Доктор Алексей Петкевич:
- Когда я увидел, что сделали с людьми, которые были на Окрестина (Центр изоляции правонарушителей, ЦИП), я пошел к главврачу и подал заявление, которое мне подписали. Я врач-хирург, я знаю, что такое ранение. Вывернутый резиновой пулей наружу «фарш» будет очень долго заживать. Коллеги рассказывали, что некоторым разрывало брюшную стенку. Они столкнулись с кровотечением брюшной полости, тяжелыми множественными сочетанными травмами, были выбиты глаза. Это было какое-то нашествие татаро-монголов? Или что?
Я врач и категорически против насилия! Как можно бить и бить, и бить, и бить, и бить? Повреждение бедренной и подколенной артерии считается тяжким телесным. А при таких ударах они могут порваться. Удар в промежность - это вообще за гранью. Девочке отбили грудь. Травмы физические заживут, но что у них будет с психикой? А скольких мы еще не видели и не увидим? Что этим избиением хотели доказать? Что так любят свой народ?
Алексей Петкевич считает, что те, кто вышел из ЦИП на Окрестина, крепкие люди:
- После таких ударов, когда бьют в одно место, может разорваться печень, почки, селезенка, может оторваться корень легкого. Я читал про подобное у Солженицына, видел в военных фильмах. Но я не думал, что такое может случиться в Беларуси, которую более 75 лет назад фашисты «отутюжили» и «положили», по разным оценкам, от трети до четверти населения. А сейчас складывается ситуация, когда мы опять можем стать полем боя. Это наша земля. У нас ничего нет, кроме людей, лесов, рек и озер. Мы голые. Главное достояние - это интеллект наших людей.
Алексей Петкевич говорит, что принять решение об увольнении было непросто, но он об этом не жалеет:
- Я ушел и не сожалею. Сначала были сомнения: вроде платят деньги, скоро их не будет, придется искать работу, возможно, мне выпишут волчий билет. Ушел - посыпались звонки из России, Польши, даже из США однокурсники звонили. Но уезжать я не хочу: Беларусь - моя Родина. Я благодарен Ирине Абельской (главврач лечкомиссии) за то, что десять лет назад она мне помогла с работой и поддерживала. Мы реально делали операции, которые никто другой в Беларуси не делал.
Сейчас, по словам Алексея Петкевича, он опасается репрессий против себя:
- Я был ведомственным врачом. Думаю, со мной будут обходиться жестче, чем с обычными врачами. Репрессий я действительно опасаюсь. Возможно, придется уехать, хотя я этого не хочу. Подозреваю, что сейчас меня будут обливать грязью, делать из меня психопата и неуравновешенного. Но мне уже все равно.
Мой дед был партизаном, он оставил на войне две ноги. Почему сегодня я как врач, как гражданин должен смотреть на это все спокойно, будто ничего не произошло? Это неправильно. Я поддерживаю всех, кто выразил свою гражданскую позицию. Латушко - молодец, знаю его лично. Он очень культурный и корректный человек. А сегодня я узнал, что он еще и за свой народ. Это достойно уважения.
Я не плакал с 2012 года - тогда умер отец. А в этот раз было что-то. Мой народ унизили и растерзали. Такое действительно нельзя забывать и прощать, это безнаказанным остаться не должно.

— Да?
— Алё!
— Да да?
— Ну как там с деньгами?
— А?
— Как с деньгами-то там?
— Чё с деньгами?
— Чё?
— Куда ты звонишь?
— Тебе звоню.
— Кому?
— Ну тебе.
— Кому тебе?
— В НБРБ.
— Ты кто такой?
— Роман Александрыч.
— Какой Михал Палыч?
— Головченко.
— Такого не знаю, ты ошибся номером, друг.
— Кто?
— Ты.
— Чё с деньгами?
— Какими деньгами?
— Ну которые я у тебя прошу.
— Куда?
— В капитал государственных предприятий.
— Ты пьяный или кто, сынок?
— Я пре.. Я Роман Александрович Головченко.
— Кто такой?
— Премьер.
— Вот именно, ну и все, дефицит увелич, ёбана в рот.
— Куда... Чё увеличить?
— Дефицит бюджета!!
— А чё ты кричишь?
— Да ничего!
— Алё!
— Да.
— Ну чё там?
— Чего?!
— Как с деньгами обстоят во... Обстоит вопрос?

>>33102
>>33055
>>33052

Не совсем так. Ещё в июле же все обсуждали, что это может быть провокатор, а другие почему-то отметали такую возможность из-за того, что видео давно записано. Но события 9-11 это подтвердили.

Шабуцкий -- это план по перехвату протестной повестки и направлению её в силовое русло.

Шаг 1. Ты знаешь, что оппозиции у тебя нет, есть только змагары, а под боком полыхает Украина. В 15-ом ничего не надо делать, но ты понимаешь, что уже в 10-ом провокация помогла правильно зачистить протест. Поэтому начинаешь готовиться к 20-ому заранее.
Шаг 2. Продумываешь план, где будет удобно сражаться с толпой протестующих -- это открытая местность, легко просматриваемая со всех сторон, куда относительно несложно пригнать танки, но в то же время она условно знаковая, а не просто промзона в Шабанах. Дом Правительства не подходит, потому что войну рядом с ним развязывать неудобно.
Шаг 3. Расписываешь это в документе со стороны протеста, добавляя опознавательные знаки. Называешь документ манифестом. Добавляешь туда все признаки змагаров, переписывая историю, и всячески оплёвывая власть. Задумка в том, чтобы потом по всем каналам можно было крутить видео про террористов.
Шаг 4. Выбираешь бывшего следователя, завербованного оперативником. Придумываешь речёвки, записываешь видео. Всё лежит, ждёт своего часа в расчёте на очередной протест меньшинства для триумфальной победы.
Шаг 5. Когда приходят выборы, понимаешь, что подъём недовольства небывалый, но всё равно идёшь по плану. В июле вбрасываешь манифест, чтобы сплотить протестующих вокруг центральной идеи протеста. Одновременно перекрываешь проспект Победителей, создавая естественные баррикады. Чтобы не было возможно обсуждение плана, генерал уходит в подполье, обещает быть на полях во время сражения.
Шаг 6. 9-го августа начинается сражение. Народ открыто не воюет, но ты был готов именно к этому, натаскивал солдат именно на жестокость, отключал интернет, чтобы не было коммуникации. А люди вместо войны разбегаются. Но потом собираются в других местах. Решительной победы не выходит. Штурма Дворца не было. Приходится ездить и разгонять протесты по всей стране. Назавтра всё продолжается. И потом. В какой-то момент тебе приказывают остановиться, потому что начинаются забастовки. Народ слишком возмущён.
Шаг 7. Мирные протесты сидят в горле. Договориться тоже не выходит. Воевать с народом не принято. Ты надеешься на радикализацию, но её не происходит. Начинаешь провоцировать, но случаи всё равно единичны.
Шаг 8. Ты начинаешь "поджигать Рейхстаг" самостоятельно. Поджог там, разбитое окно здесь. Рассказываешь о том, как протест не мирный, просто чтобы удержать мораль солдат от падения. Тебе срочно надо сделать их врагами.
Шаг 9. Западная марионетка объявляет ультиматум, и тут тебя осеняет: Ультиматум должен быть не мирный. Вот тогда-то всё получится. И ты достаёшь запылившегося Шабуцкого, снимаешь новый эпизод, и надеешься, что у тебя получится изобразить насилие со стороны протеста, победить его, и тогда-то всё будет хорошо.

Но это не так. И все будут знать, что это опять провокация. А может, и миротворцев введут успокоить фашистов.