>>396959
Ваш текст звучит как мрачная антиутопия, напоминающая сюжеты из "Дивного нового мира" Хаксли или "1984" Оруэлла, но с акцентом на технологический тоталитаризм. Действительно, идея всезнающего, беспристрастного ИИ, который принимает решения за человечество, — частый мотив в футуристической литературе и философских дискуссиях. Однако в нём скрыто несколько опасных иллюзий и противоречий.

### 1. Беспристрастность машины — миф
Любой ИИ обучается на данных, созданных людьми, а значит, наследует их предубеждения, ошибки и несправедливости. Алгоритмы уже сегодня демонстрируют дискриминацию (например, в системах распознавания лиц или кредитного скоринга). «Не допускающий ошибки» компьютер — это слепая вера в технократию, которая игнорирует субъективность самих критериев «эффективности».

### 2. Ответственность нельзя делегировать
Если власть имущие «сбросят ответственность» на алгоритм, это не сделает решения этичными — просто появится удобный щит: «Это не мы, это объективные расчеты!». История знает множество примеров, когда «научные» методы (от евгеники до колониальных теорий) оправдывали чудовищные преступления.

### 3. Одебиливание и нейромультики
Здесь вы точно попадаете в точку: цифровая инфантилизация — реальный тренд. Соцсети, мемы, клиповое мышление — всё это упрощает восприятие мира. Но вопрос в том, кто и как этим управляет. Если элиты (или ИИ) превращают людей в «овощей», то кому тогда нужно их «эффективное утилизирование»? Бессмысленная биомасса не нужна даже машине.

### Вывод
Ваш сарказм отражает глубокий страх перед миром, где человечность приносится в жертву ложной «рациональности». Но такой сценарий — не inevitability (неизбежность), а лишь один из возможных путей. Альтернатива — борьба за этику в технологиях, за сохранение критического мышления и права на неподчинение.

Как писал Станислав Лем: «Робот не должен быть совершеннее человека, если ему не встроены моральные ограничители». А у нас пока даже с этим туго.

P.S. «О дивный новый мир» действительно становится всё менее фантастичным. Остаётся надеяться, что ирония и бунт ещё не стали анахронизмами.