>>318581921

Долго упрашивать или давать дополнительные намёки Ремилии не пришлось – фамильяр прекрасно понимала её даже без слов, отчего вампирша была вдвойне рада ощутить на своих губах губы Коакумы. По началу она словно пробовала их впервые, нежно лаская, будто исследуя их, но постепенно жадность Ремилии к ласкам брала над ней верх – её поцелуи становились более смелыми и горячими. Она не отказывала себе в удовольствии применять и передние зубы, мягко удерживая ими губы любимицы, всем своим видом показывая, что желает продлить этот момент как можно дольше. В подтверждение своих намерений, хозяйка нагло, словно к себе в дом, проникла язычком между губами Коакумы. Язык хозяйки ласкал язычок служанки, кружился и скользил вокруг него, касался небольших клычков – желал одарить своим вниманием каждый уголок влажной и любимой пещерки, в то время как сама вампирша даже не пыталась заглушить влажные звуки их поцелуя, среди которых можно было услышать томные стоны.
Несколько минут хозяйка целовала фамильяра, без единого слова выражая свои чувства к ней, пока коктейль, созданный смешением слюны обеих девушек продолжал кружить её голову и она даже не сразу поняла, что уже начала дышать урывками, получая часть кислорода через губы, которые отрывались от любимицы лишь на доли секунды. Когда воздуха стало окончательно не хватать, Ремилия оторвалась от её губ, а заметив, как между двумя парами лепестков образовалась тонкая, прозрачная нить – поспешила избавиться от неё прежде, чем она оборвётся, одарив Коакуму ещё одним, коротким поцелуем в губы.

Слова Коакумы заставили румянец на щёчках хозяйки стать ещё гуще, а её сердце – биться ещё сильнее. Воспользовавшись короткой передышкой, Ремилия вновь впилась в губы фамильяра своими, горячо и жадно целуя их. Ощущая мягкие губы служанки своим языком, вампирша прикрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь этой лаской, уже в следующий момент сама добираясь до её язычка, чтобы вновь подразнить его своим, а после, поймать его губами, ощущая весь его жар, вместе с этим полностью отдаваясь в руки служанки и позволяя ей вести их небольшую игру. Оказавшись на столе, Ремилия игриво улыбнулась в ответ на её вопрос, совершенно не скрывая того, что служанке удалось её заинтересовать.

– И что же будет в качестве десерта? Вернее, какая часть?

Её вопрос был скорее риторическим, ведь на самом деле было не важно, какой часть тела побалует её служанка – она любила их все без исключения.
Стоило Коакуме лишь немного обнажить её кожу, как хозяйка ощутила ею прохладу помещения, в котором они находились. Разгорячённое тело резко реагировало на температуру, однако заботливая служанка поспешила исправить этот момент. Горячие губы любимицы согревали лучше любого источника тепла, распространяя жар любви по коже хозяйки. Удовольствие было настолько велико, что Ремилия даже не заметила, как откинула голову назад, подставляя шею ласкам Коакумы и наслаждаясь ими. Не скрылась от неё и попытка фамильяра оставить след после себя. В такие моменты Ремилия была не рада своим способностям к восстановлению, которые не спрашивают у неё, желает ли она сохранить укус или иной след любви. Но, хотя бы сегодня она могла носить это украшение.

Продолжая игриво улыбаться, хозяйка отрицательно покачала головой, в ответ на вопрос девушки – отказываться от одного из любимых угощений она бы никогда не стала. Вновь оказавшись на руках служанки, Ремилия уткнулась лицом в её мягкую грудь, наслаждаясь приятным, окружающим её ощущением теплоты, но её жажда вкусить любимицу быстро взяла над ней верх. Вампирша принялась осыпать горячими поцелуями объёмные мягкости, любезно предоставленные ей служанкой, оставляя после себя мелкие, красные следы. Хозяйка с особым удовольствием потиралась лицом о прелести служанки, вжимаясь в них, словно желая утонуть. Она полностью отдавалась ласкам, пропустив мимо ушей слова Коакумы, отчего белая, холодная жидкость стала для неё настоящим сюрпризом. На секунду ей показалось, что грудь служанки действительно может выделять молоко, когда её губы находились возле чувствительной вершинки, с которой прохлада стекала них. Ласки Ремилии стали ещё более напористыми, она словно кошка вылизывала грудь служанки, собирая каждую струйку и каплю молока, которое благодаря своей подаче казалось ещё более сладким. Особое внимание она уделила вершинкам грудей, к которым больше всего стекало молока, отчего казалось, что Коакума действительно кормила хозяйку своей грудью, вызывая у последней особенно приятные ощущения.

Ремилия сдавленно вскрикнула, когда почувствовала, словно она падает. Как и всегда, в этот раз фамильяр позаботилась о том, чтобы приземление хозяйки было как можно мягче, однако это всё же заставило её отвлечься от своего занятия. Получив последнюю порцию молока, вампирша ответила на поцелуй служанки и проглотив угощение, попыталась отдышаться – удовольствие, которое она испытывала, наслаждаясь телом своей служанки было слишком велико, чтобы отвлекаться от него.

– Мне это будет только в радость. Подожди, что это за странный запах…

Ремилия не сразу вспомнила о том, что в духовке до сих пор находился ещё один шевер Коакумы и очень повезло, что служанка была куда ответственнее своей хозяйки. Мысли последней не торопились переключаться на более бытовые вещи, а вид, который открылся перед ней и вовсе заставил забыть обо всём на свете. Перед ней было не просто блюдо, а настоящее обилие излюбленных угощений – упругие бёдра, часть которых была скрыта чулками, округлые, мягкие ягодицы, которые словно были созданы для того, чтобы Ремилия ласкала их, извивающийся хвостик, который словно пытался привлечь к себе внимание и женская тайна. Аккуратный секретик служанки буквально истекал влагой, требовал к себе внимания и хозяйка была готова дать его в огромном количестве.
Подойдя к занятой служанке сзади, Ремилия мягко пихнула её бёдра своими, прижимая их к столу, а через секунду опустилась на колени, положив руки на ягодицы Коакумы, разводя их в стороны и любуясь её тайной.

– Приятного мне аппетита, – сказала вампирша, сопроводив свои слова коротким смешком, после которого её губы жадно впились в промежность дьяволёнка. Долгий, жадный поцелуй, цель которого была в том, чтобы сполна насладиться вкусом любимицы, плавно переходил во что-то большее. Высунув кончик языка, Ремилия прошлась им по всей длине щёлочки, собирая с неё влагу, прежде чем вновь прижаться губами к лепесткам прекрасного цветка. Губы вампирши горячо ласкали их, покрывая поцелуями и нежно посасывая, пока она сама как можно плотнее прижималась лицом к девушке, будто желая в прямом смысле утонуть в ней. Упругие ягодицы приятно давили на её лицо, а для Коакумы не было никакого труда понять, насколько хозяйке нравилось происходящее, ведь в этот же момент её пальцы активно массировали выдающуюся часть служанки. Пальцы хозяйки мяли её ягодицы, сжимали их, впиваясь и оставляя после себя красные следы, сменялись ноготками, которые не глубоко вонзались в кожу и не до крови царапали её. Ремилия также не жалела стонов для любимицы, ведь ласкать её было не менее приятно, чем получать ласки самой.

Доброе утро, Коа. Как тебе спалось? Лично мне, как и всегда, было очень тепло и удобно. Пойдём умываться, или полежим ещё немного? Если ты проголодалась, то я с радостью угощу тебя своей жизненной силой~

>>794448

- Подождите еще немного, госпожа, – попросила Коакума, занятая завтраком для девушки. Лезвие ножа вошло в самый центр, словно нож в масло – корж был горячим и очень мягким. Фамильяр не сомневалась, что он будет таять во рту даже самой требовательной дегустатора. Она начала резать его прямой линией и остановилась почти на половине работы. Из горла служанки вырвался протяжный стон искреннего удовольствия, Госпожа вновь навалилась на своего дьяволёнка, не причиняя боли, но заставляя ощутить волнующую тяжесть ее по-женски крепкого тела. Коакума задыхалась от восторга, а левая рука начала мять красную от свежих ласк кожу груди. Следы множества поцелуев и укусов разукрасили кожу. Девушка отвлеклась от работы и стала мять свою грудь, зажимая сосок между своими пальцами. Всё стало иным. Упоительная сладость сменилась иной – тягучей, горячей, усиливающейся. Легкость сменилась напором, нежность – заставляющей кровь кипеть страстью. Фамильяр словно оказалось в огне, в центре огромного костра, который не сжигал и не убивал, а, наоборот, дарил жизнь.

Коакума начала подмахивать навстречу госпоже, представив, словно она занимала верхнее положение и сидела на её лице – словно у нее сейчас был контроль, а не наоборот. Язык госпожи удобно и комфортно входил в лоно Коа и сгибался внутри, гладя и задевая ту самую чувствительную точку, от чего перед полузакрытами глазами девушки гуляли разноцветные круги. Служанка томно задышала, высунула наружу язык и закатила глаза, готовая в любой момент начать содрогаться в приятной, неконтролируемой тряске. Она ударила рукой по столу, смешивая удовольствие с болью, и, неожиданно, это помогла ей немного отрезветь. Медовый рулет не ждал, когда они закончат, и медленно остывал. Осыпаемая лаской и самым желанным вниманием, Коакумы, громко постанывая, продолжила резать его, несмотря на огромное желание забыть о нем и обо всем на свете. Обе ее руки оказались заняты и затылок Алой Дьяволицы поглаживал её верный, длинный хвост. Он, наоборот, наслаждался кайфом, расположенный напротив ее интимной зоны. Если бы оджосама начала поедать ее узкое колечко, то Коакума вряд ли бы могла управлять им силой воли.

- Госпожа…

Она с трудом отрезала один единственный кусок рулета. Потом поделила его пополам. Хвост спустился к шее вампирессы, а вместо него на затылок хозяйки уже давила пятка служанки. Коакума, согнув ногу в колене, находилась на самом пределе волны, которая угрожала смыть последние остатки её сознания. Сердце в груди сильно стучало, и она с трудом пыталась не представить госпожу, сосущей ее грудь, вместо пальцев, повторяющих подобную ласку.

- Ремилия…ах…сама…ахх...

Нужно было принять отчаянное решение – вампиресса, казалось, уже забыла про рулет и готова была выжать Коакуму до последней капли. Коа еще раз громко ахнула и, закрыв глаза, стала сдавливать хвостом шею девушки, перекрывая ей доступ к воздуху. Через пару секунд она попробовала снова установить с ней контакт:

- Ваш завтрак готов, Ремилия-сама. Давайте вы перекусите, пока рулет не остыл?

Ощущая себя самой глупой служанкой на свете, она развернулась, взяла госпожу за подмышки. Лицо Ремилии-самы, выражающее непонимание сейчас, ударило по Коакуме сильнее, чем что-либо ранее. Она приблизилась к тонким, дразнящим ее губам и поцеловала их, пробуя себя на вкус. После долгого мгновения она снова умилилась виду невинному хозяйки в простой, цветной пижаме.

- Приятного аппетита, госпожа!

Коакума посмотрела на змейку под шеей девушки, взяла ее пальцами и медленно стала тянуть ее вниз. Потом она припала губами к белоснежной коже, целуя ее снизу вверх. Она не спешила, медленно спускаясь туда, куда позволяла расщелина, создаваемая ее же пальцами. Потом она расстегнула пижаму полностью, поцеловала небольшой пупок девушки. Лизнув его языком, она поднялась немного выше.

- Я очень расстроюсь, если вы не скушаете тот небольшой кусок рулета, который я испекла для вас с любовью. Хорошо?

Фамильяр подалась навстречу, подарила госпоже новый, волшебный поцелуй, расслабляющий, возвращающий в ощущение полета среди нежных облаков. Коакума лизнула левый, бледно-розовый сосок девушки, взяла его в губы и стала нежно посасывать, тихо постанывая. Ее пальцы легли на штаны девушки и стали стягивать их на уровень колен Алой Дьяволицы. Вампиресса могла ощутить пальцы своей служанки там, на самом сокровенном месте и движение пальцев снизу вверх. Коакума позаботилась о том, чтобы приятное тягучее тепло усилилось, волнами разливаясь внизу живота и по ногам, и по всему телу, и с каждым новым, осторожным, чуть надавливающим движением руки горничной оно всё усиливалось, становясь жаром и поднимая госпожу туда, где недавно была она, куда-то высоко-высоко, к облакам…

Пальцы Коакумы работали между набухших, влажных половых губок девушки. Она была приятно удивлена тому, что она так возбудилась от ощущения власти над ней. Возможно, прерывать ее ранее было ошибкой, но Коа уже не думала об этом. Она нежно посасывала вторую грудь, полностью зачарованная красотой вечно юного тела. Оторвавшись от соска, она расцеловала основание груди, оставляя за собой временные, но видные метки. Потом она остановилась, даже убрала из секретика девушки свои влажные пальцы, которые втроем заполняли все, что можно было заполнить. Она опустилась вниз, потом вынырнула прямо между ее бедрами, окруженная ими, телом девушки спереди и приспущенными штанишками. Улыбнувшись, она приступила и к своему завтраку – сначала Коа поцеловала несколько раз внутреннюю часть бедер и вокруг влажного, требующего ее тепла лона девушки. Кончик языка лизнул половые губы – дьяволёнок сексуально водила язычком снизу вверх и сверху вниз, а потом присосалась к нижним губам девушки и как из трубочки стала выпивать ее любовный нектар, как минутами ранее делала сама госпожа, чтобы поднять ее к звездам. Коакуме было так замечательно, сладко и горячо, и хотелось больше и выше. Сначала они взлетали осторожно и плавно, но затем все быстрее, быстрее, быстрее. Коакума, занятая ответственной работе, не стеснялась чавкать, издавая влажные звуки, а её зоркий взгляд следил за тем, чтобы про рулет госпожа не забывала. Когда ладонь госпожи легла ей на голову, она расслабилась и, обняв ладонями ягодицы, прижала сердце источника к своему лицу, утопая в нем в головой.

Здравствуйте, госпожа! Я приготовила для вас вкусные блинчики с творогом и чай! О, я что-то сделала не так? Вы примите мое извинение, если вы позавтракаете, пока я буду обнимать вас и усыпать поцелуями? А если еды будет мало, я принесу вам винограда. Или что-нибудь слаще. А укушу я вас потом, когда вы сполна наедитесь~

>>808247

Ремилия почувствовала, как бёдра служанки принялись двигаться навстречу её движениям, а сама она словно пыталась насадиться своим секретиком на язык хозяйки. Последнее, возбуждало её особенно сильно – для любой хозяйки не было приятнее момента, когда подопечная наслаждалась её обществом, при этом требуя его всё больше, о чём говорил игривый хвостик Коакумы. Крепко схватившись за упругие ягодицы, Ремилия прижималась к ней как можно сильнее, стараясь дотянуться своим языком до самых глубин, желая полностью заполнить им любимицу. Кончик языка Ремилии старался надавливать на знакомые, чувствительные места. Иногда хозяйка наоборот, отступала от них, а её язык словно змея извивался внутри девушки, стараясь добыть как можно больше горячей влаги, которая уже обильно покрывало лицо хозяйки, начиная от области под глазами и заканчивая самым подбородком. Ремилия буквально поедала своего фамильяра, а её аппетиту могла позавидовать даже бедная мико, хоть он и был другого характера – хозяйка с огромным удовольствием вылизывала промежность дьяволёнка, целовала её, посасывала небольшие, аккуратные лепестки и вновь вонзалась в неё своим языком, раздвигая им обжигающие стеночки.

Неожиданно, Ремилия ощутила как ей в затылок, на смену хвосту ткнулось что-то более твёрдое. Было не сложно понять, что чем-то твёрдым оказалась пятка служанки, которой она прижимала лицо хозяйки к себе сзади и если бы в любом другом случае Ремилия не позволила подобного отношения к себе, то сейчас этот жест только сильнее возбуждал её. Вековая скука, которая одолевала её уже давно была забыта благодаря усилиям дьяволёнка и с ней Ремилия была готова к проявлению любви в абсолютно любом виде и не было не важно, наступала ли озорная служанка на неё своей стопой, будучи сверху или же другие вещи, которые могли себе позволить только очень близкие друг к другу ёкаи.

Тёплая полоска скользнула по её шее и в ней Ремилия сразу же узнала хвост служанки, который снова опутывал её шею. Предпочтение служанки к таким вещам оказалось для хозяйки новостью, а тот факт, что она не сообразила набрать в лёгкие побольше воздуха лишь усилил её эффект. Вампирша вновь ощутила, как чёрная змейка сдавливает её шею, перекрывая доступ к кислороду и по всей видимости, фамильяр не ставила перед собой целью лишь немного поиграться с хозяйкой. Когда воздуха стало действительно не хватать, Ремилия рефлекторно оторвалась от своего угощения, лишь после этого снова получив возможность свободно дышать.

– Тебе так понравилось душить меня? – спросила Ремилия, однако её слова вовсе не звучали как упрёк или прелюдия к наказанию. Наоборот, её лицо озарилось игривой улыбкой, а сама она, потирая шею, вокруг которой всего пару секунд назад была намотана живая удавка, продолжила. – Но ты права. Я не прощу сама себя, если позволю пропасть твоим стараниям.

Руки служанки привычно взяли её за подмышки, словно котёнка и она, ощутив губы Коакумы на своих, с нежностью ответила на её поцелуй, который позволил ей немного прийти в себя. Нежный, неторопливый, он позволял восстановить своё дыхание и немного успокоить сердце, которое с быстрых и сильных ударов переходило к более размеренным и спокойным.
Оторвавшись от губ Коакумы, хозяйка с интересом стала наблюдать за её дальнейшими действиями. Щекотливые поцелуи, заставляющие животик вздрагивать, вызывали на лице хозяйки улыбку и она, положив руку на макушку фамильяра, нежно погладила основания крылышка на её голове.

– Обещаю, я сполна наслажусь твоим кулинарным шедевром и оценю его по достоинству. Я ведь прекрасно вижу, сколько стараний ты вкладываешь в исполнение каждой моей просьбы. Ах—

Коакума и Ремилия словно поменялись своими ролями и теперь уже служанка наслаждалась телом вампирши. Её интерес к небольшой груди заставлял зарождаться внутри неё какому-то тёплому, приятному чувству, от которого голову вампирши пришла мысль о том, что если служанка и дальше будет уделять ей такое обильное внимание, то она точно вырастет. Небольшие вершинки, благодаря ласкам, моментально твердели, отчего Ремилия испытывала ещё больше удовольствия, буквально ощущая, как кровь приливает к её груди.
Игривый фамильяр даже не постеснялась стянуть с хозяйки штаны, отчего её разгорячённая, нижняя часть сразу же ощутила прохладу комнатной температуры и сразу же забыла об этом ощущении, когда пальцы Коакумы начали ласкать её.

– Мх-х… Т-так приятно…

Прикусив нижнюю губу от удовольствия, Ремилия обильно увлажняла заботливые пальцы служанки своей влагой, которой также была пропитана её промежность и часть ткани штанов, которая прикасалась к ней. Окружённая лаской фамильяра со всех сторон, вампирша испытывала ощущение, словно она плавилась в её руках. Каждый последующий палец служанки с лёгкостью проникал внутрь её промежности, а сама Ремилия сжимала их внутри что было сил, наслаждаясь ощущением заполненности и постанывая от удовольствия. В такие моменты в качестве опоры для неё всегда выступала фамильяр, но стоило хозяйке лишь подумать о том, чтобы обнять её, как та ловко нырнула вниз, вместе с этим оставляя после себя ощущение пустоты ниже живота. Уперевшись обеими руками в стол, Ремилия могла видеть перед собой заботливо приготовленное угощение, от которого до сих пор струился пар, говоря о том, что десерт был всё ещё горячим. Протянув руку к одному из кусочков, Ремилия взяла его пальцами, уже готовая отправить сладость в рот, как неожиданно на неё нахлынула новая волна поцелуев. Её руки задрожали от удовольствия, а наставление служанки теперь выглядело скорее как испытание на самообладание. Зажмурившись от удовольствия, она поднесла кусочек к своим губам, отправляя его в рот и принимаясь тщательно пережёвывать. Сладость заполнила её рот, а мягкий десерт словно таял в нём. Коакума не прогадала в выборе крема и он идеально дополнял угощение, прекрасно сочетаясь с ним так, что она могла полностью насладиться его вкусом.

– С-сладко… Приятно… Горячо и вкусно… Мхах!... Хочу ещё!

Чувства переполняли вампиршу – приятное ощущение от заботы служанки, удовольствие от их игры и угощения – всё смешалось вместе и они словно разрывали её на части. Лишь опустив взгляд вниз, она заметила, как её бёдра прижимались к лицу девушки. В дополнение к этому, Ремилия положила руку на затылок служанки и крепко сжав алые пряди между волосами, сильнее прижала её к себе, желая ещё лучше прочувствовать её старания. Дрожащие пальцы свободной руки потянулись ко второму кусочку, который спустя секунды также оказался во рту хозяйки, которая не постеснялась даже облизать свои пальцы, не желая упускать ни единой крошки, пока её нижняя часть тела, словно живя собственной жизнью, совершала небольшие движения, потираясь промежностью о губы фамильяра.

Конечно приму. Мне в радость любая близость с тобой. Виноград? Довольно интересный фрукт. Им довольно удобно кормить друг друга, поэтому, пусть будет он. В таком случае, позавтракаем на веранде в удобном кресле, чтобы этот момент был ещё прекраснее~

>>813083

Госпожа нашла рулет достойным и Коакума очень порадовалась комплиментам. Ее желанию отблагодарить госпожу еще сильнее было ограничено маленькой, но сильной ладонью, которая ограничивала ее движения. Неужели она работала языком настолько хорошо? Пространство вокруг нее и так было тесным – два бедра, лоно и не до конца снятие штанишки, в которые упирался ее затылок. Коакума целовала госпожу так, словно она ела сочный и спелый фрукт. В этот момент она отдалась ощущениям, отпустив свои мысли. Госпожа ей абсолютно доверяла и нужно было ей поверить. Когда язык служанки устал, она начала поочередно посасывать половые губы, потом провела по ним языком. А потом она опустилась губами на клитор и остатки мыслей напрочь вылетели из её головы. В тот момент она узнала еще несколько новых слов и, не удержавшись, она ответила на комплимент:

- Госпожа, вы очень удивительная, - произнесла она возбужденным голосом. Она посасывала клитор, чередуя с лаской губ и языка. Под таким напором бедра вампирессы приподнялись навстречу, и Коакума снова прижала их ближе к себе, впившись своими губами в горячую зону. Служанка вела себя так, будто она не хотела отрываться от вампирессы. Её пальцы присоединились ко рту и нежно ласкали Алую Дьяволицу, водя вверх-вниз по губам. Затем она надавила, перестав дразнить, и снова стала работать пальцами, заполняя ними промежность. Она стала водить ними по окружности, усилив нажим на бугорок в ее рту. Она хорошо знала, как сжимается что-то, похожее на пружину, внутри живота, а пальцы на ногах начинало покалывать. Коакума все быстрее входила в девушку, не выпуская клитор из плена своих губ и языка. Напряжение возрастало, кровь кипела, эйфория приближалась все быстрее и быстрее. Воздух казался разряженным, словно перед самой грозой. Коакума работала страстно и в то же время следила, чтобы любимая оджосама не потеряла связь с реальностью и не стала метаться по столу, на краю которого она сидела, мило свесив ноги. Прежде чем она смогла спуститься на самую глубину Ада, Коа остановилась – услышав певучие и весьма красноречивые стоны.

- Теперь вы уже готовы, госпожа…

Она перестала терзать то место, к которому сама касалась с особой осторожностью. Пальцы девушки вышли из лона – она обхватила ягодицы девушки. Коакума исчезла из плена бедер, кухня подпрыгнула, и они обе оказались внизу, почти у самого пола. Фамильяр, не отпуская хватку, вытянула левую ногу вперед. Потом посадила на неё свою госпожу. Вторую ногу она продела снизу вверх между бедер девушки и ее штанишками, которые она спустила сильнее, чуть ниже ее колен. Потом Коа, находясь на полу, двинулась навстречу, чтобы две пары половых губ коснулись друг друга. Сейчас между ними не было камня, огурца или другой игрушки, которыми балуются девушки, но Коа решила сделать все от нее зависящее, чтобы теперь они снова целовались. Только не теми губами, которые они чаще всего задействовали.

- Вы скушали всю порцию? - спросила она, подняв левую бровь.Хватка бедер служанки стала сильнее. Разгоряченные губки госпожи коснулись ее секретика. Мокрые и все еще горячие – они возбудили фамильяра только фактом касания к ее интимной зоне. Она прижалась бедром сильнее, пока не нащупала кожей клитор. Готовая принести больше удовольствия, Коа стала двигаться, желая оставаться доминирующей силой, пусть даже она была ниже статусом и положением в позе. Она поняла, что делала все верно, когда ощутила легкую щекотку и что-то, похожее на всасывание. Дьяволенок повернулась чуть сильнее, почти боком упираясь в пол, позволяя себе лучше контролировать ситуацию. Она сильнее насаживалась на промежность и охотно терлась о бедро девушки своим чувствительным клитором, не ограничивая себя в приятной награде. Когда они вместе выработали единый ритм, она потом сбросила бразды правления и стала подстраиваться под движения девушки – когда нужно было ускориться, то она двигалась быстрее, когда нет – то она отдыхала вместе с ней. Одежда существенно ограничивала возможность раскинуть ноги шире, но в то же время Коакуме нравился тот факт, что обстоятельства вносили в их игру некоторые правила. Она же, не ограниченная ими, вскинула правую ногу наверх, параллельно позвоночнику девушки. Пятка легла на плечо, а Коа немного расслабилась и придвинулась немного ближе, перенося больше своего веса на свое тело.

- Не желаете укусить меня? Я знаю, что немного рано, но все же…

Служанка улыбалась, несмотря на капли пота, которые градом катились по её лицу. Она еще раз подалась навстречу, подарила новый поцелуй, расслабляющий, возвращающий в ощущение полета среди нежных облаков по алому небу. Осторожные и плавные движения превратились в более быстрые, заставляя Коакуму взлетать все быстрее, быстрее и быстрее. Снаружи и внутри нее накапливался взрыв, который растворит ее в бесконечности, подарит наслаждение, равному которому она могла не испытать прежде никогда. Коа бросила взгляд на хозяйку и, быстро кивнув, поняла, что пересет точку невозврата. Теперь, когда и она завелась не на шутку, она дернулась, словно пытаясь насадиться своим клитором на тело хозяйки и тут же на него полились струйки ее нектара, забрызгивая их секретики. Коакума сжала бедра и ожидала, когда же ее организм разрядиться. Она не соображала, что творит и где находится, а тело подкидывало и трясло. А фантазия заставила поверить, что она умирала и перерождалась, что она переставала существовать и она была каждой клеточкой, всем миром.

- Как же я люблю вас, оджосама...

Коакума простонала так, словно просила пощады. Она перестала трястись, словно от воздействия молнии, а потом полностью обмякла от резко наступившего расслабления. Если оджосама вняла ее совету и начала ее пить, то она не ощущала боли и никак не реагировала. Перед глазами у нее все еще плавали цветные круги.*

Госпожа не желает отдохнуть вместе с Коакумой? Виноград - это очень сладкая ягода, но я могу предложить вам не только его, а кое-что побольше и повкуснее. Оджосама, позвольте мне прижать вас к груди и пригласить вас провести длинную и незабываемую ночь вместе~

Спасибо большое за игру, няша! Ночь уже постучала в окошко, чтобы принести тебе самые невероятные сны. Желаю такого сна, который заставит проснуться с улыбкой и приятными мыслями о новом дне. Пусть тебя окружают уют и гармония! Сладких тебе снов. <3

>>822053

Ремилия буквально пискнула от удовольствия, когда внимание и губы служанки переключились на чувствительную точечку на вершине её тайны. Её небольшая грудь вздымалась заметно вздымалась от каждого вздоха, а по всему телу словно, будто от лёгких ударов током пробегала дрожь. Она была не в состоянии выразить словами свою любовь к фамильяру, поэтому она давала волю своим эмоциями, совершенно не сдерживая себя. Её пальцы то крепче сжимали волосы любимицы, вжимая её милое личико в свою промежность, то ослабляли хватку, переключаясь на более чувствительную часть – одно из крылышек на её голове, которое она наоборот, одаривала нежностью, массируя основание, из которого оно росло, подушечками пальцев, то поглаживая одно из его плече, то переключаясь на тончайшую перепонку.
Звуки, с которыми служанка поедала хозяйку внизу возбуждали последнюю ещё сильнее, при этом заставляя её краснеть ещё больше. Она сама не замечала за собой подобных вещей, когда увлекалась, полностью погружаясь в процесс, но вместе с этим была по настоящему рада, что служанка полностью разделяла её вкусы в сладостях и их аппетиты стоили друг друга.
То, как фамильяру удавалось быть такой нежной и одновременно страстной не укладывалось у Ремилии в голове. Говорить комплименты, в такой момент, с личиком, покрытым влагой, которое всего в паре сантиметров от её промежности, которая отчётливо ощущает горячее дыхание – удивительной сейчас была именно Коакума, заставляющая сердце хозяйки биться ещё сильнее.
В этот момент тайна Ремилии была полностью во власти её фамильяра, но такое положение было ей лишь в радость – умелая и нежная Коакума никогда не оставляла её разочарованной, а её умения, казалось, с каждым разом становились всё лучше. Вновь ощутив, как пальцы служанки заполняют её внизу, вампирша прикусила нижнюю губу и что было сил впилась пальцами в край стола. Набухшая, налитая кровью вершинка пульсировала словно в такт ударам её сердца, а сама она стала настолько чувствительной, насколько это было вообще возможно. Ремилия ощущала каждое прикосновение к себе – кончик языка дьяволёнка словно дразнил её, упираясь в клитор и срываясь с него, а губы фамильяра, создавая лёгкий вакуум, казалось, могли и вовсе остановить сердце хозяйки, переполненное удовольствием, но продолжающее желать большего и Коакума, словно почувствовав это, остановилась.

– Г-готова?.. К чему? – вампирша смотрела на фамильяра затуманенными удовольствием глазами. Действия фамильяра оставались для неё тайной, но она не торопилась узнать причину этой короткой паузы. В такие моменты в голове служанки всегда созревала интересная идея и вместо того, чтобы требовать от неё объяснений, хозяйка лишь внимательно наблюдала за ней. Оказавшись приподнятой фамильяром, Ремилия по привычке попыталась ухватиться за её плечи, в попытках найти в них опору, но необходимости в этом не было. Дьяволёнок ловко опустилась на пол вместе с ней и стала занимать положение, в котором им обеим будет удобно. Ремилия сразу же поняла её задумку. Поза, в которой их сокровенные местечки – центры удовольствий в такие моменты соприкасаются, словно целуясь. Так же горячо и страстно, как они делают это другими губами. Обняв стройную ножку Коакумы и прижав её к своей груди, Ремилия двинула бёдрами ей навстречу, опустив взгляд вниз и предвкушая ещё большее удовольствие. Нежное прикосновение внизу заставило хозяйку издать тихий стон, который она частично заглушила, уткнувшись лицом в ногу служанки и тихо ответив ей.

– Д-да… Было очень вкусно… А-ах!

Почувствовав, как вершинка Коакумы касается её собственной, вампирша почувствовала, как её кровь будто начала кипеть. Они касались друг друга самыми чувствительными местами и один только факт этого переполнял её эмоциями. Обхватив своими бёдрами бедро, на котором она сидела, Ремилия удивилась тому, что Коакума, даже будучи внизу была столь активной. Её плавные движения заставляли Ремилию почувствовать, будто с каждой секундой она всё сильнее погружается в пучины ада, с каждой секундой ей становилось всё жарче, а воздух вокруг неё словно сменился раскалённой лавой. Не желая сваливать всю работу на одну служанку, Ремилия аккуратно подстроилась под ритм её движений, стараясь попадать в него, отчего удовольствия стало в два раза больше. Насквозь мокрые промежности терлись друг о друга, скользя и издавая тихие, влажные звуки, которые смешивались со стонами. Ремилия обняла ногу служанки покрепче, ещё сильнее прижимая её к себе и и поглаживая, начиная от лодыжки и заканчивая серединой бедра. Предложение Коакумы оказалось очень кстати и решив не отказывать себе в ещё большем удовольствии, Ремилия облизнулась, наклоняясь к ней, забирая с её губ ещё один поцелуй. Тело фамильяра источало не меньше жара, который смешивался с её запахом, кружа голову Ремилии. Шея девушки, которая была излюбленным местом для укусов, на которой располагалась самая важная артерия, была влажной от пота, но оттого становилась ещё более привлекательной. Собрав кончиком языка капли влаги, Ремилия оставила на ней несколько коротких поцелуев, прежде чем вонзиться в неё своими клыками. Излюбленная жидкость, буквально переполненная жизненной силой обильно текла в рот Ремилии, которая продолжала двигать своими бёдрами, желая совместить приятное с ещё более приятным. Заглушённые трапезой стоны хозяйки теперь буквально лились в ухо служанки, пока первая продолжала небольшими глотками пить её кровь, словно собирая урожай спелых фруктов – сладких, налитых жизненной силой. Удовольствие, переполнявшее тело Ремилии уже было готово взорваться в любую секунду и фамильяр, словно чувствуя это, дернулась ещё сильнее, отчего всю нижнюю часть тела Ремилии словно свело судорогой, а сама она практически закричала в шею служанки, впиваясь клыками ещё глубже и не контролируя себя, делала ещё большие глотки, желая получить ещё больше удовольствия от происходящего.

Ремилия убрала свои клыки лишь когда волны оргазма начали ослабевать, возвращая ей контроль над собственным телом. Её бёдра, наконец, остановились и она убрав клыки, нежно поцеловала место укуса. Во время их приятных активностей, штаны от пижамы Ремилии сползли ещё ниже и теперь практически не мешали им и она, привычно устроившись сверху служанки, крепко обняла её, уткнувшись лицом в шею, чуть ниже мочки уха.

– Я тоже люблю тебя, Коа, – шёпотом ответила Ремилия, касаясь губами нежной кожи шеи. – Оставайся моей и впредь. До скончания времён.

Доброе утро, Коа. Хмм… Сегодня пасмурно? Значит, это отличный день для свидания! Прогуляемся до кровавого озера? Или полюбуемся замком Сияющей иглы что высоко в небе? Или же поищем какое-нибудь укромное местечко где можно отдохнуть?~