Паша Техник — это ты

Если раньше еще могли быть споры на эту тему, то сейчас совершенно очевидно: Паша Техник — народный герой. Смотрите сами. Последнюю неделю о нем пишут практически все русскоязычные СМИ: от крупнейших агрегаторов новостей до светских таблоидов, от региональных порталов до сайтов, посвященных бизнесу, спорту и даже психологии. Телеграм его экс-супруги Карины, которая прилетела в Таиланд бороться за жизнь Пашка, за эти дни вырос с пары тысяч до 100+ тысяч подписчиков. Крупнейший трэш-стример Меллстрой перевел не лечение Техника 5 миллионов рублей, еще примерно столько же удалось собрать донатами.

Но почему открытый наркоюзер, кошмарный отец и в целом весьма одиозный персонаж (про тюремные сроки молчу — это как раз плюс в нашей стране) пользуется такой любовью народа? Мне кажется, у меня есть ответ. Паша Техник — это ты.

Ты, каким видишь себя после четвертого пива. Дерзкий, остроумный, харизматичный — и плевать на корпоративную этику, моду и чужое мнение. Пошутил — кенты лежат со смеха, заговорил — слова разлетаются на цитаты, снял штаны — девушки хвалят расцветку трусов. Потом будет похмелье — и новый день на работе, учебе, на каторге повседневности. Но у тебя всегда есть он — Пашок в кармане телефона. С новым кружком в телеге, мемом, очередным шоу, где он сидит перед прилизанными ведущими с тем же выражением лица, с каким встречал районных барыг в нулевых. Пашин контент как напоминание заебанному-жизнью-тебе: «чувак, не ссы, это жизнь».

Сегодня, когда артисты судорожно переизобретают себя, чтобы ухватить ползучее внимание аудитории, Паша невозмутимо стоит на фундаменте, заложенном в нулевые. Одетый в стилистически безупречный кэжуал, он смачно ругается прямо в камеру, расплываясь под действием препаратов, но каким-то чудом удерживаясь в этой реальности: как серфингист, ускользающий от трехметровой волны. И вместо того, чтобы получить массовую отмену — получает лайки, просмотры и народную любовь.

Не меняясь, он остается уместным почти везде — как классический тренч его любимого Burberry. Одежда, которая была солдатской униформой, а в итоге стала частью мировой моды, не изменяя изначальному замыслу. Так же и Пашок — играючи прошел путь от районного торча до одного из самых узнаваемых лиц страны — не меняя даже выражение этого самого лица.

Индустрия пытается делать из рэпперов респектабельных звёзд. Паша в этом смысле похож на вирус, для которого еще не изобрели вакцину — антитела шоу-бизнеса против него бессильны. Даже оказываясь в самом сердце тьмы, на каком-нибудь суперпопулярном шоу с комиками, он умудряется превратить постылый корпоративный капустник в разбитные посиделки на лефортовской кухне.

И да, ему многое сходит с рук — наркотики, тотальный похуизм, предательство близких. Но даже за это мы его не осуждаем, потому что видим в нем, как ни странно…собственную мечту. Мечту, в которой можно просто быть собой. Просто человеком, который нравится другим таким, какой есть. В мире, где любая тусовка требует дресс-кода, а любое высказывание — фильтрации, Паша Техник выглядит почти революционером.

И мы любим его, в конечном счете, не за эпатаж или стиль, а за обещание, которое он дает каждому: ты тоже можешь быть собой. И за это тебя полюбят.

И в этом смысле Паша Техник — действительно ты. Или, точнее, та версия тебя, которая иногда пробивается сквозь фильтры социального одобрения. Подлинная версия, ради встречи с которой мы и включаем его видео снова и снова.

Техник никогда не делал рэп ради рэпа. Все, что у него вышло за без малого двадцать лет диско графии — диалог с культурой.

Первые альбомы — это ирония и стеб над широкоштанным, серьезнощавым рэпом 2000-х. Сардонический гной сознания, засаленная изнанка бытия как ответ на квадратно-гнездовое эпигонство русского рэпа. 2000-е, в отличие от 2010-х, шли медленно, это десятилетие почти не стремилось вперед, потому и альбомы Kunteynir перетекали один в другой без радикальных изменений, оставаясь токсичным комментарием на полях шляпы.

Пост-тюремный Техник стал больше экспериментировать и органично вписался в карнавальный шоу-рэп-бизнес нового времени — по духу он всегда был рэппером новой школы. Таскал дорогущие куртки и кепки до фрешменов, ориентировался на авангардный звук до всеобщей гонки за трендами. После тюрьмы он писал треки и под трещотки, и под прямую бочку, и с автотюном, при этом ни на йоту не изменяя себе.

Новый альбом Техника записан по большей части на классические биты, возвращающие настроение аблетон-проектов рубежа нулевых и десятых, сделанных одной рукой, пока другая придерживает пустую пластиковую бутылку. «Ох какие у меня красивые ноги, и поймут меня немногие, я с хип-хопом бок о бок, поймет лишь Заги Бок» — неслучайные отсылки в случайных строчках Техника отправляют слушателя во времена лефортовского голден эйджа, но это не стариковская ностальгия, а движение в сторону свежести (так как ничего нового в рэпе не бывает, возможна лишь свежесть). Трэп заебал, и более того, стал саундтреком скучного и малодушного эксапизма. Техник же развернут лицом к реальности и в песне «Берег Крыма» цитирует свой версус-фристайл под сюрреальный клауд-шансон в духе летнего шлягера из приморской шышлычной (в Z0ZZ году такой пейзаж по умолчанию дополняется разлитым в воздухе чувством уязвимости перед лицом потенциальных разрывов летающего железа). И когда Техник под тюном мямлит «я хочу, чтобы был мир уже, ёбана рот» — характер комментария, конечно, не политический, а бытовой, просто мысли о политическом становятся частью повседневности, и мрачно-ностальгическими, тяжелыми как шерстяное советское одеяло битами и матерными возгласами, проникают в рэп, развернутый к реальности лицом, а не маской.

Но лейтмотив альбома, конечно, не внешняя, а внутренняя политика, наркополитика личной жизни Паши Техника, с каждым годом становящаяся все более жуткой для стороннего наблюдателя (и остается только гадать, в какой мере она пугает зрителей в первых рядах). В последних видео вечное нарко-юродство Техника уже не выглядит смешным и в этом контексте настроение нового альбома ощущается предсмертным посланием.

Послание упаковано в сборник битов из вконтакте 2000-х, где в качестве антивандального тэга используется голос Техника. Тут почти нет полноценных куплетов, вместо них обрывки фраз упоротого в мрачное мясо Паши захлебывающегося, запинающегося, тонущего в луже. Тут друзья Техника встревоженными голосами просят его перестать торчать, а Паша вялыми губами молитвенно повторяет: «Не надо больше наркотиков, пожалуйста, нет, не надо…».

Голос Пашка течет без привычного напора и агрессии, расслабленным языком он плетет фантасмогорические рифмы, выплевывает фрагментарные созвучия, распадающиеся на фонемы по пути до микрофона. Угасающее под грузом веществ сознание джазиста-виртуоза, как в «Преследователе» Кортасара.

Филип Дик в одном из последних текстов писал, что мироздание — это мысли умирающего разума, переживающего утрату близкого существа, а все происходящее в материальном мире — отражение воспоминаний этого угасающего сознания. В этом смысле, Техник сделал альбом, который этой промозглой осенью звучит голосом распадающегося на фрагменты больного коллективного разума: истерично вопящего, стебущегося над самим собой, пестрящего случайными воспоминаниями, но в конечном итоге умоляющего: как сделать так, чтобы нас отпустило, пожалуйста.