Фрейя сегодня первый день на своем дежурстве. Ее поставили на мосту, ведущему к воротам Виндхельма. Каменный и холодный мост, обдуваемый ветрами, у которого был только один плюс - всех идущих по нему было видно как на ладони, поэтому Фрейя просто смотрела в одну точку. К сожалению, напарников для нее не нашлось и поэтому девушка стояла одна.

Стоять предстояло долго, но Фрейя уже сейчас почувствовала некоторое давление внизу живота. Это давление медленно, но верно усиливалось, приведя девушку к некоторому дискомфорту. Сдавливаемый тугим ремнем мочевой пузырь наполнялся и на холоде это ощущалось сильнее. Фрейя немного ослабила ремень, но это мало помогло.

Девушка сцепила зубы и повторила про себя, что солдат Братьев Бури должен выдерживать все лишения и невзгоды, он должен выдерживать позывы своей плоти, быть верен Ульфрику и никогда не сдаваться... Фрейя сдвинула свои коленки вместе и посмотрела вокруг: холодный длинный узкий каменный мост, под ним далеко внизу глыбы льда, сзади ворота, ведущие в город, впереди чертов мост, по которому еще надо было идти, чтобы найти удобный кустик и...

...Звук отпирающихся ворот сзади чуть не выдавил из Фрейи нежелательную капельку. Седина капитана стражи первой показалась из-за ворот, а потом уже весь он.

- Молодец, солдат! Первый день на службе, верно? Так держать! Обычно здесь тихо и только некоторые местные ходят - ты их скоро сама запомнишь. Вообще, место здесь хорошее, не пыльное, хе-хе-хе... Просто стоять и держать все под контролем...

- К-капитан, а мож...

- ...А вот недавно один у меня спросил - а можно ли ему покинуть пост? Во время дежурства! Говорит, кошелек чей-то увидел, надо подобрать. Я его тоже вижу, так что же теперь, если он, значит, уйдет, я один здесь останусь на посту? А меня потом чертовы имперцы в фарш превратят одного? Зато он кошелек чей-то поднимет! Кинул я его в темницу на месяц сразу же! Удумал он на кошелечек отвлечься, идиот... Ну ладно. Ты это, неси службу, солдат, не отвлекайся!

Капитан вернулся в город и тяжелые ворота за ним закрылись. Фрейе от этого стало не легче. Девушка затряслась, сильнее сжала бедра и начала молиться Талосу, чтобы дал ей сил. Талос, кажется, ее не слышал.

Спустя еще какое-то время Фрейя была готова отсидеть в темнице хоть два, хоть три месяца за возможность сейчас же сняться с поста и пойти... нет, сейчас же сесть в теплом... да хоть каком-нибудь туалете и справить малую нужду. Может, если нассать прямо себе под ноги никто не заметит? Моча замерзнет и... НЕТ! Даже не думай об этом! Забудь!

...На трясущихся ногах девушка подошла к краю моста, со стоном влезла на него, развернулась задом, стянула с себя все ниже пояс и все так же молясь девятерым и удерживая равновесие, расслабилась. Мощная горячая струя мочи внизу развевалась на ветру и больше стала походить на теплый дождь, а уже у самой толщи льда, в самом низу, окропляла большую площадь льдин мелкими холодными каплями. Испытав что-то близкое к оргазму, Фрейя накренилась вперед, слезла с моста и надела свою одежду, выдохнула и встала на свой пост обратно.

"Фалион, я обращаюсь к тебе за помощью. Наверное, только ты сможешь дать мне хороший совет. Иначе... я не выдержу.

Как ты знаешь, в моих "Вересках" этот... так называемый бард, Лурбук, поселился только недавно и поет песни для гостей. И если бы он еще хорошо пел, но это же не "пение" совсем. В общем живет и живет, платит вовремя, ведет себя подобающе и ладно так и дальше бы было...

На днях "Верески" посетила одна особа: статная манерная эльфийка в дорогой нарядной одежде, с высокомерным взглядом и аристократичной осанкой. Я сразу же подумала, что это чертовы талморцы и сейчас придут остальные и устроят здесь обыск, но нет, Фалион - это была просто одинокая эльфийка. Она заказала себе вина с сыром и кубок за кубком опустошала бутылку. Я пыталась ее разговорить, но она лишь игнорировала мои вопросы, лишь изредка смиряя меня высокомерным взглядом. Я конечно слышала, что для альтмеров мы, редгарды, где-то на уровне домашнего скота, но, Фалион, около нее я почувствовала себя... действительно низко.

По мере распития вина было заметно, что ее взгляд становится обычным, приземленным, она все чаще смотрела на меня и теперь как-то... лукаво? Впервые она заговорила со мной, представившись как Маринэль и спросив, есть ли "у такой чернокожей красавицы черный мужчина". Она меня страшно смутила. Маринэль закусывала губу и пыталась демонстрировать свое декольте, проводя пальцем между... Фалион, я бы продолжила, но такое мне писать стыдно, но клянусь - даже как женщине мне было тяжело "туда" не смотреть, настолько у нее были большие и красивые, я вспоминаю их даже сей Извини, мне трудно это забыть.

В общем, когда девушка опьянела, то стала обращать внимание на посетителей. Она заметила Лурбука, который тихо все это время играл на лютне. Эта эльфийка повернулась ко мне и начала расспрашивать что это за "одинокий красавчик с голодным взглядом". Так и спросила, допивая последний кубок вина. Конечно, я не без насмешки над "красавчиком" рассказала и о нем и о своем к нему отношении, в общем выпалила ей зачем-то все - эта эльфийка показалась мне тогда настолько милой и притягательной, что я была готова расска После моего рассказа она сказала, что я ничего не понимаю и что эльфийки принадлежат оркам и она готова служить им лично, после чего достала из своей сумки 300 (!) септимов, подвинула их мне, указав, что это "за молчание и за самую лучшую комнату с двуспальной кроватью в этом скотном дворе".

Фалион, я не знаю о чем они вдвоем переговорили, когда Маринэль подошла к этому барду, но он тотчас же подбежал ко мне, заказал несколько бутылок вина, свежей еды и они оба заперлись в большой комнате. Всю ночь мне приходилось слышать ее стоны, посетители были смущены и спешили поскорее уйти. Наверное, за долгое время я впервые завидовала была обескуражена поведением посетительницы, пусть она и заплатила мне настолько крупную сумму. Когда они надолго замолкали я даже подходила к двери и прислушивалась, все ли хорошо, уснули ли они наконец, но только слышала что Маринэль что-то рассказывает орку.

Только к полудню следующего дня эльфийка вышла из комнаты и даже не попрощавшись и смерив всех высокомерным взглядом покинула "Верески".

После этого случая Лурбук стал заносчив и высокомерен, общается со всеми так, будто это он хозяин таверны и еще увереннее и бесталанно петь свои песни. Как-то даже обмолвился, что оркам принадлежат нордки и эльфийки, говорил, что грядет новый орочий порядок и даже написал об этом песню.

Фалион, я прошу тебя сделать с ним что-нибудь. Эта эльфийка его явно околдовала, внушив ему ерунду, побаловалась с ним и просто ушла, а ведь он остался и распугивает посетителей. Может быть, это какая-то эльфская магия? Ты должен с этим разобраться. Иначе... иначе я буду вынуждена обратиться к Темному Братству.

Твоя сестра Джонна"

...После обмена любезностями с бардом, известным как Тальсгар Странник, Маринэль шепнула трактирщице заказ на ухо, после чего та хихикнула, зыркнув на барда, и упорхала на кухню, а эльфийка, потягивая вино, продолжила с некоторым снисходительством флиртовать с бардом, у которого, кажется, взгляд был устремлен только в декольте Маринэль и никуда больше.

- Итак, Тальсгар, персональный заказ для нас двоих уже готовится. И пока я предвкушаю и пью вино здесь, ты мог бы подготовить комнату...

- Маринэль! Я подготовлю самую лучшую комнату! С самой большой и мягкой кроватью! Я взобью подушки чтобы было мягко!

- О да, Тальсгар! Мягкая и большая кровать, приглушенный свет... Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы ты думал только обо мне...

- Маринэль, я...

- Я помогу тебе снять твое напряжение...

- Ох..

- ...так почему ты все еще здесь сидишь?

Бард оторвал свой взгляд от груди эльфийки, вскочил с места и убежал, трясущимися руками зажигая свечи, расстилая одеяло на огромной кровати и разбрасывая подушки по углам - лишь бы не мешали. Сердце дико стучало, дышать было тяжело: он уже видел, как набросится на нее, как саблезубый тигр на овечку, как они сломают эту кровать, как будут всю ночь забавляться до раннего утра...

Тальсгар вышел в главный зал походкой героя, будто бы одолел дракона и хотел бы сейчас всем об этом сообщить и направился к Маринэль. Вдруг он увидел, как трактирщица на маленьком подносе выносит сладкий рулет, почему-то вдвое выше обычного с узким отверстием внутри.

- Прошу, ваш... хихи... заказ! Вдвое больше масла, вдвое выше обычного, немного у́же и только-только из печи, горячий и.. хих... маслянистый!

- М...Маринэль, это же д-для...

- О, мой хороший, это то, что принесет тебе облегчение сегодня ночью... Разве не этого ты хотел, ммм?

- Я... Ты же...

- Ах да, я же обещала что ты будешь думать только обо мне...

Маринэль взяла в руки поднос с рулетом, лукаво глянула на барда, приоткрыла рот и высунула свой длинный язык прямо над рулетом. Тоненькая струйка слюны эльфийки начала вытекать по ее языку вниз, аккуратно ложась на внутренние стенки отверстия в рулете. Маринэль закрыла рот, снова открыла, высунув язык и уже густой толстой слюной обвила внутреннее колечко рулета, которая стала медленно стекать уже по внешним краям.

Бард приоткрыв рот смотрел на представление, забыв дышать и моргать. Кажется, вот-вот он и сам начнет течь. Смотрела завороженно и трактирщица, уже перестав хихикать над Тальсгаром.

Маринэль медленно погрузила свой палец в отверстие рулета, убедившись что там теперь достаточно горячо и мокро и не сводя глаз с барда, поднесла рулет к своему рту и облизнула белый сахарный край, после чего протянула ему поднос.

- Держи, малыш. Думай только обо мне...

Тальсгар трясущимися руками взял поднос и неся его как ценную реликвию на вытянутых руках убежал в комнату