>>06461
Заметила на пожарных машинах в Москве стикер «Вечная память героям». Думала, это они – вообще, но была дата: 22.09.2016.
Ровно четыре года назад на Ангарскои улице в огне погибли восемь пожарных. Сегодня их товарищи требуют справедливого расследования гибели ребят.
Нет, погибшие пожарные не спасали женщин и детей: горел склад искусственных цветов в нежилом здании. Они выполняли приказы начальства, которое экономило дорогую технику и пыталось скрыть слабый напор воды.
В России людей ценят меньше, чем, например, пенную установку «Кобра»: она на пожаре была, но ее решили поберечь.
Тушением пожара командовали начальник управления пожарно-спасательных сил столичного главка МЧС полковник Дмитрий Ширлин и начальник штаба полковник Сергей Барсуков. На пожаре они были не с самого начала, люди говорили им, что крыша на горящем здании сложная, есть угроза обрушения. Но два полковника через четыре часа пожара послали в эпицентр группу из восьми человек: полковник Александр Юрчиков, он на третьем снимке, круглолицый и улыбается. Я узнала Сашу, мы были знакомы по моей репортерской, а его спасательской работе. С ним: Павел Андрюшкин, Александр Коренцов, Роман Георгиев, Сергей Синелобов, Николай Голубев, Алексей Акимов, Павел Макарочкин.
Почти у всех остались дети и вдовы.
Главный вывод следствия — пожарные вообще не должны были находиться на горящей крыше, это сразу было смертельно опасно; аммиака, который представлял угрозу, было мало для взрыва, он находился далеко от очага, в компрессорной, которая не горела.
В деле есть показания диспетчеров: после обрушения крыши пожарные были живы, но их никто не спасал.
Останки погибших парней начали доставать из-под завалов лишь на следующее утро.
По версии следствия, восемь пожарных погибли из-за халатности начальников. Дело шло к суду. Но внезапно Генпрокуратура все остановила и забрала дело на экспертизу: одну, другую, третью. Их результаты не оглашают, время идёт.
За право родственников погибших на справедливость бьется адвокат правозащиты «Открытки» Оксана Опаренко, она представляет вдову Романа Георгиева. Но те, кто хочет замять дело, настроены решительно. Значит, надо не молчать о ребятах. Это — память. #такпобедим

Тлгр Шрайбмана

Белорусская номенклатура не раскололась так, как от нее ожидали. Общаясь с людьми из системы, я насчитал пять причин, по которым разные чиновники решили остаться. У некоторых сочетаются сразу несколько.
И тут важно сделать оговорку, в Беларуси нет правящей элиты как единого организма. У них нет коллективной номенклатурной идентичности, классовой солидарности, нет партии и идеологии, которая бы их объединяла.
Это просто конгломерат отдельных людей, со своими жизненными обстоятельствами, взглядами, фобиями и интересами. И анализировать их нужно не как коллективного игрока, способного принять общее решение, а как отдельных людей, каждый из которых принимает решение за себя и для себя.
Начну с неинтересных.
Первых меньше заботят моральные соображения, чем вполне себе конкретные бенефиты и привычный уровень жизни. Это те самые льготные кредиты-служебное жилье-стабильные зарплаты.
Вторые всё плюс-минус осознают и даже переживают, но у них есть прагматичный страх поспешить. Они считают, что с корабля никогда не поздно спрыгнуть, но вот рановато может быть.
Во-третьих, есть большая группа тех, кто живет в том же информационном коконе, что и Лугабе – где у него большинство, а репрессии раздуты СМИ.
Эти люди потребляют ту же информацию что и мы, но у них срабатывает психологическая защита – я же работал на это государство N лет, ну не может оно быть таким. Из инфопотока в их сознание просачиваются более комфортные новости, а менее комфортные блокируются.
Конспирология тут важнее, чем кажется. Многие из вас, возможно, не поверят, но куча чиновников, даже из условно прогрессивных ведомств, уверены во внешнем управлении оппозицией и протестами.
Думаю, дело, опять-таки, в психологической защите. Ну не может народ сам быть против нас, все же хорошо было, задурили ему голову.
Кроме того, они судят по привычному для себя опыту. Когда всю карьеру выполняешь и отдаешь приказы, живешь по инструкциям, мозг не допускает, что кто-то может самоорганизоваться горизонтально.
В-четвертых, значительная часть чиновников просто дистанцируют себя от произошедшего. Эти силовики что-то начудили, а я в своем мин-фин-эконом-строй-связи работаю, никого не трогаю.
Наконец, самая интересная для меня, пятая группа. Эти люди все видят и понимают. Но они верят в базовую адекватность режима и что, пережив такой шок, власть точно пойдет на реформы. И когда они начнутся, лучше бы нам, таким разумным и все понимающим, быть на своих постах, чтобы их не заняли какие-то мракобесы.
Я не знаю, чего тут больше – патриотизма или самовнушения, но эта группа посыплется первой в случае новой масштабной эскалации насилия. Потому что умрет их базовая вера в то, что жесть не повторится.
Без этой эскалации (которую мне сложно желать своей стране), нас ждет то, о чем я уже писал много раз – дальнейшее крошение системы снизу из-за все более душного рабочего климата.
От безнадеги, инстинкта власти вычищать внутренних диссидентов, увольнения коллег-друзей из-за политики, двойной нагрузки после этого, не особо веселых зарплат – самые амбициозные и толковые продолжат уходить.
На их место либо будет сложно находить новых, либо будут приходить менее компетентные. А это новые управленческие ошибки и… круг запускается сначала.