Я замер в огромном коридоре, уходившем в кромешную темноту. Вроде я был дома, в том доме, где когда-то прошло мое детство. Может, это было какое-то другое место. Не знаю, как я здесь оказался. Я сделал несколько неуверенных шагов вперед, пригляделся, но так и не смог ничего разглядеть. Там, в темноте, было что-то очень, очень важное. Мне стало безумно страшно, так что шерсть встала дыбом. Из темноты, с той стороны мне на встречу шагнул... я сам.
Панический ужас накрыл меня с головой, я закричал и проснулся.
«Черт побери, не припомню кошмаров от алкоголя».
Солнечные лучи пробивались сквозь вертикальные тканевые жалюзи. Похоже, я находился в каком-то медицинском кабинете, под одноразовой простыней на жесткой резиновой койке. Мое предплечье было соединено с капельницей прозрачной пластиковой трубкой.
«Очаровательно, я в клинике с отравлением».
Тут же рядом, посреди кабинета стояло стоматологическое кресло. Я поморщился, почувствовав небольшую головную боль. Тошноты почти не было, что радовало. Когда я медленно привстал на локтях, оказалось, что под простыней я в одних трусах. Смутно припоминая эту ночь, решил, что моя одежда сейчас должна была быть похожей на измазанные дорожной грязью тряпки. Голова кружилась, проснулся острый голод, глотка и пищевод болели, горло казалось воспаленным.
«Похоже, меня таки рвало», - свесив лапы с койки, я уперся спиной в стену.
Дверь резко отворилась, в кабинет зашла молодая антилопа в халате и фартуке, со шваброй и ведром в лампах.
- Ну как, - спросила она решительно и зло, – повеселился вчера?
Я посмотрел на неё недоуменно.
- Ты мне тут всё этим утром заблевал, - продолжила моя нежданная знакомая, толкнув ведро и швабру в мою сторону. – А завтра мне тут клиентов принимать. Если способен встать на лапы, можешь хотя бы помочь прибраться.
- Может, позвать уборщицу? - предложил я.
- Это наш с отцом частный зубной кабинет, и единственная уборщица, которая к нам заглядывает, будет только завтра. Ты думал, я тебя в муниципальную клинику потащу?
- Ну да, это было бы первое, что бы сделал я.
- С передозировкой валерьянкой? Давно на учете состоишь?
- Хм, - ответил задумчиво. – Понятно.
- Ты вообще представляешь, как сложно было затащить тебя в машину? Начнем с того, что я тебя едва не сбила. Как тебя туда вообще занесло?
- Слушай... сколько я тебе должен? – спросил я.
- Ты вообще заплатить-то сможешь? – с сомнением спросила она.
- Я по-твоему похож на маргинала, который концы с концами свести не может?
- Когда ты валялся в грязи поперек дороги пьяный, был похож.
- Ну и зачем подобрала-то?
- Ну и вопросы у тебя!
- Ладно, давай вернемся к вопросу с деньгами. Понимаю, что доставил неудобства, и не хочу быть должен.
- Богатенький мальчик, а не смог взять такси от клуба домой? Друзей бы попросил за тобой присмотреть, если так быстро вырубаешься.
Я молча посмотрел на неё, потом отвернулся.
- Что замолчал-то? Стыдно стало?
- Слушай, давай я расплачусь и поеду домой. Кстати, где моя одежда?
- В стирке, впрочем, я не уверена, что ты сможешь привести в порядок свой костюм. Машинное масло, грязь, блевотина, ты прямо постарался. Мог хотя бы спасибо сказать, что помогла.
- Знаешь? Я не просил меня подбирать, - ответил я зло. – И если ты думаешь, что я какой-то чертов лузер, которому нечем больше заняться, чем убивать себе печень всякой дрянью, то ошибаешься.
Я неловко встал на лапы и выдернул катетер, поморщившись. Несколько темным, жирных капель крови упали на пол, пришлось зажать локоть лапой.
- С ума сошел, ты все тут кровью измажешь!
- Давай, я тебе кое-что скажу, - я наклонился вперед, посмотрев ей прямо в глаза. – Ты ни черта обо мне знаешь.
Она сделала шаг назад, а я продолжил зло бросать ей в лицо факты:
- Моя жизнь развалилась на части всего за пару месяцев. И я ничего не смог с этим сделать! У меня была работа, были планы и деньги, а потом, вот потом, из-за таких как ты, замечательных, умных, отличных зверей, всё пошло к черту, - я похлопал по ошейнику лапой, оставив на нем липкий красный след. – Хочешь видеть во мне неудачника? Наркомана? Давай! А может быть, я – еще и убийца, а? Хищник! Вы проглотили эти жуткие законы. Вы не поддержали нас, отвернулись от друзей, от коллег, от соседей, когда нас сделали существами второго сорта! Не помню демонстраций, возмущения, ничего! Нашли себе врагов! Почему бы не пытать нас, а? Почему бы не убивать? Это же так просто! Теперь посмотри на меня! – я почти закричал. – Моя жизнь разрушена. Я выступал в судах, но скоро буду жить в коробке. Мои друзья в большой беде, а мне угрожает политическая полиция. Меня загнали в угол, а я даже не смог спрыгнуть с этого чертового моста, и вот ты, такая умница, держишь меня за безвольного торчка. Подобрала меня с дороги? Покажи мне, какое я дерьмо, и какая ты замечательная, давай!

Выговорившись, я закрыл глаза, зажмурился изо всех сил, но не смог остановить слезы. Я сжал зубы, упал на колени и разрыдался. Лапа, которой я сжимал локоть, намокла и стала липкой, по запястью соскользнули капли крови.
- Подожди, - сказала она тихо, присев рядом. – Дай, пожалуйста, лапу.
Не дожидаясь моей реакции, она потянула мою лапу за запястье, обработала локоть кусочком марли в спирту, которым затем зажала рану и принялась перевязывать мне руку тугим бинтом.
- Не вытаскивай больше катетеры так, - извиняющимся голосом произнесла она. – И прости меня, пожалуйста. Прости. Всё это ужасно. Послушай, я не верю, что вы заслуживаете всего этого. Многие травоядные звери в ужасе от происходящего. Я не подумала, что ты хотел...
- Я хотел покончить с собой, - оборвал её я. – Но я не хочу втягивать никого в это, в том числе тебя. Я наговорил лишнего.
Мы молча сидели на полу рядышком, уставшие за тяжелую ночь, растерянные и испуганные, а мир за окном медленно сходил с ума.
«Теперь я не знаю, что будет дальше».

>>522726
>>522727
1.
Марджани (девушка-стоматолог, с которой я познакомился при столь странных для меня обстоятельствах) вызвалась подбросить меня на своем авто, тем более, что мне не в чем было добираться домой, а лучшее, что нашлось у неё – лёгкая шерстяная кофточка на пару пуговиц. Что ж, в подобной ситуации я уже оказывался однажды, когда попал под дождь на свидании. Давненько это было!
Путь домой лежал через район каналов, прозрачную панорамную крышу машины сразу же обрушился тропический ливень. Вдобавок нам повезло угодить в трафик конца рабочего дня. Кажется, где-то на серпантине впереди произошел оползень, и пока рабочие возились с застрявшим поперек дороги тяжелым подъемным краном, патрульные размахивали красными сигнальными огнями, сгоняя разношерстный поток машин на единственную полосу, прямиком в бутылочное горлышко, так что мы едва тащились. Меня неумолимо тянуло в сон, я то и дело глубоко зевал и изо всех сил пытался поддержать разговор, чтобы не вырубиться.
- У меня был какой-то опыт с уголовными делами, - вспоминал я лениво, слово нехотя. – Я работал с одной организацией, мы помогали заключенным. Работал без статуса адвоката, конечно же. На этапе, когда добиваешься условного освобождения или жалуешься, что им туго приходится. Оказалось, тюрьмы – не подарок, да и судебная система довольно беспощадная штука. Я решил, что это вовсе не моё.
- Имел дело с опасными зверями?
- Ну не с ангелами, прямо скажу, но и не с романтичными безумцами в духе «Молчания копытных». Но видал я и совсем несчастных ребят, которые просто наделали глупостей. Двое сопляков решили сделать бомбу, поиграть в социальный протест. Один был из какой-то субкультуры леваков, второй просто студент-химик. Им хватило телефонных разговоров, студента взяли на крючок, заставили красиво сдавать незадачливого левака в обмен на дело в отдельном производстве, - то есть на «условку». А революционер на пару лет угодил в колонию. Я был на апелляции.
- Они правда хотели бомбу собрать?
- На заседании старший практически клялся, что они только собирали пиротехнику, хлопушку. Короче, мальчики заигрались. Но то были совсем другие времена. Тогда закон еще что-то значил, а не казался дурной шуткой.
- Что будешь делать теперь? – спросила она, немного помолчав. Между тем мы продвигались вперед в пробке неуклюжими рывками.
- Откажусь от сотрудничества, ведь на самом деле ничего-то на меня и нет. Скажу, что неумеха, говорю во сне, плохо схожусь с людьми, да что угодно. Не расправятся же они со случайным зверем просто так? – последний вопрос прозвучал почти жалобно-риторически.
- Это так унизительно, - пробормотала она. – Не верится, что нынче такое происходит.
- Не вздумай об этом распространяться, пожалуйста! Не хочу, чтобы и ты влипла, ты же здесь совсем не при чём.
- Ты не думал уехать из города?
- Думал, но куда? Сейчас везде такие порядки, да и уехать будет трудно.
- Тебе нужно связаться с друзьями. Одному будет слишком трудно. Ты ведь не собираешься снова сделать какую-нибудь глупость?
- Ну, - задумчиво потянул я, почесав подбородок, - благодаря тебе я понял, что не один. Что могу просить о помощи. Черт побери, мне стоило сделать это раньше, когда я искал жилье и работу! Ну я и дурак! – я горько рассмеялся.
- Зачем ты так о себе?
- Гордость помешала, понимаешь. Эгоизм и сила глупой привычки...
Потом мы некоторое время ехали молча, и я тут же провалился в беспокойный, прерывистый сон. Что-то мучительно тревожило меня, не позволяя забыться окончательно. Откуда-то издали доносился беспорядочный, неугомонный треп радиоведущих, что-то о свиданиях, о гороскопах, о погоде, о ясном небе надо всем Зверополисом.
«Надо всем Зверополисом ясное небо».
Я вскрикнул и проснулся. Она отпустила рукоятку автоматической коробки, перехватила моё запястье и крепко сжала его. Мы выбрались на свободный участок шоссе и вскоре нырнули в тоннель, ведущий с Каналов в Тундру. Дождевые разводы на крыше мгновенно обледенели. Я указывал дорогу через окраины района, мысленно оправдываясь за то, в какую дыру занесла меня жизнь.
- Остановишь у подъезда, оставлю тебе кофту, быстро выскочку из машины и мигом буду у себя в подвале, окей? Здесь мы повернём...
Мы резко остановились. В сумерках нам перегородила дорогу строительная техника, бульдозеры, краны, бетономешалка. В свете прожекторов отряд бобров в рабочих фартуках поспешно устанавливал поперек дороги бетонные секции стены. Наперерез нам шагнул баран из национальной гвардии с фонариком в лапах и бесцеремонно постучал в дверное стекло со стороны водительского места. Марджани нехотя опустило стекло, внутрь ворвался порыв ледяного ветра со снежинками.
- Дальше дороги нет! – крикнул баран.
- Вы уверены? – удивилась она, бросив взгляд на навигатор. На нашем пути не должно было быть препятствий.
- Так точно! – он перевёл луч прожектора мне в лицо, заставив зажмуриться. – Так, из машины!
- Послушайте... – возмутилась Марджани.
- Из машины, я сказал!
- Спокойно, я всё улажу, - шепнул ей я, резко толкнул от себя дверь и решительно выбрался наружу. В лицо мне ударил холодный порывистый ветер. – Эй! Мы ничего не нарушили!
- Эта территория оцеплена, - отрезал баран. Я отметил, что он вооружен штурмовой винтовкой. Рядом было еще несколько гвардейцев. Все обернулись ко мне.
- Послушайте, я просто хочу добраться домой, - попытался объясниться я. – Я живу дальше, на таёжной улице.
- Теперь это огражденная территория, - закричал один из гвардейцев. – Дальше дороги нет!
- Послушайте, подруга должна подбросить меня, моя одежда промокла, мне нужно скорее домой!
- Дальше дороги нет, - закричал мне баран в лицо. – Придется идти пешком.
Мы на секунду замерли молча, лицом к лицу. Только ветер свистел в ушах. Я медленно оглянулся на возводимую поперёк улицы стену.
«Это гетто», - с ужасом подумал я. – «И моё время на встречу с вербовщиком выходит».
- Слушай, Марджани, - я заглянул в машину. – Поезжай домой! Я доберусь домой сам!
- Ты с ума сошёл, - запротестовала она, - дома ты будешь уже с воспалением лёгких!
- Они не пустят нас дальше, не впутывайся в это! Они вооружены! Кофточку верну на днях! – с этими словами я обернулся я к гвардейцам. – Ваша взяла.
Моя спутница выскочила из машины, когда я побрел по улице, кутаясь в короткий кардиган.
- Вы только посмотрите на него, - загоготал кто-то за моей спиной. – Выглядит по-пидорски!
Я молча показал им средний палец в ответ. И это была ошибка.
- Стой! – я не остановился и услышал один довольно-таки жутковатый звук: щелчок движения затвора. – Стой или застрелю.
Я замер и медленно остановился. Баран в пару прыжком оказался рядом со мной, вскинув винтовку перед собой:
- На колени!
- Послушайте, я...
- На колени, мать твою!
Я медленно подчинился. Теперь этот чертов садист смотрел на меня сверху вниз. Он поддел мой подбородок стволом винтовки.
- Послушайте, - умоляюще заговорил я. – Я был неправ! У меня был тяжелый день! Я действительно был неправ!
- Охуеть как ты неправ! – крикнул баран, подняв винтовку и направив её мне прямо в переносицу.
- Простите! – закричал я.
Моя спутница-антилопа выскочила из машины и с ужасом следила за происходящим.
- Прошу вас, пожалуйста, - выдавил из себя я с немалым трудом, - позвольте мне просто уйти.
- Уже лучше, ублюдок! – крикнул баран и вдруг, без предупреждения ударил меня локтем по челюсти.
Удар был внезапным, хотя, похоже, не в полную силу. Я рухнул мордой в снег как подкошенный. Рот мгновенно наполнился соленым вкусом крови.
- Запомни хорошенько своё место, - сказали мне откуда-то сверху.
Я медленно встал на лапы, утирая забитую морду снегом. Оборачиваться к моей знакомой было ужасно стыдно, но она, кажется, что-то кричала из-за заграждений, хотя её демонстративно не подпускали ближе ко мне гвардейцы. Я медленно сплюнул кровь в сугроб и пробрел восвояси, потирая нос и губы. Лишь с расстояния в сотню-другую футов я оглянулся: в свете прожекторов Марджани всё ещё провожала меня взглядом, прижав лапы в груди. Бараны, похоже, были довольны собой и откровенно потешались над своей внезапной жертвой. Выглядел я, должно быть, весьма жалко.
«С меня хватит всего этого!»
По дороге домой я дрожащими лапами вытянул из свободного кармана кардигана телефон и неловко набрал в мессенджере Whatspaw короткое сообщение Джонни:
всё очень плохо нужна помощь ((((