Два взгляда на мирный протест

Старый, но любопытный текст (https://aeon.co/essays/nonviolence-has-returned-from-obscurity-to-become-a-new-force) о том, что такое ненасильственный протест. И сегодня снова получивший актуальность. Автор (на тот момент associate professor в Йеле) пишет, что мы живем в эру ненасильственного протеста, когда применение силы перестало быть источником легитимности. Но как работает ненасильственный протест? Сегодня - по большей части вслед за Шарпом и его популяризаторами - принято считать, что мирный протест это такая "технология", построенная на том, чтобы избегать прямой конфронтации и физического насилия, но оказывать давление иными способами. Мирный протест может являться источником устрашения и принуждения, как и любой другой. Скажем, массовые сборища - это демонстрация численности, силы и солидарности. Перекрытие дорог, забастовки, бойкот каких-то предприятий и структур власти (в т.ч. их огораживание) - это средство принуждения. Просто без стрельбы и мордобоя.

Однако родоначальники мирного протеста - Ганди и Кинг - понимали его несколько иначе. Смысл мирного протеста не в том, чтобы победить врага принуждением, а в том, чтобы обратить на свою сторону. А принуждение, пускай даже ненасильственное, вызывает ответную реакцию, отторжение и ресентимент. Не только у непосредственных целей, но и у стороннего наблюдателя. Задача протестующих же не в том, чтобы вызывать ресентимент, а том, чтобы убеждать людей. Сделать это можно апеллируя не разуму, но лишь к чувствам.

Поэтому главный компонент мирного протеста - это готовность страдать. Точнее, некая аскетическая дисциплина протестующих, позволяющая им в т.ч. переносить страдания. Ганди называл это "тапас". Если вы готовы потерять больше, чем приобретаете - это сигнал, который невозможно подделать, демонстрация искренности ваших намерений, апеллирующая к чувствам публики. Такой подход роднит мирный протест скорее с христианским мученичеством, чем с технологиями партизанской войны. Так работает прозелитизм: если вы готовы умереть за веру - значит она чего-то да стоит.

К чему это я? Технологический взгляд на протест у нас вообще доминирует. И белорусские протесты мы оценивали с этих позиций: как там забастовки, перекрытие дорог, экономическое давление на власть? И даже страдания белорусских протестующих рассматривали "технологично" - как форму саморазоблачения людоедского режима. Но вот сегодня некто в Смолевичах устроил буквально "тапас" в духе старой школы - совершил самосожжение (https://news.tut.by/accidents/700984.html) перед зданием РОВД.

Канал Петра Кузнецова. Такие дела, [18.09.20 10:33]
Три важных фактора текущего момента.

Первый. Лугабе проводит встречи с активом и «женский форум». Он опять вернулся в формат «избирательной кампании задним числом» - мобилизует сторонников. В первую неделю протеста, когда Россия не выходила с ним на связь, они запустили формат провластных митингов, первый из которых провели на площади Независимости 16.08. Потом эти митинги покатились по всей стране, однако впоследствии, когда пошли постоянные созвоны с Путиным, эту активность свернули. В Сочи Лугабе летел, обещая «расставить все точки над i», но по возвращении мобилизацию сторонников пришлось перезапустить.

Это говорит о том, что там появилось понимание, что силового ресурса и поддержки России в том виде и объеме, в котором она её предоставляет, для того, чтобы удержаться у власти — недостаточно. Нужно искать точки опоры в белорусском обществе. Только получается пока неубедительно. Силами всего админресурса собрать лишь «Минск-Арену» лояльных, для того, чтобы там прозвучало, что «любой отец — случайность»... Ну, такое себе.

Фактор второй. Лугабе продолжает «отмазывать» силовиков от насилия. На этот раз в иной форме: ранее говорилось, что все это — на 60% фейк, сейчас уже говорится о том, что омоновцы тут ни при чем.

Можно попытаться сравнить эту риторику с тем, что было до «выборов» и протестов и сразу после. Как прямым текстом писал Муковозчик о том, что «кого-то из вашей семьи не станет», про то, как сам наденет берцы и возьмет дубинку. Как Лугабе демонстрировал восторг от действий омоновцев в первые ночи протеста. И такие слабые оправдания сейчас. Вкупе с уходом в тотальную анонимность, это прекрасно показывает, какая атмосфера неуверенности царит в силовых структурах. Это то, о чем писал несколько ранее: все понимают, что всю жизнь в балаклаве не проживешь.

Фактор третий. Заявление о закрытии границ и призыв к народам Польши и Литвы «остановить своих обезумевших политиков». Если бы это произошло ранее, до того, как стало известно, что он отказался от личной беседы с Меркель, я бы предположил, что в такой экстремальной форме он призывает Запад к диалогу: «Ну поговорите со мной, обратите на меня внимание». Однако надо понимать, что отказ от разговора с канцлером Германии был до разговора с Путиным, в котором планировалось «расставить точки над I». Судя по тому, что происходит сейчас, ничего хорошего Путин ему там не сказал. И такие заявления, как вчера, действительно можно воспринимать как попытку вызвать Запад хотя бы на минимальный контакт в рамках «конструктивной» повестки в том виде, как это представляется Минску.

Очевидно, Лугабе очень не хочется рвать с Западом окончательно. Поэтому он и кричит изо всех сил, пытаясь привлечь к себе внимание тем, что может взять в заложники 9,5 миллионный народ. Однако по большей части это, конечно, блеф.

Что у нас в итоге? В итоге мы видим режим, который слаб по всем направлениям. Единственная его опора внутри — силовики — не уверены настолько, что их приходится прятать от людей и главнокомандующий лично вынужден оправдывать их перед народом уже буквально в каждом публичном выступлении.

Вне страны союзники тоже не толпятся. Контакты на Западе отрезаны, Россия ведет себя достаточно сдержано. Москва могла бы существенно повысить степень уверенности Лугабе в номенклатуре и силовиках буквально парой категоричных заявлений о его безусловной поддержке и хорошей суммой денег, выданной единовременно, и все брожения бы прекратились. Однако она не делает ни того, ни того: говорит о новой Конституции и выборах и денег дает ровно столько, чтобы хватило вернуть их самой же Москве за более ранние кредиты.

Единственное, почему ещё держится эта власть, это то, что при наличии явного проигравшего пока не нашлось победителя.

Таковым может стать не какая-то личность — личностей сразу садят в тюрьму. Но весь белорусский народ. Терпение, вера, воля и разум. Протесты и самоорганизация.

Да, так будет медленно и с большими издержками. Только нам другого, видимо, не дано.