>>45929 (OP)
Есть тупые люди. Быдло. Они не в состоянии сами понимать что правильно, а что нет. Вот для таких дебилов (это не обзывательство, это вполне конкретный диагноз, потому что такие люди действительно слабоумны, но планка, когда такого рода олигофрения считается инвалидностью опущена чуть ниже их уровня, потому что такое быдло как они можно успешно использовать для различного рода работ, но, если обратить внимание, такие дебилы не принимаются на работу в государственные учреждения, где есть медицинская комиссия перед приемом на работу) и создаются правила, выполнения которых требуется безоговорочно. Что-то типа: "Некогда объяснять, делай как я тебе сказал" или "Ты же все равно нихуя не поймешь, сельский паренек". А те, кто поумнее опа-дебила, сами понимают почему надо уступить место "беременной селедке" и "ахуевшей бабке". Беременная самка держит пузо прогнув спину, от напряжения мышцы спины у нее болят, ей чисто физически тяжело стоять. А старуха, скорее всего, имеет целый букет возрастных заболеваний и суставов, и сердца, и всего прочего. Надо быть дебилом, чтобы не понимать, что если ты можешь постоять, а другой человек не может, то ты просто должен помочь другому человеку, и тогда другие люди помогут тебе, когда ты будешь нуждаться в помощи. Но рашкованы же ниггеры, тупые бесправные ниггеры, которые не могут в общественный договор. Они воспринимают правила, которые созданы в общем для удобства людей, как какие-то бессмысленные требования, продиктованные волей барина-самодура. Хорошее питание (спасибо коммунистам, победившим голод), медицинское обслуживание, гигиена и ликбез сделали потомков крепостного быдла немного более похожими на людей, но внутри скот так и остался скотом. Это скотство передается через воспитание мамками-бабками, которые скоты испокон веков. Раньше про крестьян говорили: "У них подлая душа". Так вот эта подлость у быдла никуда не исчезла. И сколько быдло не кричит, что это кто-то другой быдло, а я-то точно не быдло, потому что я слушаю дабстеп, сижу на двачах, играю в модные игры и читаю модные книжки, его подлая душонка просвечивает сквозь заграничные шмотки.