>>48447
Ну вот Ремарк:
"Один молодой француз отстал. Наши настигают его, он поднимает руки, в
одной из них он держит револьвер. Непонятно, что он хочет делать - стрелять
или сдаваться. Ударом лопаты ему рассекают лицо. Увидев это, другой француз
пытается уйти от погони, но в его спину с хрустом вонзается штык. Он высоко
подпрыгивает и, расставив руки, широко раскрыв кричащий рот, шатаясь из
стороны в сторону, бежит дальше; штык, покачиваясь, торчит из его спины.
Третий бросает свою винтовку и присаживается на корточки, закрывая глаза
руками. Вместе с несколькими другими пленными он остается позади, чтобы
унести раненых.
Продолжая преследование, мы неожиданно натыкаемся на вражеские позиции.
Мы так плотно насели на отходящих французов, что нам удается прибежать
почти одновременно с ними.
Поэтому потерь у нас немного. Какой-то пулемет подал было голос, но
граната заставляет его замолчать. И все же за эти несколько секунд пятеро
наших солдат успели получить ранение в живот. Кат наносит удар прикладом
одному из уцелевших пулеметчиков, превращая его лицо в кровавое месиво.
Остальных мы приканчиваем, прежде чем они успевают схватиться за гранаты.
Затем мы с жадностью выпиваем воду из пулеметных кожухов.
Повсюду щелкают перерезающие проволоку кусачки, хлопают перебрасываемые
через заграждения доски, и мы проскакиваем сквозь узкие проходы во вражеские
траншеи. Хайе вонзает свою лопату в шею какого-то великана-француза и
бросает первую гранату. На несколько секунд мы приседаем за бруствером,
затем лежащий перед нами прямой участок окопа оказывается свободным. "
В кино примерно то же самое. Юнгер наверное единственный из худлита который этот аспект обсосал, что 99% ближнего пехотного боя это ручные гранаты и что во вражеском окопе все-таки 1 человек на 50 метров, а не 10 человек на каждый метр.

Все это, опять же, не имеет к художественному содержанию никакого отношения.

автор крайне политизированный и недружественный, мастер переобуваться

1) родился в богатой семье. часто переезжали. хуево учился, был искателем приключений
2) подростком съебался во французкий иностранный легион, тусил в африке
3) съебался из иностранного легиона, поймали. отец отмазал через министра иностранных дел
4) пошел добровольцем в первую мировую: патрули и штурмовик
5) ранили, съебался в госпиталь. его взвод в это время перемололи. назначили командиром роты. был ранен гранатой.
6) в 20е топил против республики, был теоретиком праваков, поддерживал гитлера и НСДАП во время прихода к власти
7) посрались, не поделили бабло. съехал с нацизма когда его захотели сделать лицом. богемно тусовался
8) во вторую "воевал" против союзников и неплохо чиллил в окуппированном париже, контактировал с сопротивлением
9) как запахло жареным начал призывать свою молодежь к миру с требованиями "искупления", осуждал антисемитзм
10) отмазал сына от казни трибуналом (вместо этого того осудили условно и отправили служить в гестапо где он погиб через полгода)
11) в конце 40х нанял секретарем журналиста, который познакомил его с Хофманом. трипанул, написал книжку об этом
12) сняли запрет с публикации, роман радиация (про поездку на кавказ) стал бестселлером
13) начал писать как надо бороться с тоталитаризмом, публиковать дневники и путевые заметки, грамотно переформатировать репутацию. постоянная публичная дискуссия о его статусе
14) скандально получил премию гёте
оставался разменной монетой и субъектом для политических манипуляций, но жил недурно. очаровывал неокрепшие умы своим образом и эстетикой. даже до сих пор, ранние работы походу как раз активно юзали в хохлокейсе

это объясняет почему его в рф до сих пор намеренно гасят.
ну еще есть предпложение что он и в гермашке как один из предтеч выходящего из тени "третьего пути" кому-то не нужен

реквест толковых мнений кто реально читал. дед был актором и практиком как ни крути, хочется вытащить экзистенцию его опыта без перелопачивания макулатуры

интересен в контексте веществ, есть ли там репорт по влиянию на свое поведение и решения от упорки. на фронтах постоянно куча говна, а это влияет на поведение и мышление, меняет человека.
автор оправдывает? восхваляет? какие-либо оценочные мнения? яркие сравнения и метафоры? юридические аспекты описывает?

он после знакомства с хофманом всю жизнь переписывался
у них даже выставка в 2013 была на 500+ писем
тут еще кто-то пиздел что он не психонавт лол
думаю именно это во много отмазало в глазах немцев
удачно срифмовалось с психодел революцией в сша
вся германия после травмы войны массово подсела на колёса и кислоту. ну и его немношк простили, типа приняли как "своего" раскаявшегося

еще интересен парадокс
почему Оруэлл с метафорой Сталина в "Скотном дворе" хайпанул в РФ после распада СССР, а Юнгер с метафорой Гитлера в "Мраморных утёсах" нет? учитывая что в рф власти плотно особо не занимались информационными чистками в 90е. неужели запрос на очернение своей истории настолько важнее при смене режима? или опять англичанка гадит?

еще судя по описанию в вики у него в "грозах" позиция наблюдателя. милитаризм да, но политика еще не особо, она началась позже. типа не доебаться. атрибуция пиздеца, война глазами юнита. полевые дневники, переработанные в художественной форме, которые потом уже каждый на свой лад интерпретирует. ну а уже оценочные мнение трактуются и отрабатываются различными политическими группировками, которым нужно как-то мобилизовать массы на движ

Человек больше не имеет ценности, он имеет цену.
__________
Эрнст Юнгер

29 марта 1895 года родился Эрнст Юнгер, немецкий философ и писатель.

ЮНГЕР (Jünger) Эрнст (29 марта 1895, Гейдельберг – 17 февраля 1998, Вильфлинген) родился в семье химика и аптекаря, посещал школу в Ганновере. Участвовал в юношеском движении «Перелетные птицы» (вместе с братом Фридрихом Георгом Юнгером), в 1913 предпринял неудачный побег в Иностранный легион. После объявления мобилизации в августе 1914 досрочно сдал экзамены и записался в 73-й пехотный ганноверский полк. Весной 1915 первый раз принял участие в военных действиях, после прохождения офицерских курсов командовал ротой и руководил штурмовым отрядом. Участвовал в сражениях на Сомме, при Камбрэ, во Фландрии, был много раз ранен. Осенью 1918 в чине младшего лейтенанта удостоен высшей прусской награды – ордена Pour le mérite («За заслуги»). В 1919–23 – офицер в рейхсвере. В 1923–25 в Лейпциге изучает зоологию у Г.Дриша, слушает философию у Ф.Крюгера, занимается в зоологическом институте в Неаполе. С 1925 – свободный писатель. После переезда в Берлин в 1927 становится активным участником движения, выступает как публицист, издает журналы «консервативной революции» («Штандарты», «Арминий», «Наступление»), сотрудничает с Эрнстом Никишем, Фридрихом Хильшером. После 1933 отходит от политики, переселяется сначала в Гослар, потом в Кирхорст под Ганновером, много путешествует, пишет роман «На мраморных утесах» (Auf den Marmorklippen, 1939). В 1941–44 состоит при штабе германского командования в Париже, работает над трактатом «Мир» (Der Friede, 1945) и дневниками, сближается с кругами Сопротивления. После снятия в 1949 запрета на публикации ведет активную писательскую деятельность до конца жизни, получает несколько литературных премий, путешествует по всему миру. С 1950 жил в городке Вильфлинген в Верхней Швабии.

Отсутствие систематических построений, преобладание непосредственных наблюдений и чуткость к историческим изменениям составляют специфику эссеистики Юнгера. В центре ее – «диагноз эпохи» и философия истории, что позволяет рассматривать Юнгера как одного из наиболее значительных свидетелей 20 века, фиксирующего наподобие «сейсмографа» радикальные изменения во всех областях жизни. Определяющим для его творчества на протяжении более 70 лет явился опыт 1-й мировой воины, которая подвела для него итоговую черту под всей «бюргерской эпохой». Именно здесь берут начало его размышления о технике, которая создает новый образ мира и планетарное господство гештальта рабочего. В ранних книгах Юнгера – знаменитый дневник «В стальных грозах» (In Stahlgewittern, 1920), «Штурм» (Sturm, 1923), «Перелесок 125» (Das Wäldchen 125, 1924), «Огонь и кровь» (Feuer und Blut, 1925) – война осмысливается не с точки зрения политики или морали, а как некий феномен жизни, «стихийный» природный процесс. В труде «Борьба как внутреннее переживание» (Der Kampf als inneres Erlebnis, 1922) Юнгер проводит своеобразный феноменологический анализ войны как некоей «первозданной» ситуации человека, которым движет «воля убивать», а также моментов внутреннего опыта воина («ужас», «эрос», «отвага», «страх»).

Для Юнгера 20–30-х гг., находившегося под большим влиянием Ницше и Шпенглера, особенно важно осмысление новых форм борьбы – «сражения военной техники» и «планомерного механического сражения», где главную роль играет солдат-рабочий – новый героический «тип». В основе трех наиболее значительных эссе этого периода – «Тотальная мобилизация» (Die totale Mobilmachung, 1930), «Рабочий. Господство и гештальт» (Der Arbeiter, 1932), «О боли» (Über den Schmerz, 1934) – лежит констатация наступления переходной эпохи с ее ситуацией нигилизма, когда старые ценности разрушены, а новые еще не установились. Задачами «тотальной мобилизации», выступающей сущностной чертой мировой войны, являются «приведение мира в состояние безграничного движения» и «превращение жизни в энергию», служащую единственной цели – вооружению. Скрытым «метафизическим» центром этого «физического» процесса выступает, по Юнгеру, «гештальт рабочего», претендующий на подлинное господство над миром: в противоположность бюргерскому индивидуализму он характеризуется тотальностью отношений, где решающую роль играет техника как «способ, каким гештальт рабочего мобилизует мир». Ключом к пониманию этой действительности оказывается боль: в отношении к ней раскрывается сущность возникающего нового антропологического типа, для которого тело предстает не как ценность (противоположность боли), а как некий «форпост», которым можно пожертвовать в борьбе. В современных практиках аскезы и дисциплины, благодаря дистанцированию от собственной телесности, происходит «опредмечивание жизни», внедрение приказа и подчинения, скрывающего в себе «переход к будущему порядку» – к иерархии ценностей рабочего.

В посвященном М.Хайдеггеру более позднем эссе «Через линию» (Über die Linie, 1950), Юнгер пытается понять миссию современности как преодоление нигилизма, или «пересечение линии», проведенной между исчезающим и становящимся. Утверждение новых ценностей связывается им теперь не с функционером технического мира – рабочим, а с человеческим индивидом, обращенным к своему внутреннему существу. Возможность нового опыта нравственности, утрачиваемого в тотальном государстве, дает противопоставляемый активизму «тотальной мобилизации» «лесной путь» (Der Waldgang, 1951): юнгеровский «странник» – это не политический партизан или борец сопротивления, а поэт, обретающий в лесу мифическое «место слова», которое становится для него «творческой силой», «тождественной с бытием».

В философско-историческом эссе «У стены времен» (An der Zeitmauer, 1959) Юнгер, исходя из концепции «гештальта рабочего», очерчивает контуры грандиозного поворота планетарного масштаба. Метафора «стены времен» призвана обозначить пограничную линию между мировой историей и историей земли, которой соответствует наступление совершенно нового «зона». Конец истории отдельных людей, государств и наций ознаменован переходом к новой глобальной модели истории, где человек вопрошающе обратится к земле и из этой «первоосновы» будет черпать новый смысл своей собственной деятельности. Исследованию языка и его «тайн» посвящены работы Юнгера «Похвала гласным» (Lob der Vokale, 1934) и «Язык и строение тела» (Sprache und Körperbau, 1947).
А.В.Михайловский