Проверить, является ли инициатива Агурбаш (https://t.me/nic_and_mike/758 ) согласованной на серьёзном уровне или это самодеятельность отдельных российских групп можно довольно легко. Нужно лишь понять откуда Анжелика записала своё воззвание и где она будет находится в ближайшее время. Если этим местом окажется Москва, учитывая что в отношении её завели уголовку, это будет означать что ей дали гарантии невыдачи и таким образом прикрытие её деятельности имеется на самом верху.

Косвенным подтверждением начавшихся процессов является активизация медийной активности Андрея Суздальцева. Отметим, что активизация началась как раз после все той же встречи Путина и Байдена. Андрей Иванович вновь стал смело налегать на перо и даже обещал (https://t.me/suzdaltsev/599 ) вернуться в Минск. Но сначала ждём Болкунца в Москве - если за политику из России выдавать перестанут, то возврат Дмитрия тоже может быть маркером изменившейся ситуации и прямым сигналом официальному Минску.

Обозначенные сроки - декабрь-январь - совпадают с предварительно обещанными сроками по референдуму беларусской стороной (и совпадает с тем сроком в полгода, за который Байден "посмотрит" на Путина). В Кремле не хотят ситуации, когда даже на переходный период временный президент получит суперпрезидентскую конституцию. В короткий срок можно наделать много дел. Штабу Тихановской можно было бы и успокоить Москву, например, обещав в переходный период вернуть Конституцию 94 с оговорками по статусу русского языка, сохранение членства в интеграционных образованиях и т.п. Вместе с тем, до декабря ещё может много произойти на улицах. А суперпрезидентские полномочия позволят действовать эффективно и быстро для наведения порядка.

Впрочем, сроки референдума не противоречат смене власти в период до референдума. Это и может быть точкой консенсуса, ибо во всех вариантах для Лукашенко места не остаётся, что он понимает и на что он реагирует словами "нет выхода кроме как стоять насмерть (https://t.me/ATN_BTRC/31166 )".

Но если Анжелика окажется в Варшаве, то можно в очередной раз констатировать что либо Москва перестраховывается на таком уровне, что действия теряют всякий смысл, либо это просто локальная инициатива.

— Я хочу рассказать о своем детстве, которое началось с рождения в другом городе. Моя мама была больна шизофренией и имела свои причины для странных решений. В моей медкарте появился факт сотрясения мозга, после чего встал выбор: или бабушкина опека, или дом малютки. Бабушка сомневалась, боялась, что внучка будет такой же больной, как дочь. Но дедушка настоял — и меня удочерили.

А где был мой отец? Он встречался какое-то время с моей мамой, хорошо проводил время. Но дочь не входила в его жизненные планы.

Бабушка была сильной личностью. И пока ребенок был маленький, она нормально им занималась: нянчилась, играла, лечила. Но со временем превратилась в тирана. В моем детстве начались трудные времена.

Я очень много работала в огороде. Пыталась перечить — заканчивалось все побоями. Сначала была сетка-авоська, которая хлестко била, не оставляя синяков. Потом бабушка перешла на круглую палку. В целом, когда на нее накатывала ярость, она не чуралась любых предметов. Не говоря уже про унижения и насмешки.

Питались мы тем, что росло в огороде. Плюс куриные лапки. «Ты жрешь много, потому что ты шизофреник, в мать, вы все едите много», — говорила бабушка. И постоянно упрекала меня в том, что я отняла у нее возможность работать и повисла тяжким крестом.

Однажды она на мусорке нашла пакет игрушек, принесла и отмыла их. Вот была радость для меня!

На день рождения я попросила жвачку. Но вместо сладости бабушка пришла с работы без жвачки и побила меня. Видела, что защиты у меня нет.

Это начальная школа была. Когда я жаловалась ей, что меня кто-то побил в школе, она тащила меня к родителям обидевшего ребенка и говорила: хватит ее бить, я устала стирать грязную одежду. Вот так.

Единственное время, когда бабушка была доброй, — это во время ее болезни. Тогда я могла подойти и что-нибудь попросить. Я прямо радовалась, когда она заболевает. Если бы я знала, что можно прийти в детдом и попроситься к ним — я бы давно так сделала.

В 14 лет я увидела, что есть интерес со стороны мальчиков. С этим ко мне пришла уверенность, что я не чмо последнее. В 16 я познакомилась с одним парнем, который много чего обещал, но оставил одну беременной. «Я тебе буду давать капусту, ее много, а огурцы можешь покупать», — сказала потом бабушка.

Я нигде не отучилась, скакала по разным работам. Свет в конце тоннеля появился, когда я встретила свою половинку.

На могилу к бабушке не хожу. Понимаю, что ей было тяжело, все понимаю. Но так издеваться... Может, только больная была...

Зачем я все это рассказала? Нас много таких. Все будет хорошо, не бойтесь перемен.