> прыляцяць іншапланецяне і ўсіх нас выратуюць.

— …также вводиться особый режим работы всех объектов,
обеспечивающих жизнедеятельность населения и функционирование транспорта…
— устанавливаются ограничения на осуществление отдельных видов
финансово-экономической деятельности, включая перемещение товаров, услуг и
финансовых средств.
— запрещается проведение собраний, митингов, уличных шествий,
демонстраций и иных массовых мероприятий…
— приостанавливается деятельность всех политических партий и
общественных организаций, за исключением внесенных в расширенный список…
— запрещается работа всех радиостанций, работающих в режиме
свободного использования, а также базовых и абонентских радиостанций систем
общего пользования…
— на всей территории Республики Беларусь с 22:00 до 6:00 вводится
комендантский час. Все граждане, не имеющие специальных пропусков, должны
быть задержаны и доставлены в пункты…

ЛинникЛипский вздохнул, мыслями проклиная осточертевшую за годы работы в
милиции и Следственном комитете волокиту и бюрократию. Даже сейчас, перед
лицом потенциальной опасности вместо того, чтобы просто раздать копии Указа
президента о введении военного положения, начальник управления педантично
зачитывал весь документ, постоянно делая многозначительные паузы и задумчиво
хмуря лоб.
Хотя, учитывая обстоятельства, его можно было понять. Ситуация была явно
неординарная. Все планы, директивы и методические руководства были
разработаны на случай вооруженного конфликта с другим государством. Или, в
крайнем случае, с группой государств. На прилет братьев по разуму никто всерьез
не рассчитывал. По крайне мере, в Беларуси-то точно. Поэтому вопросов по
реализации всех указаний было огромное количество.

Наверное, нечто подобное испытали американцы, когда пассажирские
самолеты, под управлением террористов, врезались в башни Всемирного торгового
центра. При мысли о США, Липскому почему-то вспомнилась надпись на одном из
американских боевых эсминцев.
«Если вы слышите звук сирены и видите, что все вокруг бегают сломя голову,
а вы при этом сохраняете абсолютное спокойствие – возможно, вы не совсем
верно оцениваете ситуацию».
В пику этой надписи, Анатолий Эдуардович обдумывал все спокойно, без
малейшего эмоционального всплеска, по двум причинам. Во-первых, он был
офицером. Во всех смыслах этого слова. А во-вторых, учитывая тот факт, что
количество звезд исчисляется, как минимум, секстиллионами – глупо было
предполагать, что мы одни во Вселенной.
Неожиданно? Очень может быть. Страшно? Есть такой момент. Но вот насчет
удивительного – это вряд ли. Ну разве только выбранное место встречи
пришельцами вызывало недоумение. Не какой-нибудь там Центральный парк в
Нью-Йорке или хотя бы Красная площадь в Москве, а кусок какой-то скалы, причем
находящийся у черта на рогах. Да и по площади он никак не тянул на посадочную
площадку для корабля такого масштаба. Странно все это.
Липский тайком взглянул на часы – пора бы уже и Оле попробовать
позвонить. Забрала ли она дочерей? Да и как вообще доехала? О пришельцах он
узнал уже у себя в кабинете. Мобильная связь, к этому времени, успела успешно
умереть. Заглянув перед самым совещанием одним глазом в сводку по городу, он
понял, что про дом и семью можно забыть надолго. Одних грабежей за несколько
часов выпала месячная норма. А еще драки, убийства, изнасилования…. Следовало
сразу прекратить продажу алкоголя по всей стране, но теперь момент был упущен.
В общем, денек начинался на ура. Да и не только денек. Начиналась новая
историческая эпоха. Чтобы там не принесли с собой пришельцы – мир уже не будет
прежним никогда.
Мысли Анатолия Эдуардовича вернулись в реальность, так как с
теоретической части, начальник перешел на раздачу персональных указаний своим
заместителям и начальникам структурных подразделений.
А здесь уже следовало быть очень внимательным. И вовсе не потому, что при
такой ситуации за любой промах придется отвечать по полной программе, причем
собственной же задницей. Обстановка в стране, да и на всей планете Земля
действительно накалялась и от людей в погонах требовалось на практике доказать,
что погоны они эти носят не для красоты, а заслуженно. По крайне мере
некоторые…

Бля, Макс в Гомеле жил, что ли?
Начальники цехов, снабженцы, да и вообще, руководители среднего звена,
тащили уже мелкооптовыми объемами, договариваясь друг с другом и, что
естественно, с проходной, так как в штанах роторную жатку шибко не вынесешь.
Иногда, конечно, происходили мелкие конфузы, вроде того, что случилось на
прошлой неделе, когда у «пустого» МАЗа, выезжавшего с территории
«Гомсельмаша», возле самого шлагбаума неожиданно открылся борт и из него, как
из мешка с новогодними подарками, посыпались новехонькие и свежевыкрашенные
отвалы для культиватора.
Однако самым кульминационным моментом стала реакция водителя.
Выпрыгнув из кабины и удивленно посмотрев на машину, на небо и на
подбежавшую охрану, он, в лучших традициях Уильяма Шекспира, томным голосом
воскликнул, — И кто мне в кузов засунул эту херню? — чем вызвал усталую, но
искреннюю улыбку у проходившего мимо начальника управления сервисного
обслуживания.
А самым поразительным для Алексея Даниловича было то, что раньше он, в
лучших Ульяновских традициях, твердо поддерживал идею о неприкосновенности
социалистической собственности. Но теперь, будучи главным инженером и по сути
своей войдя в состав так называемого истеблишмента предприятия, он сам
принимал непосредственное участие в распиле советского наследия. Причем делал
он это осознанно и без каких-либо нареканий со стороны своей резко вдруг
замолчавшей совести.
Отдав свои лучшие годы жизни «Гомсельмашу» он, как и тысячи других
работяг, не получил ничего, кроме больных коленей, грыжи и геморроя. Благо
последний был всего лишь эвфемизмом и не распространялся на ту часть мужской
составляющей, о которой можно было подумать.
Однако, помимо здоровья, был ряд и других проблем, не менее важных и даже
более насущных, чем ноющая спина. Три года назад Алексей Данилович,
поддавшись на уговоры жены, давно мечтающей об огромной альпийской горке,
согласился на постройку дома.

К тому же место, доставшееся по маленькому блату, было просто
восхитительным. Поселок Ченки, расположенный буквально в паре километрах от
Гомеля, находился не только рядом с санаторно-курортной зоной и реликтовой
дубравой. Он еще граничил с рекой Сож, одной из самых чистых во всей Европе,
проносящей в себе более пятнадцати тысяч кубических метров воды в минуту.

А уж для человека, имеющего свою лодку и двенадцать вариаций
спиннинговых удилищ, список природных подарков в виде судака, окуня, чехони,
жереха, щуки и черти знает, чего еще, становится последним и окончательным
доводом при выборе места для строительства дома. В общем, сказано – сделано.
Однако, продав семейную двухкомнатную квартиру на проспекте
Космонавтов, Алексей Данилович влез не только в бесконечно-дорогое
строительство, но и, по глупости, в рабскую кабалу под названием белорусский
народный валютный кредит в «Белагропромбанке».

Весь ужас ситуации он осознал только после очередной девальвации, когда
рубль начал сдуваться со скоростью движения заряженных частиц на встречных
пучках в Большом адронном коллайдере. Тогда неутомимый инженер решил взять
дело в свои руки, благо техническое образование и склад ума это позволяли. К тому
же, он искренне рассчитывал на должность Главного инженера, что давало
ощутимую прибавку к зарплате. В общем, ситуация была не безнадежна.
Однако оптимизм продлился ровно до того момента, как «Гомсельмаш»,
впервые с 1928 года, не считая, конечно, эвакуации во время Великой
Отечественной войны, перешел на сокращенный режим работы. Зарплаты стало
«немножко» не хватать.

Максим же, пытался одновременно, подобно Цезарю, сделать сразу несколько
вещей. Оценить поступок идейной красавицы, переосмыслить себя и решить, что
делать дальше.
Неожиданно поняв, что иногда, даже очень маленький момент может стать
поворотной вехой в жизни, он, на каком-то мысленном автопилоте, взяв билет,
подошел и сел перед профессором.
— Простите, что я немного не по теме билета, но у меня к вам, как к человеку
опытному и интеллигентному, есть один очень важный для меня вопрос и боюсь,
что только вы мне сможете помочь.
— Да, конечно, молодой человек. Что там у вас? — пытался переключится все
еще трясущийся от злости идеолог.
— Я вот смотрел по ОНТ показывали визит Александра Григорьевича
Лукашенко в Кафедральный собор Сошествия Святого Духа на пасхальные
праздники.
— Да, конечно. Наш президент чтит все религиозные конфессии нашей
страны, — поспешил поддержать хорошего и покладистого студента профессор.
— Так вот, вопрос-то в чем. Как вы думаете, когда на пасхальное приветствие
батюшки: «Христос воскресе» наш президент ответил: «Спасибо», он это сделал
специально? Или же он, на самом деле, на столько тупой…?
Впоследствии, уже будучи исключенным из института, Максим очень жалел
только об одном. Почему он не снял это на телефон?

ИНОПЛАНЕТЯНЕ НЕ СПАСУТ НАС!