>>322528993

>>322529001

>>322529016

У старой подруги было много вопросов, а Пачи не собиралась на них отвечать, чтобы не нарушать собственный прогресс. Обе девушки прекрасно догадывались, что Пачули должна молчать, а поговорить они смогут потом. Пальцы вампирши сжимали её голову, пытались то оттянуть, то ли, наоборот, приблизить девушку, вжать в себя. Библиотекарь не сопротивлялась желаниям голодной до интима подруги, её язык продолжал кружить по самым слабым к прикосновению местам. Библиотекарь, которая не переносила шум в своей библиотеке, в текущий момент, наоборот, получала удовольствия от прослушивая стонов, сдерживать которые должно было представлять сложность.

«Тут у неё просто река,» - сделала вывод Пачи, прижимаясь лицом к источнику возбуждения. В этом была её вина – если бы она не полезла ласкаться в доме Марисы, то вампирша вряд ли бы нуждалась в чужой ласке. Промежность девушки оказалась достаточно увлажненной еще с того момента, когда Пачули оказалась под юбкой, чтобы действовать дальше: у Пачули не было большого практического опыта, но теорию она знала отлично. Она не порывалась и тренировалась столько, сколько подруга сочтет это необходимым. Волшебница не спеша и в своем темпе поедала её, с силой протискивая лицом в сочащийся влагой секретик. Пачи не знала, что могло происходить с подругой в этот момент. Алые вспышки в темноте сомкнутых век, молнии, простреливающие затылок или немота в кончиках пальцев. В какой-то момент Пачи ненадолго остановилась, чтобы раздвинуть пальчиками набухшие половые губки и начать чередовать их со своим языком. Те удобно и комфортно входили в лоно и сгибались внутри, гладя и задевая подругу изнутри. Как только промежность оказалась достаточно увлажненной, волшебница мягко вошла ими дальше. Ладонь длинноволосой девушки в то же время мяла попу девушки, чтобы Ремилия не сомневалась – Пачи задействует все имеющие средства и работает исключительно на результат. Водя язычком из стороны в стороны, Пачули потом присосалась к головке клитора вампирши и как из трубочки пытаясь вытянуть из неё любовный нектар. Она была готова к тому, что перевозбуждение приведет подругу до того, что на её лицо польются потоки сока, забрызгивая её прозрачными разводами. Подруга завелась не на шутку и наверняка ожидала, когда же организм разрядиться. Пачули была готова помочь и с такой утечкой – инцидент был разрешен, она не пострадала и теперь могла со спокойной совестью проверить этот стол на прочность.

Её голову посетила забавная мысль, когда она стала думать над тем, что же пришло в голову Ремилии, когда она изначально пыталась обхватить ногами бока Пачули. Волшебница усмехнулась, а потом осторожно коснулась зубами основание клитора. Тело перед задрожало и Пачули не стала продлевать опасную игру. Она обхватила его твердый секретик губами и продолжила посасывать его. Узкое влагалище принимало пальцы как родные. Длинные пальцы погружались все дальше, плавное скольжение сводило не только Ремилию, но и саму Пачи. Стоны волшебницы слышались отдалено и глухо, она была слишком занята, чтобы взять под контроль и свой экстаз. Сильный нажим пальца на чувствительную точку был подсказкой от Пачули – она готова, чтобы намокнуть от рвущейся жидкости наружу. Женский язык спустился к вульве, язык коснулся распаленного клитора. В любую секунду в комнату могли зайти на звук стонов, но Пачули было так все равно, она упивалась желанной подругой, блаженно вылизывая её изнутри. Пальцы то ласково поглаживали её через одежду, то, наоборот, заставляли прижиматься сильнее. Но Пачи тоже не сдавалась и старалась подчинить подругу, чтобы ей оставалось только стонать от наслаждения, пытаясь поймать сильный оргазм. Громкий стон и слабые конвульсии – это ли не признак того, что они остаются на одной волне? Девушка старалась принять все, что может, между своих губ. Волшебница убрала пропитанные влагой пальцы и оставила на нижних губах еще один, долгий, страстный поцелуй. Лицо было вымазано в соках Алой Дьяволицы, но река между её ног все еще оставалась. Пачи не сильно этому удивилась – возбуждение могло снова нарастать в эрогенной зоне, а подруга могла иметь сильное либидо. У неё еще было пару козырей в рукаве, чтобы сделать эту ночь для вампирши одной из особенных.

– Я читала много книг, подруга, – ответила она, выныривая из плена юбки,–, Я же должна быть готова к инцидентам самого разного характера.

Девушка облизнула свои губы и послала воздушный поцелуй вампирше. Пачули наклонилась и придавила её своим телом. Пока подруга тяжело дышала, её пальцы освобождали ту от остатков одежды. Скромная Пачи не стеснялась увидеть глазами свои нескромные достижения.

– Я довольна тем, что оказалась у тебя между ног. А тебе понравилось?

Продолжая нависать над Алой Дьяволицей, её верная подруга накрыла её губы своими в сильном поцелуе. Ответ на заставил себя ждать – нежный, с горячим нетерпением, желанием, словно это последний миг её жизни и последнее желание. На миг отстранившись, Пачули выдохнула ей в губы, её жаркий и вожделеющий взгляд был не меньше яркий, как и огненная бездна, глядящая её в самую душу.

– Ответь мне на вопрос, подруга. Почему ты хотела обнять меня ногами до того, как я опустилась вниз?

Одна рука Пачи лежала на спине девушки, отрывая её часть от твердого стола. Вторую руку она вытянула в сторону, растопырила пальцы и стала создавать объект.

– У тебя были свои планы на меня? Так поделись ими. Или ты хочешь, чтобы я была главной?

Достаточно длинный, чтобы его хватило на двоих. И достаточно широкий, чтобы заполнить полностью. После того, как небольшая, продолговатая игрушка сформировалась, Пачули обхватила её пальцами и опустила её между своих ног, двигая её по кругу в поисках того самого места. Удобно сжав бедра, она насладилась этим ощущением, когда вогнала её в себя. Ремилия вряд ли не могла заметить странных движений и присутствие постороннего предмета поблизости. Пачули, чувствуя себя комфортно, прижала второй конец к району женского секретика вампирши. Осталось только толкнуть его глубоко, как свечу.

– Обними меня за шею и медленно потяни на себя, чтобы я в тебя вошла. Надеюсь, что этот стол выдержит нас обеих.

>>322528993

>>322529001

>>322529016

- Фландре, сама, я думаю, что в таком случае очки должны считаться общими.

Коакума ощутила тяжесть в груди. Она не занимала первое место и, если не складывать очки. Юная леди играла уверенно и леди Удача почти обязывала Коакуму начать думать о том, где бы ей раздобыть целый фургон с вкусным мороженым. Отличное расположение госпожи к ней могло определенно с этим помочь. Коа потом подумала – а может быть хотя бы это сражение она попробует выиграть сама? Ремилия-сама тоже не всегда будет рядом, чтобы выручить или облегчить ей работу.

Отвлеченная мыслями Коакума заметила, что потеряла из поле зрения Фландре – та, на которую она смотрела, теряла черты тела и стала исчезать. Младшая сестра оджосамы неожиданно для неё оказалась сзади и, если бы не крепкая хватка небольших рук, Коа могла оказаться внизу.
- Да, я могу это устроить. Госпожа всегда остается довольной после того, как я поработаю на кухне, - фамильяр не стала скрывать свой редкий талант. Это была хорошая возможность расплатиться и вернуть карточный долг – лишь бы в холодильнике было достаточно ингредиентов для мороженого.

- Это всего лишь ловкость рук, благородная леди. Я запомнила куда вы спрятали вашу карту и неустанно, горячо следила за ней, словно лисица следит за кроликом. Я могу научить вас этому трюку и быть вашей личной ассистенткой вплоть до того, пока вы не овладеете всеми тонкостями этого фокуса.

Колода исчезла из рук Коакумы, будто карт никогда и не существовало. Фамильяр несколько секунд смотрела на пустоту в ладони, пока не заметила карты в руках Фландре. Благородная леди строила карточный домик. Одно дело строить домик из обычной колоды, тут дело только в терпении и осторожности. Но совсем другое дело воевать с целой колоды из более пятидесятка карт. Вампирша упрямо складывала карты, Коакума подумала, что это действо помогало маленькой леди сосредоточиться на своих раздумьях. Она все-таки достроила домик на столе и стоял он уверенно и прочно.

- Ух ты. А меня такой тренировке никто и не подвергал, - сказала Коакума, не скрывая удивления. Она приблизилась к домику и затаила дыхание, боясь даже выдохнуть на него. Сейчас она была ответственной за Фландре как никогда раньше и чем дольше она оставалась счастливой, тем лучше она выполняла свою работу. Тем крепче мог спать особняк после долгого дня.

– Я думаю, что у другой Коакумы может быть колода карт из Макая. Это особенные карты, полные своенравного нрава. Даже слишком величественные для того, чтобы из них что-то соорудить, а волшебные карты тем более могут быть против. Но, с другой стороны, мы можем удивить Сакую, если построим отдельный домик из этих карт или же дополним ваш.

«Только как мне найти другую Коакуму, не оставляя Фландре? И стоит ли вообще идти искать её? В любой драке виноваты обе стороны, а она, можно сказать, стала инициатором погрома в особняке. Ремилия-сама, наверное, сейчас совсем недовольна и, скорее всего, лично пнула её под задницу через портал.»

Щеки фамильяра загорелись от смущения. Приятные волны нарастали внизу живота с новой безудержной силой, не давая вздохнуть полной грудью. Эйфория проносилась по телу, как мощное извержение вулкана. Влажное лоно предательски ныло, упрашивая заполнить его.

«А госпожа не скучает,» - поняла фамильяр, бросив взгляд на свое кольцо. Артефакт работал исправно и не давал расслабиться. Оджосама боролась со стрессом самым эффективным способом в данный момент и огромное расстояние вместе с кучей земли, что разделяли их, не выступали большой помехой для работы кольца.

«Мне нужно снять его, -» решила Коакума. Она не могла получать удовольствие, заткнуть себя чем-нибудь или удовлетворять себя пальцами в такой ситуации. Оджосама все поймет и простит, когда еще раз увидит Флан целой и здоровой, а Коакума заработает еще один плюсик к своей репутации. Может быть, довольная вампирша одобрит изменение, введенное мажордомом для всей прислуги во время её короткого правления – повышение зарплаты всем до одного пирожного в час. Со сменой власти все законы другой Коакумы перестали работать, но если и Флан хорошо попросят, то, возможно, их ждет сладкое и сытное будущее.

- Как ваш живот, благородная леди? - учтиво спросила Коакума, - После горячего ничего внутри не болит? Если желаете, то я бы могла-а-а.

Последнее «а» она протянула почти как стон. Кто-то старательно любила госпожу и заботилась обо всех её желаниях. Коакума даже не ревновала – она могла поверить в то, что каждая по-особенному любила Ремилию-саму, работая на процветания особняка. Но пытка была почти невыносимой для её тела. Кончик пальца активно соскребал въевшееся в кожу пальца кольцо, толкая его все дальше и дальше. Она сняла его почти наполовину, приглушая полные жара атаки по собственному телу. Иллюзия и стресс заставили её вспотеть, и белая рубашка уже прилипла к телу служанки.

- бы вам приготовить мороженое тут, внизу. Вам же не дали нормально покушать перед заварушкой? Я думаю, что в холодильнике в комнате напротив я найду все, что мне необходимо.

Здравствуйте, Ремилия-сама. Утро такое жаркое! Желаете провести первую половину дня в постели вместе со мной? Скучать я вас не заставлю, может только принужу вас немного спеть. Или оставим лучшее напоследок и спустимся в библиотеку для изучения книг, комфортного отдыха и не только?

>>15961
>>15975

Наслаждение рекой лилось по телу Ремилии, а выход эта самая река находила именно между её бёдер, где её заботливо ласкала волшебница. Вампирша не стеснялась быть требовательной, плотнее прижимая милое лицо Пачули поближе к себе, желая почувствовать её ещё ближе. Удовольствие переполняло девушку, заставляя её извиваться на столе и сладко постанывать. Её вопрос всё ещё был открыт. «Неужели такому можно научиться только благодаря книгам?», – сбивчиво думала она про себя, но найти ответ на этот вопрос у неё уже не было сил – приятные ощущения, которые растекались от центра её удовольствия до самых конечностей вообще не располагали к тому, чтобы о чём-то думать. Куда приятнее было полностью отдаться ласкам подруги и не думать вообще ни о чём.
Вампирша не стеснялась подмахивать своими бёдрами, тем самым покрывая влагой личико подруги ещё больше, в случае, если ей подобное не по душе, она со всей ответственностью примется убирать беспорядок за собой и всеми силами пытаться вернуть её благосклонность. Но это потом, а сейчас, единственное, чего она желала – получить ещё больше ласки.

– К-как же это приятно… А-ах…

Стоило ей ощутить, как пальцы Пачули проникают в неё, как её лоно сразу же сжало их внутри себя. Мягкая, но требовательная хватка говорила сама за себя – нижняя часть вампирши изголодалась настолько, что просто так не отпустит волшебницу. Усеянные складками стеночки будто извивались вокруг пальцев, желая, чтобы они коснулись каждого миллиметра внутри. Лоно вампирши словно затягивало внутрь эти аккуратные пальчики, а сама Ремилия двигала бёдрами так, словно желала насадиться на них ещё сильнее. Мысль о том, что совсем недавно этими же пальцами волшебница могла оставить несколько воронок от ударов молнии о землю и которые так нежно ласкают её сейчас заставляла вампиршу истекать ещё сильнее любовными соками, настолько, что их вполне хватало чтобы пропитать пальцы волшебницы, движения которых сопровождались влажными, хлюпающими звуками.
Не имея возможности в этот момент увидеть лицо подруги, Ремилия довольствовалась тем, чем можно – через ткань своего платья она поглаживала голову волшебницы, словно говоря: «Вот так. Ты всё правильно делаешь. Ещё немного и я точно буду на девятом круге Ада от счастья».

Почувствовав, как ладонь волшебницы пытается протиснуться между столом и ягодицей вампирши, последняя приподняла её, охотно принимая и эту ласку. Она была только рада вниманию подруги к своему телу, наслаждаясь одним лишь фактом что она стремится уделить внимание каждой её части, получая от этого удовольствие, не меньшее, чем то, которое дарят ей пальчики и язычок волшебницы.

– Мх-х Пачи-и!

Внизу её живота словно произошёл небольшой взрыв, приправленный вспышками молнии. Почувствовав мягкие губы, которые обхватили её секретик, втягивая его внутрь, Ремилия выгнула спину от удовольствия, закатывая глаза. Одна из её рук, что оставалась на макушке волшебницы схватилась за край стола, впиваясь в него ноготками. Из-за частых и громких стонов вампирши невозможно было расслышать, как тихонько потрескивает дерево, а на обратной части столешницы появляются не глубокие отметины от её ногтей. Вершинка секретика вампирши набухла ещё сильнее, от приливших к ней крови и удовольствию, пульсируя в такт с ударами сердца. И без того чувствительное место стало ещё более уязвимым к ласкам и Ремилия поняла, что начинает терять голову от происходящего. В таком состоянии очень легко потерять саму себя, но и сохранять остатки здравомыслия было до невозможности тяжело, но когда волшебница использовала и свои зубы, Ремилия не сдержалась, закричав от удовольствия, её бёдра рефлекторно сжали голову волшебницы между собой, хоть и всего на несколько секунд. Когда же на смену зубам вновь вернулись нежные и мягкие губы, то на этот раз они ощущались ещё более нежными, доставляя куда больше удовольствия.
Внутри Ремилии был самый настоящий пожар, сотворённый стараниями и пальцами подруги. Влажный, горячий нектар обильно стекал как по внутренним частями бёдер, так и по запястью волшебницы. Вампирша заметила, что библиотекарь уже давно нашла её самое чувствительное место, но до этих пор она лишь игралась с ним, растягивая удовольствие и заставляя возбуждение внутри расти ещё сильнее. Ремилия отчётливо ощущала, как внутри неё, будто физически, что-то нарастает, готовое вырваться наружу в любую секунду, стоит ей хоть немного ослабить хватку или отвлечься, но целью дорогой подруги именно это и было. Ощущая, как ловкий язычок подруги ласкает её вершинку, Ремилия не выдержала переполняющего её удовольствия и позволила всем чувствам, что скапливались внутри, вырваться наружу. Она вновь выгнула спину от удовольствия, словно её копьём пронзило давно желанное наслаждение. Тело, что было напряжено до предела почувствовало расслабление, но не было готово расслабиться. Переполнявшие вампиршу чувства заставили её прижать личико подруги к себе ещё сильнее, окропляя его своим нектаром, попадая им на личико, щёчки, подбородок и шею.
Особенно громкий и протяжный стон удовольствия и дрожащая рука, которая продолжала придерживать голову подруги были прекрасным доказательством того, что волшебница была умела действительно во всём. Все тело Ремилии дрожало от удовольствия, по которому она за время инцидента успела соскучиться. Каждая клеточка её тела была переполнена наслаждением и она, тяжело дыша, удовлетворённо улыбнулась, когда волшебница вновь поцеловала её внизу так, словно целовала её в верхние губы. Приятное ощущение лёгкости и удовлетворённости растекалось по её телу, а благодаря волшебству библиотекаря весь её секретик, особенно чувствительный после ласк, продолжал отзываться на поцелуи, источая волны удовольствия.

– Я догадывалась, что подобные знания рано или поздно попадут тебе в руки, – ответила вампирша, помогая подруге, собирая пальцами подол своего платья, – но не думала, что они будут тебе хоть сколько то интересны.

Когда Пачули послала ей воздушный поцелуй, Ремилия будто бы покраснела ещё сильнее, отведя взгляд в сторону. «Уж не повлияла ли на неё её помощница?», – подумала она про себя, но стоило волшебнице оказаться сверху, как Ремилия и забыла, о чём вообще думала до этого. Мягкие достоинства волшебницы, которые прижимались к её груди завоевали всё её внимание, а всё, чего ей хотелось – пойти на поводу у подруги и помочь ей сделать “празднование решения инцидента” самым лучшим.

– Д-да… Очень. Твои таланты даже в таких делах не знают себе равных, – смущённо ответила Ремилия, старательно пытаясь вспомнить о том, как волшебница выглядело всего несколько недель назад. Тихая, спокойная. Её не интересовало ничего, кроме книг и исследований и теперь она показывает подруге свою другую сторону, которую старательно скрывала ото всех. Но перемены в поведении волшебницы вампиршу ни чуть смущали – она была только рада тому, что они стали ближе и стали проводить больше времени вместе.

Увидев, как подруга потянулась к её губам, Ремилия оплела её шею своими руками, прижимая волшебницу к себе и с удовольствием отвечая на её поцелуй. Не только пальцы, но и губы волшебницы оказались насквозь пропитаны её влагой. Ощущая её своими губами, вампирша ещё сильнее прижалась к Пачули, крепко обнимая её и горячо целуя её губы, страстно лаская то каждый лепесток по отдельности, то одновременно оба.
Когда волшебница отстранилась от неё и задала свой вопрос, Ремилия немного смутилась. К физическим близостям она привыкла очень быстро, однако вопрос, который касался её побуждений был всё-равно что попытка сблизиться с ней ментально. Мало кто мог даже позволить подумать себе об этом, но старой подруге Пачули была не против открыться.

>>15961
>>15975

– Всё время, с момента, как мы оказались в особняке я испытывала возбуждение. Особенно, увидев тебя в необычном наряде. Ну и… Хотелось побыстрее прижаться к тебе этим местом внизу и почувствовать тебя!.. – Ремилия выпалила последние слова, от стыда прикрывая ладонями своё лицо, скрывая краску, которая залила её щёчки.

Последующий вопрос и вовсе поставил вампиршу в тупик, обезоруживая её. Краем глаза она заметила, как ладонь подруги наполнилась магическим светом. «П-планы?! План только один – заниматься приятными вещами и весело проводить время!», – крутилось в голове у вампирши.

– Г-главной?.. Во время инцидента ты и правда показала себя прекрасно и не будь никакой иерархии, то ты бы и была главной. – Вампирша на секунду задумалась, коснувшись пальцами своего подбородка, – интересно, в постельных делах ты такая же ответственная и готовая ко всему?

Краем глаза вампирша увидела, что создала при помощи магии Пачули. Длинный и достаточно толстый продолговатый предмет. Вампирше не позволили долго его разглядывать, но одних очертаний было достаточно, чтобы захотеть поиграться с творением Пачули и Ремилия, понимая её задумку. Коснувшись пальцами её щеки, она поглаживала волшебницу, наблюдая за тем, какие эмоции оно отображает. Судя по тому, как её глаза чуть прищурились, а после, губы слегка приоткрылись, выпуская вздох – творение получилось очень удачным. Почувствовав, как тот же предмет касается её половых губок, Ремилия облизнула губы, ощущая его мягкость покрытия и в то же время то, как он надавливал, демонстрируя твёрдость.

Облизнув губы, Ремилия коротко кивнула, обвивая руками шею волшебницы, в то время как её ноги опутали талию подруги, упираясь пяточками в ягодицы, легонько подталкивая её, демонстрируя своё желание опробовать магию Пачули на себе.

– Так значит ты всё это время следила за ней?! Звучит как что-то невообразимое… – ответила Фландре, продолжая складывать карточный домик этаж за этажом. – Но в том, что делаю я тоже нет никаких хитростей или тайн. Тебе и не посоветуют складывать домики из карт, если ты способна наблюдать за одной-единственной картой в колоде.

Сделав такое умозаключение, Фландре выпрямилась, уперев руки в бока и довольно наблюдая за результатом своих стараний. В её распоряжении было всё время мира для того, чтобы обучиться этому навыку и даже довести его до совершенства, в то время как Сакуя лишь зачеркнула один из пунктов в своём блокноте на странице, посвящённой воспитанию Фландре и улучшению её контролю эмоций. Как было заметно, её труды дали свои плоды.

– Даже такие карты бывают? Никогда не слышала о том, чтобы карты были против того, чтобы с ними играли. Может быть, она согласится нам одолжить их ненадолго? Всего на пару часиков. К-Коа? Эй, ты чего? Заболела?..

Младшая Скарлет повернулась к дьяволёнку, прижимаясь то губами, то щекой ко лбу девушки, но не ощущая повышенной температуры. Наблюдая за тем, как фамильяра бросало в пот, вампирша по настоящему растерялась, не понимая, что делать в такой ситуации.

– Н-нет, всё в порядке… Коа!

Стоило Коакуме простонать, так Фландре окончательно перестала понимать, что происходит. Посмотрев в сторону открытой двери, она подумала о том, чтобы позвать кого-то на помощь. Она не знала, чем закончилось дело в столовой и не была уверена в том, что выходить из своей комнаты было хорошей идеей. Даже в спокойное время она не могла позволить себе такой роскоши и что-то ей подсказывало, что старшая сестра будет не очень рада, если она покинет её одна.

– Ты уверена?.. Кажется, будто у тебя что-то болит… Может, тебя ранили во время сражения наверху? – вампирша, встав ровно, стала ходить вокруг дьяволёнка, пытаясь найти хоть какую-то рану на её теле, но всё безуспешно. – Можешь показать, где больно?.. Обычно, если я случайно ударяюсь обо что-нибудь, то достаточно погладить это место и боль сразу же отпустит.

Добрый день, Коа. Как ты себя чувствуешь? Я вся влажная, после сна, поэтому, пожалуй, сначала сходим в душ, а после, можно и в библиотеку спуститься. И уже там заняться всем, что нам нравится – читать интересные журналы, кушать пирожные, пить чай и заниматься всем, чем пожелается. Конечно же в твоём уголке и конечно же так, чтобы нас там никто не нашёл~

>>23286
>>23309

- Ремилия-сама тщательно отбирает прислугу для работы и с каждым годом требования становятся только больше. Пачули-сама многому обучила меня для того, чтобы я качественно выполняла свою работу. Но фокусу с картами я обучилась самостоятельно, и вы мой первый зритель!

Коакума могла театрально поклониться своей первой зрительнице, но она не сидела на комфортном кресле вдалеке от сцены, а была прямо в зоне кивка. Как только юная леди сделала логическое предположение, дьяволёнок обнаружила, что знает про карты в Макае, но откуда и когда о них слышала она сказать не может. Словно это знание было заложено в её голову – до момента призыва и официального трудоустройства в особняке Алой Дьяволицы она мало что могла вспомнить осознанно. Про карты это получилось совсем неосознанно и фамильяр даже испугалась такому повороту мысленных событий.

- Честно говоря, я не знаю, где другая Коакума сейчас. По логике вещей я должна понимать ход её мыслей и где её искать. Но она совершенно другая – у неё другая должность, жизненные приоритеты и опыт, который сделал из неё той, кто она есть. Я могу управлять огненными и лунными даммаку. Не в идеале, но на удовлетворительном уровне. Она же хорошо владеет металлом – настолько хорошо, что стихия легко слушается. Ох, почему же тут так жарко…

Борьба с кольцом продолжалась. Украшение словно вцепилось в неё крохотными зубами и не собиралось её отпускать. По крайней мере, пока оно активно работало – а разряды, излучаемые дорогим подарком, проверяли её разум на прочность. Кто-то почти в грубой, страстной форме овладевала девушкой и от этого госпожа только кайфовала. Такой доминации даже Коакума не могла всегда себе позволить, ведь в таком случае она была не просто на равных, а той, кто ведет, кто приказывает, кто может превратить представительницу благородного рода в свою личную игрушку.

«И почему вы не хотите поставить нахалку на место, оджосама? - » подумала Коа, прежде чем болезненно сдернуть кольцо с пальца. Это было похоже на то, как будто вырываешь себе зуб и одновременно на голову выливается ушат холодной воды. Благоухающая, горячая среда страсти мгновенно исчезла. Благородная леди тоже внесла маленький вклад в победу и ненадолго отвлекла Коа своими попытками достучаться до неё, вырвать из лап родного и очень привычного для неё сумасшествия. И вместе им удалось это сделать.

- Всё… всё в порядке, Фландре-сама, - Коакума присела на колени и вытянула вперед ладони. Она потискала пальцами принцессу за щеки, умиляясь такой схожести с лицом старшей сестры. Она немного переживала, что госпожа заподозрит или почувствует неладное, когда касания губ Фландре могли передаться старшей сестре. Наверное, ей слишком хорошо сейчас, чтобы отвлекаться на мелочи. Коакума поправила прядь красных волос, случайно обнажив небольшой порез на щеке, который она раньше скрывала. Теперь нужно было придумать причину своего неадекватного поведения.

- У меня просто заболела рана на шее. Для поддержания своих сил и здоровья Ремилия-сама пьет не только человеческую, но и кровь своих служанок. Так получилось, что сегодня выпал мой черед кормить её кровью.

«Что я говорю? Дура, просто дура! Потом Фландре может начать задавать странные вопросы и другим. Надо попробовать сохранить это как тайну, пока она не стала кусать кого-то без их разрешения.»

Девушка наклонила голову, показывая две яркие алые дырочки на шее. Обладательниц острых клыков было всего трое и в этой комнате отсутствовала только одна их них.

- Чтобы это приносило пользу, мы соблюдаем строгую диету.

«Соблюда-ли. Сладкая жизнь под крылом госпожи расслабила меня. Надо будет не забывать про овощи и ягоды с этого дня», - наставила саму себя крылатая служанка.

- Если вы проголодаетесь, то имеете полное право меня укусить. Госпожа отзывалась о моем вкусе всегда хорошо.

Фамильяр поправила подол юбки, посмотрела на кровать и аккуратно села, закидывая ногу на ногу. Теперь черное пятнышко на колготах стало недосягаемым для любопытного взгляда. Она посидела так немного, а когда ей в голову пришла идея, то подпрыгнула с него и опустилась прямо на коврик.

- Где-то у вас тут должна быть машинка для создания мороженого. Мы же дарили вам такую на праздник.

Фамиляьр начала поиски с кучи плюшевых игрушек. Полностью доверяя юной леди, она повернулась к ней спиной, наклонилась и стала искать небольшой чудесный механизм. Подарок презентовала лично Ремилия-сама. Могла ли оджосама создать его? Безусловно, с её силами она могла и присудить себе это изобретение. После нескольких минут безуспешных поисков, Коа начала усиленно сканировать помещение на предмет магических предметов. Она нашла прибор быстро, он лежал за большой плюшевой копией оджосамы.

- Просто добавить воды… Ничего сложного.

Фамильяр села на край кровати, поставила машинку в вертикальное положение на столе. Она взяла стакан и рискнула ненадолго, ровно на минутку отлучиться из комнаты, чтобы набрать его почти до краев водой. Эта минута была одних из самых долгих в её жизни. Всё обошлось.

- Приготовьтесь, сейчас я сделаю вам немного вишневого мороженого…

Флан же любила клубнику? Или вишню? Коакума залила воды и начала крутить ручку прибора, чем-то напоминающего мясорубку. Из другого конца пошло мороженое – фамильяр хвостом подвинула небольшую чашку, чтобы результат упал в неё.

- Персик? Очень неожиданно… Сейчас я все исправлю…

Вторая попытка – и у неё получилось насыпать яблочное мороженое в другую чашку. После второй ошибки, Коакума снова заволновалась. Она не понимала почему не может приготовить желаемый вкус. Остановив процесс, она приготовила третью чашку, чтобы приготовить совсем немного мороженого.

- В этот раз у меня точно получится, Фландре-сама…

Теперь лечение понадобилось самооценке дьяволёнка, потому что чашки были не бесконечными, а результат получился банановым на вкус и составляющие. Коакума приуныла и стала срочно искать выход из ситуации.

>>23286
>>23309

- Не будут? У тебя природный магнетизм, подруга. Чувственность, которая не нуждается в искусственности и внутренняя сила, которая делает тебя эталонной, где бы ты ни находилась. Но было бы ошибкой останавливаться только на твоих красоте или харизме: за этим образом скрывается стратегический, амбициозный и яростно решительный ум. Я не могла не подготовить себя к тому, что однажды я тоже захочу завоевать за твое сердце.

Вампирша прижалась щекой к её груди – Пачули излучала благословенное, ставшее знакомым тепло. Её присутствие, её объятия были лучшей защиты от всех невзгод. Волшебница никак не могла выкинуть из головы как они раньше занимались любовью в ванной. Теперь она не выражала сомнения или желание стыдиться – все они остались выброшены, когда перед лицом опасности пришлось объединиться в непростой союз. Они переступили границы простой дружбы и Пачи была готова идти дальше не только как советница, но и та, кто может и хочет делить с ней одну кровать. Лицо Ремилии оказалось рядом, так близко, что губы их почти соприкасались. Волешбница потеряла счет времени, возможно, прошла целая жизнь, пока они не отводили глаз друг от друга, прислушиваясь к новым для обоих эмоциям и чувствам, которые никто не смогла бы выразить словами. Нежный взгляд стал твердым, будто гипнотизировал библиотекаря. Пачи выдохнула, готовая раствориться в этом моменте.

- Я очень рада, что угадала твое желание – увидеть кого-нибудь у себя между ног. По крайней мере, у меня это получилось лучше, чем кого-нибудь в чем-нибудь убедить.

Если какая-нибудь феечка осмелилась открыть дверь, то смогла увидеть, как обе девушки целовались страстно и мучительно долго. Вампирша будто бы пыталась напиться её силой, словно на губах и во рту у Пачи была одна лишь кровь. Пачули не сразу, но постепенно перешла в контратаку, чтобы тоже помять и попробовать на вкус женские губы. Все внутренние барьеры были сброшены, Пачи была полностью открыта для старой подруги. Поцелуи быстро переросли в ласки и стоны, эмоции и ощущения уже не били сумасшедшим гейзером, как в прошлый раз, они лились широкой рекой – неспешной, сверкающей и оттого нереально теплой и чувстввенной.

- Я знаю, что ты спасала нас всех и тебе было не до того, но в будущем просто возьми меня за руку и уведи за собой, подальше ото всех. Я подарю тебе столько своего внимания, что возбуждение больше не будет тебя отвлекать.

Волшебница стала медленно входить в тугое, восхитительное тело подруги после того, как она кивнула. Она обещала наслаждение и не могла перенести сознание того, что даже невольно способна причинить ей боль. Уронив голову ей на плечо, она дала вести себя безмерной, бесконечной любви к вампирше. Как только она полностью раскрылась перед ним, игрушка вошла в неё уверенным толчком. Полностью, до самого конца. Пачули сжалась и глухо застонала от слабой боли там, куда она и сама насадилась. Теперь они были соединены, и волшебница почувствовала, как покрылась горячей испариной. Нужно было дать немного времени привыкнуть к новому объекту и Пачи медленно целовала шею, щеки, лоб девушки, нежно дотронулась до раскрытых губ, отвлекая её и себя. Пальцы библиотекаря мяли нужную грудь, сжимали твердые соски. Бархатистая, горячая плоть была мокрой под её пальцами. Когда дыхание Пачи немного выровнялось она облизала пересохшие губы и тихо молвила:

- Конечно, Реми. Я обещаю, что превзойду твои самые смелые и грязные ожидания.

Девушка снова до предела вошла в неё, пока оба лона не поглотили в себя каждый сантиметр источника обоюдного удовольствия. Пачи застонала от проникновения, накрыла снова губы Ремилии своими и, прижав её к себе, стала ритмично двигаться, словно игрушка была её продолжением. Удовольствие пронзило с ног до головы, волшебнице казалось, что она плавится на костре. Все тело налилось безумным желанием, грудь потиралась о её грудь, сердце билось так неистово, что казалось, могло остановиться в любой момент. Она заполняла подругу всякий раз, когда входила в неё и заставляла одновременно нанизаться почти до самой середины предмета. Это не было удивительным единением души и тела, но было максимально похоже на обычный, естественный акт любви. Рождались невероятные чувства, которые меняли волшебницу.

Она медленно ускорялась, давая вампирессе подстроиться под её движения. Губы горячо отвечали на поцелуи и Пачи вбирала в себя настолько длины, насколько это было возможно, одновременно ублажая и Алую Дьяволицу перед собой. С каждым толчком внутри нарастало нечто огромное, большое. Сладкий ком поднимался их глубин её недр, полз к животу и пытался вырваться из горла. Девушка стонала, боясь задохнуться или дать астме снова одолеть себя, испортив сладкий момент. Напряжение, зарожденное еще тогда, когда её губы целовали женский секретик, требовало выхода и Пачи стиснула зубы, понимая, что конец близок. Она не представляла, что ждало их впереди, но она должна была получить это, самую удивительную радости жизни. Волна острейшего удовольствия накрыла её с головой, когда она снова врезалась глубоко в подругу. Стеночки крепко обхватили игрушку и Пачи задрожала в руках Реми, не скрывая разрядку. Она продолжала двигать бедрами, став на короткий момент одним целым с тем предметом, который оказался в её секретике. Что-то мучительно-сладкое разорвало её изнутри, и огонь, скопившейся в ней, опалил даже пальцы ног. Пачули выгнулась, прижала Реми к своей груди, а из сосков полились струйки белого, теплого молока.

- Ничего, - вздохнула она устало, - это была только разминка.

В этот раз страсть уступила место нежности. Пачи никуда не торопилась, восстанавливая былую чувствительность, а потому прикосновения и ласки были наполнены жаркой негой, от которой кожа покрывалась мурашками и сладко трепетала каждая клеточка тела. Пачули любила подругу долго, чувственно, горячо, несмотря на то что она недооценила свою выносливость. Пачи положила руку на центр предмета, заключенного все еще между их ног и её горячая, истекающая соками от возбуждения промежность снова поглотила свою часть. На этот раз она обняла шею Ремилии и продолжила с ней целоваться, двигаясь снова внутри её горячих стеночек. Лаская её руками, она одновременно и принимала её ласку, продолжая покрывать её своими поцелуями. Через некоторое время она начала быстро и более жестко приседать на игрушке, вгоняя её сильнее в свою подругу. Пачи горела мотивацией еще раз довести Реми до точки кипения, она не спешила, постоянно увеличивала темп и, казалось, мучила лаской свою старую подругу. Постепенно игрушка все чаще и глубже входила в отверстие, мягко расширяя его под своим размеры. Удовольствие затопило не только её тело до основания – каждая клеточка тела, от головы до кончиков пальцев и мыслей снова стали переполняться им. Пачи понимала, что снова ослабевает, но продолжала и продолжала свое черное дело. Бедра Ремилии она крепко удерживала обеими руками, не давая толком пошевелиться, её таз работал все сильнее, игрушка входила все глубже и глубже, все быстрее и быстрее. Пачи не сдерживалась, громко постанывая от кайфа, а потом приникла губами к шее Ремилии, чтобы лизнуть, поцеловать мокрую шею. Воспользовавшись редким моментом слабости, она впилась в шею губами, чтобы начать засосать соленую кожу.

Отлично, оджосама. Вы рядом, свободны и готовы со мной отдыхать. Это лето на вас так повлияло? Я тоже немного липкая, но не только от сезона - давайте мыться. У меня есть несколько непристойных журналов, которыми я хотела бы поделиться. Мы бы могли их изучить, кое-что повторить уже у меня, в прохладной и уютной кровати... Или вы можете почитать роман, а я буду поглаживать ваши волосы, покармливая вас чем-нибудь вкусным. Наверное, второй вариант вам больше понравится - после секса иногда так трудно погрузиться в книгу. Или рискнем и удовлетворим сначала голод?

>>34475
>>34623

От взгляда Фландре не утаилось то, что фамильяр пыталась стянуть какое-то кольцо со своего пальца, причём по большей части безуспешно. «Неужели, купила его и ошиблась с размером?», – подумала младшая Скарлет, а от вида того, какие неудобства это доставляло дьяволёнку, она почувствовала, будто такое же кольцо крепко сжимает её палец, принося при этом не самые приятные ощущения.

– Ты уверена?.. – лицо девушки покрылось лёгким румянцем, когда Коакума взялась за её щёчки. Таким приёмом она с лёгкостью убедила её в том, что с ней всё было хорошо. – Так значит, Реми пила твою кровь? Наверное, она была не очень аккуратна, раз после неё укус болит.

Фландре на секунду задумалась о том, что всё это время, вплоть до этого дня даже и не думала о том, чтобы пить кровь других жителей особняка. Каждое утро, вместе с завтраком ей приносили стакан свежей крови и младшая Скарлет до сих пор была уверена в том, что в тюрьме, которая располагалась не так далеко от неё, до сих пор держат людей именно для этой цели. «И зачем пить кровь близких, если для этого есть “корм”», – подумала она про себя, разглядывая две небольшие отметины на шее дьяволёнка.

– Ещё и заставляет сидеть на диете, лишь бы кровь была вкуснее?! Я обязательно с ней поговорю об этом – пусть довольствуется кровью тех, кого мы держим в подвале.

По виду Фландре можно было сказать, что она серьёзно рассердилась на свою сестру. Мысль о том, чтобы кусать близких тебе ёкаев просто не укладывалась у неё в голове. Однако, слова Коакумы посеяли в ней другую мысль. Раз её сестра хорошо отзывалась о крови дьяволёнка и предпочитала её обычной, то на это наверняка была причина. Младшая сестра прекрасно знала о том, что со вкусом у её сестры не было никаких проблем – всё убранство особняка она подбирала сама, с ней же Сакуя согласовывала то, как должна выглядеть форма прислуги, меню в особняке было подобрано таким образом, чтобы удовлетворять её запросы. «Может быть, кровь Коакумы и правда очень вкусная?», – задумалась Фландре, так и не сводя глаз с отметин на шее. Из этих раздумий её вырвали слова дьяволёнка.

– Сакуя куда-то запрятала её. Сказала: если есть слишком много мороженого, то заболит горло. – вампирша осмотрелась вокруг, проходясь взглядом по обилию различных игрушек, некоторые из которых были буквально свалены в большую гору – пытаться найти что-то среди этого плюшевого хаоса означала самой же потеряться в нём.

Вместе с фамильяром она принялась искать один из множества подарков сестры. В тридцать седьмой раз. Перекладывая плюшевые игрушки, она пыталась найти его вместе с Коакумой, считая, что в четыре руки они точно смогут найти его, однако на деле это совсем не помогало – когда в руки Фландре попадали определённые игрушки, она ненадолго заигрывалась с ним, либо просто внимательно разглядывала, словно они давно не попадали ей в руки. Когда же Коакуме удалось найти машинку, в руках Фландре были две небольшие игрушки, по виду напоминавшие Алису и Марису, которые до этого сидели возле большого сундука вместе, словно держась за руки. Найдя это забавным совпадением, вампирша, обняв обе игрушки и прижав их к своей груди, подошла к Коакуме.

– Ты всё же её нашла! А я как раз привела тех, кто будет дегустировать. – Младшая Скарлет широко улыбнулась, показывая девушке плюшевые игрушки.

Кивнув в ответ, Фландре села на кровать, рядом с местом, где ранее сидела Коакума, провожая её взглядом. Не смотря на то, что ей было любопытно, что происходило наверху, выходить из своей комнаты она всё же не стала – раз сестра отправила с ней Коакуму, то в её компании можно было ни о чём не переживать, ведь сама Ремилия проводила с ней много времени.
Фландре уже сгорала от нетерпения и когда Коакума вернулась, то довольно кивнула в ответ, понимая, что всего через несколько минут они смогут наслаждаться прохладной сладостью. Увидев, как персиковое мороженое понемногу появляется в чашке, Фландре ахнула от удивления.

– А у меня только гранатовое получалось! Я даже не знала, что оно может быть разным…

Эта неожиданность оказалась очень приятной для вампирши и она взяв чашку с мороженым и ложку, которая была в комплекте вместе с аппаратом, почерпнула немного, поднося её к лицу плюшевой Алисы. Довольно кивнув, она таким же образом поднесла её к лицу Марисы и подержав рядом несколько секунд, отправила мороженое себе в рот. Улыбка на лице вампирши стала ещё ярче и проглотив мороженое, она заявила:

– Персиковое просто отличное! Нам очень понравилось. Зелёное? С каким вкусом оно может быть…

Дождавшись, когда вторая чашка заполнится, вампирша повторила дегустацию, отправляя мороженое так же себе в рот. На этот раз, вместо сладкого персика она почувствовала небольшую кислинку и сразу же поняла, что на вкус оно как зелёное яблоко. Довольно улыбаясь и покачивая свисающими с кровати ногами, она продолжила:

– Мариса сказала, что немного кисловато. Вот же привередливая… Коа, ты о чём? Не обращай на неё внимания – у тебя прекрасно получается. Просто у кто-то не в состоянии оценить всю вкусовую палитру, не так ли?

Ухмыльнувшись, девочка посмотрела на плюшевую Марису и потянулась за третьей чашкой, на этот раз пробуя мороженое первой, на случай если оно окажется кислым. Сладость жёлтого цвета имела все шансы оказаться сладостью с лимонным вкусом и поэтому вампирша предпочла попробовать первой, чтобы дегустатор, сидящая на её коленях не начала снова вредничать. На этот раз мороженое оказалась со сладким, банановым вкусом и уже не боясь за ведьму, которая, как знает Фландре, иногда бывает резкой в выражениях, поднесла ложку к лицам плюшевых игрушек. Последнее мороженое, по всей видимости, ей понравилось особенно, поэтому им она решила также поделиться и с Коакумой. Поднеся ложку к её губам, она несколько раз угостила её мороженым, в итоге отдав ей половину.

– В чём дело, Коа? Вкусно ведь получилось. Теперь я поняла, почему Реми много времени проводит с тобой – потому что ты хорошо делаешь сладости!

Рассмеявшись, вампирша взяла чашку, в которой оставалось ещё немного яблочного мороженого, которое она поторопилась съесть, чтобы оно не успело растаять. Слова, сказанные дьяволёнком продолжали крутиться в её голове, не смотря на все попытки убрать эту мысль подальше от себя. Но эта мысль была слишком интересной, особенно на фоне того, что в её завтрак не входил стакан крови. Вернее, завтрака вообще не было, а во время обеда, очевидно, никто бы не стал ей подавать её. Вновь бросив взгляд на следы от укуса, младшая Скарлет сглотнула и не в силах больше терпеть, залезла на кровать, располагаясь сзади дьяволёнка. Её руки, так же как и руки сестры обняли Коакуму за плечи – старый, давно забытый инстинкт, благодаря которому раньше вампиры удерживали свою жертву, чтобы та не сбежала от них, давал о себе знать, однако приобрёл иную, менее агрессивную форму. Коакума не была её жертвой, а вампирша не собиралась её иссушать до последней капли.

– Коа… Мне ведь можно попробовать?.. Совсем немного. Я буду аккуратна…

Прижимаясь к спине фамильяра своей грудью, Фландре обняла её покрепче, обнажая свои клыки. Потянувшись к шее дьяволёнка, она как можно аккуратнее пронзила тонкую кожу, рядом с другой парой отметин, проникая клыками лишь на пару миллиметров, самыми кончиками, а её глотки были небольшими, всего по несколько капель. Когда кровь Коакумы попала на её язык, Фландре поняла, почему её сестры кусала своих слуг. Кровь дьяволёнка и правда была необычной – во рту вампирши был самый настоящий пожар из сладкой ваты. Она не могла найти этому объяснения, ведь кровь с таким вкусом могла быть у тех, кто испытывал внутри особенные чувства, названия которым вампирша не знала. Сделав всего несколько глотков, она отстранилась, уже готовая выпустить дьяволёнка из своих объятий, однако уже через секунду Коакума могла услышать короткое «Ой!», после которого вампирша принялась собирать кончиком языка капли крови, которые уже успели оставить после себя короткий след.

– Правда? Надеюсь, таким образом я не оторву тебя от важных дел. – Ремилия потянулась к уху девушки, переходя на шёпот, – я постараюсь быть внимательной и не допустить такого. А-ах…

>>34475
>>34623

Стоило только Пачули легонько подать бёдрами вперёд, Ремилия почувствовала, как упругий предмет понемногу проникал в неё. Вампирша и раньше играла похожим образом вместе с фамильяром, но ощущать тепло близкого ёкая, которая прижимается к тебе в этот момент оказалось несравнимо ни с чем. Прикусив нижнюю губу от удовольствия, Ремилия ощущала, как по всему её телу пробегает дрожь от предвкушения. Волшебница всего лишь надавила бёдрами вперёд, но Ремилия уже была уверена на тысячу процентов, что сделала правильный выбор, доверившись подруге. Положив руку на затылок волшебницы, вампирша прижимала её лицом к своей шее, опаляя горячим дыханием её кожу. Снова прикусив губу, Ремилия сдержала свой стон, который должен был получиться особенно громким – игрушка Пачули вошла в неё полностью, упираясь в самые глубины её секретика, полностью заполняя его. Понимание, что в эту же секунду её подруга испытывала такое же ощущение, возбуждало Ремилию ещё сильнее. Она ещё охотнее отвечала на поцелуи волшебницы, словно только их не хватало для завершения картины, будто это была последняя частичка, которая смоет остатки благоразумия и позволит ей окончательно раствориться в тепле волшебницы. Вампирша горячо и жадно целовала подругу, проникая своим язычком между её губами, чтобы сделать поцелуй ещё более глубоким и чувственным. Подруга не оставляла ни единую часть её тела в покое, даря каждой своё, особенное удовольствие и когда девушка оторвалась от губ вампирши, последняя, без какого-либо стеснения воспользовалась возможностью, чтобы быстро перевести дыхание.

– Разве у благовоспитанной леди могут быть грязные ожидания? – ухмыльнулась Ремилия, крепко обнимая Пачули за плечи и прижимая сильнее, к своей груди и коротко хихикнув, продолжила уже шёпотом, почти касаясь её уха, – только проницательная волшебница правду.

Ремилия тихо зашипела, когда игрушка вновь вонзилась в её глубины. Тянущая боль почти мгновенно переросла дрожь от удовольствия и вампирша сама не заметила, как мысленно желала продолжения. Обхватив личико волшебницы двумя руками, Ремилия вновь прижалась к её губам своими, страстно целуя дорогую подругу, скользя губами по её нежным и влажным лепесткам. Постепенно, движения волшебницы становились более смелыми, а её бёдра начинали заметно двигаться быстрее. Тот факт, что они обе разделяли одну игрушку и одно удовольствие, заставлял вампиршу ещё сильнее истекать от удовольствия внизу. Сама того не заметив, Ремилия поняла, что последние несколько секунд сама, касаясь пяточками ягодиц подруги, подталкивала её, заставляла вонзиться поглубже, задерживаясь чуть подольше. Всё это и правда походило на то, как это делают люди во внешнем мире и на фоне этого вампирша решила не отказывать себе в небольшом капризе. Обе её руки скользнули под подмышками и она обхватив ими подругу, касалась ноготками её спины, лишь иногда прижимая их сильнее, когда та с силой входила в неё.

Вампирша не стеснялась постанывать в губы волшебнице, награждая её обилием сладких стонов. По поведению подруги было заметно, что она уже была на грани – неизвестно, сколько времени она была в таком состоянии, пока они не уединились на кухне. Бёдра волшебницы двигались всё более активно, а сама она с силой входила на всю глубину, словно до желанного момента ей оставалось совсем немного. Ремилия буквально всем телом чувствовала, как её подруга дрожала от удовольствия, а характер её движений немного изменился. Понимая, что волшебница испытала то самое, желанное чувство, Ремилия неожиданно оказалась прижатой лицом к груди девушки, которая, к её удивлению, обильно сочилась белой влагой. Сразу же поймав губами один из сосков, вампирша собрала ртом белую жидкость, сразу же узнав в ней грудное молоко. Края её губ чуть приподнялись от понимания, что Пачули, ко всему прочему, наделила и себя таким преимуществом. Ремилия несколько секунд прижималась губами к одному из сосков, втягивая его ровно с такой силой, чтобы волшебница продолжала награждать её белой сладостью. Одной из рук вампирша коснулась макушки её головы, нежно поглаживая, а когда закончила, то довольно улыбнулась, облизывая губы.

– Не знала, что ты тоже применила к себе то заклинание, – ответила Ремилия, пытаясь отдышаться, в то время как её рука скользнула к одной из грудей, мягко сжимая её своими пальцами, – и не зря. Очень вкусно.

Вновь прикоснувшись к губам Пачули своими, вампирша нежно поцеловала её, будто намекая ей, что торопиться некуда и она может немного перевести свои силы. Зная о её физическом состоянии, она всё же была приятно удивлена тому, что волшебница решила быть сверху и зная о её чувствах, понимала, что и в этот раз она всё доведёт до конца. Прекрасное стремление, достойное сильной и мудрой волшебницы.
Спустя пару минут Ремилия вновь ощутила, как предмет начал скользить внутри неё. Обильно покрытая влагой обеих девушек, она без какого-либо сопротивления скользила между складочками узких стенок, задевая каждую из них и все чувствительные места, доставляя особое удовольствие. Магия волшебницы и правда была удивительной, а тот факт, что ей в голову пришла такая идея приятно удивил вампиршу и она в очередной раз, уже наверное в десятый, убедилась, что на неё можно положиться.
Язык вампирши вновь встретился с язычком Пачули, принимаясь играться с ним, лаская его круговыми движениями, скользя вдоль него. Кончик её языка упирался в кончик языка девушки, дразня его, в то время как внизу живота у вампирши вновь разгорался самый настоящий пожар. Короткий перерыв немного охладил его, но Пачули удалось вновь разжечь его, ещё сильнее, чем прежде. Извиваясь от удовольствия под телом Пачули, вампирша сладко стонала, а иногда и вовсе вскрикивала от удовольствия, не стесняясь демонстрировать того, как ей было хорошо. Её разум плавился, а вместе с ним, будто бы и её нижняя часть тела, в то время как её ноги и вовсе скрестились за спиной подруги, демонстрируя то, что было в голове вампирши – она не хотела отпускать её. По крайней мере до тех пор, пока они обе вновь не получат желаемое. Ремилия ощущала жар, исходящий от тела подруги и то, как оно покрывалось влагой, но в то же время ощущала и все старания волшебницы – её движения были уверенными, а кончик игрушки, который каждый раз словно целовал самую глубокую точку внутри её лона делал это всё чаще и сильнее. Когда же Пачули наклонилась к ней, чтобы одарить новой порцией поцелуев, Ремилия не отказала себе в удовольствии, прижать её лицом к себе, вместе с этим шепча ей на ухо:

– Ещё! А-ах… Сильнее… Г-глубже-е!

Крик удовольствия Ремилии смешался со странным ощущением на её безымянном пальце. Создавалось ощущение, словно внутри него выросла тысяча мелких зубьев, которые впились в её кожу, до самых костей, словно желая содрать её, но ощущение это длилось всего мгновение и вампирша даже не успела задуматься о том, что это такое вообще было.

Доброе утро, Коа. Всё-таки, в прохладе просыпаться намного прииятнее, чем влажной и липкой. И твоя одноместная кровать, на удивление, оказалась очень удобной, но, думаю, это скорее твоя заслуга. Теперь я понимаю, почему Пачи проводит здесь так много времени – здесь тихо и спокойно. Как думаешь, ничего страшного, если мы здесь пошумим? Совсем немного~

>>48495
>>48482

Пачи прикрыла глаза, ощущая себя на краю бездны. Одни только слова Реми распаляли её до безумия, а учитывая, что творили её руки и пяточки, превращало её в настоящее животное. Поскольку она была в эйфории, то не могла не сопротивляться, и, когда подруга расслабила мышцы, она стала двигаться сильнее, глубже, словно от этого зависела жизнь Ремилии. С каждым толчком она возносилась на очередной толчок спирали экстаза. Мудрая волшебница никогда бы не подумала, что выбранная ею поза может приносить столько удовольствия. Она ускоряла движения бедрами, а вампирша подавалась к ней навстречу. Ногти перестали царапаться о деревянный стол и рисовали полосы на спине девушки. Пачи не стала обижаться - это заставляло Ремилию еще сильнее чувствовать игрушку внутри себя. Подобный каприз она точно не простила Коакуме, которая вряд ли знала когда и при каких обстоятельствах можно позволить себе такое откровенное поведение с другим телом.

– Если у благовоспитанной леди нету пассии или её кровать не дрожит прямо как этот стол, то нужно проверить все ли в порядке с личной жизнью этой леди, – выдохнула Пачи и открыла пошире рот, чтобы принять влажный язык. Словно набухший клитор, она стала посасывать его по всей длине, до которой могла дотянуться. Губы волшебницы покрылись алым оттенком от того количества работы и ласки, которые они приняли, и мудрая Пачи нашла способ немного "отдохнуть", ухаживая за Реми новым, не мене приятным для них обеих способом. Не скрывая удовольствия, она громко и протяжно стонала, давая подруге понять, как ей принято и насколько близко она к новой точке кипения. После первого взрыва она засмущалась так, как никогда раньше, а Ремилия смело наградила её поцелуями, совершенно не обвиняя её в том, что она начала игру не в равных условиях.

- Я должна была на ком-то проверить чары, не так ли? Ммм, не торопись. Я думаю, что они стали слишком тяжелыми в последнее время.

Пачи смутилась сильнее, когда пальцы погладили её макушку. Эту работу должна была выполнять она. Она погладила волосы Ремилии тоже, пока она пила её молоко. Жидкость выходила свободно и под небольшим давлением, а мягкие губы и язык не давали потоку останавливаться, пока леди Скарлет не закончила.

- Молодец. Мне будет сложно подать тебе стакан воды сейчас, а Сакуя вряд ли нас побеспокоит сейчас.

Пачи охотно отозвалась на поцелуй, сливаясь снова душой и телом с девушкой, которую горячо любила. Бедра волшебницы снова активно работали, насаживаясь на игрушку и одновременно толкая её дальше. Ремилия, несмотря на то что была внизу, отчаянно сопротивлялась и была права - с её перспективы могло показаться, что это Пачи могла пытаться оседлать себя, а не овладеть её телом, волей и полностью подчинить себе. Пачули не смогла оставить метку на теле, её движения были хаотичным, стол снова дрожал, а шея была мокрой и скользкой. Пачули оставила такую идею и стала действовать решительно. Если подруга раньше думала, что она входила в неё быстро и глубоко, то она крупно недооценивала возможности библиотекаря. Сейчас Пачули просто прижала её своим телом, навалившись сверху, обхватила девушку за шею рукой, а вторую просунула под спину и крепко обняла. Так, чтобы Реми могла ощутить себя связанной по рукам и ногам, не в силах не то что вырваться, а даже пошевелиться. Пот градом катился с лица волшебницы и затем она взяла такой высокий темп, что сама потерялась в ощущениях. Ноги сами собой приподнялись, бедра девушки напряглись и шлепали о другие бедра все чаще и чаще, издавая влажные звуки. Пачи не пожалела ни секунды о том, что она не создала какой-то ограничитель - в редкие моменты она ощущала как предмет полностью заполняет её, даже сильнее, чем она рассчитывала. Потом, когда она задерживалась и виляла бедрами из стороны в стороны, словно вручивая его в тело девушки, то, наоборот, он уходил из неё сильнее и Реми могла принять не только свою половину, но и часть той зоны, которая была предназначена ей. Создав необходимые условия и ритм для таких телодвижений, которые позволяли вгонять его сильнее и глубже, пусть даже ценой частоты, Пачи продолжала головокружительный марафон уже с новыми правилами. Она не стеснялась задерживать его в себе дольше, чем в Реми, когда подруга перестала играть в беспомощную жертву и стала менять правила, проявляя нрав, смекалку и интерес к происходящему.

- Поцелуй меня еще раз...

Девушка целовала подругу до головокружения, до беспамятства. Ощущение такое, как будто теперь она припала к живительному источнику, пила, но не могла утолить жажду. В какой-то момент она перестала владеть ситуацией, голова едва соображала. Не понять, кто на ком и кто кого... Да и какая разница? Пачули оторвалась от поцелуя, её глаза почти закатились внутрь, а язычок свешивался между губ. Ей овладело наслаждение, и она теряла контроль над ситуацией. Но она не останавливалась и заполняла игрушкой лоно вампирши до отказа, приближая её до девятого круга Ада. Ей вдруг показалось, что она лопнет от счастья, столь сильные чувства распирали её изнутри. Спустя несколько минут её сокрушил очередной оргазм. Эйфория одновременно накрыла их, и она с Реми слилась в продолжительном поцелуе, а их тела сплелись в одно целое.

- Ты шикарная девушка, Реми, - ласковым, спокойным голосом прошептала библиотекарь, поцеловав её в мочку ушка, - Я счастлива, что ты согласилась на её приглашение.

Пачи наклонилась ниже, одновременно сползая с нарушителя их спокойствия, теперь влажного и полного их выделений. Ей нужно было место, чтобы поцеловать шею, плечо, солнечное сплетение девушки. Ей губы накрыли ненадолго правый сосок - Пачи не старалась получить дополнительную награду, но она приготовилась, когда облизнула чувствительную зону. Потом она встала на ноги, вытащила игрушку и слабо подула на неё. Предмет рассыпался в порошок, который мгновенно развеяло по воздуху. Библиотекарь подняла ослабевшую подругу со стола, удерживая на весу. Пачи, недолго думая, не стала одалживать силы у Реми и ненадолго освежила себя, заставив окно открыться, а прохладный воздух - подуть на них. Ненадолго взбодрив себя, она понесла свою принцессу на второй этаж, в комнату хорошо им обеим знакомую. По пути им никто не встретился и это было замечательно. Пачи не хотела применять насилие на безобидных феечек, которым не повезло оказаться слишком близко.

Она открыла дверь рукой, позволяя Реми крепче вцепиться в неё. С ощущением, что она чуть ли не является добычей, Пачи дошла до кровати, над которой наклонилась и расслабила руки. Не теряя не секунды, она залезла сверху и упала на перину. Теперь её руки скользнули под подмышки и легли под каждое тонкое основание крыльев. Пачи была довольной особой, а временные силы уже стремительно покидали её. Выполнила ли она хорошую работу? Наверное. Превзошла ли ожидания Реми? Вряд ли - её секретик был таким влажным с самого начала, словно она неделю была в командировке без единой возможности удовлетворить себя даже самостоятельно. Могла ли она потребовать продолжения? Безусловно, но теперь ей не придется терпеть толстый и твердый стол под собой.

- Хочешь укусить меня? - неожиданно спросила Пачи. Звук тяжелого дыхания рядом и острые клыки, которые выделялись на фоне остальных зубов - её подруга оставалась вампиром, которая пила не только кровь нечестивых смертных. Это был плохой план, но Пачули была снова готовой выступить едой. Она снова приблизилась к Ремилии, её язык беспрепятственно вошел в приоткрытый рот и почти надавил так сильно на клык, чтобы капелька крови упала прямо вниз.

Входная дверь словно открылась и закрылась одновременно, с единственным звуком. Пачи повернула голову в сторону шума и заметила два бокала, оставленных не кем иной, как Сакуей. Вампирша могла на долю секунду заметить рядом стоящую горничную, прикрывающую салфеткой собственный нос, словно из него шла кровь.

- Проследила за нами... - Пачули не стала надуваться, а лишь слабо улыбнулась. На щеках снова зацвели румянцы. Девушка передала один из бокалов Ремилии, присев рядом на край кровати.

- Выпьем за успешное решение инцидента?

Пачули придумала тост на лету, её бокал почти касался стеклянной поверхности бокала подруги.*

>>48495
>>48482

Место, где только что сидело кольцо, обжигало огнем . Чтобы отвлечься от боли, Коакума попыталась на чем-то сосредоточиться и стала думать над словами младшей сестры оджосамы. Юная леди была права - техника госпожи и многолетний опыт гарантировали самый минимальный дискомфорт. Но след оставался очень свежим, и процедура все еще оставалась немного болезненной, даже когда сопровождалась предварительными и благодарственными поцелуями. Щеки Коа окрасились краской. Госпожа умело вплела ласку и заботу в ритуал, что по другому она его почти не воспринимала. И даже леди Пачули не делала замечания, когда была прямо за спиной голодной госпожи, утоляющей свои нужды.

- Ремилия-сама не виновата в том, что мне больно, Фландре-сама. В конце концов, я всего лишь слабый фамильяр, которая может покормить её и утолить естественный голод.

«Кажется, я ляпнула что-то лишнее, -» мурашки поднялись с самого конца позвоночника и Коа ощутила, будто под одежду подул ветерок. Мокрому от влаги тела тут же стало неприятно. Теперь дьяволёнку нужно было решать - придумать какую-нибудь историю, которая может в будущем оказаться неправдой или выложить всю информацию честно. Правда могла оказаться тяжелой или несправедливой в видении мира Флан, что могло обидеть её, разозлить или добавить фамильяра в список её врагов, что усложнит или сделает невозможным выполнение её текущего задания.

- Нет, не стоит, Фландре-сама. Понимаете, это еще один способ не делать из всех сладкоежек, которые целыми днями питаются конфетами и тортами. А пить своих близких слуг - это не только лакомство, но и способ стать ближе, стать сильнее. Обычная человеческая кровь - это сухая пища, а вот моя - она может добавить сил тогда, когда необходимо взбодриться. А госпожа кусает, например, меня, когда нужно взбодриться.

Настроение Флан Коакума могла ощутить даже на небольшом расстоянии - тело вампирши словно излучало невидимую силу и воздух поблизости словно стал свежим, словно после дождя. Служанка была уверена, что из невидимых, окружающей её силы она в мгновении ока соорудит свое знаменитое оружие с той же легкостью, как Ремилия могла материализовать свой Гунгнир. По сере увеличения любопытства в теле девочки аура ослабевала, но не исчезала полностью.

«Давай же. Я знаю, что ты можешь делать правильное мороженое. Но почему у меня это не выходит?»

Коакума усиленно работала всеми частями мозга в поисках необходимого ответа. Она прекрасно помнила, как они вместе встречали зимний праздник в холле, в центре которого стояла ёлка. Настроение в этот день было у всех праздничное. Она получила в качестве подарка дорогой шампунь и прекрасное белое платье, которое одевала исключительно по праздникам. Ремилия сама подарила машинку Фландре, но не объясняла довольной сестре принцип её работы. Эту обязанность взяла на себя Пачи, которая долго рассказывала о всех деталях сложными словами. Настолько долго, что Мэйлин даже задремала. Потом её слова повторила Сакуя, но доступными, понятными для всех словами. Все было настолько просто, что стражница проснулась и всё поняла. Так почему она не могла вспомнить простую процедуру, которая была не сложнее, чем помыть утром лицо?

Коа почти собралась воздействовать на машинку магией, но взяла себя в руки. Если с ней что-то случится и она совсем перестанет производить мороженое, проблем точно не избежать. Фландре-сама не разделяла тревоги и довольно кормила своих плюшевых друзей. Коакума с иронией заметила, что куклы удачно совпадали с их гостями, которые госпожа привела в этот особняк.

«А чему я удивляюсь, молодая леди же видела их за столом...»

Коакума возжелала шлепнуть себя по лбу, словно на нем отдыхала мелкая мошка. Трапеза шла своим чередом, и никто не жаловалась. Фамильяр едва сдержалась, чтобы вздохнуть, и попробовала еще раз найти нужный вкус. Сперва она меняла работу управляющей рукой, потом попробовала найти нужное настроение, вспоминая проигрышный бой с Марисой, выигрышный бой с другой кровосоской и обычный отдых на коленях вампирессы, жаждущей исключительного внимания и ласки с её стороны на долгие несколькие часов, большую часть которых они будут лежать вместе в объятиях, нежно целуясь. Но фамильяру так и не повезло. Но повезло с угощением - просить себя покормить она не собиралась, но и от предложенной порции она не отказалась. Она открыла рот достаточно широко и проглотила каждую сладкую порцию.

- Большое спасибо! Очень вкусно - она засияла и облизнула свои губы после трапезы. Хоть её и постигла неудача, но Флан вполне была удовлетворена и таким результатом. Количество мороженого быстро сокращалось, и расслабленная прохладой во рту дьяволёнок предположила в чем же тут была причина:

- Я думаю, что прибор работает от настроения и я не смогла угадать что же надо почувствовать, чтобы он заработал. Может, надо просто было расслабиться...

Аура младшей Скарлет она чувствовала поблизости. Коакума расслабилась и положилась на свое восприятие, ненадолго оставив вампиршу вне зоны своего взгляда. Когда её обняли сзади небольшие, мягкие руки, служанка не сразу, но узнала этот жест. Подобным способом хищник держит в лапах свою жертву, прежде чем последнюю ждет незавидный рок. Коа не сопротивлялась - она была излюбленным напитком госпожи и привыкла к такой роли, несмотря на наличие собственных клыков в своей челюсти. Судьба сыграла с ней ироничную роль, дав ей снаряжение хищника и наградив таким слабым магическим потенциалом.

- Конечно, юная леди. Могу дать вам совет - не стесняйтесь сделать мне больно. Представьте, что я не Коакума вовсе, а просто бочёнок с кровью, который надо прокусить и напиться.

Совет не мог быть лишним. Теплое дыхание согревало кожу и Коа подумала, что вампирша могла давно кого-то не кусать или не кусать кого-то живого вообще. Сердце в её груди застучало сильнее, вена на шее пульсировала от адреналина, организм готовился к грядущей вспышке боли. Фамильяр положила пальцы на пуговицы, расстегнула две самые верхник и сильнее оголила свою шею, давая всю свободу. Она не видела, но чувствовала движение сзади, как Флан задерживает ненадолго дыхание, а клыки впиваются в кожу. Боль не была такой внезапной и сильной. Коа подумала, что сердечко вампирши не смогло обмануть её и она укусила её не так сильно, как могла бы укусить человека. Не могла же она просто привыкнуть к разным клыкастым вампиршам? Её шея, однако, единожды слабо дернулась, тело все также ослабевало, а собственными кончики пальцев рук и ног снова ей показались немыми, даже чужими. Коа обмякла, словно кукла, позволяя Флан пить её столько, сколько она сочтет нужным. Такая свобода действий могла быть наказуемой, но Коакума решила, что младшая сестра заслужила многое после долгого постельного режима. Она долго восстанавливалась и могла приходить в себя долго. После голодовки нельзя кушать много и часто, но Флан могла избежать такого ограничения. И она избегала, глоток за глотком, пока не остановилась.

- Хахах, щекотно! - Коакума зажмурилась и не стала отвлекать позыв младшей Скарлет убраться за собой и не дать крови запачкать её тело и одежду. Когда вампирша закончила, Коакума положила руку вниз, ощущая необходимость в дополнительной помощи. Через пару секунд она развернулась к Фландре:

- Вам понравился мой вкус? - Она положила пальцы на тот участок шеи, который не украшивали знаки внимания Ремилии,- Вы можете кусать меня и спереди, если пожелаете. Я не буду сопротивляться и, более того, ваша сестра изобрела небольшой массаж, который я делаю для того, чтобы она не сопротивлялась и пила меня, несмотря на свои чувства.

Фамильяр вытянула руки навстречу, положила ладони на спину Фландре между лопатками, и направила энергию вдоль позвоночника. Вампирша могла ощутить тепло, расходившееся по организму, от которого становилось тепло и спокойно, боль, если бы она была, постепенно уходила.*

- Небольшой урок истории. Этой энергией оджосама успокаивала меня первые несколько раз, когда я ещё привыкала к её зубам.