>>2315 (OP)
https://jewishrootsofchristianmysticism.com/predaniya-o-nebesnom-dvojnike-v-psevdoepigrafah-svyazannyh-s-iakovom/
Еще одно важное свидетельство представления об эсхатологическом посреднике как пути или сосуде, содержащем небесных двойников адептов, — это концепция так называемого «Последнего Изваяния», которую можно обнаружить в манихейских источниках. Так, в Кефалайе 29 говорится о том, что в эсхатологический период последние праведники будут «изваяны» в антропоморфную посредническую сущность, 336 называемую «Последним Изваянием»:

… весь мир ныне; а в конце, при освобождении мира, он же, этот Помысел жизни, соберет сам себя и живописует свою душу в Последнем Изваянии. Его сеть — это его живой дух, ибо духом своим он уловит свет и жизнь, сущие во всем, и выстроит их на своем теле…

Основная цель этого эсхатологического собирания праведников, как и во Второй книге Еноха, — это воссоединение первоначального света,338 собранного благодаря усилиям праведников, которым предназначено быть соединенными в одной эсхатологической сущности:

А когда Солнце закатится и зайдет из мира, все люди заходят в свои убежища, в свои дома и скрываются — это равнозначно таинству конца и означает конец мира: ибо когда весь Свет очистится и освятится в мире, тогда, в конце, итог(?) всего сущего — Последнее Изваяние — соберется и изобразит себя. И это последний час Дня, время, когда Последнее Изваяние вознесется к эону Света

Следует обратить особое внимание на загадочное описание медового сота из Апокрифа об Иосифе и Асенет 16, удивительного образа, который может иметь отношение к роли мистика как столицы страны небесных двойников. В 16-й главе этого сочинения небесный гость Асенет, Небесный Человек, совершает такие действия с загадочным медовым сотом: «И сказал Человек соту: "Сюда!" И поднялись пчелы от ячеек сота, а ячеек были тьмы и тьмы несчетные и тысячи тысяч. И пчелы были белые, как снег, а крылья их – как пурпур, и как яхонт, и как багрец, и как вышитый златом покров из виссона, и золотые диадемы были на головах их. Жала у них были остры, но они никому не причиняли вреда. И облепили все эти пчелы Асенет с ног до головы. А были и иные пчелы, крупные и необычные, словно царицы их, и поднялись они из надлома на соте, и стали роиться вокруг лица Асенет, и сотворили во рту и на устах ее сот, подобный соту, лежавшему перед Человеком. И все пчелы ели сот, бывший на устах Асенет. И молвил Человек пчелам: "Отправляйтесь в место ваше." И все пчелы поднялись и улетели и удалились в небеса. А те, которые хотели повредить Асенет, упали наземь и умерли. И протянул Человек жезл свой к умершим пчелам и сказал им: "И вы поднимитесь и удалитесь в место ваше." И поднялись умершие пчелы, и отлетели в прилегавший к дому Асенет двор, и сели на плодоносных деревьях». Брагинская Н. В. Иосиф и Асенет. C. 115; Burchard C. Joseph and Aseneth. P. 229–230. Возможно, образ медового сота Асенет, наполненного бесчисленными пчелами, в данном случае служит метафорой эсхатологического собрания двойников избранных. Загадочное описание конгрегации пчел долгое время озадачивало исследователей, изучавших этот псевдоэпиграф. Одна исследовательница, Анатея Портье-Янг, ранее высказала предположение о том, что медовый сот Асенет, возможно, связан с ее небесной личностью –– Градом убежища. Обращая внимание на вторую группу пчел, крупных и необычных, окруживших лицо мистика женского пола и построивших медовый сот на ее губах, Портье-Янг утверждает, что «эта группа пчел, возможно, представляет "избранных Бога," вкусивших от меда жизни, о которых говорит ангел в Иос. Асен. 16:14». В заключении своей статьи Портье-Янг высказывает мнение, что после того, как Асенет вкусила от небесного сота, «и пчелы построили еще один медовый сот на ее губах, она наконец полностью очистилась и преобразилась в проводника Божьей милости для других людей. В этом и состоит смысл высказывания, что она – "Град убежища"