляя настолько приятную щекотку, что в дальнейшем возбуждении она не то, чтобы нуждалась, а уже буквально была готова сорваться на седьмое небо.
Постепенно движения Коакумы становились быстрее. Она старалась вдвигаться как можно нежнее, с искренним наслаждением погружаясь в тело Ремилии-самы. Она чувственно двигалась на разгоряченном теле, лицо Коакумы стало красным не только от помады - напряжение, которому поддавалось её тело, закончило начатые штрихи. Страсть набирала обороты - чем ближе была горничная к тому, чтобы взорваться, тем быстрее она орудовала хвостиком. Неожиданное столкновение её точки
и маленькой пуговицы клитора привело к тому, что она громко пискнула и расправила кончик в полную силу. Коакума прикусила губу и всерьез разогналась. В эти моменты она привыкла читать на лице хозяйки смесь удовольствия и боли, но сейчас этого сделать было нельзя. Подсказкой служили только звуки удовольствия госпожи - чем чаще она стонала, тем чаще она двигалась. Иногда она замедлялась и плавно, мягко надавливала на мягкую чувствительную точку, словно целуя её губами. А потом снова ускорялась, чтобы сорвать с губ госпожи протяжные нотки от приятного скольжения внутри.
Чем сильнее Коакума сопротивлялась конвульсиям тела, тем чувствительнее становились ласки. Даже горячее дыхание госпожи ощущалось как что-то физическое и приятно раздражало кожу. Пьянящее удовольствие заскользило по всему телу. Животик фамиляьра стал вздрагивать, движения стали резкими, но по-прежнему сохраняли свою чувственность. Она сильно дрожала, стремительно приближаясь к финалу. По телу пробежала что-то похожее на шаровую молнию - и Коакума выгнула спину, не сдержав крика. Язычок сломил её волю - её оргазм оказался бурным и сильным. Мышцы тазового дна ритмично сокращалась, даря удовольствие на двоих. Фамильяр изливалась, совсем не стесняясь залить платье. Она жила текущим, приятным моментом и всё, кроме оджосамы рядом, перестало играть какое-либо значение. Коа сделала еще несколько затухающих движений, облокотившись на спину скамейки. Рука поглаживала жемчужные волосы, вторую она вытянула навстречу - на тот случай, если вампиресса предпочтет сесть рядом. Вторая ладонь коснулась её плеча. Коакума попискивала - она теперь понимала, что госпожа имела в виду под чрезмерной чувствительностью тела. Однако это было так сладко, так желанно испытывать, что она не собралась изменять своим привычкам и делиться этим самым наслаждением.
Как пожелаете! Я тогда возьму побольше люда и что-нибудь, чем можно обмахивать вас и остужать в летний денек.
Дьяволёнок подцепила пальцами красивую шапочку, сняла с головы, положила с собой рядом. Коакума запустила пальцы в волосы оджосамы, поглаживая их. Любимая хозяйка ласкала своими влажными губами клитор, облизывала половые губы и совершала языком возвратно-поступательные движения, схожие с фрикциями её длинного хвостика. Бедра подрагивали, спина покрылась мурашками. Её сердце стучало, как бешеное, а в животе что-то сжималось, как длинная пружина. Тихие, неконтролируемые стона блаженста непроизвольно срывались с её губ. Проникая внутрь, язычок стимулировал её внутренние стенки, доставляя настолько приятную щекотку, что в дальнейшем возбуждении она не то, чтобы нуждалась, а уже буквально была готова сорваться на седьмое небо.
Постепенно движения Коакумы становились быстрее. Она старалась вдвигаться как можно нежнее, с искренним наслаждением погружаясь в тело Ремилии-самы. Она чувственно двигалась на разгоряченном теле, лицо Коакумы стало красным не только от помады - напряжение, которому поддавалось её тело, закончило начатые штрихи. Страсть набирала обороты - чем ближе была горничная к тому, чтобы взорваться, тем быстрее она орудовала хвостиком. Неожиданное столкновение её точки
и маленькой пуговицы клитора привело к тому, что она громко пискнула и расправила кончик в полную силу. Коакума прикусила губу и всерьез разогналась. В эти моменты она привыкла читать на лице хозяйки смесь удовольствия и боли, но сейчас этого сделать было нельзя. Подсказкой служили только звуки удовольствия госпожи - чем чаще она стонала, тем чаще она двигалась. Иногда она замедлялась и плавно, мягко надавливала на мягкую чувствительную точку, словно целуя её губами. А потом снова ускорялась, чтобы сорвать с губ госпожи протяжные нотки от приятного скольжения внутри.
Чем сильнее Коакума сопротивлялась конвульсиям тела, тем чувствительнее становились ласки. Даже горячее дыхание госпожи ощущалось как что-то физическое и приятно раздражало кожу. Пьянящее удовольствие заскользило по всему телу. Животик фамиляьра стал вздрагивать, движения стали резкими, но по-прежнему сохраняли свою чувственность. Она сильно дрожала, стремительно приближаясь к финалу. По телу пробежала что-то похожее на шаровую молнию - и Коакума выгнула спину, не сдержав крика. Язычок сломил её волю - её оргазм оказался бурным и сильным. Мышцы тазового дна ритмично сокращалась, даря удовольствие на двоих. Фамильяр изливалась, совсем не стесняясь залить платье. Она жила текущим, приятным моментом и всё, кроме оджосамы рядом, перестало играть какое-либо значение. Коа сделала еще несколько затухающих движений, облокотившись на спину скамейки. Рука поглаживала жемчужные волосы, вторую она вытянула навстречу - на тот случай, если вампиресса предпочтет сесть рядом. Вторая ладонь коснулась её плеча. Коакума попискивала - она теперь понимала, что госпожа имела в виду под чрезмерной чувствительностью тела. Однако это было так сладко, так желанно испытывать, что она не собралась изменять своим привычкам и делиться этим самым наслаждением.
Как пожелаете! Я тогда возьму побольше люда и что-нибудь, чем можно обмахивать вас и остужать в летний денек.
262 Кб, 495x600>>19773
А не мелковат ты будешь для штурмовика?
А не мелковат ты будешь для штурмовика?
10 Мб, 2480x3507>>19986
Мы честные кхорниты, никаких щупалец. И вообще, ты попробуй, рубить черепа вообще то очень приятно. Голоса в голове говорят "малаца", а душ из крови очень полезен для кожи.
Мы честные кхорниты, никаких щупалец. И вообще, ты попробуй, рубить черепа вообще то очень приятно. Голоса в голове говорят "малаца", а душ из крови очень полезен для кожи.
42 Кб, 630x800>>20180
- В аду с ними поговоришь, хаоситская сука! Или куда вы там бляди попадаете! Гневно выкрикиваю, простреливая тебе табло.
По рации связываюсь со штабом и докладываю о застреленной мною еретичке и об убитом ей космодесе.
Комиссар уже в пути.
А пока я отхожу в безопасное место чтобы помочиться. На обеде много воды выпила...
- В аду с ними поговоришь, хаоситская сука! Или куда вы там бляди попадаете! Гневно выкрикиваю, простреливая тебе табло.
По рации связываюсь со штабом и докладываю о застреленной мною еретичке и об убитом ей космодесе.
Комиссар уже в пути.
А пока я отхожу в безопасное место чтобы помочиться. На обеде много воды выпила...
667 Кб, 850x637>>20427
Лазболт оплавил лицо, с черепа слезла кожа, сам он упал и покатился к подножью трона черепов.
Лазболт оплавил лицо, с черепа слезла кожа, сам он упал и покатился к подножью трона черепов.
>>20486
Однозначно.Вообще почти все тянки Геральта лучше Трисс.
Однозначно.Вообще почти все тянки Геральта лучше Трисс.
Можно я буду следющей пациенткой? За Клавдию
>>20486
Шо то говно шо то говно на фоне Йен
Шо то говно шо то говно на фоне Йен
82 Кб, 736x1104>>19456
Ручка выписывает финальные штрихи, ставя точку с силой и точностью иглы для взятия анализа. Блеск хромированного металла на миг отражается зайчиком, прыгая в глаза женщине, но так же быстро и исчезает, когда брошенная с внезапной небрежностью та исчезает в футляре.
Неспешно откинувшись на стуле с такой же высокой спинкой, я несколько секунд изучаю посетительницу. Взгляд скользит по её лицу, спускаясь к тонкой шее и ниже, деля скрытое одеждой женское тело на зоны.
Наконец, плавно качнувшись я разворачиваюсь из за стола и выбросив длинные стройные ноги поднимаюсь, цокнув острыми, стилетоподобными каблуками.
Белый приталенный халат, белая юбка-карандаш и бежевого цвета туфли.
Качнув бёдрами, я подплываю к сидящей женщине. Мои подведенные помадой губы кривятся в томной, сохраняющей уголки губ немного опущенными улыбке. Правая рука медленно плывёт вперёд, останавливаясь, когда пальцы, подобно ножкам пинцета сжимают точеный подбородок, нажимая на кожу ногтями. Несильно, но ощутимо. Мой взгляд, касается лица, повязки, шрама.
Последний особенно интересен и подушечка пальцев второй руки обводит его.
- У вас есть какие-то жалобы? Хронические недуги? Что то, - мои губы еле шевелятся, а голос играет волнами, то поднимаясь, то проваливаясь почти до шёпота. - тянущееся из детства?
Мои руки мягкие, я знаю это - достаточно хорошо ухаживать за ними. Такая мелочь, но теплое касание может привести к правильной реакции.
Исследовав шрам, пальцы скользят вниз, цепляя губы женщины, останавливаясь на том участке шеи, где кожа пульсирует жизнью. Нажатие. Не сильное, но вынуждающее не готовых сглотнуть.
- Мне нужно видеть вас нагой, - с последним словом я наклоняюсь ближе, давая почувствовать ноты отдающего мускусом парфюма вместо агрессивного запаха больницы.
Ручка выписывает финальные штрихи, ставя точку с силой и точностью иглы для взятия анализа. Блеск хромированного металла на миг отражается зайчиком, прыгая в глаза женщине, но так же быстро и исчезает, когда брошенная с внезапной небрежностью та исчезает в футляре.
Неспешно откинувшись на стуле с такой же высокой спинкой, я несколько секунд изучаю посетительницу. Взгляд скользит по её лицу, спускаясь к тонкой шее и ниже, деля скрытое одеждой женское тело на зоны.
Наконец, плавно качнувшись я разворачиваюсь из за стола и выбросив длинные стройные ноги поднимаюсь, цокнув острыми, стилетоподобными каблуками.
Белый приталенный халат, белая юбка-карандаш и бежевого цвета туфли.
Качнув бёдрами, я подплываю к сидящей женщине. Мои подведенные помадой губы кривятся в томной, сохраняющей уголки губ немного опущенными улыбке. Правая рука медленно плывёт вперёд, останавливаясь, когда пальцы, подобно ножкам пинцета сжимают точеный подбородок, нажимая на кожу ногтями. Несильно, но ощутимо. Мой взгляд, касается лица, повязки, шрама.
Последний особенно интересен и подушечка пальцев второй руки обводит его.
- У вас есть какие-то жалобы? Хронические недуги? Что то, - мои губы еле шевелятся, а голос играет волнами, то поднимаясь, то проваливаясь почти до шёпота. - тянущееся из детства?
Мои руки мягкие, я знаю это - достаточно хорошо ухаживать за ними. Такая мелочь, но теплое касание может привести к правильной реакции.
Исследовав шрам, пальцы скользят вниз, цепляя губы женщины, останавливаясь на том участке шеи, где кожа пульсирует жизнью. Нажатие. Не сильное, но вынуждающее не готовых сглотнуть.
- Мне нужно видеть вас нагой, - с последним словом я наклоняюсь ближе, давая почувствовать ноты отдающего мускусом парфюма вместо агрессивного запаха больницы.
36 Кб, 481x640>>20196
Не-не, все было очень хорошо. Извини, если прозвучало не так. Просто мысль о том, как можно это продолжить и в какой тональности.
Запустив пальцы в недлинные волосы Люси на затылке, Лара вжалась лицом в ее шею. Влажные пальцы второй руки, побывавшие в рыжей, гуляли по ее заднице и ноге, прижимая бедра Люси к ее собственным. Немного навалившись весом, Лара перевернула девушку на спину, мягко прижимаясь своей бедренной косточкой между ног Люси, и сама немного стиснула свои ноги вокруг ляжки, оказавшейся между них.
Еще один легкий поцелуй в шею, горячее дыхание, и Лара приподнялась над Люси на руках, уставившись на нее с хитрой и чуть-чуть пьяной улыбкой на раскрасневшемся лице. Тело пошевелилось, сдвигаясь вперед и вверх с приятным трением. Кулон в виде анкха, висевший на цепочке на шее, дразнил Люси прямо между ключиц.
- Хочу об тебя... - прошептала Лара на выдохе, поднимаясь повыше и теперь заметнее садясь своим весом на бедра Люси. Руки, которые ненадолго поднялись вперед, чтобы оттолкнуться от простыни, снова направились вниз, проскальзывая по животу Люси и ниже, к ее ноге - на одной сидела Лара, а вторая была, наоборот, перед ее телом.
Не-не, все было очень хорошо. Извини, если прозвучало не так. Просто мысль о том, как можно это продолжить и в какой тональности.
Запустив пальцы в недлинные волосы Люси на затылке, Лара вжалась лицом в ее шею. Влажные пальцы второй руки, побывавшие в рыжей, гуляли по ее заднице и ноге, прижимая бедра Люси к ее собственным. Немного навалившись весом, Лара перевернула девушку на спину, мягко прижимаясь своей бедренной косточкой между ног Люси, и сама немного стиснула свои ноги вокруг ляжки, оказавшейся между них.
Еще один легкий поцелуй в шею, горячее дыхание, и Лара приподнялась над Люси на руках, уставившись на нее с хитрой и чуть-чуть пьяной улыбкой на раскрасневшемся лице. Тело пошевелилось, сдвигаясь вперед и вверх с приятным трением. Кулон в виде анкха, висевший на цепочке на шее, дразнил Люси прямо между ключиц.
- Хочу об тебя... - прошептала Лара на выдохе, поднимаясь повыше и теперь заметнее садясь своим весом на бедра Люси. Руки, которые ненадолго поднялись вперед, чтобы оттолкнуться от простыни, снова направились вниз, проскальзывая по животу Люси и ниже, к ее ноге - на одной сидела Лара, а вторая была, наоборот, перед ее телом.
42 Кб, 630x800>>20508
Прихожу обратно с импровизированного туалета и вижу этот пиздец.
- Вот же бляди!.. Даже подыхая глумятся... грязные хаоситские суки! Зло плюю на отчленённую голову еретички.
После чего прячусь, ожидая прибытия комиссара. Больше мрази может ходить вокруг, не хочу рисковать...
Прихожу обратно с импровизированного туалета и вижу этот пиздец.
- Вот же бляди!.. Даже подыхая глумятся... грязные хаоситские суки! Зло плюю на отчленённую голову еретички.
После чего прячусь, ожидая прибытия комиссара. Больше мрази может ходить вокруг, не хочу рисковать...
42 Кб, 630x800>>20834
Из кустов внезапно выходит медведь и орёт.
- Ты что, охуел?! Что за хуйня?! Реагирую на автомате, охуевая от говорящего зверя. Ксеносская магия, не иначе!
А потом замечаю что скотина похотливо пялится мне между ног.
- Я не зоофилка, козёл блять! Пошёл отсюда! Отпугиваю самца вскинутым ружьём.
Из кустов внезапно выходит медведь и орёт.
- Ты что, охуел?! Что за хуйня?! Реагирую на автомате, охуевая от говорящего зверя. Ксеносская магия, не иначе!
А потом замечаю что скотина похотливо пялится мне между ног.
- Я не зоофилка, козёл блять! Пошёл отсюда! Отпугиваю самца вскинутым ружьём.
36 Кб, 899x900>>21122
Медведь все-таки не дурак и поднимает лапы вверх при виде ружья, делая шаг назад. Увидев, что девушка не собирается палить сразу же, разворачивается и топает обратно в кусты. "Зассыха", – неодобрительно бормочет он, мотая головой.
Медведь все-таки не дурак и поднимает лапы вверх при виде ружья, делая шаг назад. Увидев, что девушка не собирается палить сразу же, разворачивается и топает обратно в кусты. "Зассыха", – неодобрительно бормочет он, мотая головой.
42 Кб, 630x800>>21266
- Я те в жопу щас винтовку засуну, ублюдок эльфийский! КЫШ! Громко ору вслед, делая пару выстрелов рядом с ним, чтоб валил резче.
- Совсем охуели, зверьё, блять!..
- Я те в жопу щас винтовку засуну, ублюдок эльфийский! КЫШ! Громко ору вслед, делая пару выстрелов рядом с ним, чтоб валил резче.
- Совсем охуели, зверьё, блять!..
102 Кб, 735x1009>>21258
Вот что значит хороший фотограф, который умеет снимать фотосессии с tasteful nudes.
Вот что значит хороший фотограф, который умеет снимать фотосессии с tasteful nudes.
Ебать, дичь, ахахах. 🙃
346 Кб, 1920x1080>>20755
От алкоголя путались мысли. Люси хотелось проявить инициативу, но Лара вела ее достаточно уверенно, чтобы отбросить эту идею.
Расхитительница скользила по ее телу, оставляя горячие следы поцелуев, и объятья охотницы не помешали ей принять вертикальное положение. Только ее ладони соскользнули вниз, вдоль тела, к смятой простыне.
Теперь, когда Лара оказалась на ее бедре, Люси чуть повернулась, позволяя их промежностям соприкоснуться, и приподнялась на локтях.
От алкоголя путались мысли. Люси хотелось проявить инициативу, но Лара вела ее достаточно уверенно, чтобы отбросить эту идею.
Расхитительница скользила по ее телу, оставляя горячие следы поцелуев, и объятья охотницы не помешали ей принять вертикальное положение. Только ее ладони соскользнули вниз, вдоль тела, к смятой простыне.
Теперь, когда Лара оказалась на ее бедре, Люси чуть повернулась, позволяя их промежностям соприкоснуться, и приподнялась на локтях.
>>22027
Спасибо за наводку.
Спасибо за наводку.
>>22178
Какое же наслаждающееся щячло, я ебал...
Какое же наслаждающееся щячло, я ебал...
>>22178
Я этот пес.
Я этот пес.
36 Кб, 481x640>>21999
Наблюдая за действиями Люси, Лара немного привстала с ее ноги, чтобы свободно дать ей повернуться как она хотела, и снова положила руку на оказавшуюся перед ней ногу подруги, стискивая податливую упругую ляжку грубоватыми подушечками пальцев. Немного наклонившись вперед, она снова мягко опустилась пахом на другую ногу, прямо на внутреннюю сторону бедра в считанных сантиметрах от промежности Люси, и свела свои ноги поплотнее - ее собственная ляжка прижалась к низу живота и к лобку немного повернувшей бедра вбок Люси, а когда Лара наклонилась, то ее кожа проскользила вдоль, дразня чувствительную плоть. Пальцы провели вдоль расположившейся перед Ларой ноги, от бедер к колену, и вернулись обратно.
- Удобно? - Прошептала с улыбкой Лара, покачнувшись и с нажимом потеревшись о ногу под собой, вперед, практически уперевшись в пах Люси, насколько позволило сплетение их тел, и назад. Не отрывая глаз от Люси в полутьме, Лара попыталась на ощупь нащупать ее ладонь свободной рукой.
Наблюдая за действиями Люси, Лара немного привстала с ее ноги, чтобы свободно дать ей повернуться как она хотела, и снова положила руку на оказавшуюся перед ней ногу подруги, стискивая податливую упругую ляжку грубоватыми подушечками пальцев. Немного наклонившись вперед, она снова мягко опустилась пахом на другую ногу, прямо на внутреннюю сторону бедра в считанных сантиметрах от промежности Люси, и свела свои ноги поплотнее - ее собственная ляжка прижалась к низу живота и к лобку немного повернувшей бедра вбок Люси, а когда Лара наклонилась, то ее кожа проскользила вдоль, дразня чувствительную плоть. Пальцы провели вдоль расположившейся перед Ларой ноги, от бедер к колену, и вернулись обратно.
- Удобно? - Прошептала с улыбкой Лара, покачнувшись и с нажимом потеревшись о ногу под собой, вперед, практически уперевшись в пах Люси, насколько позволило сплетение их тел, и назад. Не отрывая глаз от Люси в полутьме, Лара попыталась на ощупь нащупать ее ладонь свободной рукой.
161 Кб, 707x1000>>22178
Круглолицая невротичная самозванка!
Круглолицая невротичная самозванка!
104 Кб, 1024x709>>20653
Вопрос про детство и недуги заставляет Есико напрячься, как во время их первой встречи. Она явно угадывает в них двойной смысл. Ей начинает казаться, что доктор знает о ее лесбийской ориентации и разглядела едва заметные непроизвольные реакции ее тела. И также знает, что ей приятно ее обхождение, то, как она коснулась губ и зажала подбородок. И тогда Есико понимает, что дальнейшая игра в спокойствие не имеет смысла
Она резкими рваными движениями расстегивает ремень, спускает галифе до половины бедер, отвязав от пояса саблю и бросив ее на стул. Она становится впереди врача. Под штанами оказываются элегантные сетчатые чулки, сзади бедра тату в виде розы. Как никак, она была не только военной, но и шпионкой. Она дышит все чаще, короткие волосы покрываются потом. От прикосновения элегантно-хищных пальцев к своей шее она внезапно чувствует себя беззащитной.
Есико стягивает с себя сапоги. Ее черно-красные ногти под сетчатыми чулками выглядят красиво, но от от них пахнет как, должны пахнуть ноги давно не мывшегося солдата.
Она остается в в распущенной белой рубашке и расстегнутом кителе. Вскоре она почти остервенело срывает и их, оставив только фуражку. И в этой фуражке, сетчатых чулках и повязке на глазу, ее тянет бесцеременно взгромоздиться на стол и выгнувшись, впустить в свою мужественную плоть нежные, но сильные пальцы доктора.
Вопрос про детство и недуги заставляет Есико напрячься, как во время их первой встречи. Она явно угадывает в них двойной смысл. Ей начинает казаться, что доктор знает о ее лесбийской ориентации и разглядела едва заметные непроизвольные реакции ее тела. И также знает, что ей приятно ее обхождение, то, как она коснулась губ и зажала подбородок. И тогда Есико понимает, что дальнейшая игра в спокойствие не имеет смысла
Она резкими рваными движениями расстегивает ремень, спускает галифе до половины бедер, отвязав от пояса саблю и бросив ее на стул. Она становится впереди врача. Под штанами оказываются элегантные сетчатые чулки, сзади бедра тату в виде розы. Как никак, она была не только военной, но и шпионкой. Она дышит все чаще, короткие волосы покрываются потом. От прикосновения элегантно-хищных пальцев к своей шее она внезапно чувствует себя беззащитной.
Есико стягивает с себя сапоги. Ее черно-красные ногти под сетчатыми чулками выглядят красиво, но от от них пахнет как, должны пахнуть ноги давно не мывшегося солдата.
Она остается в в распущенной белой рубашке и расстегнутом кителе. Вскоре она почти остервенело срывает и их, оставив только фуражку. И в этой фуражке, сетчатых чулках и повязке на глазу, ее тянет бесцеременно взгромоздиться на стол и выгнувшись, впустить в свою мужественную плоть нежные, но сильные пальцы доктора.
2,1 Мб, 1920x1080>>22509
- В самый раз.
Люси потянула руку и поймала ларины пальцы в замок. Другой ладонью она дотянулась до щеки англичанки и провела ей вдоль шеи к груди.
Рыжая сделала первые, несколько робкие движения тазом - для одиночки вроде нее это был не самый типичный опыт. Задержавшиеся на груди Крофт пальцы массировали ее значительно более уверенно, не обходя вниманием и соски тоже.
- В самый раз.
Люси потянула руку и поймала ларины пальцы в замок. Другой ладонью она дотянулась до щеки англичанки и провела ей вдоль шеи к груди.
Рыжая сделала первые, несколько робкие движения тазом - для одиночки вроде нее это был не самый типичный опыт. Задержавшиеся на груди Крофт пальцы массировали ее значительно более уверенно, не обходя вниманием и соски тоже.
113 Кб, 850x1275>>20054
Покрытый и пропитанный влагой хозяйки хвостик приятно извивался внутри, словно змейка, вытягивая из неё приглушённый лоном фамильяра стоны. Благодаря обильному количеству влаги, он беспрепятственно скользил внутри неё, доставая до самых глубоких местечек, в отличии от драгоценности, к которой привыкла вампирша. Подушечками пальцев, она ощущала, как небольшой бугорок мелко перемещается под кожей и на секунду она даже представила, что будет, если дьяволёнок попытается полностью уместить хвостик внутри неё и как это будет выглядеть. На мгновение она почувствовала, как кончик хвоста увеличился в размерах, заполняя собой всё пространство внутри. Чувство заполненности кружило голову ещё сильнее, но в погоне за ещё большим удовольствием она не могла остановить себя. Подхватив ритм фамильяра, она подмахивала ей своими бёдрами. Чёрное сердечко, которое и без того доставало до самых глубоких мест с тянущей болью врезалось в мягкую плоть хозяйки, доставляя ей ещё больше удовольствия. Она прекрасно понимала, что в такие моменты боль и удовольствие вовсе не мешают друг другу, а наоборот дополняют.
Сама же вампирша в ответ на это лишь сильнее уткнулась лицом в её промежность, желая, чтобы и её язычок проник внутрь как можно глубже. Коктейль из слюны хозяйки и соков дьяволёнка смешивались вместе, позволяя её языку скользить внутри, проходясь кончиком по чувствительным точкам, проворачиваясь внутри и извиваясь. Когда же Ремилии перестало хватать воздуха, она на секунду оторвалась от лона девушки, тяжело дыша ртом, так и не убирая язычок внутрь него. Вид любимицы, которая дрожала от удовольствия пробуждал внутри неё лишь одно желание - продолжить, подарив ей ещё больше приятных секунд. Ремилия опустилась вниз, на этот раз проходясь языком по всей промежности и останавливаясь в самой верхней точке. Кончик языка коснулся набухшей горошинки, принимаясь ласкать её, описывая круги и другие различные фигуры. По тому, как подрагивает низ живота Коакумы, она понимала, что девушка уже была на грани, хотя и сама хозяйка держалась из последних сил. Хвостик внутри неё двигался будто сам по себе, никем не сдерживаемый, а кончик стрелки словно исследовал её впервые, проходясь по влажным стеночкам, которые в ответ на ласки лишь сильнее сжимали его. Стараясь попадать в такт, Ремилия продолжала подмахивать бёдрами, а услышав ничем не сдерживаемый стон любимицы, сразу же почувствовала, как горячая влага попадает на её лицо. Не желая, чтобы такая сладость пропадала впустую, она вновь прижалась лицом к её промежности, собирая ртом каждую каплю результатов их любви. Понимание, что она сделала это не думая, а скорее ведомая одними лишь желаниям скользнуло в голове на секунду, сразу же исчезая, а сама вампирша протяжно простонав между ног Коакумы, сжала хвостик внутри себя что было сил. Стеночки активно сокращались, желая напоследок ещё сильнее прочувствовать скользкого, плотного гостя внутри себя. Тело вампирши била заметная дрожь, а под ней на земле появилась небольшая лужица, которая продолжала плавно стекать по хвосту, капая с него. Скользнув рукой ещё ниже, они коснулась хвоста Коакумы, нежно поглаживая за старания ту часть, которая была снаружи.
Покрытый и пропитанный влагой хозяйки хвостик приятно извивался внутри, словно змейка, вытягивая из неё приглушённый лоном фамильяра стоны. Благодаря обильному количеству влаги, он беспрепятственно скользил внутри неё, доставая до самых глубоких местечек, в отличии от драгоценности, к которой привыкла вампирша. Подушечками пальцев, она ощущала, как небольшой бугорок мелко перемещается под кожей и на секунду она даже представила, что будет, если дьяволёнок попытается полностью уместить хвостик внутри неё и как это будет выглядеть. На мгновение она почувствовала, как кончик хвоста увеличился в размерах, заполняя собой всё пространство внутри. Чувство заполненности кружило голову ещё сильнее, но в погоне за ещё большим удовольствием она не могла остановить себя. Подхватив ритм фамильяра, она подмахивала ей своими бёдрами. Чёрное сердечко, которое и без того доставало до самых глубоких мест с тянущей болью врезалось в мягкую плоть хозяйки, доставляя ей ещё больше удовольствия. Она прекрасно понимала, что в такие моменты боль и удовольствие вовсе не мешают друг другу, а наоборот дополняют.
Сама же вампирша в ответ на это лишь сильнее уткнулась лицом в её промежность, желая, чтобы и её язычок проник внутрь как можно глубже. Коктейль из слюны хозяйки и соков дьяволёнка смешивались вместе, позволяя её языку скользить внутри, проходясь кончиком по чувствительным точкам, проворачиваясь внутри и извиваясь. Когда же Ремилии перестало хватать воздуха, она на секунду оторвалась от лона девушки, тяжело дыша ртом, так и не убирая язычок внутрь него. Вид любимицы, которая дрожала от удовольствия пробуждал внутри неё лишь одно желание - продолжить, подарив ей ещё больше приятных секунд. Ремилия опустилась вниз, на этот раз проходясь языком по всей промежности и останавливаясь в самой верхней точке. Кончик языка коснулся набухшей горошинки, принимаясь ласкать её, описывая круги и другие различные фигуры. По тому, как подрагивает низ живота Коакумы, она понимала, что девушка уже была на грани, хотя и сама хозяйка держалась из последних сил. Хвостик внутри неё двигался будто сам по себе, никем не сдерживаемый, а кончик стрелки словно исследовал её впервые, проходясь по влажным стеночкам, которые в ответ на ласки лишь сильнее сжимали его. Стараясь попадать в такт, Ремилия продолжала подмахивать бёдрами, а услышав ничем не сдерживаемый стон любимицы, сразу же почувствовала, как горячая влага попадает на её лицо. Не желая, чтобы такая сладость пропадала впустую, она вновь прижалась лицом к её промежности, собирая ртом каждую каплю результатов их любви. Понимание, что она сделала это не думая, а скорее ведомая одними лишь желаниям скользнуло в голове на секунду, сразу же исчезая, а сама вампирша протяжно простонав между ног Коакумы, сжала хвостик внутри себя что было сил. Стеночки активно сокращались, желая напоследок ещё сильнее прочувствовать скользкого, плотного гостя внутри себя. Тело вампирши била заметная дрожь, а под ней на земле появилась небольшая лужица, которая продолжала плавно стекать по хвосту, капая с него. Скользнув рукой ещё ниже, они коснулась хвоста Коакумы, нежно поглаживая за старания ту часть, которая была снаружи.
113 Кб, 850x1275>>20054
Покрытый и пропитанный влагой хозяйки хвостик приятно извивался внутри, словно змейка, вытягивая из неё приглушённый лоном фамильяра стоны. Благодаря обильному количеству влаги, он беспрепятственно скользил внутри неё, доставая до самых глубоких местечек, в отличии от драгоценности, к которой привыкла вампирша. Подушечками пальцев, она ощущала, как небольшой бугорок мелко перемещается под кожей и на секунду она даже представила, что будет, если дьяволёнок попытается полностью уместить хвостик внутри неё и как это будет выглядеть. На мгновение она почувствовала, как кончик хвоста увеличился в размерах, заполняя собой всё пространство внутри. Чувство заполненности кружило голову ещё сильнее, но в погоне за ещё большим удовольствием она не могла остановить себя. Подхватив ритм фамильяра, она подмахивала ей своими бёдрами. Чёрное сердечко, которое и без того доставало до самых глубоких мест с тянущей болью врезалось в мягкую плоть хозяйки, доставляя ей ещё больше удовольствия. Она прекрасно понимала, что в такие моменты боль и удовольствие вовсе не мешают друг другу, а наоборот дополняют.
Сама же вампирша в ответ на это лишь сильнее уткнулась лицом в её промежность, желая, чтобы и её язычок проник внутрь как можно глубже. Коктейль из слюны хозяйки и соков дьяволёнка смешивались вместе, позволяя её языку скользить внутри, проходясь кончиком по чувствительным точкам, проворачиваясь внутри и извиваясь. Когда же Ремилии перестало хватать воздуха, она на секунду оторвалась от лона девушки, тяжело дыша ртом, так и не убирая язычок внутрь него. Вид любимицы, которая дрожала от удовольствия пробуждал внутри неё лишь одно желание - продолжить, подарив ей ещё больше приятных секунд. Ремилия опустилась вниз, на этот раз проходясь языком по всей промежности и останавливаясь в самой верхней точке. Кончик языка коснулся набухшей горошинки, принимаясь ласкать её, описывая круги и другие различные фигуры. По тому, как подрагивает низ живота Коакумы, она понимала, что девушка уже была на грани, хотя и сама хозяйка держалась из последних сил. Хвостик внутри неё двигался будто сам по себе, никем не сдерживаемый, а кончик стрелки словно исследовал её впервые, проходясь по влажным стеночкам, которые в ответ на ласки лишь сильнее сжимали его. Стараясь попадать в такт, Ремилия продолжала подмахивать бёдрами, а услышав ничем не сдерживаемый стон любимицы, сразу же почувствовала, как горячая влага попадает на её лицо. Не желая, чтобы такая сладость пропадала впустую, она вновь прижалась лицом к её промежности, собирая ртом каждую каплю результатов их любви. Понимание, что она сделала это не думая, а скорее ведомая одними лишь желаниям скользнуло в голове на секунду, сразу же исчезая, а сама вампирша протяжно простонав между ног Коакумы, сжала хвостик внутри себя что было сил. Стеночки активно сокращались, желая напоследок ещё сильнее прочувствовать скользкого, плотного гостя внутри себя. Тело вампирши била заметная дрожь, а под ней на земле появилась небольшая лужица, которая продолжала плавно стекать по хвосту, капая с него. Скользнув рукой ещё ниже, они коснулась хвоста Коакумы, нежно поглаживая за старания ту часть, которая была снаружи.
Покрытый и пропитанный влагой хозяйки хвостик приятно извивался внутри, словно змейка, вытягивая из неё приглушённый лоном фамильяра стоны. Благодаря обильному количеству влаги, он беспрепятственно скользил внутри неё, доставая до самых глубоких местечек, в отличии от драгоценности, к которой привыкла вампирша. Подушечками пальцев, она ощущала, как небольшой бугорок мелко перемещается под кожей и на секунду она даже представила, что будет, если дьяволёнок попытается полностью уместить хвостик внутри неё и как это будет выглядеть. На мгновение она почувствовала, как кончик хвоста увеличился в размерах, заполняя собой всё пространство внутри. Чувство заполненности кружило голову ещё сильнее, но в погоне за ещё большим удовольствием она не могла остановить себя. Подхватив ритм фамильяра, она подмахивала ей своими бёдрами. Чёрное сердечко, которое и без того доставало до самых глубоких мест с тянущей болью врезалось в мягкую плоть хозяйки, доставляя ей ещё больше удовольствия. Она прекрасно понимала, что в такие моменты боль и удовольствие вовсе не мешают друг другу, а наоборот дополняют.
Сама же вампирша в ответ на это лишь сильнее уткнулась лицом в её промежность, желая, чтобы и её язычок проник внутрь как можно глубже. Коктейль из слюны хозяйки и соков дьяволёнка смешивались вместе, позволяя её языку скользить внутри, проходясь кончиком по чувствительным точкам, проворачиваясь внутри и извиваясь. Когда же Ремилии перестало хватать воздуха, она на секунду оторвалась от лона девушки, тяжело дыша ртом, так и не убирая язычок внутрь него. Вид любимицы, которая дрожала от удовольствия пробуждал внутри неё лишь одно желание - продолжить, подарив ей ещё больше приятных секунд. Ремилия опустилась вниз, на этот раз проходясь языком по всей промежности и останавливаясь в самой верхней точке. Кончик языка коснулся набухшей горошинки, принимаясь ласкать её, описывая круги и другие различные фигуры. По тому, как подрагивает низ живота Коакумы, она понимала, что девушка уже была на грани, хотя и сама хозяйка держалась из последних сил. Хвостик внутри неё двигался будто сам по себе, никем не сдерживаемый, а кончик стрелки словно исследовал её впервые, проходясь по влажным стеночкам, которые в ответ на ласки лишь сильнее сжимали его. Стараясь попадать в такт, Ремилия продолжала подмахивать бёдрами, а услышав ничем не сдерживаемый стон любимицы, сразу же почувствовала, как горячая влага попадает на её лицо. Не желая, чтобы такая сладость пропадала впустую, она вновь прижалась лицом к её промежности, собирая ртом каждую каплю результатов их любви. Понимание, что она сделала это не думая, а скорее ведомая одними лишь желаниям скользнуло в голове на секунду, сразу же исчезая, а сама вампирша протяжно простонав между ног Коакумы, сжала хвостик внутри себя что было сил. Стеночки активно сокращались, желая напоследок ещё сильнее прочувствовать скользкого, плотного гостя внутри себя. Тело вампирши била заметная дрожь, а под ней на земле появилась небольшая лужица, которая продолжала плавно стекать по хвосту, капая с него. Скользнув рукой ещё ниже, они коснулась хвоста Коакумы, нежно поглаживая за старания ту часть, которая была снаружи.
36 Кб, 481x640>>23531
Лара облизнула губы, глядя на Люси, и выгнула спину, прогибаясь в пояснице и отставляя бедра немного подальше назад. Чувствительная плоть между ног снова влажно проскользила по ноге Люси и снова практически прижалась лобком к промежности рыжей девушки, а внутренняя сторона ноги самой Лары и место чуть сбоку от лобка, где ляжка переходила в низ живота, с нажимом протерлась вдоль клитора Люси. Почувствовав не очень уверенное движение Люси, Лара слегка потянула ее за ногу на себя, навстречу своему собственному движению - не мешая и не настаивая ни на чем, лишь помогая ей. Конечно, внизу у Люси было поменьше пространства для маневров, но двигать бедрами навстречу Ларе она могла бы достаточно свободно.
Лара не сказала ни слова, почувствовав пальцы на своей груди - лишь повела плечами, наклонившись вперед еще немного. Взволнованное дыхание через приоткрытый рот, довольная улыбка, пальцы в замке двух рук, стиснувшие ладонь Люси посильнее. Лара принялась неспешно двигать бедрами вперед и назад вдоль ляжки Люси, ненавязчиво подтягивая ее навстречу своим движениям и навстречу своей ноге, которая терлась о чувствительную точку между ног рыжей.
Лара облизнула губы, глядя на Люси, и выгнула спину, прогибаясь в пояснице и отставляя бедра немного подальше назад. Чувствительная плоть между ног снова влажно проскользила по ноге Люси и снова практически прижалась лобком к промежности рыжей девушки, а внутренняя сторона ноги самой Лары и место чуть сбоку от лобка, где ляжка переходила в низ живота, с нажимом протерлась вдоль клитора Люси. Почувствовав не очень уверенное движение Люси, Лара слегка потянула ее за ногу на себя, навстречу своему собственному движению - не мешая и не настаивая ни на чем, лишь помогая ей. Конечно, внизу у Люси было поменьше пространства для маневров, но двигать бедрами навстречу Ларе она могла бы достаточно свободно.
Лара не сказала ни слова, почувствовав пальцы на своей груди - лишь повела плечами, наклонившись вперед еще немного. Взволнованное дыхание через приоткрытый рот, довольная улыбка, пальцы в замке двух рук, стиснувшие ладонь Люси посильнее. Лара принялась неспешно двигать бедрами вперед и назад вдоль ляжки Люси, ненавязчиво подтягивая ее навстречу своим движениям и навстречу своей ноге, которая терлась о чувствительную точку между ног рыжей.
>>24090
Ну, кстати, получилось ничего, хоть лицо и перерисовалось.
Ну, кстати, получилось ничего, хоть лицо и перерисовалось.
82 Кб, 736x1104>>23314
Видя рвение пациентки, я отступаю назад. Резкий, отчётливый щелчок цокнувших каблуков. Шага достаточно.
Я стараюсь сохранить в дистанции баланс, когда движения не будут скованы, но зона личного пространства всё ещё не освобождена от вмешательства.
Мои руки сложены под грудью, бедро чуть выпячено, создавая подчеркнутый строгим белым халатом проваливаюшийся в талию изгиб. На моих губах нейтральное выражение, я даю женщине самой выложить все карты.
- Не стоит что-то утаивать, - говорю я, когда ответ задерживается. - Доктор видит первое мгновение жизни и, если повезёт, последнее. А между этим...
Моя кисть разворачивается, палец указывает на небольшие груди правильной формы. И только лишь.
- Мне нужно ваше содействие, - произношу я, сохраняя голос ровным.
Мои глаза рыщут по женскому телу. Прыгая от участка к участку, заставляя гадать является ли причиной лишь профессиональная нужда. От грудей к белью, шее.
Я заглядываю за плечо пациентки. Там, в нескольких шагах позади неё стоит хромированный стадиометр. Длинная шкала с вырезанными на ней цифрами.
Холодный металл и гладкая теплая кожа.
Я вскидываю голову, а моя рука плывет вперед, давая рассмотреть себя перед тем, как сомкнуться на шее женщины. На этот раз вкладывая больше силы, контроля. Ногти утопают в коже, ещё не удушье, но определенный дискомфорт, если она решит сглотнуть.
Взгляды снова встречаются и я надавливаю, заставляя женщину пятиться к устройству, пока её спины не коснётся блестящий металл вытянутой линейки. Холодный, почти кусачий. Интересно, как он заставит чувствовать её вместе с ярким, смывающим маски светом.
Наконец, моя левая ладонь ложится на грудь пациентки, массируя её лёгкими круговыми движениями. Подушечки внимательно прощупывают, давя вытягивающуюся расплавленным пластилином плоть, ища малейшие признаки болезни.
- Здесь нет, - мои пальцы отпускают шею, теперь лишь поглаживая кожу, а я наклоняюсь ближе, затапливая восприятие ароматом духов - болевых ощущений?
Видя рвение пациентки, я отступаю назад. Резкий, отчётливый щелчок цокнувших каблуков. Шага достаточно.
Я стараюсь сохранить в дистанции баланс, когда движения не будут скованы, но зона личного пространства всё ещё не освобождена от вмешательства.
Мои руки сложены под грудью, бедро чуть выпячено, создавая подчеркнутый строгим белым халатом проваливаюшийся в талию изгиб. На моих губах нейтральное выражение, я даю женщине самой выложить все карты.
- Не стоит что-то утаивать, - говорю я, когда ответ задерживается. - Доктор видит первое мгновение жизни и, если повезёт, последнее. А между этим...
Моя кисть разворачивается, палец указывает на небольшие груди правильной формы. И только лишь.
- Мне нужно ваше содействие, - произношу я, сохраняя голос ровным.
Мои глаза рыщут по женскому телу. Прыгая от участка к участку, заставляя гадать является ли причиной лишь профессиональная нужда. От грудей к белью, шее.
Я заглядываю за плечо пациентки. Там, в нескольких шагах позади неё стоит хромированный стадиометр. Длинная шкала с вырезанными на ней цифрами.
Холодный металл и гладкая теплая кожа.
Я вскидываю голову, а моя рука плывет вперед, давая рассмотреть себя перед тем, как сомкнуться на шее женщины. На этот раз вкладывая больше силы, контроля. Ногти утопают в коже, ещё не удушье, но определенный дискомфорт, если она решит сглотнуть.
Взгляды снова встречаются и я надавливаю, заставляя женщину пятиться к устройству, пока её спины не коснётся блестящий металл вытянутой линейки. Холодный, почти кусачий. Интересно, как он заставит чувствовать её вместе с ярким, смывающим маски светом.
Наконец, моя левая ладонь ложится на грудь пациентки, массируя её лёгкими круговыми движениями. Подушечки внимательно прощупывают, давя вытягивающуюся расплавленным пластилином плоть, ища малейшие признаки болезни.
- Здесь нет, - мои пальцы отпускают шею, теперь лишь поглаживая кожу, а я наклоняюсь ближе, затапливая восприятие ароматом духов - болевых ощущений?
Бешено хрюкая, вырываюсь из-под кровати одной из дыронек и пробегаю наискось по всему треду, попутно успевая вскопать рыльцем самые вкусные посты
>>24311
Люси облизнула губы и стала двигаться увереннее и активнее. Она подтянулась всего лишь на волос, но зато теперь девушки терлись друг об друга максимально тесно. Все, что оставалось Люси - это подстроиться под ларин ритм, не елозить и не торопиться.
Она чувствовала, как соприкасаются их лона, как во время каждого прохода в ее вдохе становятся слышны более напряжённые тона. И насколько нежна была кожа с внутренней стороны бедра Лары, Люси сумела прочувствовать только сейчас.
- Ты...как?.. - охотница поймала момент между вздохами, чтобы задать, пожалуй, довольно очевидный вопрос
Люси облизнула губы и стала двигаться увереннее и активнее. Она подтянулась всего лишь на волос, но зато теперь девушки терлись друг об друга максимально тесно. Все, что оставалось Люси - это подстроиться под ларин ритм, не елозить и не торопиться.
Она чувствовала, как соприкасаются их лона, как во время каждого прохода в ее вдохе становятся слышны более напряжённые тона. И насколько нежна была кожа с внутренней стороны бедра Лары, Люси сумела прочувствовать только сейчас.
- Ты...как?.. - охотница поймала момент между вздохами, чтобы задать, пожалуй, довольно очевидный вопрос
203 Кб, 549x776>>23664
Коакума тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Это была небольшая плата за удовольствие. Судорога постепенно отступала, фамильяр набиралась сил. Учитывая то, что оджосама все ещё была внизу, с хвостиком внутри, ей необходимо было проявить инициативу. Ремилия-сама словно не спешила наверх, забавляясь с её хвостиком. Дьяволёнок захихикала, а затем ответила маленькой шалостью, войдя им немного глубже. Всего на пару сантиметров.
- Позвольте я помогу вам. Не двигайтесь, пожалуйста.
Её голос хоть и был тихим, но был наполнен решимости. Она взяла хозяйку обеими руками за подмышки и потянула вверх на себя. Накопленные силы почти сразу оставили её - тело обманывало горничную, пытаясь внушить, что вампиресса весит тяжелее обычного. Это не было поводом сдаться - наоборот, пальцы только сильнее вцепились в розовое платье. Хвостик следовал следом, стараясь не доставлять дискомфорт. Бережно она посадила госпожу рядом, по другую сторону от того места, где лежала шапочка - медленно, осторожно, пока попа не коснулась скамейки.
- Простите, если доставила неудобство. Позвольте я немного поухаживаю за вами~
Женские руки принялись стряхивать пыль с платья, возвращая ему естественную красоту. Чтобы достичь другого части одежды, Коакума встала со скамейки и, возвышаясь над оджосамой, принялась работать дальше. Пот быстро выступил на лбу, а тело все еще сопротивлялось подчиниться. Она сделала все, что могла и присела обратно на своё место. Из сумки показалась бутылка воды - обе девушки заслужили небольшую награду.
- Это было прекрасно, Ремилия-сама. Мы должны попробовать как-нибудь еще раз.
Её губы вновь нашли уста оджосамы, покоряя и заставляя фамиляьра почувствовать своей женский вкус. Она целовала госпожу неторопливо и нежно, обняв ладошками красивое лицо. Она достала платочек, обмочила его питьевой водой. Заботливо стала стирать следы её же собственной помады, что в порыве страсти немного размазались по лицу. Горничная работала долго, очерчивала пальцами и помадой лицо и грубы, но результат получился хорошим - теперь алые краски покрывали только губы. Немного подумав, Коакума нанесла еще один слой помады, вернув им оттенок свежей крови на губах.
- Замечательно выглядите. Однако кое-чего не хватает. Но для начала - водичка.
Дьяволёнок откупорила бутылку и передала госпоже, чтобы та утолила жажду. Потом сама сделала несколько жадных глотков и поставила бутылку на скамейку.
- И теперь десерт.
Дьяволёнок не стала возвращаться к сумке. Не было нужды в том питании, которые они с собой взяли - оно не стояло и близко с тем, что могло утолить первозданный голод. Обнажив уязвимую шею, она стала приближаться ближе к лицу госпожи. Она перекинула через бедро одну ногу, невольно прижала госпожу к спине скамейки. И очутилась на бедрах девушки. Не сама удобная поза для кормления, но Коакума нашла выход. Она села немного дальше, чем обычно, чтобы губы и клыки могли достать её в любой момент. Почувствовав на себе жаркое дыхание, она поняла, что всё сделала правильно. Осталось только дождаться укуса и привычной, расслабляющей колющей боли. Или же решения вампирессы - на тот случай, если пить дьяволёнка ей в данный момент не хотелось.
Коакума тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Это была небольшая плата за удовольствие. Судорога постепенно отступала, фамильяр набиралась сил. Учитывая то, что оджосама все ещё была внизу, с хвостиком внутри, ей необходимо было проявить инициативу. Ремилия-сама словно не спешила наверх, забавляясь с её хвостиком. Дьяволёнок захихикала, а затем ответила маленькой шалостью, войдя им немного глубже. Всего на пару сантиметров.
- Позвольте я помогу вам. Не двигайтесь, пожалуйста.
Её голос хоть и был тихим, но был наполнен решимости. Она взяла хозяйку обеими руками за подмышки и потянула вверх на себя. Накопленные силы почти сразу оставили её - тело обманывало горничную, пытаясь внушить, что вампиресса весит тяжелее обычного. Это не было поводом сдаться - наоборот, пальцы только сильнее вцепились в розовое платье. Хвостик следовал следом, стараясь не доставлять дискомфорт. Бережно она посадила госпожу рядом, по другую сторону от того места, где лежала шапочка - медленно, осторожно, пока попа не коснулась скамейки.
- Простите, если доставила неудобство. Позвольте я немного поухаживаю за вами~
Женские руки принялись стряхивать пыль с платья, возвращая ему естественную красоту. Чтобы достичь другого части одежды, Коакума встала со скамейки и, возвышаясь над оджосамой, принялась работать дальше. Пот быстро выступил на лбу, а тело все еще сопротивлялось подчиниться. Она сделала все, что могла и присела обратно на своё место. Из сумки показалась бутылка воды - обе девушки заслужили небольшую награду.
- Это было прекрасно, Ремилия-сама. Мы должны попробовать как-нибудь еще раз.
Её губы вновь нашли уста оджосамы, покоряя и заставляя фамиляьра почувствовать своей женский вкус. Она целовала госпожу неторопливо и нежно, обняв ладошками красивое лицо. Она достала платочек, обмочила его питьевой водой. Заботливо стала стирать следы её же собственной помады, что в порыве страсти немного размазались по лицу. Горничная работала долго, очерчивала пальцами и помадой лицо и грубы, но результат получился хорошим - теперь алые краски покрывали только губы. Немного подумав, Коакума нанесла еще один слой помады, вернув им оттенок свежей крови на губах.
- Замечательно выглядите. Однако кое-чего не хватает. Но для начала - водичка.
Дьяволёнок откупорила бутылку и передала госпоже, чтобы та утолила жажду. Потом сама сделала несколько жадных глотков и поставила бутылку на скамейку.
- И теперь десерт.
Дьяволёнок не стала возвращаться к сумке. Не было нужды в том питании, которые они с собой взяли - оно не стояло и близко с тем, что могло утолить первозданный голод. Обнажив уязвимую шею, она стала приближаться ближе к лицу госпожи. Она перекинула через бедро одну ногу, невольно прижала госпожу к спине скамейки. И очутилась на бедрах девушки. Не сама удобная поза для кормления, но Коакума нашла выход. Она села немного дальше, чем обычно, чтобы губы и клыки могли достать её в любой момент. Почувствовав на себе жаркое дыхание, она поняла, что всё сделала правильно. Осталось только дождаться укуса и привычной, расслабляющей колющей боли. Или же решения вампирессы - на тот случай, если пить дьяволёнка ей в данный момент не хотелось.
203 Кб, 549x776>>23664
Коакума тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Это была небольшая плата за удовольствие. Судорога постепенно отступала, фамильяр набиралась сил. Учитывая то, что оджосама все ещё была внизу, с хвостиком внутри, ей необходимо было проявить инициативу. Ремилия-сама словно не спешила наверх, забавляясь с её хвостиком. Дьяволёнок захихикала, а затем ответила маленькой шалостью, войдя им немного глубже. Всего на пару сантиметров.
- Позвольте я помогу вам. Не двигайтесь, пожалуйста.
Её голос хоть и был тихим, но был наполнен решимости. Она взяла хозяйку обеими руками за подмышки и потянула вверх на себя. Накопленные силы почти сразу оставили её - тело обманывало горничную, пытаясь внушить, что вампиресса весит тяжелее обычного. Это не было поводом сдаться - наоборот, пальцы только сильнее вцепились в розовое платье. Хвостик следовал следом, стараясь не доставлять дискомфорт. Бережно она посадила госпожу рядом, по другую сторону от того места, где лежала шапочка - медленно, осторожно, пока попа не коснулась скамейки.
- Простите, если доставила неудобство. Позвольте я немного поухаживаю за вами~
Женские руки принялись стряхивать пыль с платья, возвращая ему естественную красоту. Чтобы достичь другого части одежды, Коакума встала со скамейки и, возвышаясь над оджосамой, принялась работать дальше. Пот быстро выступил на лбу, а тело все еще сопротивлялось подчиниться. Она сделала все, что могла и присела обратно на своё место. Из сумки показалась бутылка воды - обе девушки заслужили небольшую награду.
- Это было прекрасно, Ремилия-сама. Мы должны попробовать как-нибудь еще раз.
Её губы вновь нашли уста оджосамы, покоряя и заставляя фамиляьра почувствовать своей женский вкус. Она целовала госпожу неторопливо и нежно, обняв ладошками красивое лицо. Она достала платочек, обмочила его питьевой водой. Заботливо стала стирать следы её же собственной помады, что в порыве страсти немного размазались по лицу. Горничная работала долго, очерчивала пальцами и помадой лицо и грубы, но результат получился хорошим - теперь алые краски покрывали только губы. Немного подумав, Коакума нанесла еще один слой помады, вернув им оттенок свежей крови на губах.
- Замечательно выглядите. Однако кое-чего не хватает. Но для начала - водичка.
Дьяволёнок откупорила бутылку и передала госпоже, чтобы та утолила жажду. Потом сама сделала несколько жадных глотков и поставила бутылку на скамейку.
- И теперь десерт.
Дьяволёнок не стала возвращаться к сумке. Не было нужды в том питании, которые они с собой взяли - оно не стояло и близко с тем, что могло утолить первозданный голод. Обнажив уязвимую шею, она стала приближаться ближе к лицу госпожи. Она перекинула через бедро одну ногу, невольно прижала госпожу к спине скамейки. И очутилась на бедрах девушки. Не сама удобная поза для кормления, но Коакума нашла выход. Она села немного дальше, чем обычно, чтобы губы и клыки могли достать её в любой момент. Почувствовав на себе жаркое дыхание, она поняла, что всё сделала правильно. Осталось только дождаться укуса и привычной, расслабляющей колющей боли. Или же решения вампирессы - на тот случай, если пить дьяволёнка ей в данный момент не хотелось.
Коакума тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Это была небольшая плата за удовольствие. Судорога постепенно отступала, фамильяр набиралась сил. Учитывая то, что оджосама все ещё была внизу, с хвостиком внутри, ей необходимо было проявить инициативу. Ремилия-сама словно не спешила наверх, забавляясь с её хвостиком. Дьяволёнок захихикала, а затем ответила маленькой шалостью, войдя им немного глубже. Всего на пару сантиметров.
- Позвольте я помогу вам. Не двигайтесь, пожалуйста.
Её голос хоть и был тихим, но был наполнен решимости. Она взяла хозяйку обеими руками за подмышки и потянула вверх на себя. Накопленные силы почти сразу оставили её - тело обманывало горничную, пытаясь внушить, что вампиресса весит тяжелее обычного. Это не было поводом сдаться - наоборот, пальцы только сильнее вцепились в розовое платье. Хвостик следовал следом, стараясь не доставлять дискомфорт. Бережно она посадила госпожу рядом, по другую сторону от того места, где лежала шапочка - медленно, осторожно, пока попа не коснулась скамейки.
- Простите, если доставила неудобство. Позвольте я немного поухаживаю за вами~
Женские руки принялись стряхивать пыль с платья, возвращая ему естественную красоту. Чтобы достичь другого части одежды, Коакума встала со скамейки и, возвышаясь над оджосамой, принялась работать дальше. Пот быстро выступил на лбу, а тело все еще сопротивлялось подчиниться. Она сделала все, что могла и присела обратно на своё место. Из сумки показалась бутылка воды - обе девушки заслужили небольшую награду.
- Это было прекрасно, Ремилия-сама. Мы должны попробовать как-нибудь еще раз.
Её губы вновь нашли уста оджосамы, покоряя и заставляя фамиляьра почувствовать своей женский вкус. Она целовала госпожу неторопливо и нежно, обняв ладошками красивое лицо. Она достала платочек, обмочила его питьевой водой. Заботливо стала стирать следы её же собственной помады, что в порыве страсти немного размазались по лицу. Горничная работала долго, очерчивала пальцами и помадой лицо и грубы, но результат получился хорошим - теперь алые краски покрывали только губы. Немного подумав, Коакума нанесла еще один слой помады, вернув им оттенок свежей крови на губах.
- Замечательно выглядите. Однако кое-чего не хватает. Но для начала - водичка.
Дьяволёнок откупорила бутылку и передала госпоже, чтобы та утолила жажду. Потом сама сделала несколько жадных глотков и поставила бутылку на скамейку.
- И теперь десерт.
Дьяволёнок не стала возвращаться к сумке. Не было нужды в том питании, которые они с собой взяли - оно не стояло и близко с тем, что могло утолить первозданный голод. Обнажив уязвимую шею, она стала приближаться ближе к лицу госпожи. Она перекинула через бедро одну ногу, невольно прижала госпожу к спине скамейки. И очутилась на бедрах девушки. Не сама удобная поза для кормления, но Коакума нашла выход. Она села немного дальше, чем обычно, чтобы губы и клыки могли достать её в любой момент. Почувствовав на себе жаркое дыхание, она поняла, что всё сделала правильно. Осталось только дождаться укуса и привычной, расслабляющей колющей боли. Или же решения вампирессы - на тот случай, если пить дьяволёнка ей в данный момент не хотелось.
36 Кб, 481x640>>26093
Лара ритмично работала бедрами, скользя по ноге Люси. Державшие руку Люси на простыне пальцы разжались, освобождая ее, и потянули за запястье к бедрам и к согнутой в колене гладкой ноге Лары сбоку, явно приглашая облапать ее там как Люси захочется. Своя же рука почти моментально легла на приподнятую сбоку ягодицу Люси, небрежно и почти жадно сжимая ее при очередном движении своих бедер вперед.
Держа подругу за ногу и за задницу и наклонившись вперед над ней, Лара продолжала двигаться, явно нащупав очень приятный для себя ритм. К шумному дыханию ртом довольно быстро стали примешиваться взволнованные нотки голоса на выдохе, а пальцы впивались в податливую плоть Люси, помогая двигаться ей самой - царапаться Ларе было нечем с ее коротко стрижеными ногтями скалолазки. Складка тела между ногой и лобком раз за разом проскальзывала вдоль клитора Люси и обратно, останавливаясь на долю секунды, когда Лара практически сталкивалась лобком с ее промежностью.
Уставившись в глаза Люси, она выдохнула с протяжным дрожащим стоном, не прекращая тереться об нее, не то чтобы отвечая на вопрос Люси, но это было красноречивее любого прямого ответа.
- Давай, вот так, да, - сбивчиво прошептала она, чувствуя, как движения самой Люси становятся все более нетерпеливыми и настойчивыми.
Лара ритмично работала бедрами, скользя по ноге Люси. Державшие руку Люси на простыне пальцы разжались, освобождая ее, и потянули за запястье к бедрам и к согнутой в колене гладкой ноге Лары сбоку, явно приглашая облапать ее там как Люси захочется. Своя же рука почти моментально легла на приподнятую сбоку ягодицу Люси, небрежно и почти жадно сжимая ее при очередном движении своих бедер вперед.
Держа подругу за ногу и за задницу и наклонившись вперед над ней, Лара продолжала двигаться, явно нащупав очень приятный для себя ритм. К шумному дыханию ртом довольно быстро стали примешиваться взволнованные нотки голоса на выдохе, а пальцы впивались в податливую плоть Люси, помогая двигаться ей самой - царапаться Ларе было нечем с ее коротко стрижеными ногтями скалолазки. Складка тела между ногой и лобком раз за разом проскальзывала вдоль клитора Люси и обратно, останавливаясь на долю секунды, когда Лара практически сталкивалась лобком с ее промежностью.
Уставившись в глаза Люси, она выдохнула с протяжным дрожащим стоном, не прекращая тереться об нее, не то чтобы отвечая на вопрос Люси, но это было красноречивее любого прямого ответа.
- Давай, вот так, да, - сбивчиво прошептала она, чувствуя, как движения самой Люси становятся все более нетерпеливыми и настойчивыми.
42 Кб, 440x539>>24693
Обстановка комнаты, свет, а также собственный стыд от необдуманного действия, заставляют женщину съежиться. Из за своего глупого поведения Есико чувствует себя будто вернувшейся в детство. Она своим поведением выказала себя так, что ни о каком дельнейшем сохранении образа не могло не могло быть и речи, оставалось лишь сполна принять новую роль. Эх, видели бы ее ее люди, находящиеся снаружи. Позиции окончательно поменялись местами. Холодность и абсолютная выверенность поведения доктора притягивают ее. Тип притяжения, основанный на разуме, против типа, основанного на эмоциях. Этот холодный камень хочется сделать живым, совратить. От нее не ускользает некоторый повышенный интерес к ее телу в глазах доктора и тот факт, что весь ее суровый холод не может защитить ее от соблазна хрупкой сжавшейся Есико, заставляет ее сердце колотиться быстрее.
Но вот вопрос застает ее врасплох. Как будто все ее раннее бесстыдство было только прикрытием для этого подлинного стыда. На этот раз голос женщины уже не презрителен и не ироничен. Она говорит опустив глаза, влажно-хрипловатым тихим контральто, выдающем раннее знакомство с алкоголем и сигаретами, в котором слышна попытка скрыть стыд и сопротивление. Тот нарочито буднично-безразличный тон, которым неловко стараются скрыть подлинную травму.
-Одноклассники обжигали меня сигаретами. Они знали, что я китаянка, к тому же я носила мужскую одежду. С тех пор мне... нравится боль. Они с насмешкой называли меня туалетной принцессой, помня о моем происхождении
После этих слов она на мгновение исподлобья послала доктору взгляд, как бы полный извинения, беззащитности и доверия. Который тут же скрыла за обычным выражением лица.
Обстановка комнаты, свет, а также собственный стыд от необдуманного действия, заставляют женщину съежиться. Из за своего глупого поведения Есико чувствует себя будто вернувшейся в детство. Она своим поведением выказала себя так, что ни о каком дельнейшем сохранении образа не могло не могло быть и речи, оставалось лишь сполна принять новую роль. Эх, видели бы ее ее люди, находящиеся снаружи. Позиции окончательно поменялись местами. Холодность и абсолютная выверенность поведения доктора притягивают ее. Тип притяжения, основанный на разуме, против типа, основанного на эмоциях. Этот холодный камень хочется сделать живым, совратить. От нее не ускользает некоторый повышенный интерес к ее телу в глазах доктора и тот факт, что весь ее суровый холод не может защитить ее от соблазна хрупкой сжавшейся Есико, заставляет ее сердце колотиться быстрее.
Но вот вопрос застает ее врасплох. Как будто все ее раннее бесстыдство было только прикрытием для этого подлинного стыда. На этот раз голос женщины уже не презрителен и не ироничен. Она говорит опустив глаза, влажно-хрипловатым тихим контральто, выдающем раннее знакомство с алкоголем и сигаретами, в котором слышна попытка скрыть стыд и сопротивление. Тот нарочито буднично-безразличный тон, которым неловко стараются скрыть подлинную травму.
-Одноклассники обжигали меня сигаретами. Они знали, что я китаянка, к тому же я носила мужскую одежду. С тех пор мне... нравится боль. Они с насмешкой называли меня туалетной принцессой, помня о моем происхождении
После этих слов она на мгновение исподлобья послала доктору взгляд, как бы полный извинения, беззащитности и доверия. Который тут же скрыла за обычным выражением лица.
>>29349
да мне пох, я твой кал все равно не открываю
да мне пох, я твой кал все равно не открываю
>>29423
А где ты порно нашел?
А где ты порно нашел?
867 Кб, 564x939>>28985
В этом климате просто невозможно жить... Только после заката станет прохладнее, а весь день приходится почти голышом ходить!
В этом климате просто невозможно жить... Только после заката станет прохладнее, а весь день приходится почти голышом ходить!
82 Кб, 736x1104>>28293
- Вот как, - каждое слово произносится нарочито отрывисто, а губы вытягиваются в имитации воздушного поцелуя. - Дети часто бывают жестоки. И многие взрослые тоже.
Выминающая грудь рука останавливается. Из всех пальцев теперь выделяются двое, чьи подушечки давят сильнее, подключая к нажатию тонкое острое навершие ногтя, чей край вмиг скрывается делающей инъекцию иглой под кожей.
Вторая рука также начала двигаться вниз. Изначально согнутые пальцы ползли по шее, оставляя за собой расположенные рядом тонкие линии красного с выступающими рассеянными рубинами крови.
- Задача врача, - продолжаю я как ни в чем не бывало, - превратить яд в противоядие.
Пальцы на груди приподнимают её, оттягивая розовую ареолу, а затем с расчётливой медлительностью кисть проворачивается, натягивая и без того напряженную кожу.
Внезапная легкая пощёчина. Звонкая. Отрывистая. Розовый отпечаток на щеке.
Моя шея вытягивается сближая лица. В то время, как ударившая рука вслепую наносит ещё одну оплеуха, на этот раз по беззащитной, открытой груди. Я знаю, как это может быть больно и даже не глядя чувствую, как мягкая, наполненная жиром и сосудами плоть дернулась обиженным комочком.
- Такая боль вам по нраву? - шепчу я, прикрывая подведенные сизой тушью глаза. - Тогда как насчёт стать на четвереньках? Так боль будет ещё ярче.
Давая выбор, я отпускаю грудь, чья кожа чувствуется более горячей, а ареола мягкой и делаю полшага назад.
- Вот как, - каждое слово произносится нарочито отрывисто, а губы вытягиваются в имитации воздушного поцелуя. - Дети часто бывают жестоки. И многие взрослые тоже.
Выминающая грудь рука останавливается. Из всех пальцев теперь выделяются двое, чьи подушечки давят сильнее, подключая к нажатию тонкое острое навершие ногтя, чей край вмиг скрывается делающей инъекцию иглой под кожей.
Вторая рука также начала двигаться вниз. Изначально согнутые пальцы ползли по шее, оставляя за собой расположенные рядом тонкие линии красного с выступающими рассеянными рубинами крови.
- Задача врача, - продолжаю я как ни в чем не бывало, - превратить яд в противоядие.
Пальцы на груди приподнимают её, оттягивая розовую ареолу, а затем с расчётливой медлительностью кисть проворачивается, натягивая и без того напряженную кожу.
Внезапная легкая пощёчина. Звонкая. Отрывистая. Розовый отпечаток на щеке.
Моя шея вытягивается сближая лица. В то время, как ударившая рука вслепую наносит ещё одну оплеуха, на этот раз по беззащитной, открытой груди. Я знаю, как это может быть больно и даже не глядя чувствую, как мягкая, наполненная жиром и сосудами плоть дернулась обиженным комочком.
- Такая боль вам по нраву? - шепчу я, прикрывая подведенные сизой тушью глаза. - Тогда как насчёт стать на четвереньках? Так боль будет ещё ярче.
Давая выбор, я отпускаю грудь, чья кожа чувствуется более горячей, а ареола мягкой и делаю полшага назад.
1,4 Мб, 2048x1706>>29893
Ой, да что ты знаешь про климат. Вот когда приучишь себя вставать в восемь вечера, когда солнце садится - тогда да, считай невозможно жить. А так...
Ой, да что ты знаешь про климат. Вот когда приучишь себя вставать в восемь вечера, когда солнце садится - тогда да, считай невозможно жить. А так...
2,1 Мб, 1920x1080>>28041
Лара и Люси были близки к финалу. Они чувствовали это и не останавливались.
Люси вытянула свободную руку и обхватила Лару за плечо, прижимаясь к ней еще ближе и теснее, но не настолько, чтобы затруднить собственное движение.
Но тем не менее охотница сбивалась со своего ритма и стала терять самообладание. Взволнованные нотки в дыхании превратились в полноценные стоны,слышные на пол-квартиры. Предчувствуя наступление оргазма, Люси потянула Лару к себе и прижалась к ее губам.
Лара и Люси были близки к финалу. Они чувствовали это и не останавливались.
Люси вытянула свободную руку и обхватила Лару за плечо, прижимаясь к ней еще ближе и теснее, но не настолько, чтобы затруднить собственное движение.
Но тем не менее охотница сбивалась со своего ритма и стала терять самообладание. Взволнованные нотки в дыхании превратились в полноценные стоны,слышные на пол-квартиры. Предчувствуя наступление оргазма, Люси потянула Лару к себе и прижалась к ее губам.
>>30281
Поговорите с другой эльфийкой, у нее постоянно гуляет график сна. То она бродит по ночам и отсыпается днем, то наоборот, живет как все.
Поговорите с другой эльфийкой, у нее постоянно гуляет график сна. То она бродит по ночам и отсыпается днем, то наоборот, живет как все.
1,4 Мб, 2048x1706>>31418
С Севизой, что ли?
С Севизой, что ли?
36 Кб, 481x640>>30592
Совсем лечь на Люси Лара, конечно, не смогла бы, но помогла ей приподняться, отпустив ее задницу и вместо этого схватив за руку и поддерживая ее, чтобы та могла без проблем удержаться на другой руке позади себя. Притянув ее к себе вверх и сама склонившись пониже к ней, Лара не переставала работать бедрами, с силой вжимаясь в Люси между ее ног. Вторая рука осталась на ноге рыжей девушки, приподнятой вверх и вбок и практически зажатой между их телами.
Когда Люси прильнула к ее губам, Лара отпустила ее руку, за которую удерживала ее, и тут же перехватила ее за спину, положив ладонь между лопаток.
- Давай, Люсь, - она обдала лицо подруги горячим дыханием, разрывая поцелуй, но оставаясь с ней лицом к лицу. Лара и сама уже была близка к тому, чтобы кончить, чувствуя, как таз сводит приятным напряжением, но вид кайфующей Люси заставлял ее с силой прижиматься ногой и бедром к ее лобку, раз за разом с каждым агрессивным движением бедер, чтобы наконец заставить ее сдаться первой.
Совсем лечь на Люси Лара, конечно, не смогла бы, но помогла ей приподняться, отпустив ее задницу и вместо этого схватив за руку и поддерживая ее, чтобы та могла без проблем удержаться на другой руке позади себя. Притянув ее к себе вверх и сама склонившись пониже к ней, Лара не переставала работать бедрами, с силой вжимаясь в Люси между ее ног. Вторая рука осталась на ноге рыжей девушки, приподнятой вверх и вбок и практически зажатой между их телами.
Когда Люси прильнула к ее губам, Лара отпустила ее руку, за которую удерживала ее, и тут же перехватила ее за спину, положив ладонь между лопаток.
- Давай, Люсь, - она обдала лицо подруги горячим дыханием, разрывая поцелуй, но оставаясь с ней лицом к лицу. Лара и сама уже была близка к тому, чтобы кончить, чувствуя, как таз сводит приятным напряжением, но вид кайфующей Люси заставлял ее с силой прижиматься ногой и бедром к ее лобку, раз за разом с каждым агрессивным движением бедер, чтобы наконец заставить ее сдаться первой.
181 Кб, 850x1214>>26666
Жар внизу живота вампирши понемногу утихал, уступая место расслабленности и блаженству. Её мысли постепенно возвращались к ней, но даже этого хватало чтобы понять, то, что они не в особняке и не на мягкой кровати, где можно продолжить предаваться нежностям. Тот факт, что их увлечённость друг другом никто не увидел - был скорее чудом, чем случайным совпадением. “Нужно немного привести себя в порядок и убираться отсюда. Не может же всё быть так гладко…” - подумала Ремилия, но в отличие от неё, у фамильяра настроение явно было более игривым. Ощутив как хвостик внутри вновь зашевелился, хозяйка еле слышно пискнула, когда стрелка хвоста вновь поцеловала её где - то в глубине. Подняв взгляд, она увидела милое личико Коакумы, покрытое следами алой помады, преимущественно в районе её губ. По началу не понимая, с чем она собирается помочь, хозяйка увидела, как её руки потянулись к ней, а после ощутила, как они поднимают её с колен. Не успев опомниться, вампирша хотела помочь ей, хотя бы немного упростив задачу, но в следующий момент уже вновь оказалась на скамейке рядом с ней. Заботливый фамильяр сразу же принялась отряхивать её платье и лишь сейчас, вампирша поняла, насколько неподобающе она вела себя.
- Прости за хлопоты, я совсем забыла о манерах. Возможно, это из за жары, но я совсем забыла о своих манерах… Но… Я с тобой согласна, это было очень необычно.
Повернувшись к ней, она увидела, как губы любимицы тянутся к ней. На такую немую просьбу вампирша никогда бы не смогла отказать и сейчас она с радостью потянулась ей навстречу, касаясь её губ своими. Гладкие и мягкие губы были одной из любимых частей тела фамильяра и хозяйка была рада целовать их в любое время суток и как оказалось, при любых обстоятельствах. Подарив ей несколько нежных поцелуев, лаская по очереди то верхнюю, она не сопротивляясь, позволила ей избавиться от следов шалостей. Влажная ткань щекотала лицо, но Ремилия старалась сдерживаться, чтобы не доставлять неудобств любимице. Когда она вновь нанесла помаду на её губы, хозяйка мило улыбнулась ей в ответ.
- Спасибо, Коа… Ты очень заботливая. И… Я рада, что ты мой фамильяр…
Щёчки Ремилии заметно покраснели после таких слов. Глядя на спутницу, хозяйка решила, что не станет убирать с неё следы от помады. Удивительно, но подобные вещи были очень к лицу обольстительному дьяволёнку, не важно, что это было: царапины на спине, следы от укусов на шее или засосы, или следы от накрашенных губ. Взяв у неё бутылку с водой, вампирша сделала несколько крупных глотков. Не смотря на то, что заботливый фамильяр чуть ранее одарила её обильным количеством влаги, потребность в обычной воде никуда не делась. Она вернула бутылку, поправив своё платье. От этого процесса её отвлекли слова девушки о сладком. Она вновь была права - восстановить силы им обеим было желательно, а десерты отлично справлялись с этой задачей, но перебравшаяся на её колени Коакума, похоже, имела ввиду немного другое. Увидев приглашение к трапезе, в виде обнажённой шеи и аккуратной ключицы, вампирша неосознанно облизнулась, поражаясь тому, на что была готова Коакума ради неё. Лицо девушки озарила яркая улыбка и она потянув руки к ней, крепко обняла в районе лопаток, прижимая её к себе и уткнувшись кончиком носа в её шею. Кожа девушки была немного влажной от жары и их игр, но это ничуть не смутило хозяйку, а скорее наоборот. Высунув язычок, она стала вылизывать крупный участок кожи, словно кошка, которая вылизывал котёнка, собирая с него влагу и подготавливая место для укуса. Мышцы внизу сами по себе вновь сжали упругий хвостик внутри себя, а вампирша подарив ей нежный поцелуй, обнажила клыки, мягко входя в её кожу, стараясь доставить ей как можно меньше дискомфорта. Прижимая Коакуму ещё крепче к себе, хозяйка понемногу вытягивала из неё кровь. Любимый вкус заставил девушку еле слышно простонать, а аппетит дал знать о себе. Она старалась держать себя в руках, чтобы не навредить ей, поэтому ограничилась несколькими глотками, которые были чуть больше обычных. Отпустив же её шею, девушка собрала оставшиеся капельки языком и вновь прижалась к ней, на этот раз губами, втягивая её кожу и оставляя вокруг одного из следов засос.
- Твоя кровь - самая любимая сладость для меня. Я буквально зависима от неё.
Жар внизу живота вампирши понемногу утихал, уступая место расслабленности и блаженству. Её мысли постепенно возвращались к ней, но даже этого хватало чтобы понять, то, что они не в особняке и не на мягкой кровати, где можно продолжить предаваться нежностям. Тот факт, что их увлечённость друг другом никто не увидел - был скорее чудом, чем случайным совпадением. “Нужно немного привести себя в порядок и убираться отсюда. Не может же всё быть так гладко…” - подумала Ремилия, но в отличие от неё, у фамильяра настроение явно было более игривым. Ощутив как хвостик внутри вновь зашевелился, хозяйка еле слышно пискнула, когда стрелка хвоста вновь поцеловала её где - то в глубине. Подняв взгляд, она увидела милое личико Коакумы, покрытое следами алой помады, преимущественно в районе её губ. По началу не понимая, с чем она собирается помочь, хозяйка увидела, как её руки потянулись к ней, а после ощутила, как они поднимают её с колен. Не успев опомниться, вампирша хотела помочь ей, хотя бы немного упростив задачу, но в следующий момент уже вновь оказалась на скамейке рядом с ней. Заботливый фамильяр сразу же принялась отряхивать её платье и лишь сейчас, вампирша поняла, насколько неподобающе она вела себя.
- Прости за хлопоты, я совсем забыла о манерах. Возможно, это из за жары, но я совсем забыла о своих манерах… Но… Я с тобой согласна, это было очень необычно.
Повернувшись к ней, она увидела, как губы любимицы тянутся к ней. На такую немую просьбу вампирша никогда бы не смогла отказать и сейчас она с радостью потянулась ей навстречу, касаясь её губ своими. Гладкие и мягкие губы были одной из любимых частей тела фамильяра и хозяйка была рада целовать их в любое время суток и как оказалось, при любых обстоятельствах. Подарив ей несколько нежных поцелуев, лаская по очереди то верхнюю, она не сопротивляясь, позволила ей избавиться от следов шалостей. Влажная ткань щекотала лицо, но Ремилия старалась сдерживаться, чтобы не доставлять неудобств любимице. Когда она вновь нанесла помаду на её губы, хозяйка мило улыбнулась ей в ответ.
- Спасибо, Коа… Ты очень заботливая. И… Я рада, что ты мой фамильяр…
Щёчки Ремилии заметно покраснели после таких слов. Глядя на спутницу, хозяйка решила, что не станет убирать с неё следы от помады. Удивительно, но подобные вещи были очень к лицу обольстительному дьяволёнку, не важно, что это было: царапины на спине, следы от укусов на шее или засосы, или следы от накрашенных губ. Взяв у неё бутылку с водой, вампирша сделала несколько крупных глотков. Не смотря на то, что заботливый фамильяр чуть ранее одарила её обильным количеством влаги, потребность в обычной воде никуда не делась. Она вернула бутылку, поправив своё платье. От этого процесса её отвлекли слова девушки о сладком. Она вновь была права - восстановить силы им обеим было желательно, а десерты отлично справлялись с этой задачей, но перебравшаяся на её колени Коакума, похоже, имела ввиду немного другое. Увидев приглашение к трапезе, в виде обнажённой шеи и аккуратной ключицы, вампирша неосознанно облизнулась, поражаясь тому, на что была готова Коакума ради неё. Лицо девушки озарила яркая улыбка и она потянув руки к ней, крепко обняла в районе лопаток, прижимая её к себе и уткнувшись кончиком носа в её шею. Кожа девушки была немного влажной от жары и их игр, но это ничуть не смутило хозяйку, а скорее наоборот. Высунув язычок, она стала вылизывать крупный участок кожи, словно кошка, которая вылизывал котёнка, собирая с него влагу и подготавливая место для укуса. Мышцы внизу сами по себе вновь сжали упругий хвостик внутри себя, а вампирша подарив ей нежный поцелуй, обнажила клыки, мягко входя в её кожу, стараясь доставить ей как можно меньше дискомфорта. Прижимая Коакуму ещё крепче к себе, хозяйка понемногу вытягивала из неё кровь. Любимый вкус заставил девушку еле слышно простонать, а аппетит дал знать о себе. Она старалась держать себя в руках, чтобы не навредить ей, поэтому ограничилась несколькими глотками, которые были чуть больше обычных. Отпустив же её шею, девушка собрала оставшиеся капельки языком и вновь прижалась к ней, на этот раз губами, втягивая её кожу и оставляя вокруг одного из следов засос.
- Твоя кровь - самая любимая сладость для меня. Я буквально зависима от неё.
181 Кб, 850x1214>>26666
Жар внизу живота вампирши понемногу утихал, уступая место расслабленности и блаженству. Её мысли постепенно возвращались к ней, но даже этого хватало чтобы понять, то, что они не в особняке и не на мягкой кровати, где можно продолжить предаваться нежностям. Тот факт, что их увлечённость друг другом никто не увидел - был скорее чудом, чем случайным совпадением. “Нужно немного привести себя в порядок и убираться отсюда. Не может же всё быть так гладко…” - подумала Ремилия, но в отличие от неё, у фамильяра настроение явно было более игривым. Ощутив как хвостик внутри вновь зашевелился, хозяйка еле слышно пискнула, когда стрелка хвоста вновь поцеловала её где - то в глубине. Подняв взгляд, она увидела милое личико Коакумы, покрытое следами алой помады, преимущественно в районе её губ. По началу не понимая, с чем она собирается помочь, хозяйка увидела, как её руки потянулись к ней, а после ощутила, как они поднимают её с колен. Не успев опомниться, вампирша хотела помочь ей, хотя бы немного упростив задачу, но в следующий момент уже вновь оказалась на скамейке рядом с ней. Заботливый фамильяр сразу же принялась отряхивать её платье и лишь сейчас, вампирша поняла, насколько неподобающе она вела себя.
- Прости за хлопоты, я совсем забыла о манерах. Возможно, это из за жары, но я совсем забыла о своих манерах… Но… Я с тобой согласна, это было очень необычно.
Повернувшись к ней, она увидела, как губы любимицы тянутся к ней. На такую немую просьбу вампирша никогда бы не смогла отказать и сейчас она с радостью потянулась ей навстречу, касаясь её губ своими. Гладкие и мягкие губы были одной из любимых частей тела фамильяра и хозяйка была рада целовать их в любое время суток и как оказалось, при любых обстоятельствах. Подарив ей несколько нежных поцелуев, лаская по очереди то верхнюю, она не сопротивляясь, позволила ей избавиться от следов шалостей. Влажная ткань щекотала лицо, но Ремилия старалась сдерживаться, чтобы не доставлять неудобств любимице. Когда она вновь нанесла помаду на её губы, хозяйка мило улыбнулась ей в ответ.
- Спасибо, Коа… Ты очень заботливая. И… Я рада, что ты мой фамильяр…
Щёчки Ремилии заметно покраснели после таких слов. Глядя на спутницу, хозяйка решила, что не станет убирать с неё следы от помады. Удивительно, но подобные вещи были очень к лицу обольстительному дьяволёнку, не важно, что это было: царапины на спине, следы от укусов на шее или засосы, или следы от накрашенных губ. Взяв у неё бутылку с водой, вампирша сделала несколько крупных глотков. Не смотря на то, что заботливый фамильяр чуть ранее одарила её обильным количеством влаги, потребность в обычной воде никуда не делась. Она вернула бутылку, поправив своё платье. От этого процесса её отвлекли слова девушки о сладком. Она вновь была права - восстановить силы им обеим было желательно, а десерты отлично справлялись с этой задачей, но перебравшаяся на её колени Коакума, похоже, имела ввиду немного другое. Увидев приглашение к трапезе, в виде обнажённой шеи и аккуратной ключицы, вампирша неосознанно облизнулась, поражаясь тому, на что была готова Коакума ради неё. Лицо девушки озарила яркая улыбка и она потянув руки к ней, крепко обняла в районе лопаток, прижимая её к себе и уткнувшись кончиком носа в её шею. Кожа девушки была немного влажной от жары и их игр, но это ничуть не смутило хозяйку, а скорее наоборот. Высунув язычок, она стала вылизывать крупный участок кожи, словно кошка, которая вылизывал котёнка, собирая с него влагу и подготавливая место для укуса. Мышцы внизу сами по себе вновь сжали упругий хвостик внутри себя, а вампирша подарив ей нежный поцелуй, обнажила клыки, мягко входя в её кожу, стараясь доставить ей как можно меньше дискомфорта. Прижимая Коакуму ещё крепче к себе, хозяйка понемногу вытягивала из неё кровь. Любимый вкус заставил девушку еле слышно простонать, а аппетит дал знать о себе. Она старалась держать себя в руках, чтобы не навредить ей, поэтому ограничилась несколькими глотками, которые были чуть больше обычных. Отпустив же её шею, девушка собрала оставшиеся капельки языком и вновь прижалась к ней, на этот раз губами, втягивая её кожу и оставляя вокруг одного из следов засос.
- Твоя кровь - самая любимая сладость для меня. Я буквально зависима от неё.
Жар внизу живота вампирши понемногу утихал, уступая место расслабленности и блаженству. Её мысли постепенно возвращались к ней, но даже этого хватало чтобы понять, то, что они не в особняке и не на мягкой кровати, где можно продолжить предаваться нежностям. Тот факт, что их увлечённость друг другом никто не увидел - был скорее чудом, чем случайным совпадением. “Нужно немного привести себя в порядок и убираться отсюда. Не может же всё быть так гладко…” - подумала Ремилия, но в отличие от неё, у фамильяра настроение явно было более игривым. Ощутив как хвостик внутри вновь зашевелился, хозяйка еле слышно пискнула, когда стрелка хвоста вновь поцеловала её где - то в глубине. Подняв взгляд, она увидела милое личико Коакумы, покрытое следами алой помады, преимущественно в районе её губ. По началу не понимая, с чем она собирается помочь, хозяйка увидела, как её руки потянулись к ней, а после ощутила, как они поднимают её с колен. Не успев опомниться, вампирша хотела помочь ей, хотя бы немного упростив задачу, но в следующий момент уже вновь оказалась на скамейке рядом с ней. Заботливый фамильяр сразу же принялась отряхивать её платье и лишь сейчас, вампирша поняла, насколько неподобающе она вела себя.
- Прости за хлопоты, я совсем забыла о манерах. Возможно, это из за жары, но я совсем забыла о своих манерах… Но… Я с тобой согласна, это было очень необычно.
Повернувшись к ней, она увидела, как губы любимицы тянутся к ней. На такую немую просьбу вампирша никогда бы не смогла отказать и сейчас она с радостью потянулась ей навстречу, касаясь её губ своими. Гладкие и мягкие губы были одной из любимых частей тела фамильяра и хозяйка была рада целовать их в любое время суток и как оказалось, при любых обстоятельствах. Подарив ей несколько нежных поцелуев, лаская по очереди то верхнюю, она не сопротивляясь, позволила ей избавиться от следов шалостей. Влажная ткань щекотала лицо, но Ремилия старалась сдерживаться, чтобы не доставлять неудобств любимице. Когда она вновь нанесла помаду на её губы, хозяйка мило улыбнулась ей в ответ.
- Спасибо, Коа… Ты очень заботливая. И… Я рада, что ты мой фамильяр…
Щёчки Ремилии заметно покраснели после таких слов. Глядя на спутницу, хозяйка решила, что не станет убирать с неё следы от помады. Удивительно, но подобные вещи были очень к лицу обольстительному дьяволёнку, не важно, что это было: царапины на спине, следы от укусов на шее или засосы, или следы от накрашенных губ. Взяв у неё бутылку с водой, вампирша сделала несколько крупных глотков. Не смотря на то, что заботливый фамильяр чуть ранее одарила её обильным количеством влаги, потребность в обычной воде никуда не делась. Она вернула бутылку, поправив своё платье. От этого процесса её отвлекли слова девушки о сладком. Она вновь была права - восстановить силы им обеим было желательно, а десерты отлично справлялись с этой задачей, но перебравшаяся на её колени Коакума, похоже, имела ввиду немного другое. Увидев приглашение к трапезе, в виде обнажённой шеи и аккуратной ключицы, вампирша неосознанно облизнулась, поражаясь тому, на что была готова Коакума ради неё. Лицо девушки озарила яркая улыбка и она потянув руки к ней, крепко обняла в районе лопаток, прижимая её к себе и уткнувшись кончиком носа в её шею. Кожа девушки была немного влажной от жары и их игр, но это ничуть не смутило хозяйку, а скорее наоборот. Высунув язычок, она стала вылизывать крупный участок кожи, словно кошка, которая вылизывал котёнка, собирая с него влагу и подготавливая место для укуса. Мышцы внизу сами по себе вновь сжали упругий хвостик внутри себя, а вампирша подарив ей нежный поцелуй, обнажила клыки, мягко входя в её кожу, стараясь доставить ей как можно меньше дискомфорта. Прижимая Коакуму ещё крепче к себе, хозяйка понемногу вытягивала из неё кровь. Любимый вкус заставил девушку еле слышно простонать, а аппетит дал знать о себе. Она старалась держать себя в руках, чтобы не навредить ей, поэтому ограничилась несколькими глотками, которые были чуть больше обычных. Отпустив же её шею, девушка собрала оставшиеся капельки языком и вновь прижалась к ней, на этот раз губами, втягивая её кожу и оставляя вокруг одного из следов засос.
- Твоя кровь - самая любимая сладость для меня. Я буквально зависима от неё.
867 Кб, 564x939>>30281
Я и так по ночам работаю, ничего нового. Просто жара всё равно достала уже.
Я и так по ночам работаю, ничего нового. Просто жара всё равно достала уже.
1,4 Мб, 2048x1706Летаргия....хрюнов перебили, а потом удивляются почему так 🥲
Фу такими быть! Шейм он ю, дыроньки!
Фу такими быть! Шейм он ю, дыроньки!
1,5 Мб, 1440x960>>32366
Ничего интересного? С тобой же прямо сейчас пытается завести знакомство симпатичный юноша. А-а-а, вот в каком смысле. Пхе-хе.
Ничего интересного? С тобой же прямо сейчас пытается завести знакомство симпатичный юноша. А-а-а, вот в каком смысле. Пхе-хе.
1,4 Мб, 2048x1706>>33048
Я этого юношу очень давно знаю и даже торчу ему кое-что кое-где, видимо он решил мне об этом напомнить.
Я этого юношу очень давно знаю и даже торчу ему кое-что кое-где, видимо он решил мне об этом напомнить.
2,1 Мб, 1920x1080>>31609
Люси не могла ответить. Под уверенным напором англичанки был сломлен последний барьер: девушка запрокинула голову назад и издала громкий протяженный стон. Ее хватка ослабла, по телу пробежала дрожь, а движения таза замедлились. Она едва не выпустила Лару из рук, и только благодаря ее усилиям не завалилась обратно на спину.
Люси не могла ответить. Под уверенным напором англичанки был сломлен последний барьер: девушка запрокинула голову назад и издала громкий протяженный стон. Ее хватка ослабла, по телу пробежала дрожь, а движения таза замедлились. Она едва не выпустила Лару из рук, и только благодаря ее усилиям не завалилась обратно на спину.
Хммм...🤔
428 Кб, 1652x4096>>32094
Коакума сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Кончики губ взмыли вверх - ей очень нравилось, когда госпожа игралась с ней перед тем, как выпить кровь. Их простая необходимость теперь приправлялась приятной прелюдией, чему она была только рада. После таких знаков внимания она легче переносила боль, а сердце, что более сильно и медленно отбивало ритм, вознаграждала Ремилию-саму более вкусной кровью. Фамильяр совсем забыла выйти хвостиком - она вспомнила про него уже в процессе кормежки. Но, наверное, это и делало процедуру более интимной. Она не двигалась, несмотря на привычное желание вновь заскользить по коже. Ласки или нет - сейчас они были соединены вместе как никто другие.
- А вы лучшая оджосама на свете. Самая-самая, - призналась дьяволёнок, как только госпожа перестала пить. Это было сделано преднамеренно - на случай, если её слова что-то разожгут. Или помешают смаковать кровь. Она тихо-тихо пискнула. почувствовав, как кожа на шее начала чесаться. Похоже, пришло время нанести новый засос на ней. Она была не против - чем свежее след, тем весомее картинка о том, кому она на самом деле пренадлежит.
- Я рада, что я остаюсь вкусной! Наверное, это результат тщательно отобранной вами диеты. И большой любви к вам. Пожалуйста, не двигайтесь.
Коакума стала медленно выходить из плена половых губок оджосамы. Ей однозначно будет её недоставать, однако оставаться так долго на одном месте она считала не очень комфортным. Они потратили немало сил, сражаясь с жарой и страстью. Несмотря на большое желание оставить на теле госпожи и свои следы, лучше было бы сделать в уединенном или безопасном месте. Сейчас она думала про их родной Особняк - где она без всяких тревог позволит избавить госпожу от платья для дальнейших ласк. И сама она окажется в чем мать родила тоже.
Сантиметр за сантиметром она выходила наружу. Сейчас она не чувствовала стеснения - она руководствовалась чувством заботы и реакцией вампирессы на ласки внутри. Особенно когда она проходила через несколько уязвимых к касанию точек - там, когда никогда не доставал её длинный язычок.
- Никаких хлопот не возникло, - призналась она, немного покраснев - День был длинный, мы обе устали. Если честно, я заранее запаслась подстилками на тот случай, если нам понадобится отдохнуть или заняться любовью. К тому же...
Коакума немного откашлялась, прежде чем приблизиться к ушку перейти на шепот. Словно она не доверяла даже находящемуся вблизи бамбуку, у которого могли вырасти уши:
- ...я очень люблю, когда вы меня там целуете. Вы не будете против, если я верну вам должок позднее?
Она поцеловала мочку уха, немного помяла её губами. Подобные мысли многие хранят в себе, но она не могла ими поделиться. Возможно, они смутят. Или дадут больше мил или мотивации путешествовать дальше. Фамильяр сузила губы бантиком, немного отстранилась, чтобы снова посмотреть в красивые, полные загадок глаза. И чмокнуть оджосаму прямо в щечку, оставив на изящном теле свой новый след.
- Как нам будет лучше добераться домой? Пешком, как и пришли? Или, может быть, полетим? Я готова, если нужно, парить прямо над вами вместе с зонтиком. Можно даже ограничиться бамбуковым лесом, а потом прогуляться.
Кончики пальцев дьяволенка взялись на сумку. Сомкнулись, но не там том месте. Она попробовала сделать это еще раз - и теперь сомкнула пальцы над ручкой. Легкое недоумение заставило кончиками пальцев прикоснуться к собственной щеке. Коа тихо ахнула, почувствовав холод.
- Не поняла…
Наверное, она просто очень устала. Она немедленно коснулась пальцами другой своей щеки, уже не скрывая озабоченность. Пальцы были более теплыми.
- На какой-то момент мне показалось, что я не чувствую пальцев. Наверное, я просто устала. Мне надо всего пару минут, оджосама.
Девушка засунула бутылку обратно и достала сочную грушу. Она надкусила несколько раз фрукт. Свежий сладкий сок брызнул в рот, обволакивая небо и язык. Груша источала тонкий аромат созревшего плода. Как только горничная съела почти половину, она остановилась и посмотрела на вампирессу.
- Не хотите тоже груши? - но вместо того, чтобы предложить новую, она предложила взять свою. Словно Коа уже наелась.*
Коакума сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Кончики губ взмыли вверх - ей очень нравилось, когда госпожа игралась с ней перед тем, как выпить кровь. Их простая необходимость теперь приправлялась приятной прелюдией, чему она была только рада. После таких знаков внимания она легче переносила боль, а сердце, что более сильно и медленно отбивало ритм, вознаграждала Ремилию-саму более вкусной кровью. Фамильяр совсем забыла выйти хвостиком - она вспомнила про него уже в процессе кормежки. Но, наверное, это и делало процедуру более интимной. Она не двигалась, несмотря на привычное желание вновь заскользить по коже. Ласки или нет - сейчас они были соединены вместе как никто другие.
- А вы лучшая оджосама на свете. Самая-самая, - призналась дьяволёнок, как только госпожа перестала пить. Это было сделано преднамеренно - на случай, если её слова что-то разожгут. Или помешают смаковать кровь. Она тихо-тихо пискнула. почувствовав, как кожа на шее начала чесаться. Похоже, пришло время нанести новый засос на ней. Она была не против - чем свежее след, тем весомее картинка о том, кому она на самом деле пренадлежит.
- Я рада, что я остаюсь вкусной! Наверное, это результат тщательно отобранной вами диеты. И большой любви к вам. Пожалуйста, не двигайтесь.
Коакума стала медленно выходить из плена половых губок оджосамы. Ей однозначно будет её недоставать, однако оставаться так долго на одном месте она считала не очень комфортным. Они потратили немало сил, сражаясь с жарой и страстью. Несмотря на большое желание оставить на теле госпожи и свои следы, лучше было бы сделать в уединенном или безопасном месте. Сейчас она думала про их родной Особняк - где она без всяких тревог позволит избавить госпожу от платья для дальнейших ласк. И сама она окажется в чем мать родила тоже.
Сантиметр за сантиметром она выходила наружу. Сейчас она не чувствовала стеснения - она руководствовалась чувством заботы и реакцией вампирессы на ласки внутри. Особенно когда она проходила через несколько уязвимых к касанию точек - там, когда никогда не доставал её длинный язычок.
- Никаких хлопот не возникло, - призналась она, немного покраснев - День был длинный, мы обе устали. Если честно, я заранее запаслась подстилками на тот случай, если нам понадобится отдохнуть или заняться любовью. К тому же...
Коакума немного откашлялась, прежде чем приблизиться к ушку перейти на шепот. Словно она не доверяла даже находящемуся вблизи бамбуку, у которого могли вырасти уши:
- ...я очень люблю, когда вы меня там целуете. Вы не будете против, если я верну вам должок позднее?
Она поцеловала мочку уха, немного помяла её губами. Подобные мысли многие хранят в себе, но она не могла ими поделиться. Возможно, они смутят. Или дадут больше мил или мотивации путешествовать дальше. Фамильяр сузила губы бантиком, немного отстранилась, чтобы снова посмотреть в красивые, полные загадок глаза. И чмокнуть оджосаму прямо в щечку, оставив на изящном теле свой новый след.
- Как нам будет лучше добераться домой? Пешком, как и пришли? Или, может быть, полетим? Я готова, если нужно, парить прямо над вами вместе с зонтиком. Можно даже ограничиться бамбуковым лесом, а потом прогуляться.
Кончики пальцев дьяволенка взялись на сумку. Сомкнулись, но не там том месте. Она попробовала сделать это еще раз - и теперь сомкнула пальцы над ручкой. Легкое недоумение заставило кончиками пальцев прикоснуться к собственной щеке. Коа тихо ахнула, почувствовав холод.
- Не поняла…
Наверное, она просто очень устала. Она немедленно коснулась пальцами другой своей щеки, уже не скрывая озабоченность. Пальцы были более теплыми.
- На какой-то момент мне показалось, что я не чувствую пальцев. Наверное, я просто устала. Мне надо всего пару минут, оджосама.
Девушка засунула бутылку обратно и достала сочную грушу. Она надкусила несколько раз фрукт. Свежий сладкий сок брызнул в рот, обволакивая небо и язык. Груша источала тонкий аромат созревшего плода. Как только горничная съела почти половину, она остановилась и посмотрела на вампирессу.
- Не хотите тоже груши? - но вместо того, чтобы предложить новую, она предложила взять свою. Словно Коа уже наелась.*
428 Кб, 1652x4096>>32094
Коакума сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Кончики губ взмыли вверх - ей очень нравилось, когда госпожа игралась с ней перед тем, как выпить кровь. Их простая необходимость теперь приправлялась приятной прелюдией, чему она была только рада. После таких знаков внимания она легче переносила боль, а сердце, что более сильно и медленно отбивало ритм, вознаграждала Ремилию-саму более вкусной кровью. Фамильяр совсем забыла выйти хвостиком - она вспомнила про него уже в процессе кормежки. Но, наверное, это и делало процедуру более интимной. Она не двигалась, несмотря на привычное желание вновь заскользить по коже. Ласки или нет - сейчас они были соединены вместе как никто другие.
- А вы лучшая оджосама на свете. Самая-самая, - призналась дьяволёнок, как только госпожа перестала пить. Это было сделано преднамеренно - на случай, если её слова что-то разожгут. Или помешают смаковать кровь. Она тихо-тихо пискнула. почувствовав, как кожа на шее начала чесаться. Похоже, пришло время нанести новый засос на ней. Она была не против - чем свежее след, тем весомее картинка о том, кому она на самом деле пренадлежит.
- Я рада, что я остаюсь вкусной! Наверное, это результат тщательно отобранной вами диеты. И большой любви к вам. Пожалуйста, не двигайтесь.
Коакума стала медленно выходить из плена половых губок оджосамы. Ей однозначно будет её недоставать, однако оставаться так долго на одном месте она считала не очень комфортным. Они потратили немало сил, сражаясь с жарой и страстью. Несмотря на большое желание оставить на теле госпожи и свои следы, лучше было бы сделать в уединенном или безопасном месте. Сейчас она думала про их родной Особняк - где она без всяких тревог позволит избавить госпожу от платья для дальнейших ласк. И сама она окажется в чем мать родила тоже.
Сантиметр за сантиметром она выходила наружу. Сейчас она не чувствовала стеснения - она руководствовалась чувством заботы и реакцией вампирессы на ласки внутри. Особенно когда она проходила через несколько уязвимых к касанию точек - там, когда никогда не доставал её длинный язычок.
- Никаких хлопот не возникло, - призналась она, немного покраснев - День был длинный, мы обе устали. Если честно, я заранее запаслась подстилками на тот случай, если нам понадобится отдохнуть или заняться любовью. К тому же...
Коакума немного откашлялась, прежде чем приблизиться к ушку перейти на шепот. Словно она не доверяла даже находящемуся вблизи бамбуку, у которого могли вырасти уши:
- ...я очень люблю, когда вы меня там целуете. Вы не будете против, если я верну вам должок позднее?
Она поцеловала мочку уха, немного помяла её губами. Подобные мысли многие хранят в себе, но она не могла ими поделиться. Возможно, они смутят. Или дадут больше мил или мотивации путешествовать дальше. Фамильяр сузила губы бантиком, немного отстранилась, чтобы снова посмотреть в красивые, полные загадок глаза. И чмокнуть оджосаму прямо в щечку, оставив на изящном теле свой новый след.
- Как нам будет лучше добераться домой? Пешком, как и пришли? Или, может быть, полетим? Я готова, если нужно, парить прямо над вами вместе с зонтиком. Можно даже ограничиться бамбуковым лесом, а потом прогуляться.
Кончики пальцев дьяволенка взялись на сумку. Сомкнулись, но не там том месте. Она попробовала сделать это еще раз - и теперь сомкнула пальцы над ручкой. Легкое недоумение заставило кончиками пальцев прикоснуться к собственной щеке. Коа тихо ахнула, почувствовав холод.
- Не поняла…
Наверное, она просто очень устала. Она немедленно коснулась пальцами другой своей щеки, уже не скрывая озабоченность. Пальцы были более теплыми.
- На какой-то момент мне показалось, что я не чувствую пальцев. Наверное, я просто устала. Мне надо всего пару минут, оджосама.
Девушка засунула бутылку обратно и достала сочную грушу. Она надкусила несколько раз фрукт. Свежий сладкий сок брызнул в рот, обволакивая небо и язык. Груша источала тонкий аромат созревшего плода. Как только горничная съела почти половину, она остановилась и посмотрела на вампирессу.
- Не хотите тоже груши? - но вместо того, чтобы предложить новую, она предложила взять свою. Словно Коа уже наелась.*
Коакума сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Кончики губ взмыли вверх - ей очень нравилось, когда госпожа игралась с ней перед тем, как выпить кровь. Их простая необходимость теперь приправлялась приятной прелюдией, чему она была только рада. После таких знаков внимания она легче переносила боль, а сердце, что более сильно и медленно отбивало ритм, вознаграждала Ремилию-саму более вкусной кровью. Фамильяр совсем забыла выйти хвостиком - она вспомнила про него уже в процессе кормежки. Но, наверное, это и делало процедуру более интимной. Она не двигалась, несмотря на привычное желание вновь заскользить по коже. Ласки или нет - сейчас они были соединены вместе как никто другие.
- А вы лучшая оджосама на свете. Самая-самая, - призналась дьяволёнок, как только госпожа перестала пить. Это было сделано преднамеренно - на случай, если её слова что-то разожгут. Или помешают смаковать кровь. Она тихо-тихо пискнула. почувствовав, как кожа на шее начала чесаться. Похоже, пришло время нанести новый засос на ней. Она была не против - чем свежее след, тем весомее картинка о том, кому она на самом деле пренадлежит.
- Я рада, что я остаюсь вкусной! Наверное, это результат тщательно отобранной вами диеты. И большой любви к вам. Пожалуйста, не двигайтесь.
Коакума стала медленно выходить из плена половых губок оджосамы. Ей однозначно будет её недоставать, однако оставаться так долго на одном месте она считала не очень комфортным. Они потратили немало сил, сражаясь с жарой и страстью. Несмотря на большое желание оставить на теле госпожи и свои следы, лучше было бы сделать в уединенном или безопасном месте. Сейчас она думала про их родной Особняк - где она без всяких тревог позволит избавить госпожу от платья для дальнейших ласк. И сама она окажется в чем мать родила тоже.
Сантиметр за сантиметром она выходила наружу. Сейчас она не чувствовала стеснения - она руководствовалась чувством заботы и реакцией вампирессы на ласки внутри. Особенно когда она проходила через несколько уязвимых к касанию точек - там, когда никогда не доставал её длинный язычок.
- Никаких хлопот не возникло, - призналась она, немного покраснев - День был длинный, мы обе устали. Если честно, я заранее запаслась подстилками на тот случай, если нам понадобится отдохнуть или заняться любовью. К тому же...
Коакума немного откашлялась, прежде чем приблизиться к ушку перейти на шепот. Словно она не доверяла даже находящемуся вблизи бамбуку, у которого могли вырасти уши:
- ...я очень люблю, когда вы меня там целуете. Вы не будете против, если я верну вам должок позднее?
Она поцеловала мочку уха, немного помяла её губами. Подобные мысли многие хранят в себе, но она не могла ими поделиться. Возможно, они смутят. Или дадут больше мил или мотивации путешествовать дальше. Фамильяр сузила губы бантиком, немного отстранилась, чтобы снова посмотреть в красивые, полные загадок глаза. И чмокнуть оджосаму прямо в щечку, оставив на изящном теле свой новый след.
- Как нам будет лучше добераться домой? Пешком, как и пришли? Или, может быть, полетим? Я готова, если нужно, парить прямо над вами вместе с зонтиком. Можно даже ограничиться бамбуковым лесом, а потом прогуляться.
Кончики пальцев дьяволенка взялись на сумку. Сомкнулись, но не там том месте. Она попробовала сделать это еще раз - и теперь сомкнула пальцы над ручкой. Легкое недоумение заставило кончиками пальцев прикоснуться к собственной щеке. Коа тихо ахнула, почувствовав холод.
- Не поняла…
Наверное, она просто очень устала. Она немедленно коснулась пальцами другой своей щеки, уже не скрывая озабоченность. Пальцы были более теплыми.
- На какой-то момент мне показалось, что я не чувствую пальцев. Наверное, я просто устала. Мне надо всего пару минут, оджосама.
Девушка засунула бутылку обратно и достала сочную грушу. Она надкусила несколько раз фрукт. Свежий сладкий сок брызнул в рот, обволакивая небо и язык. Груша источала тонкий аромат созревшего плода. Как только горничная съела почти половину, она остановилась и посмотрела на вампирессу.
- Не хотите тоже груши? - но вместо того, чтобы предложить новую, она предложила взять свою. Словно Коа уже наелась.*
>>34507
Да у кого хочешь, хочешь официальной империи, хочешь аристократии. А если особо не повезёт, то друкхари или хаос.
Да у кого хочешь, хочешь официальной империи, хочешь аристократии. А если особо не повезёт, то друкхари или хаос.
42 Кб, 630x800
153 Кб, 850x1356>>34530
А что означает звёздочка в конце поста? В первый раз когда ты её ставила, мне показалось что случайность. Перепроверила, на лишний символ разметки тоже не похоже...
А что означает звёздочка в конце поста? В первый раз когда ты её ставила, мне показалось что случайность. Перепроверила, на лишний символ разметки тоже не похоже...
867 Кб, 564x939>>34994
Ничего я не воркую. Просто хотел поддержать разговор... А тут, оказывается, кабинка для свиданий, а не тред.
Ничего я не воркую. Просто хотел поддержать разговор... А тут, оказывается, кабинка для свиданий, а не тред.
1,4 Мб, 960x1440>>35243
Между мужчиной и женщиной не может быть простого диалога, чтобы кто-то из них не хотел переспать с другим.
Между мужчиной и женщиной не может быть простого диалога, чтобы кто-то из них не хотел переспать с другим.
>>35368
Может, если женщина совсем всратая.
Может, если женщина совсем всратая.
1,1 Мб, 783x783>>35368
Все верно..так учит наша матушка, Повелительница демонов. Впрочем ееред тем как возлечь с любимым мужемлилим Иласса нежно шлепнула как ей казалось орденскую жрицу по попке, сначала отодвинув алую накидку девочки могут немного развлечьсся. Вы не против если я тут посижу с вами двумя приму воздушные ванны?
Все верно..так учит наша матушка, Повелительница демонов. Впрочем ееред тем как возлечь с любимым мужемлилим Иласса нежно шлепнула как ей казалось орденскую жрицу по попке, сначала отодвинув алую накидку девочки могут немного развлечьсся. Вы не против если я тут посижу с вами двумя приму воздушные ванны?
36 Кб, 481x640>>33561
Пальцы Лары сильнее вцепились в скользную потную спину Люси, когда та задрожала от удовольствия в ее руках. Ее взгляд без стеснения проскользил вниз, от открытой шеи девушки на ее грудь, и ниже к ее бедрам и к сжимаемой пальцами другой руки ноге. Лара не прекращала двигаться, размазывая между ними липкую влагу. Она помогла Люси удержаться в ее руках, пока та наслаждалась ощущениями, но довольно скоро рука на скользкой спине Люси все же соскользнула - удержать ее, когда тело кричало о концентрации на совсем другом, было тяжело - и мягко отпустила рыжую на простыню и подушку, но успела проскользить по плечу и вниз по руке, снова сцепившись с Люси пальцами в замок. Лара задрожала от удовольствия, заскулив через поджатые губы, чувствуя, как ощущения между ног и внизу живота становятся невыносимо сладкими, и выгнула спину сильнее, делая последние пару движений с нажимом, уже не ради Люси, а ради себя любимой, вжимаясь промежностью в перемазанную влагой ногу под собой. Рука, держащая приподнятую и заведенную вбок ляжку Люси перед ней, прижала ее к своему животу - неаккуратно, даже грубо сжимая ее пальцами.
Крупно задрожав, Лара протяжно застонала, вжимаясь в тело Люси, и склонилась над ней пониже, прикрыв глаза и открыв рот в блаженной улыбке. Ее бедра сделали еще пару движений туда-сюда, медленно и с силой, прежде чем ее ноги судорожно попытались сомкнуться вокруг ноги Люси, прижатой к ее животу. Сжав губы, Лара простонала - промычала - с заметной дрожью на шумном выдохе, практически замерев, и еще раз вцепилась пальцами в ляжку Люси в ее руках, словно отвлекая себя от переполнявшего ее ощущения, чтобы прийти в себя, и открыла глаза, уставившись на Люси со счастливой улыбкой на залитом румянцем лице и медленно расслабленно оседая - все в той же позе, но ослабляя хватку и расслабляя мышцы, немного сгорбившись над ней и отпуская ее ногу.
Пальцы Лары сильнее вцепились в скользную потную спину Люси, когда та задрожала от удовольствия в ее руках. Ее взгляд без стеснения проскользил вниз, от открытой шеи девушки на ее грудь, и ниже к ее бедрам и к сжимаемой пальцами другой руки ноге. Лара не прекращала двигаться, размазывая между ними липкую влагу. Она помогла Люси удержаться в ее руках, пока та наслаждалась ощущениями, но довольно скоро рука на скользкой спине Люси все же соскользнула - удержать ее, когда тело кричало о концентрации на совсем другом, было тяжело - и мягко отпустила рыжую на простыню и подушку, но успела проскользить по плечу и вниз по руке, снова сцепившись с Люси пальцами в замок. Лара задрожала от удовольствия, заскулив через поджатые губы, чувствуя, как ощущения между ног и внизу живота становятся невыносимо сладкими, и выгнула спину сильнее, делая последние пару движений с нажимом, уже не ради Люси, а ради себя любимой, вжимаясь промежностью в перемазанную влагой ногу под собой. Рука, держащая приподнятую и заведенную вбок ляжку Люси перед ней, прижала ее к своему животу - неаккуратно, даже грубо сжимая ее пальцами.
Крупно задрожав, Лара протяжно застонала, вжимаясь в тело Люси, и склонилась над ней пониже, прикрыв глаза и открыв рот в блаженной улыбке. Ее бедра сделали еще пару движений туда-сюда, медленно и с силой, прежде чем ее ноги судорожно попытались сомкнуться вокруг ноги Люси, прижатой к ее животу. Сжав губы, Лара простонала - промычала - с заметной дрожью на шумном выдохе, практически замерев, и еще раз вцепилась пальцами в ляжку Люси в ее руках, словно отвлекая себя от переполнявшего ее ощущения, чтобы прийти в себя, и открыла глаза, уставившись на Люси со счастливой улыбкой на залитом румянцем лице и медленно расслабленно оседая - все в той же позе, но ослабляя хватку и расслабляя мышцы, немного сгорбившись над ней и отпуская ее ногу.
511 Кб, 330x312Дохловатый второй тред...
1,5 Мб, 960x1440>>35857
Грусть, тоска...
Грусть, тоска...
284 Кб, 2460x2184->>30095
Есико становится на колени. В ее изящно выгнутой спине, сложенных вместе бедрах, обтянутых сетчатыми чулками и приподнятой вверх голове в фуражке видна покорность хорошей девочки. На руках, который лежали на бедрах, еще остались от формы изящные кожаные полуперчатки. Нежная бело-розовая кожа покрылась пупырышками от холода, такая беззащитная перед руками доктора. На холодном полу под ее коленями собралась смазка из ее органа, чулки тоже были влажными от нее. Соски горели приятным унижением. Теперь в ее взгляде проявляется нечто надрывно-маниакальное. Кривая улыбка озаряет лицо, обнажая белые зубы. Несомненно, такие обученные люди, как ее врач, могли выделять этот взгляд жертвы из толпы, и при каком-то ином государственном устройстве никогда не позволили бы им занимать руководящее положение. Эта мысль почему-то делает Есико еще приятнее.
Ее короткостриженная голова в фуражке приходилась доктору примерно по бедра. Есико хочется сделать ей приятно. Но отстраненная доктор вряд ли позволит. Хриплым контральто законченной кокаиновой декадентки она произносит
-Госпожа...удостойте рабыню плевком в рот. Пожалуйста... Во взгляде при этом сочетаются тяжесть, страдание, и какое-то пьяное удовлетворение. Что то в ее голосе было от тона больного человека, который просит лекарство.
-
Есико становится на колени. В ее изящно выгнутой спине, сложенных вместе бедрах, обтянутых сетчатыми чулками и приподнятой вверх голове в фуражке видна покорность хорошей девочки. На руках, который лежали на бедрах, еще остались от формы изящные кожаные полуперчатки. Нежная бело-розовая кожа покрылась пупырышками от холода, такая беззащитная перед руками доктора. На холодном полу под ее коленями собралась смазка из ее органа, чулки тоже были влажными от нее. Соски горели приятным унижением. Теперь в ее взгляде проявляется нечто надрывно-маниакальное. Кривая улыбка озаряет лицо, обнажая белые зубы. Несомненно, такие обученные люди, как ее врач, могли выделять этот взгляд жертвы из толпы, и при каком-то ином государственном устройстве никогда не позволили бы им занимать руководящее положение. Эта мысль почему-то делает Есико еще приятнее.
Ее короткостриженная голова в фуражке приходилась доктору примерно по бедра. Есико хочется сделать ей приятно. Но отстраненная доктор вряд ли позволит. Хриплым контральто законченной кокаиновой декадентки она произносит
-Госпожа...удостойте рабыню плевком в рот. Пожалуйста... Во взгляде при этом сочетаются тяжесть, страдание, и какое-то пьяное удовлетворение. Что то в ее голосе было от тона больного человека, который просит лекарство.
-
1,7 Мб, 1440x1920>>35857
Если ты о них, то я здесь. Просто провожу медосмотр, а пациентка куда-то исчезла. И, наверное, нет смысла начинать что-то, так как и времени не очень много и может быть игрок вернётся.
Если ты о них, то я здесь. Просто провожу медосмотр, а пациентка куда-то исчезла. И, наверное, нет смысла начинать что-то, так как и времени не очень много и может быть игрок вернётся.
>>36388
Заёбывает иногда по неделе ждать, просто...
Даже этот дохлый тред намного лучше актива в /брг/. Что, вообще-то, пиздец.
Заёбывает иногда по неделе ждать, просто...
Даже этот дохлый тред намного лучше актива в /брг/. Что, вообще-то, пиздец.
2,1 Мб, 1920x1080>>35686
Люси лежала на спине, и вдыхала вечерний воздух. В голове наступила ясность, а с ясностью пришло осознание того, как же она за этот день была вымотана - после скалодрома, после всего, что они с Ларой сделали за этот день. В этот момент и Лара достигла того же состояния блажества.
- Сюда, - протянула рыжая руки к Ларе, готовой упасть рядом с ней. Два обнаженных потных тела лежали в сбитой до состояния полного беспорядка кровати, переводя дух. На лице охотницы расцвела довольная и сонная улыбка.
- Боюсь, до душа я не дойду, - охотница покосилась на свою спутницу - может быть, долежим до утра?
Люси лежала на спине, и вдыхала вечерний воздух. В голове наступила ясность, а с ясностью пришло осознание того, как же она за этот день была вымотана - после скалодрома, после всего, что они с Ларой сделали за этот день. В этот момент и Лара достигла того же состояния блажества.
- Сюда, - протянула рыжая руки к Ларе, готовой упасть рядом с ней. Два обнаженных потных тела лежали в сбитой до состояния полного беспорядка кровати, переводя дух. На лице охотницы расцвела довольная и сонная улыбка.
- Боюсь, до душа я не дойду, - охотница покосилась на свою спутницу - может быть, долежим до утра?
30 Кб, 800x595>>36388
Ты анон с доктором на аве? Извини, но да, как-то вяло идет в этот раз. Вчера прям от души было, а сегодня спустя рукава. Наверное дрочить много не надо было, чтоб фантазия ярче была. Вчера слова от возбуждения сами подвертывались. Ощущаю, что ты диалог тащишь. Но фап контент годный порождаешь, правда, мне потом на месяц этого вспоминать хватит.
Ты анон с доктором на аве? Извини, но да, как-то вяло идет в этот раз. Вчера прям от души было, а сегодня спустя рукава. Наверное дрочить много не надо было, чтоб фантазия ярче была. Вчера слова от возбуждения сами подвертывались. Ощущаю, что ты диалог тащишь. Но фап контент годный порождаешь, правда, мне потом на месяц этого вспоминать хватит.
615 Кб, 800x1095>>36156
Почес языками?Иласса соблазнительно провела влажным язычком по своим сухим губкам и заправила за ухо выскочившую прядь волос Я была бы не против полизаться с тобой. Предварительно обмазав наши губки и кожу сливочками и мороженым. Ух...влага бы помогла охладиться. Сейчас тааак жарко...знаешь, мне даже предлагали коротко обрезать волосы...но я нив какую-рощу их с рождения. Тебе как более слабому по сравнению с демоницей человеку должно быть еще жарче.лилим посмотрела на ее ножки потом на свои-только в сандаликах на босыеТебе не жарко в чулочках и туфлях? Ноженьки то потеют..совсем как у той темной эльфийки....позволь я тебе отстегну повязки и спущу их..и немного поласкаю твои пяточки?Замахав крылышками и виляя хвостиком возбужденно и выжидающе посмотрела на жрицу
Почес языками?Иласса соблазнительно провела влажным язычком по своим сухим губкам и заправила за ухо выскочившую прядь волос Я была бы не против полизаться с тобой. Предварительно обмазав наши губки и кожу сливочками и мороженым. Ух...влага бы помогла охладиться. Сейчас тааак жарко...знаешь, мне даже предлагали коротко обрезать волосы...но я нив какую-рощу их с рождения. Тебе как более слабому по сравнению с демоницей человеку должно быть еще жарче.лилим посмотрела на ее ножки потом на свои-только в сандаликах на босыеТебе не жарко в чулочках и туфлях? Ноженьки то потеют..совсем как у той темной эльфийки....позволь я тебе отстегну повязки и спущу их..и немного поласкаю твои пяточки?Замахав крылышками и виляя хвостиком возбужденно и выжидающе посмотрела на жрицу
>>36779
подвязки*
подвязки*
104 Кб, 1024x709
42 Кб, 440x539>>37118
Тут как-то все более разово и без обязательств
Тут как-то все более разово и без обязательств
36 Кб, 481x640>>36723
Лениво упав на спину рядом с Люси, Лара поджала ноги, скрестив их в коленях и подтянув к телу. Внизу живота все еще разливалась приятная истома. Повернув голову к рыжей, Лара потянулась к ней рукой, коснулась ее щеки, легко потрепав, и перекатилась на живот с довольным стоном, ложась немного по диагонали и лицом возле плеча Люси.
- Хрюшка, - усмехнулась она, с размаху положив руку на ее тело - локтем на живот, ладонью на грудь. - А пить больше не будешь? - Она пошевелилась, чтобы подобраться поближе и поцеловать Люси в плечо.
Лениво упав на спину рядом с Люси, Лара поджала ноги, скрестив их в коленях и подтянув к телу. Внизу живота все еще разливалась приятная истома. Повернув голову к рыжей, Лара потянулась к ней рукой, коснулась ее щеки, легко потрепав, и перекатилась на живот с довольным стоном, ложась немного по диагонали и лицом возле плеча Люси.
- Хрюшка, - усмехнулась она, с размаху положив руку на ее тело - локтем на живот, ладонью на грудь. - А пить больше не будешь? - Она пошевелилась, чтобы подобраться поближе и поцеловать Люси в плечо.
>>37118
Не придумывай, там вполне нормально играется. Ты и сам видишь, как много можно успеть за два выходных (немного).
>Да я бы вкатился, но там репутация наверняка, терки какие то, междусобойчики...
Не придумывай, там вполне нормально играется. Ты и сам видишь, как много можно успеть за два выходных (немного).
82 Кб, 736x1104>>36363
Моя голова мягко клонится набок, а в уголках глаз собираются тени, которые могут свидетельствовать, как о снисходительности, так и задумке.
Обутая в туфель нога приподнимается. Прошитый узкий бортик обуви гладит внутреннюю часть прячущегося за сеткой вульгарной одежды бедра, заставляя его плоть покачиваться.
Дойдя примерно до середины, нога отшатывается вбок, ударяясь о противоположное бедро. Резкий тычок на границе боли.
Голень ползёт выше, а острый носок упирается во что-то мягкое. Что-то самое беззащитное и сокровенное во всём теле. Пошатывая его краем, я проникаю между половых губ, поглаживая лоно дразнящими, провоцирующими движениями.
Помня о просьбе, я не спешу её исполнять, с интересом наблюдая за реакцией тела пациентки. Наблюдая, пока кожу туфель пропитывала её смазка.
Внезапным движением я ставлю ногу на пол, чуть выставляя её перед собой.
Хищно выброшенная правая рука сжимает подбородок, впиваясь в щеки с силой достаточной, чтобы рот подрагивая будто в плаче приоткрылся, демонстрируя ряд зубов.
Вторая ладонь ложится на щеку. Из всех пальцев разогнут лишь указательный. Именно он ползет вверх, поря кожу лица до алых потеков, точно след кровавой слезы. Ноготь замирает под самым глазом. Всего одно движение.
Я заглядываю в глаза стоящей передо мной женщины. Вложенная между намерением и действием пауза тянется паутиной, которую я решаю оборвать томно приоткрыв свои губы.
- Хотите попробовать частичку меня? - томно шепчу я.
Сразу за чем резкий плевок соединяет нас странным поцелуем. Как и звонкая пощечина, которой я снова награждаю женщину.
Правая рука рвется назад, скрюченные пальцы впиваются в волосы, больно оттягивая их вместе с головой. Несколько секунд я гляжу на её обнаженную пульсирующую шею, борясь с искушением подарить ей поцелуй. Однако для этого мне будет нужно опуститься перед ней на колени, стать одного с ней уровня.
Мысль ворочается в разуме ржавой проволокой и отбросив первоначальное намерение, я тяну её голову вниз, направляя лицо к влажному от её же соков туфлю.
Моя голова мягко клонится набок, а в уголках глаз собираются тени, которые могут свидетельствовать, как о снисходительности, так и задумке.
Обутая в туфель нога приподнимается. Прошитый узкий бортик обуви гладит внутреннюю часть прячущегося за сеткой вульгарной одежды бедра, заставляя его плоть покачиваться.
Дойдя примерно до середины, нога отшатывается вбок, ударяясь о противоположное бедро. Резкий тычок на границе боли.
Голень ползёт выше, а острый носок упирается во что-то мягкое. Что-то самое беззащитное и сокровенное во всём теле. Пошатывая его краем, я проникаю между половых губ, поглаживая лоно дразнящими, провоцирующими движениями.
Помня о просьбе, я не спешу её исполнять, с интересом наблюдая за реакцией тела пациентки. Наблюдая, пока кожу туфель пропитывала её смазка.
Внезапным движением я ставлю ногу на пол, чуть выставляя её перед собой.
Хищно выброшенная правая рука сжимает подбородок, впиваясь в щеки с силой достаточной, чтобы рот подрагивая будто в плаче приоткрылся, демонстрируя ряд зубов.
Вторая ладонь ложится на щеку. Из всех пальцев разогнут лишь указательный. Именно он ползет вверх, поря кожу лица до алых потеков, точно след кровавой слезы. Ноготь замирает под самым глазом. Всего одно движение.
Я заглядываю в глаза стоящей передо мной женщины. Вложенная между намерением и действием пауза тянется паутиной, которую я решаю оборвать томно приоткрыв свои губы.
- Хотите попробовать частичку меня? - томно шепчу я.
Сразу за чем резкий плевок соединяет нас странным поцелуем. Как и звонкая пощечина, которой я снова награждаю женщину.
Правая рука рвется назад, скрюченные пальцы впиваются в волосы, больно оттягивая их вместе с головой. Несколько секунд я гляжу на её обнаженную пульсирующую шею, борясь с искушением подарить ей поцелуй. Однако для этого мне будет нужно опуститься перед ней на колени, стать одного с ней уровня.
Мысль ворочается в разуме ржавой проволокой и отбросив первоначальное намерение, я тяну её голову вниз, направляя лицо к влажному от её же соков туфлю.
82 Кб, 736x1104>>36363
Моя голова мягко клонится набок, а в уголках глаз собираются тени, которые могут свидетельствовать, как о снисходительности, так и задумке.
Обутая в туфель нога приподнимается. Прошитый узкий бортик обуви гладит внутреннюю часть прячущегося за сеткой вульгарной одежды бедра, заставляя его плоть покачиваться.
Дойдя примерно до середины, нога отшатывается вбок, ударяясь о противоположное бедро. Резкий тычок на границе боли.
Голень ползёт выше, а острый носок упирается во что-то мягкое. Что-то самое беззащитное и сокровенное во всём теле. Пошатывая его краем, я проникаю между половых губ, поглаживая лоно дразнящими, провоцирующими движениями.
Помня о просьбе, я не спешу её исполнять, с интересом наблюдая за реакцией тела пациентки. Наблюдая, пока кожу туфель пропитывала её смазка.
Внезапным движением я ставлю ногу на пол, чуть выставляя её перед собой.
Хищно выброшенная правая рука сжимает подбородок, впиваясь в щеки с силой достаточной, чтобы рот подрагивая будто в плаче приоткрылся, демонстрируя ряд зубов.
Вторая ладонь ложится на щеку. Из всех пальцев разогнут лишь указательный. Именно он ползет вверх, поря кожу лица до алых потеков, точно след кровавой слезы. Ноготь замирает под самым глазом. Всего одно движение.
Я заглядываю в глаза стоящей передо мной женщины. Вложенная между намерением и действием пауза тянется паутиной, которую я решаю оборвать томно приоткрыв свои губы.
- Хотите попробовать частичку меня? - томно шепчу я.
Сразу за чем резкий плевок соединяет нас странным поцелуем. Как и звонкая пощечина, которой я снова награждаю женщину.
Правая рука рвется назад, скрюченные пальцы впиваются в волосы, больно оттягивая их вместе с головой. Несколько секунд я гляжу на её обнаженную пульсирующую шею, борясь с искушением подарить ей поцелуй. Однако для этого мне будет нужно опуститься перед ней на колени, стать одного с ней уровня.
Мысль ворочается в разуме ржавой проволокой и отбросив первоначальное намерение, я тяну её голову вниз, направляя лицо к влажному от её же соков туфлю.
Моя голова мягко клонится набок, а в уголках глаз собираются тени, которые могут свидетельствовать, как о снисходительности, так и задумке.
Обутая в туфель нога приподнимается. Прошитый узкий бортик обуви гладит внутреннюю часть прячущегося за сеткой вульгарной одежды бедра, заставляя его плоть покачиваться.
Дойдя примерно до середины, нога отшатывается вбок, ударяясь о противоположное бедро. Резкий тычок на границе боли.
Голень ползёт выше, а острый носок упирается во что-то мягкое. Что-то самое беззащитное и сокровенное во всём теле. Пошатывая его краем, я проникаю между половых губ, поглаживая лоно дразнящими, провоцирующими движениями.
Помня о просьбе, я не спешу её исполнять, с интересом наблюдая за реакцией тела пациентки. Наблюдая, пока кожу туфель пропитывала её смазка.
Внезапным движением я ставлю ногу на пол, чуть выставляя её перед собой.
Хищно выброшенная правая рука сжимает подбородок, впиваясь в щеки с силой достаточной, чтобы рот подрагивая будто в плаче приоткрылся, демонстрируя ряд зубов.
Вторая ладонь ложится на щеку. Из всех пальцев разогнут лишь указательный. Именно он ползет вверх, поря кожу лица до алых потеков, точно след кровавой слезы. Ноготь замирает под самым глазом. Всего одно движение.
Я заглядываю в глаза стоящей передо мной женщины. Вложенная между намерением и действием пауза тянется паутиной, которую я решаю оборвать томно приоткрыв свои губы.
- Хотите попробовать частичку меня? - томно шепчу я.
Сразу за чем резкий плевок соединяет нас странным поцелуем. Как и звонкая пощечина, которой я снова награждаю женщину.
Правая рука рвется назад, скрюченные пальцы впиваются в волосы, больно оттягивая их вместе с головой. Несколько секунд я гляжу на её обнаженную пульсирующую шею, борясь с искушением подарить ей поцелуй. Однако для этого мне будет нужно опуститься перед ней на колени, стать одного с ней уровня.
Мысль ворочается в разуме ржавой проволокой и отбросив первоначальное намерение, я тяну её голову вниз, направляя лицо к влажному от её же соков туфлю.
>>37118
Играй сколько хочешь, я здесь до сноса треда. Не знаю вяло или нет, мне нравится. Надеюсь, тебе тоже.
Играй сколько хочешь, я здесь до сноса треда. Не знаю вяло или нет, мне нравится. Надеюсь, тебе тоже.
>>37478
Вот пусть там будут идти 4 или 5 игр, и будет гораздо веселее.
Другое дело, что жалко, что непринужденный шитпостинг образца вот этих выходных тредов в /б/ почему-то завял в /брг/
Вот пусть там будут идти 4 или 5 игр, и будет гораздо веселее.
Другое дело, что жалко, что непринужденный шитпостинг образца вот этих выходных тредов в /б/ почему-то завял в /брг/
>>37720
Там за шитпостинг можно и отлететь, это же не бэ.
Там за шитпостинг можно и отлететь, это же не бэ.
>>34821
Кому не все равно что любит труп на троне?
Кому не все равно что любит труп на троне?
2,1 Мб, 1920x1080>>37320
- Надо же будет всю кровать перестилать еще... - начала было Люси, когда Лара переменила тему.
Она сдвинулась чуть ниже, чтобы быть вровень с Ларой. Повернувшись на бок, охотница вновь прильнула к губам своей подруги. Поцелуй был скорее спокойным и благодарным, нежели страстным, но тем не менее, Люси дала волю рукам, позволяя им гладить кожу англичанки и ощупывать ее очертания во тьме комнаты.
- Если ты будешь, то и я выпью. Бутылка лежит с твоей стороны.
- Надо же будет всю кровать перестилать еще... - начала было Люси, когда Лара переменила тему.
Она сдвинулась чуть ниже, чтобы быть вровень с Ларой. Повернувшись на бок, охотница вновь прильнула к губам своей подруги. Поцелуй был скорее спокойным и благодарным, нежели страстным, но тем не менее, Люси дала волю рукам, позволяя им гладить кожу англичанки и ощупывать ее очертания во тьме комнаты.
- Если ты будешь, то и я выпью. Бутылка лежит с твоей стороны.
Тред утонул или удален.
Это копия, сохраненная 21 июля в 21:10.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.
Это копия, сохраненная 21 июля в 21:10.
Скачать тред: только с превью, с превью и прикрепленными файлами.
Второй вариант может долго скачиваться. Файлы будут только в живых или недавно утонувших тредах. Подробнее
Если вам полезен архив М.Двача, пожертвуйте на оплату сервера.